Бюро особых магических услуг Госпожи Джин

      Его слова звучали в её голове разными голосами, а затем слились в один — родной, любимый, глубокий голос с нотками наставления, который пустил корни в её сознании и навсегда завладел им. Ты можешь довериться мне, Гермиона. Я не обижу… Она с усилием закусила губу, пытаясь сдержать слёзы, которые, казалось, жгли ей глаза, как будто соль разъедала веки. Слёзы переполнили глаза и потекли по щекам. Грудь сдавило, словно стальными тисками, не давая вдохнуть ни унции воздуха. Тёплые руки скользнули вниз по её рукам, слегка сжимая их и привлекая внимание. — Грейнджер? — Драко отстранился от неё, обходя и пытаясь заглянуть в глаза. Гермиона пыталась не смотреть на него, словно примёрзнув взглядом к чёрному океану, что шуршал волнами вдали. — Эй, — Драко появился в поле её зрения, и она нечаянно моргнула, а слёзы заблестели в лунном свете, а он в шоке вдохнул: — Ты плачешь? — Конечно нет, — огрызнулась Гермиона, быстро вытирая щёки. — Просто в глаз что-то попало… Она сбросила его руки со своих плеч, отступила на шаг и чуть не упала, потому что деревянный настил, ведущий в бар, закончился, и её нога провалилась в песок. Драко быстро подхватил её за руку и втянул обратно на настил. Его губы были плотно сжаты, а взгляд выражал недовольство. — Ну да, — напряжённо ответил он. — Тебе что-то попадает, когда я… — Что ты хочешь услышать, Малфой? — мгновенно взвилась Гермиона, отбивая наотмашь его руку от себя. Алкоголь ещё кружил в её голове, а горизонт качался из стороны в сторону, только Драко возвышался над нею. Высокий, прямой, как стрела, а глаза горят холодом. — Хочешь, чтобы я тебе поплакалась? Не дождёшься… Она резко отвернулась от него, едва не запутавшись в собственных босоножках, и зашагала прочь по деревянному настилу. Со всех сторон слышался смех, а мягкий свет с набережной отбрасывал причудливые тени от перил на настил и песок. Ветер был прохладным и приятно охлаждал её разгорячённую кожу. Сейчас она ощущала на себе влагу, которую ненавидела. Это всё ошибка, просто глупая ошибка. Она не должна ничего этого чувствовать. Вдруг сзади послышались быстрые и рассерженные шаги по деревянным балкам. Кто-то схватил её за руку и резко развернул. — Не смей снова от меня сбегать, слышишь? — прошипел он ей прямо в лицо, угрожающе подняв палец. — Я тебе не враг… — А кто же? — язвительно вскинула брови Гермиона, отвечая ему в тон, ей хотелось горько расплакаться от этой ситуации. — Кто ты для меня, Малфой? Его губы дёрнулись для ответа, но он лишь скривился. — Просто молчи, — продолжила она, качая головой. — Я знаю, что ты хочешь меня. Но ты меня не получишь… Ищи себе другую игрушку… — она рванула руку на себя, которую он с силой сжимал. — Пусти меня немедленно! Драко, не отпуская её руки и прижимая её к себе, наклонился ближе. Он зарылся лицом в её волосы, вдыхая их аромат. — Кем ты хочешь, чтобы я был? — тихо спросил он и покачнулся. Ей пришлось придержать его рукой, упёршись ему в грудь. — Сейчас не время это обсуждать, — пробормотала она. Он повернул голову к её шее, обжигая кожу своим дыханием. — Ты пьян… — Ты тоже, — с усмешкой ответил он. — А сейчас самое подходящее время для такого разговора. Она раздражённо поморщилась, когда он попытался обнять её. Она уперлась в него, отталкивая, так как они привлекли уже слишком много внимание окружающих. Она чувствовала на себе любопытные взгляды людей, которые видели, как она пытается освободиться от настойчивого парня. А он всё крепче прижимал её к себе, его руки скользят по её спине и талии. — Малфой, не заставляй меня применять к тебе силу, а затем подвергать маглов забвению, — говорит она, внутренне восхищаясь тем, что ей удаётся произносить эти слова без запинки, хотя язык был всё ещё под действием алкоголя. Она попыталась отступить от него, но Драко снова сделал шаг вперёд. — Просто перестань отталкивать меня, — он выпрямился и крепко прижал её к себе. — Я готов подождать, пока ты сама не захочешь рассказать… Она замерла. Его руки