Одержим — тобою.

—Почему именно бильярд?., —Спросил Генри у Уильяма, которой держал в руках кий., —Потому что и прекрасно играю в него, и я бы хотел посмотреть на то, как ты мне проиграешь. К тому же мы вдвоем, долго не проводили время., —Ответит Уильям, ехидно улыбнувшись. Генри хмыкнул и, опираясь на кий, задумчиво осмотрел накрытый зеленым сукном стол. В его голове всплыли воспоминания о том, как много лет назад они с Уильямом проводили совместные вечера, погруженные в азарт и дружеские споры. «Может быть, действительно, стоит освежить старые привычки?» — мелькнула мысль. — Ты всегда был слишком самоуверен, — произнес Генри с лёгкой усмешкой, поднимая кий и готовясь к первому удару. — Взгляни на свой контроль, а я, возможно, удивлю тебя. Уильям скрестил руки на груди, держа взгляд на сопернике, в ожидании. Он знал, что Генри часто недооценивал себя, когда дело доходило до стола. Каждый бросок и каждое движение ждали своего часа, чтобы произвести эффект неожиданности. В какой-то момент, азарт переполнил их, и они снова стали теми ребятами, которые только начинали играть в бильярд, мечтая о великих победах. — Что ж, пусть победит лучший, — произнес Уильям, попутно раскатывая шар по столу. С горача мыслей в голове Генри увлёкся игрой, и все заботы о времени и проблемах остались позади. В след за Генри, кием ударил Уильям, изящно подавшись вперёд и прислонившись к столу, изогнувшись, он почувствовал, как в его груди разгорелся азарт. Что кстати, было самым интересным, бильярдный стол, находился на самом верхнем этаже, в доме Уильяма. Кроме них двоих никого дома не было. Когда шарики стукнулись, и около четырех шаров упали в лунки, Уильям встал, выпрямившись. Генри с изумлением стоял и смотрел на стол., —Как ты…, —Он не закончил фразу и облизнул губы, улыбнувшись. Генри не так хорош в бильярде как Уильям. —Как ты это сделал? — наконец спросил Генри, подбирая слова, чтобы выразить свое восхищение. Уильям, как всегда, лишь усмехнулся, легко покачивая головой. Он знал, что его мастерство в бильярде было тем, что восхищало друзей, но в этот раз сам процесс был даже более увлекательным, чем результат. Каждое движение, каждый удар — это была игра не только рук, но и ума. —Это дело практики и терпения, — ответил он, глядя на опустевшие лунки, как будто искал в них ответ на вопрос. Генри, в свою очередь, чувствовал, что даже самая простая игра для Уильяма превращалась в искусство. Его подход к бильярду был похож на танец: плавные, уверенные движения, без лишней спешки, словно время останавливалось в эти мгновения. Они все продолжали, играть в бильярд, спустя время Генри понимал, что он сильно отстает от Уильяма. Но он продолжал играть с улыбкой. Улыбка его была не только маской, но и отражением того удовольствия, которое приносила сама игра. Каждый удар битка был для него маленьким ритуалом, в котором сочетались концентрация и легкость. Генри испытывал уважение к своему сопернику, который казался непробиваемым, словно сам мастер бильярда. Вдруг Афтон поднял голову., —Ты отстаёшь., —Он улыбнулся., —Да, я знаю., —Тот пожал плечами. Уильям хитро улыбнулся, и красивой и уверенной походкой, и с кием в руках подошел к нему. Он подумал, и решил дать мотивации ему, чтобы тот попробовал выиграть. Он подтянулся., —Давай так., —Он прошептал ему на ухо., —Если ты выиграешь, то ты возьмешь меня, на этом столе, в любой позе, которой ты захочешь., —Он хихикнул, и лизнул его ухо, хитро улыбнувшись. Генри широко улыбнулся. Он почувствовал, как внутри него разгорелся пламя, смешанное с азартом и легким смущением. Слова собеседника задели его за живое, и не только из-за провокации. Это было не просто легкомысленное предложение; в этих словах таилась игра, искушение, которое сумело зажечь его дух соревнования. Генри окружал себя прессингом ожидания, и это подстегивало его решимость. — Я выигрываю не только ради приза, — произнес он, стараясь убедить себя больше, чем