Абрис

Call Me Karizma — Serotonin

      Тишина спальни была ещё глубже, чем на террасе. Полумрак, густо расстелившийся по комнате, укрывал обоих. Они молча раздевались, вешали одежду на плечики. Никаких случайных взглядов, никаких слов. Только медленные, размеренные движения. Тэхён первым опустился на свою половину кровати. Простыни поддались под его тяжестью, тихо зашуршав. Намджун чуть замешкался, но вскоре последовал за ним. Его место было рядом, но между ними сейчас пролегала целая пропасть.       Они лежали на спине, не глядя друг на друга. Тэхён смотрел в потолок, вслушиваясь в удары собственного сердца. Они звучали так, будто вот-вот разнесут грудную клетку.       — Ты правда думаешь о нём постоянно? — внезапно спросил Намджун. Он говорил тихо, но чувствовалась неприкрытая напряжённость.       Тэхён недолго помолчал. Слова не хотели выходить, но он заставил себя ответить:       — Да. Постоянно. Наравне, пожалуй лишь с тобой.       Намджун молчал, и это молчание было невыносимым для Тэхёна. Он, впервые за долгое время, почувствовал страх — страх того, что его честность может разрушить всё, что у них было.       — Расскажи мне, — то ли спросил, то ли потребовал Намджун. — Как ты его видишь? Каким? Что ты чувствуешь, когда он рядом?       Тэхён отвернул голову на подушке, но взгляда так и не поднял.       — Я чувствую себя другим. Рядом с ним… мне не нужно ничего доказывать или соответствовать. Он смотрит на меня так, будто я настоящий, а не собранный из частей, которые ему хочется видеть во мне.       — Ты чувствуешь себя… свободным? — уточнил Намджун.       — Да, — выдохнул Тэхён. — Свободным. И, кажется, собой.       Намджун неторопливо вёл взглядом по потолку. В его груди растекалось тяжёлое, вязкое чувство, но он продолжал держать себя в руках.       — А как ты видишь нас? — Его голос стал чуть мягче. — Что мы для тебя?       — Мы — это… моя жизнь. Ты — мой дом. Мы — всё, что у меня есть. Даже сейчас я знаю, что ты понимаешь и чувствуешь это, что я не лгу.       Он оборвал свои слова, но вскоре продолжил:       — Я не знаю, почему не могу это удержать… почему не могу просто оставить всё, как есть. Но я чувствую, как рвусь на части. Одна половина тянется к нему, другая… боится потерять тебя. Очень боится, родной…       Намджун тяжело выдохнул, как будто все эмоции, которые он удерживал внутри, прорвались в этот короткий, болезненный звук.       — Это больно, Тэхён, — тихо сказал он. — Но я… понимаю.       Эти слова удивили Тэхёна. Он поднялся на локте, посмотрев на Намджуна.       — Ты… понимаешь? — переспросил он, не веря.       — Да, — ответил Намджун, не отрывая взгляда от потолка. — И поэтому я хочу, чтобы ты знал: я готов к тому, чтобы… мы попробовали найти решение. Не разрушив то, что у нас есть.       Тэхён замер. Дыханию в груди вновь стало тесно. Намджун повернул голову, впервые за весь разговор встретившись с его взглядом.       — Поэтому даю тебе свободу. Но не в одиночестве и в отсутствии меня. А свободу в нас двоих.       Намджун говорил спокойно, но каждый слог раздирал его изнутри. Чего Тэхён даже не подозревал. Пока он был слишком шокирован.       — Родной… Ты действительно готов на это? — дрожащим шёпотом спросил Тэхён в очередной раз.       — Если это сохранит нас, — уверенно ответил Намджун. — Если это позволит тебе оставаться здесь, со мной, но при этом быть собой… я готов попробовать.       Тэхён смотрел на него, тяжело осознавая слова. Его разум кричал, что это неправильно, что так не должно быть. Вот точно не должно! Но его сердце… сердце замирало от облегчения и желания нового опыта.       — Я… — Он хотел что-то сказать, но вместо этого закрыл глаза, позволив эмоциям захлестнуть его.       Повисло молчание, но теперь оно было другим. Не таким тяжёлым, как раньше, но всё ещё болезненным, всё ещё неразрешённым. Он едва успел восстановить дыхание, когда почувствовал, как сильные руки Намджуна обвились вокруг его талии, потянули ближе. Их тела соприкоснулись, а тяжёлое дыхание наполнило комнату. Намджун уложил его голову на своей груди.       — Расскажи мне о нём, — тихо попросил Намджун. — Поговори со мной… о Чонгуке.       Тэхён напрягся, даже не пытаясь скрыть смущение. Его пальцы чуть сжались на груди мужчины.       — Я… Я не знаю… что ты хочешь услышать…       — Всё, что ты чувствуешь, — спокойно ответил Намджун, поглаживая его волосы. — Только правду. И ничего кроме правды. — Он чуть улыбнулся. — Как в суде.       Тэхён боролся с внутренним напряжением.       — Он… талантливый. — Это звучало так, словно было сказано через силу. — С ним… легко. Я не знаю, что ещё сказать.       — Тэхён, — Намджун надавил, но в нём не было осуждения, в голосе было лишь противоестественное ситуации тепло, — тебе не нужно чувствовать стыд или вину. Я сам разрешил тебе это чувствовать и говорить. Разреши и ты себе. Сейчас я хочу познакомиться с Чонгуком через твои слова, через твоё восприятие его. Расскажи мне.       Слова Намджуна сняли с Тэхёна внутренний барьер, но вместо облегчения пришла болезненная откровенность. Он медленно вдохнул, позволяя себе утонуть в мыслях о Чонгуке.       — Он… — голос подрагивал, но уже стал крепче, чем раньше, — он такой ясный, светлый… как утренний луч солнца, который проникает через окно, чтобы разбудить тебя. Он смотрит на меня с таким восхищением, с таким доверием, что ли… как будто я — его спасение, хотя это я… утонул в нём.       Намджун слушал молча, гладя по волосам любимого мужчину.       — Он улыбается так, что мне хочется жить. Кажется, что с ним я могу просто быть счастливым. Это пугает меня, но одновременно делает меня… правда счастливым.       Тэхён перевёл взгляд на Намджуна, его глаза были наполнены слезами. В этих слезах и глазах были и любовь, и боль.       — Но, родной, — его голос стал сталью, — он никогда не будет тобой. Никогда.       Он провёл рукой по лицу Намджуна, чувствуя под пальцами родные линии и тепло.       — Ты — моя любовь. Глубокая, сильная, прочная. Ты — мой дом, моя опора. Ты — причина, по которой я всё ещё здесь. Я люблю тебя так, как никогда не смогу любить никого другого. Моя душа принадлежит тебе.       — И ты — мой, — произнёс он негромко, но с такой силой, что слова врезались в стены спальни, и в самого Тэхёна. — И всегда будешь таким.       Голова Тэхёна склонилась к груди Намджуна, он прильнул к нему, едва коснулся губами и словами кожи:       — Прости меня, любовь моя.       Он тяжело выдохнул, растворяясь в тепле Намджуна. Его пальцы касались крепкой груди мужчины, а губы продолжали срываться в тихий шепот:       — Я действительно не знаю, как тебе выразить всё… но я хочу. Хочу, чтобы ты знал, чувствовал, как сильно я люблю тебя. Как много ты значишь для меня.       