Платите даже за улыбку.

Сон после произошедшего у него не шёл. Стоило лишь сознанию провалиться в царство Морфея, как из глубины вновь всплывал тот человек, тот пугающий взгляд и картина воссоздавала каждую деталь: горячее дыхание на затылке, грязные руки, сжимающие и вдавливающие его в стол, взгляд наслаждения при виде его боли, зубы, впивающиеся в плечо... Даже боль казалась ему реальной… Уже третью ночь кряду он просыпался в холодном поту. С того момента ночной поход к кранам с водой стал для него традицией. Смотря на воду, в которой отражалось чистое звёздное небо, парень грешным делом уже подумал, что такую ночь было бы неплохо испортить лишним трупом, но осознав собственные мысли, окунул голову в таз с ледяной водой целиком, чтобы образумиться. Достав её оттуда, парень начал полоскать окровавленное полотенце, но в этот же миг возле себя он увидел юношу примерно своих лет, немного выше ростом, схожего телосложения, светло-русыми волосами и карими, с янтарным отсветом, глазами. — Что, наконец сошёл с ума настолько, что решил в тазу утопиться? Позволь огорчить, физика здесь тебе не союзник. Поставь таз на землю, а не на раковину. Парня поражало, насколько его жизнь наполнена совпадениями. Альферац. Этот парень заговорил с ним впервые за месяц и именно тогда, когда он сам рассказал об этом одаренном молодому господину. В отличие от Литаны, этот человек Мираха действительно раздражал. Уж больно горделив. Откуда только в шлюхе такая черта взялась он не понимал. — А ты что здесь забыл? — Не спиться, представляешь? Как и тебе последние дня три, ага? — Следишь за раковинами или за мной, чтобы знать об этом? — Кому ты сдался, следить за тобой?! Парень усмехнулся. — Раз никому не сдался, что ты языком своим предо мной трепишь? Скука съела? Сходи к Арктуру, он тебе её и среди ночи развеет, хоть лестницы чище будут. — Он уже Арктур, а не дворецкий, значит? Этого недовольного тона он не понял. И без того ночи неспокойные, ещё и этот со своим остатками ревности? Когда можно было успеть вообще начать ревновать, когда их связывала лишь одна ночь? — Тебя работа ебать должна, а не мои отношения с начальством. С каких пор мы настолько близки, что тебя это заботит? — Неет, меня это не волнует, дорогуша. Просто я хочу дать тебе совет. Не зазнавайся, Линни. Этот бастард тебе не по зубам. — Я в душе не чаю, о ком ты. — Думаешь, последние дни никто не замечает, как ты захаживаешь к тому смазливому хую? Что, настолько королевский ублюдок хорош, что даже тебя утомляет, и ты ночью укусы смываешь? Парню прилетело мокрой тряпкой по лицу. Ранее Мирах утирал ей, расчесанный им и теперь кровоточащий укус у ключицы. — Голову остуди, придурок. А то что-то я не вижу, чтоб ты ей думал. — А что, я не прав? Он тоже платит тебе за натянутую лыбу на твоей физиономии, а ты как всегда продался, не смотря на суть самого человека! — Даже если так, неужели завидноно? Очевидно, этими словами он парня задел, чем был доволен, и больше не желая водиться с ним, как с туповатым ребёнком, пошёл в сторону флигеля. Альферац, желая задержать собеседника, схватил юношу за руку. — Да чем я хуж--?!... Однако не прошло и секунды после захвата, как он огреб смачный удар — и снова по голове. В глазах аж искры забегали. Вслед за этим, юноша пнул его между ног и оттолкнул его ещё дальше от себя. Никогда бы он не подумал, что Мирах вообще может драться. — Что ж, сейчас уже мне становится интересно, кто здесь не знает своего места.— юноша вытирал руку, которой коснулись, каким-то окровавленым платком, будто он мог вообще хоть что-то оттереть, — Раз за твои член с лицом теперь тебе денег на дадут, не побоюсь испортить. Я-то всё прекрасно осознаю, но кем ты себя возомнил, чтобы оскорблять вельмож? Не забывай по чьей воле ты сейчас стоишь предо мной, тупица. Бездарный и ни на что большее, кроме продажи тела, негодный. И сейчас ты пытаешься приравнивать свой статус к дворянину? Отбрось уже эту бессмысленно гордость, она тебе в жизни не поможет. Смирись наконец с тем, что есть вещи, которые тебе не по карману. — Манипулятор не хуже хозяйки! — В отличие от тебя, мне платили и за это. На этом их разговор бесповоротно завершился. Мирах так и не заснул. Ему было дурно, желудок выворачивало наизнанку весь остаток ночи. Простое прикосновение к руке, которое было совершено без каких-то усилий, теперь отдавалось жжением, очень похожим на ощущение на теле кислоты. Как она разъедает кожу, мышцы, выжигает все сосуды, доходя до самых костей. Попытки смыть это ощущение водой не увенчались никаким успехом. В итоге из него вышло всё что только можно. Его уже начало рвать желудочным соком, когда всё закончилось и на смену желанию прикончить себя, лишь бы не испытывать всего этого ужаса снова, пришли такие апатия и безразличие, что он просто уснул на полу, проспав где-то часа четыре, потому что к обеду в столовой для прислуги он пришёл...

