Влюблённые ёжики и литературный дождь

Спустя два дня без, ставшей теперь непонятно - любимой или нелюбимой литературы, Антон ехал в автобусе счастливый. Точнее немного радостный по причине надвигающейся шалости, как сказали бы любители выжившего мальчика в очках со шрамом на лбу. В конце концов, примерно до шестого класса, Антон и его мама были уверены, что Шастун очень умный и старательный мальчик. Правда к девятому классу на счёт "старательного" Майя Олеговна начала сомневаться, по крайней мере в плане учёбы. Отличником Шаст перестал быть где-то в третьем классе. Тройки за год начали появляться в седьмом. Десятый класс Антон закончил с тройками по физике, химии и биологии. Точные науки всё же давались ему с трудом. Ну а с биологичкой он просто не договорился - она утверждала, что если он ТАК ведёт себя на уроках, то знаний у него явно нет. Ну а Шастун даже не спорил. Уже знал, что бесполезно. Ну и не то чтобы учил он эту биологию... Короче говоря, литература была одним из немногих предметов по которым Антон "держал марку". По ней у него всегда выходила пятёрка за год. Собственно и будущее своё он собирался связать с ней. Тройка за последнюю работу по литре Шастуна абсолютно не устраивала. Но считав настрой нового литератора, он понял, что просить её исправить бесполезно. Так что придётся закрывать хорошими оценками. Собственно, Антон решил, что раз этому Арсению Сергеевичу не хватает его вовлечённости в урок, то Шаст это исправит. Подумав несколько минут, Антон пришёл к выводу, что проявлять интерес к теме урока можно задавая вопросы. Сначала по теме, а потом как пойдёт. Правда вопросы должны быть сначала лёгкие, чтоб Сергеевич расслабился и спрашивал его. А потом... Хотя он может и не спрашивать, Шаст может докричаться до него и без поднятой руки. Ну а чтоб была видна максимальная заинтересованность в уроке руку Антон будет опускать буквально на пару секунд. По плану, минут через десять литератор сдастся и либо выгонит из класса, либо наорёт. Арсений Сергеевич не выглядел как креативный человек, так что на другие варианты Шаст не рассчитывал. Он думал, что пара-тройка таких уроков и (как там его по фамилии.. а!.) Попов отстанет он него на четверть, если повезёт. И вот автобус трясся в сторону школы, а Шастун протирал носом стекло, сидя рядом с весьма широко расположившимся мужчиной. Кудряшки были растрёпаны, окольцованные руки сжимали портфель, стоящий на коленях, обтянутых в чёрные джинсы. Глаза закрывались, несмотря на то, что Антон лёг вчера около двенадцати, а это очень рано для его сбитого режима. Но радости в душе это не отменяло. Правда настроение омрачало то, что литература стояла, естественно, первым уроком. И, конечно же, Антон опаздывал. Уже восемь ровно, а автобус приедет только через минут пять. Шастун тяжело вздохнул. Так, если пробежать немного, то время сэконмлю. Ну да, тридцать секунд меня спасут конечно. Бля, лишь бы он не вспомнил про этот ебучий реферат. Да кто вообще ставит литру первым уроком? Да ещё и сдвоенную? Какой идиот это придумал? Я не удивлюсь, если Сергеевич. У него прям глаза горят, пока он рассказывает. Но вряд ли он прям с такими же глазами в шесть утра подрывается. Хотя... Может он и настолько сумасшедший. По нему так и не скажешь - нормальный он или нет. Зато после тройки и его дибильного правила, касающегося, какого-то хуя, только меня, "не спать на его уроках", можно сразу сказать - отбитый на голову. Выплюнув Шастуна на остановке, автобус умчал дальше, мелькая в последний раз перед поворотом грязным задним окном. Антон, чудом не упав в лужу, выпрямился и побежал в сторону серого трёхэтажного здания, звавшегося школой. Портфель, висевший на одном плече, неприятно бился о спину, ноги заплетались, а ветер трепал и без того растрёпанные волосы. Если бы я был в фильме эта сцена спешки