У бездны на краю

      Поездка к Высшим духам, наурам, хотя до конца так и не удалось понять, для чего там понадобился лично я, но с их стороны поступило вполне однозначное требование, оказалась продуктивной – общение с гостьей удалось развить, и она вполне явственно и искренне питала ко мне симпатии, да и уверенность в том, что это не ловушка и не интриги противника, крепла. В конце концов, даже сами науры сочли девушку благонадёжной союзницей по итогам встречи. Но в то же время поездка оказалась и не особо–то продуктивной – кроме навалившихся на Императора и косвенно его ближайшее окружение обязательств и условий, ощутимого результата она не принесла.       К тому же, леди было выдвинуто требование принять подданство. Вполне логичное, весьма рациональное, и очень удобное для будущего, и несомненно планируемого, брака, скреплявшего бы союзнические связи и договорённости. Но каким бы рациональным, объяснимым и удобным это решение не являлось, принцессу Алеандру оно явно не впечатлило, и приязнь к никтоварилианцам и прежде всего их правителю, которого она заподозрила в личной заинтересованности, заметно приугасла, и пришлось, вместо её дальнейшего развития, работать над тем, чтобы сгладить неприятный осадок.       Впрочем, за время обратной поездки девушка несколько успокоилась, приняла извинения за случайные недоразумения и упущения с нашей стороны, перестала считать условия со стороны науров неким заговором, и даже успела насладиться, во время остановки в большой, благообразной торговой деревне у крупного тракта, сельским праздником по случаю скорого окончания зимы. Девушка там и сама приняла участие, спев пару песен на женском состязании, и попробовала народные сладости и горячие напитки, и, что было весьма неплохо, понаблюдала за решившим, неожиданно даже для меня, поскольку лук у Фламберга в руках я к тому моменту не видел несколько лет как, посоревноваться в меткости другом. Впечатлили ли Алеандру его даже более успешные, чем я думал, попытки, хотя местные, ожидаемо, внезапно обрели проблемы со зрением и меткостью, осталось неизвестным, но вот то, что местный смельчак получил от правителя Никтоварильи не только одобрение, но ещё и весомый денежный приз и приглашение в войска – она определённо оценила.       И, возможно, именно поэтому отреагировала весьма спокойно, когда через несколько часов её пригласили к государю как Целителя, вызвав срочно, но на деле у Арэна лишь слегка ныла старая травма, спешки не было, и он, более того, готовился ко сну. Не сказать, что девушку не насторожило срочное приглашение к полуголому малознакомому мужчине, но ситуация прояснилась быстро, беседой и оказанной помощью, а вот мне, уже наутро, Фламберг об этом, ещё одном, и вроде даже пустяковом, казусе рассказал. Как и, немногим ранее, что леди направляла Эль записку с напоминанием об отсутствии у неё подходящего платья ещё перед самой первой аудиенцией.       И именно тот случай с лучником же, спустя ещё некоторое время в пути и уже не так уж далеко от столицы, навёл меня на ещё одну идею. Циничную, и, возможно, где–то даже коварную, но в перспективах своих выгодную для всех. Обратно мы возвращались по западным частям Империи, делая небольшой крюк к югу, и, подъезжая к очередному порталу, получили известие, что встретимся с небольшим обозом беженцев из Великого Рокканда и частично Басскарда, сделавшим большой крюк через Таунак и пересёкшим Дукон посредством портальной системы Королевства – по соглашению между странами, подобная практика имела место уже пару десятков лет, и уже здесь, системой порталов же, беженцы отправлялись в наименее густо заселённые части Никтоварильи, после необходимых проверок у границы и у первых порталов. Именно так когда–то в Империю попала и Анжари Бурдэт, и столкнулась на проверке с Энэганом Фэртом, тогда сотником из Отряда.       В обозе, который мы, проезжая вне очереди, затормаживали, по сообщениям, были люди, подвергшиеся пыткам, и назревала вспышка степной лихорадки. Опасность распространения последней, довольно неприятной болезни, уносившей, впрочем, уже не столь много жизней, как несколько веков назад, но, тем не менее, трудно поддававшейся лечению, оставлявшей рубцы на месте язв, коими покрывались шея, лицо, руки и ноги, привела нас к решению задержаться – помочь припортальным лекарям, побеседовать с беженцами и их сопровождением немного детальнее и тщательнее. И именно тут–то, во время совещания с Арэном по этому поводу мне и пришла мысль предложить леди Алеандре попрактиковаться в исцелении, осмотреть людей, оказать, если она сочла бы нужным, помощь и дать рекомендации, покуда мы