собеседника. . Каждый раз, когда он ощущал, как кровь начинает бурлить в венах, его мысль о предстоящем наслаждении обострялась. Он начал представлять себе тот момент, когда они встретятся на столе. — Ты готов? — спросил тот, будто зная о его внутренней борьбе. Генри бросил на него смелый взгляд, полный дерзости и готовности. Он не позволил мнению окружающих затмить свои мысли; только они двое имели значение. В этот момент все сомнения растворились, и осталась лишь ясная цель: победа ради удовольствия. Улыбка, которая появилась на лице Генри, показала, что он не просто готов, он полон решимости сделать все, чтобы момент стал по-настоящему незабываемым. Когда они встретятся на столе, он будет не просто игроком; он станет воплощением страсти и огня. Генри начал представлять, как его противник, осознавая всю мощь его духа, почувствует легкое беспокойство. В этом настоящем сражении не будет места ни для сомнений, ни для легкомысленных решений. Все должно быть точным, выверенным, словно шахматный ход, который решает исход партии. Забросив мысли о неудачах, Генри предвкушал тот взрыв адреналина, который последует за первым броском. Он знал, что этот момент станет началом чего-то большего, чем просто победа — это будет триумф его внутренней борьбы. И он уже не мог дождаться, когда пламя вызова превратится в пламя триумфа. На удивление, Генри правда стал играть в бильярд лучше. Уильям слегка удивился. Генри уже часто стал попадать шариками в лунки. Его уверенность росла с каждым ударом, и, казалось, он вдруг открыл для себя устойчивый ритм, который ранее был недоступен. Уильям не мог не заметить, как каждое движение стало более продуманным и четким. , —То есть, такая мотивация, тебе подошла больше?., —Уильям тихо посмеялся и ударил кием. Генри улыбнулся., —Такая мотивация, мне нравится больше чем все остальное, за такое, я каждый раз готов выигрывать. Уильям посмотрел на Генри, чувствуя, как азарт накаляется с каждой секундой. Стол зиял множеством шаров, каждый из которых ждал своего часа. — Главное, чтобы разум оставался сосредоточенным, — произнес он, будто рассуждая о магии игры. Генри кивнул, осознавая, что это не просто очередная партия в бильярд. Это было сражение умов, где каждый ход мог решить исход. Генри подошёл к Уильяму, и взял за талию, придвинув к себе одной рукой., —Клянусь, я точно выиграю, и я возьму тебя, на этом столе, как ты сказал, в той позе в которой я захочу., —Уильям хитро улыбнулся. Генри почувствовал, как сердце забилось быстрее. В воздухе витала напряженность, но в то же время существует игривая настороженность. Он прижал Уильяма к себе немного сильнее, и их взгляды встретились, наполненные недосказанностью. — Ты ведь не сомневаешься в моих способностях? — с теплой усмешкой произнес он, не отводя глаз. — Уверен, что ты попытаешься, — ответил Уильям, его глаза сверкали в полумраке. — Но помни, каждая игра имеет свои правила, и я знаю свои. Скажи, Генри, ты готов рискнуть всем ради одной победы? Генри кивнул, ощущая, как азарт начинает переполнять его. — Я всегда готов рисковать, особенно ради того, что стоит того. Так что давай, давай сыграем. Уильям рассмеялся, его голос звучал как музыка. — Тогда начнём представление, любимый! Выиграть или проиграть — это почти неважно, главное, как мы в итоге проведем время. Уильям отошел от Генри., —В таком случае, старайся, и возможно ты выиграешь, но я так не думаю., —Уильям протер кий, и просто нагнулся, оперевшись локтями об стол, и слегка отодвинув бедра. Генри перевел свой взгляд на них. — Почему ты думаешь, что на этот раз будет иначе? — Может, потому что на кону стоит нечто большее, чем просто победа, — ответил Уильям, поднимая взгляд. Его глаза были полны решимости. — Мы не можем позволить себе проиграть. Генри ошеломленно приподнял брови и открыл рот, но не нашел слов. Он знал, что Уильям не просто говорит. Каждый раз, когда тот ставил перед собой цель, он доводил дело до конца. Тишина между