***

— Линни, у тебя беды с головой? — У вас двоих что, циклы совпадают? Моя дорогая Лита пришла подсыпать мне цианид в еду или это тот придурок надоумил тебя прикопаться? — Какой из твоих придурков? Это был закон подлости. Не буди лихо пока оно тихо и вот он два лиха задел. Литана обещнулась разок его прикончить, а после ожога кислотой он стал параноить по поводу и без, так что теперь оглядывался в её присутствии. — Ладно, не важно. Ты что-то хотела? — Ничего особенного. Просто в последнее время ты весьма стран-... Ну, вернее, страннее обычного. Ни Мирах, ни Литана не славились большим эмоциональным диапазоном на лице, поэтому все её слова были сказаны с одной интонацией и одним выражением. Было сложно понять, говорит она с ним с затаенной злостью или ей действительно интересно. Однако зачастую она всегда говорила довольно прямо, без утаек. — Вы в последнее время все как сговорились.... Что, настолько жалко выгляжу? — Очень даже жалко, если честно. Тебя будто подменили. Это связано с тем, что ты вернулся в крови четыре дня назад? Парень поперхнулся, а затем в удивлении на неё посмотрел. — Меня раздражает твоя избирательная память. — Что, хочешь сказать, это твоя комната рядом с моей? — А вернее, прямо напротив. — Ага... Хорошо.... Тогда ты хочешь шантажировать меня этим компроматом? От барина это не секрет, так что тут ты пролетела. — Нет, меня больше интересует то, что тогда случилось. — Ну, тогда я тебе не советчик в этом, сам знаю немного. — Уверен? — Абсолютно. — А я слышала, что какой-то шлюхе досталось от варваров той ночью. Не любил он быть пойманным на вранье, но в последнее время его что-то слишком часто в этом уличали. Грешным делом ещё за умного сойдёт — а это дел неоплачиваемых больше. — Раз уже знаешь, что на мозги мне капаешь? — Я просто подумала, что, возможно, тебе хочется выговориться. Но если я ошиблась, то можешь считать, что я просто так придралась к тебе. Однако ты не вёл себя так даже после ожога, точно ли всё-... — Да всё у меня нормально!— уже в раздражении повысил он голос, прерывая Литану. — Слова твои противоречат действиям. — девушка же оставалась невозмутимой. И мало кто сейчас бы поверил, что раньше они могли часами вести дискуссии, не меняясь в лицах, потому что Мирах успел и рассмеялся, и разозлиться за каких-то пару фраз. Парень поднялся из-за стола и положил свои руки на плечи девушке. — Моя дорогая Литана. Тебя волновать это... Не-дол-жно. Я почти доверяю тебе. Настолько, что готов до состояния овоща с тобой напиться, выслушать тебя, какой бы противной пубертатной язвой ты не являлась, принять от тебя не больше десяти миллиграмм цианида или пяти таблеток снотворного и откачиваться от этого неделю, однако плакаться тебе не стану. Не стоит меня жалеть. Твоя жалость уже привела тебя не туда и что в итоге? Попала в бордель. — Вот только благодаря кому я в этот бордель попала? — Благодаря мне, конечно, однако разве ты не сама меня об этом попросила? — Ладно, забудь. Но знай, в отличие от тебя я комнату не запираю, так что можешь приходить. — Твоя прямота иногда заставляет меня задуматься, не проверяла ли ты эту дверь, чтобы подобное знать. — Нет. Просто мне до сих пор плохо спится. — Какое совпадение. — устало вздохнул парень. — Линни. — Мм? — А с господином.... — девушка вдруг замолчала, когда парень, предвидя вопрос, уже смотрел на неё со стойким отрицанием, — Он тебе не нравится? — Внешне или внутренне? — А, в этот для тебя ещё и разница есть? — Увы. — Нашёл непереносимую занозу себе под стать? Что ж, даже среди дворян, видимо, есть всякие. — Ты