Немного с придурью, но что поделать

-Доброе утро папуль. Ты какой-то совсем сонный сегодня. Всё хорошо? -Ага, просто не могу проснуться никак, - потянулся Чонгук, сладко зевая и разминая шею с тихим стоном усталости. Утро встретило его головной болью и умиротворением, наперекор вчерашним событиям. Вероятно, это потому, что знакомство с омегой, которого привёл Тэхён уже позади, и... -Па? Па, всё нормально? - Чимин поставил перед омегой большую кружку чая, сев рядом, и посмотрел на Чонгука, который выпучил огромные глазки, уставившись в окно в полной прострации: о чём о чём он только что подумал?! Пальцы сына защёлкали перед его лицом привычно: Чимин эту папину привычку знает наизусть. Чонгук порой способен выпадать из реальности на минуту или две, витает где-то, а потом ни за что не может признаться в том, о чём именно думал всё это время, и продолжает жить привычную для себя жизнь. Тактично умалчивая и не задавая никаких лишних вопросов, Чимин ласково обнимает его в такие моменты, урча расслабляюще. Для него не секрет, что Чонгук проходил через огонь и медные трубы, чтобы воспитать его. Родитель - одиночка - тот ещё жизненный квест по жизни, ещё и платный. Чимин помнит прошлую жизнь, помнит, как помогал ему в кофейне в детстве, помнит голые стены комнаты, в которой они спали на одном матрасе в обнимку, потому что счёт за электричество пришёл однажды слишком высокий, и Чонгук, получивший зарплату позже на четыре дня, не смог его вовремя оплатить. Но есть ведь и прошлое Чонгука, о котором омега никогда не рассказывает ему. Тактично умалчивают оба. Нет, Чимин знает, что его отец умер, знает, что у Чонгука была большая любовь по меркам подростковым в то время. Знает, что он желанный ребёнок для Чонгука, знает, что Чонгук остался ни с чем, когда его отец умер. Но он не смеет спрашивать о том, была ли у его отца любовь к Чонгуку, потому что однажды, ещё в шесть лет, он спросил, и глаза Чонгука тут же налились слезами обиды. В тот день, Чимин пообещал себе, что никогда не будет задавать лишних вопросов папе, если тот сам не захочет поделиться с ним, и не станет давить на него ни при каких обстоятельствах. Обняв его так, как умеет только он, оплетая ручонками худенькую шею омеги, Чимин в тот день зарылся холодным носиком папе в шею, и пообещал, что всегда-всегда его будет любить и вырастет хорошим альфой, чтобы ему помогать. И сдержал своё слово. Особенно - как только начал ходить в школу, и убедился в правильности своего решения. -Да, я...я просто задумался, - очнулся Чонгук, тряхнув кудрявой головой, и собрал волосы в хвост, дёрнув носом: вот ещё. Глупости какие. Думать о том, что Т... -Всем доброе утро, - Тэхён вошёл в гостиную, потягиваясь на ходу. В белой футболке, которая отдала флешбеком в коротнувшем сознании побледневшего немного Чонгука. Взяв свою любимую кружку с принтом бублика, Тэхён налил себе чай, и забросил несколько маршмеллоу в него. К его вкусовым пристрастиям уже давно не наблюдается лишних вопросов и многозначительных взглядов, так что никто и не обратил никакого внимания. Каждый в этом доме ест то, что хочет. Чонгук - потому что заслужил, работая , как проклятый. Чимин - потому что папа ему отдаёт всё, что может, а сам он затаривает холодильник едой после очередной смены, беря на себя ответственность за более дорогие продукты и основные, полноценные закупы на неделю, включая мясо и свежие морепродукты. Тэхён - потому что в детском доме выбирать было не из чего ,а смешать и попробовать хотелось всё на свете. Ну, ещё и потому, что он со своей работы приносил абсолютно всю зарплату до последней копейки , и вручал её Чонгуку на растерзание. Благодаря Тэхёну в доме появилась техника, не позволяющая работать Чону внеурочно: тут тебе и робот-пылесос, и стиральная машина, и всё на свете, что требуется, лишь бы только Чонгук отдыхал больше, но тот, зараза, всё равно изощряется. Забросив в чай ещё и три лимонные мармеладки, лежавшие безнаказанно в конфетнице перед Чонгуком, Тэхён причмокнул, сделав свой tata mic фэйс, и довольно улыбнулся, поведя плечами перед тем, как с удовольствием отхлебнуть тошнотворный напиток. Глядя на этого парня, можно сделать один вывод, и он будет безошибочным: Тэхён малость пришибленный. -Чё как спали? -Я не спал, - прикусил щеку изнутри Чимин, хмыкнув: Юнги не ответил ни на одно сообщение, ни на один звонок. Был в сети, и не ответил. Открыл всё, и не ответил. Этот омега вытрясет из него всю душу, но Чимин - не альфа, если его не сделает своим