в сердце леса

      С исчезновения волка прошло около двух недель. Если честно, то я хотела уже пойти искать его в лес. И вовремя я себя ущипнула — это привело меня в разум. Идти искать волка?! С ума сошла! Не хватало мне со всеми обитателями познакомиться. Смешно! Если так подумать, то, возможно, я все же сходила с ума. Мне было грустно без моего оппонента по курению. Привязалась, черт. Я даже к людям так не привязывалась. С тех пор, как в моей жизни были сплошные предательства, то я отдалилась и закрыла сердце на замок. Для меня люди были просто хорошими знакомыми, даже если они считали наоборот. Плевать. Не позволю. Не подпущу. Но этот волк… Он просто снял эту дверь в сердце с петель. Вначале я боялась его. Ужасно. Но после…я смирилась, привыкла.       Прошел почти месяц, как я жила в домике. Месяц. Время пролетело незаметно. Не то, чтобы случились сверх события, однако ночь моя наполнилась легкими красками. Наполнялась. Я начала курить чаще — выходила ночью по несколько раз. Иногда казалось, что сквозь дым вижу что-то. Честно говоря, родители совершенно не понимали моего настроения. Но я не хотела их грузить своими мыслями. Таково была моя привычка. Все держу внутри. Зачем им знать, что скучаю по какому-то животному? Они бы посмотрели на меня, как на сумасшедшую.       Я не могла выносить этого одиночества. Словно стены давили на меня. Я вновь уехала домой, но только на пару дней. Не больше. — Ты чего не ешь, Насть? — спросила меня мама, пока я ковыряла ложкой суп. Я зачерпывала бульон, а после вновь выливала его в тарелку. — Не голодна, — лишь ответила я. — Попозже поем, хорошо? — Ты какая-то странная, солнце, — мама говорила мягким голосом и посмотрела на меня с легкой улыбкой. На ее лице тут же появились небольшие морщинки, но она все равно красавицей. Мы с папой всегда ей это говорили. — Что-то случилось? — Нет, все нормально, мам, — я изобразила улыбку — надеялась, что она убедит маму. — Просто устала с дороги. — Что-то ты мне не договариваешь, — тихо сказала она и сложила руки у груди, сверля своими голубыми глазами. Проницательности маме было не занимать, но я не хотела, чтобы она переживала. — Может, надоело в домике жить? Ты можешь вернуться… Ты же знаешь, что мы с отцом будем рады тебе. — Нет, мне нравится там жить. Очень, — тут же запротестовала я, посмотрев на маму. — Это все усталость. Ничего. Всё, правда…хорошо. — Ладно, — сдалась мама. — Но ты знаешь, что можешь поговорить со мной всегда. — Конечно, мамуль, — я подошла и обняла ее, прижимая к себе. — Я всегда могу тебе довериться. — Только не сейчас. Этого, конечно, я не сказала вслух.       В итоге я ушла в свою комнату. Точнее старую комнату. Возможно, я и вернусь сюда. Если мне надоест. Но я не была готова возвращаться. У меня была своеобразная свобода в том домике. Не то чтобы меня душили здесь. В любых смыслах. Просто я чувствовала себя более самостоятельно так.       Я легла на кровать и вздохнула глубже. Все наладится. Не трагедия случилась. Не вернется…значит, так надо. Я взяла в руки электронную книгу и продолжила читать там, где и остановилась, пока ехала в машине. «…сердце рвало на куски от того, что он больше не вернется. Сэм думала, что потеряла смысл жизнь…». Я отставила книгу в сторону. Да что ж такое-то?! И здесь та же песня. Спустя небольшое время я все же вернулась к чтению, как хорошо, что там быстро прошли страдания главной героини. Я уже не могла вынести, что ее муж то пропадал, то умер, то потом оказался жив. Да кто такое пишет?! Зачем такие, извините, пиздострадания?! Эту книгу я читала около полумесяца. Было очень тяжело из-за постоянной драмы, так что я возвращалась к ней время от времени. Даже в тех бульварных романах, которых я прочитала в домике, было меньше страданий.       Несмотря на все, я дочитала эту книгу до конца. Правда, за окном уже начало светать, но, по крайней мере, это помогало отвлечься. Действительно помогало. Как-то даже веселее стало. Хотя, под утро я чувствовала себя выжатой, как лимон. Мы это опустим. Проснулась я по итогу только в обед, точнее не проснулась, а мама разбудила с криком: «Весь день проспишь, сколько можно?!». Так что, поспав от силы часов пять, я пошла с мамой к бабушке. Бабушка была строгих нравов и старых взглядов, так что очень негативно отзывалась о моем переезде. Тем более в глушь. Хоть мама меня и пыталась успокоить перед походом, но в итоге весь вечер я сидела с натянутой улыбкой и выслушивала все, что только можно. И что о родителях не думаю. И что меня уже пятьдесят раз могли уже съесть волки и медведи. Ладно, в этом она была права, но волк меня даже куснуть не пытался. В общем я неблагодарная дочь и внучка, которая думает только о себе… Ну, хоть печеньем с конфетами угостили. И на том спасибо. Вернулась я домой подавленная, хотя держала легкую улыбку на лице. — Не слушай бабушку, Насть, — произнесла мама, едва мы переступили порог квартиры. — Пойми, она всегда такая была. Просто…у нее своеобразная забота о тебе. Слегка грубая, но забота. — Тебе ли не знать лучше меня, — я усмехнулась и сняла с себя куртку. — Просто она очень перегибает палку. Довольно часто. Я вас люблю. И не сбежать хочу, просто мне так больше комфортно. Я же приезжаю к вам. — Мы с папой знаем это, — улыбнулась она мне и приобняла. — Если бы не знали, то не отпустили бы. Хотя все равно волнуемся. — Я знаю, — ответила я и исчезла в комнате.