ними постепенно становилась ощутимой, пока Генри, наконец, не выдохнул: — Ладно, давай проверим, на что ты способен. Но помни, что каждое действие имеет свои последствия. Если ты уверен в этом пути, то будь готов к любым испытаниям. Уильям кивнул, его уверенность лишь крепла. Этот момент стал для него отправной точкой, с которой начнется новая глава его истории. Уильям прекрасно знал, что Генри часто смотрит на него. Поэтому он выгнулся и верхней частью тела лег на бильярдный стол, положив голову на руки. Генри посмотрел на его бедра, и потом повернул голову в другую сторону. Уильям чувствовал, как внимание Генри накаляется, словно воздух перед громом. Он знал, что его позиция на столе могла вызвать не только интерес, но и зависть. Бильярдный стол, украшенный зеленым сукном, отражал мягкое освещение комнаты, создавая атмосферу интимности и некоторой напряженности. Уильям с легкой усмешкой наблюдал за Генри, не забывая, что в глазах другого мужчины он для многих оставался загадкой. Генри, смущенный собственными мыслями, попытался отвлечься. Чувство неловкости вспыхнуло, когда он снова взглянул на Уильяма. В этот момент расстояние между ними казалось малым, а необъяснимая связь — неотъемлемой. Генри уже не мог отвести глаз. Все его внутренние барьеры начали трещать под давлением внезапного влечения. Сложно было понять, что именно дергало его душу: притяжение, отвага или латентные желания. Он осознал, что давно не чувствовал ничего подобного, и это пугало. Уильям продолжал лежать на столе, не осознавая, насколько непринужденно он стал центром такого непростого выбора для Генри. —Ладно, давай, продолжим нашу игру., —Уильям встал с бильярдного стола, и выпрямился. Генри моргнул и взял свой кий. Уильям сделал одно движение своим киейем., —«Как же он любит соблазнять»., —Подумала Генри, и в его голове всплыла одна картинка, от которой тот улыбнулся. —Иногда мне кажется, что ты наслаждаешься не только игрой, а именно процессом соблазнения — произнёс Генри с лёгкой иронией в голосе. Уильям, не глядя, сделал пас и, повернувшись, ответил: — Может быть, это одна из причин, почему нам так интересно друг с другом? Оба улыбнулись, понимая, что их игра – это не просто бильярд, но и вечное взросление, полное увлечений и открытий., —Мне просто нравится, соблазнять, и дразнить тебя, и я то уж точно знаю, что тебе это нравится. Уильям нервно смотрел на счет между им, и Генри, он догонял его. Почему та эта мотивация, дала сильный толчок. И все же Генри, стал обыгрывать его в "бильярде". Каждый удар по шару отражал не только его усилия, но и надежды, которые он вложил в эту игру. Генри был не просто соперником, он стал символом всех его неудач. В этот момент сражение на бильярдном столе превращалось в метафору его жизни, где каждый шар — это проблема, которую надо было решить., —Моя, последняя выигранная партия., —Генри глянул на счет и широко улыбнулся., —Ты проиграл хитрый кролик., —Генри убрал кий, и сделал пару шагов. Уильям поставил руки в бока, и запрокинул голову., —«Сука, не навижу проигрывать».,—Подумал Уильям, и посмотрел на улыбчивого Генри. — Ладно, — Ответил Уильям, крайне не довольно— возможно, ты прав. Но в следующий раз я обыграю тебя. Я не собираюсь оставлять тебе это удовольствие! — Сказал Уильям, обняв Генри за плечи и шею, когда он подошел к нему и обнял за талию. Генри кивнул с искренней улыбкой, и в его глазах блеснул азарт., —Ну и где же, моя заслуженная награда?., —Сказал Эмили, и наклонился к нему , —Сука, терпеть это не навижу., —Уильям обнял его за шею., —Проигрывать тебе., — Генри коснулся его носа., —Я знаю., —Шепотом сказал Генри, и широко улыбнулся. Оба закрыв глаза, они поцеловали друг друга, Уильям положил свои ладони на его щеку и шею, пока Генри крепко сжимал его талию. Они обменивались жадными, и страстными поцелуями. Каждый поцелуй казался обещанием, каждой ладонью - поддержкой и защитой. Генри медленно отстранился, чтобы взглянуть в