Тэджины: Сборник откровений

Сеул никогда не спал, особенно для тех, чьё имя знала каждая улица города. Жизнь Ким Сокджина, звезды кино и телевидения, всегда находилась в центре внимания. С ранних лет он мечтал о славе: юный парень, выросший в тихом районе, он проводил часы перед зеркалом, оттачивая улыбку и повторяя реплики из фильмов. Ему нравилось смотреть, как персонажи оживают на экране, как они заставляют зрителей смеяться, плакать или задумываться. Эта мечта привела его в индустрию, где он прошёл долгий путь от скромных рекламных роликов до главных ролей в блокбастерах. Его работа приносила ему радость, даже если дни были наполнены бесконечными дублями, фотосессиями и интервью. Он любил играть, вживаться в образы, исследовать новые грани человеческих эмоций. Слава пришла неожиданно, как это часто бывает. Один успешный фильм — и вот уже фанаты выстраиваются в очереди, чтобы получить автограф. Сокджин привык к ярким вспышкам камер, к вниманию, которое его окружало, но даже он иногда чувствовал усталость от этой суеты. Его уютная квартира в центре Сеула стала единственным местом, где он мог позволить себе расслабиться. Там он оставался не актёром, а просто Джином, человеком, который любит читать, готовить и наслаждаться одиночеством. Но слава — это не только обожание миллионов, но и тень, которая всегда следует за тобой. Среди обычных фанатов иногда попадались те, кто переходил границы. Их называли сасен-фанатами. Это была отдельная категория людей, чьё увлечение знаменитостью перерастало в манию. Они могли следить за ним, проникать в закрытые мероприятия, взламывать личные данные, а иногда даже появляться у дверей дома. Сокджин слышал о таких случаях: актёров преследовали по всему миру, подслушивали их телефонные разговоры или забирались в их квартиры. В его жизни таких инцидентов не было, и он радовался, что его преданные поклонники обычно уважали его личное пространство. И всё же иногда он замечал странные вещи. В последние недели что-то в его жизни стало меняться. Однажды вечером, вернувшись домой после напряжённого съёмочного дня, Джин почувствовал, как холодный ветерок тревоги проносится по квартире. Войдя в гостиную, он увидел чёрную толстовку, небрежно брошенную на диван. Это не была его одежда. Он взял её в руки, рассматривая ткань, но запах был чужим, совсем не похожим на его собственный. "Кто мог оставить это здесь?" — подумал он, бросив толстовку обратно на диван. Его уборщица никогда не приносила ничего лишнего, а друзей он давно не приглашал. Эта мысль ещё больше укрепилась, когда он пошёл на кухню. Едва взглянув на полку, он заметил, что книги стоят не так, как он привык их видеть. Его любимый роман лежал вверх ногами, хотя Джин всегда ставил его обложкой наружу. Он попытался списать это на свою забывчивость. Последние несколько недель были хаотичными: график съёмок, многочисленные интервью, встречи с поклонниками. Но чувство беспокойства нарастало, как нарастающий шум в тишине. На следующий день на работе всё выглядело, как обычно. Интервью для популярного журнала, съёмки рекламного ролика, звонки от менеджеров. Однако день прервал неожиданный момент: его менеджер подошёл к нему с букетом белоснежных лилий. — Это для вас, Джин-ши, — сказал он, протягивая цветы. Джин замер, глядя на букет. Лилии были его любимыми. Их аромат напомнил ему о детстве, о тех днях, когда его мама украшала дом этими цветами. Но он почти никогда не говорил об этом публично. — Кто их отправил? — спросил он, вглядываясь в цветы, как будто те могли дать ответ. — Неизвестно. Там только записка: "Ты заслуживаешь лучшего". Джин ощутил лёгкий холод в груди, но быстро отмахнулся от тревожных мыслей. Он знал, что фанаты могут быть внимательными, даже слишком внимательными. Возможно, кто-то из них заметил его пристрастие к лилиям. Но к вечеру, вернувшись домой, он снова почувствовал что-то странное. Квартира была слишком тихой, и Джин ощущал, как каждый звук эхом отдаётся в его голове. Вещи снова не лежали на своих местах. Маленькая открытка, которую он оставил в ящике, теперь лежала на столе. "Это просто усталость," — сказал он себе, стараясь сохранить спокойствие. Но в глубине души он уже знал, что дело в чём-то большем.

