Сталкер

      Тарелка супа всё не пустела, а ресницы слипались всё чаще. Бакуго не мог себе простить бессонную ночь, особенно учитывая то, что он так и не увидел Акияму в академии за целую половину дня. Она снова будто пропала, а Кацуки впервые показалось, что стоило прогулять занятия, чтобы так не мучиться, ведь главного он так и не добился. Но вот, как гром среди ясного неба, перед его клюющим в тарелку носом оказался чужой поднос. Блондин, словно готовясь обороняться, поднял глаза и машинально выдал, кривя губами: «Свали». Брюнетка качнула головой, усевшись напротив. – Предлагаешь сесть к тебе на колени? – она ехидно улыбнулась, оголяя острые клыки. Бакуго цокнул своей невнимательности и её бесконечной игривости. Девушка выдержала паузу, разглядывая его недовольное лицо, словно уже ожидая подобной реакции. – Знаешь, а это единственный свободный стол, – сказала она, вздохнув, и уставилась в свою тарелку.       Сейчас, когда Бакуго наконец увидел её, он и не знал что сказать. В горле предательски встал ком совести. Позорно и стыдно было даже заикнуться перед другими о том, где он достал самый важный артефакт. А ведь там было имя живого человека! Что этот человек подумает о том, что сотворил Кацуки? Он ведь не виноват в том, что связан кровными узами с монстром. “Чтобы победить монстра, нужно отбросить человечность,” – мысленно повторял он себе, пока нервно дрожащие пальцы не успокоились, а рассудок не стал холодным как жидкий азот. Бакуго аккуратно и тихо спросил, подняв на девушку суровый взгляд: – Твоя семья знает о том, что ты творишь?       Рин, прежде жевавшая нечто вроде куриной отбивной, покрытой склизким коричневым соусом, сглотнула и положила в рот новый кусок. – Родители, – девушка прожевала и снова сглотнула, – умерли. Никого другого у меня и подавно не было, – Акияма пожала плечами, улыбнувшись, и снова заговорила. – Так что ты единственный, ради кого я готова разрушить мир.       Бакуго недовольно сдвинул брови и скривил рот от ужасающей возможности стать музой апокалипсиса. – Не впутывай меня в это, – резко ответил блондин.       Девушка в ответ лишь тихо хохотнула и отвела взгляд куда подальше, куда-то за спину блондина. Его совесть оказалась чиста – все имена с могильного камня, даже то, вечно краснеющее, видимо, от рук местных работников, принадлежали мертвецам. Бакуго, больше не церемонясь, положил перед злодейкой свой смартфон.       Рин опустила взгляд лишь на секунду и побледнела. Она схватила телефон, чтобы рассмотреть фотографию получше. Её ресницы нервно захлопали, словно задрожали. Её вид был беззащитным, таким же, каким он был вчера, когда она упала в обморок. От осознания собственной власти к блондину подступил аппетит, а прежде уставшие глаза оживились. Он жадно опустил ложку в тарелку и зачерпнул суп. – Ты преследовал меня, – буркнула она, бросив смартфон на стол.       Акияма откинулась на спинку кресла и, закатив глаза, сложила руки на груди. – И что тебе это даст? – сказала она, закусив губу. – Завтра в УСК и поболтаем, – бесцеремонно ответил Бакуго, сглотнув и жадно, почти зверино ухмыльнувшись, продолжил. – Или ты хочешь уже сегодня пообщаться с директором, полицией или героями? Тогда разобраться с тобой… – блондин не закончил.       Его перебила Рин своим недовольным голосом: – Что ты хочешь от меня?       