Горячая игра

На часах было шестнадцать часов шестнадцать минут когда Харука получил сообщение от Нино. «Я знаю, что ты свободен вечером, поэтому не планируй ничего другого и дождись меня. Я придумал кое-что интересное, чем мы могли бы заняться в постели, так что подготовься. И надень что-нибудь красивое, порадуй меня» Тон сообщения был непривычным для Нино, но, о боже, как же это его завело. Хару перечитывал строчки снова и снова не мог дождаться назначенного часа, ему было ужасно любопытно, что его супруг мог для него приготовить. Харука сидел на кровати, подёргивая ногой, и ждал. На нём были только белые боксеры и пыльно-розовая шёлковая рубашка — Нино сказал ему надеть что-нибудь красивое и Харуке показалось что это подойдёт. И, говоря о Нино: где, чёрт возьми, его носит? Он сказал, что будет дома к вечеру, но время уже перевалило за одиннадцать, а он так и не появился, хотя Харука явно ощущал его присутствие где-то рядом. Вообще он был очень терпеливым вампиром, но с каждой секундой его терпение таяло всё быстрее. Харука ждал. Ходил туда-сюда по комнате, смотрел на звёзды, отодвигая тёмные тяжёлые шторы в сторону и делал всё, что было в его силах, чтобы отвлечься от ожидания и заставить время тянуться хоть немного быстрее. Нино был уже в доме, Харука чувствовал это, но почему он всё не поднимался к нему? Когда Хару был уже на пределе, дверь наконец открылась. — Нино, где тебя носило? — сказал Харука слегка недовольно, быстро преодалевая растояние до двери и крепко обнимая вошедшешо мужчину. — Ты заставил меня ждать так долго! — Прости-прости, — с улыбкой ответил Нино, положив черный подарочный пакет на тумбочку у кровати, и обнял Хару в ответ. — Я сначала принял душ, ты же не хотел бы, чтобы я был весь потный и вонючий, не так ли? — Конечно же нет, — согласился Харука и неторопливо потянулся вперёд, чтобы получить долгожданный поцелуй. Нино облизнул нижнюю губу Харуки, нежно прикусив её. Харука жадно поймал его губы, поцеловал, и целовал снова и снова, отстраняясь только чтобы перевести дух, и снова приникал к его губам. Нино приоткрыл рот, позволяя языку Хару скользнуть внутрь. Ощущения стали острее, воздух стал тягучим. Теперь Харука чувствовал не только сладость губ Нино, но и его золотистую ауру, обволакивающую его, её запах возбуждал его всё сильнее и сильнее. Не прерывая поцелуй, они переместились на кровать. Харука притягивал его ближе, хотя между ними и так не осталось ни единого свободного сантиметра, запускал руки в его волосы, обхватил ногами талию. Руки Нино скользнули под его рубашку. Он играл с его сосками, нежно поддёргивая их, из-за чего Харука издал лёгкий стон. Нино отстранился, снова облизывая губы Хару, поцеловал его подбородок и спустился ниже, к шее. — Могу я покормиться? — шепнул он куда-то в ключицу, касаясь губами кожи. Дыхание перехватило и Харука смог лишь кивнуть. Нино лизнул место будущего укуса и всосал кожу, оставляя едва заметный розовый след, прежде чем вонзить клыки в плечо Харуки. Он пил кровь медленно, наслаждаясь её сладким вкусом. Нино тихо простонал, не отнимая губ от кожи. Кровь Харуки для него была словно наркотик. Он и раньше подолгу мечтательно думал о том, каким был бы на вкус Харука, но попробовав один раз уже не мог насытиться, желая большего каждый раз. С трудом, заторможенно пьяно моргая, Нино всё же отстранился. — Как ты себя чувствуешь? — тяжело дыша спросил он. — Я намеренно старался не тянуть твою ауру. Итак, — Нино в волнении прикусил губу, — Давай начнём? — Да, как только ты объяснишь, что ты собираешься делать. Нино улыбнулся и погладил Харуку по волосам. — Ты когда-нибудь слышал о таком понятии как «ваксплей»? — Харука помотал головой, потом добавил. — Я без понятия что это такое, судя по названию — это что-то связанное с искусством, да? — В каком-то роде да, — объясняя, Нино потянулся за пакетом, который так и лежал на тумбочке. — Это форма игры с температурой и считается БДСМ практикой, причём довольно продвинутой. Я подумал, что тебе может понравится. — Не мог бы ты рассказать подробнее? — Харука приподнялся на локтях, с интересом заглядывая в пакет. — Свечи для