Такая разная любовь

      — Ну же, Юнсок, возьми чёртову трубку! — стонет от боли Чонгук и накрывает рукой свой большой живот.       Ему стало плохо, а его парня — и, он надеялся, что будущего мужа, (предложение тот пока что не сделал), — не было дома, его внезапно вызвали на работу, поэтому Чонгуку пришлось самому, чуть ли не крича от боли, вызывать скорую.       И вот он лежит в палате, мучаясь от спазмов, ждёт, пока подействует лекарство, и пытается дозвониться до Юнсока. Его беременность проходит очень тяжело, но он старается не падать духом и не беспокоить по пустякам своего парня. Но сейчас ему просто необходима поддержка самого близкого человека, ведь больше у Чонгука никого и нет. Скоро будет ещё и их малыш, главное, чтобы организм больше не подводил.       Он снова набирает выученный наизусть номер, терпя очередную вспышку, и наконец гудки сменяются ответом, но явно чьим-то другим голосом:       — Да сколько можно уже трезвонить! Заняты мы, непонятно, что ли?        — Ты кто, и где Юнсок? — слегка дрожащим из-за боли голосом.       — Это ты кто такой? Сказал же, некогда, отвали! Ах, да, милый, как хорошо… — стонет неизвестный омега в трубку, и на фоне слышатся шлепки.       — Детка, кто там? — а вот теперь это голос Юнсока.       Чонгук старается себя контролировать, понимая, что за хрень происходит, пытается дышать, но получается это из рук вон плохо. Он на грани истерики, а ведь ему нельзя!       — Какой-то Чонгук, — отвечает тот сквозь очередной стон; слышится красноречивое "блять" от Юнсока, и, судя по шуршанию, телефон переходит к законному владельцу.       — Чонгук? Почему ты…       Не успевает тот договорить, как Чонгука всё-таки срывает и он яростно кричит в телефон:       — Я чуть не потерял нашего ребёнка! А ты, тварь похотливая, сука кобелиная, с кем-то трахаешься?! Ты совсем охуел, Юнсок? Я тут мучаюсь от боли, еле смог вызвать себе скорую, а ты развлекаешься, изменяя мне! — Слёзы ручьём стекают по лицу, болезненная вспышка возвращается с новой силой, заставляя вскрикнуть и завалиться на бок, обхватив живот двумя руками.       — Хватит орать, истеричка, ты своим поведением сам же и довёл себя. И вообще, я и не собирался растить с тобой спиногрыза, так что сам и разбирайся.       — Какой же ты ублюдок, — всхлипывая, — ненавижу тебя! Ненавижу…— и вновь издаёт болезненный полувскрик.       — Пошёл ты, и забудь мой номер, как и меня! — и звонок сбрасывается, оставляя разбитого Чонгука одного со своей болью и жизнью.

***

      Тэхён громко хлопает дверью, яростно раздувая ноздри, и держится только лишь на честном слове, чтобы всё не разнести к чёртовой матери в этой больнице. И за что он столько бабок отвалил, если они не смогли уследить за каким-то омегой? Он обязательно позаботится о репутации этой шарашкиной конторы, чтобы её прикрыли.        Пытаясь взять себя в руки, глубоко вдыхает и выдыхает, заворачивает за угол коридора и замедляет шаг, видя впереди сидящего на лавочке с ребёнком в руках белокурого омегу, тихо пускающего слёзы. Странно: обычно в родильном отделении если и плачут, то от радости, но этот омега выглядит так, словно на него обрушилась вся тяжесть мира. Тэхён хмурит брови и решает подойти узнать, в чём дело. Да, он сейчас очень зол, но это точно не вина этого человека.       — Эй, ты чего ревёшь? — осторожно подходит и садится на корточки напротив омеги. — Что-то серьёзное случилось?       Тот слегка дёргается, не ожидая, что к нему подойдут и тем более заговорят, тут же опуская глаза на ребёнка, проверяя, не проснулся ли от этого движения, и, убедившись, что всё нормально, ближе прижимает к себе.       — Случилось, но не думаю, что абсолютно незнакомому альфе интересны чужие проблемы.       — Интересны, раз я спросил. У меня вот тоже кое-что произошло, давай, ты первый, а потом скажу и я, если захочешь.       — Что ж, может, это и не великая трагедия, но лично для меня это так. Отец этого малыша бросил нас прямо перед самыми родами, причём самым мерзким способом, — тот морщится, словно съел кислый лимон, и, шмыгнув носом, продолжает: — А ведь я доверял ему, но не это так важно, а что кроме него у меня больше никого нет, и мне теперь некуда идти. Тот мудак забрал меня из моего города и привёз сюда, я жил у него, у меня нет ни квартиры, ни средств на существование, а тем более на нас двоих. Родителей тоже нет, поэтому нас с малышом ждёт улица. Боже, я не представляю, что мне делать и как выбраться из этой задницы, — заканчивает полушёпотом, вновь пуская горькие слёзы по щекам.       — Для таких отдельный котёл в аду, но, знаешь, пожалуй, я могу помочь. Ты поделился своим, расскажу и я: представляешь, от меня сбежал суррогатный омега с моим ребёнком. У нас был договор, всё подписано и согласовано, никаких возражений с его стороны ни разу не было, но он просто решил втихую съебаться и забрать ребёнка. А эти остолопы даже не видели, как тот сбегал! — прорычал Тэхён, но вспомнив о малыше, тут же заткнул свои эмоции и извинился. — Так вот, в чём заключается моя помощь — я предлагаю вам с малюткой жить у меня, я предоставлю всё, что нужно, обо всём позабочусь…       — А взамен? — перебивая и смотря с недоверием.       — Ты волен уйти, когда встанешь на ноги, я не заставляю влюбляться в меня, просто позволь хотя бы на какое-то время почувствовать себя отцом, — Тэхён кладёт руки на колени омеги и смотрит уязвленно. — Ты сам сказал, что у тебя никого нет, что тебе терять? Наоборот, только приобретёшь.       — Не понимаю… почему тебе не найти тогда нового? Или завести свою семью?       — Я больше не могу иметь детей, — признаётся в своём самом страшном вердикте.         Эта попытка была для него единственной, омегу подобрали с идеальной совместимостью, но не идеальной совестью.       — Я понимаю, как это звучит, но повторюсь, я не стану вас держать. Давай просто попробуем?       — Ты же совсем не знаешь меня, а я — тебя.       — Ким Тэхён, — представляется, дёргая уголок губ в улыбке, — я чувствую, что ты хороший человек, и я не маньяк, просто одинокий состоятельный альфа.       Омега, прищурившись, смотрит на Тэхёна, затем опускает взгляд на ребёнка, молчит несколько минут, видимо, обдумывая и что-то для себя решая, и, вздохнув, снова переводит свои тёмные омуты на Тэхёна.       — Ты прав, терять мне нечего, и я надеюсь, что ты действительно адекватный и я не пожалею о своём решении. Я согласен, позаботься о нас, Ким Тэхён. Меня зовут Чонгук.       — Я сделаю всё возможное, чтобы ты не пожалел, Чонгук. Давай я помогу встать. Пойдём в нашу новую жизнь.