Блондин положил ложку супа в рот, обдумывая её слова. На ум ничего не приходило, он не знал, что нужно сказать. Бакуго был так занят преследованием злодейки и разгадыванием её личности, что совсем забыл, что её разоблачение вряд ли состоится, если она не признается во всем сама и не объяснит, что происходит. Блондин скрывал свое волнение за тщательным пережевыванием кусков говядины и бобов, но во рту их становилось все меньше. Стараясь не затягивать петлю из собственных размышлений и пустить их в свободный полет, Бакуго быстро проглотил и ответил: – Рассказывай всё о себе и тех, на кого ты работаешь.       Ничего лучше он придумать не смог, а девушка лишь хмыкнула и отвела взгляд в сторону. – И что ты сделаешь с этой информацией?        Бакуго не удержался и улыбнулся во все тридцать два зуба, чувствуя свое превосходство: – Не задавай глупых вопросов.       Девушка раздула ноздри и начала нервно ковырять лак. Она вздохнула и поднялась, сквозь зубы выдавив из себя: – Пошли. ­– Здесь, – отрезал Кацуки.       Рин нагнулась к нему, нависнув над столом, и злобно улыбнувшись, ответила: – Ты же не хочешь, чтобы мой секрет первым узнал не только ты?       Не оставив времени на размышления, она развернулась и пошла к выходу из столовой. Девушка не оглядывалась. Бакуго, цокнув, бросил столовые приборы и зашагал следом, боясь потерять эту победную нить.       Он, оглядываясь на спину злодейки, торопливо и на ходу включил на телефоне диктофон и спрятал его в нагрудный внутренний карман пиджака. Дважды хлопнув по нему, Кацуки выдохнул, стянул рубашку вниз и сунул руки в карманы брюк. Девушка резко остановилась у больших и широких дверей, ведущих на лестницу, и молча дождалась спешившего к ней Кацуки. В ту же секунду, когда Бакуго подошел, она крепко схватила его за локоть и толкнула дверь.       Они вышли на улицу, куда-то на высоте словно за облаками. Повсюду были огромные цистерны, набитые чем-то, железные коряги, хаотично выпирающие из пола, а вдалеке – высокий монолитный забор. Рин отдернула пальцы от парня и закрыла дверь, а Бакуго огляделся вокруг. Они были на крыше ЮЭЙ. – Что, прыгнешь, если всё пойдет не по-твоему? – парень недовольно раздул ноздри, обернувшись на злодейку. – Интересно, как ты догадался, – девушка легко улыбнулась и прошла вперед, обогнув героя.       Бакуго начинал понимать поведение злодейки. Ему казалось, что этим она заставляет его вести себя осторожно, ведь чуть что, тут и бой можно развернуть.       Рин уселась почти у самого края, лишь мельком перед этим глянув на пейзаж внизу. Бакуго сел рядом, вальяжно закинув локоть на колено. Девушка выглядела спокойной, хотя совсем недавно тряслась как осиновый лист. Смена её настроений составляла не больше секунды, чему Бакуго мог только позавидовать. Злодейка, прикрыв веки, вдохнула уже теплый весенний ветер, бьющий в лицо. – Кто стоит за тобой? – Бакуго не дал ей расслабиться от нежелания больше церемониться.       Акияма ухмыльнулась, пробубнив: «Стоит». Она повернула голову к герою и ответила: – Слушай, может ты и не поверишь, но я не враг ЮЭЙ.       Этому Бакуго, конечно, не поверил, только усмехнулся её жалкой попытке отсрочить собственное разоблачение. Да и какой наивный дурак бы поверил? – Отвечай на вопросы, – осек её парень.       Рин снова вздохнула, закатив глаза. Видимо, этот разговор её ужасно утомлял и она заговорила текстом, словно заученным для выступлений на допросе. – Я член элитного отряда Армии Равноправного Использования Суперсил.       Бакуго нахмурился, мысленно заострив звучание этой организации: “Внушительно и официозно”, – а после выдал, ухмыльнувшись идиотскому противоречию: – И этот отряд называется Лигой Злодеев?       