Немного с придурью, но что поделать

-Чёрт, заткнись... -Не могу, я хочу тебя полностью, котёнок. Хочу медленно раздевать тебя, хочу целовать тебя с головы до ног, хочу разложить тебя на столе, бросить на постель, обласкать в ванной комнате, прижав к стенке грудью, хочу усадить тебя на стиральную машину, или на себя. Прижать к стене, и удерживать на весу, чтобы ты облепил меня собой, чтобы стонал мне прямо в ухо, чт... -Заткнись! - прохныкал Юнги, краснея до самых кончиков своих шаловливых пальцев, кружа ими вокруг текущего входа. Прогнувшись в спине так, словно Чимин бы действительно смотрел на него сейчас, словно Юнги был бы его хорошенькой кошечкой в течке, только для него, Юнги слабо вильнул бёдрами, и поморщился от раздражения, когда густая капля смазки капнула вниз, на постельное бельё, вновь пачкая его, а болезненно прижатый к сжимающемуся животику аккуратный член, совсем проигнорированный им, выдал совсем уж щедрую порцию тягучей, прозрачной смазки, длинной и толстой нитью свисающей, едва-едва недостающей до одеяла. Но, стоило Юнги рухнуть на него с очередным сорванным стоном, как только Чимин кончил, рыкнув глухо в трубку, проблема исчезла сама по себе. Дрожа всем телом, в особенности - худенькими бёдрышками, Мин перевернулся с кряхтеньем на спину, весь перепачканный собственной спермой. Прикрыв лицо согнутой в локте рукой, он зажмурился, всхлипнув надрывно, и Чимин, усмехнувшись в трубку добродушно, но загнанно, прошептал: -Котёночек? Порядок? -Не сюсюкай, - проворчал Юнги, шмыгнув носиком. Ему бы сейчас быть вылизанным с ног до головы в самом деле, а не вот это вот всё. - Бесишь. -Ты так сладенько кончил, Юнги. Такой хорошенький, я уверен, ты выглядишь просто невероятно сейчас. Твои ножки сейчас дрожат, малыш? - Чимин провёл в последний раз по члену кулаком, сжимая у самой головки туже, словно выдаивая из себя последние капли спермы, капнувшей на живот, и улыбнулся мечтательно. Как, наверняка, превосходно сейчас выглядит Юнги? Его волосы сейчас растрёпаны, это он знает точно. Не могут не быть. Юнги послушно выполнял всё, что он ему говорил. Переворачивался, оттопыривал попку послушно, даже пару раз по ней шлёпнул, хныча и бормоча что-то очень, очень похожее на имя Чимина. Альфа слышал отчётливо скрип матраса под его телом, когда омега старательно крутился на постели в поисках удобной позы, никак не найдя ничего лучше, чем сложить в кучку его свитера, разрушив собственное гнёздышко, и оседлать их все, наминая пальчиками самый верхний тёплый свитер. Ох, Чимин бы посмотрел на это зрелище. -Ты не можешь вредничать сразу после оргазма, Юнги. Говори со мной, хоть немного, - с ноткой обиды хмыкнул Чимин, и Юнги, утерев с лица проступивший пот вместе со слезами, фыркнул в трубку: -Моя комната, делаю, что хочу! -Твой альфа - делай с ним, что хочешь, - улыбнулся ласково Чимин, и услышал едва уловимое урчание кошачьего, успокоенного тем, что альфа не проводит гон ни с кем, кроме него. Дабы заласкать его окончательно, Чимин заискивающе прошептал, - Я хочу набить тату с твоим именем у себя на груди. Как ты на это смотришь? -Ты сдохнешь раньше меня, и унесёшь моё имя с собой в могилу. В гробу я видал такую романтику, - пробурчал Юнги, завалившись на бочок и трогательно потянувшись, морщась от раздражения, проступившего на мягкой попке от сильного трения о свитера. Дотянувшись до бутылки воды, он жадно вылакал почти половину, выдохнув с полустоном облегчения, и опустил взгляд на грудь, немного сместившуюся от позы на боку, - Не хочу. -Может... -Набей полную фазу луны. - отрезал Юнги, разглядывая критично ноготки и бормоча себе под аккуратный кругленький носик, - чтоб на всю спину. Чтоб ты орал от боли хочу. -Прямо-таки орал? - вскинул бровь Чимин, и услышал самодовольное хмыканье Мина по ту сторону, - А если не буду...