поднимались по её спине, и она чувствовала, как они обнимают её, стягивая грудную клетку, совсем как ленты, которые не давали ей дышать с той самой ночи. — Малфой… — попыталась возразить она, слегка ударив его по спине. Он засмеялся, и его глубокий смех словно завибрировал у неё в рёбрах, когда он прижимал её к себе. Дышать стало ещё труднее. — М-м? — произнёс он, и его рука переместилась на её затылок, укладывая её голову на своей груди. — Я ведь могу просто обнять тебя? Устав бороться с ним, она положила голову ему на грудь, коснувшись щекой обнажённой кожи чуть ниже его шеи. Она прикрыла глаза. Тихий шелест океана, прохладный ветерок, который подбрасывал её платье и развевал кудрявые волосы, Малфой продолжал поглаживать её по затылку и спине. Смех и гомон людей отошли на второй план, оставив их наедине на пустынном берегу. Гермиона кивнула в ответ на его вопрос и почувствовала, как его грудь снова задрожала от смеха. — Ты такая колючая, — прошептал он. Она подняла голову и посмотрела на него. Он чуть ослабил объятия, а в его серых глазах заплясали насмешливые огоньки. — Как ёжик. Гермиона недовольно прищурилась и повела плечами, пытаясь сбросить его руки. — Придётся завести специальные перчатки для работы с ёжиками, — продолжал Драко с усмешкой. — Я — ядовитая, — пробормотала Гермиона и взглянула на часы. — Если ты не хочешь здесь жить, нам нужно поторопиться. Драко отстранился от неё и огляделся по сторонам. Гермиона заметила на себе изучающий взгляд и посмотрела на девушку, которая сидела на деревянном настиле рядом с ними в объятиях своего парня. Девушка выглядела так, словно она увидела самый романтичный момент в своей жизни. Гермиона неловко улыбнулась и поспешно потянула Драко за рубашку, приглашая его отойти. Он последовал за ней без сопротивления. Они обогнули бар и оказались за ним, где их никто не видел. Подняв голову, Гермиона заметила, что Драко смотрит на неё, прищурившись. Она выпрямилась, отпустила край его рубашки, которую сжимала до этого момента, и открыла свою сумочку, начав искать в ней артефакт. Драко загораживал лунный свет, но с улыбкой зажёг Люмос на кончике своей палочки. Гермиона, пробормотав «спасибо», достала из сумочки узелок и аккуратно развязала платок. Внутри оказалась старинная и потёртая игральная кость. Драко с любопытством посмотрел на неё. — Можно я заберу её потом? — задумчиво спросил он. — Делай, что хочешь, — ответила Гермиона, и Драко усмехнулся. Она нетерпеливо посмотрела на наручные часы, наблюдая, как секундная стрелка приближается к полуночи. — Сейчас! Драко едва успел коснуться кости, как водоворот, переместивший их, взметнул песок вверх. Гермиона с облегчением расправила плечи, чувствуя спокойствие в знакомой обстановке. В этот момент раздался скрипучий голос кота, приветствующего её. Гермиона сразу же наклонилась и погладила пушистого питомца, который прижался к её ноге. — Тётя Пэнси тебя не обижала? — заботливо спросила она, почёсывая мягкую шёрстку. Драко удивлённо хмыкнул, а Гермиона бросила на него недовольный взгляд. Он уже что-то спрятал в кармане брюк и теперь смотрел на неё со странным выражением лица. — Ах да, — вспомнила она, доставая из сумочки большой кожаный чемодан с металлическими пряжками. — Вот твой багаж. Ты можешь идти домой. Драко не двигался с места, левитируя чемодан в воздухе, но не беря его в руки. Гермиона прокашлялась и опустила глаза. — Спасибо за… всё. Я… я напишу тебе, если что. Она быстро повернулась на танкетках своих босоножек и пошла по коридору к спальне. Пробковая подошва босоножек почти не издавала шума, и она слышала только, как кот стучит коготками по полу. Он сразу пошёл за ней. Больше она ничего не слышала. Гермиона зашла в спальню. Она прикрыла за собой дверь и нетерпеливо сбросила босоножки. Они разлетелись по комнате. Ноги её были слабыми, а организм был истощён физически и морально. На неё навалилось слишком много странных чувств, и это сбивало её с толку. Что это было? Она провела рукой по шее, слегка сминая кожу. Это