let’s talk about love (i’m talking about you)

Если бы Сонхуна попросили описать себя одним словом, он бы назвал себя «любопытным». Несмотря на обманчивую внешность, в голове у него крутится миллион разных вопросов. Он просто не любит их озвучивать и предпочитает держать при себе или находить нужные ответы самостоятельно. Ему было любопытно узнать о фигурном катании, о том, каким образом человек может устоять на одном лезвии и грациозно двигаться. Конечно, ему также было любопытно выступать на сцене, вкладывать все сердце в танец, писать тексты и продюсировать собственные песни. А когда Пак Сонхуну любопытно, он также полон решимости. В его жизни возник Шим Джеюн, и теперь ему любопытно кое-что еще. Он представился как Джейк. Другие участники говорили о нем еще до его прибытия. Они называли его «Австралиец», гадая, как он будет выглядеть и умеет ли говорить по-корейски. Сначала Сонхуна это не особо интересовало. Парень приехал из-за границы, и что с того? Но потом он увидел его и… Ох… Он не может точно сказать почему, но Джейк кажется ему мягким. Словно тончайший шелк или пушистое теплое одеяло. Он также веет теплом, возвращением домой после долгого, тяжелого дня. Комфортом и безопасным пространством. И, именно так, Сонхун начинает задумываться. Ранним утром он видит Джейка с опухшими глазами и растрепанными волосами, расхаживающего, опустив веки, и все, о чем Сонхун мог думать, — это о том, каково было бы поцеловать Джейка в щеку. Чтобы затем заключить его в объятия и щекотать своими ресницами все его лицо, пока он полностью не проснется. Когда эти мысли посещают его голову, Сонхун убеждает себя, что это нормально. Что его бессмысленные мечтания в какой-то степени оправданны, потому что Джейк очарователен, а когда видишь что-то (или кого-то) милое, невозможно не захотеть расцеловать это (его). Верно? На самом деле, это спорный вопрос, потому что в последнее время Сонхун ловит себя на том, что его взгляд останавливается на губах Джейка чаще, чем ему хотелось бы признавать. Но можно ли его винить? Тому парню нравится покусывать губы. Красные, пухлые губы. И то, что он выглядит как идеальное сочетание сексуальности и привлекательности, тоже не помогает. Он больше не может использовать аргумент это-просто-потому-что-он-милый против самого себя, потому что он совершенно уверен, что не хочет целоваться с мягкими игрушками, какими бы очаровательными они ни были. И еще, Сонхун не из тех, кто обычно теряет самообладание, но Джейк вызывает у него желание биться головой о стену, просто находясь рядом и дыша. У них полностью расписан день, поэтому пришлось встать рано утром. Сознание Сонхуна все еще витало где-то, когда что-то холодное коснулось его щеки, и он подскочил, едва не свалившись с дивана в гостиной. — Какого… — он, чуть не выругавшись, подняв глаза, увидел, Джейка, протягивающего ему холодную бутылку с чем-то похожим на кофе. — Латте с фундуком, — говорит Джейк. — Что? — Тебе. Латте с фундуком, — повторяет он, и Сонхуну требуется две секунды, чтобы переварить эту информацию, прежде чем взять протянутую бутылку. — О, слава богу, — отвечает он, радуясь, что может получить свою порцию кофеина с утра пораньше. Вчера у них закончился кофе, и тот факт, что у Джейка каким-то чудом оказался с собой латте, вызывает на его лице широкую улыбку. — Меня зовут Джейк, — он плюхается рядом с Сонхуном и делает глоток своего молока, — и не за что. Решив проигнорировать шутку Джейка, вместо этого он спрашивает: — Когда ты успел? — Сегодня утром. Проснулся слишком рано и сходил в ближайший магазин за чем-нибудь, чтобы перекусить, с Сону, — Джейк хватает пульт от телевизора и включает его, перебирая каналы в поисках чего-нибудь стоящего. Сонхун откручивает крышку бутылки и залпом выпивает сладкий холодный латте, довольный, что через несколько минут почувствует себя более собранным и получит прилив энергии. Он вытягивает шею и видит Джейка, стоящего рядом с ним, обхватив губами соломинку с напитком, и в мозгу Сонхуна происходит короткое замыкание. — Я мог бы поцеловать тебя прямо сейчас, — слова срываются с его губ прежде, чем он успевает их осмыслить, и все, чего Сонхун хочет в данный момент, — это исчезнуть, желательно навсегда. Брови Джейка поднимаются вверх, и он усмехается. — Не драматизируй, — он легонько ударяет Сонхуна по плечу, — это всего лишь латте, чувак. Он не знает, радоваться ему или разочаровываться из-за того, что Джейк воспринял его слова как шутку, но как раз в тот момент, когда он собирается возразить, в гостиную входит Джей. — Только утро, а кто-то уже успел сказать, что хочет кого-то поцеловать, — стонет он. — Ты подслушивал? — Джейк бросает в него маленькую подушку, от которой Джей уворачивается как профессионал, и ложится на диван рядом с Джейком. — Я не подслушивал. По утрам здесь чертовски тихо, а у меня сверхчувствительный слух. Кстати, а где мой напиток? — Джей похлопывает Джейка по бедру, и Джейк предлагает ему недопитое молоко, которое Джей с радостью принимает. Сонхун игнорирует укол ревности, когда видит, что Джей пьет из той же соломинки. Разве это не