орать? Что тогда, киса? -Тогда я соглашусь на ремонт. -Ты уже согласился на ремонт два дня назад. Давай что-нибудь новое. -Ничто не мешает мне сегодня же от него отказаться, - опустив деловито уголки губ, ехидно съязвил Юнги. -Ты ведь понимаешь, что я впаду в транс, если ты вылижешь её по кругу и запечатаешь феромоном? -Ты, блять, всю планету читал? - возмутился Юнги, приподнявшись на локте, и рухнул обессиленно на постель тут же под довольный смешок Чимина: -Не имеет значения, что я читал,а что -нет. Если ты попросишь, я сделаю это в любом случае. -Брешешь. Собака не подчинится кошачьему. -Спорим? - приподнялся на локте альфа, сощурившись и разглядывая кубики проступившего от позы пресса. Тихий выдох на том конце, и Юнги прошептал: -Спорим. На что? -Ты сам меня поцелуешь. Не в щеку, не куда-нибудь, а в губы. Хочу французский . Чтобы прямо слюнкой твоей подавиться, - облизнулся Чимин под раздражённое "извращуга", - ну как, котёнок? Согласен? -Я буду сидеть и смотреть. Чтобы видеть, орал ты от боли или нет. -Хорошо, - тут же согласился альфа. - Если тебе этого недостаточно, я ещё крылышки по бокам набью, чтобы быть твоим ангелом. -Ты дохуя приторный. -Меня таким делает любовь. -Нет. Тебя таким сделал твой папа. -Ну, без папули не обошлось. Но согласись, я оказался удачным экземпляром? - усмехнулся Чимин, встав лениво с постели и отправившись в ванную комнату. Юнги облизнулся с любопытством, услышав звуки шагов и воды, и сощурился, задышав чаще. Но, конечно, разве от псового это ускользнёт? -Котёнок хочет посмотреть, как его альфа принимает душ и думает о нём, ублажая себя? -Заткнись, сельдевой магнат. -Но кошечки любят рыбку, - умаслил его Чимин, и Юнги, сглотнув тяжело, выдал самую большую за сегодня ложь: -Делай, что хочешь. Мне похуй. -Хорошо. Прямо сейчас, - прозвучал абсолютно спокойный, ровный тон уверенного в себе альфы по ту сторону, и Юнги прижал ладошкой вялый член к паху, сжав его в пальчиках, - Я хочу переключиться на видеозвонок, установить камеру так, чтобы ты видел, как я принимаю душ, и дать тебе выбрать, где именно ты хочешь видеть на моём теле татуировку. Принимай. Телефон завибрировал, и Юнги, запаниковав, завертел головой, растерявшись на мгновение, после чего выдохнул через раз всё содержимое своих лёгких, отключив камеру сразу же, как принял звонок. -Нравится? Чимин напряг грудные мышцы, поигрывая ими, и Мин сглотнул тяжело, вцепившись алчным взглядом в соски альфы. Тёмные, почти шоколадные. Аппетитные. Юнги ощутил грубоватую нежность рук Чимина на собственной талии, когда альфа отодвинулся медленно дальше от экрана , являя ему своё тело. Не то, чтобы за последние два дня альфа не отправлял ему своих фото, чтобы Юнги легче пережил течку. Нет, омега видел всё в деталях, и даже пытался высчитать количество вен, обрамляющих его крепкий, увесистый член, который Чимин пережимал для фото, чтобы ненароком не кончить раньше времени. Но покатые плечи, которых от паники в тот день, дома, когда Чимин разделся и отбросил свой свитер в сторону, Юнги не смотрел на всё это великолепие такими жадными глазками, на дне которых ожили бесенята. Облизнувшись коротко, и прикусив губу, Юнги проследил за движением мышц мужчины, направившегося в сторону душевой кабинки, которую Чимин специально не закрыл. Спина его - ровная, с выраженной ложбинкой на позвоночнике, когда он выгнул её, разминаясь и распрямляясь, не может не нравиться. Юнги точно знает, какое место наметил для дубликата метки. О, да, она бы превосходно красовалась ему на радость аккурат меж лопаток. И это не может не вызвать обильное слюноотделение в одном грязном, похабном ротике, который тяжеловато прикрыть вовремя. Юнги опустил ладонь на левое бедро, ноготками пройдясь по нему и взбудоражив тонкую кожу невесомым, щекотливым прикосновением, когда Чимин вошёл в кабину с левой ноги. Какого хрена у него такая безупречная задница? Перекатывающиеся соблазнительно мышцы...