Бюро особых магических услуг Госпожи Джин

Я стою в стороне,

Я смотрю издалека.

Должен ли я предложить тебе помощь?

Должно ли меня волновать, кто ты?

      Так странно было видеть, как девушка, кажущаяся сильной, теряет надежду. Как жизнь словно ускользает из её глаз, отражаясь в слезах, которые катятся по щекам, оставляя после себя лишь пустоту и безжизненность драгоценных камней её глаз. — Салазар, Грейнджер, — Драко быстро присел перед Гермионой, что сидела на его кровати, привлекая её в объятия. — Опять что-то в глаз попало? Девушка дрожала в его объятиях, её плечи тряслись, дыхание было прерывистым и перемежалось рыданиями. В отчаянии она упиралась руками в его обнажённый торс, пытаясь оттолкнуть. — Я так сильно тебя ненавижу, — тихо бормотала она срывающимся голосом. — Ненавижу, ненавижу… — Это не новость, я уже привык это слышать, воспринимаю как приветствие, — Драко мягко улыбнулся и, взяв девушку за подбородок, приподнял его. Она посмотрела на него безропотно. Её губы были искусаны, и в месте укуса виднелась алая ранка, почти прорвавшая тонкую кожу. Ресницы девушки потемнели от влаги, а веснушчатый нос покраснел. Гермиона подняла руку, касаясь его щеки, проводя почти нежно. Драко чуть оторопел от такого неожиданного проявления чувств, но ничего не успел сказать, как она размахнулась и изо всех сил врезала ему пощёчину. От неожиданности он упал на бок, а полотенце развязалось. Одной рукой прикрывая оголённое достоинство рукой, он потрясённо схватился за горящую щёку. Жизнь рядом с Грейнджер причиняет ему только физическую боль. Раны от проклятий Поттера всё ещё немного побаливают, хотя он и пытался их залечить. Её же глаза снова пылали словно разгорающийся костёр. — Заслужил, — коротко выдохнула она, быстро тыльной стороной ладони стирая слёзы с щёк, словно стесняясь своего проявления слабости. В душе у него разгорался спор. Одна часть его сознания в определённой степени осознавала свою ошибку, в то время как другая злилась и хотела, чтобы она немедленно извинилась перед ним. Драко сел на полу, вытянул ноги и откинулся назад, опираясь на руки. Его щека всё ещё горела. Драко понимал, что бессмысленно было спорить и пытаться что-то доказать, ведь девушка была не в том состоянии, чтобы рассуждать разумно. — Гермиона, ты же понимаешь, что я тебе нужен. Без меня ты не попадёшь в Малфой-мэнор, — сказал он, стараясь скрыть раздражение и натянуть на лицо привычную шутливую улыбку. — Ведь поместье охраняется не только семейной защитной магией рода, но и чарами министерства, после того как Люциуса заключили. Гермиона сидела на кровати Драко и задумчиво рассматривала его ступню, медленно покачивая собственной ногой. Когда Драко пошевелил ногой, она перевела на него взгляд и нахмурилась. — И что ты предлагаешь? — наконец спросила она, еле сдерживая злость. Волосы у неё на затылке приподнялись, и Драко почувствовал лёгкий ветерок на своей ещё влажной коже. — Поехать к ним, представить тебя как свою девушку, как мы и планировали. — пожал плечами Драко. — А там посмотрим, как действовать дальше. Он играл пальцами ног, рассматривая их, когда услышал тихий, словно неверящий смех. Гермиона улыбалась, но в ней не было веселья или приветствия. Так скалился зверь, который решил напасть. — Ты думаешь, я буду играть перед твоими родителями роль как ты? — ядовито выдохнула она. — Обниматься с тобой и делать вид, что мы пара? — Ты обещала, — выделил Драко, чуть сузив глаза. Её недобрый взгляд совсем ему не нравился. — Мы же прописали это в контракте. — Это было до того, когда мы оказались женаты. — Гермиона соскочила с кровати, всплеснув руками. Её платье упало к ногам, прикрывая кожу. Она замерла перед ним, а его ноги оказались между её ног. Драко поднял голову и, опираясь на руки, откинулся назад, чтобы видеть её глаза. — Ты так говоришь, будто это что-то ужасное. Ты не считаешь меня привлекательным? Её губы скривились, как будто он сказал что-то мерзкое. Гермиона вскинула голову и посмотрела на него пронзительным взглядом. — Напрашиваешься на комплименты, Драко? — спросила она ледяным тоном. — Ты красив, как идол, которому поклонялись