глаза Уильяма, и в этом мгновении мир был только для них. Он увидел в его взгляде всю глубину своих чувств, каждую мысль, каждую мечту. «Я никогда не отпущу тебя», - прошептал он, и в эти слова вложил всю свою искренность. Уильям лишь кивнул, понимая, что в этом ауре любви каждый миг был бесконечен. Их губы вновь встретились в страстном поцелуе, который постепенно перерос в что-то более глубокое. Легкий вкус радости и томления заполнил пространство между ними, и Генри почувствовал, как истина любви наполняет его сердце. Они чуть отошли назад, и Генри взяв его за бедра, приподнял, и посадил на бильярдный стол. Уильям на секунду отстранился, и они снова поцеловались. Генри положил руки на его ляжки, и сжал. Афтон промычал сквозь поцелуй. Уильям, чувствуя, как его дыхание учащается, ответил на поцелуй с ещё большей страстью. Контраст холодной поверхности стола и тепла Генри создавал странное, но притягательное напряжение между ними. Генри мягко провел пальцами по внутренней стороне бедер, вызывая дрожь у Уильяма. Он отстранился на мгновение, заглянул в глаза Генри и увидел в них искры желания. — Ты даже не представляешь, как я тебя ждал, — прошептал Уильям, и в его голосе звучала смесь нежности и жадности. Генри усмехнулся и приблизился ближе, продолжая ласкать его тело, словно изучая каждую деталь. Уильям чувствовал, как его сердце стучит в унисон с ритмом их наслаждения, и не хотел, чтобы этот момент когда-либо заканчивался. — Это только начало, — пообещал Генри, наклоняясь, чтобы вновь прижаться губами к его шее. Уильям зажмурился от удовольствия, ощущая, как тело наполняется волной тепла. Они были одни, вдали от всего мира, и эта изолированность лишь усиливала их связь. Генри продолжал исследовать его, и каждый прикосновение заставляло Уильяма зарываться ногтями в деревянную поверхность стола. Место, где их тела соприкасались, стало центром вселенной, и всё остальное — лишь размытое фоновое шум. С каждым новым поцелуем Генри усиливал искры, уже разгоревшиеся в их сердцах. Уильям почувствовал, как его тело откликается на каждое движение, и в этом бешеном ритме он искал только одно — близость, потерю себя в мире Генри. Каждое прикосновение прокладывало путь к неизведанным глубинам их чувств, и он не мог не улыбнуться, когда Генри, отстраняясь, смотрел на него с таким нежным беспокойством. — Мне нужно, чтобы ты знал, — произнес Генри, его голос дрожал от волнения. — Ты значишь для меня больше, чем просто момент. Уильям снова встретил его взгляд, понимая, что это не просто физическое влечение. Это было что-то большее — симфония двух душ, стремящихся к гармонии. Он кивнул, не находя слов, лишь чувствуя, как внутри него разгорается свет надежды и желания. — Давай сделаем это настоящим, — произнес он, заполняя пространство между ними новым смыслом. Генри улыбнулся, и в этот момент мир вновь стал их, полным страсти и бесконечных возможностей. Уильям коснулся своей водолазки, и поднял её наверх снимая её. Генри расстегнул первые четыре пуговицы, на своей черной рубашке, он коснулся губами ключиц Уильяма, и начиная оставлять засосы. Уильям чувствовал, как волны тепла накатывают на его кожу, когда Генри прикоснулся к нему. Каждый засос, оставленный на его ключицах, вызывал трепет, пробуждая скрытые желания, которые он не осмеливался показать раньше. В их мире, полном ожиданий и правил, эти моменты становились спасением, предоставляя возможность быть настоящими, без опасений и суждений. Генри, погруженный в свои действия, не отрывал взгляда от Уильяма. Он, казалось, умело читал каждое его движение, каждое мгновение. Чувства переполняли их, создавая атмосферу интимности, которая с каждой секундой становилась все более ощутимой. Генри провел рукой по обнаженной коже Уильяма, словно изучая карту, на которой были обозначены все тайные желания и чаяния. Когда Уильям, наконец, решился ответить на ласки Генри, его рука скользнула по спине, удерживая его ближе. В этом