Царица нечистой силы

- Хозяюшка, да куда ж ты сбираешься? - спросил кот Баюн, глядя как Измарагд и домовой впопыхах собирают необходимые вещи. - Деревенские желают мене спалить, - ответила девушка, - Токмо ныне разведала об ентом. Сестрица Иоанна постаралася. - А я баял, что не надобно те им на глаза казатися, - ругался домовой. - А разве их леший не може отвести от избы твоей? - удивился кот. - Токмо они лес палить начнут, буде он их не пропустит, - ответила Измарагд, - Да и ежели я не уеду, всё едино они мене покою не дадут. Быстро собрав все травы, обереги, камни, книги, одежду, зеленоглазая положила всё в огромную сумку и привязала её к сбруе лошади так, чтобы она лежала на спине. Кур, к сожалению, она взять не могла, поэтому из всей скотины у девушки оставалась только Чернава... Ну и ещё Мурзик. - Идууут... - услышала она хриплый трескающийся голос лешего. Измарагд хотела зайти в избу, чтобы забрать домового и идти за дворовым и овинником, как со всех сторон её обступило пламя. Мурзик зашипел и забрался на плечи хозяйки, вцепившись когтям в ткань. Рядом глухо не то зарычал, не то зло замяукал Баюн. - Какое же лихо вас сюда принесло? - злобно ухмыльнувшись и оскалившись, спросила черноволосая, - Не сидится вам на месте. - Сгори в пламени, проклятая нечисть! Как вырваться, но при этом не навредить? Тем более, что Чернаве она приказала спрятаться и не показываться, пока сама не позовёт. Изба уже полыхала, её подвели к этому огромному костру, чтобы там и сжечь. Измарагд, конечно, понимала, что огонь всё равно не причинил бы ей никакого вреда, она даже не чувствовала жара пламени, но всё равно было страшно. Вдруг в голове промелькнула непонятно откуда взявшаяся, будто чужая, мысль: "Закладайся!" Ревущее пламя заглушало все звуки, но этого было недостаточно: голос Баюна слышно за несколько вёрст. "Токмо не убий", - подумала Измарагд, и тот час в голове будто прозвучал ответ: "Добре... Эх, не заслуживают оне те..." Когда раздалось пение кота, девушка отгородилась от всех звуков. Но удерживать такую защиту она могла лишь минуту или две, сил у Баюна не мало, а этому заклятию она только недавно научилась. Странно... Почему он защищает её? Приказа она не отдавала, а сам он никогда не рвался на роль спасителя. Зачем ему это надо? Вдруг вокруг девушки закружил вихрь, не пропуская пение Баюна в своеобразный купол. - Дедушка домовой... - прошептала Измарагд и закрыла рот рукой, чтобы не закричать... Осознание того, что домовик, дворовик и овинник пережить этот пожар не смогут, волнами нахлынуло на неё. Она слышала, как выли от боли духи дома, когда сжигали постройки вместе с ними... Она слышала, но всё тело парализовало и всё что она могла сделать это сильнее прикусить палец, чтобы не закричать. Через несколько минут с предсмертным криком купол исчез, а огромный, ростом почти с избу, чёрный желтоглазый кот вырвал дверь с петель и достал девушку. Люди, усыплённые волшебным пением, неподвижно лежали на земле, а пламя неудержимо разрасталось... А вскоре вспыхнет и весь лес... Да и люди сгорят... - Може гнати... - прорычал кот, - Я потушу тут всё, а после разбужу их... Но Измарагд даже не надеялась на то, что Баюн отпустит всех, человека два он себе точно оставит. Людоед всё-таки. Выберет он, конечно, или самых подлых, или тех, кто уже одной ногой в могиле, но... Хотя он ведь в любом случае кого-нибудь сожрёт, не этих, так других. Невозможно приказать ему не жрать никого. Измарагд подозвала лошадь и, вскочив в седло, прошептала: - Хоть куды, лишь бы подале отседова... Лошадь послушно помчалась вперёд. Привычно вокруг засвистел ветер, а леса и поля, реки и озёра с молниеносной скоростью проносились перед глазами, но она не слышала, не видела и не чувствовала ничего... Глаза застилала пелена слёз. Пускай бы люди говорили о ней гадости, пускай гнали бы её от ворот, но... Духов за что губить?! Чем Вадим, Всесвет и Горазд провинился, а?! А чего ты на людей наговариваешь? Сама виновата! Медлишь постоянно, вот и не уберегла! Чернава остановилась на лугу и грустно