Мать-одиночка

— Я пойду… — стыдливо мямлит Арсений, поспешно натягивая ботинки. Он прячет взгляд, не в силах его поднять. Рядом стоит Антон, облокотившийся о стену. Сережа быстро ушел в свою комнату с максимально недовольным лицом. Парень что-то бубнил себе под нос, хмуро поглядывая на Попова. А альфа стыдливо молчал. Словно протрезвел. И в его голове звенел вопрос, как скрип по стеклу: «Что я творю?». Он понимал, как опустился в глазах своего ученика. Что он выглядел слабаком. И Арсений был уверен, что Сережа почувствовал его феромоны, от которых парень только сильнее сморщился. — Уже уходите, Арсений Сергеевич? — застывает в дверях темной комнаты Сережа. Попов как-то коротко бросает на него взгляд, едва заметно кивая. — Бежите к очередной омеге, что раздвигает перед вами ноги? — шипит Сережа. Он сжимает зубы до скрипа, что на его лице играют желваки. — Сережа! — возмущенно вскрикивает Антон, нахмурившись — Нельзя так! Как минимум Арсений Сергеевич твой учитель! И что за слова такие! Омега лишь фыркает и уходит в свою комнату, мимолетно показав Арсу средний палец. Попов молчит. Он чувствует какую-то ноющую боль, что не дает покоя. От нее он морщится и хочет спрятаться, но не знает где. — Простите вы его, — шепчет Антон. Он начинает грызть ногти. Арс выпрямляется и смотрит на Шастуна. Бедра омеги эффектно выглядят в облегающем фартуке. Попов нервно сглатывает, стараясь оторвать взгляд от сногсшибательной фигуры парня, но выходило это плохо. Он раскрывает рот, чтобы что-то сказать, но вновь закрывает его, будто рыба, что только выловили из воды. — Сережка не всегда такой… Он добрый и смышленый мальчик, — быстро тараторит Антон. В его глазах читается жалость и извинение. Сердце Арса обливается кровью. Он поджимает губы и сдерживает желание обнять Шастуна, тихо прошептать ему на ухо: «я не сержусь», отнять его руку от лица и поцеловать ее кисть. Он замечает какие у него тонкие руки, слабо улыбается, кивает. Антон открывает дверь и они вместе выходят на лестничную клетку. — Было приятно познакомиться с вами, Арсений, — вымученно улыбается Шастун. Виснет пауза. Арс просто смотрит на парня, как на искусную розу. С восхищением и неуловимой, немой тоской. Именно она была ноющей болью в его груди. — Скажите, Антон… — неловко начинает Попов, нервно потирая ладони — …мы еще встретимся? Шастун улыбается, а от его уголков глаз расходятся лучики. Он часто кивает и лохматые волосы выпадают ему на лицо. Арс крепко сжимает ладони в кулаки, прогоняя мысль поправить его волосы. — До свидания, — улыбается Шастун. — До встречи… — словно скулит Попов и быстро слетает по лестнице на два пролета вниз. Он слышит, как наверху закрывается дверь, и только тогда стекает по зеленой, выкрашенной едкой пахучей краской, стене. Он прижимает ладонь к груди, где громко билось сердце. Раскрывает рот и жадно заглатывает воздух. Он падает и вовсе на грязный пол, не задумываясь об этом. Его накрывает волной возбуждения и боли одновременно. Это его путает и сбивает с толка. — Антон… — тихо, жалобно стонет Попов, сжимая зубы.

***

— Напускал тут своих феромонов! — ворчит Сережа, открывая окно в кухне. Антон входит в квартиру и еще секунд десять просто смотрит на дверь, печально вздыхая. Омега замечает, что папа печально смотрит на дверь. Он понимает в чем дело, поэтому решает поговорить. — Пап, иди сюда, — зовет Антона Сережа, садясь за стол. Шастун вздрагивает, оборачивается на сына и идет к нему. — В чем дело? — интересуется он и садится рядом на соседний стул. — Хочу поговорить об Арсение Сергеевиче, — сухо отвечает Сережа. Он складывает руки на груди, спиной падая на спинку стула. — Сереж, я… — Я не об этом. О другом. Он не тот человек. Ему верить нельзя. Он сегодня с одной, завтра с другой. Я его знаю. Он у меня уже преподает три с половиной года. Каждый день к нему в кабинет прибегает новенькая омега. Так у него и секс партнеры есть. А если он тобой попользуется и бросит? Как отец… — Ох, Сережа, — печально выдыхает Антон. Он обнимает сына за плечи, поглаживая его по спине — тебе не стоит брать на себя ответственность за мою жизнь. Она слишком тяжела для тебя. — Я о тебе беспокоюсь. Если все вновь повторится? Если будет хуже? Антон лишь печально улыбается и больше ничего сыну не говорит. Он гладит его по голове и уходит в свою комнату. Шастун задумывается о том, что произошло только на следующий день. Когда он только разлепляет свои сонные глаза, то почему-то думает, что рядом с ним лежит Арсений, который сейчас притянет к себе за талию, поцелует в висок, ласково улыбнется, скажет что-то приятное… Антон даже начинает верить своим фантазиям. Он оборачивается и очень расстраиваться, видя только позади себя голую стену кремового оттенка. Его комната была достаточно просторной. Кровать стояла в углу, по правую сторону от двери. Напротив шкаф, а между шкафом и кроватью окно, выходящее на солнечную сторону. Именно через это окно Антон узнал, что его сын встречается с Димой.