была бы более эпичной. А пока это больше нелепо. Чёртова литра. Была б сейчас биология, я б вообще не торопился. Хотя биология первым уроком это слишком. Бля... Шастун наступил в лужу и, напоив штаны до половины голени и кроссовки, сматерился, но побежал дальше. Охранник, уже узнающий вечно опаздывающего Антона, усмехнулся, увидев запыхавшующя и покрасневшую шпалу, вновь забывшую пропуск. Благодарно кивнув за пропускающий его турникет и кринкув "Спасибо, дядь Вить!", Шаст помчался на третий этаж. Отсутствие сменки и верхней одежды, помимо толстовки, освобождало его от траты времени на раздевалку. Второй, третий этаж... Триста пятый, триста шестой, триста седьмой кабинет. Выдох. Стук. Антон открыл дверь и вошёл. Несколько одноклассников, подвернувшихся на опоздавшего, в числе которых, ободряюще улыбающаяся Оксана, читавшая сообщения от матерящегося и опаздывающего Шастуна, который трясся в автобусе пять минут назад, и одна пара учительских глаз остановились на вошедшем. — Здрасьте. Извините за опоздание. Я пройду? — Я даже не удивлён, Шастун. Проходите. – Арсений Сергеевич медленно проследил взглядом за входящим в класс Антоном и продолжил что-то вещать. — Окси, я сюда дошёл сквозь огонь, воду и медный трубы, а мне никакой благодарности. Вот как? Все мужики одинаковые - ты ради них чуть не убился, а они тебе "Входите". – возмущённо шептал подруге Шастун, доставая из рюкзака ручку и тетрадь. — Да... – протянула Суркова, сочувственно глядя на Антона. – мне ли не знать. — Я надеюсь ты не на меня сейчас намекаешь. – подозрительно покосился на соседку по парте Шаст. — Ни в коем случае. Я же про мужиков говорю. – улыбнулась Оксана, похлопав Антона по плечу. Тот возмущённо посмотрел на неё. — А я между прочим ещё причисляюсь к мужчинам. Рановато ты меня со счетов списываешь. — Вот фиг угодишь вам, женщинам. – вздохнула Суркова, покочав головой. Антон скептично на неё посмотрел и закатил глаза. — Сегодня в силу вступает план "эМПэ" под названием "месть Попову" - имей в виду, я настроен серьёзно. – загадочно улыбнулся Антон. — Надеюсь всё останутся живы, но вообще - держу за тебя кулаки. – усмехнулась Окс, любившая на пару с Шастуном всякий кипиш. Антон, вслушившись на пару минут в тему урока, понял, что верно угадал с вопросами. Его правая рука уверенно взметнулась вверх, стоило только Арсению Сергеевичу задать вопрос. — Ребят, сегодня будем обсуждать творчество Фёдора Михаловича Достоевского. Начнём с романа "Преступление и наказание". Я надеюсь вы помните сюжет? – рука Антона была в числе тех восьми человек, которые помнили. – Хорошо. Сейчас ещё раз повторим и углубим ваши знания. Вообще Фёдор Михайлович начал придумывать роман ещё находясь на каторге - осенью 1859 года он сообщил в письме своему брату, что планирует в ближайшее время приступить к работе над романом-исповедью... – Антон поднял руку моментально. Арсений, заметив это, несколько удивлённо поднял брови и кивнул Шастун, мол "говори". — Арсений Сергеевич, а почему именно роман-исповедь, а не просто роман? — Исповедь потому, что Достоевский проводил философскую и психологическую ось в идее произведения. И, собственно, рассказ самого́ Раскольникова о своём преступлении, лежавший в основе произведения, делает его романом-исповедью. Продолжим. Арсений рассказывал об истории создания произведения, об идее, о фактах из жизни писателя, так или иначе повлиявших на роман. А Шастун шёл ровно по плану - медленно, но верно разгонялся и усложнял вопросы, одновременно делая их более дурацкими: "Если в романе фамилии "говорящие", то что означает фамилия Мармеладова?", "Неужели Фёдор Михайлович не боялся писать такое "преступное" произведение, находясь при этом на каторге?", " Как много убрала из романа цензура?", " Почему Достоевский написал произведение с положительным концом, что так