Влюблённые ёжики и литературный дождь

Этот понедельник с самого начала не предвещал ничего хорошего. Понедельники в целом, как день недели, не приносят ничего хорошего - с них начинается рабочая неделя и это уже плохо. Однако этот был немного особенный. Точнее обычный для Антона, у которого вся жизнь выглядит примерно как этот понедельник: проспал, не успел поесть, не нашёл второй носок из пары и пришлось одевать другой, порвалась лямка рюкзака, пропустил автобус, споткнулся пока бежал до школы, опоздал на первый урок на 20 минут. Единственное хорошее, что было во всём этом это то, что первым стояла математика. И Павел Алексеевич, уже спокойно относящийся к шастуновским регулярным опозданиям, его впустил в класс без всяких криков "Сейчас к директору пойдёшь, это что такое?!". Наверное потому что он сам директор и ему эти проблемы не нужны. Да и в целом он понимал, что Антон не специально опаздывает. Математик прекрасно всё понимал, но, в качестве профилактических работ, запихивал Шастуна на все гуманитарные конкурсы. Антон тяжело вздыхал, но шёл на них, потому что договорённсти с директором это святое. Тем более, если бы Павел Алексеевич прислушивался бы ко всем учителям, которые водили Антона к директору из-за опозданий на уроки, то Шаст бы точно был уже отчислен за издевательство над свернувшимися в трубочку ушами директора. Поэтому, когда математик попросил после звонка Антона задержаться, тот тяжело вздохнул, получив сочувственный взгляд от Оксаны. С ней они договорились встретиться у кабинета химии, урок по которой стоял в расписании следующим. Когда всё вышли, прикрыв за собой дверь, Антон подошёл к учительскому столу. — Что, Пал Алексеич, снова появился конкурс, в котором мне необходимо участвовать? – облокотившись на первую парту спросил Антон. — Я всегда знал, что ты очень проницательный, Шастун. Именно. – утвердительно кивнув ответил математик, чуть издевательски улыбаясь. Шаст вздохнул. — И какой на этот раз? – смиренно поинтересовался ученик. — По литературе. Не скажу сейчас точно, но там для 10-11 классов. Проводится очно, где-то в центре города. В середине декабря вроде. Но конкурс серьёзный, так что надо будет готовиться с преподавателем. — Готовиться... Ясно... – протянул Антон, мысленно подсчитывая количество потерянного свободного времени. – а долго надо будет готовиться? — Вот сегодня после уроков придёшь заполнять заявку на конкурс и у учителя спросишь. А то любопытной Варваре на базаре нос оторвали, а тебе, Шастун, оторвать можно не только нос, но и уши... – сверкая глазами в сторону ученика, пробурчал директор. — Понял, понял! – поднимая руки вверх, капитулировался Антон. – до свидания, Павел Алексеевич. Хорошего вам рабочего дня! – доброжелательно улыбаясь, попятился к выходу Шаст. — И тебе, Антон, и тебе. – ухмыльнулся математик, смотря на уже закрывающуюся снаружи дверь кабинета. И чего это сразу уши оторвать... Вот мешают они ему жить что ли. Все так и хотят оторвать мои уши несчастные, то мама, то Павел Алексеевич. Ещё раз кто-нибудь об этом заикнётся и я ему самому уши откручу к чёртовой бабушке. Бля, конкурс этот ещё. А я только расслабился, думал, как легко идут первые два месяца, без всякой этой олимпиадной шелухи. Началось... Щас он меня на этот декабрьский запихнул, а потом в ноябре ещё чё-нить появится, а после новогодних каникул ещё куда-нибудь. А попутно будут всякие "Шастун, ну совсем лёгкий конкурс, даже готовится не надо!", где я обязательно должен "представить честь школы! Кроме тебя едет только две девятиклассницы и семиклассник. У остальных то кружки, то болезни, то ещё что-то. А ты свободен, как перекати-поле в пустыне. А подработка твоя.. да, да, я в курсе про это твоё оплачиваемое прозябание в книжном раю. Ну один раз не сходишь. Но ты же для дела! Так что давай, Антошка, не отлынивай. У нас с тобой договор был? Был. Ты