неопытные школьницы. Но то, как ты вёл себя в школе, делает тебя отвратительным. Ты и тогда мне был неприятен, а сейчас твоё самомнение, определённо, только выросло. Я не растаю от пары твоих ухаживаний. Я уже многое повидала в этой жизни. Я видела такое и прошла через многое, что поменяло моё мировоззрение. Тебе это даже не снилось. Драко слегка наклонил голову, наблюдая за ней. Её губы кривились от отвращения, когда она говорила это. Блеск в её глазах выдавал, что она ещё не совсем протрезвела. — Я не достанусь тебе как трофей. Я лишь исправлю твою ошибку, стерев своё имя с вашего проклятого древа, и больше я не хочу тебя видеть. Никогда. Мне плевать на этот контракт и что с ним будет дальше. Мне плевать на тебя. Гермиона выдохлась, она качнулась, словно могла потерять равновесие, но Драко даже не шевельнулся, чтобы поймать её. Она переступила через его ноги и взмахом руки призвала котелок с порохом, скрываясь в зелёном пламени его камина. Драко лёг на спину и расслабился. Пол приятно холодил кожу. Ветер, который гулял здесь до её ухода, утих, и стало очень тихо. Настолько тихо, что собственные мысли оглушали Драко. Её слова, как раскалённый яд, обжигали его душу. Ненавижу. Ненависть Грейнджер была даже забавной. Он привык к этому чувству. Хотя она и обладала силой, в ярости она была похожа на разъярённую кошку. Отвратителен. Это задело его сильнее, чем он ожидал. Драко привык, что люди либо восхищаются им, либо, по крайней мере, уважают его. Но реакция её тела на него в Австралии была совсем иной, и он не мог этого не заметить. Значит, тут она лжёт. Он был уверен только в одном: ей плевать на него. Гермиона вычеркнет его из своей жизни так же легко, как щёлкнет пальцами, а он исчезнет, словно дымок от сигареты, как будто его никогда и не было. Драко решительно встал и, не задумываясь о том, что на нём нет одежды, распахнул окно, выходящее на улицу. Он взял с каминной полки пачку сигарет, поджёг её палочкой и глубоко затянулся. Вкус табака был приятным и терпким, с нотками горького шоколада. Он приятно обжигал лёгкие, вскоре немного затуманил голову и увёл мысли куда-то далеко. Будет ли он скучать по ней? Драко криво усмехнулся. Признавать поражение всегда неприятно, но, кажется, это именно то, что произошло. Первая девушка, которую он решил покорить, не поддалась его чарам. Он решил дать себе ещё один шанс, а если и это не поможет, то попробует снова. После бессонной ночи Драко с трудом заставил себя встать. Он переместился через камин в Атриум и огляделся. Обычно Поттер ждал его здесь, чтобы до того, как они дойдут до кабинета, загрузить его новыми заданиями и нудными лекциями. Но сегодня его не было. Несколько минут Драко ждал его, поглядывая на часы. Вокруг становилось всё больше волшебников, которые полностью перекрыли доступ к лифтам. Высокий Драко, возвышающийся над всеми, уже отчаялся увидеть лохматую макушку Поттера. Тогда он решительно заработал локтями, пытаясь пробиться к лифту. Он не видел здесь эту юную ведьму раньше. Она улыбнулась ему и подвинулась, чтобы он мог встать рядом с ней. Драко с удовольствием принял её предложение. Она выглядела очаровательно в своём стильном розовом костюме и светлой мантии. Её светлые волосы были собраны в хвостик с завитками на макушке, а зелёные глаза с любопытством смотрели на него снизу вверх. Лифт пришёл в движение, и ведьмочка, не удержавшись, упала прямо на Драко, упираясь в него руками. — Прошу прощения, — очаровательно покраснев, пробормотала она, бросив на него взгляд из-под ресниц. — Ничего страшного, — с улыбкой ответил Драко. На следующей остановке в лифт зашли ещё несколько волшебников, и Драко оказался совсем рядом с девушкой. Чтобы не прижать её к стенке лифта, он упёрся руками по обе стороны от неё. Благодарная улыбка девушки вызвала у него тёплые чувства где-то в груди. Кому вообще нужна Грейнджер? Колокольчик лифта звякнул, а двери лифта открылись, и механический голос сообщил о прибытии в отдел международного сотрудничества. Девушка ловко проскользнула мимо Драко, одарив его милой улыбкой и помахав рукой на прощание. Лифт унёс Драко вниз, а она осталась стоять в