отличается от обычных окончаний классики русской литературы того века?" и так далее. К концу урока Арсений, так отчаянно пытавшийся и ответить на вопросы, и продолжить говорить о теме урока, практически сдался, однако звонок на перемену его спас. Литератор рухнул на стул. Антон, предельно довольный, дал пять Оксане и уволок её в коридор. Арсений Сергеевич проводил их крайне недовольным взглядом. Он уже через 15 минут этой игры "Что? Где? Когда?" понял, что спрашивает Шастун его не из праздного любыпотства. Хотя в начале урока вопросы были подобраны и сформулированы довольно интересно, а вот ближе к концу они медленно скатились в некоторого рода чушь, на которую Попов, будь проклят этот Шастун, не знал ответов: "Почему Достоевский назвал Соню именно Соней? Это имя что-то означает?", "Как именно Раскольникова вычислили?", "У Родиона было раздвоение личности?" и тому подобное. — Блин, Окс, я думал он сдастся спустя минут 20, а он до конца урока выдержал и, судя по его взгляду, он не собирается проигрывать. Мне на последних минутах урока приходилось вопросы на ходу придумывать. – жаловался Сурковой Антон. Они шли к 11-Д, чтоб поболтать с Позом. — Шаст, мне в какой-то момент показалось, что Арсений Сергеевич участвует в викторине. Я не ожидала от тебя такой подготовки конечно. – несколько восхищённо отзывалась о прошедшем уроке подруга. Да, у неё проблем с литератором не было, но за друга обидно. Так что она вполне имеет право так говорить. В конце-концов смотреть как раздражается молодой преподаватель было забавно. — Спасибо. Но мне его ещё следующий урок мучить. Вот упрямый... Сдался бы и жили б все спокойно - я бы спал, он урок вёл. – вздохнул устало Шастун. — Да уж, месть - дело нелёгкое. – усмехнулась Оксана и помахала Диме. — Здарова. Чё вы опять устроили? – Позов плошёл ближе и вопросительно посмотрел на обоих. — А чего сразу "устроили"? – невинно похлопал Антон глазами. — Потому, что просто так ты с утра такой довольный не ходишь. – пожал плечами Дима. — Это да.. Короче, устроил я опросник Сергеевичу. Решил показать, так сказать, старательного ученика. Чтоб ему этого интереса к уроку хватило до пенсии, а от меня он отстал и дал, наконец, поспать. – спокойно объяснил Антон. — Ебать ты злодей. Как в мультиках - будешь потом ему долго объяснять свой заковыристый и сложный план, а он в это время успеет придумать выход из ситуации. – усмехнулся Поз. Антон толкнул друга локтём, а Суркова захихикала. Они ещё 10 минут общались, пока звонок не разлучил их. Пожелав Диме удачи на химии, Оксана с Шестом умотлаи в 307-ой. Одноклассники, абсолютно не возражавших против шастуновской викторине для преподавателя, потому, как пока тот разрывался между вопросами и темой урока, он не замечал их безделье, утихли. Шастун поднял руку, услышав очередной вопрос, невольно заданный, забывшимся Арсением. Однако литератор, видимо обдумав свою тактику на перемене, решил просто игнорировать Антона. Шаст, подождав пару минут, начал задавать вопросы с места. — Шастун, помолчи. – шикнул на него Арсений. — Арсений Сергеевич, но ведь так вы подавляете ученические амбиции в познании такой прекрасной отрасли искусства, как литература. Вы сами говорили о том, как важен интерес ученика. А я, как взрослый и осознанный человек, переосмыслил ваши слова и решил углубить свои знания с помощью вашего преподавательского опыта, ваших глубоких познаний... — Так, всё, Шастун, садись. Хватит лапшу мне на уши вешать. Помолчи, иначе к директору с тобой пойдём. – угрожающе процедил Арсений, внутренне улыбаясь закатываюшимся глазам затихшего Антона. – Итак, одиннадцатый "Б", продолжим... — Вот ведь, ябида, тоже мне. – недовольно пробуочал Шастун, только что вспомнив предупреждения директора. Зачастив с приходом в его кабинет, Антон поймал недавно практически последнее предупреждение. Он конечно сомневался, что его могут выгнать, но проверять не хотелось. — Мда, вот и победили злодея. – вздохнула Оксана, продолжая рисовать что-то в тетради. — Ц, никакой поддержки от лучшей подруги. Вот и помогай ей в следующий раз что-нибудь достать с верхней полки. – буркнул Антон, наигранно обижаясь. — Да ладно, не дуйся.