Ямки на пояснице и...и... -Это ч-что? -А? - Чимин обернулся на тихий шёпот, очевидно, действительно вслушиваясь в его голос, ведь иначе как среди потока воды он мог услышать писк затравленного кошачьего? -Это что? - уже более уверенно спросил Юнги, и Чимин улыбнулся обернувшись к нему лишь лицом. Часть тёплой воды сбежала вниз потоком по его покатому, проработанному телу, и Юнги облизнулся, заметив , как дорожки воды, стекающей вниз по крепким мужским ногам образовали свои тропинки из волосы, тут же принявших форму потока жидкости. И Чимин такой же. Плавный. Гибкий. Уступчивый. -Я думал, ты знаешь дату своего рождения, - улыбнулся альфа, блеснув клыками, и Юнги заколотил пяточками по постели, выпятив капризно губу и сдержав восторженный писк. Чимин набил татуировку с аккуратной девяткой на правом бедре, и это выглядит просто дохуя охуенно, сказал бы Юнги. Красным цветом. Ярким, жирным. -Нахуя сделал? -Я решил, что хочу всегда помнить об этом. -Поставил бы уведомление. -Встроил его в своё тело, - мурлыкнул альфа, стянув с полки разовую баночку шампуня и вылив себе на руки. Растерев его на волосах, Чимин тряхнул головой, и Юнги завороженно прижал кулачок к губам, облизываясь котом от зрелища, которое ему устроил альфа. Ну до чего же его мышцы красиво перекатываются от каждого движения. До чего же это сочно. И как же хочется вонзить клычки куда-нибудь. Да хоть в этот охуенный зад. Лишь бы только... - Ты притих, котёнок. Чимин вылил на руки немного геля для тела, и принялся растирать его ладонями по груди, ухмыльнувшись. Прикусив губу похабно, альфа облокотился о стену душевой кабинки, глянув прямо в камеру и подмигнув Мину, наблюдающему за ним с замиранием сердца. Вода всё так же продолжила литься, когда альфа уже поглаживал свою грудь, плавно опускаясь ниже, к паху. В крепкому, налившемуся члену, кренящемуся от собственной тяжести. Немного кудрявые, очевидно жёсткие чёрные волосы, обрамляющие его, даже не смутили Юнги, который подобрался весь, опустив на секунду взгляд на своё со всех сторон зализанное и бритое крошечное добро. Не добро, а добречко, если смотреть правде в глаза, а трусам - в этикетку. Внизу живота у омеги заныло, а сам он уткнулся щекой в подушку, вновь перевернувшись на живот и отклячив попку. Словно представляя, что Чимин дрочит прямо на его спинку. Послушно прогибающуюся под его пристальным, но таким тёплым взглядом. Ягодицы Мина напряглись, стоило Чимину рыкнуть, запрокинув голову, и зажмуриться, не прекращая водить кулаком по члену и дразнить головку коротким растиранием мокрой ладонью. -Знаешь, о чём я сейчас думаю, Юнги? - прохрипел Чимин, и грудь его раскраснелась от непрерывного потока воды, хлещущей прямо на неё. Мин мяукнул что-то невнятное, давая знать, что он жив на том конце, и вцепился взглядом в крепкую, жилистую руку, надрачивающую член не столько в жёстком, сколько даже в жестоком жесте. Туго сжимаясь, пережимая яйца до болезненного посинения. И зачем Чимин так с собой поступает? Разве боль способна принести удовольствие? -Не делай. -Что? - альфа выплыл из фантазий, вскинув бровь. -Я сказал, не делай так! Тебе больно, еблан. -Ты переживаешь о том, что твоему альфе может быть больно? - улыбнулся