You're too sweet for me

17. — Господи, ну ты опять! — выпалила медсестра, как только заметила возле старенькой дверцы в медкабинет светлую макушку с отличительным знаком — волосы стояли торчком и, слава богу, на этот раз не были в крови. Однако кровь стекала по левой руке от локтя до запястья, поэтому женщине пришлось быстро взять себя в руки и спасти пациента, а не ударить. — Извините, миссис... — она не дала ему договорить и просто шикнула, как делала обычно, и это всегда действовало вместо пощёчины, которую ему очень хотелось бы дать. Но она всё же медсестра, да к тому же на самом деле ей было жаль этого мальчугана. Каким неудачливым Вэш пришёл в приют, таким и остался — раза два в неделю он точно бывал у неё и не просто поболтать, а с различными ранами на всевозможных местах. — У тебя голова вообще на месте?! — ворчала она, выбирая из прозрачных баночек нужную ей. Вэша она усадила на кушетку и, приказав не двигаться, подставила под его руку металлическую тару, чтобы туда капала кровь. — Как видите, пока что да, — сжимая зубы, слабо улыбнулся он, — Ещё раз извините, что доставляю неудобства... — Неудобства? Их ты доставляешь себе, а не мне! Это — моя работа, но ты будто специально лезешь куда не просят, чтобы все мои труды были насмарку, — строго говорила медсестра, собирая слегка седые волосы в маленький пучок, — Тебя мутит, слабость есть? — Есть. Она недовольна хмыкнула, но на самом деле не выглядела рассерженной. Просто она поражалась отсутствию инстинкта самосохранения у этого парня! Вэш постоянно находил невозможные способы себя покалечить. И даже запрет на выход из приюта не помогал — он умудрялся пораниться и в пределах собственной комнаты. И рядом с ним всегда были дети, которые очень сильно переживали за него и просили поскорее помочь ему. Вымыв руки в незамысловатой раковинке, женщина наконец приступила за дело, предварительно дав вялому юноше ватку, смоченную медицинским спиртом — если уж не придет в себя, то хоть опьянеет и уснёт, — посмеивалась медсестра. Но Вэшу всё это было не в первой, поэтому он послушно смотрел за её работой и отвечал на вопросы. — Рана глубокая. Скорее всего останется шрам, — расстроено подытожила она, пока обрабатывала руку, — Но со временем выцветет, если будешь пользоваться мазью. — Понятно... Его безэмоциональное лицо было знакомо старой медсестре. Когда она сообщала ему о последствиях его ранения, жизнерадостный парень, которого она часто видела в коридорах, становился словно отчуждённым и уставшим. Раньше при таком раскладе он натягивал улыбку как мог, даже если ему было жутко больно от процедур и внутренних конфликтов, но спустя много времени она стала видеть его несчастье. Вэш перестал прятать это от радушной женщины, когда она убедила его, что фальшивые чувства его не вылечат. — Всё будет хорошо, — в который раз говорила она, когда заканчивала, — Завтра снова ко мне на перевязку. Иди пока, тебе нужно отдохнуть. Провожать надо? — Не стоит, ходить я в состоянии. Большое вам спасибо, — Вэш медленно поднялся и наконец потухшим взглядом посмотрел на руку. «И всё же, это того стоило» Принимающая медсестра снова напомнила: — Отдыхай. И не напрягайся хотя бы неделю. Вэш. В ответ парень лишь угукнул и поплёлся в комнату, надеясь случайно не наткнуться на брата или... Вульфвуда. Лишь подойдя к двери, он понял, что они с Николасом буквально живут вместе и это значит... что они неизбежно встретятся сегодня, когда Вэш бы не хотел показываться ему в этом состоянии. «Чёрт, снова ведь начнётся...» Нет, он вовсе не злился на чрезмерную опеку Вульфвуда и его нравоучения, но блондин остро ощущал свою вину перед ним за то, что не может по-другому. Не может не рискнуть, пройти мимо, не поинтересовавшись нужна ли помощь любому незнакомцу, который