Девушка вздернула бровь, отмечая свое несогласие с его предположением. Бакуго снова нахмурился, ожидая разъяснений, но Рин молчала, поставив своим поведением явную точку – помогать понять себя Кацуки она совсем не хотела. Ему пришлось заставить себя опуститься до того, чтобы расспрашивать её, и это ужасно раздражало, ведь нужно было даже внутренне признать, что лучшее, как ему казалось, предположение, оказалось совершенно неверным. – Как тогда? – зашипел он, скаля зубы.       Рин отвела взгляд вдаль и вздохнула. – Отряд Ликвидации Неравенства Использования Суперсил, – она опять вздохнула и продолжила. – Для внутряка – просто Цербер. – Цербер, – пробубнил Бакуго и задумчиво опустил взгляд на серый пол.       Спрашивать, чем этот отряд занимается, блондин не стал. Название было вполне говорящим. Раздражало только то, что звучит всё вполне официально, не по-злодейски. Бакуго нахмурил брови и продолжил, не доверяя собственным мыслям: – Зачем ты пришла в ЮЭЙ? – Для защиты учеников при возникновении угроз, – ритмично отчеканила она, покачивая головой из стороны в сторону. – С чего бы каким-то преступникам защищать учеников ЮЭЙ? – Потому что если с вами что-то случится, геройская репутация рухнет, а АРИС этого очень уж не хочется, – девушка ухмыльнулась и продолжила. – Поэтому завтра я должна остановить Лигу Злодеев, которая нападет на УСК, чтобы убить учеников и преподавателей.       Бакуго нахмурился. Лига злодеев точно фигурировала в дневнике лисицы, но он и помыслить не мог, что это сила, противостоящая Церберу и АРИС, а не выступающая на их стороне. В злодейских связях всегда разобраться сложно, и мало кто полезет это в своем уме. В этом Кацуки однозначно везло – о здравом рассудке он позабыл в тот день, когда встретил Рин. В мыслях он, конечно, ухмылялся тому, что стал менее принципиальным и более дотошным. – Откуда у вас информация о нападении Лиги? – продолжал он, внутренне ликуя распутывающемуся клубку. – Не знаю, – девушка противно улыбнулась, затряся головой из стороны в сторону. – Я лишь выполняю приказы, Бакуго. Если приказ защищать учеников академии, я буду это делать. – А если прикажут прикончить? – Кацуки скривил зубы от недовольства.       Рин застыла. Она несколько секунд молчала, а после снова замотала головой: – Мне ещё в детстве показали, кого я должна защитить, – девушка сдвинула брови, уверяя блондина в своей искренности.       Лицо её, обычно наполненное хитростью и фальшью, стало самой серьезностью. Но Бакуго нахмурился, внутренне отвергая её слова от обыкновенного недоверия: – Оставь свою слезливую историю для оправданий перед следствием. Говори, нахрена тебе было пробираться в учительскую.       Девушка цокнула и закатила глаза. Её поведение снова походило на отвратительное притворство. Бакуго не верил ни её улыбке, ни её словам и теперь видел, что бывает, когда она осознает бесполезность своих лисьих чар. – А ты и правда недогадливый, – злодейка ухмыльнулась и отвела взгляд, вздохнула и снова заговорила. ­– Мне нужно было узнать расписание Всемогущего. День и время, когда он поедет в УСК. Это будет в пятницу в час дня, то есть завтра. Если встретимся, главное со мной не здоровайся, – Рин игриво улыбнулась, снова повернувшись к блондину.       Бакуго раздул ноздри и сощурился, словно почуял отвратительную вонь. Её слова казались правдивыми, хотя половину из них можно было выкинуть за ненадобностью и бесполезной игрой с эмоциями. – А с тобой кто был? – Ты про себя? – тут девушка снова не сдержалась и ухмыльнулась.       