– Оксана боднула его плечом. Оба усмехнулись. Провалившийся план Шастуна было жаль, но хоть литератора позлил. Оставшийся урок Шаст играл с Сурковой в крестики-нолики, морской бой и даже пытались играть в дурака на телефонах, но Попов сделал замечание (какого-то хуя именно им, а не остальной трети класса сидящей в телефонах) и пришлось убрать. Слушать вполне приятный голос литератора было бы может даже и интересно, если б он не бесил. Звонок прозвенел через пол часа и Шастун с Оксаной быстро скидали всё в рюкзаки, смеясь с чего-то. — Шастун, задержитесь. – Антон вздохнул, догадываясь о причине просьбы и кивнул подруге, чтоб та подождала его в коридоре. Класс опустел, оставив лишь Шастуна с Арсением. — Шастун, ты помнишь о чём я тебя предупреждал? – спросил Попов, посмотрев на Антона. — О чём, Арсений Сергеевич? – удивлённо посмотрел на учителя Шаст. — О том, что если ты, Шастун, ещё раз опоздаешь, то будешь делать реферат. Вспоминается? — Нет. – абсолютно честно соврал Антон, не поведя бровью. — Вот я тебе поэтому и напомнил. — О чём напомнили? – удивлённо похлопал глазами одиннадцатиклассник. — Хватит строить из себя дурака, Шастун. Ты всё прекрасно слышал. – Антон тяжело вздохнул, решив не ломать комедию дальше и просто смириться со своей судьбой. Арсений продолжил. – темой реферата будет "Проявления социальных проблем народа по средствам художественных произведений первой половины 19-ого века". Работа должна быть готова к следующему уроку. – спокойно объяснял литератор. Взгляд Антона оставался безразличным, в отличие от бровей, которые по мере рассказа о теме ползли всё выше и выше. Когда Попов закончил говорит, Шаст помолчал несколько секунд, а потом резко сменил выражение лица с иронично-недовольного на доброе и услужливое. — К следующему? Хорошо. Спасибо вам большое, Арсений Сергеевич, что даёте мне возможность ещё раз показать вам мой интерес к литературе. – ангельски улыбнувшись сказал Антон. – до свидания. — До свидания. – раздражённо ответил учитель громко хлопнувшей двери, закрывшейся за ушедшим Шастуном. Антон вышел в коридор, напевая тихо "Моя попытка номер пять...", мысленно исправляя "пять" на "два". Он подошёл к Оксане, кивнув в сторону лестницы. Они неспеша шли к кабинету математики. — Ну, он про реферат тебе говорил? – поинтересовалась Суркова. — Ага, к следующему уроку сказал сделать. – задумавшись о чём-то сказал Шастун, закатив глаза. — А ты чего такой задумчивый? – подозрительно посмотрела на него подруга. — Думаю как буду проявлять интерес к литературе через реферат. – спустя пару минут сказал Антон. — Нда, что только не сделаешь, чтобы тебя заметил красивый учитель литературы. – усмехнулась Оксана. — Конееечно. – протянул Антон, часто кивая головой. – сплю и вижу, как мы поженимся, заведём хомяка, собаку и десять детей. — Ох эти влюблённые женщины... Ой, то есть мужчины. – поправила себя Оксана, хитро косясь на возмущённого друга. — Кто бы говорил. – закатил глаза Антон, уворачиваясь от подзатыльника лучшей подруги. Ещё четыре урока прошли ужасно медленно - у Антона возникло ощущение, что прошла целая неделя пока им объявили, что химия последним уроком отменяется. После седьмого урока у них должна быть консультация по русскому, поэтому, воспользовавшись шансом, Оксана вместе с парочкой одноклассниц ушла в магазин. Шастун, не пожелавший вмешиваться в женское общество, пошёл на свою любимую лавочку за школой. Сил что-либо делать не было, так что Антон препочёл полежать. Скамейка