встревоженно выглядит. Сегодняшний инцидент был намного опаснее, чем обычно, Вэш ещё легко отделался — нож полоснул его руку, которой он закрыл лицо. Пока юноша размышлял какое-то время, Николас не заставил себя долго ждать. Ворвавшись в комнату, он застал своего парня невозмутимо сидящим на кровати и листающим попавшуюся под руку книжку. — Как ты? — без приветствий Вульфвуд подошёл к блондину и встревоженно выискивал новую рану на теле. — Привет... Что тебе там наплели? — постарался спокойно улыбнуться Вэш, откладывая книгу, — Всего лишь повздорил с прохожим, но всё обошлось. Николас на секунду отвлёкся на любимые честные глаза, и хотел было поверить в это, но... — От тебя пахнет антисептиком. Ты ходил к медсестре, — он слегка нахмурился, не оценив того, что блондин решил скрыть правду. Это изменение не осталось не замеченным Вэшем, из-за чего он поражённо опустил голову. — А от тебя — сигаретами. Блондин глянул изподлобья, от чего Вульфвуд слегка отшатнулся. За секунду его лицо переменилось, но быстро вернулось в исходное состояние. Он смотрел строже. — Что сказала миссис Джессика? — Николас предпринял попытку свернуть с темы, но теперь Вэш не позволит. Они оба застали друг друга в невыгодном положении. — Что всё нормально и мне нужно просто пользоваться мазью, — блондин уставше пожал плечами, слегка опустил голову набок. — Врёшь. Если я отсюда чувствую запах спирта, значит, это что-то серьёзное, — тёмные глаза вспыхнули, как молнии среди ночи. Николас не выносил, когда Вэш как только мог скрывал свои травмы. — А я чувствую запах сигарет, — он выпрямился и опасно глядел навстречу молниям, — Мы вроде договаривались, что ты бросишь. — Вэш. В такие моменты Вульфвуду было тяжело выстоять такой взгляд. Блестящие глаза по-прежнему оставались родными, но такими холодными... Упрекаюшими. Ему пришлось отойти к окну, лишь бы они не ледянели ещё больше. — Я... испугался, — на выдохе шепнул Николас, — Знаешь ли, непросто сдержаться, когда хочешь заглянуть к своему парню на подработку, а на его месте лужа крови, и незнакомцы говорят мне, что на него тут кто-то напал! — грубо, хрипяще, дрожаще высказал Николас. Он прикрыл глаза рукой, что вдруг стала тяжёлой и выдохнул болезненно, с тем же хрипом, тут же стиснув зубы, — Я пока бежал не смог сдержаться. Стало так... не по себе. Это же среди горожан, и никто не смог помочь!... А помочь должен был я!... Под глухое бормотание, по чёрной рубашке зашелестели чужие руки. Вернее, одна рука; левая осталась висеть совсем рядом, неподвижно, лишь подёргивались пальцы. — Я... не хотел так, — всхлипнул Вэш, чувствуя, что совесть больше не позволит ему выводить Николаса на эмоции, — У женщины прямо на моих глазах умыкнули сумку, что она тут же осела прямо на дороге и расплакалась... Я тут же схватил этого парня, но не заметил нож... Я успел закрыться... а он... просто выронил сумку и смог сбежать. Я хотел бежать за ним, но крови было много... Блондин вдруг запнулся, ведь не хотел рассказывать так конкретно, однако Вульфвуд лишь накрыл своей ладонью правую руку Вэша, лежащую на его груди, а левой аккуратно коснулся пальцев пострадавшей руки друга. Тот почти незаметно вздрогнул. Наконец ненавистные запахи медицинского спирта и табака перемешались и их владельцы примирительно замолчали. Спустя пару незаметно проскочивших минут, Николас положил свою голову назад, на плечо блондина. — Я переживаю, — продолжил он, — Раньше, в детстве, ты, конечно, поступал безрассудно, но твоей жизни ничего не угрожало. А сейчас... Ты как будто и не пытаешься уцелеть. «Я не мог поступить иначе...» — беспокойно крутилось в голове, как беспорядочно вертится юла, которая всегда мечется из стороны в сторону. — «Но я не мог поступить иначе», ты же об этом сейчас