Гиперчувствительность замедленного типа

Фэн Синю лишь оставалось смотреть на удаляющуюся спину Му Цина в осознании, что он наворотил дел. Но сейчас его ждала ещё одна неприятная ситуация. Лань Чан всё ещё ждала от него объяснений, нетерпеливо стуча своими красными длинными ногтями. — Всё, ладно, прости меня, что я соврал. Он ходил как в воду опущенный последние дни, и он чувствовал бы себя неловко, если бы мы были втроём. Но я не хотел, чтобы ты думала, что я променял тебя на кого-то или что-то в этом роде, поэтому так вышло. — А мне показалось, что вы были как-то слишком близки друг с другом. Знаешь, вообще выглядело не как обычное общение с соседом. Фэн Синь, скажи честно, ты по парням? — Лань Чан, казалось, была раздражена, но продолжала держать себя в руках, сохраняя спокойный тон. — Что? — Фэн Синь в шоке уставился на свою девушку. — С чего ты вообще взяла это??? — Ну, я единственная девушка в твоем окружении за много лет, — она принялась загибать пальцы, — в наших отношениях ты скорее по просьбе отца, чем из-за того, что тебе нравлюсь я, стоило появиться на горизонте симпатичному вкусно-пахнущему мальчику, как ты сразу всё своё время и внимание посвящаешь ему. Мне продолжать? — Достаточно. Ты же знаешь, что я долгое время учился только среди парней и поэтому… — Ага, а еще помимо тебя я знаю твоих друзей, у которых таких проблем нет. Слушай, мне плевать, если тебе правда нравится этот паренек, но я не потерплю измены. Либо расстанься со мной, если кишка не тонка перед своим папашей, либо прекращай всё это. Я ухожу, — она круто развернулась на своих высоких каблуках и ушла уверенной походкой, оставив Фэн Синя наедине со своими мыслями. Он долгое время стоял на месте, совершенно не двигаясь. Поняв, что это всё равно ни к чему не приведет, он решил для начала вернуться в общежитие, всё ещё волнуясь за состояние Му Цина. Юноша долго обдумывал, как поговорить с ним и какие слова подобрать. Вернувшись, он заметил, что в комнате никого нет. Какое-то странное чувство посетило Фэн Синя, он схватил свой телефон, чтобы позвонить Му Цину. Раздался рингтон, доносящийся с кровати соседа. Значит, он всё-таки вернулся. Фэн Синь взъерошил волосы и сел на стул, нервно ожидая возвращения соседа. Шли минуты, достаточно много времени прошло, но Му Цин так и не вернулся. Фэн Синь слышал, что, когда он заходил, кто-то был в душе. Может быть, это Му Цин? На всякий случай лучше проверить. — Му Цин? Ты там? — никто не ответил. Их соседи как и всегда праздновали свои сомнительные праздники, поэтому это точно не могли быть они. Сердце Фэн Синя сжалось, почему-то он почувствовал поглощающее его чувство паники. Он принялся со всей силы стучать по двери, надеясь, что его просто не услышали. Но ответа так и не было. Тогда он решил, что лучше опозорится и будет просто глупым паникером, чем случится что-то плохое. Он со всей силы выбил хилую общажную дверь, что та сразу же слетела с петель, открывая вид внутрь душевой комнаты. Фэн Синь быстро огляделся и сразу же обнаружил одетого Му Цина с задранными рукавами и без сознания. Из оголенного предплечья текла темная кровь, тонкой дорожкой окрашивая весь пол в душевой. Он впервые почувствовал такой леденящий ужас. Му Цин был мертвенно бледным, он, казалось, услышал громкий звук, слабо зажмурив глаза. — Му Цин! — Фэн Синь подлетел к парню, поднял его на руки и затащил в комнату, — ты, блять, не умирай! Ты с ума сошел?! Он в панике вытащил аптечку, обработал раневую поверхность и дрожащими руками принялся заматывать руку своего соседа. Му Цин периодически издавал слабые звуки от боли, спустя какое-то время он с трудом открыл глаза и шепотом сказал: — Сделай… крепкий чай … с сахаром… Фэн Синь бережно уложил его на подушку и принялся делать чай. Ему было так страшно, что он не мог унять дрожь в руках: — Я должен вызвать скорую, блять… — Не надо. Фэн Синь, никто… знать не должен. — Мертвенно-бледные губы Му Цина двигались с трудом, но он стоял на своём до конца. Напоив Му Цина приличным