была невероятно удобная в этом плане - длинная и широкая. Постелив под голову сложенную кофту и воткнув наушники в уши, Шаст закрыл глаза. Дыхание стало размеренным, лёгкий ветер чуть трепал кудряшки и изредка трогал пальцы сложенных на груди рук. Мысли плавно и тягуче переплетались в голове, прыгая с темы на тему. Вот потерять память... Как человек вообще может потерять память? Как происходит этот процесс? Нейроны исчезают? Умирают? Какого они размера? Что влияет на потерю памяти? В том смысле на потерю памяти на в чём-то определённом. Может ли быть как в фильмах, что человек не помнит что-то конкретное - например определённого человека? Можно ли потерять память и забыть как кататься на велосипеде? А тело будет помнить? Как именно та информация, которую вопронимает мозг через глаза, уши, нос, прикосновения преобразуется в...? Во что она преобразуется? В память? То что у нас в голове. Что это? В чём это измеряется? Знания? Воспоминания? А если говорить по-другому.. нос - запах, уши - слух, а глаза -..? Видение? Смотрение? Как сказать это? Бля, гуглить это что ли. Не, лень. Пусть будет загадка для человечества. Так же как нельзя сказать "побеждать" когда есть местоимение я. Я победю? Побежу? Ну пебежу это как побегу. А если побегать, ой в смысле, бежать.. побегай.. ой. Ну типа... Зайка-побегайка.. а, это девочка. А мальчик зай-побегай. А если ударение не на А, а на Е, то как будто просьба - зай, побегай. Зай? Кому я могу так сказать? Ну, например, если скажу так Окси, то она маленько охереет. Ну наверное.. надо попробовать. Типа не в шутку. Так, а я что ли шутки шучу. Между прочим серьёзно разговариваю. С кем я блять разговариваю? Сам с собой? Ну да. Получается. Веду монолог. Но монолог, это когда один говорит, а другой слушает. А я тут один. Ну я и не говорю. Я думаю. А как я думаю? Я же голос не слышу. И буквы не вижу. Чем я думаю, каким образом? Бля... Как будто голосом, но которого не слышно. Как будто только рот открываю, но ничего не говорю, однако знаю о чём речь. Пиздец. Или не так? Так или не так? Быть или не быть? Жить или не жить? О, нежить. Чёрт. О, и выругался и демона назвал. Он же демон? Чёрт - это кто? Козёл? Ну в каком-то смысле. Ебать, монолог на тему чёрта. Или не монолог. Филолог хренов. Ахах, как будто имя - Филолог, а фамилия - Хренов. Не повезло человечку. Антон зевнул, почесал щёку холодной рукой и посмотрел на экран телефона. Время показывало, что пора идти на консультацию. У него было примерно пять минут. Шаст вздохнул, сел и потянулся. Посмотрел перед собой, зависнув на несколько секунд, потом встряхнулся и встал. Взял кофту, рюкзак и неспеша пошёл к школе. Где-то час 11-Б провёл за разбором некоторых заданий. Класс сидел сонный и тихий, потому что сил шуметь особо и не было. Да и экзамен всё таки в этом году сдавать. Первые пол часа Антон, подперев правой рукой голову, пялился на стену за спиной Марины Фёдоровны и слушал её мелодичный, несмотря на возраст, голос, а потом ещё пол часа провёл смотря в парту, поменяв руку. Оксана, сидевшая в наиболее видимом поле зрения учительницы, изображала некую бодрость и пару раз даже поднимала руку, чтоб ответить на вопрос. Шастун, удивляясь где подруга вообще берёт на это энергию, мысленно её поддерживал. Сегодня нужно было идти на работу. Сама фраза звучит так серьёзно и обречённо, что когда Антон впервые сказал это вслух сам испугался. В библиотеке сегодня проводится небольшое мероприятие - приезжает детская писательница со своими книгами. Несколько начальных классов из ближайших школ должны были приходить в течение пяти дней. Их с Окс задача заключалась в том, чтобы представить девушку, помочь настроить проектор для презентации, расставить стулья в зале, а потом их собрать, ну и, конечно, запечатлеть моменты в фотографиях. Сайтом библиотеки занималась