Сталкер

      Рин вошла в знакомую комнату с полкой манги. Не успела она закрыть за собой дверь, как блондин стремительно подлетел к ней и крепко обнял. Его дыхание касалось её шеи, словно она пытался напитаться её запахом. – Я видел новости, – прошептал он, отстранившись ровно настолько, чтобы заглянуть ей в лицо. – Ты не пострадала? – Нет, – Акияма мягко улыбнулась, пытаясь передать уверенность. – Когда это закончится, Рин? – зашипел Кацуки, сжимая кулаки до белых костяшек.       Улыбка медленно сошла с её лица, и девушка отвела взгляд. – Закончится что? – Ваши переделы, – отрезал он и вздохнул с досадой. – Твой дневник должен быть у героев.       Рин замерла, почувствовав, как её дыхание сбилось. Кацуки твердо продолжил: – АРИС не должна существовать. – Кацуки, – тихо сказала она, аккуратно положив ладонь на его щёку и поймав взгляд. – Всё почти закончилось. Нельзя сдаваться сейчас.       Парень поджал губы и прошипел, недоверчиво изучая её лицо: – Ты и сама своим словам не веришь.       Девушка закатила глаза, тяжело вздохнув: – Кацуки, Мясник готовит что-то, чего я не понимаю. Если я не разберусь в этом, передача дневника героям может обернуться концом для них, а не для АРИС.       Блондин опустил взгляд, нахмурив брови. Между ними повисла напряжённая тишина – невидимая, но ощутимая недосказанность. Рин старалась её не замечать. Она знала: одно неосторожное слово – и их хрупкий, как стекло, блестящий замок рассыплется в прах. – Я скучала по тебе, – прошептала девушка, приблизившись.       Парень обнял её, заключив в тёплый и надежный кокон своих рук, и мягко коснулся губами её лба. – Я хочу помочь, – прошептал он.       Рин чуть отстранилась, её губы тронула лёгкая улыбка. – Тогда не вмешивайся, – сказала она, вглядываясь в его глаза. – Я не верю ни Мяснику, ни героям. Но я верю тебе и прошу: не трогай дневник.       Она, повеселев словно от дурмана, выскользнула из его рук и, на ходу перехватив со стола чёрную кепку, лукаво добавила: – Давай сходим куда-нибудь. – Это опасно, – мгновенно осёк её Бакуго.       Рин только закатила глаза, нацепив чёрную тканевую маску и спрятав волосы под кепкой. – Меня не узнают, Кацуки, – она тряхнула плечами. – Плакаты с твоим лицом висят по всему городу, – напомнил парень.       Девушка схватила его за руку и потянула к выходу. Бакуго недовольно сопротивлялся, но вскоре уступил. Пока он обувался, Рин открыла дверь, ведущую в огромный торговый центр.       Бакуго огляделся: они вышли из двери с надписью "Только для персонала" прямо на широкую площадь, переполненную людьми. Множество лиц, шум толпы и яркий свет витрин – всё это растворилось для него на фоне Рин, уверенно прокладывающей путь через хаос. – Тебе нравится ходить по магазинам? – удивился Бакуго. – Что? Нет, конечно, – в её голосе мелькнула ухмылка. – В толпе мы менее заметны.       Казалось, Бакуго негромко выдохнул, но выглядел он таким же недовольным и напряженным. Рин, заметив это, остановилась и крепко сжала его ладонь, заставляя обратить на себя внимание. – Есть идеи, чем заняться? – спросила она с недоумением.       Его взгляд упал на толпу, сгрудившуюся у маленького киоска неподалёку. Рин проследила за направлением его взора и подняла бровь. Это была фотобудка – старая, украшенная яркими огоньками. – Хочешь сфотографироваться? – протянула она с интересом. – Чего?! – Бакуго резко повернулся, его лицо раскраснелось. - Нет!       Рин ухмыльнулась, едва сдерживая смешок. – А я хочу. Пошли. – Нет! – ответ был отрезан и категоричен.       Рин замерла, пристально глядя на парня с изогнутыми бровями. Бакуго выглядел так, словно пытался найти выход из ловушки, то ли смущённый, то ли напуганный перспективой быть замеченным гуляющим со злодейкой под руку. Он несколько секунд смотрел на непробиваемое лицо брюнетки, но та даже не моргнула. Затем, будто смирившись, блондин скрипнул зубами, и девушка потянула его за руку к фотобудке, игнорируя очередь и всё остальное вокруг. Люди недовольно переглядывались, но Рин не обращала внимания – у неё была цель, и она уже вела их к ней.       