***

16 мая Два с половиной года назад — Я пошел! — кричит Сережа, небрежно ногой заползая в зашнурованные кроссовки. Он не удерживается и падает, с чего неловко усмехается. — Сереж, ты уверен? — обеспокоено спрашивает Антон, выходя в коридор — во время течки не лучшая идея гулять… — Пап! — смущенно шипит в ответ парень, пряча взгляд — Нормально все будет. Я пойду… с Наташей ведь. — Только недолго, — просит Шастун и провожает Матвиенко взглядом. Он тяжело вздыхает и уходит во внутрь квартиры, закрывая за собой дверь на защелку. Тихо говорит что-то вроде: «такой взрослый стал…» с теплой улыбкой на лице. Антон решается наконец-то навести порядок в квартире, а то скоро лето, а у них где то еще мишура с Нового года висит. Омега тепло с этого усмехается, встряхнув свои кучерявые темные волосы, словно львиной гривой. Обычно Шастун убирается под какую-то музыку, так как не любит тишину. Она его часто пугала, наводила на тревожные мысли. Но сейчас он хотел побыть с ней. Подумать о своем. Он принимается убирать различные украшения с нового года, снимает скатерть со стола, убирает все лишние вещи с кухонного стола. Разбирает ящики, протирает их, моет посуду. А в голове крутится только одна мысль. А точнее навязчивый вопрос. «А не пора ли искать себе мужа?» Антон думает об этом, хмуря брови и кусая губы. С одной стороны, Сережа скоро вырастет и сам упорхнет из гнезда. И останется Шастун один. Что ему тогда делать? Провести весь остаток жизни в гордом, но такой противном и выматывающем, одиночестве? От этой мысли Антон начинает переживать больше. А ведь вправду… когда Сережа заведет свою семью и сам будет выстраивать гнездышко, то Шастун останется один. Его глаза грустно тухнут. Он замирает с намыленной посудой в руках. Вода громко шумит и стекает в водосток со страшным бульканьем. Антон печально всхлипывает, отводит глаза и опускает голову, как провинившийся ребенок. Тогда он находит как себя утешить. Решает, что заведет себе собаку. К примеру бивера или той-пуделя. Шастун заканчивает с кухней и перебирается в свою комнату. Он давно не занимался ее уборкой. Только убирался в комнате у Сережи, пока тот в школе. Все у него было в пыли. Даже прикроватные тумбочки. На самом деле Антон пользовался своей комнатой только, чтобы поспать. Больше ничего не трогал. Так что тут есть как объяснить горы пылей. Шастун тяжело вздыхает и качает головой. Открывает окно на проветривание, подпирает дверь тяжелой книгой, чтобы та не захлопнулась от сквозняка, и берет в руки тряпку. Начинает он с тумбочек и полок. Пыль клубами поднимается вверх. Золотые лучи солнца, пробивающиеся в окно, ярко подчеркивает ее присутствие. Антон не удерживается и чихает пару раз в кулак. Закончив с тумбочками и полками, он перебирается к шкафу. Ставит стул, заползает на него и принимается за работу. Но на него внезапно начинает падать коробка, что стояла в углу. Видимо, он случайно задел ее локтем. Она с грохотом летит вниз, а Антон за ней. Стул переворачивается. Шастун крепко прижимает коробку к своей груди, испуганно зажмурив глаза. Медленно открывает один, оглядывается, понимает, что не чувствует боли, а значит все хорошо. Облегченно выдыхает. Его взгляд падает на коробку. И он вспоминает ее, от чего тускнеют глаза, хмурятся брови, искажаются губы. Он дрожащей рукой медленно ее открывает. Фотографии, открытки, конверты, украшения, а сверху обручальное кольцо. Антон мертвым взглядом смотрит на все это. Медленно берет двумя пальцами кольцо, крутит его, рассматривает с таким любопытством, будто видит его впервые. Откладывает его в сторону и смотрит на фотографию. Там изображен Антон и Станислав. Его бывший муж. Он был самым настоящим альфой. Жестоким, холодным. Но на вид брутальным. Так казалось всем, кто его встречал. Так же показалось хрупкому Шасту, когда он впервые