Намджун смотрел на него сверху вниз, его взгляд был серьёзным, мутным. Он чуть наклонил голову.       — Тогда покажи мне. Покажи свою любовь.       Тэхён замер, а потом, подчиняясь словам Намджуна и внутреннему непреодолимому зову, скользнул губами по груди ниже. Каждое прикосновение — способ сказать «я люблю тебя» и одновременно «молю, прости».       Намджун наблюдал за ним. Приподнялся на локтях, чтобы лучше видеть, как Тэхён начал зацеловывать и зализывать своё поведение и чувства.       Намджун протянул руку к затылку, сильнее прижимая губы Тэхёна к животу.       — Ты мой, Тэхён. И всегда будешь моим.       Почувствовав, как губы спускаются всё ниже, Намджун полностью убрал с их тел одеяло. Как будто это именно этот кусок ткани осмелился нарушить то, что происходило только между ними. Он скинул его на пол одним небрежным движением. Его глаза не отрывались от Тэхёна, который застыл на секунду, будто между порывом и раздумьями. Намджун потянулся к поясу своих трусов, стянув их без спешки, и, бросив их в сторону к одеялу. Его тело было напряжено, каждая мышца подчёркивала его уверенность мыслей, действий и решений этого момента. Этого вечера.       Он чуть приподнялся на локтях, затем снова опустился на подушки, разводя ноги шире. Голова чуть откинулась назад, грудь спокойно вздымалась. Он словно демонстрировал себя, и делал это так, что взгляд Тэхёна не мог оторваться. Его обнажённость души и тела сейчас были не только уязвимостью — это была чистейшая власть.       — Давай, — бросил он низким, уверенным голосом, звучащим приказом. — Можешь показать свою любовь. Я не против.       Тэхён чуть качнулся вперёд. Его руки, сперва нерешительные, проводили последнюю проверку внутреннего желания и намерения, легли на Намджуна. Пальцы обхватили его бёдра, а губы прижались к внутренней стороне, где кожа была нежной и чувствительной. Он начал очень бережно — язык широко скользнул по линии чуть напряжённой мышцы, оставляя влажные полосы. Прохладный воздух комнаты тут же обжигал эти участки, заставляя Намджуна едва слышно выдохнуть.       Но это было лишь начало. Тэхён поднялся выше, движения стали резче. Каждое прикосновение теперь выражало не только желание, но и внутреннее напряжение, как будто он пытался выбросить из себя что-то тёмное и болезненное. Губы, наконец, жарко и плотно обхватили член Намджуна. Тэхён закрыл глаза, вдавливая себя в этот момент, не давая себе времени на раздумья. Язык и губы двигались с растущей жадностью — он стремился доказать что-то важное не только Намджуну, но и самому себе. Сначала это были нежные круговые движения — ощутимые, дразнящие, — но вскоре они стали глубже, настойчивее, почти отчаянными. Мышцы горла напряжённо сокращались, вызывая тихие, приглушённые стоны, пока он пробовал на прочность своё желание.       Намджун, полулёжа, наблюдал за ним сверху вниз, его взгляд прожигал. Выжигал на коже Тэхёна незримые метки собственности. Пальцы впились в густые волосы, вплелись в них с силой, близкой к боли, но это лишь сильнее разжигало обоих. Его хватка не позволяла остановиться или сбавить темп.       — Пока это больше похоже на школьную симпатию, — проговорил Намджун лениво, с хрипотцой, облизывая губы от требовательных слов.       Тэхён подчинился мгновенно, без единого колебания, будто ждал этих слов. Он углубился, с каждым движением преодолевая барьер между желанием угодить и собственным полным растворением в ощущениях. Горячие губы всё плотнее охватывали член Намджуна, а влажное глубокое тепло делало каждое движение невыносимо острым. Дыхание сорвалось, превращаясь в прерывистые вдохи, смешанные с влажными звуками, заполняющими комнату.       Слюна стекала по губам и подбородку, оставляя липкие следы, которые тут же смешивались с проступающим крошечными каплями пота на коже. Комната наполнилась влажными, грубыми звуками, которые возбуждением били по нервам.       Свободная рука Тэхёна нащупала край своего белья, дёрнула резинку вниз, освобождая напряжённый член. Пальцы обхватили горячую просящую плоть, и он не задумываясь подчинился ритму движений руки с губами. Чувства затопляли его до предела: слабость от контроля Намджуна и собственное дурманящее возбуждение. Каждый редкий вдох давался Тэхёну тяжело. На глазах выступили слёзы. Но это не было болью. Это был катарсис, выдавливание всего лишнего изнутри. Каждый жёсткий рывок вперёд, каждый толчок бёдер Намджуна, который заставлял его горло напрягаться до грани, были не просто действиями — это был язык, на котором он говорил о своей любви, вине и страсти.               Намджун, не отрывая взгляда, крепче ухватил Тэхёна за волосы, направляя движение. Дыхание становилось всё более рваным, а тело — напряжённым. Он тяжело дышал, будто каждый вдох приносил ему болезненное удовольствие.              — Вот так… — прохрипел он. — Уже почти поверил, что любишь.       Слова для Тэхёна стали электрическим разрядом. Он сжал руку на бедре Намджуна сильнее, и вложил в свои движения всё, что только мог. Это был момент его абсолютного подчинения и абсолютной свободы. Слюни, слёзы, пот, подступающий оргазм обоих… Его тело дрожало, но он не останавливался, пока не почувствовал, как дыхание Намджуна стало совсем прерывистым, а хватка его руки в волосах усилилась. Он уже самостоятельно трахал любимого мужчину, входя до основания. Тэхён резко с силой отстранился, полностью выпустив член изо рта, сделал быстрый глоток воздуха и тут же вновь без колебаний, давясь, вжался носом в лобок Намджуна.       Кончив одновременно и почувствовав вкус спермы, Тэхён провалился в мысль, что находится в наивысшей точке наслаждения. Его глаза были покрасневшими, лицо залито потом и слезами, а губы припухли от напряжения и трения. Он поднял взгляд на Намджуна.       — Ты великолепен, — тихо прохрипел Намджун. Его глаза были закрыты, но он знал — чувствовал, что Тэхён смотрит на него. — Спасибо. — Он сгрёб любимого в бережную охапку и прошёлся несколькими поцелуями по плечу. — Ты в порядке? Извини, слегка увлёкся. Но было восхитительно.       У Тэхён не было сил ответить, он лишь едва заметно кивнул, сжимая обнимающие его руки. Намджун сцеловал поблёскивающую дорожку от слёз.       — Хочешь, я-…       — Нет, — сипло-сипло отозвался Тэхён, — лежи и не двигайся. Разрешаю разве что дышать. Понял?       Намджун усмехнулся, а Тэхён, вжимаясь в любимого мужчину сильнее, продолжил:       — Я серьёзно, Намджун. Я не разрешаю тебе меня отпускать. Ни прямо сейчас, ни потом. Особенно потом. Пообещай.       Прошло секунд двадцать, как Намджун ответил.       — Я люблю тебя до сих пор, как в тот день, когда ты меня впервые поцеловал. Обещаю.       