нежно Чимин, и, дотянувшись до смесителя, выключил воду. Шагнув из кабинки на небольшой коврик, он даже не отряхнулся, позволив каплям воды стекать соблазнительно вниз по телу, и подошёл медленно ближе к камере. Остановившись буквально в полуметре от неё, так, чтобы весь торс и член его всё ещё было видно, Чимин прикусил губу позабавленно,- Но это я хочу, чтобы ты разодрал мою спину своими ноготками, а шею и плечи - клычками. Это я хочу, чтобы ты заставил меня скулить от наслаждения, пока ты заявляешь на меня права, Юнги. -Заткнись, я не буду этого делать, - прошипел Мин, даже не представляя себе, как бы он посмел причинить Чимину такую боль. -Не бойся этого, котёнок. Это просто ещё одна грань удовольствия. Я никогда не причиню боли тебе. Но я не буду против , если ты причинишь её мне. Рука его ускорилась, а сам Чимин сделал ещё один шаг вперёд, хмыкнув. Лица его в камере не видно, и он точно знает, что это раздосадовало кошачьего, слабенько мяукнувшего на том конце. -Хочешь попробовать его однажды? Ладошкой, губками, попкой, чем угодно. Я дам тебе всё. -Извращенец. -Но тебе нравится думать о том, как ты бы объездил его? -Мне твой хуй неинтересен, - огрызнулся Юнги , облизнувшись , но не успев сглотнуть слюнку, капнувшую на постельное бельё. Мягко надавливая подушечкой аккуратного пальчика на вход, он фыркнул, закатив глаза, и представив себе крепкие пальцы альфы на месте своих. Ох, Чимин бы пощадил его лаской. Возможно, заласкал бы до последней инстанции, где Юнги бы видел звёздочки перед глазами. А потом бы вытрахал всю дурь из него, да так, чтобы Мин захлёбывался в мольбах о том, как сильно хочет вновь почувствовать его внутри. -Ты уверен? Я слышу твоё...тяжёлое дыхание. Твои сладкие вишенки прижаты к моему свитеру, как я учил, котёнок? - Чимин принялся дрочить остервенело, изредка приподнимая верхнюю губу в рыке от темпа, и усмехнулся развратно, когда Юнги промычал согласно. - Такая хорошая кошечка, потрись ими о мой свитер.Ну же, подразни свои сладкие бусинки. -Хватит...ах...сюсюкать... -О нет, малыш. Я не прекращу, - рыкнул Чимин, облокотившись ягодицами о тумбу у раковины, и Мину открылся вид члена сбоку. Твёрдого, истекающего, крепкого, мокрого. Наверняка выдающего такой концентрированный мужской запах, которого омеге в течке явно не хватает. Такой, чтобы Юнги мог хныкать и просить ещё немножечко его обласкать. -Потому что тебе это нравится. И нравится сильно. Говори со мной, котёнок. Давай сделаем это вместе. У нас же так хорошо получается кончать вместе, м? -Я н-не... -Ты близко, Юнги? - прохрипел Чимин остановив движения рукой на долгое мгновение, после чего до скрежета в зубах оттянул крайнюю плоть, туже сжимая кулак вокруг члена. - Говори со мной. -Я б...близко... - мяукнул Мин, податливый. Вновь. Такой славный и нежный, такой хрупкий котёночек. - Г-говори... -Нет, это ты говори. Расскажи мне,. как оседлаешь меня однажды. Расскажи, чего тебе хочется, Юнги, - рыкнул Чимин, с интересом склонив голову набок. Он знает, что Юнги не заговорит. Боится. Стыдится. Стесняется. Но ластится, маленький пакостник. Придётся вновь брать всё в свои руки. - Хочешь, чтобы я натягивал тебя на свой член, как нежную маленькую малышку? Чтобы мои пальцы впечатались в твои худые ляжки ,чтобы ты ласкал своим маленьким и непослушным язычком мой? Тебе нравится такое, Юнги? -Н-нет...нет, - честно прошептал Юнги, уже на грани, сжав ягодицу и оттянув её , прогибаясь так, что грудь полностью опустилась на тёплый свитер, пропахший альфой. -Тогда, может, ты бы хотел сладко и вкусно пососать мой член под партой в аудитории, и поиграть своими пальчиками с моими яйцами, чтобы я кончил тебе в ротик так хорошо? Как тебе такое, Юнги? -М-м...