официально. -А ты? -Я спал. - коротко ответил Чонгук, надкусив мармеладку задумчиво и запив её сладким чаем. Ему сегодня снились просторы. Бескрайние просторы. Он стоял посередине пустоты вокруг себя, и кричал во всю глотку, и никто не посмел его остановить во сне. Никто, кроме будильника. Вот бы вновь уснуть и прокричаться вдоволь, чтобы впрок. Потому что Тэхён точно не остановится. Чонгук втянул руки поглубже в рукава жёлтого тёплого свитера, и только кончики его пальчиков трогательно виделись из-под тяжёлой ткани, ухватывающиеся за кружку. -Па, я наверно сегодня к Юнги съезжу. Он не ответил мне и я н... -Он отсыпается, сынок. Но ты мог бы отвезти ему немного свежих булочек, которые я испёк вчера к столу. Думаю, он не откажет, - мягко улыбнулся Чонгук, разглядывая содержимое своей кружки. Мелкие чаинки плавают в водовороте светлого янтарного цвета. Цвета глаз сидящего напротив энигмы. Сглотнув ком раздражения, Чонгук отставил кружку от себя, тоскливо в два подхода вздохнув, и выпятил нижнюю губу: -Я хочу погулять в парке сегодня. -Я схожу с тобой, - тут же подхватил Тэхён, - раз у Чимина планы. Откормим уток до отвала и купим лотерейный билетик по дороге, выиграем миллион вон. Чимин расплылся в улыбке, благодарный другу за то, насколько он лёгок на подъём и тактичен. Не секрет, что Чимин, если впадёт в апатию, затягивает с выходом из неё. Этим он пошёл в папу. Но Тэхён словно отбрасывает от себя любой негатив, посмеиваясь и закатывая глаза. Может, причиной тому стало то самое падение в колодец? Если для того, чтобы всегда быть навеселе, нужно грохнуться в колодец головой, Чимин согласен и готов. -Нет, я хочу один. - как можно более спокойно ответил Чонгук, и поправил на себе свитер, и без того сидевший на нём идеально. -Папуль, ты о чём-то переживаешь? У тебя что-то болит? - Чимин взглянул на омегу исподлобья, выжидающе так, что Чон поджал губы, едва покрывая румянцем, и качнул головой: -Просто хочу побыть наедине, сынок. -Сегодня ливень обещают, - встрял Тэхён, не желающий уступать. Вы только гляньте на этого омегу, его же украдут из-под носа, если он будет один гулять по парку, весь такой неприкаянный! А если там под свитером то леопардовое...Тэхён кашлянул, тряхнув головой и отогнав похабную мысль, на смену которой пришла мысль ещё хуже. Он сейчас смотрит на лучшего друга, а в голове лишь его папа. Обнажённый, с толстыми ляжками и объёмной попой. В прозрачных трусиках и без лифа. Так, чтобы тяжёлая, наверняка, грудь, учитывая его габариты, свисала немного от собственного веса. Наверняка светлые соски бы оставались мягонькими, словно сатин, и Тэхён бы обязательно их щекотнул холодными пальцами играючи, чтобы те тут же взбудораженно встали торчком, сжимаясь в аппетитную сладость. И вообще, он бы х... -Я возьму зонтик. -Зонтик не спасёт тебя от ливня. Вот, - встав со стула суетливо, Тэхён, старательно скрывая своё загнанно колотящееся сердце, зазвенел где-то позади посудой, после чего поспешно вернулся на место, с грохотом поставив перед носом Чонгука... -Кастрюля? - взгляд омеги удивлённо переполз с посудины на Тэхёна, закивавшего активно, свято верящего в свою правоту и безупречный план. Перевернув её, он похлопал по дну металла, поиграв бровями и безумно улыбнувшись: -Во, смотри какое непромокаемое сооружение. Так ты точно не простудишься. Надень, и ни о чём не переживай! -Тэ, - прыснул Чимин, прикрыв рот кулаком и сдерживаясь от дикого приступа смеха, - Думаю, это не самая лучшая идея. -Ребята, когда у вас сессия? - перевёл тему Чонгук, одним пальчиком отстраняя от себя кастрюлю, скользнувшую назад вместе с белой скатертью. -Через две недели. -Вы готовы? -Па, я всегда готов, ты же знаешь. -А ты? - Чон вскинул бровь, оборачиваясь к Тэхёну, который пожал плечами: -Подготовлюсь. -Может, вы бы сходили вместе в библиотеку и позанимались на этих выходных? - начал совершенно не издалека Чонгук, и у Тэхёна кольнуло в сердце: омега прогоняет его. Не хочет пересекаться с ним на выходных, потому что точно знает, что у Тэхёна эта неделя выходных свободна от работы в цветочном. -Нет, там много людей шебуршать страницами будет, - отрезал он моментально ,и Чимин активно закивал. Прошлого похода в библиотеку с Тэхёном ему выше крыши, знаете ли. Стыда не оберёшься, когда вы стоите между стеллажами, а он, позабыв о приличиях, во всю глотку произносит с возмущением: "тут только про лекарства от ожогов книги, а где камасутра? Ты обещал, что мы камасутру изучать будем!". То было ещё в шестнадцать лет, но