думаешь, да? — и юла медленно снизила скорость, — Я тебя не виню. Но... — Я не могу отказаться от своих убеждений. Более того... это стало, скорее, привычкой. Я хочу помогать людям, и я могу, — твёрдо утверждал Вэш. — Но всем людям в мире помочь физически невозможно. — Я это понимаю, но разве можно идти на поводу у собственных сомнений?! — нехотя блондин отлип от парня и, пока головокружение его не достигло, он быстро плюхнулся на кровать, — Пока я вижу людей, которым нужна помощь, я не буду слушать голос, который говорит, что я не смогу. Пока я жив, я!.. — Ты жив. Вот именно, — оборвал Николас, — А если тебя не станет? Кто тогда поможет мне? Вэш не вымолвил ни слова. Он мелко-мелко вздрогнул, представляя, что когда-нибудь может оставить Николаса одного... Мозг как некстати начал подбрасывать альтернативные варианты развития сегодняшних событий, и блондин глубоко задышал, глядя в одну точку. — Эй... — что-то лёгкое и приятное коснулись светлых волос. Загорелые пальцы, дотронувшиеся до головы, зачесали свисающую чёлку, — Я определённо в тебя верю. Помогай сколько душе угодно, но только не во вред себе. Помнишь? Вэш только горько угукнул, чувствуя дежавю и расслабляющие пальцы в своих волосах. — Тогда и я стану меньше курить. — А лучше бы тебе совсем завязать, — прищурившись и поведя уголком губ вверх, предложил Вэш. — Это будет, когда ты завязжешь с геройствами, — клыкасто улыбнулся Николас, сменив атмосферу. Он постоял в таком положении ещё немного и снова медленно сказал, надеясь звучать как можно мягче: — Покажи мне, пожалуйста. Перечить Вэшу расхотелось, но показывать весь масштаб бедствия он тоже не горел желанием. Вульфвуд сам подошёл и опустился на колени. — Почему ты никогда не хочешь показывать? Уже ведь не в первый раз, — он поймал глубокий океановый взгляд и коснулся чужого колена. — Я не хочу, чтобы ты видел... Это некрасиво. — Некрасиво? — удивился Николас, подмечая, что у самого было множество травм, и это его никогда не беспокоило. — Это же шрамы! Глубокие шрамы. Ужасные. — Разве это так плохо? Это же ход твоей жизни, — размеренно говорил Вульфвуд, словно на самом деле размышлял, — Ты будто оставляешь на своём теле историю. Это доказывает, что ты живой и не неуязвимый. Мне кажется, это важно так же, как воспоминания. Вэш закрыл свой океан глаз, оставив Вульфвуда валяться на песчаном берегу. Без воздуха, без возможности пошевелиться. Он ведь действительно боялся спугнуть блондина, поэтому рука, поглаживающая колено замерла, боясь, что Ник что-то не так сказал. — Но всё же... Вэш не договорил. И не хотел договаривать. Слова, сказанные Николасом звучали как правда, но это не значит, что он должен обязательно гордиться каждым шрамом. Вэшу нравилось помогать людям, а не калечиться. Николас спокойно усмехнулся и под тихий «ох» положил свою голову на второе колено смущённого парня. — Тебе надо сменить рубашку. Ты весь мокрый... и кажется, тебя лихорадить начало, — спустя несколько минут заметил Вульфвуд и потянулся проверить лоб Вэша, на котором уже скопилось несколько капелек пота. Блондин удивлённо хлопнул глазами и вдруг осознал, как сильно он устал. Веки с каждым разом тяжелее было открывать, а напряженное тело наконец потребовало отдыха. — Я помогу, — увидев открыто уставший взгляд Вэша, произнёс Николас, не дожидаясь ответа. Он хотел было коснуться пуговиц на чужой рубашке, но вдруг замер, — Не против? Решил спросить, мало ли... Они уже видели друг друга без одежды, стесняться было совсем не к месту, но... что-то Вульфвуду подсказывало, что сейчас Вэш предстанет перед ним не просто нагим, а с полностью открытой душой. Он, уставший, безнадёжно пытающийся себя защитить одной добротой, доверчивый, — доверяющий в этот момент своему партнёру, — сидит с очередным