***

С каждым днём страхи Джина становились всё более реальными, словно тени, охватывающие его душу, не давая покоя. Он уже не мог отмахиваться от странностей, происходящих вокруг, хотя пытался убедить себя, что всё это — лишь плоды его ума. Но чем больше он отрицал, тем яснее становилось, что что-то не так. Всё чаще он ощущал, как на его спину ложится взгляд, незримое присутствие, словно что-то или кто-то наблюдает за ним, выжидает момент, чтобы нанести удар. Ощущение беспомощности не отпускало его, и даже в собственной квартире он чувствовал себя как на поле битвы — хрупким и уязвимым. В тот вечер, когда Джин вернулся домой поздно ночью, чувство тревоги стало почти осязаемым. Лёгкий скрип в глубине квартиры заставил его замереть на пороге. Это был звук, давно знакомый, но с каким-то зловещим оттенком, как будто невидимая рука сжала его сердце. Он медленно шагал по тёмным комнатам, каждый шаг отдавался эхом в пустом доме, и, казалось, каждый шорох был порождён кем-то или чем-то, что таилось за углом. Его рука инстинктивно потянулась к мобильному телефону, но тут же замерла, словно разум, поддавшийся страху, подсказывал, что все его действия будут тщетны. Всё это могло быть просто его воображением, его беспокойным разумом, разыгрывающим с ним страшную игру. Но когда он дошёл до гостиной, всё изменилось. Его взгляд упал на стол, где обычно стояла его сумка. Теперь она была перемещена. Она не просто стояла в другом месте, она была у двери — слишком близко, почти угрожающе. Джин знал, что оставил её на диване, и этот факт заставил его кровь замерзнуть. Это было не совпадение. Кто-то был здесь. Кто-то, кто знал его движения и читал его мысли. — Это не может быть… — прошептал Джин, его голос был чужд ему самому, дрожащий и неуверенный. Когда он осторожно открыл дверь в спальню, его взгляд упал на что-то ещё более странное: на кровати, среди обыденных вещей, лежал листок бумаги. Он не помнил, чтобы оставлял его там. Неровный почерк на бумаге был простым, но мощным в своей зловещей прямоте: "Ты не один". Холод пробежал по его спине, а сердце стало биться в бешеном ритме. Это было невозможно. Его дом стал чуждым. В нем больше не было привычной тишины. В его жизни что-то изменилось, и Джин не мог понять, что это. Руки его дрожали, когда он набрал номер Юнги, своего близкого друга, который всегда был рядом в трудные моменты. Юнги, всегда спокойный и рассудительный, был тем человеком, с кем Джин мог разделить свои переживания. Но когда он попытался дозвониться, связь прервалась. В голове Джина начали рождаться опасные мысли. Почему его вызов не прошел? Кто-то блокировал его звонок? Он снова почувствовал, как его сердце бьётся в панике, а мир вокруг стал не таким безопасным, как раньше. Юнги — единственный, кто мог бы помочь, но теперь ему казалось, что даже этот последний контакт ускользает из его рук. Ночь наступила быстро, как тень, и Джин снова не мог заснуть. Даже его собственная кровать казалась ловушкой. Он лежал, поглощённый тревогой, его мысли беспокойно кружили вокруг каждого звука, каждое движение в темноте казалось подозрительным. Это не был страх, который можно было игнорировать. Это был ужас, который проникал в самое его существо. Внезапно он услышал шаги. Шаги, тихие, но уверенные. Они приближались. Они шли прямо к нему, и он знал, что в эту ночь он не будет один. Он почувствовал, как что-то темное скользит по его нервам, заставляя его сердце замирать в груди. И вот дверь резко открылась, и Джин замер. Он не успел закричать — его тело застыло, а глаза закрылись от яркой вспышки, которая сжала его сознание. Когда он очнулся, боль в голове была невыносимой. Открыв глаза, Джин понял, что находится в незнакомом, тёмном месте. Воздух был тяжёлым, будто он здесь давно, и каждый вдох давался с трудом. Он попытался пошевелиться, но понял, что его руки связаны. Паника охватила его. Он принялся бороться с верёвками, но тут его взгляд упал на фигуру, стоящую в углу комнаты. И хотя этот силуэт был знаком, сердце Джина не выдержало. Он узнал его, но не мог поверить своим глазам. — Тэ… — прошептал Джин, и его голос был настолько тихим, что даже он сам едва его услышал. Тэхён стоял перед ним. Тэхён, его старый друг, тот, кого Джин знал, как самого себя. Но всё было иначе. Лицо Тэхёна было каменным, его глаза не выражали ничего, кроме пустоты. Только молчаливое ожидание, как у самого страшного кошмара. — Прости, Джин, — его голос был тихим, но в нём звучала глубочайшая боль, которая раздирала всё вокруг. — Это был единственный способ быть с тобой. Джин не мог в это поверить. Это не мог быть Тэхён. Его друг, тот, кого он знал так долго, не мог стать этим человеком. Но что-то в его глазах, в его словах, заставляло Джина чувствовать, как его разум тонет в неизвестности, а сердце дрожит от страха. — Почему? — только и смог выдавить Джин, его слова звучали как крик, но были поглощены тёмной тишиной. Тэхён медленно подошёл ближе, его взгляд оставался непоколебимым. Словно ничто не могло его тронуть. — Потому что ты слишком важен для меня, — наконец, прошептал он, и его слова утонули в воздухе, оставив после себя тяжёлую, смертельную угрозу.