поосторожней в словах бы была, что ли? Кстати об этом, могу я спросить? — Смотря что. Оглядевшись, юноша шепнул Литане на ухо. — Какого ты вообще о нем мнения? Юная девушка взглянула на него в непонимании. — Кому вообще должно быть дело до мнения горничной? Тебе серьёзно интересно или ты опять продался? За сколько на этот раз? Интуиция Литаны как всегда попадала не в бровь, а в глаз. — Какая ты вредная. Ну, моим делом было спросить, раз ты впервые за такое долгое время вообще ко мне подошла. Однако любопытство действительно терзало меня последнее время. — Интересно только почему тебя вдруг заинтересовало чужое мнение, ещё и не о тебе... — её настороженности не было предела, впрочем, как парень и ожидал. — Кто его знает, может я ревную кого-то из вас двоих, а может и продался? Можешь не отвечать, если так сильно не уверена во мне. — Это не то чтобы секрет. Но сейчас тебе я об этом не скажу. — И кто здесь ещё непереносим? — Мирах. — Вот видишь, даже сэр дворецкий со мной. Ты, конечно, кто ещё? Пока Литана посмеивалась, молодой человек уже поднялся, приветствуя Арктура, а он же в свою очередь негромко передал, что молодой господин желает его видеть. Парень уже было пошёл, но тут его потянули за одежду. — Погоди, так ты был серьёзен?— спросила под конец девушка. — Как знать? — пожал он плечами и ушёл. Уже следуя за Юргеном по коридорам дворца в полной тишине, парень задумался об одной детали — казалось, что помимо Арктура, только он звал молодого господина "Его Высочество". И теперь в голове родилась навязчивая мысль, спросить которую у человека, что уже начал закатывать глаза от его забывчивости, было как-то даже неловко. — Послушайте, сэр Арктур?— когда дворецкий повернулся к нему и кивнул, разрешая говорить, он продолжил, — Возможно, от этого вопроса моя память упадёт в Ваших глазах ниже того плинтуса, где она сейчас, но я всё равно спрошу. А Вы вообще говорили, кто такой Его Высочество? Если да, понимаю, с моей стороны нагло, но не могли бы Вы повторить для меня, горемычного? — Прислуге не говорили об этом. — Значит, это какой-то важный секрет, который знают только его самые близкие приближенные вроде Вас? — Можешь считать так. — Хорошо..... А чисто гипотетически, я, будучи прислугой, что не выходил за пределы дворца, мог бы это узнать? — Твои вопросы нагоняют подозрений, Мирах. Можешь ты объяснить мне прямо, кто именно может об этом знать? — Вы что, как я могу? Подозрения это одно, а вот прямые обвинения — совсем другое. Я, как уже можно было понять, не славлюсь большой социальной ответственностью, вот и здесь брать её не хочу, да и она браться не хочет, я уверен. Старик вздохнул. Он уже довольно хорошо узнал Мираха, так как парень, грешным делом, уточнял всё, что только можно из простого любопытства, без зазрения совести, зная, что дворецкий ему ответит. Вопросы могли касаться как мелочей, так и серьёзных и даже опасных для разговора тем. Так и сейчас. — В основном об этом знают члены дворянства, однако среди прислуги таковых ты не найдёшь. — Хорошо, спаси-....— парень резко остановился, заставляя дворецкого повернуться у нему. — А откуда тогда.... Ага....... Выходит... я избил аристократа? .... — впервые он выглядел настолько испуганным и шокированным. — Расскажешь о подозрениях господину. — А ведь точно. Выходит, низшее дворян-- — Мирах. Ты в порядке? Лишь сейчас, казалось, молодой человек очнулся, но его шокированное лицо вдруг сменилось раздражением. — Что-то у меня в последнее время подозрительно часто это спрашивают, можно хотя бы Вы не будете у меня об этом интересоваться?