коридоре. Теперь оставалось только выяснить, как давно она здесь работает и где именно находится её рабочее место. Драко остановился в нерешительности перед дверью в кабинет Поттера, который находился по соседству в полукруглом извилистом коридоре. — Мистер Поттер ещё не приходил, — услышал он голос позади себя. Драко обернулся и увидел женщину. Это была Жанна, секретарь Аврората, пожилая женщина в своей неизменной серой мантии и тугим пучком на макушке. Она смотрела на него с лёгким вопросом в глазах. — Да, хорошо. Если что, я у себя, — сказал Драко, слегка склонив голову в знак приветствия, и прошёл к своей двери. Свитки, которые Поттер в прошлый раз оставил в углу, были убраны. Драко заметил несколько свитков в корзине gobbledygook и на стеллажах. Это означало, что пока Поттер не придёт, у Драко нет работы. Драко откинулся на спинку стула, потянулся и зевнул. Если Поттер не придёт сегодня на работу, чего никогда не случалось за восемь лет, то после обеда Драко уйдёт домой. По привычке он сунул руку в карман и нащупал игральную кость. Кажется, он взял её с собой автоматически. Кость, из которой был сделан кубик, была старой. Зёрнышки потеряли свой чёрный цвет, а сколотые грани говорили о том, что кость активно использовалась по назначению. Драко поставил кость на угол и запустил её, вращая. Внезапно раздался тихий треск, и он даже не успел удивиться, как дверь его кабинета резко распахнулась. Поток ветра сорвал кость со стола, а Драко вздрогнул от испуга. Одновременно с ударом захлопнувшейся двери он получил удар в челюсть, который сбил его со стула. Стул опрокинулся назад, и Драко услышал треск ломающегося дерева. Кто-то навалился на него сверху, окончательно ломая стул. Драко поймал второй кулак нападавшего. С трудом он узнал в нападавшем Поттера, и то только по волосам. Без очков, он чуть подслеповато щурился, а глаза были красными, как и нос. Стойкий мятный запах отрезвляющего зелья мгновенно заполнил кабинет. Тем временем Поттер сел на него сверху и замахнулся, чтобы ударить. Драко поймал и этот удар и отбросил мужчину от себя, ударив его спиной о ножку своего стола. — Поттер, блять! — Драко оттолкнул Гарри ногой, когда тот попытался снова на него напасть. От первого удара Драко почувствовал, как его скула наливается кровью, и понял, что скоро появится кровоподтёк. Не теряя времени, Драко быстро вынул из кармана волшебную палочку, которую чудом не сломал при падении, и направил её на Гарри. — Змеёныш, — Гарри выглядел так, словно до конца не осознавал происходящее. Его ноздри раздувались, а опухшее лицо серого оттенка указывало на то, что, вероятно, он провёл эту ночь в компании алкоголя. Судя по запаху, крепкого. — Да пошёл ты, — Драко поднялся на ноги, удерживая Поттера на прицеле своей палочки. — Ты мне ничего не сказал, ни разу! Она была просто твоей подругой. — Именно поэтому я должен защищать её от таких, как ты! — Поттер вскочил на ноги, но вместо того, чтобы снова броситься на него, он потёр своё плечо. — Это же Гермиона, её… Поттер внезапно осёкся, повёл шеей и отвернулся от Малфоя, подставляя свою спину. Его руки с силой сжимали крышку стола. — Она для меня всё. Я поклялся защищать её. Это было моей целью, — срывающимся голосом произнёс Гарри. По его интонации было похоже, что он плачет. — Я подверг её опасности и с тех пор пытался её вытащить из этой ямы. Кингсли предложил контракт, а я согласился, думая, что делаю лучше… А потом она попрощалась со мной и пропала. Я ненавижу себя за то, что смог отпустить её, так и не сумев ей помочь… — Она сама так решила, — сказал Драко, глядя на ссутулившегося Гарри. Казалось, он вот-вот признается во всех своих грехах. — Гермиона взрослая девочка и понимала, что делает. — Как будто ты её знал… — Гарри поднял на него голову, встретившись злым взглядом. — Что ты вообще знаешь о жизни? Перетрахал пол-Лондона в клубах, но так и не завёл ни одних серьёзных отношений. Какие у тебя устремления, а, Малфой? — Гарри двинулся на него, вытягивая руку, чтобы схватить его за грудки, но Драко отбросил его руку. — Хочешь переспать с ней, как с остальными? — Ты пытаешься судить меня, хотя сам в