безмолвном согласии они нашли утешение, оставив за дверью мир, который никогда не понимал их. Погружаясь в эту гармонию, они оба осознали, что это мгновение — их собственная вселенная, в которой царили только они вдвоем. Генри наклонился ближе, его губы коснулись уха Уильяма, и его дыхание стало теплым шепотом. "Ты не один", - произнес он, и эта простая фраза наполнила воздух невероятной нежностью, словно освещая темные уголки их душ. Уильям почувствовал, как внутри него зажигается искра надежды, обещающая, что за пределами их маленькой вселенной все же есть место для принятия. Касания становились все более дерзкими, но в то же время полными заботы. Генри знал, как важно для Уильяма не просто быть желанным, но и быть понятым. Его нежные прикосновения говорили о безмолвном обещании: «Я здесь, и я никогда не уйду». В этом танце тел и сердец они забывали о страхах и сомнениях, позволяя себе наслаждаться каждым мгновением. Уильям, обняв Генри, ощутил волну счастья, сметающую все упрямые серые мысли о будущем, о мире за пределами их укрытия. В этот миг он понимал, что в их любви содержится сила, способная раскрошить любые преграды. С каждым новым поцелуем, с каждым новым вздохом они укрепляли этот маленький мир, где два сердца могли биться в унисон, вне зависимости от внешней реальности. Генри тихо смеялся, его глаза сияли, как звезды, отразившиеся в глубинах тёмного неба. Он прижал Уильяма к себе, словно защищая от всех угроз, исходящих извне. В этот момент время остановилось, и они были только друг у друга, оставив позади все тревоги и предвкушая лишь чудо настоящего. Генри знал, что каждое мгновение ценнее, чем они могли бы представить. Но тишина была обманчива. Даже в их укрытии тревога всё еще шевелилась на краю сознания. Уильям, потянувшись к Генри, вновь ощутил неуверенность, словно тень, подташнивающая веселье их любви. «А что будет завтра?» — мелькнуло в его голове. Он знал, что они не могут оставаться вдвоем вечно, и это осознание внезапно омрачило их радость. Генри, заметив перемены, вгляделся в глаза Уильяма. «Не думай о завтрашнем дне», — прошептал он с нежностью. Эти слова вновь зажгли искру надежды, как нежный свет в ночи, возвращая их в настоящий момент. И, сопровождаемые тёплым дыханием друг друга, они решили не обращать внимания на мир вокруг, позволяя любви зажигать сердца. Уильям запрокинул голову, и Генри крайний раз поцеловал его. Эмили поднял голову, и взглянул в его глаза. Они оба усмехнувшись, один раз поцеловались. Генри аккуратно, положил его на поверхность стола, взяв за талию. Генри чувствовал, как сердце колотится в груди, когда он смотрел на Уильяма. Их взгляды встретились, и в этом мгновении весь мир вокруг них исчез. Они были одни, захваченные собственными чувствами и тайнами. Легкий запах его одеколона витал в воздухе, наполняя комнату уютом и теплом, когда Генри медленно наклонился, чтобы поцеловать его снова. Вместо этого Уильям взяв его за щеки, прошептал., —Когда ты начнёшь уже? —Ты, сказал что в любой позе? —Да. Генри улыбнулся, и заставил того сесть., —Мне нужно что бы ты слез., —Сказал Эмили. Уильям аккуратно слез со стола и встал., —А теперь., —Генри взяв его за бедра развернул лицом к столу, и прижал задницей к себе. Положив одну руку на поясницу, он прижал Уильяма к столу. Афтон вытянул руки, и нагнулся. Генри коснулся его пряжки ремня, и расстегнул его, молнию, и пуговицу, при этом поцеловав в шею. Эмили расстегнул свои брюки, и ремень., —Я же надеюсь ты не будешь потом венить меня, что у тебя болит спина?., —Сказал он, и взял его за бедра. Тот отрицательно промычал, и тихо простонал, когда в него немного вошли. Уильям закрыл глаза, и слегка выгнулся. Пока тот пытался медленными толчками войти глубже, тот шумно выдыхал. Генри уже стал двигаться по свободнее, и быстрее. Он положил горячию руку на его спину, и прижал заставив того приподнять бедра. Уильям облокотился на свои локти, и на каждый его толчок тот