- замычал отрицательно Юнги, но распахнул глазки хищно, заёрзав коленками и завозившись на постели, когда ощутил, как тело отреагировало неожиданно податливо на такую идею. Вкусно взять в ротик. Связать руки альфы за его спиной, чтобы никто не контролировал, запереть его в аудитории после лекции, и использовать, как Чимин того и хочет. Взять вкусный и сочный, крепкий член в тёплый ротик, погрузить его как можно глубже, чтобы на глазках проступили сладкие слёзки, смаргивать их часто-часто, глядя снизу-вверх на альфу, как в тех самых порно-роликах на жанр глубокой глотки. Начать с вкусного, приторного, медленного минета, чтобы разработать губки и растянуть их под этот до ужаса пугающий, но такой пленящий размер. Медленно опуститься ниже, так, чтобы он упирался в заднюю стенку горла, послушно сглотнуть, и пропустить глубже, чтобы подразнить альфу, который не сможет контролировать процесс. Нащупать на горлышке снаружи очертания члена, вошедшего так глубоко, и огладить невесомо, поддразнивая себя щекочущим прикосновением, ах. Как это было бы славно. Заработать активно головой, стараясь жадно взять так много, как получится. Чтобы носик упирался в лобок, и пусть он не будет выбрит. Пусть он почувствует эти жёсткие волоски,пусть будет смотреть на них сладким, влюблённым взглядом, то и дело бросая томный взгляд на альфу. Ох, он бы взмахнул своими пушистыми ресничками, а потом, вместо того, чтобы ускориться ,когда почувствует, как член внутри дёргается, готовый выпустить щедрую порцию семени, он бы послушно и бережно опустил голову на его бедро, старательной крошкой сглатывая вокруг него и поглядывая снизу-вверх. Просто, чтобы подразнить альфу. Просто, чтобы погреть его у себя в ротике. Просто, чтобы доставить удовольствие. Пальчики его мягкие, ухоженные, ни за что бы не оставили без внимания эти тяжёлые яйца, которым так досталось от Чимина. Он бы их ласкал, скрестив на альфе влюблённый взгляд, кончиком указательного пальчика дразнил бы шовчик, да так, чтобы альфа скулил и просил ещё хоть немного ускориться, или хотя бы развязать. Но он бы не развязал. Медленно бы снялся с члена, обязательно закашливаясь и хрипло выдыхая, ведь как иначе после горлового? Он бы хотел, чтобы это было красиво, вкусно, и влажно. А потому, он бы обязательно сплюнул всю скопившуюся слюну со смазкой вместе обратно на член, открыв соблазнительный ротик и дав секунду-другую отдыха саднящим губкам,а сам бы в это время не побрезговал, испачкал бы ладошки во всём этом месиве, обеими ухватываясь за член и выдаивая его, прокручивая запястья старательно. Переминался бы на коленках, всё так же сладко поглядывая на него снизу вверх, и влажно, с похабными и развратными звуками, оглушающими в пустой аудитории, чмокал бы влажными от слюны губками самую головку, поддразнивал бы кончиком розового язычка уретру, ввинчиваясь в крошечное отверстие и выдыхая тепло, чтобы на контрасте позже, отстранившись, подуть холодным воздухом, и довести крепкие бёдра альфы до дрожи. А потом, когда Чимин бы не выдержал, и с рыком кончил бы, поймать всё, что он может дать, в ротик, и, не сглатывая, открыть его, и показать, что всё-всё поймал. Послушно и вкусно. Немного запрокинуть головку, чтобы шея выгодно выделялась, и пустить пузырьки из месива, что оказалось во рту. Так, чтобы пошло. Грязно. Похабно и так распутно. Закатить глазки, как кончающая омежка, выстанывая на грани мяуканья, и сплюнуть всё обратно на член, только чтобы размазать пальчиками по всей длине, словно самую желанную сладость, а потом потереться щёчками и покрыть себя своим