обещал, что будешь на конкурсы ходить и хорошо их писать, а я не буду орать на тебя за твои опазданияю срывы уроков биологии и вот это непотребное и очень вредное курение за школой, так? Так. Так что всё, Шастунишка, ноги в штанишки и вали отсудова". Ну зато я действительно не получал люлей за курение от директора, а если другие учителя ходили на меня жаловаться, то были заверены директором, что он всё знает и пример меры. И ведь действительно серьёзные меры! Я каждый месяц, практически, готовлюсь к каким то конкурсам. А параллельно просто пишу всякие онлайн-штуки. Ох, тяжела моя судьба... Антон тяжело вздохнул, под тяжестью всех тяжёлых мыслей, и плюхнулся на стул. Окси болтала с девочками на другом ряду, а Шаст, упав головой на сложенные на парте руки, закрыл глаза и засопел. Спать тянула неимоверно, несмотря на то, что Антон сегодня очень прилично поспал - целых 7 часов. Химичка зашла в класс вместе со звонком и начала урок. Бубня что-то непонятное и вставляя в свою речь словах состоящие из боле десяти слогов, она стояла у доски и резво писала на ней какую-то ерунду, по мнению Шастуна. Правда его мнение совпадало с мнением примерно девяносто девяти процентов класса, но это не важно. Половина одноклассников механически записывали всё, что тараторила учительница, а вторая половина, в которую входил сам Антон, просто занимались своими делами. Конкретно Шастун рисовал на полях оксаниной тетради человечков, ёжиков, слонят и цветочки. А та, на полях шастуновской тетради, рисовала птичек, солнышко и снежинки. Собственно, а что и говорить? Творческие люди. — Шаст, а что, в итоге-то, Павел Алексеевич сказал? – шёпотом спросила Оксана. — Да опять заставил в литературном конкурсе участвовать. При чём это прям серьёзный какой-то. Там готовиться надо уже сейчас, а сам он проходит в декабре. Ты прикинь? Два месяца тратить на подготовку. Пиздец какой-то. И ведь, что самое интересное, то что самому мне готовиться нельзя. Надо с преподавателем! Вообще в край охренели. Сидеть мне тут в этой школе со всеми этими уроками, консультациями и подготовками до посинения видимо... – возмущённо шептал Антон, переодически закатывая глаза. — Нифига. Может тебе легче бросить курить, перестать опаздывать, не срывать уроки... А ладно, забудь. Тебе реально легче написать конкурс. – быстро передумала Суркова. – а кто преподаватель то? Ну, тот который тебя готовить должен. — Не знаю. Не успел спросить. Я только спросил про то, сколько надо будет готовиться, математик мне сказал, чтоб я об этом у преподавателя спрашивал и если я сейчас от не отстану - ты прикинь! Я - отстану! Как будто это мне надо!.. - то он мне уши открутит. Так что как-то не до этого было. Но вообще я после уроков пойду к нему заявку заполнять на конкурс и мой подготовщик тоже придёт. Там и узнаю. Но я уверен, что это Марина Фёдоровна. Да и я думаю, что она сама с удовольствием. — Марина Фёдоровна... – задумчиво протянула Окс, а после хитро улыбнулась. – А я ставлю на Арсения Сергеевича. — Чего!? – Антон оторвался от рисования и перевёл охеревший взгляд на подругу. – Сплюнь! Не дай Бог... Хотя, чего я переживаю? Он сам не возьмётся заниматься со мной. Что он, совсем идиот что ли? – уже успокоившись сказал Антон. — Тогда давай посмотрим. На... Два стакана кофе из кафешки рядом с библиотекой, идёт? Сегодня мне его и купишь. – лукаво прищурившись и улыбнувшись, предложила Оксана, протянув руку. — Идёт. Только кофе покупаешь ты. – ухмыльнулся Антон и пожал руку Сурковой. Не разжимая рукопожатие, он окликнул впереди сидящего одноклассника, попросив разбить. Тот обернулся, хмыкнул, услышав условия спора, и разбил. — Так, вторая и третья парта! Я вам не мешаю? – химичка прикрикнула на них, после чего все трое быстро развернулись на доску с самым невинным и умным видом. Та, успокоившись, продолжила что-то вещать. Оставшийся урок