жизни ничего не достиг, — Драко ужесточил взгляд. Хоть и правда колола его внутри, но поставить его на место он был просто обязан. — Ты посвятил себя работе, но так и не стал главой отдела, хотя мог бы. Как будто ты встречался с кем-то, кроме своих ебучих свитков. Да если бы я не взял тебя с собой в бордель, ты бы никогда не встретил её. Взгляд его зелёных глаз стал насмешливым, и Гарри закашлялся. — Хоть что-то полезное ты сделал в своей жизни, — сказал он и снова закашлялся. Драко не выдержал и, бросив палочку на стол, схватил Гарри за потрёпанную мантию и подбросил его в воздух. — Полезное? — прошипел Драко, ему хотелось изо всех сил отшвырнуть его от себя. — Ты тоже хорош, трахнул Пэнси, а теперь гонишь мне о семейных ценностях? Где была твоя любовь к ней, когда ты в Пэнси загонял член? Поттер схватил его за руки, пытаясь оттолкнуть. Началась небольшая потасовка, в ходе которой они только трепали друг друга за одежду. Драко услышал, как трещит его почти новая и дорогая мантия. — Да что ты вообще знаешь о любви! — рассвирепел Поттер, отталкивая от себя Драко. — Я никогда не думал о Гермионе так. Я хотел сделать её жизнь лучше, сделать её счастливой… — И, конечно, Святой Гарри Поттер никогда не собирался трахнуть свою жену. Ты бы держал её в монашках? — Если бы она попросила… — сказал, будто сомневаясь, Гарри и скривил губы. — Я бы никогда не стал заставлять её! — А если она попросит меня? — выпалил Драко быстрее, чем подумал. Их драка тут же замерла. Гарри прижимал Драко к стене, а дыхание их было запыхавшееся. — Не смей даже подходить к ней! — в его словах была настоящая угроза. — Ты её недостоин. — Она сама решит, кто её достоин, — Драко не успел договорить, потому что Гарри расхохотался. Его зубы окрасились кровью, видимо, Драко успел разбить ему губу. — Я не собираюсь тягаться с тобой за неё. Ты просто оставишь её в покое раз и навсегда. Ты не подойдёшь к ней ближе больше никогда. С вашим браком я буду разбираться сам, — Гарри откинул от себя Драко и отошёл назад, пытаясь поправить свою мантию и стирая струйку крови со своего рта. — С Пэнси я тоже разберусь… — Определись, кого ты хочешь уже! — его игра начала Драко действовать на нервы, палочка была слишком далеко, а свою Поттер сжимал в руке. — Ты хочешь сразу двух? — Я… — Поттер поморщился. — Пэнси я хочу, а Гермиону… — он замер, поднимая на него взгляд. — Не твоё дело. Я тебя предупредил: будешь ошиваться рядом с Гермионой — я тебя убью. — Не забывай, что я лучше тебя в дуэли, — Драко понизил голос, вкладывая в него угрозу. — И я сам решу, с кем я продолжу общаться. Поттер повёл шеей, хрустнув ею, и, бросив на Драко ненавидящий взгляд, поднял руку со средним пальцем, упирая его почти в лицо Драко, тот откинул его руку, с кивком повторяя его жест. Дверь оглушительно захлопнулась с выходом Гарри. Не успев даже произнести заклинание, Драко направил палочку на корзину gobbledygook с бумагами. Она разлетелась с треском и звуком рвущихся свитков. Драко методично переводил палочку на коробки со свитками, заставляя их взрываться. Запах горелой бумаги, искр и ненависти наполнил его лёгкие. Толстый слой пергаментных обрывков покрыл пол, но Драко было мало. Злость закипала в его груди. Кем он себя возомнил? С чего он решил, что имеет право указывать Драко, как жить. Ненависть застилала глаза, и Драко осел на пол, со злостью откидывая от себя летящие обрывки бумаги. Стоило ли это таких усилий? Ему было так тяжело, что хотелось разорвать на груди рубашку и вскрыть грудную клетку, чтобы избавиться от невидимых пут, мешающих дышать и отравляющих его изнутри. Даже воздух в кабинете казался ему отравленным. Холодное и враждебное отношение Грейнджер привело его в ярость. Как она смеет так с ним разговаривать? А Поттер —просто сумасшедший сталкер, который не может успокоиться. Неужели он думал, что Грейнджер так и останется одна, или дело только в самом Малфое? Драко чувствовал опустошение внутри себя, словно все эмоции покинули его. Он лёг прямо на обрывки бумаги, которые теперь покрывали пол ровным слоем. Лёжа на спине, он смотрел на треснувший в нескольких местах потолок, который сводом