движение только усилило странное ощущение, как будто под кожей поселились бабочки. Чтобы избавиться от этого чувства, она почесала руки. Алкоголь уже покинул её голову, как и чувство эйфории, которое он обычно вызывает. Остались только мысли. Мысли, которые начали терзать её кипящий мозг. Гермиона потянула себя за волосы, едва не застонав. Она должна была контролировать ситуацию, но своими руками чуть всё не испортила. Ей больше не нужны отношения, она никогда больше не будет зависеть ни от кого. Гораздо проще медленно умирать в одиночестве с каждым ударом секундной стрелки. А сожаления она задушит в зародыше. Ей это не нужно, она не станет слабой. Только не из-за него. Драко Малфой. Будь он проклят. Он был очень привлекательным юношей, на которого она обратила внимание ещё в школе. Он привлекал внимание не только её, но и всех остальных девочек. Было глупо отрицать, что он очень красив. Он был словно произведение искусства, высеченное из цельного и дорогого куска мрамора. Она не могла не замечать, как другие девочки, младше и старше её, шепчутся о нём и мечтают встречаться с ним. И что было хуже всего, он знал об этом. Поэтому он вёл себя так: слишком нагло и самоуверенно, словно был королём девичьих сердец. Он, возглавляя свою компанию, состоящую из учеников Слизерина, начал преследовать её друзей и её саму. Всё только потому, что она родилась в магловской семье. Она пролила немало слёз, пытаясь ненавидеть его за то, что он делал. На уроках зельеварения, когда профессором был Слизнорт, она боялась почувствовать запах его духов. Она вспоминала аромат его мятного шампуня, мятных конфет, которые он часто держал во рту на совместных уроках. А ещё она чувствовала странный свежий запах, который не могла охарактеризовать. Возможно, это был запах самого Драко Малфоя. Она помнила, как с опаской вдыхала пар, поднимавшийся от котла с амортенцией, боясь почувствовать его аромат. Осознание облегчения едва не вызвало у неё слёзы. Она по-прежнему оставалась верна себе. Запах пергамента был терпким, он как будто оставался на кончике языка. Поэтому она так любила засиживаться допоздна в библиотеке, когда все уходили. Вдыхая аромат старинных свитков и фолиантов, она чувствовала себя счастливой. Аромат свежескошенной травы… Воскресные вечера были её любимыми. Мама читала ей книгу, лёжа в гамаке на террасе. Она чуть повышала голос, чтобы перекричать шум газонокосилки, когда папа приводил в порядок лужайку перед домом. Влажный, рыхлый аромат смешивался с маминым теплом под боком и её бархатным голосом. Это невольно вызывало слёзы на детских глазах. Аромат мятной зубной пасты всегда ассоциировался у неё с клиникой её родителей, где она была частым гостем. Как любознательная девочка, она всегда расспрашивала клиентов, поддерживая их и успокаивая. Последний аромат, самый слабый, был таким знакомым. Она постоянно ощущала его, особенно когда Рон проводил рукой по своим рыжим волосам рядом с ней. Именно тогда она поняла, что с её сердцем всё в порядке в физическом плане. Она просто была влюблена в своего лучшего друга и тогда ещё не знала, что с этим делать. За свою жизнь она дважды чувствовала, как менялся аромат её амортенции. Она помнила, как после аромата свежих тканей и натуральных красителей чувствовался запах натуральных масел, которые он использовал, когда бережно разминал её мышцы после тяжёлых тренировок. Также она помнит травяной аромат шампуня, который он сам варил, и чуть затхлый запах их жилища, где всегда витал аромат эвкалипта, которым были наполнены те места. Всё это было так давно. Затем она разрушила всё, что было создано, уничтожив свои чувства собственными руками и вернувшись к тому, с чего начинала. Она даже не помнила аромат волос Рона, хотя когда-то он был ей так дорог. Она стянула тонкие бретельки своего платья, сбрасывая его с себя и переступая через него, следом она сняла и трусики, оставшись обнажённой. Она рухнула на круглую кровать, обматываясь простынями, загребая в охапку подушку. Это всё слишком