Скульптор

       Летнее солнце застыло над землёй, освещая высотные дома, чьи панорамы весело отражались солнечные лучи зайчиками на земле. На улице было заметно шумно, всё же нельзя было не прогуляться, когда погода согревала, ласкала кожу карамельным загаром и яркими веснушками на носу и щеках, а теплый ветер задорно игрался в волосах, делясь живым запахом цветов.        Тем, кто сейчас сидел дома, тоже было приятно проводить время с холодным мороженым или банкой газировки. Даже без кондиционера в такой компании было хорошо и спокойно отдыхать и предаваться безделью.        Однако Калеб, находясь в своей просторной студии, вовсе не бездельничал, хотя со стороны так могло и показаться. По озаренному солнцем помещении медленно танцевали едва уловимые взглядом пылинки, оседая на мебель, некоторые вещи, инструменты и огромные нетронутые пока рукой мастера куски мрамора, покрытого тканью. Кажется, даже на вине, которого осталось совсем немного на дне бокала, осталась плёночка белой пыли.        Мастер тоже был готов покрыться пылью, упав на высокий стул и отбросив в сторону карандаш и блокнот с эскизами. Зачесав челку, он осмотрел ещё раз девственный кусок мрамора прямоугольной формы и сделал недовольное выражение лица. В голову совсем не приходили мысли, что сделать из этого дорогого камня. Совсем недавно ему через знакомых доставили этот кусок редкого голубого мрамора, который имел довольно сбалансированный цвет с редкими вкраплениями других оттенков, так чудно переливающихся от каждого луча из окна.        Стоило Калебу впервые прикоснуться к мрамору, пройтись пальцами по поверхности и ощутить его холод и роскошь, как в его голову нахлынуло множество идей, во что может превратиться этот кусок пока безжизненного камня, но в конечном итоге всё сошло на нет, а что-то стоящее в голову так и не пришло. На этом всё. Последние долги минуты, если не часы, он размышлял над тем, как бы поскорее раскрошить этот камень, стереть в пыль и развеять на ветру, лишь бы глаза не мозолил.        — И что же ты от меня хочешь? — руки снова коснулись безжизненного холода мрамора, но вскоре опустились. Калеб раздражённо начал качать ногой вперёд и назад, пока тонкие пальцы рук массировали напряжённые виски. — Ты не простоишь здесь вечность, но и видеть тебя я больше не хочу. Не надо было вообще соглашаться, чтобы тебя привезли.        Уже совсем скатился, разговаривает с камнем… Отвернувшись, скульптор достал из кармана брюк телефон и проверил время. Пора бы уже возвращаться домой, скоро наступит вечер, и нужно будет решить, чем заняться на досуге. Студия, в отличие от его собственного дома, находилась в центре города, поэтому нужно было приложить некоторые усилия, чтобы перемещаться из пригорода сюда. Калеб стянул с себя пыльный фартук с инструментами и вымыл руки. Посмотрев на себя в зеркало, он небрежно поправил поправил волосы, на которых тоже осело немного пыли от белого мрамора, и вышел из студии, закрывая её на замок.        Восемь ступенек на лестничной площадке в подъезде и снаружи, полупустая парковка и серая легковая машина вместо привычного спортивного мотоцикла. Скульптор сел за руль и завел мотор. Выехав с территории комплекса, он неспеша отправился за город, слушая приятный тихий джаз по радио. Через сорок пять минут Калеб въехал на парковку возле дома. Сам дом ничего особенного не представлял, снаружи он был таким же, как и все другие в округе. Самое интересное было внутри, как неизвестная начинка в пироге. Мастер приложил много усилий, чтобы дом выглядел изнутри так, чтобы ему было удобно. Его дом населяли книги, много книг, несколько растений соседствовали на полках вместе с ними. Проигрыватель обитал в комнате на широком подоконнике, а пластинки уютно устроились на рабочем столе. Некоторые небольшие работы скульптора комфортно были разошлись по дому так, чтобы привлекали взгляд, но не покалечились. А ведь это было возможно.        