Placebo — The Crawl

      Запах свежесваренного кофе и поджаренного хлеба наполнял пространство. Намджун сидел напротив Тэхёна, спокойно помешивая ложечкой кофе. Его взгляд был расслабленным, но в нём было желание разговора. Тэхён, напротив, выглядел слегка напряжённым. Он ел медленно, изредка поднимая глаза на Намджуна, будто пытаясь понять, как начать или что сказать.       — Итак, что будем делать дальше?       Тэхён замер, отставляя чашку. Вопрос прозвучал просто, но в нём скрывался целый мир возможных решений и последствий. Он провёл рукой по столу в сторону Намджуна, взгляд скользнул в сторону.       — Ты о Чонгуке? — спросил он, хотя и так знал ответ.       Намджун кивнул, отставляя свою чашку.       — Да. Мы не можем просто притворяться, что вчерашнего разговора не было. Теперь вопрос — что мы собираемся с этим делать?       Тэхён покачал головой, стараясь собраться с мыслями.       — Я даже не знаю, с чего начать… — признался он. — Я понятия не имею, что он думает об этом. О таких… отношениях.       — Для начала, ты уверен, что он свободен? Что у него нет отношений?       Тэхён задумался.       — Честно? Я даже насчёт этого не уверен. Не знаю, — признался он. — Мы общались всегда на отвлечённые темы. Ничего такого он не упоминал. Хотя он выглядел заинтересованным, когда… — он замолчал вспоминая.       — Когда он спросил о том поцелуе? — подхватил Намджун, его глаза слегка сощурились. — Кстати, расскажи, что ты ему ответил?       Тэхён опустил взгляд, словно ему было неловко возвращаться к этому моменту.       — Я ответил, что да, но не сделаю этого. Я хотел сказать, что не сделаю, потому что у меня есть ты, но ему позвонили и перебили наш диалог. А потом спустились соседи по офису. Вот вся эта ситуация и замялась.       Намджун усмехнулся, хотя в его улыбке сквозило что-то чуть усталое.       — Тогда нужно начинать с самого простого, — он звучал как всегда уверенно. — Узнай, что он думает. Что он чувствует. И что он думает о… такой возможности в принципе.       Тэхён удивлённо поднял брови.       — Ты хочешь, чтобы я сказал ему… сразу?       — Разумеется, нет, — покачал головой Намджун. — Начни с себя. Попытайся узнать, как он относится к тебе. Есть ли у него интерес. Хотя очевидно же, что — да. А потом… мы уже будем думать, как и когда рассказать ему обо всём остальном.       Тэхён опустил голову, задумавшись. Его пальцы начали постукивать по столу.       — И если он скажет «нет»? — спросил он, подняв глаза.       — Тогда мы будем разбираться с этим вместе, — ответил Намджун без колебаний. — Я обещал тебе, что мы справимся с этим вдвоём. Даже если это будет больно. Но… сначала дай ему шанс ответить. Не будем бояться узнать правду.       Тэхён кивнул, чувствуя, как страх и смущение сменяются душевным возбуждением.       — Спасибо, родной.       Намджун, удобно откинувшись на спинку стула, смотрел с выражением задумчивости, смешанной с улыбкой. Он вновь взял чашку кофе, сделал глоток.       — Ты должен пригласить его на свидание, — сказал он спокойно, как будто речь шла о решении рабочего момента. — Красивое, как нужно. Что-то, что заставит его… захотеть тебя. В глобальном смысле.       — Свидание? Ты уверен, что это не слишком быстро?       — Никаких полумер. Ты сам сказал, что он талантливый, яркий, сексуальный… И ты влюблён в него. Так дай ему всё это прочувствовать. Иначе уведут, знаешь же. Я бы присоединился, помог, но пока не могу. Придётся своими силами. — Намджун подмигнул.       — Значит свидание…       — Ты что, не рад разве?       — Рад… Просто это так странно — обсуждать с тобой моё свидание с Чонгуком.       — Чтобы всё сработало, он должен влюбиться в тебя, — сказал Намджун твёрдо. — По уши. Без остатка. Он должен увидеть в тебе то, что вижу я. Только в этом случае он будет готов услышать о нас.       Тэхён затаил дыхание, обдумывая слова Намджуна. Он чувствовал, как его сердце начинает стучать быстрее. Эта идея была одновременно пугающей и возбуждающей.       — Значит влюбить?..       — Тебе это просто будет. Просто будь собой, — заверил Намджун. — Но будь собой полностью. Не просто архитектором, не просто кем-то, кто идёт на компромиссы или умеет быть интересным. Покажи ему, какой ты, когда любишь. Ты всегда был хорош в завоевании сердец.       Тэхён криво улыбнулся.       — Только твоё, похоже, я чуть не потерял.       Намджун коснулся его руки, сжимая её в своей.       — Но пока он не узнает о нас с тобой… — Он сделал паузу, намеренно подчёркивая значение своих слов. — Никакого секса между вами. Только, когда будем втроём. Думаю, что не буду против секса между вами, когда он примет нас обоих и мы будем полноценной семьёй. Но сейчас — против.       — То есть… вообще ничего?..       — Поцелуи, ласки, петтинг — пожалуйста. Ведь ваши отношения должны хоть с чего-то начаться. Но, ни орального, ни анального секса. И на его справку я хотел бы тоже взглянуть перед тем как он вообще к тебе прикоснётся.       — Ревнуешь? Злишься? — Тэхён искренне задал вопрос.       — Пока нет. Просто хочу, чтобы всё было как надо.       — Кстати, про справку очень хорошо — этим можно пресечь спонтанный секс.       …       Чонгук сидел на своём байке, уперев локти в руль и глядя на стеклянное здание офиса. Он достал телефон из кармана, скользнул пальцем по экрану, набирая номер друга.       — Да… — раздался сонный голос.       — Ты ещё спишь что ли? Уже почти девять утра. — усмехнулся Чонгук, одновременно стягивая перчатку с левой руки.       — Я сплю, умник. Так, чего ты мне звонишь так рано? У тебя вообще-то рабочий день.       — Да, я уже у офиса. Просто приехал немного раньше… — Чонгук замялся.       — Ну? — Друг всё ещё был сонным и недовольным. — Чего мне названиваешь? Я всего часа три назад спать лёг.       — Мы вчера с Тэхёном почти поцеловались.       — Рассказывай. — Голос друга их недовольно-сонного трансформировался с крайне заинтересованный.       Чонгук озорно улыбнулся и прикурил:       — Вчера в офисе свет вырубился. В нашем здании и в нескольких соседних. Я проходил по кабинету к телефону, чтобы фонарик включить. И…       — И?! — Друг поторопил его.       — И я зацепился за провода. Споткнулся. А он почти рядом стоял… подхватил. Но мы всё равно упали. И вот мы оба на полу. Я под ним. — Чонгук быстро затянулся и выдохнул, будто стараясь сбросить напряжение.       На той стороне диалога воцарилась секундная тишина, прежде чем раздался сдавленный смех.       — Ты серьёзно?! Вот это удобно ты устроился.       — Ага. Ужасная ситуация, правда? — проговорил Чонгук, то ли довольно, то ли смущаясь.       — Ну и как он отреагировал? Я жду момент с поцелуем.       — Да никак. Спросил как я. Помог мне подняться… но выглядело это всё… странно. Неловко. Он смотрел так… Так смотрят, когда хотят. — Чонгук потёр переносицу. — Боже, это всё так нелепо.       — Ладно, а ты что чувствуешь? — Голос друга стал серьёзнее.       — Не знаю… Тэхён… Он нравится мне. Не как босс. Просто… нравится. Но как это вообще выглядит? Я — его подчинённый.       — И?! — возмутился друг. — Да вы эту грань уже давно перешагнули. Твой босс не обедает ни с кем, кроме тебя, ни с кем не ведёт себя так неформально. Плюс он вроде как не обозначает, что занят. Ты слышал, чтобы он говорил, что женат? Или хотя бы с кем-то встречается?       — Ну, коллеги говорили, что у него уже длительные отношения… с мужчиной. Но его никто не видел никогда, — ответил Чонгук.       — Долгие, ага, прекрасно, — хмыкнул Хоён. — Ты сам подумай, что это за отношения, если он, по твоим словам, от тебя плавится. Скажу тебе прямо: у них отношения, наверняка, что-то вроде «секс по праздникам, да и то через раз». А тут ты! Красивый, молодой и интересный! Уверен, он тебя просто пожирает, как только может, во всех смыслах.       Чонгук засмеялся, качая головой:       — Да ладно тебе. Я, честно говоря, ничего такого не ищу. Мне ничего не нужно. Мне нормально одному. Просто…       — Нормально одному, говоришь? Тогда почему ты уже который раз выносишь мне мозг своим «ой, он нравится мне, но это странно?» Слушай, давай ты уже либо пригласишь его на свидание в бар и трахнешь, либо перестанешь думать о нём в плане мужика, чья задница тебе нравится.       — Свидание?.. — Чонгук чуть прищурился, глядя на отражение солнца в окнах офиса. — Я не уверен, что это хорошая идея. Это… сложно.       — Всё просто: если ты этого хочешь, — перебил друг. — Хочешь — действуй. Не хочешь — отпусти. Но хватит себя мучить. А заодно и меня!       Чонгук усмехнулся, понимая, что друг в чём-то прав.       — Ладно, — вздохнул он. — Я подумаю.       — Вот и подумай. Но помни, что жизнь коротка. Если он действительно тебе нравится, тогда ты рискуешь больше, ничего не делая. Так что бери его, не упускай шанс.       Чонгук улыбнулся, глядя на вход в офис.       — Ладно, мне пора уже. Спасибо… И да, пожалуй, ты прав.       — Так-то! Просто перестань убегать от себя. И, кстати, если он скажет «да», я хочу знать об этом в следующую минуту.       — Конечно, — засмеялся Чонгук. — Но я ещё не полностью согласился с тобой.       Тэхён сидел в машине, пристально наблюдая за Чонгуком. Он приехал буквально за минуту, как подъехал Чонгук. Он хотел тут же выйти, подойти, но остановился, увидев, что тот начал разговор по телефону.       Чонгук в целом выглядел расслабленным, но в движениях угадывалась какая-то лёгкая нервозность. Он часто потирал подбородок, стряхивал пепел с сигареты, а взгляд то и дело устремлялся на стеклянное здание офиса.       Тэхён невольно улыбнулся, увидев, как тот наклоняется, упираясь локтями в руль байка. Он достал телефон, включил камеру, сделал несколько снимков, а потом выбрав самые удачные из них, отправил Намджуну.

me:      

Посмотри, кто сейчас сидит перед нашим офисом.      