глубоким порезом на теле и на душе, боится, что когда-нибудь на его сердце не хватит места для новой раны. У него в глазах один лишь свет, который ни в коем случае не должен угаснуть, думает Николас и возвращает руку обратно на тонкое колено. Свет был направлен в тёмную мглу чужих глаз напротив. Вэш медленно приблизился к загорелому лицу и поцеловал лоб. Прежде чем он отодвинулся, Николас поймал сухие губы Вэша и поцеловал, не торопясь отпускать. Касание губ было лишь поверхностным, не стремящимся поглотить или насладиться, как обычно. Оно должно было оставить после себя спокойствие и поддержку. Спустя пару секунд, Вэш отпрянул и слегка облокотился на здоровую руку, не смотря на Николаса, но излучая полуулыбку на своём бледном лице. Голубизна скрылась под веками, и он наконец позволил себе расслабиться под бережными руками Вульфвуда. Тот аккуратно расстёгивал пуговицы, а после медленно принялся снимать рубашку. Повинуясь Вэшу, сначала снял правый рукав, а потом, когда блондин вытянул левую руку в сторону, чтобы не сгибать, Николас потянул за левый рукав. Его взору открылись новые бинты, под которыми прятался очередной — в будущем — шрам. В носу всё ещё стоял запах спирта, и Вэш вдруг ощутил, как сильно на самом деле ноет порез. Он зажмурился и тяжело сглотнул. — Болит? Может попросить обезболивающее? — тихо проговорил Вульфвуд, старясь не прикасаться к предплечью. — Это кажется, — заверил Вэш, — Миссис Джессика мне обработала. Николас только вздохнул, думая, что после того, как закончит, всё равно сходит в медкабинет и возьмёт таблетки. Он спокойным взглядом обвёл тело парня, подмечая рубцы и пятна от ожогов. Он многие из них помнил — часто они получали тумаки вдвоём, когда сбегали куда-нибудь на окраину города или на ту же часовню, с которой раз десять порывались упасть. И падали иногда, но не с её высоты, и дрались сдирая кожу на детских коленках, и убегали сквозь острые шипы кустарников. Всегда вдвоём, а тут такое... Николас вдруг почувствовал, что не хочет больше отпускать Вэша. Что если травма, то только у двоих, как раньше. — М? — короткий звук гласил о том, что, кажется, Вульфвуд чрезчур засмотрелся на парня без рубашки. Но голос совести он решил не слушать, учитывая, что это всё лишь «процесс помощи больному» и ничего более. Николас встретился с глазами Вэша, который смотрел игриво, будто спалил своего парня за чем-то непристойным. Хотя... чего уж отрицать, так и было. Ник снова опустился на колени намного ближе, чем до этого, сжимая в руках окровавленную рубашку. Посмотрел снизу вверх и слишком провоцирующе поднёс её к своему лицу, намереваясь вдохнуть запах страха и родной крови, оставшиеся на одежде. Только вот, реакцию это вызвало совершенно великолепную — Вэш моментально покраснел и охнул, инстинктивно стиснув одеяло под собой. — Ник... Т-ты что?... — океан в глазах заплескался, смутился, а темноволосый парень аккуратно дотронулся до левой руки Вэша. — Не напрягай руку, — протянул так, будто не он виноват в подобной реакции. — Но это!.. — Ты красивый. И твоё тело тоже красивое. Так что кончай со своими комплексами и прими ответственность за все свои шрамы. Говоря так строго, внезапно, но не потеряв и толики нежности в глазах, Николас бережно погладил пальцами тыльную сторону ладони. Вэш почти не удивился такой перемене — остался таким же заворожённым, внимающим и влюблённым. Встретил смольный взгляд благодарно, без слов, с искренней улыбкой, которую отразил Вульфвуд. — Что бы с тобой не стало — не перестану любить. К сожалению, пришлось всё-таки отвлечься на агрессивные шаги за дверью, которые предвещали появление старшего братца, но оба парня словно сговорившись даже не сдвинулись с места. А на вопросы будет один лишь ответ: — Я всего лишь помогаю больному.