они тихонько сидели, изредка перешёптываясь. А после звонка Оксана с Антоном резво собрали вещи и выскочили из класса. Безмолвно началась их игра "кто быстрее добежит до класса истории". Хохоча, они оббегали людей и бежали по лестнице. Запыхавшись и покраснев, они практически одновременно зашли в класс. Правда Антон вырвался чуть вперёд и с улыбкой победителя прошёл до своей парты. — Так нечестно! Ты выше, у тебя ноги длиннее, вот ты прибежал первый. – пробурчала Суркова, отдышавшись. — Да всё честно, мы же это каждый раз обсуждаем! Я то ещё курю и со спортом на Спорт Спортович, а ты в началке гимнастикой занималась, так что шансы у нас равные. – тяжело дыша спорил Антон. — Ладно, ладно. Не бубни. – усмехнулась Оксана. Постепенно в классе собирался весь 11-Б. Прозвенел звонок и начался урок истории. Здесь слушать было гораздо интереснее, чем на химии. По крайней мере Антону точно. Он даже что-то записывал, подсматривая у Оксаны, если не успевал за учителем. Оставшиеся уроки прошли в том же темпе. После консультации по обществознанию, Шаст с Окси неспеша шли от кабинета к лестнице. Одноклассники уже ушли, у второй смены ещё шёл урок, так что в школе было тихо. Шурша штанами и рюкзаками, в уютном молчании они дошли до входа на лестницу. — Так, значит договорились - ты узнаёшь кто у тебя препод по подготовке, а перед библиотекой идёшь покупать мне кофе. – негромко напомнила Оксана. — Ну кто кому будет покупать кофе это мы ещё посмотрим, но в остальном согласен. – улыбнулся Антон. — Ладно, ладно. Тогда бывай, скоро увидимся. – махнула рукой Суркова и пошла вниз по лестнице, к раздевалкам. Антон, махнув рукой в ответ, начал подниматься на этаж выше - к кабинету директора. Он не спешил, медленно считая ногами каждую ступеньку, задумчиво смотря перед собой. Он был уверен по поводу Марины Фёдоровны, так что даже не переживал. Наконец зайдя на этаж, он потопал к Павлу Алексеевичу. Только он завернул за угол, как увидел стремительно идущего ему навстречу... Арсения Сергеевича. Вот здесь закралось небольшое подозрение, от которого резко захотелось глубоко вздохнуть и закатить глаза. Литератор, к антоновскому недолгому счастью, его не заметил. Он уткнулся в телефон, не замечая ничего вокруг. Но это было бы весьма неплохо, если бы не одно обстоятельство. Дойдя до кабинета директора, он постучал и зашёл внутрь. Зашёл в кабинет директора. Антон на секунду застыл на месте. Да не, не может быть. Просто он за какими-нибудь бумажульками пошёл. Да, конечно. Точно. Сто процентов. Просто зашёл что-нибудь спросить или взять что-то из документов. Дай Бог, дай Бог... Шаст мысленно сложил руки в молитвенном жесте и, выдохнул, тоже зашёл в директорский кабинет. Тихо тикали часы, за рабочим столом, заваленным бумагами, сидел математик, что-то пишущий на каких-то листах. Рядом с ним стоял Арсений Сергеевич, печатая что-то в телефоне. Когда вошёл Антон, оба одновременно на него обернулись. — О, Шастун. Ты, что даже удивительно, вовремя. – хмыкнул Павел Алексеевич, вернувшийся глазами к своим бумагам. — Да? А почему, боюсь спросить, я вовремя? – осторожно поинтересовался Шаст, подозрительно косясь на литератора, всё ещё не сводивщего с него хмурого взгляда. — Потому что учитель, который будет заниматься твоей подготовкой к конкурсу, только что пришёл. – задумчиво ответил математик, растягивая гласные. — Я очень надеюсь, что это вы о себе... – тяжело вздохнул Антон. — К твоему явному сожалению и моему счастью, это не я. Это Арсений Сергеевич, с которым, по-моему, вы уже знакомы. – указал рукой на литератора директор, не отвлекаясь от документов. — Я? – отвиснув спросил Арсений Сергеевич, обращаясь к Павлу Алексеевичу. – готовить Шастуна? А что, больше некому? – кисло уточнил литератор. — Ооо, я смотрю вы явно знакомы достаточно близко, судя по вашим сильно доброжелательным лицам. – усмехнулся