[прикреплено фото]      

[прикреплено фото]      

8:52      

      На первом снимке Чонгук курит, глядя вдаль, на втором — улыбается, прижимая телефон плечом к уху.       Через несколько секунд телефон завибрировал.       Намджун:       Прекрасно справляешься в роли папарацци.       Только не говори, что сидишь в машине и следишь за ним.       8:53

me:      

Угадал 😏      

8:53      

      Намджун:       Ммм… Сексуально опасно.       8:54       Тэхён хмыкнул, его пальцы заскользили по экрану. Но пришло следующее сообщение от Намджуна.       Намджун:       Кстати, он действительно чертовски хорош.       Этот взгляд… профиль. Даже на фото видна энергия.       8:54       Тэхён смотрел на сообщения и сдержанно улыбнулся. Он снова бросил взгляд на Чонгука, который теперь опирался подбородком на руку, задумчиво глядя на свои ботинки. Что-то говорил.

me:      

Ага.      

Мне кажется, он совсем не осознаёт, как сексуально выглядит.      

Это что-то в его движениях.      

8:55      

      Тэхён сделал ещё одно фото. Чонгук в этот момент разминал шею.

me:      

секс, скажи?      

8:56      

      Намджун:       Его шея 😈       Посмотри на эту линию. Представляю, как будет выглядеть твой след там.       Красиво.       Очень твоя эстетика.       8:56       Тэхён прикусил губу, мельком взглянув на Чонгука.

me:      

Издеваешься, да?      

Я ещё не пригласить его никуда.      

А ты уже о моих слабостях.      

8:57      

      Намджун:       Просто даю мотивацию, любимый.       Кстати, ты уже оценил его пальцы?       Посмотри, как он держит сигарету.       Длинные, изящные…       Интересно, на моём члене они будут также идеально чувствоваться, как и твои?       Как думаешь?       8:58       Тэхён не дал ему закончить, быстро набрав:

me:      

Ты хочешь, чтобы я потерял контроль прямо здесь?      

8:58      

      Намджун:       Нет.       Хочу, чтобы ты держался.       Уверен, Чонгук тоже оценит твою выдержку 😈       Ха-ха!       А я не умею, как ты.       8:58       Тэхён задержал дыхание, видя, как сообщение допечатывается.       Намджун:       Когда он, наконец, будет между нами       Хочу тебя целовать в этот момент.       Кусать и лизать твои губы       8:58       Горло и рот Тэхёна пересохли.

me:      

Давай сначала сделаем так, чтобы он захотел быть между нами.      

8:59      

      Намджун:       А он уже хочет, просто не знает об этом.       Позови его, не теряй времени.       8:59

me:      

Приглашу после рабочего дня.      

Вероятно к ужину не жди.       

Ещё обсудим.      

И, ради всего святого, прекращай меня дразнить!      

9:00      

      Намджун:       Был бы ты рядом, оттрахал.       9:00

me:      

У тебя кто в офисе сегодня?      

9:00      

      Намджун:       Сегодня все.       Но я найду способ тебя заткнуть.       Приедешь?       9:00

me:      

Сам напросился.      

Да.      

Блять! Не еду.      

У меня в половину встреча.      

9:01      

      Намджун:       Какая жалость.       А если бы Чонгук уже был с нами, помог бы.       Смотришь на него сейчас? Как думаешь, что он предпочитает?       Уже фантазировал?       9:01

me:      

Вечером с тобой разберусь!      