сложно, возможно, она подумает об этом завтра, а сейчас ей нужно отдохнуть. Много дел предстоит на этой неделе, и ей срочно нужна Пэнси… Гермиона услышала, как бесшумно открылась дверь, и почти сразу за этим — тихие шаги. Матрас промялся под весом тела, а простыня подтянулась выше, закрывая её обнажённую грудь. Она не шевелилась, просто смотрела, как слабая тень движется по стене. Он расстегнул рубашку, отбросил её за спину и лёг позади неё, прижавшись к её спине. Его рука идеально легла чуть ниже её груди, прижимая её ближе к его телу. — Малфой, — прошептала она просто как констатацию факта. — Тише, Грейнджер, ты уже спишь… Просто сон, — ответил он тихо, и от звука его голоса по спине пробежала дрожь. — Тогда мне снится кошмар, — пролепетала она и закрыла глаза. Драко усмехнулся и устроился поудобнее, словно был создан для неё, идеально попадая в изгибы её тела. Она чувствовала тепло и умиротворение, а его лёгкое дыхание обдувало её обнажённую спину. Её слабая воля и нежелание сопротивляться одержали верх над совестью. Она решила, что разберётся с ним завтра, а сейчас ей хорошо и спокойно. Снова.

***

Её глаза были прикрыты, а дыхание равномерным. Она чувствовала, как природа подчиняется ей, как стихия становится её союзником. Её руки двигались уверенно и плавно, словно исполняли танец. Она чувствовала на себе одобрительный взгляд, который придавал ей сил. Ладонь скользнула по другой руке и поднялась вверх, как и огромный булыжник, который словно не имеет веса. Вокруг неё было множество мелких камней, которые двигались линейно и идеально. Но стоило им столкнуться, как ей пришлось бы начинать всё сначала. Она резко выдохнула и повернулась к солнцу. Его луч тут же начал щекотать её нос, но она не обратила на это внимания, потому что ветер откинул волосы с её лица. Идеально. Рука плавно двигалась по другой руке, следуя лишь ей ведомым маршрутом. Лёгкое дрожание пальцев выдавало её сосредоточенность. Тишина. Собранность. Пустота. Освободиться от прошлого, преодолеть страдания и желания, которые мучают душу и тело, и найти вечный покой, выйдя из круговорота перерождений и достигнув нирваны. Вот её цель. Отныне и навсегда. Она развернулась на месте, сильно упираясь пяткой в твёрдую поверхность и вращая ладонями. Первый, самый крупный камень занял своё место перед ней. Один за другим камни всё меньшего размера вставали на неровные грани друг друга, формируя пирамиду. Веки были плотно сомкнуты, и только тихий треск камней, соприкасающихся друг с другом, был слышен. Луч солнца скрылся за тенью пирамиды, накрыв её веки. Башня всё росла, став уже выше самого высокого эвкалипта, который украшал этот утёс. Она сделала последний пас и, напряжённо сжав кулак, накрыла его ладонью. Затем она поклонилась в сторону образа, который возник в её сознании. В этот момент она услышала смех, который мгновенно отозвался золотыми искрами в её мыслях. — Ты молодец, Гермиона, — похвалил он её, и искреннее удовольствие заискрилось в его янтарных глазах. Учитель стоял немного в стороне от неё. Он сложил руки перед собой ладонями друг к другу и низко поклонился. Гермиона широко улыбнулась. Она была счастлива. Этот знойный вечер, закатное солнце, шелест высокогорного леса — всё это было для неё самым важным в этом мире. Она решительно направилась к учителю. Его янтарные глаза ярко сверкнули. Шаг за шагом она приближалась к нему. Он стоял, склонив голову в ожидании. Шаг за шагом… Гермиона снова приложила ладонь к кулаку и поклонилась, когда между ними оставалось совсем небольшое расстояние. Только вытянутая рука. — Разрешите, учитель… — Тебе не нужно моё разрешение, — сказал он и протянул ей руку. Она коснулась её. Рука была тёплой, чуть шершавой и очень сухой, словно на кончиках пальцев можно было почувствовать надёжность. Гермиона глубоко вдохнула, набираясь смелости, и шагнула к нему, приподнимаясь на цыпочки и касаясь его губ своими. Песчаный вихрь скрыл их фигуры, оставив пустоту на этой каменистой поверхности. Каменная башня покачнулась, но устояла.