количеством чай, Фэн Синь сел рядом с ним на кровать, в его глазах оставалось нескрываемое волнение: — Му Цин, тебе нужно к врачу. — Ты хочешь, чтобы меня отчислили? Я просто не рассчитал немного в этот раз… — О чем ты говоришь? Что значит «в этот раз»? — Фэн Синь был потрясен увиденным и услышанным за сегодня. Он никогда не был красноречивым человеком, поэтому всё это заставляло его чувствовать себя растерянным, не зная, как подобрать слова. Он мог лишь молча сидеть и нервно ожидать ответа. Но Му Цин ничего не говорил. Он лишь отвернулся и отказался продолжать диалог. — Му Цин… — Перестань делать вид, будто тебе есть до меня дело. Как и тогда. Просто сделай вид, что сегодня ничего не было. — Парень оттолкнул своего соседа и лег на подушку, отвернувшись к стене. — Му Цин, я признаю, что тогда ошибся, но… Я до сих пор жалею о том, что не попытался узнать твою позицию. Если… если вдруг ты захочешь этот обсудить, я обязательно выслушаю тебя, только… не делай так больше, прошу. — В ответ ему было молчание. Фэн Синь удрученно встал с кровати, затем выключил свет в комнате, — спокойной ночи, Му Цин. Му Цин поджал колени к груди и старался сдерживать любые звуки. Его сердце переполняла боль и страх открыться, довериться кому-то. Особенно Фэн Синю. Он мог лишь беззвучно ронять предательские слёзы, чувствуя себя из-за этого ещё более жалким. На следующий день Му Цин не пошел на пары, а Фэн Синь не стал будить его. Он лишь аккуратно укрыл его одеялом, которое за ночь упало на пол, а затем ушел. Проснувшись, Му Цин долго не мог понять, что происходит, пока не вспомнил события предыдущего дня. Он резко вскочил с кровати и принялся дергать себя за волосы, ощущая невероятный стыд и смущение. Он так! Опозорился! Ещё и перед этим идиотом!!! То есть, подводя итоги прошедших дней, ему нужно сделать всё, чтобы не пересекаться с Фэн Синем, Се Лянем, а теперь в черном листе ещё и Лань Чан. Что она там вообще себе надумала? — Боже, если ты есть, дай мне сил… — взмолился Му Цин. — Проснулся? — дверь в комнату открылась и зашел Фэн Синь с большими пакетами в руках. Миссия избегать Фэн Синя невозможна — они живут в одной комнате. — Как ты себя чувствуешь? — очередные поводы для неловкого разговора, кажется, его идиота-соседа это не волновало. — Всё нормально. Извини за беспокойство и… — Му Цин покраснел так сильно, словно температура его тела была больше сорока градусов, и тихо продолжил, — с-с-спасибо… — Хорошо, я рад, — парень нежно улыбнулся, от лучей солнца, проникающих через окна, его улыбка казалась настолько яркой, что Му Цину было невыносимо смотреть на это. Словно ещё немного и он ослепнет. Фэн Синь не замечал странностей своего соседа, он помахал пакетом в руке, — я купил всяких разных сладостей, не знал, что ты любишь сейчас, поэтому взял те, что тебе нравились раньше… — Это… подойдет… — продолжал мямлить Му Цин, градус стеснения повышался в геометрической прогрессии, — не думал, что ты помнишь такие вещи. — Му Цин, — лицо Фэн Синя внезапно стало серьёзным, — у меня стойкое ощущение, что ты глубоко ошибаешься на мой счёт. И тогда, и сейчас, несмотря ни на что, я дорожил нашей дружбой. Хоть мы и не ладили тогда, но я никогда не считал тебя чужим человеком. И я повторюсь, когда ты будешь готов к этому разговору, мы можем обсудить всё произошедшее. — Я услышал тебя. — Сухо ответил юноша, не желая продолжать этот диалог. По крайней мере, не сейчас. Он действительно не готов бередить старые раны, которые по сей день кровоточат, разрушая его сердце и душу. Когда-нибудь, когда он отпустит эти жалкие чувства и привязанность, он сможет встретиться лицом к лицу со своим страхом и гордо смотреть вперед. Но не сейчас. Сейчас он в состоянии только залезть в свою маленькую пещерку и, словно дикий раненый зверь, зализывать оставленные другими раны. Фэн Синь поставил чайник и принялся раскладывать в тарелки пирожные, печенья и конфеты, поглядывая на реакцию своего привередливого соседа. На самом деле, хоть Му Цин и думал, что