директор. – но что поделать! Уже всё решено. Так что хватит ныть, подписывайте документы и вперёд договариваться и времени и месте ваших очень познавательных и продуктивных занятий. – он протянул им парочку бумаг для заполнения. — А я ведь так надеялся... – устало вздохнул Шаст, забирая свою бумажку и плюхаясь в кресло. Он достал из рюкзака ручку и принялся заполнять заявку. — Да, Шастун, я тоже надеялся на другое... – ответно вздохнул литератор, садясь за стол и также заполняя документ. Через пять минут они закончили, практически одновременно отложив ручки и сдав бумаги Павлу Алексеевичу. Тот удовлетворённо кивнул, пробежвшись по ним глазами. А потом выгнал из своего кабинета Шастуна с Поповым, пожелав им не поубивать друг друга. — Значит так. Занятия будут раз в неделю. По каким дням тебе удобно? Кроме выходных естественно. – сдержанно спросил литератор. — Значит так. Мне удобно никогда. Но раз очень надо, то могу во вторник или четверг. – повторяя тон учителя, ответил Антон. — Значит во вторник. Будем после уроков в кабинете у меня заниматься. У вас есть во вторник консультации? – Антон отрицательно покачал головой. Аосений кивнул. – тогда свободен. — Словно птица в небесах... Я свободен... – напевая, наиграно-широко улыбнулся Шастун, театрально поклонившись Арсению, летящей походкой удалился в сторону лестницы. — Псих. – негромко сказал Арсений, отмирая и наконец двинувшись в сторону собственного кабинета. Неожиданно кудрявая макушка Антона высунулась из-за угла, куда тот только что ушёл. Литератор чуть вздрогнул. — Будьте здоровы, дяденька. – усмехнулся Шаст, рассматривая преподавателя. — Господи... За что мне всё это?.. – возвёл глаза к потолку Арсений. — За всё хорошее. – убедительно ответил Антон, вновь скрываясь из виду. Напускное хорошее настроение, чтобы побесить Попова, сошло на нет, как только Шастун вышел из школы. Он пенал маленький камушек, идя до остановки и мысленно сокрушаясь по поводу новых событий. Нет, ну почему, а? Почему? За что? Я, мало того, что спор проиграл, дак ещё и видеть теперь Попова мне надо на час в неделю больше. Дак ведь, при чём, на занятиях нельзя будет просто отмалчиваться. Придётся разговаривать, работать, взаимодействовать, как никак. И это просто ужасно... Просто подстава... И ведь он тоже этого не хочет! Почему тогда нельзя было заниматься с кем-то другим? У нас же есть ещё как минимум два учителя русского и литературы. Да я и сам мог позаниматься, в конце концов... Хотя, в положении написаны такие критерии конечно... Конкурс реально серьёзный какой-то. Но, блин... Просто слов не хватает описать все те эмоции, которые я сейчас испытываю. Я в ахуе. А, нет, оказывается можно передать. Антон, на удивление, быстро доехал до дома. Он оперативно пообедал супом, который вчера очень вкусно приготовила мама, и так же быстро поехал в библиотеку. Времени на всё это у него было не так много, потому что и так с консультацией задержали, потом директор с Поповым, а ещё и поесть надо успеть... Короче лишь бы не разорваться. По итогу на смену Антон опоздал только на десять минут. Он прибежал запыхавшийся и взъерошенный, но с двумя бумажными стаканчиками кофе из ближайшей кафешки. Молча вручил Оксане с самым скорбным видом и пошёл снимать куртку. Окси сочувственно улыбнулась, но ничего не сказала, отхлёбывая ещё горячий напиток. Людей было немного. Антон переставлял книги в отделе фантастики, потому что завезли новые и нужно было их уместить к старым. Окси стояла рядом, подавая книги Шасту, пока тот расставлял их на верхние полки. Помимо них было трое посетителей, тихо стоявших рядом со стеллажами. — Окс, дай мне вон ту, синенькую. Ага, спасибо. – только поблагодарил Шаст, как сразу чихнул. — Будь здоров. – пожелала Суркова, подавая следующую книжку. — Пасиб. Тут пыли столько... Особенно на верхних полках. Протереть их что ли? – задумчиво