***

Она проснулась от ощущения чьего-то присутствия. Её инстинкты подсказали ей, что в комнате кто-то есть. Резко открыв глаза, она увидела перед собой фигуру с идеально ровным каре, которая контрастировала со светлой стеной в комнате. Гермиона приподнялась на локте. Простыня соскользнула с её груди, и мужчина, который спал позади неё, недовольно зашевелился, пытаясь притянуть её обратно. Она шлёпнула его по руке, чтобы он проснулся. — Чёрт, — прошипел Драко, с силой сжимая рукой её талию. — Ты обалдела? Гермиона заметила, как на лице Пэнси появилась мрачная улыбка, а затем послышался смех. Драко тут же сел на кровати, прикрывая Гермиону рукой и направляя свою волшебную палочку вперёд. — Вот это сюрприз! — проговорила Пэнси и деланно зевнула. — Я-то думала, что ты соскучилась и пришла раньше времени. А ты, оказывается, совсем не скучала… Гермиона резко села, отбросив руки ещё сонного Драко и подтянув простыню к груди. — Это… — начала она. Пэнси изобразила руками раскрывающийся рот и удивлённо на него посмотрела. — Ага, совсем не то, что я подумала… — пропела Пэнси. Она чуть нахмурилась и бросила на Драко недовольный взгляд. — Какой же ты скот, Малфой! — Я ничего не сделал, — хрипло отозвался тот и поморщился. — Ты нахрена сюда вломилась? — Тебя спросить забыла, — ядовито ответила она. — Давай проваливай. Драко чуть повернулся на Гермиону, а она тяжело вздохнула. — Уходи, Малфой, — твёрдо сказала она. Он взъерошил волосы одной рукой, потёр лицо и отбросил от себя одну из простыней. Затем он подвинулся к краю кровати, осматривая пол, вероятно, в поисках своей рубашки. — Быстрее, — поторопила его Пэнси. Она топнула ногой в его сторону, словно пытаясь напугать. Драко молча показал ей средний палец и, уже стоя в дверях, обернулся, чтобы посмотреть на Гермиону. Она ощущала на себе его пристальный взгляд, но решила не реагировать. Едва дверь за ним закрылась, Пэнси всплеснула руками. — Гермиона, ты серьёзно? — возмутилась Паркинсон. — С Малфоем? После того, как я пыталась найти тебе достойного мужчину! Да он же… — Помолчи, Пэнси, — попросила Гермиона, отпустив простыню и потирая лицо. Оно словно опухло. — Я не спала с ним. Пэнси недоверчиво усмехнулась и сложила руки на груди. — Что? — Гермиона посмотрела на неё сквозь пальцы. — Хочешь проверить счётчик входящих? — Она многозначительно указала взглядом вниз, и Пэнси неожиданно рассмеялась. — Правда? — переспросила она. Гермиона кивнула. Тогда Пэнси с явным облегчением вздохнула: — Просто у него такая репутация. Он бы воспользовался тобой и потом бы бросил. — Почему ты решила, что это не я бы его бросила? — спросила Гермиона, поднимаясь с кровати и потягиваясь. Затем она прошла в ванную, а Пэнси последовала за ней. — На самом деле, хорошо, что ты пришла. Я правда соскучилась по тебе. Гермиона скрылась за стеклянной перегородкой, включила воду и смыла с себя аромат, который впитался в её кожу. Теперь запах его тела, который стал ещё более насыщенным за ночь, преследовал её. Она тщательно намыливалась, а Пэнси прислонилась к перегородке с другой стороны. — Как прошёл отпуск? — ласково поинтересовалась Пэнси, на что Гермиона ответила коротким смешком. — Всё хорошо, ничего особенного, — чуть громче сказала Гермиона, стараясь перекричать шум воды. — Родители остались довольны, надо признать, что Малфой отлично справился со своей ролью. — Не обольщайся, он просто хотел залезть тебе в трусики, — отрезала Пэнси. Гермиона молча кивнула, снова убедившись в том, что была права. Снова она почувствовала тошнотворный привкус зелья, надела высокие каблуки и натянула на лицо лживую