Чимин запомнил навсегда прописную истину: не води в библиотеку ближнего своего, и будет жизнь твоя спокойной и лишённой всяческого стресса. -Правда, папуль, мы лучше всего готовимся к сессии по отдельности в своих комнатах. -Как у Юнги с математикой? -Ну, он хорошо считает деньги, - нахмурился Чимин. И правда, он никогда не видел Юнги, действительно решавшего хоть что-нибудь по математике. Единственный момент, когда он видел активность математического мышления Юнги - это когда омега вытаскивал из своего пушистого кошелёчка в виде серой крыски с хвостиком деньги, оплачивая свой обед в университете, когда Чимин однажды проспал первую лекцию и пришёл в университет немного позже. Юнги тогда его не дождался, и пошёл обедать сам, дуя свои пухленькие губки и нехотя звеня монетками, которые положил на кассе перед кассиром. На этом, в принципе, всё. После этого, Чимин даже его мышиного кошелёчка не видел ни разу, потому что оплачивал всё, что был в состоянии оплатить. Хотя, справедливости ради, если бы Юнги однажды запросил какое-нибудь крыло самолёта, Чимин бы обязательно его отыскал и купил, даже если бы на это надо было потратить всю зарплату всей своей жизни. По тяжёлому труду папы этот альфа понял железную истину, впитав её в себя с молоком: альфа оплачивает всё. Альфа работает, чтобы его омега был в безопасности и комфорте. -Я схожу на работу и принесу свежих цветов, - пожал плечами Тэхён, дав фору Чонгуку понятливо. Он себя куда-нибудь обязательно денет, если Чонгуку настолько невтерпёж сбежать, что он в ливень готов мокнуть на улице, лишь бы подальше от него. Хотя, судя по взгляду Чонгука, он понимает, что в идеале было бы неплохо с ночёвкой на работе остаться на все выходные. Только ему не позволят. Ни камеры в магазине, ни его сущность энигмы, требующая сгрести в охапку омегу и сожрать его целиком, искусать его молочную кожу, лоснящуюся от какого-то приторного крема, перебивающего родной запах плюмерии. Жирненьний, оседающий тяжестью на языке. Ну ничего-ничего, Тэхён его систему ещё взломает. Он ему откроет глаза на то, что Чонгук принадлежит ему. Ещё с первой их встречи. -Хорошо. - уже хоть что-нибудь, пожалуйста. Просто хотя бы даже если на пять минут. Чонгук встал из-за стола, направившись в сторону пылесоса, и включил его, уголками губ улыбнувшись, когда тот закрутился на месте, в поисках участка пола, с которого стоит начать бескрайнюю уборку. Вот бы и Чонгука кто-то так повернул в верное направление, как он сейчас повернул и направил этот очаровательный пылесос белого цвета. -Тебе принести чего-нибудь на обратном пути, па? - Чимин встал из-за стола, похлопав себя по карманам в поисках бумажника и мобильного. Хмыкнув, обнаружив всё в заднем кармане, альфа отследил взглядом робот - пылесос, ударивший по ноге Тэхёна, который фыркнул, манерно пальцами ноги разворачивая его в сторону стола. Тэхён этот пылесос всегда недолюбливал. Чонгук над ним умиляется куда больше, чем над энигмой. И да, да, да, Тэхён ревнует омегу к пылесосу, и что вы ему за это сделаете?! -Честно говоря, я бы хотел сочных шашлычков куриных. Готовить сегодня лень, - мурлыкнул Чонгук, облизнувшись коротко. Омега с отменным аппетитом, всё, как Тэхён любит. -А тебе? -Я тоже буду,- пожал плечами Ким, направившись в сторону своей спальни, чтобы переодеться. - Передай привет крыске. -Ага, если он откроет мне дверь. -Откроет, куда денется, - обвёл сына ласковым и любящим взглядом Чонгук, уже упаковывая булочки в контейнер и забрасывая в него поверх салфеточки розовый стикер в форме сердечка. Юнги - котёночек, и относиться к нему Чонгук намерен исключительно как к члену своей крохотной, но такой родной семьи. - Вот, держи. Купи по дороге какой-нибудь сок, чтобы он не ел всухомятку. -Хорошо, - задумчиво кивнул Чимин, чмокнув омегу на прощание. Сок - исключительно персиковый. Юнги тащится от персикового сока. Это он знает ещё с первого курса. -Я нормально выгляжу? -Да. -Ты не посмотрел, Геккони. -Нормально, - показательно ровно на миллисекунду обернулся к нему лицом Чонгук, и продолжил протирать тумбу для телевизора от пыли синей тряпочкой. Тэхён фыркнул, присев на корточки, и накрыл его ладонь своей, вынудив посмотреть себе в глаза: -Я больше не приведу омегу в дом. Только не ревнуй меня так сильно. -С чего ты взял, что я ревную? - закатил глаза Чонгук, отводя взгляд от стыда и смущения. Не каждый день лучший друг сына говорит такие громкие фразы, режущие слух. -Я чувствую это, как тепловоз чувствует рельсы под