сохрани спокойствие.

— блять, — кэйа прошипел сквозь зубы, — убью тарталью. почему ты ему не сказал, что не пьëшь? — говорил... — отвечает дилюк и упирается руками на бортик ванны. альберих встаëт позади его и держит за плечи, пока тот пытается умыться ледяной водой. — он подмешал тебе? — молчание. — отвечай! ты не знал, что у тебя в соке водка? — м-м-м... кэйа трясëт его за плечи. — что мычишь? ты слышишь меня? — да. — сука! — юноша ругается громко, выхватывает из чужих рук шланг и обильно поливает тëмно-красную макушку. — он тебя заставлял пить? говори, ну!!! да или нет? — нет. — ты сам согласился? — да. альберих в ступоре. он замирает на несколько секунд, в то время как тело под его рукой совсем ослабевает. — зачем? — парень, задав вопрос, весит душ на место и поднимает друга, усаживая на бортик ванны. ответа на вопрос так и не последовало. приложив максимум силы, кэйа провёл дилюка в его комнату. уложил в постель, накрыл одеялом, принёс графин с водой и тазик. — пока не выблюешь всë, спать не ляжешь, — он садится рядом. — если ты уже спишь... — кэй... его рука тянется к его ладони. — не уходи только... ледяная вода, видимо, подействовала, а от того и мысли стали формулироваться чëтче. — лежи, — только и сказал альберих, игнорируя холодные пальцы, которые начали поглаживать тыльную сторону его ладони. но рагнвиндр поднимается, садится рядом – плечом к плечу, кладёт голову с мокрыми волосами кэйе на плечо. тот аккуратно поворачивается к нему, видит полуприкрытые веки, чувствует учащëнное дыхание и не знает, что делать дальше. в целом, он свою обязанность выполнил. только уходить и правда не хочется. хочется бить рыжего головой о стену за то, что он дилюку налил. и, немного, его (дилюка) поцеловать. — кэйа, почему ты такой? — закрой рот. альберих представляет, чем такие разговоры заканчиваются, поэтому тут же товарища тормозит. у того язык неплохо развяжется, а значит, начнëт отношения выяснять. только этого и не хватало. кэйа не замечает, как оказывается перевëрнутым на спину. он по всей видимости слишком много думает, из-за чего не сопротивляется вовсе. дилюк сидит у него на животе, руки положив на грудную клетку. — и что ты сейчас сделал? пора ситуацию брать в свои руки. что означало не поддаваться и не пользоваться таким состоянием. рагнвиндр к его губам тянется, прижимается плотно-плотно, но кэйа резко отворачивает голову, поэтому язык мокрым следом проходит по щеке. — слезь с меня. ты тяжёлый. ну же, почему он теряет контроль? — я не хочу. уйдёшь. — нет. — да, скоро девочки придут. опять будешь обжиматься с розарией на кухне. — чё ты несёшь? прекращай! но этой ночью не прекратили оба. *** — венти? — сяо заходит к нему на балкон. тот, кутаясь в чёрную зипку фишль с бабочкой, тяжело выдохнул, поджигая сигарету. алатус встаёт к нему рядом. — если ты переживаешь об этом, то скажи прямо. наши отношения не изменятся. я от тебя не отдалюсь. — сяо, помолчи, пожалуйста. — хорошо. и он не обижается. достаёт из этой же пачки сигарету и крутит еë в пальцах, как бы раздумывая, стоит курить или не стоит. кажется, они стоят так вечность. — ты не хотел? — спрашивает венти так неожиданно, что алатус вздрагивает. — я думал, что для тебя это мерзко. — извини, это было нелепо... мне не стоило. — не принимай это всерьёз. в сердце будто кольнуло. барбатос хмурится и делает долгую затяжку. — мне понравилось, — с обиженной интонацией говорит венти. — странно, наверно. сяо всë же закуривает. — мы слишком пьяны. давай потом поговорим об этом? — предлагает вполне разумное алатус и хлопает друга по плечу. — как ты думаешь, по дружбе... ну... — нет. сяо даже дослушивать не хочет. ему хватает в этом плане итэра. а венти опошлять не хочется. о нëм хочется заботиться, а не забываться. юноши больше ничего не говорят, а докурив, возвращаются в зал вместе. кажется, все уже забыли и весело играют дальше, только алатус старательно игнорирует взгляд итэра. *** венти просыпается в кресле в зале. всë тело затекло из-за того, что он спал сидя. голова раскалывается, к горлу подступает тошнота. да, всë-таки давно он так не пил. пора прекращать. он полностью разлепляет глаза и осматривается: куча