Ирина, но Антон иногда ей помогал. В основном там размещалась информация о мероприятиях и фотоотчёты с них же. Фотография же была одной из его профессиональных задач после того, как выяснилось, что у Шаста есть фотоаппарат и он умеет пользоваться фоторедактором. Выйдя из школы Антон, попрощавшись с Окси на остановке, поехал домой. Сегодня была его очередь заваривать чай, о чём и напомнила ему подруга, подмигнув. Ещё и для подготовки реферата по литературе осталось только два дня - сегодня и завтра. Шастун вздохнул, пожелав себе удачи. Зато на выходные он уже договорился с Позом. Он придёт к Антону на ночёвку в пятницу и останется до воскресенья. В ночь с пятницы на субботу в планах было погулять но ночному городу, возможно с бутылочкой чего-то согревающего и не факт, что безалкогольного. Люк, вышедший встретить хозяина в коридор, протяжно мяукнул, призывая побыстрее переодеваться. — Сейчас, сейчас. Подожди немного, щас покормлю тебя. – Антон, стянув ботинки, пошёл на кухню. Пакет с сухим кормом громко зашуршал, оказавшись в руках. Коричневые шарики посыпались в миску. Люк бесшумно и стремительно подбежал к долгожданной еде, на пару секунд обвив чёрным пушистым хвостом антоновскую ногу. Тот улыбнулся и пошёл переодеваться в домашнее. До выхода на работу оставался час, так что можно поделать уроки. Да ладно, какие уроки? Кого я обманываю? Ща только гляну что задали. Так, русский - упражнение, это я вечером спишу. Матеша - три номера.. ну это тоже вечером. География - пересказ параграфа, значит не задали, как и по биологии. Физ-ра понятное дело. Английский - упражнение.. а это завтра у Димы спишу. Всё, с уроками я закончил. Что там у нас на обед? Антон открыл холодильник, просматривая содержимое - отваренная лапша, пара огурцов, отварная курица, три яйца и пол батона. Неплохо. Лапша с курицей быстро подогрели ь в микроволновке и за 10 минут были съедены. Налив зелёного чая в большую кружку, Антон залез на диван, включая телевизор. Сытый Люк скоро устроился рядом, тихонько мурча от шастуновских поглаживаний. Час пролетел незаметно. И вот Шаст уже носится по квартире, собираясь и опаздывая. Розовая толстовка, бежевые брюки, несколько колец и небрежное растрёпывание кудрей. Рюкзак с фотоаппаратом и термосом, звяк ключей и хлопок входной двери.

***

Людей в библиотеке было мало - Оксана и парочка посетителей. Писательница должна была приехать через пол часа, а первый класс через час. Антон зашёл и негромко поздоровался с подругой. — Приветульки, шпала. Опять опаздываешь. – Суркова шуточно поразила ему пальцем, состроив серьёзное лицо. — Сори, я просто так хорошо лежал по пледиком, что встать было выше моих сил. По итогу я двадцать минут боролся с ленью. Но всё таки выиграл эту нелёгкую битву и опоздал всего на пятнадцать минут! – гордо сказал Антон. Оксана усмехнулась и покачала головой. Шаст пожал плечами. – Чай хоть принёс? А то сегодня на улице холодно, тут зябко.. – Окс поёжилась. — Конечно холодно, бегаешь в своей тоненькой кофточке и джинсовке. – укоризненно посмотрел на подругу Шаст. – у меня тут оставалась одна толстовка, надо? — Кто бы говорил, что нужно тепло одеваться.. – пробурчала Оксана. – надо. – кивнула она, улыбнувшись. Шаст, порывшись несколько минут в подсобке, наконец нашёл толстовку и отдал подруге. Та незамедлительно её надела и благодарно улыбнулась. — Ну вот, хоть смотреть на тебя тепло. А то губы уже синие были. – Окс шлёпнула низом слишком длинного рукава шастуновской толстовки Антона по плечу. Тот усмехнулся и поднял руки в капиталирующем жесте, сдаваясь. – я не договрил! Смотреть на тебя всегда тепло, ведь от тебя идёт потрясающий свет и энергия прекрасного человека, а твои губы даже синие невероятно красивые. — Подлиза. – Суркова фыркнула, улыбнувшись. Оперативно расставив стулья и настроив проектор, Шастун