My strange addiction

Верёвки крепко держали Ки-Хуна, не позволяя ему пошевелиться. Он был связан по рукам и ногам, которые ещё при всём, при этом были закинуты назад. На глазах завязана повязка из плотной ткани, закрывавшая обзор на окружающие его предметы. К нему давно никто не приходил, игрок сидел уже несколько часов подряд в тёмной комнате. Послышались шаги в другом конце кабинета, 456 встрепенулся, вслушиваясь в строгое остукивание приближающихся каблуков по полу. Звук прекратился, кто-то сел на диван напротив, судя по звуку. Ки-Хун услышал, как неизвестный открывает бутылку, а затем то, как содержащее льëтся в бокал, напиток забурлил. — Кто вы? — шёпотом спрашивает игрок, напрягая мышцы рук. Верёвка не поддаётся, слишком уж надеждно закреплено. — Если не ошибаюсь, вы хотели меня видеть. Так вот, я перед вами сейчас, — отвечает таинственный голос, но он по-прежнему использует специальный исказитель голоса. Игрок усвоил свой урок ещё давным-давно. Никогда не говорить ведущим, не видя его, тот может сделать что душе угодно. Но пока у мужчины связаны руки, он ничего не может поделать, приходится разговаривать так. — Кто вы? — повторяет Сон, уже чуть грубее, сжимая подлокотники. — Вы не хотите этого знать, — за него уже всё решили, Ки-Хун недовольно цокает, хмурясь, но Ин Хо этого не видно, — по крайней мере, не сейчас, — добавляет тот. — Вы так и будете молчать, после всего, что вы сделали? Зачем вы меня сюда привели? — игрок говорит уже громче, надеясь, что, если он повысит свой голос, то разговор с ведущим пойдёт лучше. — Ну-ну, я и так вас прекрасно слышу, — мужчина вздыхает, делая глоток вина, — не понимаю, что именно вы хотите услышать от меня, игрок четыреста пятьдесят шесть, — ведущий делает паузы между каждым словом, выделяя номер интонацией. Ему нравится сейчас, как выглядит Ки-Хун, он связан, без друзей и поддержки, полностью в его руках. Ин Хо и правда забавляет эта ситуация, мужчина ещё раз делает глоток, как бы поджигая себя внутри, опаляя тело напитком. — Я хочу знать, кто вы и нахрена вы устраиваете эти грёбанные игры? — игрок выделяет эти вопросы в речи, надеясь наконец-то получить ответы на свои вопросы. — Я даю шанс людям разбогатеть, а вот соглашаться или нет, это уже их дело, — этот вечно спокойный голос, который кажется лишён совершенно любых эмоций начинает не на шутку раздражать 456. Он бы хотел сейчас придавить ведущего к полу и начать его душить, чтобы смотреть как жизнь медленно покидает того. Но если бы он так сделал, то не был бы собой, ведь подобные мысли в голову шли только из-за нарастающего раздражения и напряжения. — Что вы сделали с Ëн Илем, с первым номером? Я слышал, как вы в него стреляли, — он ведь и правда слышал последние слова друга, после чего он бесследно пропал. Его сейчас интересовал, по большой части только погибший игрок, ведь он стал ему близок. Ин Хо сперва замялся, не зная, что ему ответить. Если сейчас раскроет свою личность, то это будет слишком неправильно, против его собственных правил, ведь мужчина никогда не снимал маску перед кем-то. С другой же стороны, Ки-Хун был ему интересен, ему хотелось узнать его ещё лучше. А он всегда забирал то, что хотел. — Я вам покажу, — ведущий встаёт с своего места и подходит к игроку. Он проводит пальцами по чужой шее, останавливаясь на сонной артерии, нащупывая чужой пульс. Ведущий чувствует интенсивное движение, он улыбается, глядя сзади на игрока. От чужих прикосновений Сон шипит сквозь зубы, но чужие руки всё равно не сбрасывает. Ведущий и вся его тайна была какое-то время его отчайной одержимостью, он хотел с ним поговорить, надеялся, что со всеми людьми можно найти компромисс. Три года игрок искал именно этого человека, чтобы потом через время сидеть у него в кабинета связанным.. Ки-Хун явно не ожидал, что его рвение найти главного в игре обернётся в это. Ин Хо доходит наконец до повязки, развязывая плотную ткань и открывая Ки-Хуну глаза. Игрок резко выдыхает и начинает кашлять, завидя чужой кабинет. Он видит человека в маске и сжимает подлокотнии, пытаясь скрыть стресс. — Чего вы так разнервничались, Сон Ки-Хун? — ведущий садится снова напротив, закинув ногу на ногу, всё ещё находясь в маске. Игрок ожидает, что ему сейчас покажут выжившего Ён Иля или поведут уже к мёртвым телам. Он не до конца понимает, что же значили слова ведущего, что он ему покажет. Мужчины молчат, вглядываясь в лица друг друга. Ин Хо не может объяснить ту тягу к Ки-Хуну, которая у него была. Будто бы они были связаны невидимой нитью, сквозь времена. Но нити еë рано или поздно придётся оборвать, им стоило поставить точку во всём этом, а не блядскую запятую. Ведущий поднимает руки