улыбку, которую она дарила клиентам сегодня. Каждый миг напоминал ей о том, что произошло в одиноко стоящем захолустном баре. Она уже хотела попросить Пэнси применить к ней заклятие забвения. И то, что Малфой посмел вернуться и заснуть в одной с ней кровати, раздражало её. Раздражало также и то, как правильно, по её мнению, это ощущалось. Она давно выбрала свой путь и не собиралась с него сворачивать. Её всё устраивало, и она не хотела ничего менять. Гермиона устало откинулась на стуле, отпустив последнего на сегодня клиента. Пэнси скрылась за дверью, провожая молодого человека, который был влюблён в свою коллегу. Это было даже мило. Он не хотел с ней спать, просто хотел разговаривать, просто чтобы она смотрела на него с обожанием. В такие моменты она думала, что, возможно, любовь — это не что-то извращённое, а что-то возвышенное, о чём любят писать магловские писатели. Не быть любимым — всего лишь неудача, не любить — вот несчастье. Одни люди находят утешение в любви к другим, а другие только пользуются результатами этой любви, не отвечая взаимностью. Она бы предпочла не быть ни на одной стороне, заняв нейтралитет в этом хаосе жизни. Пэнси вернулась и присела на диван. Теперь он выглядел настолько гармонично, словно Бюро было создано специально вокруг дивана её родителей. — Пэнс, что-то не так с тем контрактом, который ты для меня сделала, — сказала Джин, закончив мять в руках бумажную салфетку. Она решила поделиться своими мыслями, которые не давали ей покоя. — Я чувствую его в своей груди… — О чём ты? — Пэнси лениво закинула ногу на ногу и поудобнее устроилась на диване. — Я словно чувствую эти ленты, которыми обычно скрепляю контракт, — сказала Гермиона. — Я чувствую их постоянно, как будто они связывают меня, — продолжила она и замолчала. Гермиона оторвала взгляд от своего лакированного стола и посмотрела на подругу. — Пэнси? — позвала она её, чувствуя тревогу. Пэнси, словно выйдя из транса, посмотрела на Гермиону. Её глаза были затуманены, а губы поджаты. — Это очень странно, — пробормотала она и резко села на диване. — Мне нужно взглянуть на контракт. Ты что-то с ним делала? Гермиона расправила плечи, сбрасывая напряжение, и кивнула. — Да, Малфой попросил меня добавить пункт об условиях расторжения контракта, — сказала она. Глаза Пэнси расширились от шока. — Ты что-то изменила в моём контракте? — спросила она потрясённо. — Э, да, — снова кивнула Гермиона. В груди у неё усилилось неприятное чувство, как и фантомное ощущение лент, обтягивающих её грудь. — Мы добавили, что действие контракта продлится ровно до того момента, когда кто-то из нас по-настоящему влюбится. Пэнси с досадой ударила себя ладонью по лицу и горько усмехнулась. — Тогда у меня есть для тебя неприятная новость. Казалось, время остановилось, а она всё не могла осознать то, что уже услышала несколько раз подряд. Она снова и снова прокручивала в голове эти несколько слов, пытаясь найти в них смысл. Но каждый раз они звучали чудовищно, словно сама судьба насмехалась над ней. Этого просто не могло быть, это было неправильно, но теперь она хотя бы понимала, почему она чувствует всё это. Пэнси отпустила Оливию и Стивена домой раньше окончания рабочего дня. Всё потому, что Гермиона не могла сосредоточиться на работе из-за гнева и не сумела контролировать свои силы. Поэтому они решили завершить дела пораньше. Ветер гулял по комнате, но контракты на рабочем столе Пэнси, защищённые чарами стазиса, не двигались с места. Ящики огромной картотеки чуть-чуть громыхали. Пэнси уже в сотый раз проверяла контракт своими чарами. Он вспыхивал ярко-красным