заржала. - Благодарствую... - прошептала Измарагд и практически упала с лошади лицом в траву. Вырывая траву с корнем и разрывая землю руками, она кричала и выла от боли в сердце. Но ни одна слезинка не выкатилась из её глаз. Всё, теперь у неё нет никого... Дедушка домовой, дворовик и овинник погибли, из леса она убежала значит и с дядькой лешим не сможет видеться. Да и вряд ли он захочет разговаривать с ней и пустит в лес после такого. Даже с русалками теперь не поговоришь, не поделишься своей дилеммой о малолетнем суженом... А Баюн... ещё неизвестно вернётся он к ней или нет... Теперь у неё нет никого... Теперь она абсолютно одна на всём белом свете... Более менее успокоившись, девушка поднялась на ноги и, пошатываясь, побрела к виднеющейся вдалеке реке. Вода была жутко холодной. Умывшись и помыв руки, девушка села на лошадь, уткнулась в шелковистую гриву и отдала себя на волю случая. - Быстрее угоняй отседова! Спасайся! - закричала какая-то девушка, пытаясь повернуть Чернаву в сторону. - А? Что такое? - удивлённо спросонья спросила Измарагд, единственное на что она сейчас обратила внимание это рыжие, длинные, кудрявые волосы незнакомки. - Угоняй! У нас... у нас... У-упырь у на ны изницался! - во весь голос разрыдалась девушка. - Успокойся и всё мне поведай, може помочь горю смогу, - сказала черноволосая, дав незнакомке водки и настойку валерьянки. - Упырь у на ны в деревне изницался, - всхлипывая, сказала девушка, - Два дня назад знайшли Егора в избе его, а он весь синий, и крови в нём ни капельки... Ещё рук и ног нет почти, кости токмо обглоданные... Батюшка баял, что надобно молиться о спасении и защите... И что боле такого не будет... Вчерась нашли Катьку, она королобая из избы ночью вышла, а ныне Фёдора... Оба такие же синие... - Ясно... - тяжело вздохнув, сказала Измарагд, - Далече деревня ваша? - Нет... Я проведу, буде желаешь того... - Помочь я вам желаю, потому веди, - усмехнувшись, ответила зеленоглазая, - Как величать тебя? - Алёна. - Ну веди, Алёнушка. - Добре, но как батюшка погонит тебе? - неуверенно сказала рыжеволосая, - И лучше власы в косу заплети. - То ужо не твоя забота. Не тужи, образуется всё... А про косу верно баешь.

***

- Баешь, помочь нашему горю можешь? - сурово спросил старик Богдан, главный человек на деревне. - Могу, - ответила Измарагд. - Да как же можно! Али забыли вы про Бога всемогущего?! - визжал, брызгая слюной, батюшка, древний слабоумный старик маразматик. - К вашей помощи люди ужо прибегали, да толку мало вышло. Люди всё гибнут и гибнут. Я же помочь вам желаю. Всё попробовать надобно, потому как ничего важнее жизни человеческой нет на свете. - Добре. Токмо надо решить, у кого ты жити будешь. - Може у меня?... - нерешительно предложила Алёна, - Я же едина живу, а так хоть поспокойнее будет. Да и конюшня у мене есть. - Добре, - ответила Измарагд, - Я не займу много места. - Так тому и быть, - сказал старик, и девушки пошли к избе Алёны. - А забыла вопросить... Как тебя величать? - спросила рыжеволосая. - Елена, - назвала Измарагд первое имя, которое пришло ей в голову. - Как Елена Прекрасная в сказке, - пошутила Алёна. Только теперь Измарагд смогла получше рассмотреть свою новую соседку по дому. У Алёны были светло-серые маленькие глаза, рыжие, длинные, кудрявые волосы, заплетённые в толстую косу, широкое веснушчатое лицо с мягкими чертами лица, носом "картошкой" и улыбкой до ушей. Немного полная коренастая девушка в старом потрёпанном сарафане и древних почти разваливающихся лаптях. - Поведай лучше, чем да как живати, - усмехнувшись, сказала Измарагд, - Нам с тобой всё-таки ещё вместе жити. - Да словесить нечего, как мать с отцом померли, мене осталось хозяйство их. Огород большой, лошадь, корова, коза, куры, изба хорошая... Да только где ж мне одной со всем управиться? А тут ещё новая напасть. Старая лошадь у мене давеча издохла, так я сивую кобылу купила. Хорошая молодая здоровая. Да как ни зайду в конюшню, вечно загнанная до полусмерти стоит. Что деять и не ведаю... - Да в том ничего дивного нет, - сказала Измарагд