к застëжке, одним нажатием на замок, остëгивает маску и она падает на пол. Теперь он ждёт реакцию игрока. Тот сидит, не шевелясь, буквально вжимаясь в кресло. Когда все маски сброшены, четыреста пятьдесят шестой, не знает, что и говорить, ведь это.. был его друг. По крайней мере, он хотел так думать. За каких-то три дня, первый игрок стал для него кем-то особенным, тем кому он мог доверить что-то про игры прошлых лет, зная, что тот не осудит. Они могли разговаривать часами перед сном, Ки-Хун правда ему доверял. — Ëн Иль, — сквозь зубы проговаривает Сон, елозя на кресле. — Ин Хо, Хван Ин Хо. Простите, имя пришлось взять фальшивое, — игроку кажется, что тот над ним глумится, говоря сейчас своё настоящее имя и вообще затеяв весь этот разговор. — Я смотрю, не только имя фальшивое. Что с Вашей женой? Это тоже часть вашего заумного плана? Вышло презабавно, я чуть не проникнулся Вашей истории, — игрок усмехается, не прерывая зрительного контакта. — А вы не теряете своего красноречия, похвально, Ки-Хун, — в глубине души его задевают эти слова, но он не подаёт вида, — Она умерла, довольно давно, после чего я попал сюда. В 2015 году я тоже играл в игру и тоже, как и вы наивно верил, что люди меняются, — мужчина привстал с места, заходя за спину игрока, — мы во многом схожи, даже если вам кажется, что это не так. Сон замолчал, глаза его заблестели, слушая эти откровения. У него появилось сильное желание коснуться чужого плеча, прижать поближе к себе и стоять так, пока руки не хрустнут от боли. Это бесконечная борьба между ними, в котором не очевидно кто из них вообще победит, заводила обоих одновременно. Они дополняют друг друга и находят утешение друг в друге, но в то же время эти взаимодействия дарит им неимоверное разрушение. Ведущий завёл руку над чужой макушкой, пока игрок был поглощён своими мыслями. Ладонь аккуратно опустилась на голову, слегка поглаживая запутанные волосы, будто прощупывая почву. Он пропускает пряди через пальцы, накручивая их и резко отпуская. — Что вы делаете? — Сон даже не возражал, лишь чувствовал приятную дрожь, которую пытался отрицать. Прикосновения вызывали в нём противоречивые чувства. С одной стороны, его без спроса трогал злейший враг, а с другой... ему он был симпатичен, как никто другой. Чужая кожа обжигала. — Прощупываю почву, — мужчина резко тянет игрока на себя, запрокидывая голову. Ки-Хун морщится от внезапной боли, внимательно следя за чужими действиями. — Прекратите, Ин Хо, — четыреста пятьдесят шестой скидывает руки, тряся головой. Он впервые называет ведущего настоящим именем, не боясь, хотя должен. Мужчина с радостью бы гулял по чужой голове, питаясь его мыслями и чувствами. Человек в чёрной маске больше не пугает его, он хочет чувствовать его ближе на всех уровнях, будь то физический или духовный. А Ки-Хун всегда старается получать то, что хочет, по крайней мере, он всегда стремится к достижению целей. Ведущий выходит из-за спины, проводя по плечу и доходя на сильной груди, слегка сжимая кожу. — У меня плохие новости для вас, Ки-Хун, — игрок, услышав эти слова, которые скорее похожи на предупреждение, приподнимает бровь, глядя на мужчину, который стоял непозволительно близко, — Вам нравятся мои прикосновения, увы Вы не можете этого отрицать, — горячий шёпот на ухо , который откровенно дурманит, — как бы не пытались. Игрок не успевает ответить, ведь в его рот буквально вваливается другой. Ведущий целует настойчиво, вжимаясь в форму четыреста пятьдесят шестого. Он кусает его губы, оттягивает и на секунду отстраняется, чтобы через каких-то пару секунд вновь прильнуть к Ки-Хуну. Их поцелуй со вкусом металла с кровью, жёсткий, где каждый борется и пытается победить. Ин Хо надавливает на плечи игрока, подминая его под себя. В процессе, он вспоминает, что у мужчины всё ещё связаны руки. Это заводит его и поэтому, он начинает кусать губы уже с новой силой. Капля крови из-за интенсивных укусов, скатывается по губе, разукрашивая её в алый цвет. Хван подцепляет её языком, слизывая. Ки-Хун всё ещё пытается сопротивляться. Он поддевает коленом мужчину, пытаясь отбросить, но приближает его ещё ближе к себе. Ин Хо тянется рукой к молнии на форме и одним, резким движением растëгивает кофту. Перед его глазами подкаченная и сильная грудь, она очень отличалась от той, что была три года назад. — А вы, я смотрю, времени зря не теряли эти три года? — шепчет это на полу-вздохе, водит пальцами по груди, специально задевая соски. — Замолчите, — Ки-Хун чуть ли не разрывается от желания прикосновений и одновременно желания сопротивляться дальше. Но когда ведущий останавливает движение на сосках, резко взвинчивая их и отпуская, заставляя