светом. Настолько ярко, что Гермиона видела это даже сквозь сомкнутые веки. — Что мне делать? — прохрипела Гермиона, открывая глаза. С тех пор как они ушли проверять контракт, Гермиона сидела на полу в кабинете Пэнси. Теперь она чувствовала себя неуютно в чужом теле, которое раньше казалось ей таким привычным. Пэнси стояла к ней спиной, не замечая опасности. — Надо было думать, что ты делаешь, — огрызнулась Пэнси и тут же наклонила голову. — Прости, это само вырвалось. Гермиона лишь усмехнулась, подтянула колени к груди и обхватила их руками, раскачиваясь из стороны в сторону. Светлые волосы то и дело падали ей на лицо, и она отбрасывала их назад. Пэнси же накладывала чары на контракт, который вспыхивал красным. — Я ничего не могу сделать, — сказала она устало и уже было замахнулась палочкой, чтобы бросить её в сторону, но передумала. — Он неразрушим. — Как всего пара строк могли так испортить его! — Снова вскипела Гермиона. Она была в ярости. Её гнев вспыхивал так быстро, что она едва сдерживалась, чтобы не наброситься на Пэнси. Но та была слишком занята, чтобы заметить состояние подруги. Она задумчиво проверяла её контракт и другие свитки. Один из них вспыхивал красным светом, другие — золотым. — Да потому что я всеми силами пыталась запутать контракт. Старалась сделать так, чтобы этот контракт не стал брачным, — резко ответила Пэнси. — Думаешь, изучение магических контрактов — это простая наука? Здесь всё гораздо сложнее, чем с магловскими бумажками. В магическом мире каждое слово имеет свою цену. А ещё вы вложили в этот контракт столько чувств, что он стал неуязвим для разрушения. Что вы делали, скажи мне на милость? — Пэнси недовольно посмотрела на Гермиону. Та лишь покачала головой и обхватила её руками, не желая вспоминать ни минуты с того момента заключения контракта. — И что мне делать? — вновь задала вопрос Гермиона. Она уже не пыталась сопротивляться, и апатия полностью завладела её телом. Она чувствовала себя настолько измотанной, что хотела лишь упасть на пол и лежать, чтобы никто не тревожил её и не требовал ничего. — Вы молодцы, что предусмотрели условия контракта и даже прописали способ его расторжения, — её голос сочился кислым сарказмом. По Пэнси было видно, что она устала уже от всех возможных проклятий, которые она посылала в контракт, что завис перед ней в воздухе, в попытке его разрушить. — И теперь остаётся только ждать, пока всё разрешится само собой… Гермиона всё-таки не выдержала и села, не сдержав громкого тона. Её волосы снова взметнулись вверх, застилая обзор. — Да! Ждать! — воскликнула она, и её голос сорвался. — Ждать, пока я влюблюсь, когда этого никогда не случится, или пока этот проклятый Малфой влюбится, хотя он и отрицает существование чувств. А до этого момента я буду связана узами магического брака, чёрт возьми! Я, блять, замужем за Малфоем! Она не услышала, а скорее почувствовала, как по спине побежали мурашки. Медленно обернувшись, она увидела в дверях кабинета Пэнси Малфоя. Его лицо было искажено от шока, а позади него с замёрзшим выражением гнева на лице в полушаге застыл Гарри. Оба были одеты в форму авроров и чёрные мантии. В огромном кабинете повисла гнетущая тишина, даже ветер на время затих. Драко сделал шаг вперёд и, скрестив руки на груди, переводил взгляд с Пэнси, которая была в образе пышнотелой темнокожей женщины, на Джин. — Какого?.. Звук его голоса, который мучил её в воспоминаниях весь день, мгновенно вызвал в ней бурю взбешённых эмоций. Она указала на него пальцем, на кончике которого заплясал синий огонёк. — Лучше беги, скотина… — угрожающе прошипела она.