собой. -Что? - верхняя губа Чона приподнялась от недоумения, обнажив передние зубки, и Тэхён, поведя плечами довольно, улыбнулся широко: -Я принесу тебе лютики. Ты же любишь лютики? -Не надо мне ничего носить. -Как это не надо? Восемнадцать ваз в доме пустует, а тебе не надо? - охнул почти обиженно Тэхён, на что Чонгук поджал губы: -Они не пустуют, я вчера свежие поставил. -Прости, я их выбросил все, чтобы сегодня пустовали. -Ты с ума сошёл? - выпучил глаза Чонгук, оглядываясь лихорадочно по сторонам: и правда, такой сонный с утра, он даже не заметил, что ваза посередине стола пустовала, хотя ещё вчера в ней красовались ромашки. - Это же столько цветов на ветер! -Так ты лютики хочешь, или пионы? - невозмутимо приблизился к его лицу своим Тэхён, приподнимая бровь в ожидании, - У меня поступление пионов премиум-класса на этой неделе, между прочим, но я могу и то и другое. -Тэхён, прекрати маяться ерундой. Я не собираюсь смотреть на тебя больше, чем как на друга своего сына. -Ты не сказал, что как на своего сына, так что это меня не остановит, - делано-расстроенно опустил уголки капризных губ с родинкой Ким, медленно покачав головой, словно дразнится со школьником, отняв у него мячик во дворе. -Ты мне не сын потому что. Зачем лгать самому себе? -Вот я тоже интересуюсь, Геккони, - пробормотал Тэхён, пылко обхватив его щёки ладонями и приблизив к своему лицу так, что задышал застигнутому врасплох Чонгуку в рот, шепча в жалкие миллиметры пустого пространства между их губами, - Зачем ты лжёшь самому себе? Разве ты не думал обо мне сегодня, как я о тебе? Не думал о том, как тебе было удобно на моём животе в спальне, пока принимал душ? Не д... -Замолчи! - пропищал Чонгук, не желая ничего слышать, и замотал головой, отбросив тряпочку для пыли. Ухватившись за его запястья, Чон попытался отстраниться, но Тэхён лишь внаглую прислонился к его губам своими, укусив болюче выпятившуюся нижнюю губу омеги: -Единственный способ сделать так, чтобы я замолчал - согласиться со мной, Геккони. Я вернусь к восьми часам вечера, чтобы ты успел...отдохнуть от меня, - улыбнулся дико Тэхён, наблюдая цепким взглядом за ошеломлённым взглядом Чонгука, вытаращившего в неверии глаза на его полные губы, посмевшие поцеловать папу лучшего друга. Противно, отвратительно, так неправильно, так мерзко, Чонгук себя ещё никогда так не ощущал. Словно в грязь ступил голышом на глазах у собственного сына. Раздражение и обида захлестнули омегу, и глаза его наполнились слезами вмиг, когда он, отойдя от первого шока, влепил Тэхёну смачную пощёчину, тяжело дыша и отпрянув. Не рассчитав сил, Чонгук упал попой на пол, и, не найдя сил на большее, отполз от энигмы, попятившись назад, то и дело сглатывая с распахнутым от ужаса ротиком. Тэхёна это, однако, ничуть не удивило. Он знал, что следует ожидать подобную реакцию. Первый снег всегда вызывает бурю эмоций. В случае с Чонгуком- это первая сошедшая лавина. Но он даст ему время. Обязательно даст. -Увидимся в восемь часов. Оставшуюся часть дня Чонгук провёл в полнейшей прострации и в полном замешательстве. После ухода Тэхёна, он пулей полетел к себе в спальню, и заперся, прижавшись к двери спиной и тяжело, громко дыша через раз. Губы его горели от стыда и сладкой хвои, которую Тэхён чуть было не впечатал в него болючим укусом в нижнюю , припухшую губу. Чтоб его, этого энигму! Чонгук разделся догола, и вошёл в ванную комнату. Встав перед зеркалом, он прикусил нижнюю губу по привычке, тут же ойкнув от саднящего ощущения и хныкнув. Кулачки его сжались покрепче, когда огромные глазки- пуговки впились в собственное отражение в зеркале. Чонгук для своего возраста выглядит превосходно. Он знает об этом, потому что возраст свой клиническим не считает. Он родил слишком рано, чтобы отзываться о себе, как о стареющем и рассыпающемся омеге. Напротив, его тело всё ещё такое же молодое. С мягкой кожей , хоть и не рельефное, и тонкая, осиная талия отсутствует. Но благодаря крупной груди, которую он старательно прячет всю жизнь, талия его всё же выделяется, визуально кажется тоньше, чем есть на самом деле. Кожа его молочная, сочная и бледная. Руки немного припухлые, но подтянутые от постоянной работы. А вот попа...