уходил шпилем вверх. Подняв палочку вверх, он тихо произнёс: — Caelum sidereum. Из кончика его палочки потянулась чёрная аура, которая поднялась вверх, окутывая потрескавшийся потолок и скрывая его. Небольшие яркие участки разорвали тьму, начали мерцать и перемещаться на свои места, пока не собрались в звёздные скопления. Пустота внутри него была невыносима, и он вновь почувствовал себя так, как восемь лет назад, когда лежал на полу в своей комнате. Его кровати не было, а вокруг были разбросаны вещи, создавая сюрреалистическую картину. Это сделали они. Никто не сознаётся, кто именно, но в его доме стало слишком много чужих людей. Дом словно был отравлен. Отравлен и убивал его. Место, которым он гордился и которое любил, несмотря на трудности в отношениях со строгим отцом. Отец, как он позже признался, хотел лишь лучшего для сына и стремился воспитать его достойным человеком. Драко понимал, что Люциус не гордится им, а может быть, и не способен на это, поскольку утратил уважение к самому себе. Неверные решения, принятые им много лет назад, разрушили жизни всех членов семьи. Но был ли у них выбор? В мире чистокровных волшебников выбор зачастую ограничен, если не отсутствует вовсе. Драко запирался ото всех, прячась в библиотеке, где никто из Пожирателей Смерти не появлялся. Он читал и изучал книги, которые хранились на дальних полках. Однажды он нашёл учебник по латыни, который стал его любимым. Пытаясь создать новое заклинание, он изводил себя. Он хотел создать смертоносное заклинание, которое причинит огромную боль тем, кто обидел его семью, и уничтожит их, но не так, как простое смертоносное заклинание. Это было бы слишком просто для яда волшебного мира, которого звали Тёмным Лордом. Он был подобен гнилой сердцевине яблока, которая отравляет весь плод. В те дни отчаяние стало его постоянным спутником. Всё только ухудшалось, но он не терял надежды и молился за свою семью. Однажды, думая о своих близких, он направил палочку вверх и произнёс словосочетание, которое недавно выучил из учебника. И тогда он впервые создал звёздное небо, а затем научился управлять им. Драко знал наизусть созвездия: Андромеда, Беллатрикс, Сириус… И своё собственное созвездие, в честь которого его назвали — Дракон. Блэки всегда ценили красоту, особенно в символике своих имён, даря имена созвездий своим детям, и Драко был уверен, что, если женится, то захочет продолжить эту традицию. Интересно, какой будет его жена? Драко лежал на полу в своей спальне, глядя на созвездие Дракона, которое привлекало его больше всего. Услышав торопливые шаги, он поднял голову. Нарцисса, бледная и уставшая, как и все в доме, быстро заглянула в спальню. Она с силой сжала дверцу и произнесла: — Драко, мне нужна твоя помощь. Егеря говорят странные вещи. Они утверждают, что поймали Гарри Поттера, и ты должен его опознать. Тогда он увидел настоящее разочарование в глазах своих бывших сокурсников. Даже во взгляде Гарри. Знал ли Поттер, что у него не было выбора? Сделал бы такой выбор сам Гарри, если бы это угрожало его семье? Драко не сомневался, что смог бы. Гарри умер ради этого мира, не раздумывая, когда Драко хотел уничтожить весь мир, лишь бы его семью оставили в покое. Он помнил крики Грейнджер, когда его тётя причиняла ей боль. Помнил и пытался забыть. Знала ли она, что он хотел её спасти? Смогла бы она хотя бы выслушать его? Никто не заслуживает таких мук, даже если они по нелепой случайности оказались по разным сторонам баррикады обмана и лживых убеждений. Не желая больше ни минуты вспоминать о том страшном дне, Драко закрыл лицо ладонями, чувствуя, как дорожки от слёз холодят его виски. Стоит ли ему помочь ей, или он должен попытаться самостоятельно исправить то, что уже начало действовать? Последствия неминуемы, вопрос лишь во времени. Механизм заведён, а бомба тикает. Родители не так часто посещали это крыло, но домовые эльфы были везде. Возможно, кто-то уже знает о происходящем, но никто не приходил проведать его. Он также не получал гневного письма из Мэнора. Но для начала ему нужно как-то поговорить с Грейнджер и не умереть от её руки или же самому её не прикончить.