альфой. Медленно, неспешно и сладко выцеловывать каждую венку медленно обмякающего члена, поигрывая с ним и вылизывая, чтобы вычистить досуха, а потом, мурлыкнув сыто,благодарно поцеловать в самое основание, пока ладошки будут блуждать по его крепким, мелко дрожащим от оргазма бёдрам. -Чёрт, ты так красиво стонешь, Юнги! - взвыл Чимин, кончив себе на пресс и грудь, и стиснул челюсти, тяжело выдыхая. Юнги настолько погрузился в свои мир фантазий, подначиваемый течкой, что даже не заметил, как стал хныкать, по нарастающей переходя в мяуканье славной и обласканной кошечки, безостановочно выстанывая имя Чимин так, как никогда раньше не смел. Жалобно, умоляюще, зазывающе. Омега медленно разлепил глаза, промаргиваясь от оглушившего его уже третьего оргазма за день, и устало мотнул головой, завалившись на спину лениво и сонно. Еле ворочая языком, он причмокнул губами несколько раз перед тем, как вредно пробормотать: -Мне не понравилось. -Я заметил, - прыснул Чимин, явно почувствовавший лёгкость и отступающий гон, и оторвал от рулона пару бумажных полотенец. Намочив их под краном, альфа очистил живот, и зевнул устало и сыто, - Я люблю тебя, котёнок. Ты же помнишь об этом? -Куда ты денешься, долбоящер. Меня невозможно не любить, я кошачий, - зевнул по цепной реакции Мин, заламывая бровки и оглядываясь по сторонам , словно в прострации. - Когда твоя сельдевая лодка бросит буйки у дома? -Думаю, уже завтра. Тебе дать ещё немного времени, или я могу возвращаться? - ласково мурлыкнул Чимин, рухнув на постель. Всё мышцы приятно сводит, а внизу живота развязывается постепенно узел, душивший его по самое горло ещё час назад. С Юнги даже на расстоянии гон ощущается крышесносно. Так, будто Чимин в рай попал. -Это была разовая акция. Я имею ввиду, - поморщился Юнги, вытаскивая из-под себя свитер, и сбрасывая его на пол, к общей кучи для стирки, - Я такой только во время течки. -Я заметил. -И ты не сдашься? -Вот ещё, - ухмыльнулся Чимин, - Я от тебя никогда не откажусь. -Я не дам тебе всё это делать с собой. Сущность не даст. -Я знаю, малыш. -Не вылизывай путь к моему сердцу, язык сотрёшь, -фыркнул омега, услышав короткий смешок на том конце. Положив телефон так, чтобы видеть Чимина, что устроил мобильный у подушки рядом, Юнги нежно улыбнулся, кончиком пальчика огладив на экране его лицо, - Тебя ждёт много стирки. -Я куплю порошок по дороге. Покажешь своё лицо? -Ты там совсем не охуевай, пора выхуёвывать обратно. До завтра успеешь? -Думаю, да, - Чимин прикрыл глаза, набросив на голое тело простыню, - Я засыпаю уже, Юнги. Ты хочешь отключ... ну да, конечно, - усмехнулся альфа, приоткрыв сонно один глаз и глянув на потухший экран. Юнги сбросил звонок. Манерный, вредный, и такой любимый. Так нежно и протяжно выстанывавший его имя, совершенно потерявшийся в своих мечтах. О чём он думал в этот момент? Может о том, что Чимин бы его нежно гладил по спинке, выцеловывая ласково хрупкие, словно хрусталь, ключицы? Может, Юнги представлял себя, как Чимин ухаживает за ним во время течки, и выполняет все его хитровыдуманные прихоти? Юнги дошёл на еле передвигающихся ногах до ванной комнаты, и встал под тёплую воду, уставившись стеклянным взором в кафельную стену, постепенно покрывающуюся испариной. Как хочется ластиться бочком к Чимину прямо сейчас, где угодно. В отеле, в его спальне, в своей спальне, где угодно. Юнги не так привередлив, когда дело доходит до Чимина. Омега фыркнул, поймав себя на глупости. Он и правда не так привередлив. Это сущность его такая, а не сам он. Сам Юнги сравнил бы себя с плешивым бархатом. Вроде как дорогой, но и нахрен не сдавшийся за неисправностью. Но он много раз