Чонгук критично, сам не понимая, зачем, немного развернулся, встав боком, и посмотрел на свою полную задницу, сглотнув тяжело: она стала больше. Тэхён прав, Чонгук - жирный. И то, что он открестился глупой фразой о том, что это он про феромон говорил - байки это всё. Чонгук смотрит на свою попу, с небольшим целлюлитом, и на толстые ляжки без просвета меж них, с реками растяжек аж до колен, и сглатывает медленно, пытаясь тщетно осознать, как он допустил такую катастрофу. Но ещё больше, его пугает не это. Чонгука пугает то, что он не знает, как выйти из ситуации. Предположим, он ничего не изменит, и всё будет продолжать накапливаться, словно снежный ком. Вес будет удваиваться ,а то и хуже - утраиваться. Тэхён будет называть его жирным, и облизывать взглядом его задницу, проходя мимо, просто потому, что у его сущности гормоны плещут через край, и , вероятно, внезапно потянуло на зрелых омег, как это бывает у подростков зачатую. А что, если Чонгук сядет на диету? Откажет себе во всём, и начнёт питаться правильно. Салаты там всякие, грудка, яйца...Тэхён сойдёт с ума, увидев его худым и подтянутым, и тогда проблем вообще не оберёшься. И что делать вообще?! Запереться, и не жить никогда?! Чонгук никогда ещё не ощущал себя такой жертвой обстоятельств в собственном доме. Никогда не ощущал опасность, дышащую ему в затылок, так близко. Не ощущал подобного стыда перед собственным сыном за то, что допустил этот поцелуй, полный напористости и уверенности со стороны энигмы. Почувствовав внезапно подошедшее предательское ощущение тошноты, Чонгук ринулся в сторону унитаза, и наскоро откинул его крышку, вырвав всё, что попало в его организм с утра. Цепляясь за края унитаза, как за спасательный круг, омега разревелся во весь голос, втягивая шумно сопли обратно в нос и позволяя слезам капать в унитаз. Это всё неправильно. Так не должно быть! Так не бывает, это не нормально! Но тем не менее, это произошло. И Чонгук, остаток часа проведший в ванной комнате, натирал своё нежное и чувствительное тело мочалкой с остервенением, словно стараясь вылезти из собственной кожи, или содрать её с себя, как минимум. Расчесав бархатную кожу почти до крови мочалкой по всему периметру тела, Чонгук, выбившись из сил с концами, голышом отправился, как был, даже не высушив тело полотенцем, в постель, где позволил простыне под собой противно прилипнуть к коже, ощущая колкость от разодранных царапин, особенно на ногах и ягодицах, и укрылся с головой пледом, не желая контактировать в этот день с внешним миром. Он может быть необразованным, но глупцом он точно не является. Именно поэтому, Чонгук, предвещая бурю к восьми часам вечера, всё же со стоном от боли выскользнул из постели и направился на кухню за какой-нибудь едой. Он утащил к себе в спальню всю морковь, что была, предварительно очистив её, и на всякий случай - упаковки с печеньем. Три штуки. До утра ему хватит. А утром уже что-нибудь придумает. Сталкиваться с Тэхёном не хочется совершенно. И вот, ровно в ту минуту, когда Чонгук, как прилежный омега, всё разложил у себя в спальне на комоде, заперев предварительно дверь в спальню и оставив ключ в замочной скважине, он услышал звук входной двери и счастливый голос Тэхёна , оповестившего его о том, что он принёс огромную охапку пионов и лютиков, и сейчас все букеты распределит по вазам, чтобы глаза-кнопки Чонгука радовались. Только навстречу он не вышел, и даже не попытался ответить. Чонгук, устроившись в постели, раздражённо включил телевизор, заранее подключив звук к наушникам, и насупился, надув щёки, словно хомяк, устроив руки на груди так, что та буквально вывалилась поверх, не помещаясь удобней никак. Издевательство. Наказание, а не грудь. Ещё и Тэхён со своими дурацкими вопросами о том, какого цвета его соски... Взгляд его уцепился за левый, и Чонгук, поджав строго губы, про себя отметил: и правда, розовый. Он залез под одеяло, и открутил крышку от термоса, превращающуюся в стаканчик. Налив немного чая в него, Чонгук отпил, с досадой отмечая, что забыл взять воду. Что ж, до утра как-нибудь разберётся. А там, можно и поспать. В конце концов, день выдался крайне отвратительным, и вазелин, которым он намазал губы, совершенно не справился с основной задачей: стереть вкус Тэхёновых губ из памяти. Чонгук раскраснелся, ощутив всем телом, как его сердце разлилось потоком горячей крови под одеялом: его так не целовали никогда. Нет, Суён целовал, когда он был ещё совсем подростком, но не так. Суён целовал, чтобы получить удовольствие. Тэхён целовал, чтобы его дать. Суён Чонгука тискал до ойканья, жадно исследуя его подростковое тело. Тэхён Чонгука прижимал к себе в минуты тоски, и раскачивался с ним на месте, даже тогда, когда энигме было всего шестнадцать. Хватит. Нельзя строить параллель между прошлым, которое осталось в прошлом, и настоящим, которое не имеет смысла и шансов на будущее. Тэхён его поцеловал, и всё. Он, как взбалмошный энигма, просто хотел...