9:01      

      Намджун:       Жду с нетерпением! 💋       9:01       Тэхён отбросил телефон на пассажирское сиденье и сделал глубокий вдох. Ему нужно было собраться. Он проверил своё отражение в зеркале, а затем решительно открыл дверь машины, направился к Чонгуку, который только что закончил разговор.       …       Весь рабочий день Тэхён чувствовал себя не в своей тарелке. Казалось, воздух офиса был чем-то пропитан, заставляя сознание работать в замедленном режиме. Весь день взгляд Тэхёна скользил мимо Чонгука, будто мимо опасного пламени, к которому нельзя приближаться. Они старались избегать друг друга, как будто каждый знал, что может разглядеть в глазах другого нечто слишком пугающе-желанное, пьяняще-обжигающее-манящее.       Тэхён пристально смотрел в экран монитора, как будто там решалась судьба мира, но на самом деле, его мысли упорно возвращались к происходившему между ними с Намджуном и Чонгуком. А молчание между Чонгуком и им нарастало, подобно неизбежной растущей трещине на льду. За соседним столом Чонгук избегал взгляда на начальника, утыкаясь в камеру, хотя сам отлавливал периферийным зрением каждое движение Тэхёна. Когда пришло время обеда, напряжение уже достигло предела. Они разминулись у кофемашины, обменявшись короткими, натянутыми улыбками. Обедали в офисе сославшись на рабочий завал.       Часы на стене бесстрастно тикали, отсчитывая последние минуты рабочего дня. Тэхён украдкой наблюдал за Чонгуком поверх очков. Взъерошенные волосы, небрежно поправленные на затылке, слегка ссутуленные плечи — всё это выдавало в парне усталость, а может, напряжение, но уж точно не равнодушие.       Чонгук в свою очередь ловил каждую тень от движения Тэхёна. Он даже не мог толком сосредоточиться на мелких правках снимков, которые ещё утром казались ему важным делом. Вместо этого он думал о словах друга и об уместности пригласить Тэхёна на свидание. Думал о том, как сегодня их короткие взгляды встречались и снова разбегались, как два магнита, которые то тянет друг к другу, то разрывает невидимая сила.       Когда настал момент уходить, они оба поднялись с кресел, почти одновременно. Их взгляды зацепились, и промелькнула смесь неловкости и боязливой надежды.       — Может мы… — начал Тэхён.       — …-куда-нибудь сходим выпить? — одновременно предложил Чонгук, резко смолкнув, как только осознал, что говорит в унисон.       Оба замерли, ошарашенные синхронностью. Потом сначала один, а за ним второй улыбнулись — искренне, по-настоящему, так, что даже уставший кабинет за день наполнился долгожданной лёгкостью.       — Ты тоже об этом подумал? — переспросил Тэхён, улыбаясь. — Я весь день об этом сомневался… — искренне признался он.       — Ну… да. Только если у тебя нет других планов, — тут же добавил Чонгук, накручивая ремешок от камеры на ладонь, пытаясь скрыть смущение.       — У меня их точно нет, — быстро ответил Тэхён.       — Тогда… прямо сейчас?       Тэхён взглянул на него с мягким удивлением, будто не ожидал такого воодушевления, но тут же кивнул:       — Да. Прямо сейчас.       Тэхён натягивал пальто, одновременно проверяя, не забыл ли ключи, а Чонгук искал телефон, похлопывая себя по карманам.       — И куда мы идём? — спросил он, уже выходя за дверь.       — Что скажешь о рёбрышках? — С улыбкой взглянул Тэхён.       — Отличный выбор!       Они вышли из офиса на прохладный вечерний воздух, и Чонгук вдохнул полной грудью, как будто весь день в здании он провёл в клетке. Тэхён провёл рукой по волосам, будто оправдывая задумчивую паузу, прежде чем предложить, прикуривая:       — Давай на такси? Пятница, рёбрышки, соджу. Хочу отдохнуть.       Чонгук усмехнулся, коротко взглянув на него искоса, тоже прикуривая:       — Такси звучит идеально.       Такси приехало через десять минут, стоило Тэхёну нажать пару кнопок. Они забрались в машину, и вся поездка прошла в лёгком разговоре.       В уютном ресторанчике, наполненном ароматами жареного мяса и хмельного соджу, они расположились за столиком в углу, чуть в стороне от шума. Густые клубы пара поднимались над жаровнями, а аппетитный запах поднимал настроение.       — Держи, попробуй. — Чонгук протянул Тэхёну лист салата, на который только что положил кусочек мяса. — Моё любимое сочетание.       — Благодарю, — произнёс Тэхён, небрежно скользнув взглядом по руке Чонгука, но, вместо того чтобы взять мясо палочками или руками, он вдруг мягко обхватил запястье Чонгука. Это движение было настолько естественным, что застало обоих врасплох. На долю секунды их взгляды встретились, и что-то неуловимое мелькнуло в воздухе между ними. Чонгук не успел ничего сказать, когда Тэхён чуть склонился к руке и, не отводя взгляда, приоткрыл рот, позволяя Чонгуку накормить его.       Чонгук застыл, не зная, как реагировать, но губы Тэхёна уже коснулись мяса, обрамлённые лёгкой усмешкой. Он почувствовал, как тепло чужих губ коротко скользнуло по его коже. Внутри всё сладко стало потягивать.       — Ты серьёзно? — хрипло выдохнул Чонгук, всё ещё держа руку на весу.       — А что не так? Я тебя смутил? Прости, но мне показалось, что ты не против, — негромко, но уверенно ответил Тэхён, облизнув губы. Его полуприкрытый взгляд, казался непривычно мягким и одновременно завораживающим. Чонгук почувствовал, как сердце громко застучало в груди, а уголки губ сами собой поднялись в лёгкой, смущённой улыбке. Он рассмеялся. Громко, искренне, с той лёгкостью, что была у него где-то внутри, но которую он редко позволял себе выплеснуть уже последние полтора года. Тэхён на мгновение застыл, наслаждаясь этим звуком, прежде чем тоже разразился негромким смехом.       — Так что, это свидание выходит? — уточнил Чонгук.       — Выходит, да, — без колебаний ответил Тэхён.       И они ели, не задумываясь о том, как выглядят. Соус блестел на губах, оставлял следы на пальцах. В какой-то момент Чонгук прикрыл рот салфеткой, смеясь от того, как Тэхён пытался аккуратно достать кусочек с кости, но всё равно промахнулся и измазал кончик носа. Тэхён рассмеялся в ответ, не пытаясь изобразить показную аккуратность.       Между ними не было стеснения, не было барьеров: «Что он обо мне подумает?». Всё казалось простым и естественным. Они были двумя людьми, которые просто наслаждались вечером, друг другом, едой, этим моментом.       Тэхён пригубил соджу и прикрыл глаза, ощущая, как тепло алкоголя разливается внутри. Но тепло не ограничивалось соджу. Это была радость, лёгкость, что-то необъяснимое, пробивающееся из глубин души, как первый луч солнца после долгой зимы. «Как же я влюблён», — думал он, смотря, как Чонгук облизал палец, избавляясь от капли соуса. Сердце Тэхёна будто расширилось, наполняясь всем этим вечерним светом, запахами и этой обворожительной улыбкой напротив.       Ему было так хорошо и свободно, как будто все запреты и ограничения растворились. Как будто мир внезапно стал максимально проще, добрее, ярче. Душа его пела, вибрировала от этого тихого счастья и влюблённости.       Чонгук, чуть откинувшись назад, медленно вращал стакан с соджу между пальцами. Его взгляд стал задумчивым, он собирался сказать что-то важное, но не знал, с чего начать.       — Тэхён, — наконец произнёс он, подняв на старшего искренний, чуть виноватый взгляд. — Мне приятно. Правда. Этот вечер, ты… всё это. Я давно не чувствовал себя так хорошо, так легко. Влюблённо… — Он коротко улыбнулся, как будто хотел смягчить то, что скажет дальше. — Но, кажется, я пока не готов к отношениям.       Тэхён, немного растерянный, поднял бровь. Он не стал торопить Чонгука с объяснениями. Вместо этого он наклонился чуть ближе, поддерживая лёгкий зрительный контакт, будто говоря: Я слушаю тебя. Я здесь.       — Но я не хочу отвергать твоё внимание, — продолжил Чонгук, чуть неловко поглаживая край стакана пальцами. — Потому что… я получаю от этого невероятное удовольствие. От тебя. От нас. От того, как ты смотришь на меня, как улыбаешься. И… это пугает. В хорошем смысле, если такое вообще бывает. — Он усмехнулся, будто над собственной невозможностью выразить свои чувства. — Ты мне нравишься, Тэхён. И, наверное, это уже что-то значит, но я просто… не готов спешить.       Тэхён уловил нерешительность в голосе Чонгука, его стремление быть честным, даже если правда была запутанной. Он улыбнулся, мягко и тепло.       — Значит, ты свободен?       Чонгук кивнул.       — Да. Пока меня это устраивает.       Эти слова вызвали внутри Тэхёна волну радости, не ту, что ослепляет, а ту, что согревает изнутри.       — Я понимаю. Чонгук, я не хочу торопить тебя или настаивать на том, чтобы ты пересматривал свои границы. Если ты не готов к отношениям — это нормально. Но… я рад тому, что мы можем вот так вместе сходить куда-то. Разговаривать. Делать друг друга счастливее, хотя бы в таких моментах, как этот вечер. Без давления, без ожиданий.       Он сделал паузу, глядя на то, как Чонгук слушает его.       — Я хотел бы быть тем, кто приносит радость, а не груз в твою душу.       Чонгук поднял взгляд, и в его глазах что-то потеплело. Словно лежащий груз на его плечах стал немного легче.       — Ты не представляешь, как я ценю это, Тэхён. Я правда наслаждаюсь твоим вниманием. И твоей компанией.       Чонгук наклонился вперёд, поставив локти на стол. Он подхватил пальцами край стакана.       — А что насчёт тебя? Ты… свободен? — Голос его звучал мягко, но в нём чувствовался откровенный интерес, будто он хотел услышать не просто ответ, а заверение.       Тэхён застыл на долю секунды, но тут же вернул себе спокойный вид. Этот вопрос был неизбежным — он знал это.       — Для тебя — да, — ответил он, улыбнувшись уголком губ.       Чонгук чуть нахмурился.       — Это как?       — Свобода — это странная вещь, Чонгук, — начал он, аккуратно подбирая каждое слово. — Она редко бывает абсолютной. Хотя, пожалуй таковой вообще нет. Иногда это вопрос выбора, а иногда — ощущений. Скажем так: я свободен настолько, насколько сам этого хочу прямо сейчас. И рядом с тобой я… чувствую себя свободным.       Чонгук моргнул, на его лице отразилось лёгкое сомнение.       — То есть… ты не связан ни с кем? — Его голос звучал осторожно, но он явно хотел получить чёткий ответ.       — Не связан так, чтобы это имело значение для нас с тобой, — сказал он мягко. — Я не обременён ничем, что мешало бы мне быть здесь, сейчас, с тобой. И признаваться тебе в том, что… я влюблён.       Это была правда… но не вся. Тэхён чувствовал, как каждое слово шатко балансирует на грани истины и обмана. Его слова не были ложью, но они оставляли в сознании Чонгука ложное представление о ситуации. И Тэхён это знал. Он делал это намеренно.       Чонгук смотрел на него самым открытым взглядом.       — Хорошо… Тогда я рад. И… польщён…       Внутри Тэхёна всё сжалось и тут же расслабилось. «Я не солгал. Просто… не сказал всей правды», — оправдывал он себя мысленно. Но в глубине души осознавал, что это лишь временное укрытие.       — Я сомневался, если честно. На работе говорят, что ты в очень долгих отношениях. Но твоего «партнёра» никто никогда не видел.       — Не стоит слушать других ни в чём. Верно?.. Каждый сам выбирает формат жизни и отношений.       Чонгук смотрел на него чуть дольше, чем обычно, будто пытаясь что-то понять или решить для себя. А затем снова взял стакан с соджу, подняв его в небольшой тост.       — Тогда за свободу!       — За свободу, — тихо повторил Тэхён.