почесал кудряшки Антон, на мгновение прерывая их слаженную работу. — Ну давай, если энтузиазм появился. Стой тогда, сейчас тряпку принесу. – ответила подруга и тихонько ушла в сторону подсобки. Шастун вздохнул и пробежался глазами по корешкам уже расставленных книг. Названия, написанные разным почерком зарябили в глазах. Тёплый свет, казалось, согревал. А осознание, что отсюда он уйдёт только через четыре часа было каким-то заманчиво успокаивающим. Сейчас ему не надо переживать о завтрашнем дне, о новых занятиях с Поповым, о сдаче экзаменов, и ещё о других мелких пустяках. Сейчас у него только одна задача - расставить книги. Можно ещё протереть пыль, поговорить с Оксаной. Потом заполнить небольшую отчётность и внести несколько новых книг в электронную базу. — Так, вот тряпка. – протянула вернувшаяся Окси розовую влажную тряпочку Антону. — Спасибо. – он аккуратно провёл её по полке и корешкам книг. Перевернул, и снова провёл. Неспешно, аккуратно, умиротворённо. — Ты там уснул что ли? – усмехнулась подруга, дотрагиваясь ладонью до антоновского плеча. – давай не спи. Замёрзнешь. — Да не сплю, я, не сплю. – пробормотал Антон, зевая. — Там что, помимо пыли ещё и сонливость скопилась? Давай убирай её активнее, а то если будешь падать, то я тебя не поймаю. — То есть это вот такой ты друг? Даааа, не ожидал от тебя. – разочарованно покачал головой Шаст. — Конечно не поймаю, ты же меня раздавишь, если будешь падать. И тут я ничего не смогу сделать. – спокойно заметила Суркова. — Ладно, ладно. Прощаю тебя, подруга дней моих суровых. Но лишь потому, что сердце мою всепрощающее и душа моя добрая и милостивая. Будь благодарна мне, женщина! – с выражением рапортовал Антон. Оксана, тихо смеясь, отвечала тем же: — О, милостивый и доброчестивый государь! Благодарю тебя покорнейше за милость твою, да за заботу о жизни моей маленькой! По гроб жизни буду обязана тебе! Оба посмеивались, продолжая разбирать книги. Наконец они закончили и пошли, как заслуженные работники, пить чай. Но сначала Оксана всё же выписала книги маме с ребёнком и пожилой даме, доброжелательно улыбаясь и пожелав хорошего дня. Те отвечали тем же уважением и благодарили, прощаясь. — Мне почему-то кажется, что некоторые люди ходят сюда исключительно из-за того, что здесь работают такие милые и добрые девушки как ты. Это был комплимент если что. – подмигнул Антон наигранно смутившейся Сурковой. — Да что ты. – она смущённо махнула рукой на него. – мне вот кажется, что некоторые люди ходят сюда из-за... – она резко остановилась и выпрямилась, показывая глазами на что-то за спиной Антона. Тот обернулся, сначала заинтересованный, а после отвернулся обратно с уже более кислым лицом. — Драсьте. – пробурчал Шаст. — Здравствуйте, Арсений Сергеевич. Вы книжки пришли сдавать? – вежливо поинтересовалась Оксана. — Здравствуй, да, всё верно. – удивительно мягким голосом ответил литератор. Оксана кивнула и обошла стойку, встав за компьютер и беря в руки протянутые книги. Арсений Сергеевич обошёл Антона и встал напротив Окси. — Арсений Сергеевич, на улице сегодня так холодно. А у нас чай как раз вкусный, заварной. Вы угощайтесь. – предложила Суркова, наливая горячий чай в чистую кружку, которую она достала из ящика. — Не откажусь. Благодарю. – сдержанно ответил литератор, принимая пододвинутую кружку. Сделав глоток, он на секунду замер с поднятой чашкой в руках. Выражение его лица Антон не видел. – вы сказали, что чай заварной. А кто его заварил? Шаст, сидевший за спиной Попова, подмигивал подруге глазами, делая знаки, мол "Ты заварила, ты!". Оксана, заметив эти ухищрения, незаметно улыбнулась уголком губ. — Я. Вам понравился чай? – мило улыбнувшись, спросила Сурокова. — Да, он просто великолепный. – чуть теплее, чем вначале разговора, ответил литератор. Антон чуть не подавился воздухом, услышав эти перемены в интонации. А