С дрожью в сердце

Лес дрожал в ночной тишине, его тени танцевали под луной, отбрасывая странные, жуткие узоры на мёртвую землю. Уилл Грэм шёл по этому лабиринту деревьев, его шаги были осторожными, но уверенными. Его глаза, блестящие от внутреннего огня, искали фигуру, что затерялась где-то впереди. Ганнибал Лектер был там, в темноте, и Уилл чувствовал это. Они уже давно не были просто охотниками и добычей; они были единым целым, связанным узами, которые были глубже любой морали. Когда Уилл наконец вышел на поляну, в центре которой пылал костёр, его взгляд остановился на Ганнибале. Тот стоял, держа в руках ещё тёплое сердце их жертвы, кровь стекала по его пальцам, капая на землю. Ганнибал повернулся, его лицо озарилось слабым светом огня, и в его глазах читалась гордость - гордость за то, что они сделали это вместе. Уилл сделал шаг вперёд, и в его движениях была дикость, первобытная энергия, которую он больше не пытался сдерживать. Он больше не бежал от своей природы, от своей тьмы. Ганнибал научил его принимать её, обнимать её, наслаждаться каждым моментом. Ганнибал протянул сердце Уиллу, и тот, не раздумывая, взял его. Теплота органа и его пульсация, словно остаточное эхо жизни, передались в его ладонь. Они молча встретились глазами, и в этой тишине было больше слов, чем в любом разговоре. Уилл поднял сердце к губам и впился в него зубами, разрывая плоть и чувствуя, как кровь струится по подбородку. Вкус жизни был насыщенным, тягучим и пьянящим. Он ощущал её силу, её энергию, как свою собственную. Ганнибал подошёл ближе, его взгляд был не просто хищным, но восхищённым. Он провёл пальцем по подбородку Уилла, собирая кровь, и поднёс её к своим губам. Он вкусил её, как вкушают самое изысканное вино, его глаза закрылись на мгновение, наслаждаясь этим моментом. — Мы стали тем, кем должны были быть, — прошептал Ганнибал, его голос был низким, обволакивающим, как шелест листвы в ветре. — Мы освобождены от оков, которые нас держали. Уилл посмотрел на него, и его сердце билось в такт с этим моментом. Он чувствовал, как всё вокруг сливается в единое целое — лес, кровь, их дыхание. Он шагнул вперёд, схватил Ганнибала за воротник, и их губы встретились в яростном, первобытном поцелуе. Их рты были влажными от крови, их языки скользили друг по другу, смешивая вкус смерти с вкусом жизни. Поцелуй был жадным, насыщенным голодом, который невозможно было утолить. Это был не просто акт страсти — это был акт признания, что они принадлежали друг другу, что их тьма была общей. Ганнибал углубил поцелуй, его руки скользнули по спине Уилла, притягивая его ближе, стирая последние границы между ними. Когда они наконец оторвались друг от друга, их лица были перепачканы кровью, их дыхание было тяжёлым. Уилл смотрел на Ганнибала, его глаза горели огнём, который нельзя было потушить. — Мы сделали это, — выдохнул Уилл, его голос был хриплым, но в нём звучала радость, которая была больше чем просто удовлетворение. Ганнибал улыбнулся, его рука скользнула по щеке Уилла, оставляя кровавый след. — Да, — произнёс он, и в этом слове было заключено всё. — И это только начало. Они стояли среди ночного леса, обнятые тьмой, которая была им родной. Их сердца били в унисон, и в этом ритме звучала музыка, которую мог понять только тот, кто познал истинную свободу.