смотрел видео реставрации старых вещей. Всегда найдётся свой мастер, под чьим чутким руководством вещь засияет ещё хлеще, чем при первом издании. Может, Чимин бы тоже его так отреставрировал. Он уже, по сути, начал. Без разрешения. И правильно сделал. Юнги ведь у него разрешения не просил, когда влюбил в себя? Вот и псовый взял инициативу в свои руки. Вон, до чего довёл. Сущность Юнги медленно, но верно растворилась в течке, в очередной раз. Так было всегда, с тех пор, как Мин встретился взглядом с Чимином. И как бы ни брыкалась кошка внутри, каждую течку она всё равно сдавалась, мяукая жалобно, до звона в ушах, просяще прогибаясь и требуя своего альфу, который вцепился бы клыками в холку, доказывая нужность, а не принадлежность. И чем он вообще заслужил такую любовь? Чем он заслужил Чонгука, который его окутал нежностью, и так тактично не влезает в их отношения, хотя по взгляду его всегда видно, как обидно ему за сына, за столь пренебрежительное отношение к нему...Чонгук за последние три дня даже не вышел почти из своей комнаты,кроме как поесть, запершись в ней со своим Кимчи. Вероятно, так сильно боится потревожить омежью течку, влезть не в своё дело, оказаться лишним со своими советами, ведь сам - последний, по его собственному мнению, у кого следует просить совета. Если бы только он знал, насколько он неправ, насколько Юнги тянется к нему, насколько котёнку внутри него, брошенному на произвол судьбы в псарню, хочется бочком прижаться и никогда-никогда не покидать тёпленькое, комфортное местечко, где ему всегда рады. Если бы он только знал, как Юнги нужен его совет... Если бы только они все знали. И даже этот колодезный. Потому что Юнги даже к перепалкам с ним привык, ведь кто бы его защищал в университете в отсутствие Чимина, если не Тэхён? Кто его кормил, когда Чимин пропускал учёбу из-за гона или простуды, кто таскал ему домашнее печенье, и кто давал ему прореветься в жилетку, пока никто не видел? Это они обо всём оба тактично умалчивают, ведь энигма его подпускать не особенно сильно любит, боясь потерять лучшего друга, как только они споются, а сам Юнги никогда не признает перед кем-то, кроме Чонгука, свою ранимость. Вот и грызутся, так сказать, на публику. Если бы они действительно хотели сделать друг с другом всё, о чём говорят, Тэхён бы давно ходил с намордником на поводке, а Юнги бы каждый день травился мышьяком и падал в какой-нибудь колючий куст. Ну, или, на худой конец, Тэхён бы ему нашёл с кого-нибудь вшей, и подсадил бы на шелковистые волосы, за что Юнги бы его обязательно столкнул с балкона третьего этажа университета. Мало ли, сколько вариантов умереть от рук друг друга у этих двоих было? Взгляд его тоскливо опустился вниз, на расслабленный животик и худые ножки, меж которых пролёт такой, что и поезд проедет. Юнги присел на крохотный выступ края бортика ванны, направив на себя душевую насадку и прикрыв глаза в блаженстве. Вот бы сейчас быть в объятии Чимина. Вот бы это он сейчас скользил пальцами по хрупкому телу, а не вода, которая лишь скользнёт раз, и больше никогда не вернётся. Вот бы Чимин всегда к нему возвращался. Вот бы Чимин видел его настоящего, спрятанного за сущностью. Немного вредного, ранимого, чувственного и сладкого. Тягуче-приторного, точно как его феромон, и обволакивающего при первом же утробном урчании. Вот такого бы ему, Чимину. Чуткому, такому же ранимому и чувствительному. Заботливому и бережливо обнимающему. А не то, что даёт ему сущность. Ладошки Юнги опустились на бёдра, обласкивая их , а нижняя губа омеги выпятилась совсем капризно, когда он хныкнул себе под носик: -Божечки-кошечки, до чего ж секса-то хочется, а...