В темноте коридора послышалось шуршание, как только мужчина вошёл в дом. Сначала шум возник со стороны кухни и за считанные секунды оказался где-то совсем неподалёку. Свет в коридоре зажёгся, на скульптора снизу вверх уставилась пара чёрных доверчивых и любящих глаз, хвост резво завилял в стороны. Верный компаньон как всегда был рад видеть хозяина на пороге дома. Калеб устало улыбнулся Отеру, единственному, кто ждал его весь день в этом тихом доме, и поднял его на руки, проходясь пальцами по шерстке за ушками.        — Дружище, скучал по мне? — ответом послужил счастливый лай и тихое повизгивание. Не опуская Отера на пол, Калеб вместе с ним дошёл до гостиной и плюхнулся на диван. Как только лапы коснулись обивки, четвероногий друг начал по кругу носиться возле скульптора и скакать по ногам, тем самым играясь с хозяином. Калеб не мог поспеть за псом, лишь успевал менять руки, к которым резко подлетал комочек серой шерсти, и задорно улыбаться в попытке поймать сорванца.        Вскоре Отер утомился и, спрыгнув с дивана, последовал к входной двери, чтобы поскрести её лапами. Намёк предельно ясен. Гулять, так гулять. Ещё двадцать минут Калеб носился за псом по заднему двору, хотя это и было бесполезно, ведь как только все дела Отера закончились, он сам пришел и сел напротив, внимательно и даже слишком умно смотря на хозяина.        — Ну и что ты теперь хочешь? — Отер наклонил голову на бок, виляя хвостом, и радостно гавкнул. — Доволен?        Отер довольно завалился на спину и высунул язык, веселя мастера ещё сильнее. Внезапно в кармане брюк завибрировал телефон, что отвлекло Калеб от веселья. Уже несколько дней подряд некоторые его знакомые не унимались постить новости о новом баре в центре города. По мнению многих это место было самым лучших из тех, что только были в городе. Может оно действительно того стоит?        Калеб перевел взгляд обратно на Отера, который полностью потерял интерес к хозяину и уже без задних лапок спал на тёплой плиточке, высунув язычок. Питомец не будет против, если он позволит себе расслабиться и провести время за стаканом чего-нибудь крепкого.       Осторожно занеся Отера в дом, Калеб зашёл в соседнее от его комнаты помещение, которое было ванной, и пропал на пару десятков минут, приводя себя в порядок после работы и уймы пыли.        Чёрные брюки прямого кроя, тонкая облегающая водолазка, такой же пиджак с фиолетовыми и оранжевыми вставками и тяжёлые кроссовки. Калеб в последний раз поправил волосы, собранные в хвост, и, надев часы, вышел из дома. Машина тихо заревела, готовая отправиться в путь.        Мастера ждёт бар «Мироходец».        Пункт назначения встретил его большими неоновыми вывесками цвета электрик и незнакомой музыкой, пробивающейся сквозь стены из серого кирпича.        Изнутри бар тоже был оформлен во многие оттенки голубого, синего и немного фиолетового, что было непривычно, но вполне приятно для присутствующих. Свет прожекторов ежесекундно менялся, но даже так, ударяясь о стены, он слабо перекрывал синеву. Калеба это начало раздражать, место настолько сильно напоминало ему мрамор в студии, что он был готов уйти, но, чёрт возьми, уже поздно, поэтому ничего не оставалось, кроме как найти себе кресло и пропустить несколько стаканов.        Скульптор выбрал место возле барной стойки, самый последний стул с левого бока. Первые два шота были хорошими, даже очень, бармен явно постарался над напитками, поэтому долгие минуты Калеб больше ничего не заказывал, растягивая удовольствие послевкусия.        