Человек, которого не должно существовать

— А что случилось собственно? — спросила я у неё, как бы немного не понимая ситуацию, у меня, что мозг отключился? — Ты потеряла сознание, после того, как увидела, что твоя машина взорвалась, — ответила она мне, — Хорошо, что я успела тебя поймать, ты же всё-таки на пятом месяце, могла бы и повредить его. — Скотина, — прошипела я, что-то резко стало жалко машину. — Что? Кто? — Тот, кто это сделал, я ему обязательно при встречи волосы на голове повырываю — Убивать не будешь? — Ну это как пойдет, — пожала плечами, — Её поди там тушить надо? Сколько я в бессознательном состоянии пробыла? — Минуту Офигеть, а мне казалось, что мы там гораздо больше говорили. — Так… — соображала я, — Тушить то её надо? — Без тебя потушат, ты не в том немного состоянии У меня появилась какая-то наглая ухмылка: — Хорошо, — согласилась я Коё, — Без меня, так без меня — Ты сегодня себя странно ведешь — Сама вижу, но не понимаю от чего это у меня так — Ты, кстати, подумала над моим предложением? — спросила она, а я глянула на неё, как будто не понимаю о чём она говорит. Мне просто потихоньку возвращалась, но не с начала, а с конца и уже где-то месяцев пять пришло. Похлопала глазами: — Аааааааааааааааа, а о чём это ты сейчас? Напомнишь? — О квартире — Какой квартире? — Я тебе предлагала купить тебе более удобную квартиру, а не в этой ютиться. Тем более, что ты будешь жить не одна теперь, да и ребёнку, если уж на то пошло лучше жить не в районе, который принадлежит не Портовой Мафии. Подумай ещё раз, что лучше будет для твоей дочки, её же будут все шарахаться дети в школе, когда узнают, где она живет, я это тебе уже не первый раз говорю. Моё лицо выражало скепсис, но не из-за слов Коё, а потому что видимо Чуя к ней не прислушивалась от слова вообще, умные мысли человек же выдаёт. — А из-за чего я отказывалась? — То, что именно с этой квартира соседствовал раньше твой друг Альбатросс, которого убил Поль Я прикусила губу. — Просто мне даже стало интересно сможем ли мы с Огай-саном вам мозги вставить в нужное положение с Дазаем, пока не случится что-либо не поправимое, но очень плохое. Я взглянула на живот и как-то инстинктивно положила на него руку. — Сможете, — ответила я, — Как думаешь возможно ли мне будет начать какую-то часть моей жизни заново, но уже с дочкой? — Всегда возможно, — сказала она, погладив меня по голове, — Ты же у нас не одна. С тобой всегда, чтобы ты не сделала, я, Огай-сан, Дазай, как бы я его не ненавидела и Поль Верлен, как бы ты его не ненавидела. Он тебя всё равно любит, до сих пор говорит, что ты его единственная сестра. — Надо бы с ним поговорить, раз он такой упертый, — ответила я, — А теперь наверное я пойду спать, прости уж меня сильно в сон клонит и я тебя этим не обидела. Завтра всё же на работу, сегодня день вообще прошел не продуктивно, входной в мусорку. — Нет, не в мусорку, у тебя мировоззрение поменялось, так что хороший день. На следующий день в Портовой Мафии: Большой плюс, что я тут не теряюсь, но знаете что? Немного стесняюсь ходить с этим животом, к такому вообще возможно привыкнуть? Особенно в моём положении. Интересно, как меня в таком положении подчиненные слушаются, по-любому же думают, что им тут беременная малолетка раздаёт приказы. — Надо бы к Полю сходить, пока паники такой сильно в Мафии не видно, — прошептала я, — Интересно, а Мори уже сказали, что Дазай от нас свинтил нафиг, а через пару годков он объявится в Агентстве? а как к Верлену сходить? В каком он там подвале сидит? — почесала голову, — Пойду на ресепшене спрошу, сама же туда никогда не ходила. Через полчаса перед дверью в его «хоромы» так сказать. Серьёзно? «Опасно! Не открывать! Вход разрешён только специальным людям!» Я сюда принесу светящуюся краску и подпишу: «Не входить! Убьёт!» вот чтобы до кучи было, гармонично будет смотреться. Нет, серьёзно дверь на замке и походу закрыта изнутри (вот это я понимаю интроверт), а чтобы говорить тут есть окошечко? Его и через него можно будет убить и обратно, прижал к полу и всё, лепёшка обыкновенная. Ладно, пришли, значит надо стучать. Сделала, что хотела, но мне не ответили. — ЭЙ! Что за дела?! Братец!!! Я тут к тебе пришла!!! А он не отвечает мне!!! Я бы ещё постучала ногой, но что-то боюсь. — Чуя? — спросил голос и открыл окошечко, теперь я видела его глаза, но и то не полностью, мне вообще не удобно смотреть, я же всего 160 сантиметров. — Что же вы все тут дылды такие? — Ты правда пришла? — Нет, ты тут голограмму прекрасно спроектированную видишь, дверь хоть откроешь, а то через вот это как-то немного неприятно говорить, — фыркала я. — Сейчас, секундочку, — сказал он и дверь открылась. Я зашла к нему и огляделось. Офигеть, у него тут чисто, я обычно закрывала комнату, когда у меня там книги например не на своих местах. — Поговорим? — спросила я. — Давай, присаживайся, а эээээ, — я поняла его замешательство и быстро ответила: — Как видишь я пришла к тебе не одна, — и развела руки в стороны, как будто так всё и планировалось. — А это? — Моя будущая дочь, то бишь твоя племянница, будешь готов стать не только настоящим признанным старшим братом, но и дядей? — Неожиданный сюрприз, — сказал он, — Надо выпить, хотя бы воды Поверь мне, такие же мысли вчера в голову лезли, только я кофе хотела. Когда он пришёл обратно и сел рядом со мной на кровать: — Так ты меня простила? — начал он аккуратно. — Вот этого я не знаю, вроде твои действия понятны, а с другой стороны и нет. Ты убил у меня тогда самых таких близких мне друзей, именно друзей: Айс Мэна, Альбатросса, Дока, Липпманна и Пианиста. но также мне не надо было бы забывать, что почти за год до этого события благодаря тому, что я сильно прижала гравитацией Артура Рембо, которого мы знали, как Рандо, он умер. Это был дорогой тебе человек, как бы ты этого не отрицал, я даже сейчас ношу ту шляпу, которую он тебе подарил и ты её не выкидывал, только для нас эта вещь приобрела немного разные значения. Поль недолго молчал: — Можно считать, что мы квиты? — Грубо говоря: да. Может быть их всех надо отпустить и забыть? Попробуешь вместе со мной? — Если ты этого хочешь? — Я хочу, а вот что насчет тебя? — Тоже хочу — Мир? — и протянула ему мизинец, как мы это делали в детстве. — Мир, — усмехнулся он и переплел свой с моим. Я с серьёзным лицом сказала: — Нарушишь обещания, я имею право сломать этот твой палец. Верлен рассмеялся, а потом прекратил, когда я задала очередной вопрос: — Будешь крестным своей племяннице?