занялись бы документацией, определили, куда отправится караван, и согласовали мелкие формальности, которые, по примерным расчётам, должны были занять день–два. Алеандра согласилась охотно, даже, показалось, обрадовалась, что ей доверили подобные вопросы, и поспешила к обозу, из многочисленных телег, фургонов и палаток. Кто–то разместился в пустовавших домах для ожидавших очереди на портал, кто–то прямо в палатках, всего шесть с небольшим десятков человек, многие – женщины и дети, мужчин было совсем немного, большинство уже в возрасте…       И, пока мы общались с главой обоза, сопровождающей гвардией, девушка прибежала ко мне. Совершенно несвойственно ей разнервничавшаяся, растрёпанная, с красными и влажными от слёз глазами. Из слегка сбивчивого рассказа стало ясно, что среди пострадавших она обнаружила свою подругу и спутницу, одну из тех, кто должен был приехать в Империю согласно бумагам. Леди, едва сдерживая слёзы, просила дать пару дней остановки, чтобы привести подругу в чуть более подобающее для поездки состояние и потом позволить взять с собой для дальнейшего лечения. При личном взгляде действительно стало ясно, что помощь Целителя молоденькой блондинке, метавшейся в лихорадке, действительно была очень нужна, к тому же выяснилось, что ранее над ней надругались и она на весьма приличном уже сроке потеряла ребёнка. И я мог бы дать это разрешение сам, оставить здесь с полдюжины парней для дальнейшего сопровождения, но идея, пришедшая в голову, была совсем другая. И, заверив оринэйку, что подобное решение мог принять только государь, к последнему и отправился.             – У нас, мой Император, появился прекрасный шанс не только загладить перед принцессой Алеандрой прежние казусы, но и сделать её мнение об Империи и прежде всего моем повелителе лучше, – начал я, пройдя немного внутрь палатки и остановившись у складного столика. – Она обратилась, около получаса назад, ко мне с просьбой личного характера. Разумеется, принять решение о возможности удовлетворения можете только вы, сир, посему я вынужден передать вам её просьбу.             – И какого же характера жалоба? – уточнил Фламберг.             – В процессе работы с пострадавшими от рук роккандской власти принцесса Алеандра обнаружила свою спутницу. Девушка упомянута в верительных грамотах и должна была сопровождать принцессу во время миссии от имени Таунака. Найэндери или Ниэни Тангу, семнадцать лет. Дама в крайне плачевном состоянии и принцесса Алеандра просят дозволения задержаться здесь на время, дабы исцелить миледи Ниэни лично.             – Она подвергалась пыткам?             – Во время нападения на делегацию Таунака в Диких Землях госпожа Тангу оказалась в плену представителей Братства Внемлющих Алому Тигру. Она не была подвергнута пыткам, насколько нам удалось установить. Она… Оказавшись в военном гарнизоне, в ожидании распоряжений правящей верхушки, девушка подверглась принудительным плотским связям, говоря проще, неоднократному насилию. Судя по всему, более, чем одним человеком, – я искоса глянул на друга. – Разумеется, решение принимать тебе, Фламберг, но, учитывая уже имевшие место с нашей стороны упущения и промахи, я, как друг и доверенное лицо, настоятельно рекомендую не отказывать даме в просьбе. Отказ существенно уронит, подозреваю, в её глазах твой престиж, что не выгодно нашей стороне, поскольку принцесса Алеандра в наших руках прекрасный козырь.             – И что посоветовал бы в этой ситуации ты? Мы не можем оставить принцессу здесь без… нашего сопровождения, но и задерживаться более, чем, предположим, на неделю, у нас нет возможности.             – Недели при должном подходе Целителю вполне хватит, чтобы привести девушку в состояние, достаточное для поездки, и леди Найэндэри могут продолжить путь с нами. Пока будет длиться целительская работа здесь, на месте, Особый Отряд проведет необходимые проверки и займется документами для дамы. Как и у принцессы Алеандры, у Госпожи Тангу нет при себе документов, исключая верительные грамоты, и в столице мы уделим этому вопросу самое тщательное внимание, сир.             – И после исцеления…             – Она сможет остаться при принцессе. Как мне известно, до побега из Гвенто–Рокканда, условно назовем это событие так, Тангу была личной служанкой миледи Оринэйской, но этот вопрос мы урегулируем с дамами в частном порядке, я лично проконтролирую данный процесс. Разумеется, в случае, если результаты проверок окажутся положительными.             – Ниэни Тангу действительно нуждается в помощи Целителя? – откровенно задумался Арэн.             – Действительно. Я видел даму лично, и, по моему скромному мнению, Арэн, она очень плоха, – кивнул я. – Леди Алеандра сообщила, излагая просьбу, что госпожа Тангу ждала ребенка. – Прошедшее время лучше любых слов подсказывало, что произошло в результате насилия, и друг вздохнул. На пару секунд повисло молчание.             – Вот как… – наконец произнёс он, и я перевёл взгляд с бумаг на столике на него. – В таком случае, Гранд–Мастер Фэрт, даю дозволение выполнить просьбу Её королевского Высочества, задержимся здесь на пять дней, которых, смею полагать, принцессе хватит, чтобы привести леди Тангу в достаточное для поездки состояние, мы займёмся вопросами, касающимися нашей работы… – я медленно кивнул. – И я хотел бы увидеть принцессу Алеандру, дабы уточнить обстоятельства лично, полагаю, ближе к закату, необходимости непосредственно сейчас нет.             – Я сообщу ей, что вы желаете видеть даму после ужина, – согласно ответил я лёгким кивком и оправился передавать Алеандре высочайшее разрешение…

***

      Однако пропавшей запиской и внезапным приглашением к Арэну дело не ограничилось, и сперва мы, ещё в пути, узнали о подозрительном убийстве одной из прежних фавориток Фламберга, аккурат перед смертью искавшей встречи со мной, с Ладаром Сайрау и самим Арэном (и я в этом перечне был самым странным и неожиданным вариантом с учётом того, что мы друг друга взаимно недолюбливали)… А потом, когда Алеандра закончила лечение своей подруги, и Карру помог девушке слегка забыть пережитое и начать понемногу приходить в себя, сперва возобновились занятия с Тио, а затем… Фламберг же в один не очень прекрасный день вызвал меня в кабинет и поведал «очаровательную» историю, как пожилой председатель главного магического совета страны, к которому Алеандра отправилась согласовать список редких снадобий для уроков, на неё напал и пытался надругаться.       Сам он узнал это из её мыслей, вслух девушка, сумевшая отбиться раньше, чем охранявшие её парни, оставшиеся в коридоре, поняли, что именно было не так, что–либо рассказывать отказывалась, и мне ещё пришлось повытягивать из неё подробности, прежде чем она всё же разговорилась. В довершение прекрасности того дня, стоило заглянуть к магу, сперва для разговора, тот напал на меня, после чего, разумеется, был благополучно сопровождён отдохнуть в камеры Отряда. Где, придя в себя, ужасался и содеянному, и планируемому, выяснилось, что это было следствием влияниях внешних чар и вот на этот раз уже начиналось именно расследование. А я окончательно укрепился в мысли, что вместе с принцессой Оринэи в мою жизнь приехало немало занимательных событий.       И ещё сильнее в этой мысли меня укрепила она сама. В один из редких выходных, во время прогулки в парке при дворце, я столкнулся с выбравшейся на воздух принцессой. Та, заметив, что одет я был не в привычную ей форму, а в самирские облачения, поинтересовалась, не часть ли это культуры, завязался лёгкий, необременительный, пустячный разговор. И, совершенно спонтанно, без каких бы то ни было предпосылок, девушка поднялась на носочки лёгких ботиночек, потянувшись ко мне, и я на мгновение подумал было, что она хотела что–то сказать без лишних ушей. Но, стоило слегка наклониться, как леди ткнулась губами в мои, от неожиданности (а может, и по прежней привычке) слегка приоткрывшиеся в ответ, однако я тут же, осознав происходящее, мягко отстранил оринэйку.            – Я могу предположить, принцесса, какие события, ощущения и мысли подтолкнули вас к этому шагу… – со вполне однозначной интонацией заметил я. Ход её рассуждений действительно прослеживался – наверняка понимает, что назревает брак, и это протест. – И даже не могу отрицать, что испытываю к вам определённую симпатию, но исключительно дружескую. Более того, ни мы, ни, уверен, вы, не питаем заблуждений и осознаём, каким, вероятнее всего, окажется третье подготовленное вам условие, – вторым было принятие местной религии. – Поэтому, полагаю… Нам следует забыть об этом эпизоде. Подобные отношения, тем более в свете побудившей вас возможности… Совершенно неуместны.            – Я понимаю… – девушка, густо краснея и явно сгорая со стыда, отвела взгляд. – Простите, герцог, это… Спонтанный жест, и в нашей ситуации совершенно излишний…            – В таком случае, – уже мягче заметил я. – Полагаю, нам следует просто забыть об этом досадном казусе, во имя наших, смею надеяться, достаточно хороших отношений, – Алеандра кивнула, забормотала новые извинения и торопливо ретировалась во дворец. И последовавшие несколько дней тщательно меня избегала, пока казус не успел немного подзабыться. И мы оба сочли уместным сделать вид, что ничего не было…