в сердце леса

      И снова мой милый домик. Правда, холодный до ужаса. Едва я переступила порог, как побежала сразу топить печь, иначе бы я замерзла до смерти. Пока печка медленно растапливалась, я разбирала привезенные вещи и еду, которая тут же ушла в холодильник. Мне было как-то странно себя ощущать здесь. Особенно одной. Я человек, который привык к одиночеству, скучаю по обществу. И ладно бы любого, но нет. Именно по Олегу. Чертов Олег. Печаль ушла на задний план, теперь в моей душе кипел гнев. Я винила себя в том, что скучаю по нему. Я винила себя в том, что он ушел. И сколько бы раз я себе ни говорила, что по-другому быть и не могло, но… но сердце все отвергает. Ладно, я смогу все пережить. Это пустяк. Да, пустяк! Я (не) верю в это.       До самого вечера я возилась по дому. Так прибралась, тут прибралась. И все. Я уже без сил. Накинув кое-как куртку, я вышла покурить. Дома я не позволяла себе курить, ведь мама ненавидела запах сигарет, так что пришлось на время оставить привычку. Но теперь я вдыхала сигарету за сигаретой. В снегу валялось три окурка, так как моя баночка заполнилась доверху, а опустошить ее было крайне лениво. Вернувшись в дом, я тут же поднялась наверх и легла спать.       На следующий день я уже сидела за ноутбуком и активно работала, правда, теперь я это делала внизу, в гостиной. Удобно расположившись на диване и протянув удлинитель, я тыкала в тачпад. И вроде бы работа шла хорошо, но я чувствовала легкое недомогание. Я решила, что это после вчерашней беготни. Мышцы ныли, кости слегка ломило, однако работу никто не отменял. Для поднятия духа я налила себе чай с малиной и достала шоколадное печенье. Спустя время, согретая чаем, я продолжила задание. И день пролетел, как и не бывало. Но мое состояние стало только хуже. А когда я поднялась с дивана, то меня повело куда-то в сторону, так что я постаралась сесть обратно. — Только не говорите, что я заболела, — пробурчала я, вставляя себе градусник в подмышку, когда сходила за аптечкой.       И, видимо, я еще тот ворон. Я посмотрела на градусник и недовольно простонала — 37,8º С. Самое время. А работа была еще даже не закончена. В любом случае, я решила сделать отдых до завтрашнего дня. Я очень уверена в том, что до завтра я стану огурчиком, выпив парацетамол.