с Сурковой тихонько хлопнули "пять". Писательница - Мария Пескунчикова - приехала через 15 минут. Это была девушка, лет двадцати пяти, в бежевом свитере и клетчатой юбке, которые удивительно модно смотрелись на ней. Рыжеватые кудрявые волосы дополняли детский и весёлый образ. — Здравствуйте. – она приветливо поздоровались. — Здрасьте. – одновременно ответили Антон с Оксаной. Мероприятие начиналось через 20 минут, поэтому они проводили Машу, как та предложила её называть, к столику рядом с проектором. Пока она готовилась, раскладывала экземпляры книг и что-то просматривала в телефоне, Шаст сходил за фотоаппаратом. Первый класс подошёл ровно в 18. Дети перешёптывались между собой, снимая курточки и рюкзаки в небольшом гардеробе, где их вещи принимала Оксана. А после, перебирая маленькими ножками, они следовали за учительницей и Антоном в зал. Рассадив детей вместе с их классной руководительницей, Шастун отошёл назад, вставая рядом с Сурковой. Маша начала свой рассказ, сопровождаемый вопросами, обращёнными к детям, небольшим интерактивом и доброжелательной улыбкой. Антон, вообще любивший эту детскую непосредственность и искренность эмоций, только успевал щёлкать заинтересованные лица ребят, вместе с не менее воодущевлённым лицом самой Маши. Оксана, смотревшая за довольным другом, настолько поглощённого своим делом, что тот высунул от усердия кончик языка, лишь по-доброму посмеивалась. Последняя постановочная фотография собранных в организованную кучку детей, их классной и писательницы. Дети, которым были заботливо выданы их вещи, немного недружно поблагодарили персонал и Машу, вышли на улицу. — Слушай, великан, дети на твоём фоне просто крошечные. Некоторые так на тебя смотрели, будто удивлялись почему этот Гулливер не в стране лилипутов. – усмехнулась Окс, обращаясь к Антону. — Я тоже заметил эти удивлённые глаза. – немного смущённо заметил Шаст. – но что поделать. Должны эти дети хоть в какую-то сказку верить. Дак почему бы и не в сказку о великанах? Они улыбнулись. Через десять минут должен быть прийти следующий класс. А потом ещё один. Весь вечер прошёл суматошно, но интересно и невероятно душевно. Лучи закатного солнца, проникавшие сквозь зашторенные окна, красиво падали на пол, потолок, стены, лица детей... Тепло, окутывающее всё тело и шедшее от энергии, лившейся из ребят, согревало лучше батареи. Маша, не терявшая свой позитив и яркость слов весь вечер, приобняла Антона с Оксаной, когда уходила. — Вам, ребята, тоже спасибо. Такая атмосфера добивается не только трудом приглашённых гостей библиотеки, но и тех кто здесь работает. Я была в разных заведениях, но это одно из самых тёплых и домашних, в каком-то смысле. Ребята, чуть смутившись, поблагодарили Машу, проводив её. Послезавтра они вновь встретятся. А сейчас нужно всё прибрать и закрыть библиотеку. На сегодня рабочий день практически закончен - через пол часа они закрываются. Быстро убрав стулья, Шаст налил чай в две кружки. Посетителей нет, а поэтому почему бы и не посидеть немного. Только они сели, не прошло и пяти минут, как открылась входная дверь. Антон, отсматривающий фотки, не поднял головы и лишь устало вздохнул. — Ой, Арсений Сергеевич, здравствуйте! – удивлённо сказала Оксана. Антон резко поднял голову, надеявшись, что это какой-то другой Арсений Сергеевич... но надежды не оправдались. — Здравствуй, Оксана. – сказал уверенный голос литератора. — Здрасьте. – пробурчал Антон, со вздохом откладывая фотоаппарат и отпивая чай. Получив в ответ молчаливый кивок, он закатил глаза и вновь вернулся к фотографиям, предоставив действовать подруге. — Вам что-то подсказать? – вежливо поинтересовалась Суркова. — Да, есть у вас что-нибудь из Чехова? – поинтересовался Арсений, поправив пальто. — Нет, у нас всё в основном всё либо из дерева, либо из бумаги, что всё равно из