считается косвенным поцелуем? Значит ли это, что Джейк не против поцеловать Джея? — Мог бы, а не хочет, — говорит Джейк Джею. — А? — Сонхун сказал, что мог бы поцеловать меня, а не то, что он хочет этого, — уточняет Джейк, и губы Джея кривятся в раздражающей ухмылке, из-за чего Сонхун подумывает о еще одной подушке, что норовит встретиться с лицом его друга. — Правда? — в голосе Джея звучат неприятные нотки, и Сонхун разрывается между унижением и раздражением. — И ты позволишь Сонхуну поцеловать тебя? Джейк пожимает плечами, и следующие его слова превращают разум, тело и душу Сонхуна в хаос. — Конечно. Почему бы и нет? — Сонхун? — Да? — Ты слушаешь? На этот вопрос нет ответа. Он бы солгал, если бы сказал, что слушает, но он также не хочет расстраивать Джейка. — Э-э… наверное? — Понятно. Ты наполовину отключился, — фыркает Джейк, убирая свое средство для снятия макияжа на прежнее место в шкафчик. В гримерной тихо, только они вдвоем, и без громкой болтовни других участников Сонхун легко погружается в свои мысли. — Ты о чем-то думаешь? О твоих губах. Твоих глупых губах, — хочет ответить Сонхун, но сдерживается. — Ни о чем, — лжет он вместо этого. — В самом деле? Ты… — Джейк, кажется, не решается продолжить, но Сонхун приподнимает бровь, и Джейк говорит, — пялился на мои губы. Значит Джейк знает, что он все это время пялился на его губы. Это плохо или хорошо? Сонхун не знает. На самом деле, в данный момент он даже не может трезво мыслить. Что он хочет сделать прямо сейчас, так это узнать, каково это — целоваться с Джейком. — А, — выдыхает он, — прости. — Нет, не извиняйся. Я имею в виду, ты… у тебя был? Ну, это? Тебе это любопытно? — вид Джейка, запинающегося на словах и смотрящего на что угодно, кроме Сонхуна, должно быть, является Божьим способом испытать его терпение, потому что все, что ему нужно, — это еще один толчок, и он взорвется. — Что? — спрашивает он, перебрасывая камень в огород Джейка. — Ты знаешь, — Джейк нервно прикусывает нижнюю губу, и Сонхун умирает, — поцелуи. И тому подобное. Ты ведь поэтому пялился на мои губы? Или на них что-то есть? — Да, — наконец признается Сонхун, его грудь вот-вот воспламенится от желания. Он не знает, как ему удается держать голос ровным, — я думал о том, чтобы поцеловать тебя. Джейк снова принимает его заявление за шутку, и на его лице появляется дерзкая улыбка. — О-о-о, ты так сильно хочешь меня поцеловать, — поддразнивает он, и это становится последней каплей для Сонхуна. Он не из тех, кто действует импульсивно, но желание только нарастало, превращаясь в бомбу замедленного действия. Он не упускает из виду удивленное выражение на лице Джейка, когда наклоняется ближе, сталкиваясь носами с Джейком, и умоляет: — Пожалуйста. Пожалуйста, оттолкни меня, если не хочешь, чтобы я тебя целовал. Глаза брюнета на мгновение широко раскрываются, прежде чем он, наконец, закрывает их, и Сонхун принимает это за зеленый свет. Расстояние между ними исчезает, когда Сонхун наклоняется, едва касаясь пухлыми губами губ Джейка, и ох. Так вот, значит, каково это, думает он. Этого должно быть достаточно, верно? Все, что ему сейчас нужно сделать, это отстраниться, потому что его любопытство удовлетворено. Он нашел ответ: губы Джейка, вероятно, самые нежные из всех, что он целовал. Не то чтобы он целовал многих людей. Но, оказывается, у его тела есть собственный разум. Вместо того, чтобы прервать поцелуй, Сонхун обнимает Джейка за талию, чтобы притянуть его ближе, одной рукой обхватывает подбородок, а сам наклоняет голову, чтобы углубить их поцелуй. Вишневые губы Джейка такие же мягкие, какими кажутся на вид, и Сонхун в мгновение ока оказывается на крючке, захватывая нижнюю губу Джейка своими и слегка покусывая, чем вызывает чужой жалобный стон. Он чувствует, как Джейк сжимает в кулаке его рубашку, а воздух вокруг них становится все горячее и плотнее, когда он снова и снова встречается с его губами. На вкус Джейк словно смесь ванильного бальзама для губ и виноградной содовой, и голова Сонхуна кружится от желания. — Сонхун, — Джейк, наконец, мягко отталкивает его, восстанавливая запас кислорода. Сонхун тоже делает глубокий вдох. Он забыл, что нужно дышать, пока целовал Джейка, — почему… Почему ты поцеловал меня? Сонхун моргает. Он не слишком задумывался над тем, почему ему так хотелось поцеловать Джейка. Он предполагает, что это потому, что он находит его невероятно привлекательным. Нет, привлекательный — это, пожалуй, еще мягко сказано. По мнению Сонхуна, больше подходит слово «завораживающий». Кроме того, Джейк такой очаровательный, что иногда хочется положить его в кармашек и защитить от всего плохого в мире. — Потому что я хотел этого, — парирует он и съеживается от того, как по-идиотски это звучит. — Потому что ты этого хотел? — Джейк слегка наклоняет голову, и решимость Сонхуна по отношению к Джейку рушится. — Я просто хотел поцеловать тебя, — вздыхает он, снова приближая их лица, и тень поцелуя остается на их губах. — Почему ты позволил мне? — Потому что хотел, — просто отвечает Джейк. Он еще не знает, что с тех пор все станет куда сложнее.