хотел...хотел... -Геккони? Я дома, - бархатный голос энигмы прозвучал за дверью, и Чонгук почувствовал, как волосы на его голове встают дыбом от этого прошивающего голоса. Короткий стук в дверь, и Чонгук, чья наушники , по иронии судьбы , забарахлили, недовольно нажал на кнопку пульта от телевизора, и экран погас. Ну ни секунды покоя с этим гадёнышем. - Я принёс шашлычки, Чимин звонил, сказал, что останется у Юнги сегодня. У него температура. Чонгук молча поднял с постели телефон, и разблокировал его , бегло проходясь взглядом по сообщениям, которые прислал сын: и правда, у Юнги температура, и он весь красный открыл дверь Чимину, сгибаясь напополам от ломоты в косточках. Вероятно, Юнги подхватил этот вирус, гуляющий вовсю по Сеулу этой зимой. Отправив сыну сообщение с наставлением о том, как с Юнги надо обходиться ласково и ухаживать за омегой, Чонгук заблокировал телефон, и рухнул на постель обратно, ударившись больно о грядушку затылком и поморщив нос: драматично, как в фильмах, не вышло. -Геккони, ну прости. Я не должен был, - завыл щенком под дверью Тэхён, скребясь пальцами о неё, и Чонгук прикрыл лицо подушкой, бесшумно прооравшись в неё. - Ну выходи, ну, мы поедим шашлычков вместе. Я правда виноват. Я даже осьминога притащил, знаешь? Я его это...ну, на диван уложил, чтобы он там поспал сегод... -НА ДИВАН?! - Чонгук подорвался с постели, как в попу ужаленный, перепрыгивая через тапки и открывая рывком дверь, прокрутив ключ в замке, - ТЫ ОСЬМИНОГА НА ДИВАН УЛОЖИЛ?! ТЫ В КУРСЕ, СКОЛЬКО ОН СТОИТ?! -Обычно альфы не распространяются о ценах на под...охх, у тебя...розовенькие, - хищно облизнулся Тэхён, впившись пиявкой взглядом в его крупную грудь, просвечивающую сквозь тонкую нательную маечку, совсем немного приплюснувшую её. Чонгук охнул, опустив взгляд вслед за ним в осознании, и захлопнул дверь перед лицом Тэхёна. Схватив из шкафа первый свитер, попавшийся под руку, омега напялил его, и тот немного прикрыл полами короткие шорты для сна, словно на Чоне и нет ничего ниже пояса. Тэхён жадным взглядом облизнул омегу, направившегося в сторону дивана, недоумевая: зачем так эмоционировать-то? Ну положил он осьминога на диван, и что с того?! Но зная Тэхёна, Чонгук ожидал настоящего осьминога на дорогой обивке дивана, на который они втроём копили два года понемногу. Скользкого, склизкого, вонючего, прилипающего ко всем поверхностям осьминога. Только обнаружил очаровательную крохотную плюшевую игрушку в виде осьминога, которую можно выворачивать, чтобы сменить эмоции у плюшки. Розовый и фиолетовый окрас на фоне глазок-пуговок и крошечной вышитой чёрным цветом улыбочкой. И Чонгук, рухнув на диван попой, выдохнул в потолок глубоко: -Ты меня последних нервных клеток лишишь однажды. -Ну разве он не красивый? - Тэхён оживлённо присел рядышком, притираясь поближе, и схватил игрушку, потирая одним пушистым щупальцем щеку Чонгука, и улыбаясь извинительно, - Смотри, ты ему очень нра-авишься...И мне нравишься. Ты простишь меня, Геккони? -Убери это от меня, - пробурчал Чонгук, отстраняясь от ребяческого хода младшего, но тот манерно хмыкнул, вывернув игрушку на сторону расстроенной мордашки, и положил её Чонгуку на коленки: -Смотри, ты обидел его. -С меня хватит. Я иду спать. -А как же шашлычок? -Я не голоден, - отрезал Чонгук, но Тэхён облепил его вездесущими руками, прижав к себе и сбивчиво прошептав ему в ухо: -Я не так хотел тебя поцеловать. Правда-правда.Я хотел, чтобы по другому. -Этого не должно быть, Тэхён. Выпусти меня. -Ни за что. Если я тебя выпущу, ты запрёшься в комнате, - прошептал Тэхён, потираясь о его щеку своей, и стиснул покрепче в объятии, - такой мягкий... -Тэхён. Прекрати, не выводи меня из себя. -Я хочу на тебе жениться, - прикусил его мочку легонько Ким, ведомый приторным феромоном, отдавшим горечью, - и я долго думал сегодня, пока собирал цветы. Я думал о том, что тебя обидели, и ты боишься доверять мне. -Дело не в э... -Дело и в этом тоже! -Тэхёни, пожалуйста, - ласково, заискивающе прошептал Чонгук, стараясь не дрожать всем телом, когда ощутил заинтересованный взгляд младшего, остановившийся на его округлых коленках. Ляжки Чона совершенно непривлекательно смотрятся, когда он сидит, не прикрыв их ничем. Расплющиваются, прибавляя комплексов омеге, и он кажется себе вдруг всем таким несуразным, что начинает краснеть. - Я не хочу отношений с тобой. Мне всё нравится так, как было раньше, понимаешь? - Тэхён замотал головой, зарывшись ему в плечо носом и пропыхтел: -Не хочу понимать такое. Моя сущность не хочет понимать такое. -Ты станешь взрослым, а я к тому моменту стану старым, Тэхён, - продолжил Чонгук, прикрыв голые ноги пледом, который подтянул к себе. - Если сейчас я тебе нравлюсь, пройдёт пара лет, и всё. Даже...