Кацуки недовольно цокнул, осекши веселое настроение собеседницы своим авторитетом и возможностями, и она ответила с тяжелым вздохом: – Насколько знаю, он прислуживает Лиге. Видимо, что-то задолжал. – И кто это, блять? – нетерпеливо рявкнул Бакуго. – Я не слишком его помню, – Акияма сощурилась, смотря вдаль. – Не помнишь? Это вчера было! Описывай давай! – зарычал Бакуго, скаля зубы её сказкам. – Я не помню! – девушка повернулась к нему и тоже оскалилась.       Их лица были в считанных сантиметрах друг от друга, а глазами оба пытались друг друга сожрать, рыча, как собаки. Со стороны могло показаться, что Рин намного злее, чем Бакуго. Она выглядела как разъяренный доберман, а он на её фоне – как крошечный пушистый шпиц. – И ты считаешь себя шпионом? – рычал Бакуго, довольно ухмыляясь. – Да не шпион я, уже говорила, – в ответ рычала Акияма, врезаясь в его алые глаза жестоким взглядом. – Поэтому пробралась в учительскую и сфоткала расписание Всемогущего? – злобно улыбаясь, продолжал Бакуго. – У меня отвратительная память, – девушка противно улыбнулась, разорвав такой долгий зрительный контакт, и вздохнула. – Дневник, который ты нагло спер, я писала именно для того, чтобы ничего не забыть.       Бакуго тоже отвернулся и засмотрелся вдаль, на однотонное сероватое небо. Он с трудом верил тому, что говорила Рин. Может, она и была с ним честна большую часть разговора, но сейчас точно врала. Её память должна быть феноменально отвратительной, чтобы не запомнить шифр самого важного источника информации. Иное объяснение помещения этого шифра прямо перед глазами искателя было очевидным: злодейка хотела быть раскрытой. Кацуки мотнул головой, отметая бесполезные мысли, напоминающие ему самую настоящую теорию заговора, которую он придумал сам. – Хочешь – верь, хочешь – нет, – улыбчиво начала Рин, повернув к Бакуго свое недовольное лицо, несмотря на зияющую улыбку, – но мы с тобой союзники.       Бакуго снова опустил взгляд на серый пол и сжал губы. А девушка рассматривала его лицо с какой-то печалью. Парню всё больше казалось, что она его не обманывает и обманывает одновременно, что она правда хочет помочь , что она совсем не злодейка. – Если ты не хочешь, чтобы кто-то пострадал завтра, никому не говори о том, что знаешь, – монотонно проговорила Рин.       Парень недовольно хмыкнул, отвернувшись. – Блять, намного логичнее рассказать всё учителям и тогда завтра никто не пострадает без твоей помощи. – Ты ошибаешься, – её губы дрогнули в легкой улыбке. – Тогда пострадают герои. А на такую злодейку, как я, разве не будет плевать всем, если она пострадает?       Девушка поднялась и запрокинула голову вверх, засмотревшись на небо. А Бакуго застыл. Лисица была права. Немного подумав своим воспаленным от недосыпа мозгом, парень поднялся и уставился на брюнетку суровым взглядом.       Пальцы немного трясло от усталости. Он боялся допустить ошибку, но страшно хотел ей поверить. То, что она говорит, может спасти ЮЭЙ. Мысленно герой убеждал себя: “Я расскажу все завтра. После УСК,” – словно пытаясь отсрочить момент, когда его игра со злодейкой в кошки-мышки закончится. Кацуки тихо, сквозь зубы заговорил: – Я буду молчать до первого раненого тобой гражданского. Но твой дневник остается у меня.       Рин повернулась к нему, приподняв брови. Потом она их опустила, словно почувствовав облегчение и ухмыльнулась. – А ты умеешь быть душкой.       Бакуго нахмурился и протянул девушке руку, не зная, чем закончить такую долгую и откровенную беседу. Та уверенно её приняла и пожала. Блондин слышал, как она тихо, почти мысленно посмеивалась в своей странной манере. Так начался первый пакт между злодеем и героем для защиты людей и сохранения миропорядка.