***

      Намджун сидел за столом в обеденной зоне, как обычно, когда работал дома. Перед ним стоял ноутбук, справа лежала папка с делами, а слева — бокал красного вина. Вечер был тихим, и в комнате слышался только треск массивной свечи с деревянным фитилём, которую он зажёг вместо лампы, надеясь, что мягкий свет поможет отвлечься.       Он открыл очередной файл на экране, перечитывая, но мысли постоянно ускользали в сторону. Каждая строка текста казалась бессмысленной, не имеющей веса — все слова потеряли своё значение. Он поднёс бокал к губам, сделал медленный глоток и положил локоть на стол, поддерживая подбородок рукой.       «Чем больше я пытаюсь сосредоточиться, тем меньше это работает», — подумал он, глядя на экран. Намджун откинулся на спинку стула. Его взгляд был пустым, а внутри разгоралось неприятное ощущение, что он всё глубже застревает в мыслях.       Он пытался работать, чтобы отвлечься. Но работа была не в состоянии заглушить страх.       «Что, если я потеряю его? Что, если это неизбежно? Что если прямо сейчас он отказывается от меня?»       Намджун снова потянулся к бокалу. Вино было терпким, тёплым, оставляло ощутимое послевкусие. Обычно он находил в нём расслабление, но сегодня этот вкус казался странно пустым. Это вино они попробовали вместе с Тэхёном, когда были в Италии в прошлом году. Его мысли вновь и вновь возвращались к Тэхёну. Намджун представлял, как прямо сейчас Тэхён смотрел на Чонгука. Как говорил с ним.       «Я сам дал ему эту свободу», — напомнил себе Намджун. Он провёл рукой по лицу, вздохнул и поднялся из-за стола, подойдя к окну. Вечерний город раскинулся перед ним, сияя тысячами огней. Ему всегда нравился этот вид, казалось, что он способен унять любую бурю внутри. Но сейчас никакой внешний свет не мог развеять мрак его тревог.       «Я могу всё это потерять. Всё, что мы строили, всё, что у нас есть».       Каждая минута их семи лет была для Намджуна ценной. Он сделал ещё один глоток и поставил бокал на край стола.       «Почему я так боюсь? Разве любовь — это не про то, чтобы позволять любимому быть счастливым? Разве это не про принятие, про свободу выбора? Но как быть с тем, что внутри меня кричит: «Это моё! Он мой!»       Намджун тяжело выдохнул, запуская руку в волосы. Он ненавидел себя за эти мысли. Это было так непохоже на него, человека логики, контроля, рассудительности. Он привык быть сильным, привык принимать решения хладнокровно. Но сейчас он чувствовал себя бессильным, как будто от него ничего не зависело.       «Полиамория… Это же так чуждо мне… Бред какой-то. Я не знаю, как это должно работать. Не понимаю. Как справиться с ревностью? Как справиться с мыслью, что он…делит свою любовь с кем-то ещё? И как убедить себя, что это не делает мою любовь менее важной для него? Так вообще бывает?»       Намджун поднял бокал и сделал ещё один долгий глоток, почти опустошив его. Поставил обратно, снова перевёл взгляд на город.       «Но знаю точно, что готов попробовать это ради него. Ради того, чтобы он остался. Ради того, чтобы он был счастлив. Но готов ли я выдержать это для себя? Что, если я сломаюсь? Что, если уйду я сам?»       Мысли закрутились ещё быстрее, превращаясь в хаос. Намджун опустил голову, прижав лоб к стеклу, пытаясь найти в прохладе хоть немного покоя.       «Как же я люблю его. Люблю больше всего на свете. Если это то, что ему нужно, чтобы быть счастливым, я буду бороться. Буду учиться. Но в как же понять, где граница между любовью и самопожертвованием? Где я должен остановиться, чтобы не потерять самого себя?»       Всё, что он мог сделать сейчас — это ждать. Ждать, что Тэхён пройдёт свой путь. Что он поймёт, что нужно для его и их счастья. Намджун всегда готов был бороться за то, что любил и во что верил. И сейчас эта борьба начиналась не с Тэхёна и даже не с Чонгука. Она начиналась с самого себя.       Звук открывающегося дверного замка вырвал Намджуна из глубин его мыслей. Он не сразу поднял голову, продолжая смотреть на бокал в руке, но сердце пропустило удар. Присутствие Тэхёна сразу наполнило квартиру. Его движения были лёгкие, быстрые, словно его несли крылья. Намджун перевёл взгляд и увидел любимого мужчину. На его лице сияла улыбка. Она была не та, что он демонстрировал на публике, или формальная. Это было что-то настоящее, глубокое, пропитанное счастьем, которое видно даже в мелочах: блеск глаз, лёгкий румянец, уголки губ, изогнутые в мягком выражении. Его влюблённость, его радость будто заполнили всю комнату, как солнечный свет, вытесняя остатки ночного мрака.       — Ты вернулся… — сказал Намджун, не поднимаясь.       — Да. — Он прошёл к раковине на кухонной зоне, чтобы помыть руки. — Что делал?       Намджун сидел в кресле. Переложив бокал в другую руку он выжидательно посмотрел на Тэхёна. Тот, не говоря ни слова, подошёл и опустился на его колени. Его тело мягко устроилось в объятиях Намджуна, словно он оказался на своём месте. Тэхён взял бокал из его руки, сделал два небольших глотка, поставил его на подлокотник и обернулся к любимому человеку лицом.       — Ну? — тихо спросил Намджун, заглядывая в его глаза. — Как всё прошло?       Вместо ответа Тэхён наклонился и коснулся губами его губ. Этот поцелуй был далёк от их обычных. Он не был страстным, требовательным или игривым. Это был поцелуй любви. Глубокой, чистой, не замутнённой ни страхами, ни желаниями. Губы Тэхёна двигались медленно, трепетно, как будто он говорил этим прикосновением всё, что не могли выразить слова.       Намджун закрыл глаза, позволяя себе раствориться в моменте. Его руки обняли Тэхёна за талию, притягивая ближе, но не с жадностью или ревностью, а с нежностью. Они касались друг друга, как будто целовались не их тела, а их души. Каждый вдох, каждый едва ощутимый наклон головы, каждый выдох в губы говорили больше, чем любые фразы.       Когда их губы наконец разомкнулись, Тэхён остался близко, уткнувшись носом в тёплую щёку Намджуна. Его дыхание было чуть сбившимся, но спокойным.       — Прошло замечательно, — наконец сказал он шёпотом. — Но всё это время я думал о тебе.       Намджун открыл глаза, посмотрел на него долгим, серьёзным взглядом. В этом взгляде было всё, о чём он думал только что. Но и странное облегчение, словно этот поцелуй, эти слова подарили ему подтверждение, что всё ещё он не был ошибкой, не был тенью в мире Тэхёна.       — А я думал о нас, — тихо ответил Намджун, проводя рукой по его щеке. — И о том, как сильно я тебя люблю.       Тэхён ответил ему искренней улыбкой. Его пальцы скользнули по вороту рубашки Намджуна, чуть разводя ткань, но без намерения большего. Он снова коснулся его губ, на этот раз быстро.       — Он сказал, что не хочет отношений сейчас. Признался, что тоже чувствует ко мне что-то тёплое… Сказал, что я ему нравлюсь… Даже, возможно, он влюблён. Но он боится. И… Я не уверен, он чётко об этом не говорил, но мне показалось, что в прошлых отношениях его сильно обидели. Или даже предали. — Тэхён замолчал, вспоминал детали разговора. — Я не стал лезть в душу, не хотел его напугать. Но думаю, именно поэтому он боится довериться снова.       Намджун продолжал внимательно слушать, его руки мягко скользили по спине Тэхёна, поглаживая в ритме его дыхания.       — Он спросил, свободен ли я, — продолжил Тэхён после небольшой паузы.       — И что ты ответил? — голос Намджуна был низким, ласковым, он склонился к Тэхёну, прижимая губы к линии челюсти.       — Я сказал правду, — прошептал Тэхён, чуть откинув голову, позволяя касаниям растворить остатки напряжения. — Что я свободен для него. Ещё он упомянул, что коллеги сказали ему, что мы с тобой уже долго вместе. Я… ответил, что у меня нет ограничивающих моментов, которые не позволили бы начать с ним отношения.       Намджун отстранился, губы изогнулись в едва заметной улыбке.       — И от кого ты научился этим речевым стратегиям? — слова звучали с мягкой иронией, но в глазах читалась гордость.       Тэхён, уловив этот тон, улыбнулся шире и, наклонившись ближе, сказал, почти касаясь губами:       — У тебя научился, любовь моя.       Поцелуй, который последовал за этим, был лёгким, почти игривым, но всё же тёплым и наполненным искренностью. Это была короткая, но важная передышка. Тэхён тихо вздохнул.       — Не уверен, что справлюсь. Наверное, всё это ерунда… — он отвёл взгляд.       Намджун мягко взял его за руку, переплетая их пальцы.       — А знаешь… У меня появилась идея, — сказал он, глядя в глаза Тэхёна.       — Какая? — заинтересованно спросил тот.       — Давай я с ним познакомлюсь. Хочу узнать его.