потом сдавленно хихикнул. Оксана спросила глазами: "говорить, что ты сделал этот чай?", на что Антон отрицательно покачал головой. Пусть немного побудет в неведении. А потом, когда-нибудь, возможно обескуражу его новостью, что он сделал комплимент чаю не его милой ученицы, а его бесючего ученика. Ну даже если не обескуражу, то немного раздражу. Раздражу?.. есть такое слово?.. да пофиг. — Я закончила. Вы ещё что-то будете брать? — Да, пожалуй. Я похожу пока что, если что-то понадобится, то обращусь. – он кивнул сам себе и неспеша пошёл вглубь библиотеки. — Нет, ну ты слышала? У него голос потеплел. Потеплел! Когда он обращался к тебе. – сначала громким шёпотом начал говорить Антон, а после затихнул и хитро прищурился, осматривая подругу. – а чего это он так смягчился? С другими девчонками из нашего класса он так не разговаривает. Только холодный рабочий тон. Слууууушай.. а может?.. а может ты ему симпатизируешь? — Господи, помилуй. Что ты несёшь? – удивлённо спросила Оксана, качая головой. – нееее, ты давай не надумывай всякого. — Да чего "неееее" то сразу? Может я прав. Всякое ведь бывает. Да и он ведь действительно ни с кем не менял температуру своего тона, так сказать. – оскорблённо заметил Шаст. — Ну то, как ты бываешь прав, мы сегодня уже выяснили. Так что не надо тут строить из себя гуру. А голос у него потеплел от горячего чая. Сам же знаешь какая холодина сегодня, а он пишёл без шапки и без шарфа, с красным носом и ушами. Конечно потеплеешь тут, когда после такого чайком угостят. – тихо шепча отвечала Суркова, страхуясь, чтобы предмет их обсуждения не услышал ничего лишнего. — Ну ну.. да хотя и правда. Что он мог в тебе найти... – задумчиво протянул Антон. — Чего?! – возмущённо повысила шёпот подруга. — Вот, вот. Видишь. Ты сама готова спорить, что он в тебе что-то всё таки нашёл. – усмехнулся Шаст. — Это была провокация. – надувшись, буркнула Оксана, зарываясь носом в кружку. Антон не ответил, хихикнув, и пожал плечами. Попов вернулся через двадцать минут, когда разговор у ребят уже во всю перетёк в тихие смешки по поводу какой-то рассказанной Шастом или Оксаной истории. Чай был допит, а настроение приподнято. — Вот эту запишите на меня, Оксана, будьте добры. – вежливо попросил Арсений Сергеевич, перебивая что-то говорящего хихикающей подруге Шастуна. — И тут влез, когда не просили... – пробормотал Антон, закатывая глаза. — Хорошо, давайте. – Окси взяла книгу и за минуту полной тишины, возникшей между ними троими, заполнила всё и протянула её обратно. — Спасибо, до свидания Оксана. До завтра, Шастун. – выделив последнее слово особенно неприятной интонацией, он пошёл к выходу. — Ага, ариведерчи. – буркнул Шаст, вновь вспоминая о завтрашнем начале его еженедельных мучений. — Вы уже с завтрашнего дня занимаетесь? – уточнила Окси, сочувственно смотря на друга. Тот грустно кивнул головой, возведя глаза к небу. — Мне нужно будет видеть его ещё чаще, чем три раза в неделю... Я этого не вынесу... Если я умру, то завещяю тебе все свои рисунки и светящийся глобус. — Спасибо, конечно, но жить ты будешь ещё долго и счастливо. Не сомневайся. Одна я мучаться с ЕГЭ не собираюсь. – улыбнулась подруга. — Сочту это за поддержку. – благодарно кивнул Антон. Вскоре Шаст сел за компьютер, внося в каталог новые книги. А Оксана сидела рядом, делая алгебру на завтра. Посетителей не было. До закрытия оставался час. Уютная тишина, нарушаемая редким шуршание перелистывающихся страниц учебника и стучанием по клавишам, обволакивала и успокаивала. Время шло, будто бы медлленне обычного, увязнув в этом нерасторопном покое. Антон зевнул, прикрыв рот ладошкой и сонно моргнул, начиная запись новой книги. Суркова повторила зевок, укоризненно глядя на друга, соблазнившего её на сонное состояние. Неслышно отсчитывали время до закрытия круглые часы, висящие напротив стойки. И всё же смена