***

      Это была самая глупая ошибка в моей жизни. Проснулась я ночью от того, что меня трясет, как стиральную машинку. Температура повысилась и уже ушла за 38º. Голова раскалывалась, будто по ней дали молотком. Я кое-как смогла спуститься вниз и взять таблетки и воды. Пятьдесят раз бегать туда-сюда я бы не осилила. Так что теперь лежала под двумя одеялами и в теплом халате. Я заставила себя повернуться и уснуть, хотя до ужаса меня ломало так, что хотелось плакать. Я знала это состояние, так как мне редко приходилось болеть, но это проходило метко. И самым противным была именно температура. Чувство беспомощности охватило меня, так я с ним и уснула. Видимо таблетки начали действовать, так что под утро я скинула с себя почти все, кроме одного одеяла. Я была крайне обессиленной и потной. Шикарное сочетание. Я хотела просто жить.       На ватных ногах я пошла умыться и поесть, хотя мне не хотелось. Но мне-то было известно, что это обман. Во время болезни отупляется голод, но он вернется только с утроенной силой позже. Со мной уже было такое, когда я болела в школе. Я не ела почти весь день, а когда вставала с кровати, то все перед глазами чернело, а после падала в обморок. Незабываемые ощущения. В общем, я впихнула в себя два бутерброда и запила горячий чаем. Было уже сразу ясно, что моя работа откладывается на неопределенное время. Я грустно посмотрела на ноутбук, а после ушла наверх. Несколько часов я сидела на кровати, листав социальные сети, смотря смешные видео по ютубу. Хоть как-то отвлекалась от всего. Самое скучное время — время болезни. Сил ни на что нет, а постоянное залипание в экран лишь добавляло головной боли. И, как по какому-то сверх чувству, мне позвонила мама. — Алло, — я пыталась говорить бодро, но получалось с трудом, а мама это тут же почувствовала. — Насть? Что-то случилось? Ты, случайно, не заболела? — завалила меня она вопросами, на что мне пришлось признаться. — Да, температура, но все не так плохо, — попыталась успокоить я маму. — Пью таблетки, горячий чай. Дай мне пару дней и все будет нормально. — Тебе сейчас витамины нужны, милая, — тут же произнесла она, а я вздохнула. — Я тебе давала варенье из брусники. Завари и пей горячим. Ходи в теплой одежде и температуру меряй чаще… Жаль, ты далеко, я бы тебя в миг поставила на ноги. Одной тяжело болеть. — Хорошо, мам, — я вбирала в себя все инструкции по лечению, будто это было впервые. Но это же мама. — Все выпью, надену, померяю. Не волнуйся ты так сильно. — Если будет хуже, то звони. Я тут же отца отправлю к тебе, чтобы привез, — наставила меня мама. — Хорошо… — в очередной раз произнесла я. Настроение разговаривать сейчас совсем не было, как и сил. — Ладно, мам, я… пойду, посплю. Пока, люблю тебя. — Ладно, завтра позвоню. Отдыхай, милая. Люблю, — сказала она и отключила звонок, а я отложила телефон в сторону.

***

      Решив разнообразить свое горизонтальное положение, я включила фильм на ноутбуке. Лежала я к слову в белоснежной ночнушке до пяток. Не спрашивайте, откуда она у меня, но это было то, что я нашла в шкафу. Сверху на мне был теплый халат, а ногах теплые носки. Я могла и без слов сказать, что температура вновь начинала лезть наверх. Устремив свой взгляд на экран ноутбука, я отвлеклась от своего состояния. Если бы еще меня не ломало, то было бы вообще прекрасно.       Два часа фильма пролетели для меня относительно быстро. Правда, я половину фильма пропустила, пребывая полудреме. Меня так и клонило в сон от истощения сил. Едва перед глазами пошли титры, как я закрыла ноутбук и уснула.

***

      Но снился мне полнейший бред, хотя отчасти этот бред мне нравился. В нем был Олег. Он бегал передо мной призраком — то в обличии человека, то волка. Вокруг все было так белоснежно, а позади стоял тот самый домик. Чувствовалась некая сказка, из которой не хотелось выходить. Я отчетливо чувствовала снег под голыми ногами. Будто это было реальностью. Олег улыбался мне, пытался что-то сказать, но я ничего не понимала, словно я оглохла. — Олег! — кричала я, надрывая горло. — Вернись! Прошу! Я….не могу. Не могу…       И холод ощущался реальнее. Я осознала все, когда упала на колени, а по щекам побежали слезы. Мне было больно. Действительно больно. — Это не сон, — пронеслось в моей голове, а когда я подняла голову, то окончательно сообразила, что Олега не было. Это все бред.       Я действительно вышла из домика и сижу на снегу. Ночнушка стала сырой и холодной, а я была очень горячей. Сложно было сказать, какая у меня была температура теперь, раз я совершенно не помнила, как вышла на улицу.       От этого я зарыдала еще больше. Боль, холод, отчаяние. Все чувства смешались, а перед глазами стало мутно. Тошнота подступила к горлу, а ноги не слушались. Вот и все. Вот так все закончится, да? Я либо умру от холода, либо от простуды. И спасения не будет. И как же так вышло? Лишь в бреду увидела его… Хоть так. — Олег, — прошептала я и потеряла сознание, упав лицом в снег.