мусора, перевёрнутый стол, на полу валяется чун юнь с бутылкой эссы, на диване сопят тигнари, сайно и коллеи. в другом кресле спит фишль, рядом на полу – мона, положившая голову на колени девушки. барбатос встаëт на ноги, шатается и почти падает, но вовремя хватается за бортик кресла. движется на кухню, чтобы выйти на балкон. смотрит на заснеженный город. холод забирается под футболку, колет щёки, приятно бодрит. голова пустая и думать ни о чём не хочется, ровно до того момента, пока взгляд не падает на чёрную зипку с бабочкой. воспоминания картинка за картинкой врываются вспышками в мозг. эту кофту он оставил здесь, когда разговаривал с сяо. сука. поцелуй. но почему вина за содеянное не приходит? почему нет самокопания и осуждения? он целовал друга. целовал парня. почему ему не мерзко? к глазам подступают слëзы. нет, он же нормальный. он должен отвергать себя, не должен принимать это. почему, блять, неправильное кажется правильным? венти не может, просто не может принять себя. он не должен. он не заслуживает. где истерики? почему ему не хочется биться головой о стену, чтобы забыть чужие мягкие губы? почему ему не хочется отдаляться, а хочется быть рядом? он не заслуживает любви. не должен еë заслуживать. хотя какая это любовь? почему он не страдает? неужели он так легко примет поцелуй с сяо? не может же быть всë так просто... — вентик, — фишль. она стоит еле-еле, опирается на проём. — утро, — нервно улыбнулся. — ты как? — ничего не помню... вообще... а нет, стой! в пд играли до двенадцати? или в бутылочку... или это было после двенадцати? подожди, а ты когда пришёл? а ты всë помнишь? — забей, — барбатос отворачивается. голова кипит от еë вопросов и информации. — всë нормально. вроде помню. поцелуй не обсудить. — ты не знаешь, кто на ночь остался? — ой... хзшки, — она затягивается своим розовым аегисом. — пройдись, посмотри. — делать мне нечего. — ну, как хочешь. мона вообще бедняжка, всю ночь сидя на коленках проспала. я еë щас нормально уложила. — понятно, — он совсем не слушает и надеется лишь на то, что фишль ничего не спрашивала. — почему ты со мной общаешься? — э-э-э, — девушка заметно теряется. — на одном балконе стоим, ты чë, зай. молчать что-ли? — да я в целом. — ема, — смеётся. — о таком вчера надо было спрашивать. щас у меня капец похмелье, думаешь, я отвечу? — честно? надеялся, — улыбается легко. рядом с ней всë же хорошо. она, несмотря на неформальный внешний вид, располагает к себе. умеет разговорить, чем-то поделиться, посплетничать. но и доверять ей тоже можно. барбатос не будет признавать, но подруге он рад. — ты прикольный, и я тя лав, — выдаёт на одном дыхании и прижимается к чужому плечу. сначала резко, потом аккуратно. видно, вспомнила, кто рядом с ней стоит. но венти, почему-то, не отталкивает. — а ты со мной почему? — ты мне выбора не оставила, — говорит так серьёзно, что фишль отстраняется обиженно. но заметив то, как парень начинает смеяться, возмущается и щипает его за бок. короткая шуточная перепалка заканчивается, тем, что венти замерзает и уходит собираться домой. *** Кэйа, 16:04 С новым годом! Венти, 16:06 тебя тоже) венти откладывает телефон и снова ложится спать. только вот больше не спится. в мыслях снова сяо. и вроде, он даже что-то ему писал. может, пора ответить? Сяо, 13:45 ты ушёл уже? э ты где? 14:56 фишля сказала что ты спишь ладно 15:16 я надеюсь ты меня сейчас не специально игноришь из за вчерашнего) если хочешь можем это обсудить нормально вент? 15:33 сегодня все отходят, гулять никто не пойдет. пойдем вдвоём? 16:01 я все еще жду ответ не заставляй меня говорить лишнего я переживаю поцелуй - игра и ничего не значит но мне понравилось) прости, я не хочу чтобы ты понял неправильно. наши отношения после этого не изменятся в худшую сторону? Венти, 16:10 нет извини я спал на улице метель гулять не особо хочется и это не из за вчерашнего странно что я нормально отреагировал на это Сяо, 16:11 О БОГИ ТЫ ОТВЕТИЛ я столько всего надумал Венти, 16:13 извини я честн заебался просто Сяо, 16:14 может созвонимся? венти не отвечает. звонит сам, включив громкую связь и положив телефон рядом. дома всë равно нет никого. — ты как вообще? — спрашивает