дерева, либо из пластика. – пробормотал Шастун, одновременно надеявшийся, что его и услышать и не услышат. — Очень остроумно, Шастун. – хмыкнул Попов, на что Антон незаметно закатил глаза. – Оксана? — А, да. Есть, пойдёмте. – убрав с лица смешинку, она повела литератора к полке со сборниками Чехова. — Очень остроумно, Шастун. – шёпотом передразнил Антон. Шаги стихли через несколько стеллажей, а приглушённый голос Окс доносился слегка. Всё таки говорить тихо в библиотеке становится привычкой. Через пару минут Суркова плюхнулись на стул рядом с Антоном. — Ну чего там? – безэмоционально спросил Шаст, листая фотографии. — Выбирает. – пожал плечами Суркова. — Вот и расслабились... – пробормотал Антон. Оксана согласно кивнула и подала плечами. Прошло пятнадцать минут. Ребята тихо изредка переговаривались, пару раз хихикая, вспоминая забавных детей, приходивших сегодня. Пришло время закрывать библиотеку, а Попов так и не вернулся. — Ты иди, я уже ходила. – сказала Оксана, махая рукой в сторону литератора. — А может ты? Раз ходила, значит опыт есть. Да и он к тебе подоброжелательнее относится... – пробормотал Антон, особо не веря в благосклонность подруги. — Неа, давай, давай, шлёпай ты. – безапелляционно сказала подруга, мотая головой. – и даже не смотри на меня своими щеначьими глазками. Антон, тяжело вздохнув, будто весь груз в мире свалился на его плечи, встал с насиженного места и поплёлся к Арсению. Он застал того уткнувшегося хмурым взглядом в телефон с тремя книгами в руках. — Арсений Сергеевич, мы закрываемся. – пробурчал Антон. Попов отвлёкся от телефона и, остановившись на Шастуна, его лицо приобрело весьма сучье выражение. — У вас, Шастун, раздвоение личности? Раз вы закрываетесь от кого-то. – хмыкнул литератор. — Очень остроумно, Арсений Сергеевич. – с поднятыми скептически бровями вновь передразнил Антон. – библиотека закрывается, так что если будете брать книги, то пойдёмте, я их запишу. — Ну пойдёмте. – пожал плечами Арсений, не меняя выражение лица. Они подошли к стойке, где сидела Оксана, смотря в телефон и попивая чаёк, время от времени. Антон обошёл её и открыл компьютер. Ища книги в базе и распечатывай документ, Шаст стоял буквой зю, так как оба стула стояли с другой стороны, где сейчас сидела Оксана. Из принтера медленно вылезала бумажка. Шастун усмехнулся. — Даже принтер от вас тошнит. – обращаясь к литератору, сказал Антон. Тот сначала удивлённо посмотрел на ученика, потом на принтер. Секунда и тот уже хмыкнул и иронично поднял брови. — Я смотрю юмор из вас так и лезет. – сухо сказал Попов. — Ага. – пожал плечами Шаст. Бумажка наконец вылезла. – Ну всё. Хорошего вечера, Арсений Сергеевич! Не заходите больше. И прощайте, чтоб не до свидания! – с самой доброжелательной улыбкой из всех возможных сказал Антон, протягивая тому книги. — До свидания. – ухмыльнулся Попов, кивнув Оксане. А после быстро удалился. — Ой, бля... Слава Богу, ушёл наконец-то. – выдохнул Шастун, подходя к Сурковой. — Ну ты с "прощайте" перегнул немного, не? – хихикнула Оксана, которая по всей видимости была совсем не против происходящих действий. — Да не, в самый раз. Ладно, собираемся и на выход. Тебя сегодня Лёша встречает, да? – подруга согласно кивнула и пошла за Антоном в подсобку. Через пару минут те уже закрывали библиотеку. Шастун пожал руку подошедшему Лёше и, обнявшись с Оксаной, пошёл к остановке. День вышел утомительным, но одновременно с этим каким-то расслабляющим. Домой хотелось, но вот медленно шагать хотелось больше. Тихая музыка в наушниках, свет от фонарей и проезжающих машин. Фотографии, ту часть, которую он успел посмотреть, получились вполне хорошие. Сегодня нужно выбрать лучшие, отредактировать и отправить Ире. Но всё же время немного прогуляться у него есть. По ночному городу. С хорошим настроением. Грех не прогуляться.