кончилась. Они собрались, оделись, выключили свет и закрыли библиотеку. Лёша недавно заболел и сегодня Окси провожал Шаст. На улице было темно и, на удивление, не сыро. Ветра не было, но небольшой мороз присутствовал, чуть обжигая кончик носа и уши, не закрытые шапкой. Антон молча натянул на голову подруги капюшон от её толстовки. Та сначала смахнула его, аргументируя испорченной причёской. Но стоило им пройти несколько метров, то надела его обратно. Шаст хмыкнул, тоже идя в капюшоне. Шли в основном молча, но молчание не было неловким. У них было два антоновских наушника на двоих и проникновенные песни исполнителя Lewis Capalbi, звучавшие сейчас невероятно подходяще. — Может с тобой доехать до дома? – предложил Антон, когда они дошли до оксаниной остановки. — Не надо. Тебе высыпаться надо, а завтра ещё уроки, дополнительная литература... Ну и в конце концов должна же я записать Лёше укоризненные кружочки, что еду одна. – мягко улыбнувшись, отказала подруга. — Ладно, тогда просто подожду пока ты сядешь в автобус, а потом пойду. – кивнул Антон, садясь на лавочку. — Что за неожиданный прилив заботы? Ты когда устаёшь вроде сразу домой уходишь. – спросила Суркова, садясь рядом. — Честно - не знаю. Просто сейчас хочу побыть тут, с тобой. – тихо сказал Шастун, облакачиваясь головой на стенку остановки, прикрыв глаза. — Спасибо за честность. Но если ты планировал сейчас признаться мне в любви, то имею в виду - у меня парень есть. – также облокотившись и прикрыв глаза. — Да ничего, я подожду. – усмехнулся Шаст, за что получил слабый толчок в бок. – ладно. Давай я посмотрю хоть, когда там твой автобус приедет. – он достал телефон, открыв электронные карты. Минуты две он нахмурив брови смотрел в светищийся экран. – короче через пятнадцать минут показывает. Ща я маме наберу, что задерживаюсь. — Алло, мам. Я тут Оксанку провожаю и решил с ней дождаться её автобуса. Я чуть позже приеду, не теряй. Ага. Да, давай. – он положил трубку и выключил телефон. – тебе от мамы привет. — Спасибо, ей от меня тоже. – улыбнулась Суркова. Антон, просидев ещё пару минут, порылся в рюкзаке и достал сигареты. Он поджёг одну, втянув дым и выпустив его белым паром, чётко контрастирующим с тёмнотой вокруг, подсвеченной фонарями. Предложил Оксане, протянув зажжёную сигарету, та взяла, благодарно кивнув. Затянулась пару раз и отдала обратно. Оранжевый огонёк на кончике сигареты смотрелся настолько красиво, что Шастун не выдержал и сфоткал свою руку, держащую сигарету, потом попросил Окс подержать её. В итоге всё переросло в небольшую фотосессию подруги, сидящей по словам Антона "очень фотогенично". Спустя десять минут он дал отмашку, что закончил. Суркова затянулась ещё разок и выбросила окурок в урну. — Я фотки ещё подредачу и тебе скину. Жалко, что не на фотик, но хоть так. – сказал Шастун, снова садясь на скамейку. — Спасибки. – улыбнулась подруга, зарываясь носом в шарф. Автобус приехал через пару минут, после того, как они закончили с "фотосессией". Антон быстро обнял Оксану, забрав у той свой наушник, и та зашла в транспорт, помахав другу через окошко рукой напоследок. Тот помахал в ответ. Автобус поехал, а Шаст пошёл к своей остановке, которая была немного дальше по улице, с другой стороны дороги. Музыка играла, темнота рассеивалась в фонарях и огнях города, редкие прохожие спешили куда-то, проходя мимо Антона. И настроение у него было таким же красочным, по-ночному спокойным и тихим, загадочным. А дома его ждала мама, приготовившая что-то вкусное на ужин, Люк, свернувшийся где-то клубочком, уроки, которые надо хотя бы посмотреть, и кровать, в которую Шаст ляжет как только поест. А нужно ещё готовится к экзаменам, отправить Окси отредактированные фотки, дочитать книгу, договориться погулять с Димой когда-нибудь на неделе. И жизнь продолжается, идёт, бежит. Антон улыбнулся. Приехал его автобус.