сяо. — в плане, вчера столько людей было ещё. тебе нормально ж? — у меня социальная батарейка разрядилась полностью после утреннего разговора с фишль. неделю из дома не выйду. — только попробуй, — улыбается. — я встретиться хочу. — я тоже, — отвечает со вздохом. — можешь приехать ко мне, но я не знаю правда, когда у меня предки вернутся. да и не убрано... — выхожу, на автобусе быстрее домчу. а если что, в окно. — пятый этаж, — венти тихо смеётся и вешает трубку, дожидаясь алатуса. *** — пиво? — девушка забавно играет бровями. — опохмелиться решил? — будто ты не ради этого пришла, — кэйа ухмыляется. — расскажи лучше, как начальство новое. не заебывает? — нет, — отвечает, ловко открыв железную банку длинными ногтями. — под праздники чаевые щедрые. думаю, накопить и уволиться. альберих смеется в ответ бархатно. — и куда потом? — будто ты не знаешь, — говорит в его же манере, натягивает легкую улыбку. — честно? не-а, — кэйа врет. понимает. он всë понимает. — розария, — на кухню заходит дилюк. — тебя джинн ждет. — подождет, брат, — за нее отвечает альберих. — мы разговариваем, ладно? — нет. — как же ты заебал, — парень устало стонет. — роз, пойдем к тебе? — на работу? — да. — нет, — встревает дилюк. — сиди дома, альберих. от тебя перегаром несет. помочь помыться? — себе помоги, — хмыкает довольно, напоминая о прошедшей ночи и о том, как тот помогал ему трезветь. кэйа никуда уходить и не собирается. он знает, что дилюку плохо. выпитый в праздник алкоголь дает о себе знать в виде ужасных головных болей, тошноты и вялого состояния. зачем тогда подливает масла в огонь? мстит. — ладно, родной, — розария тонкими пальцами хлопает по плечу. — если джинн правда ждет, я пойду. позвонишь, — подмигивает и выходит в коридор. альберих провожает ее теплой улыбкой. — наговорились? — а вы? — джинн сказала, что кли заболела. — бедная малышка, — вздыхает с досадой. повисла небольшая пауза. — я в общагу. — блять! — дилюк подрывается, впечатывая поднявшегося кэйю в стену. крепко держит за плечи, а на лице застыл испуг. — ты же специально? ухмылка альбериха быстро сползает. он хмурится. видеть рагнвиндра таким – непривычно. — снял маску, наконец? — вырвалось случайно. но, если начал, надо давить до конца. — ты меня неделями пускать не хочешь, а тут совесть проснулась? ты набухался вчера и лез ко мне, а теперь у стены зажимаешь. но, уверен, сука, что завтра даже не напишешь! разберись в себе. перестань ебать мозги и мне, и себе. — рот закрой. — правда глазки режет? дилюк, я не знаю, что тебе от меня надо. да ты сам этого не знаешь. ты бегаешь от меня. — а ты не бегаешь? — рагнвиндр больше не молчит. обида и непонимания стремятся выйти наружу. правда, ввиде тошноты. кэйа, забив на свои планы, не помочь не может: мчит вслед за вылетающим с кухни дилюком. — уйди. игнорирует. лишь волосы бордовые на кулак наматывает и по спине гладит, пока тот над унитазом корчится. они, кажется, не поговорят никогда. *** — врубай "беременна в 16", — потягивая чай, предлагает сяо. — голова кипит, — отвечает венти, делая глоток из той же кружки. парни валяются на кровати перед ноутбуком. полчаса не могут решить, что будет играть на фоне, зато уже успели обсудить все на свете. — а от страшилок 2018 года под мыло голова не кипит? — алатус хихикает тихо. — в самый раз. они свободно общаются и пьют один чай на двоих, будто вчерашнего поцелуя и не существовало вовсе. и все хорошо, время летит незаметно, венти расслабляется и чувствует себя комфортно. но иногда становится тревожно. — сяо, — он его перебивает, — извини. — не, не, я вижу, что ты сам не свой. что такое? — догадывается. — я про поцелуй все думаю. меня должно воротить от этого? — а тебя воротит? — алатус бровь вопросительно изгибает. — нет... — ну, значит и не должно. все же окей? — я не знаю, просто... ну, мне понравилось, и тебе тоже. я бы хотел повторить. — сейчас? — у сяо внутри что-то щелкает. — если ты не хочешь, не надо. мне бы понять, что со мной не так. — все с тобой так, — улыбается нежно и губами касается чужих. не задерживается и отстраняется. — давай попробуем отношения? — предлагает, не подумав. — давай, — отвечает, не подумав тоже.