даже если бы ты не был другом Чимина, Тэхён, я всё равно не могу так. -Не хочешь, или не можешь? - Ким посмотрел на него, сосредоточив взгляд на глазках-пуговках, и выждал длительную паузу, после которой Чонгук сглотнул тяжело, позволив взгляду скользнуть по карамельной шее младшего. Любой омега, наверняка, был бы безумно рад быть с Тэхёном. Невзирая на его странности, Чонгук смело может назвать молодого энигму приввлекательным. Но не для себя. -Не хочу. Не хочу, Тэхён. Не потому , что ты плох. А потому, что ты друг моего сына. Потому, что я старше. Потому, что я не хочу отношений после... -После? - осёкся Тэхён: Чонгук никогда не рассказывал ему, почему он один. Как и Чимин. Впервые , Чон обмолвился словом по поводу прошлого, и Тэхён, посерьёзнев внезапно, притянул его к себе в объятие, невзирая на тщетные попытки из него выскользнуть. Тёплые губы его прижались к макушке Чонгука, и Тэхён совсем немного распустил свой хвойный феромон, защекотавший прелестный носик старшего, хныкнувшего: -Ты опять это делаешь! -Прости, но тебе надо отпустить своё прошлое. Это как рана, которая будет заживать дольше, если не наложить швы. Знаешь, по правде говоря, - Тэхён склонился над его ухом, прошептав тихо и заботливо, окутывая Чонгука собой, - если не наложить швы, она вообще затянется неправильно. -О чём ты? - буркнул Чонгук, цепляясь за его бежевый свитер и перебирая ворсинки. -Я о том, что тебе сделали больно, а ты не наложил швы. И теперь всё затягивается долго и неправильно, потому что ты всё ещё там. -Не неси ерунды. Прошлое в прошлом. - резко ответил Чонгук, словно отрезвев, и отстранился от Кима, - Не лезь туда, куда я не позволяю лезть, ясно?! -Я всё равно полезу. -Ты не посмеешь. Если ты...если ты ещё хоть раз посмеешь ко мне притронуться в...вот так, я выгоню тебя из дома. - отрезал Чонгук, встав с дивана и сердито опустив осьминога с грустной мордочкой на плед перед младшим. Поправив на себе свитер, он поморщил нос от ощущения полуголого состояния, уже, было, развернувшись, но Тэхён сорвался с места, и подхватил его под коленками, добившись возмущённого вскрика. Прижав его к своей груди, Ким отнёс Чонгука в свою спальню, и захлопнул с грохотом дверь ногой, не удосужившись отпустить на землю брыкающегося Чонгука. -Отпусти! Пусти, мне страшно! Я боюсь, отпусти! - закричал Чонгук, ударяя его в грудь, и Тэхён, хмыкнув на это спокойно, рухнул на постель вместе с ним, всё ещё тесно прижимая к себе Чонгука и кутаясь вместе с ним в одеяло так плотно, что Чон ни за что не выползет, даже если в гусеницу превратится. - Пусти!!! -Не перестанешь кричать - поцелую, - лениво пробормотал Тэхён, прижавшись к нему тесней под одеялом и закинув на пискнувшего омегу тяжёлую ногу. -Убери ногу! -Я предупреждаю второй раз. В третий раз я предупреждать не стану, Геккони. - взгляд Тэхёна вмиг потемнел: энигме не смеет отказывать истинный, которого он выбрал себе по сущности. Энигма внутри него разрывает Тэхёна в клочья за то, что он сейчас делает, но уничтожит его, если Тэхён не сделает этого. И, обнимая Чонгука, Тэхён устало опустил голову на подушку, прижав омегу к своей груди головой и бормоча, - Слышишь, как бьётся? Это потому, что ты - моё чудо света. И если ты выгонишь меня из дома, я устрою себе шалаш из веток и глины на крыше дома,а я, - усмехнулся тоскливо Тэхён,- а я ведь могу, ты меня знаешь. Я на всю голову пришибленный колодцем. Так что , если не хочешь, чтобы я переезжал на крышу, и пел тебе оттуда серенады, дай мне хотя бы показать тебе то, каким я тебя вижу, Геккони. -Тэхён, мне правда страшно. Не делай так. Моё сердце не такое большое и сильное, чтобы выдержать это всё. Отпусти меня, и я просто уйду спать, - надломленно расхныкался Чонгук, обычно стойкий, и держащий себя в руках. Стиснув кулачки под одеялом, он, замотанный по горло, словно они срослись с энигмой в коконе, попытался отстраниться хоть на миллиметр, но ничего не вышло. Рука Тэхёна нагло обхватила его талию, подтаскивая поудобней к себе, и слёзы брызнули из глаз стойкого омеги, прямо на грудь Тэхёну, который шумно вздохнул, оглаживая пальцами его талию