Взгляд ореховых глаз медленно полз по горячему танцполу, где в пьяном вальсе кружились юноши и девушки. Среди них заметно выделялся один парень. Ростом он был заметно выше многих, танцевал неуверенно, но не пьяно, скорее просто не был готов к чему-то подобному. Вдали тяжело было разглядеть его черты лица и мимику, поэтому Калеб выпрямил спину и сощурился. Провально. Вновь сгорбившись, скульптор уткнулся в свой стакан, больше не поворачивая голову в сторону танцпола.        Удача пришла сама по себе, когда он её не ожидал. Через несколько минут изрядно запыхавшийся паренёк проскользнул через толпу людей и осторожно сел на стул возле Калеба. Лишь спустя несколько мгновений, пустым взглядом смотря на парня, мужчина понял, что к чему, и поражённо осмотрел тело юноши, даже сквозь одежду понимая, что за сказанная фигура перед ним. Мальчик вежливо попросил у бармена бутылку воды, которая почти сразу же оказалась в его руках.        Припухшие от покусываний губы растянулись в смущённой улыбке, а тонкие изящные пальцы, испещренные мелкими, едва заметными с в не очень ярком освещении, шрамиками, осторожно обхватили крышку, пытаясь её открыть. Через несколько секунд крышка поддалась, парень сделал несколько глотков и облизал губы, закрывая бутылку и отставляя её в сторону. Парень, измотанный танцами, спокойно начал крутить головой в стороны, оценивая нескончаемую горячую атмосферу на танцполе и получая от этого удовольствие.        Мастер счёл этот момент замечательной возможность хорошенько разглядеть юношу. Изящные подтянутые черты лица, пушистые веера шоколадных ресниц, яркие скулы и выразительные широкие глаза, бездонные, манящие глаза. Калеб очарованно раскрыл рот и завис на несколько секунд, запоминая всё, что только можно было в этом парне. Это ли не та муза, которая ему так жизненно необходима?        Взгляд Калеба зацепился за ещё одну очаровательную и, по его мнению, сногсшибательную, черту. От каждого случайного резкого движения головой кудри парня начинали метаться в воздухе, сталкивать, подлетать.        В какой-то момент взгляды нечайно встретились. Повисло неловкое молчание. Скульптор немного, хотя он был не уверен в этом, глупо улыбнулся, получая такую же улыбку в ответ, и понял кое-что. Пора действовать. Встав со своего места, Калеб пересел на стул рядом с юношей и протянул ему руку для приветствия. Парень быстро ответил рукопожатием и поздоровался весело.        — Тоже отдыхаешь после тяжёлого дня? — Калеб жестом руки попросил бармена повторить напиток и опять перевёл взгляд на парня.        — Относительно, я присматриваю за своими друзьями, чтобы они ничего не натворили под градусом. — юноша опустил ресницы и, посмотрев долгим и внимательным взглядом на танцпол, устало улыбнулся.        — Трезвый друг?        — Уже который раз. — юноша закатил глаза, но скульптор это пропустил, принимая напиток и выпивая его залпом, на сегодня хватит. Теперь, когда он видит парня так близко, ощущает его красоту, ему необходима хоть какая-то трезвость, чтобы запомнить всё, что только можно: лицо, жесты, улыбку, изъяны и чувства. — А вы, я посмотрю, любите выпить.        — Вовсе нет. — усмехнувшись, Калеб поправил крылья чёлки и, поставив руку на стол, положил голову на собранный кулак. — Между прочим, я просто пришёл развеяться после тяжёлой неудачной недели, потом сразу вернусь домой и пойду спать в гостиной под фильм вместе со своей собакой.        В ответ юноша ласково рассмеялся, прикрывая рот ладонью и весело морщась, и более непринужденно посмотрел на архитектора.        — Меня Лололошка зовут. — даже имя внеземное. Почему-то Калеб ощутил себя, будто достиг неимоверного достижения, узнав только лишь имя паренька. — Но можно просто Ло или Лошка, многие просто не выговаривают полностью.        — Калеб. Приятно познакомиться. — обратившись ещё раз к бармену, мужчина заказал два безалкогольных напитка, которые выглядели как-то по-детски и слишком ярко для обычной газировки и сиропами, и протянул один Ло. — За знакомство.        — Спасибо. — Лошка принял напиток в руки и, чокнувшись с чужим бокалом, сделал пару глотков из трубочки, морщась немного от холода льда в напитке. — Чем ты занимаешься?        — Я делаю из камня скульптуры. — Калеб сделал глоток следом за Лололошкой, но поморщился не от холода, от приторной сладости.        — Ого, ты так близок к искусству! Я люблю смотреть на скульптуры. — и вновь очаровательная улыбка, не похожая на прежнюю. Лололошка заправил свои кудри назад и посмотрел прямо в глаза Калеба. — Я помогаю родителям на их ферме, когда свободен от учебы. А так я скоро стану экологом.        — Хорошая профессия, полезная… — скульптор задумался, отводя взгляд от Ло, и закусил губу. Разговор так внезапно зашёл в тупик по его ощущениям, поэтому нужно было срочно что-то предпринять.        — А как ты обычно создаёшь скульптуры? — такой наивный, но спасительный вопрос. Калеб растянул губы в ухмылке и по-доброму посмотрел на Лололошку.        — Обычно по заказу выполняю, реже благодаря вдохновению, — мужчина всё же делает ещё один глоток и становится немного грустным. В этот момент перед глазами Ло появляется страничка в социальной сети, куда Калеб выкладывал свои работы, — только вот сейчас я в состоянии застоя. Мне достался очень хороший и дорогой мрамор, но нет того, что я хотел бы сделать.        — Совсем идей нет? Не пробовал сделать что-то новое для себя, чтобы появилось вдохновение? — ох, этот печальный взгляд окончательно пленил Калеба. Ло смотрел неотрывно, ища ответы в чужих глазах, не дожидаясь слов. Телефон тем временем вернулся хозяину.        — Это прозвучит глупо, но… — Калеб смутился, его щеки стали слегка розовыми, — но ко мне пришло вдохновение, когда я увидел тебя там, на танцполе…        — Ох… — Лошка тоже залился ярким румянцем. И хотя в тусклом свете смущения вовсе не было видно, но скульптор в красках мог представить, как этот румянец хорошо выглядел при дневном свете. — Я польщён…        — Не хочешь попробовать позировать для моей скульптуры? — мужчина резко взял чужие теплые ладони и сжал их своими, просящим, даже щенячим, взглядом смотря на юношу.        — Это звучит очень ответственно… Но я постараюсь, обещаю! — Ло очаровательно захихикал и закивал головой, в очередной раз поднимая кудряшки в воздух. Отойдя от столь прекрасной картины, Калеб выпустил чужие руки и включил телефон, протягивая его Лололошке с вкладкой контактов. Парень сразу все понял и вбил свой номер, возвращая телефон. — Я встаю довольно рано, поэтому можешь звонить в любое время.        — Я позвоню тебе завтра, хорошо? Сразу договоримся о встрече, чтобы нам было удобно. — Лошка согласно угукнул и внезапно стал оглядываться по сторонам, ища в толпе своих друзей, пока скульптор закрывал счёт. На танцполе становилось всё громче. — Приятно тебе провести вечер, Лололошка, а я пожалуй пойду, иначе мой пёс на меня обидится. Было приятно с тобой познакомиться.        — Взаимно! — Ло на прощание пожал руку и стал махать ею на прощание. Как только мастер исчез из его вида, он встал со своего места, вновь пропадая в толпе в поисках друзей.        Калеб покинул бар окрылённым. Сегодня он сорвал настоящий джекпот, отыскал бриллиант в куче грязи, чему был страшно рад. Если у него и дальше будет возможность видеть Лололошку в качестве его музы, то счастье и вовсе не будет предела.        Ну, а в оставшееся время остаётся только вернуться домой, не попавшись слегка пьяным патрулям, и провести остаток ночи вместе с Отером, рассказывая ему о Лололошке за пачкой чипсов.