***

У Джин был самый напряжённый день за последнее время. Она сидела в своём кабинете. Одна. Пэнси даже не приходила к ней, она работала в своём кабинете, пытаясь восстановить почти уничтоженные контракты. Если бы кто-то узнал об этом, это стало бы огромным ударом по их репутации. Но Оливия и Стивен никогда бы никому не рассказали, потому что они тоже связаны контрактом. В Бюро кипела сексуальная жизнь. Девушки работали, а клиенты были счастливы. Гермиона уже получила предложение о встрече наедине с девушкой, с которой она впервые была в роли мужчины. Но Гермиона мягко отказала, объяснив, что у неё начались отношения, и её партнёр испытывает ревность. На самом деле, у неё действительно появились отношения, извращённые, вынужденные, и ревновал не тот человек, который имел на это право. На это вообще никто не имел права. Со злостью она встала из-за стола и быстро вышла из кабинета. Оливия вопросительно посмотрела на неё. — Что-то случилось, Госпожа? — с лёгким волнением спросила она, протягивая руку вперёд. Стивен стоял позади Гермионы, которая покачала головой. — Нет, всё хорошо. Закройте, пожалуйста, Бюро на сегодня и можете быть свободны. Спасибо. — Она коснулась руки Оливии, и та мягко улыбнулась. Если бы Гермионе пришлось снова скрываться, она бы взяла с собой Оливию, потому что она самый преданный человек из всех, кого она знает. Гермиона осторожно открыла дверь и вошла в кабинет Пэнси. В воздухе витало напряжение, а поза Пэнси не предвещала ничего хорошего для разговора. — Давай я помогу тебе, — предложила Гермиона, подходя ближе и заглядывая на стол. Она увидела, что Пэнси медленно скрепляет между собой обрывки свитков тонкой золотой нитью, которая тянулась из кончика её палочки. — Ты уже помогла, — тихо ответила Пэнси. — Я же уже извинилась, — произнесла Джин, сцепив руки за спиной и пытаясь заглянуть в лицо подруги. — Я всё ещё пытаюсь исправить последствия твоей вспышки ярости, — глухо сказала она и посмотрела на неё. — Ты понимаешь, что жизнь Малфоя не стоит того, чтобы разрушать нашу? Я поставила на наше общее дело всё, что у меня было, до последнего кната, и мы можем всё потерять из-за твоего гнева. Ты думаешь, что клиенты были рады узнать, что контракты, которые мы так долго накапливали, пропали? Что теперь нам придётся начинать всё сначала? Что сейчас нет магии, которая сохраняла бы каждый сеанс, и девочкам придётся много работать, чтобы сохранить эту информацию отдельно? Ты хоть понимаешь, сколько проблем ты создала? — её зелёные глаза, похожие на предрассветный лес, были полны усталости. — Лучше бы ты убила Малфоя в ту же секунду. Джин только прикусила губу, не зная, что ответить на справедливое обвинение. Она оглядела огромный чёрный кабинет. В стороне от стола Пэнси лежала большая гора готовых свитков, а сбоку — огромная куча разорванных и обугленных. Гермиона со вздохом быстро подтянула рукава своего платья, взмахнула рукой и развеяла кучу обрывков. Она начала всматриваться в них, пытаясь найти подходящие кусочки. Первая золотая нить скрепила часть контракта. Пэнси протянула ей ещё один кусок. Гермиона села на пол и начала изучать остальные. В кабинете воцарились молчание и тихий шелест пергамента. Гермиона смогла отвлечься от мыслей, которые одолевали её весь день. — Пэнс, — окликнула её Гермиона, не оборачиваясь. — А? — коротко отозвалась та. — Что думаешь делать с Гарри? — спросила она. — И что мне с ним делать? — усмехнулась Пэнси, а Гермиона обернулась, чтобы посмотреть на неё. Пэнси лишь закатила глаза и пожала плечами. — Меня не волнует, что он чувствует, я хотела его, я его получила. Но мне не понравилось, и я потеряла к нему интерес. Гермиона отвернулась и поудобнее устроилась на коленях, продолжая читать текст. — Неужели всё настолько