невесомо: -Поплачь, если тебе надо поплакать, чтобы швы затянулись. Но я тебя никуда не отпущу. Я тебя предупреждал ещё в семь лет. Я дал тебе фору на тринадцать лет, чтобы ты подготовился, но ты немного опоздал, Геккони, - мурлыкнул энигма, влажно целуя его в висок и зарываясь носом в шелковистые локоны. Тело Чонгука такое мягкое, словно зефир в его руках. Кожа нежная, тёплая, чувствительная, и сам Чонгук- словно молоко парное. Тэхён этого омегу ни за что не упустит. -Я не хочу в это верить, не хочу, пусти меня! - всхлипнул Чонгук, разрыдавшись так, словно у него прорвало все лимиты терпения и принятия. Сокрушаясь у него на груди и умоляя Тэхёна выпустить его из этой клетки, Чонгук и сам не заметил, как Ким окутал его своим феромоном, успокаивая омегу, а не подчиняя себе, и вскоре уснул у него на груди, намочив тёплый свитер энигмы слезами так, что хоть выжимай. -Ласковый мой, - протянул Тэхён шёпотом, разглядывая в темноте ночи его багровые от истерики щёки, опухшие от плача. Длинные ресницы Чонгука слиплись от слёз, одна так и не успела сорваться, так и оставшись прямо в крохотной лунке между носом и глазом, и Тэхён бережно промокнул её платком, взяв его с тумбочки у кровати. Чонгук и не заметил, как его омега начал принимать энигму. Медленно, но верно. Годами, а не в течение нескольких дней. Чонгук не заметил, что его усыпил феромон энигмы не потому, что Тэхён подчинил его себе, а потому что энигма выпустил феромон только тот, который способен действовать на выбранную сущностью пару в качестве успокоительного.Ни один другой омега не смог бы уснуть у него на груди от этой концентрации. Как минимум- их бы стошнило. Но Чонгук так растерян, так сломлен, так боязлив, что даже не осознаёт этого. - Нежный мой... хрупкий мой, - заворковал Тэхён, урча и попутно выпуская Чонгука из плена одеяла и объятия. Омега, оказавшись на воле, съёжился от холода во сне, хныкнув жалобно, и свернулся трогательно в позу эмбриона на глазах у Кима, который бесшумно встал с постели, чтобы переодеться в домашние вещи и лечь спать в футболке и шортах. Оглядывая его в этот раз не жадным и похотливым взглядом, а жалостливым и полным любви и сострадания, Тэхён достал из шкафа тяжёлый плед и свои домашние штаны. - Иди ко мне, вот так, Геккони, давай, а теперь вторую, - едва касаясь его ног пальцами, но готовый их боготворить и целовать, Тэхён натянул на Чонгука штаны поверх его коротеньких шортиков, чтобы омега чувствовал себя хоть в какой-то безопасности с утра. Тэхён лёг рядом с ним, дав свободу утомлённому, измученному омеге, который стиснул во сне кулачки крепко, жмурясь и сжимаясь в клубочек от страха. -Нет...нет...пожалуйста...Пожалуйста... -Тшш, сладкий пирожок, это всё сон, - прошептал Тэхён, точно зная,что Чонгука убаюкал накрепко его феромон. Омега не проснётся даже от пушечного выстрела сегодня ночью. - Вот та-ак, умничка, - губы его тронула улыбка облегчения, когда Чонгук немного расслабился от его круговых поглаживаний кончиками пальцев по полной, хлебной щёчке. Приоткрыв с тихим чмоком свои конфетные губы, Чонгук что-то пролепетал во сне, запыхтев, словно ребёнок, и Тэхён улыбнулся широко: Чонгук и есть ребёнок. Ребёнок, лишённый детства, который всю жизнь положил на то, чтобы вырастить ребёнка. - Храбрый мой, ну всё-всё, не бойся ничего. Я с тобой, - продолжил он поглаживания по щёчке, и поджал губы, готовый разорваться на атомы от счастья, когда Чонгук неосознанно вытянул шею, словно ластясь к его руке. В какой-то момент, когда Тэхён, укрывший омегу одеялом и пледом поверх, уже почти засыпал, беспрерывно оглаживая по кругу его щёчку и успокаивая его сон, энигма ощутил тихое фырчание, тут же проснувшись от шороха. То был Чонгук, во сне притиснувшийся к нему поближе, словно ища поддержки. Омега захныкал, тычась носом в пустую простыню между ними, и беспокойно завертевшись, по его нос не уткнулся в крепкую руку Тэхёна. Наблюдая за ним с неподдельным интересом, Тэхён сглотнул тяжело, позволив Чонгуку лечь ему на грудь щёчкой, и обнять поперёк торса нежно, словно энигма - подушка или игрушка, которую можно обнять на ночь для спокойного сна. -Вот так, Геккони. Вот так. Ты мой омежка, - едва ощутимо прикоснувшись губами к его непослушному локону, Тэхён расплылся в улыбке, обняв его за спину, и повёл плечами счастливо, когда Чонгук, сам того не осознавая, подтянулся, словно выпрашивая, чтобы его прижали к себе вплотную. - Го-ордость моя, глазки-кно-опки мои... спи, спи, пуговка моя. Я рядом, спи сладенько.