хорошо скрывает свои эмоции и чувства, у него было всё на лице написано. Вот это пирожное с клубникой он пожирает взглядом, а на вот это, с грушей, смотрит как на врага народа… Словно дикая кошка, которую нужно задабривать лакомствами, чтобы приучить. Медленно, но верно, Фэн Синю торопиться некуда. В разгар их трапезы дверь в комнату внезапно открылась. Оба парня повернули голову и никак не ожидали увидеть в дверях маленького ребёнка… Мальчик был около восьми лет отроду, его большие любопытные глаза оглядели комнату и его взгляд застыл на тарелке пирожных. Ребёнок сглотнул и молча уставился на сладости. Му Цин мгновенно вскочил с места, вспомнив о неадекватных соседях рядом: — Малыш, ты что тут делаешь? — Я жду папу, он всё никак не приходит… — мальчишка продолжал смотреть на пирожные. Фэн Синю стало жалко ребёнка и он потянулся к тарелке, чтобы угостить маленького голодного потеряшку, но Му Цин остановил его: — Что ты делаешь? Фэн Синь был в шоке: неужели Му Цин настолько жадный?.. Надо было больше купить? — О какой ерунде ты сейчас подумал, идиот? — Му Цин, казалось, прочитал его мысли. Он раздраженно закатил глаза и объяснил, — если ему нельзя сладкое? А вдруг у него аллергия на что-то из продуктов, его ты откачивать будешь? Нужно дождаться его опекуна. — Об этом я не подумал… — Фэн Синь смущенно почесал затылок. — Думать — это в принципе не по твоей части. — Му Цин отвернулся от своего горе-соседа и обратился к ребенку уже мягким и нежным тоном, — ты можешь подождать своего папу с нами, когда он придет, мы дадим тебе сладкое, если он разрешит, хорошо? Как тебя зовут? — Хорошо! — Мальчик кивнул с умным видом. — Меня зовут Гу Цзы! А тебя? — Меня зовут Му Цин. — У тебя такие длинные волосы, так красиво!!! А папа говорит, что длинные волосы только для девочек, но ты же мальчик… — Когда ты станешь взрослым, ты сможешь делать, как сам считаешь нужным Твои волосы — это только твои, какими захочешь — такими они и будут. — Вау! Тогда я хочу такие же как у тебя, старший братик! — Гу Цзы широко улыбнулся, явно довольный открытым им сегодня секретом. Фэн Синь наблюдал за этой парочкой, не желая вмешиваться. Он впервые видел, чтобы Му Цин кому-то так нежно улыбался. Он не мог оторвать свой взгляд от лица этого человека, чувствуя себя очень неуютно. В сердце ощутилось покалывание, как будто он… немного завидовал этому ребёнку. Ему было достаточно поздороваться и сделать комплимент волосам, и Му Цин уже весь из себя забота и нежность. А в свой адрес Фэн Синь слышит только «идиот» и «придурок». — Мне тоже нравятся твои волосы… — словно не желая проигрывать, вмешался Фэн Синь и тут же пожалел об этом. Му Цин ничего не ответил, но в его взгляде читалось очередное принижение умственных способностей его соседа. — Гаденыш! Куда ты убежал на этот раз? — раздался гневный возглас коменданта в коридоре. — Папа! — Гу Цзы выглянул из комнаты. — Вот ты где! — мужчина схватил ребёнка за ухо и притянул к себе, — я же сказал никуда не уходить! Если тебе не нужны твои уши, то мы можем их просто оторвать! — Но там был страшный дядя! — Гу Цзы был обижен за то, что его незаслуженно отругали. — Больно, папа, больно! — Господин, всё нормально, у вас очень хороший сын. — Фэн Синь не мог больше наблюдать эту картину и вмешался, — мы хотели спросить, можно ли ему сладкое? У нас тут есть пара пирожных, если вы позволите… — Засранец, тебя че, дома не кормят?! Ты еще и у других еду выпрашиваешь?! — мужчина еще больше разозлился, его лицо покраснело словно помидор. Он схватил мальчишку за руку и выволок из блока, — ничего ему не надо. Не суйте нос не в свои дела! После этого дверь захлопнулась и оба парня с недоумением посмотрели друг на друга. — Удивительно, что с таким отцом он вырос таким хорошим ребёнком… — нарушил молчание Фэн Синь. — До поры до времени. — Тихо ответил Му Цин и вернулся к столу, но, к сожалению, уже утратив любое желание наслаждаться пищей. Комната вновь погрузилась в тишину. От приятной атмосферы не осталось ни следа.