увидел Стаса. Увидел он его в клубе. Нет, не то, чтобы Антон ходил по вечеринкам, выпивал, да занимался случайным сексом. Хотя, мог себе такое позволить. Потащили его туда одноклассники. Это был одиннадцатый класс. Начало учебного года. Тогда была очень холодная осень. Серое небо каждый день, высохшая листва на асфальтовых дорогах. Когда все одноклассники Антона разбрелись кто куда, то Шастун тоже пошел развеется. И он увидел в углу клуба мужчину, курящего кальян. Он сидел закинув ногу на ногу. Черные короткие волосы, еле видная щетина, шрам на подбородке. Одет в черный деловой костюм, с часами на руке и дорогим кольцом в форме черепа. Именно им по пьяне он сломал Антону нос. Тогда Шастуна он сразу заинтересовал. Да и мужчина обратил на него внимание. Подозвал жестом руки, всего лишь поманив пальцем. А Антон тут же подлетел к нему, да рядышком уселся. Просил дать попробовать покурить. Ведь тогда кальян считался очень дорогой вещью. Стас спросил сколько Шастуну лет, с наглой усмешкой в голосе. Как Антон горло ответил: «восемнадцать», то мужчина только рассмеялся. Он что-то прохрипел вроде: «Ты еще совсем маленький» и беспардонно усадил Шаста к себе на колени, крепко прижимая того за талию к себе. Стас тут же начал приставать к нему. Увел за собой в Вип комнату, где и развратил Антона. Но Шастун был горд своим новым парнем. Стас приезжал за ним на машине в школу, провожал его до главного входа, подвозил домой, водил по ресторанам. Но вскоре, Шаст закончил школу и тогда узнал о том, что он в положении. Тогда мужчина и сбежал. Везде заблокировал Антона и переехал. Далась беременность омеге безумно тяжело. Как известно, при беременности омега должна получать феромоны альфы, чтобы ребенок рос здоровым. Но так как альфы не было, то он сидел на таблетках. А от них был шанс 50/50. И за месяц перед родами, ему сообщили, что мал шанс того, что ребенок выживет. У Антона сердце провалилось. Он слушал врача с открытым ртом, наполненными слезами глазами, с дрожащими руками. Через две недели его положили в больницу. Шастун доплатил денег, чтобы был шанс, что с ребенком все будет хорошо. Каждый день он сдавал анализы. Когда Сережа родился, то ему сразу поставили много диагнозов, от которых Антон трясся. Например: СДВГ или отмирание клеток мозга. Но Шастун сам смог выходить ребенка, обучить его всему, развить. Шастун захлопывает крышку коробки, не забыв кинуть туда и кольцо. На его глазах застыли слезы. Ему становится трудно дышать, да и нос забивает пыль. Он шмыгает и подходит к окну. Открывает его на распашку и опускает глаза во двор. Он видит Сережу и радостно улыбается, хочет крикнуть ему, но тормозит, когда видит, что какой-то парень подходит к нему, кладет руки на талию, прижимает к себе, гладит его по волосам, целует куда то в шею. Антон, от удивления раскрыв глаза, смотрим на все это с замиранием сердца. Но улыбается. Он видит, что сыну хорошо с этим человеком. Что Сережа улыбается, обнимает того в ответ и тоже целует. Шастун не решает им мешать. Закрывает окно и продолжает уборку. А коробку он вновь запихивает на шкаф. Под вечер Сережа приходит не один, а с этим парнем. — Пап, познакомься, — улыбается омега, проходя на порог. Из кухни выходит Антон. Замечая того самого парня, Шастун тут же начинает улыбаться такой хитрой улыбкой, которая была только у него. — …Это Дима, мой… — Матвиенко делает небольшую паузу, скромно улыбается — …парень. — Здравствуйте, — приветливо здоровается Позов протягивая руку Антону. Парень он невысокий, но выше Сережи. С кроткой стрижкой, в капюшоне серой толстовки, в обыкновенных черных джинсах и вансах. — Ну здравствуйте, Наташа, — усмехается Антон, пожимая руку Димы. Парень вопросительно выгибает бровь. Сережа стыдливо прячет глаза, но замечая вопросительный взгляд Позова, машет рукой и шепчет: «потом…».