плохо? — спросила она, стараясь, чтобы её голос звучал заинтересованно. Но при мысли о Гарри, занимающемся сексом, у неё по спине побежали мурашки, и она передёрнула плечами. — Я даже не успела ничего понять, — улыбнулась Пэнси, словно только и ждала момента, чтобы отвлечься от своего занятия. — Ведь там действительно было чем восхищаться. Я ожидала чего-то особенного, — мечтательно прикрыла глаза Пэнси. — Мне в школе немного нравился Поттер, поэтому я думала, что мои подростковые мечты сбудутся. Может быть, я даже ожидала чего-то невероятного. Я только села на него, ты же знаешь, как я люблю позу наездницы. И тут он… — Он что? — Гермиона взглянула на Пэнси поверх свитка. — Как он шевельнулся пару раз и кончил, — почти угрюмо заключила Пэнси. — Не может быть, — покачала головой Гермиона, стараясь не думать о шевелящемся Гарри, но образ его возможного состояния не выходил у неё из головы. — Сколько же? — Пятнадцать секунд, не больше, — сердито сказала Пэнси, отбрасывая за спину один из свитков и принимаясь за обрывки нового. — Я как могла утешила его, уложила спать, и, когда примчался Патронус, я была рада избавиться от него. А потом я старалась избегать общения с ним, он завалил меня письмами. — Может быть, он хочет получить второй шанс, — пробормотала Гермиона, вспоминая рассказ Гарри о том поцелуе в школе. Кажется, Чжоу тогда плакала. Неужели Поттер так плох в интимных отношениях? Был ли у него опыт в этом? С Джинни, кажется, у него были серьёзные отношения, но Гермиона не обратила на это внимания, потому что была занята своими проблемами. Воспоминания о прошлом снова захватили её. Война закончилась, а её след зрел в ней. Она поняла это, когда спустя пару месяцев после той ночи месячные так и не вернулись, а её стало тошнить. Тогда, когда она пыталась убежать от всего мира вместе с мальчиками, отсутствие месячных было для неё обычным делом. Она считала, что так даже лучше, так как жить с ними было слишком тесно. Она понимала, что не смогла бы скрыть правду, а также не была уверена, что Гарри и Рон имеют достаточное сексуальное образование. Поэтому она не хотела становиться их просветителем в этом вопросе. Жизнь остальных людей постепенно возвращалась в привычное русло, они пытались забыть о войне. А она сидела в опустевшем доме своих родителей и плакала. Ей было трудно принять решение, которое разрушит все её прежние убеждения. Она не могла заставить себя сделать тест, чтобы узнать правду. Любая жизнь бесценна. Время шло, а она всё не решалась помочь себе, а лишь помогала Молли и её семье. Она оплакивала Фреда, участвовала в восстановлении Хогвартса, получала инструкции в Министерстве Магии. Ей нужно было понять, как они должны жить, какие роли должны занимать. Рон погрузился в работу с Джорджем в магазине вредилок. Она же оттолкнула его от себя, не позволив испортить свою жизнь. Остался только Гарри. Он всегда был с ней, с самого начала. Он всегда понимал и принимал её. Гарри заметил, что с ней что-то не так, и спросил, всё ли в порядке. Она до сих пор помнит свою фальшивую улыбку, с которой она ответила, что всё хорошо и ему не стоит беспокоиться. А время шло. Суды проходили, роль Гарри была распределена: он воплотил мечту своей жизни, став аврором и получив кураторство над бывшим Пожирателем смерти Драко Малфоем. Кингсли предложил ей место протеже, и она согласилась, ведь это было её мечтой. Той мечтой, к которой она стремилась, когда впервые обратилась в мир магии, перестав быть странной девочкой, которую чурались одноклассники. Теперь она стала сильной волшебницей и знала это. Гермиона решила записаться на приём в обычную больницу для маглов, чтобы наконец узнать, как ей поступить. Она уже приняла решение, оставалось только его осуществить. Однако срок беременности