***

      И вновь я вернулась в домик. Сердце немного отлегло после отъезда, так что я уже не грустила. Взбодрилась, так сказать. Посмотрев на домик внутри, я поняла, что стоило бы прибраться. Я, конечно, поддерживала чистоту в доме, однако не было такой чистоты, как хотелось бы. По итогу я принялась за уборку — откопала где-то швабру, ведро и еще что-то для уборки. Я была решительно настроена. Надела большие наушники и поехала. С музыкой дело буквально понеслось. Сначала спальня, потом гостиная и кухня. В конце осталась ванная и коридор. Я сама получала кайф от своих действий. Мне казалось, что я превращаюсь в маму. Боже. Меня передернуло. Этот человек был помешан на чистоте, но уверяла, что просто не любит грязь.       Прошло три часа, когда я все закончила. Я быстро ополоснулась, так как меня можно было выжимать, как тряпочку. После этого я вышла покурить. Сунув сигарету в рот, я пыталась ее зажечь. Зажигалка барахлила ужасно, а возвращаться и искать спички — было лень. Мои глаза оторвались от сигареты, пока я трясла зажигалку. Будто это могло помочь. Однако, моя сигарета упала на ступеньку изо рта. Глаза округлились от шока и радости. Хотя больше от первого.       Волк. Живой. Он шел прямо ко мне, однако он покачивался из стороны в сторону. Я даже вскочила места и хотела подойти, но по итогу подбежала к нему. Сделав еще несколько шагов, волк упал на бок. Его желтые глаза закрылись. Я не на шутку испугалась и скорее опустилась рядом с ним. Он тяжело дышал. Очень тяжело. Я прикоснулась к его шерсти, но тут же отдернулась. Во-первых, волк заскулил. Во-вторых, его бок влажный. Я посмотрела на руку и зажала другой рукой рот — она была вся в крови. — Боже, что же делать, — прошептала я. — Я не могу тебя здесь бросить. Что же с тобой случилось? Надо…надо в дом.       Я понимала, что не утащу его в дом. У меня не было столько сил, чтобы поднять такую тушу. Я совершенно растерялась. — Я не смогу…унести тебя, — мой голос слегка дрожал от паники. — Прошу, сделай еще несколько шагов. Я помогу тебе. Я хочу помочь тебе.       Волк зарычал, я дернулась и поднялась с колен. Он, явно превозмогая боль, поднялся на лапы. Я шла рядом с ним и вела в дом, попутно поддерживая его с одного бока. Мне было больно смотреть на него. Он старался идти и не заваливаться, однако, едва он вошел в гостиную, как вновь упал. На этом его силы закончились. Я убежала искать аптечку. Мне было все равно, что он оставил кровавые следы на вымытом полу. Я хотела ему помочь.