игрока чувствовать боль , перемешенную с удовольствием, он не выдерживает. Хриплый стон поражает слух Ин Хо. Игрок тяжело кряхтит, переводя дыхание. Он должен ненавидеть ведущего за всё, что тот сделал, но не может. Мужчина не знает, почему его так тянет к Ин Хо, почему глаза его блестят и пылают от страсти, почему он хочет ощущать чужие руки на себе, желание это невыносимо сильное. Хван добирается до штанов, ныряя под них, а затем и до нижнего белья, приподнимая чужие бёдра и избавляясь от ткани. Мужчина касается чужого органа, проводит по нему пальцами. Чувствует, что партнёр уже возбуждается под его опаляющими прикосновениями, это явно ему льстит. — Быстро вы нарушили свои принципы, игрок четыреста пятьдесят шесть, — ведущий касается налитого кровью члена, размазывая естественную смазку по стволу. Сон понимает, что это неправильно, что страсть, которую в нём зажёг этот человек совершенно ему противоречит. — Перестаньте, — он выдыхает это прямо в чужие губы, в перерывах между поцелуями. Ин Хо не спорит, закатывает рукава рубашки, вытирает свои, испачканные в чужой сперме руки об собственную шею. Жидкость блестит на его коже, напоминая о последствиях страсти. Сон тяжело проглатывает, подступивший к горлу ком. Хван разворачивается, ничего не говоря и уже идёт к умывальнику. Он почему-то знал, что Ки-Хун не сможет остановиться, не доведя дело до конца. — Ин Хо, вернитесь, — просит мужчина, поддаваясь бёдрами вперёд. Он до сих пор сидел в растëгнутой кофте, с возбуждённым членом и розовыми щеками, которые выдавали собственное желание. — Простите, не раслышал, — ведущий глумится, заставляя повторить слова, которые и так дались игроку с трудом. — Сука, какой же вы.. прекратите издеваться. И вернитесь, — Сон говорит это глядя в упор на ведущего. Хван смотрит на него ещё какое-то время, на его умоляющие глаза, слышит участившиеся дыхание и не выдерживает. В этот раз уже сам Ки-Хун его целует, впечатывая в собственный рот. Ин Хо даёт волю мужчине, разрезая верёвки складным ножом, который лежит в кармане. Теперь их поцелуи более нежные, чувственные, но жестокости всё равно им не отнимать, они царапают спины друг друга, оставляя красные следы. Сон, не отрываясь от ведущего, случайно раскладывает кресло ногой. Ин Хо ударяется затылком об угол кровати. Игрок падает на него сверху, забирая чужую руку и переплетая их пальцы. Правой рукой мужчина расстегнул рубашку фронтмена, припав губами к участку шеи, который будет видно даже в форме ведущего, впрочем игрок только на это и насчитывает. — Что вы.. — начинает фронтмен, но его резко кусают в ключицы, прям в видное место. Ки-Хун специально глубоко кусает, чтобы оставить багровые следы. Он хочет, чтобы солдаты заметили. — Молчите уже, сами начали, — игрок продолжает целовать чужое тело, только теперь переключается на плечи, рукой он сжимает шею, слегка придушивая. Ин Хо морщится от смешанных ощущений, кряхтит, когда партнёр сжимает его шею, параллельно выдыхая что-то на ухо. — А мне нравится, как вы выглядите сейчас, Ки-Хун, — Хван смотрит на него снизу вверх. У четыреста пятьдесят шестого всё горит внутри, оттого, что сейчас он контролирует ситуацию. Ведущий лежит под ним, поддаваясь и даже не скрывая своих эмоций. От этого факта, голова идёт кругом. Фронтмен тянется к припущенным штанам игрока, окончательно их стягивая. Он продолжает движение рукой, которое временно приостановил и Сон буквально плавится в его руках. Ведущий водит рукой, то ускоряет темп, то наоборот, специально его замедляет. — Ин Хо, не томите, — кряхтит четыреста пятьдесят шестой, уже понимая, что он на грани. Хван не заставляет долго ждать, ускоряет движения, втрахивая рукой партнëра в постель. Орган дёргается и Сон выливается прямо на живот нижнему. Он тоже хочет принести удовольствие фротмену, касается чужого белья сквозь ткань штанов и медленно массирует орган. Ласок через одежду достаточно, чтобы тот кончил. Хван обмякает в чужих руках, а Ки-Хун, вытерев жидкость своей кофтой, которая давно покинула этот бой, тоже расслабляется, ложась на чужую грудь. — И что теперь? — спрашивает игрок, приподнимая голову и смотря в глаза партнёра. — А что теперь? — он ëрничает, уходя от прямого вопроса, за что получает толчок в грудь. — Терпеть вас не могу, — мужчина собирается встать с постели, но его тянут назад. — Поаккуратнее с словами, Ки-Хун, — ведущий кусает того в грудь, оставляя красный след. Теперь у них парные отметины в одинаковых местах и все это увидят, если хоть ненадолго заострят своё внимание. Мужчины не могут объяснить болены они или нет, но ведущий и игрок четыреста пятьдесят шесть всегда будут странными зависимостями друг друга.