был слишком большим для легального аборта. Ей раз за разом отказывали, уверяя, что всё будет хорошо. Всё не будет хорошо. Если бы магический мир узнал, что Гермиона Грейнджер была изнасилована и носит ребёнка от одного из последователей Тёмного Лорда, её жизнь была бы разрушена. Она не могла этого допустить, ни в коем случае. Она не позволит тьме одержать верх, как бы трудно это ни было. Как солнечный луч пробивается сквозь толщу воды, она будет бороться и не даст тьме поглотить себя. Если магловские методы не сработали, Гермиона воспользуется магией. Не зря же в «Пророке» её назвали умнейшей ведьмой столетия. Гермиона изменила внешность и отправилась в книжный магазин в Лютном переулке, где купила огромный фолиант «Темнейшие заклинания и зелья». Поиски ингредиентов и процесс приготовления зелья заняли ещё две недели. Всё это время она очень боялась, что может что-то почувствовать. Она опасалась, что внутри неё появится нечто более реальное, ощутимое, что заставит её передумать. Однако зелье было готово, а её сомнения так и не исчезли. Не зная, как зелье будет сочетаться с алкоголем, она всё же решила сначала выпить его почти до потери сознания, а затем залпом проглотить зелье. Пытаясь сдержать приступ рвоты, она села у стены и стала ждать. Вскоре внизу живота появилась боль, которая становилась всё сильнее, будто разрывая её изнутри. Гермиона попыталась отвлечься, читая учебник по рунам и проговаривая вслух значения рун. Боль стала невыносимой и внезапно сменилась агонией и потоком крови, который мгновенно промочил её джинсы. Последнее, что помнила Гермиона перед тем, как потерять сознание от боли, — это тёплая кровь, заливающая и поднимающаяся выше по белым страницам её учебника. Гермиона была удивлена, что смогла прийти в себя утром. О вчерашнем происшествии напоминало только тёмное пятно крови на полу. Она очистила себя и пол в доме заклинанием, встала и пригладила волосы, глядя на себя в зеркало. Её тусклые карие глаза смотрели безжизненно. Она надела светло-лиловую мантию и зашла в камин, ведь это был её первый рабочий день в качестве личной помощницы министра магии. Когда они закончили с восстановлением свитков, Гермиона рассказала Пэнси о своём разговоре с Малфоем. Пэнси лишь покачала головой в ответ. Гермиона почти не заметила, как её внешность вернулась к прежней. Пэнси тоже сидела на полу и сонным взглядом смотрела на неё. — Я думала предложить тебе больше никогда не заходить в мой кабинет, — устало сказала она и зевнула. — Просто на всякий случай. — Какая же ты задница, Пэнс, — в тон ей ответила Гермиона, старательно пытаясь подавить зарождающийся зевок. — Пойдём спать, а то, кажется, уже скоро работать. — Что ты всё-таки решила насчёт Малфоя? — спросила Пэнси, позволив подруге помочь ей подняться с пола. — И о контракте в целом? — Я уже отказала ему и не нуждаюсь в его помощи, — ответила Гермиона, выходя из кабинета и чертя руну, чтобы запереть дверь. Пэнси ждала её у очага. — Мне просто нужно найти способ попасть в Малфой-мэнор. — Я слышала, что Нарцисса иногда устраивает благотворительные вечера, чтобы поддержать репутацию своей семьи, — задумчиво сказала Пэнси. — Можно попробовать туда пробраться… Но я не знаю, когда будет ближайший. Или ты можешь поехать с Малфоем сейчас, а пока он будет отвлекать родителей, ты сможешь заняться этим древом. — Или я могу просто уничтожить Малфой-мэнор вместе с этим злосчастным деревом, — Гермиона усмехнулась, когда Пэнси хмыкнула. — Тем самым я освобожу Малфоя-старшего от его заточения. Нужно только будет не забыть сначала всех вывести. — Ну и шутки у тебя, Герм, — Пэнси чуть закатила глаза, беря пригоршню пороха. — До завтра, люблю тебя. Пэнси послала ей воздушный поцелуй и исчезла в зелёном пламени. — А кто шутит?