шумно выдыхал, или громко стонал, когда он попадал в нужную точку. Генри делает, резкий и грубый толчок, слушая при этом чужой, сладкий и громкий стон, и видя перед собой как тот сильно выгнулся, и приподнял голову. Уильям стал дышать еще чаще и громче. На каждый чужой толчок, Уильям будто «скользил» по поверхности стола. Он сильно кусал губы. Вдруг Генри снова делает грубый толчок, и Уильям закрывает рот рукой чтобы подавить стон. Эмили оттягивает его руку и прижимает его запястье над головой, нависая над ним., — Еще раз, закроешь рот руками, и в следующий раз, я привежу их к кровати. Я хочу слышать, как ты выкрикиваешь мое имя, когда кончаешь со мной внутри тебя. Понял?., —Из за быстрого темпа, Уильям не смог что то сказать поэтому кивнул. Генри слегка сжал руку на его волосах. —О Боже, — Простонал Уилл.,— О боже... Ох, черт! Генри! Он издал сдавленный стон, когда тот врезался в него, звук его имени разорвал сдержанность Эмили в клочья. Его слегка мокрые волосы были сжаты в руки Генри, а руки Афтона лежали на столе, пока тот безжалостно имел его, прислонив к бильярдному столу. С каждым резким толчком вырывались прерывистые рыдания. Иногда ему нравилось сладко и медленно, но в других случаях ему нравилось быстро и грубо. Было определённое головокружение от осознания того, чего он хочет , и его подозрения, что он жаждет второго типа, отражалось в том, как тот громко стонал, от именно этих действий. Из за быстрого темпа, Уильям часто, и красиво стонал, при этом матерясь под нос. Вдруг Афтон простонал чужое имя., —Молодец... Мне нравится, когда ты выстанываешь мое имя., —Уильям часто шептал имя партнера, при этом постанывая, и царапая поверхность стола. Уильям приподнимает голову и громко мычит. —Если ты хочешь, чтобы я остановился, просто скажи., —Сказал Генри., —Уильям открыл рот, но тут же закрыл его, когда чужие руки с силой сжались на его ягодицах. Румянец на его щеках перешел на шею и грудь., —Скажи это., —Он слегка хлопнул его по бедру и сжал руки на его ляжках, двигаясь внутри., —Ты не можешь да?., —Генри усмехнулся, и глубоко вдохнул. Зубы Уилла вцепились в нижнюю губу. Эмили полностью войдя в него, прижал к столу. Уильям издал громкий стон, и привстал, по его мнению, глаза закатились так, будто сделали полный оборот, прикусив нижнюю губу. Он согнул одну руку, уронил на неё голову, и одну оставил держать на локте. Стоны стали все чаще, и громче. Эмили видит как тот остановится, уже на грани, и поэтому резко снижает темп, и продолжает медленно двигаться., —М—мать твою.... Генри, я убью тебя., —Хрипит он, и изогнулся, подняв бедра., —Б—быстрее, если из за тебя, мы не успеем, я тебе шею свер—., —Не успел он закончить злобную тираду, как в него резко и полностью вошли, и он громко застонал. Генри выдохнул сквозь зубы, и посмеялся., —Какие же твои стоны красивые., —Эмили продолжал двигаться в быстром темпе, и переместил руки на талию, и укусил его за плечо. Уильям замолчал, приоткрыв рот, а потом стал часто стонать на каждый его толчок., —Генри...,—Простонал брюнет, чувствуя разрядку. При этом, Генри сильно держал его за талию, придвигая к себе, все ближе и ближе. Генри крайний раз, полностью вошел в него, пока тот изогнулся и они одновременно почувствовали облегчение. Их тяжелое дыхание было слышно в унисон. Уильям прислонил лоб ко столу, и дрожащей рукой поправил волосы. Брюнет медленно выпрямился, и поправил брюки, слыша как тот делает тоже самое. Генри аккуратно обнимает того сзади, и Уильям уронил назад голову на его плечо, и положил руку на его щеку., —Мне надо., — Он все еще пытался отдышаться., —Срочно умыться, мне пиздец как жарко., — Он услышал чужой смешок, и сам улыбнулся., —Мне тоже бы не мешало., —Генри поправил свои слегка влажные волосы., —Ха.. Пошли.,— Уильям взял его за руку. —Генри слегка сжал руку Уильяма, стараясь не обращать внимания на пот, который выступал на лбу. —Сейчас главное — освежиться, — произнес он., —Это точно...