Когда они оказались внутри, повисла лёгкая неловкость. Пространство фотобудки оказалось тесным, и запах дешевого пластика смешивался с их дыханием. Бакуго, стараясь отвлечься от своих мыслей, сосредоточился на панели управления. Его движения были резкими, почти нервными, но он быстро разобрался, как всё работает. Камера начала делать снимки с интервалом в десять секунд.       Рин сняла кепку и маску, выпуская тёмные волосы на свободу. Камера щёлкнула. Лицо Бакуго оставалось непроницаемым, как стена, а Рин улыбалась – её улыбка была своего рода такой же непробиваемой маской, которую она носила, не снимая. – Эй, улыбнись, – кокетливо сказала девушка, слегка наклонив голову к парню. – Зачем тебе это? – Кацуки нахмурился, не скрывая раздражения. – Ну-у-у, – Рин надула губы, будто всерьёз задумалась. – Хочу запомнить тебя таким.       Камера снова щёлкнула. – Каким “таким”? Мы что, больше не увидимся? – прошипел парень, глядя на неё с подозрением.       Рин замерла, её взгляд, пойманный алыми глазами, стал серьёзным. Она не ответила, и в эту паузу камера сделала ещё один снимок. Не ответила потому, что боялась знать ответ. Бакуго посмотрел на неё внимательно, словно пытался прочитать в её молчании намек на отклик. Рин, будто поддаваясь порыву, приблизилась к нему. Её взгляд скользнул по его губам, она задержалась на мгновение, а затем мягко коснулась их своими.       Её поцелуй был лёгким, как прикосновение ветерка. Руки Бакуго почти машинально потянулись к её лицу, а пальцы зарылись в густые мягкие волосы. В воздухе повисло напряжение, обострённое трепетом их дыхания. Рин издала тихий, почти незаметный стон, который эхом отразился в его груди. Щелчок.       Они отстранились так же внезапно, как приблизились. Их сердца стучали в унисон, громко и неровно. Щёки обоих были раскрасневшимися, а в глазах – смесь замешательства и нежности.       Рин быстро спрятала свои эмоции за привычной маской сладкой улыбки, словно ничего особенного не произошло. Она тут же натянула кепку и маску, возвращая себе прежний облик.       Кацуки, всё ещё ощущая жар на губах, резко вынырнул из будки. Он сгрёб фотографии из лотка, пряча их от посторонних глаз, и, словно пытаясь вернуть себе контроль, коротко бросил: – Идем.       Они отошли подальше от фотобудки, стараясь затеряться в толпе. Кацуки, всё ещё оглядываясь по сторонам, сунул ей одну из копий. – Теперь довольна? – шикнул он, глядя мимо неё, будто проверяя обстановку.       Рин опустила взгляд на снимки. Что-то внутри неё резко защемило, будто старый ржавый механизм начал двигаться. Щёки порозовели ещё сильнее, а сердце пропустило удар. Кацуки тяжело вздохнул, глядя куда-то вдаль, но вдруг его взгляд замер на чем-то впереди. Девушка подняла глаза, радуясь собственному ощущению, но блондин быстро предостерёг: – Рин, не поворачивайся.       Его голос стал твёрдым, а движения – напряжёнными. Бакуго обошёл её и, стараясь выглядеть незаметным, направился к инсталляции из живых растений. Рин осталась на месте, слегка нахмурившись, но терпеливо ожидая.       Спустя пару минут Кацуки вернулся. Его ладони дымились, а по вздувшимся венам едва заметно пробегали искры. Он схватил Рин за локоть, ведя прочь от того места. – Что произошло? – поинтересовалась Акияма с хитрой улыбкой в голосе. – Давай вернёмся домой, – резко ответил Кацуки, раздувая ноздри, как дикий зверь, готовый напасть.       Девушка прищурилась, уловив очевидную недосказанность, но не стала настаивать. Она молча последовала за ним и открыла дверь в его комнату. Когда Кацуки сладко уснул, Рин выбралась из его цепких объятий и решила уходить. Ночь была поздняя, город притих, дожидаясь рассвета. Девушка осторожно, почти бесшумно открыла окно, впуская прохладный воздух в комнату, и замерла.       Поручень был холодным под её пальцами, а взгляд блуждал по пустым улицам. Рин долго не решалась переступить через этот порог. Мысли о возвращении в Дейку и своей квартире казались невыносимо тяжёлыми. Вместо тоски и усталости она чувствовала странное оцепенение, словно её тянуло назад невидимое, но сильное желание.       Рин глубоко вздохнула, переборов себя, и, выскользнув за окно, скрылась в ночи.