и стала объяснять, - Дворовик часто обижает сивых, соловых да буланых лошадей. А холит и лелеет он токмо серых да вороных. Ту скотину, что ему по нраву не придётся, дворовик мучает беспощадно. Нрав у дворовика часто злобен и дружит он токмо с козлом да собакой. - Что ж деять теперича? - вздохнула Алёна, - На последние деньги ведь кобылу покупала. - Ну поставим на конюшню твою мою Чернаву, поглядим, что с того выйдет. Может по нраву она хозяину двора придётся. Но на будущее запомни, ежели нельзя отказаться от покупки лошадей нелюбимой масти, надобно вводить их во двор не иначе как через овчинную шубу, разостланную в воротах шерстью вверх. - Эх, ничего ж я про это не ведаю, а родители мне никогда про то и не словесили... - тяжело вздохнула Алёна. - Пустое, всё тебе поведаю, - улыбнулась зеленоглазая, - Видать с домовым да дворовым не в ладу ты живати. Да и это поправимо. Ты мне лучше поведай, кто у вас помирал недавно? Какой мертвяк из могилы встать мог? - Никиту Алексеича хоронили... Говорят, нехороший он мужик был, колдун что ли... Да токмо батюшка запретил его хоронить, как подобает в таких случаях. Особого зла за ним, вишь, никто не замечал, да и помирал он без особых мучений. Даже крышу не разбирали. - Ясно, - всё это Измарагд, конечно, знала, но давать лишний повод для подозрений не хотелось, - Сейчас вещи у тебя оставлю, покажешь мне, где могила его, а дале ужо моя забота. Ты ночью из избы не выходи, буде, кто стучать в дверь станет, не открывай. Я сама открою, а остальным ни-ни, поняла? - Конешно. Токмо може ты сама на погост сходишь, страшно уж больно, - тихо сказала Алёна и быстро, будто оправдываясь, добавила, - А погост у нас небольшой, быстро могилу найдёшь. - Добре. Оставив свои вещи и поставив Чернаву в конюшню, Измарагд отправилась на кладбище. Что правда, то правда могилок было совсем немного, и нужно она быстро нашла. Да и как не найти, если вся земля изрыта. Измарагд достала мешочек с маком и стала щедро рассыпать его вокруг могилы, чтобы колдун уйти не смог. Сделав осиновый кол и убрав его за спину, девушка села возле могилы и стала ждать ночи. Ровно в полночь из могилы встал здоровенный мужик с чёрными густыми волосами и огромными усищами, а губы у него красные все в крови. Но вот из макового круга ни шагу сделать не может. - Ну, долго ещё будешь в "стены" главой битися? - усмехнувшись, спросила Измарагд. - Заняться те нечем что ли? - прорычал упырь. - Ти не груби, речи как подобает, - нахмурившись, сказала черноволосая, - Да поведай, почему же это те земля не приняла, да кому дар свой передал. - Ти сама ведаешь, что я натворил за жизнь... Вот и не приняла меня сыра земля. А дар я племяннику младшему своему передал. - Не лжёшь и на том спасибо... Но ти, конешно, гад последний! И ребятёнка не пожалел! Те земля всё равно не приняла бы, сам понимал, так чего ж ты, сволочь такая, ребятёнку своих бесов передал!? - Зато помер без мучений, - ухмыльнулся упырь, - Зачем ти не в своё дело суёшься? - Что правда, то правда, не моё это дело за покойниками следити. Совсем погостник за вами не следит. Но ти совсем распоясался. Да и за то, что ти в соседних деревнях творил, те всех мучений мира мало будет. Подул сильный леденящий кровь ветер и разметал чёрные волосы девушки, в глазах её вспыхнул жуткий зелёный свет, а ожог на руке засветился ярко-красным пламенем, как горел цветок папоротника в ту проклятую ночь. Измарагд схватила осиновый кол и вбила его прямо в сердце упыря. В ту же секунду по кладбищу разнёсся жуткий леденящий душу вой. С колом в сердце, упырь упал прямо в могилу. - Благодарствую, царица силы нечистой, - услышала Измарагд скрипучий незнакомый голос, - Сколь я его в могилу загонял, всё он упокоиться не мог. Сильный да упрямый колдун был. - Вставать боле не должен, но буде какое горе изницается, дай знать, Хозяин кладбища. Погостник поклонился и тут же исчез. Вся оставшаяся ночь прошла спокойно. Больше колдун не вставал из могилы и никого не убивал. - Всегда рады мы те в деревне нашей, а ежели жити те негде, так у нас и оставайся.