игры с воском сделаны из материалов, которые плавятся при низких температурах, обычно около 45–65 градусов цельсия, так что в основном это безопасно, — он достал толстую красную свечу из пакета. — В процессе практики воск со свечи капает на обнажённую кожу человека, чтобы вызвать лёгкое чувство жжения. Интересное ощущение. А ещё, я думаю, что это очень красиво. Готов попробовать? — Я готов, любовь моя, — глаза Харуки сверкнули в предвкушении. — Отлично. Теперь сними, пожалуйста, рубашку. Хотя в ней ты выглядишь очень сексуально. Харука улыбнулся и потянулся к вороту. Повозился с первыми пуговицами, нетерпеливо дёрнул последнюю. Лёгкая ткань соскользнула до локтей, Харука стряхнул её на кровать, а потом — на пол и снова лёг на подушки, полностью обнажая перед внимательным взглядом Нино свою молочную кожу. Улыбнувшись, Нино оставил пару лёгких поцелуев на губах Харуки и только после этого достал зажигалку. В тишине, в которой и без того оглушительно звучало глубокое дыхание их обоих, щелчок зажигалки показался особенно громким. Фитиль загорелся не сразу, но как только затрепетало пламя, зажигалка, не нужная, упала следом за рубашкой. Полюбовавшись, как огонёк отражался в манящих винных глазах Харуки, Нино наклонил свечу. Харука ахнул, когда первые капли воска упали на его грудь, сжал и разжал кулаки, осознавая ощущения. Его глаза заблестели. О, ему это нравится. Нино покрутил свечу в руках, будто бы случайно капая воском на его живот, и Харука издал протяжный стон. Быстро поверхностно задышал. Нино ловил каждый взгляд, каждое движение Харуки, продолжая разукрашивать его тело горячим воском, любуясь им как своим пока незавершённым величайшим произведением искусства. Это так сильно возбуждало его, видеть Харуку таким открытым и уязвимым под ним, слышать его стоны, иметь возможность прикасаться столько, сколько он хочет — теперь, когда он принадлежит ему, полностью и без остатка. Будто в подтверждение своим мыслям, Нино провёл пальцами по животу Харуки, обводя подсыхающие капли красного воска, который так идеально контрастировал с кожей. Харука выгнулся, когда пальцы Нино защекотали его грудь. Он так сильно наслаждался этим, и когда очередная капля украсила собой его тело, он прикусил нижнюю губу. Его плечи и ключицы уже были покрыты воском, красные росчерки были на его груди и животе. Внезапно Нино замер, ему в голову пришла идея. Очень интересная идея. — Хару, сейчас я сделаю кое-что, если тебе не понравится — скажи мне и я остановлюсь, — сказал Нино серьёзно, заглядывая Хару в глаза. Хару кивнул, повозив головой по подушкам и растрепав волосы. И тут же издал глубокий стон, когда капля горячего воска упала прямо на его сосок. Он прикрыл глаза, расслабился, беспорядочно водя руками по простыням и Нино заметил, как атмосфера в их спальне изменилась. Это была аура Харуки. Розовый аромат ласкал его натуру, кружил голову и будоражил кровь. В благоговении, Нино склонился над Хару, целуя его шею и вдыхая, не в силах отдышаться. Его аура исходила от всего его тела, разливаясь по комнате, пропитывая её полностью своим прохладным и таким возбуждающим ароматом. — Нино, ещё, — простонал Хару. Ещё несколько капель воска упало на соски Харуки, и он выгнул спину, не в силах справиться с бушующим внутри удовольствием, которое наполняно каждую частичку его тела. На грани сознания он ощутил, как рука Нино скользнула под его боксеры, нежно поглаживая его член. Харука только теперь вспомнил — а скорее заметил — как нуждался он в этом прикосновении. Всё это было так ошеломляюще, что ему понадобилось всего несколько движений рукой и пара капель воска, приятно обжёгших его соски, чтобы, выгнувшись и задрожав всем телом, кончить. Хару упал обратно на простыни, закрыв глаза и рвано дыша. Постепенно туман в голове рассеивался. Он приоткрыл один глаз и проследил, как Нино, успев уже убрать свечу на тумбочку, обводит пальцами подсохшие капли воска. Он поддел ногтём одно из них, отлепил от кожи, и Харука судорожно вздохнул. Нино посмотрел в глаза Харуке. Он посмотрел в ответ и улыбнулся. — Итак, что ты думаешь о ваксплее? — Я думаю, что мне это нравится.