Влюблённые ёжики и литературный дождь

Утро второго сентябре не предвещало ничего. Оно было такое же рано начавшееся, серое и заведомо никакое. Правда вчерашний день хлопот принёс. "Хлопот".. сразу чувствуется человек умудрёный возрастом. Но Арсений себя таковым не считает. В том смысле, что он не старый. Вполне себе мужчина в расцвете сил, как говорил великий кто? Правильно, детству и Карлсону большой привет. Будильник, недавно вновь вошедший в рабочий режим, показывал 7 утра. Значит надо вставать. Кому, спрашивается, надо? Попову Арсению Сергеевичу. Ему всегда больше всех надо. По крайней мере так вечно говорит Серёжа Матвиенко, знакомый с Поповым ещё со студенчества. Арсений поднялся с кровати и выключил дребезжащий будильник. Глаза медленно моргали, а мозг пытался восстановить умственную деятельность. Вообще вставать рано было уже привычкой, но накопившаяся усталость и сбитый за последние дни режим сна давали о себе знать. Собственно причиной такого нынешнего состояния послужила обязанность заполнять кучу всяких бумаг, требуемых от начальства и долгожданный отпуск, в который они с Матвиенко знатно погуляли в последние дни, после чего было ощущение, что похмелье затянулось на неделю. Раздвинув шторы, Арсений посмотрел на двор, где уже неслись школьники и мамочки за руку с детсадовцами. Солнце, уже переставшее подниматься рано, ещё не вышло из-за горизонта, лишь готовилось к пересечению границы между небом и землёй. Тучи, видимо обсуждая план на день, собрались кучами на небе, практически закрывая его. Судя по прогнозу погоды, тщательно просмотренный вчера вечером, готовился заговор против солнечного дня, а добровольцами выступали дождь и "переменная облачность". Попов вздохнул и, оставив шторы открытыми, пошёл на кухню, безуспешно стараясь сделать шаг бодрее. Хорошее утро начинается с чего? С кофе. С большой кружки кофе. И без мешков под глазами. Но это уже как пойдёт. Арсений, варивший себе по утрам этот чудесный напиток, уже привычными движениями доставал кружку, сами зёрна, перемолотые заранее и заправлял кофемашину. Пока техника работает, он пошёл чистить зубы и привычным взглядом скептично себя осмотреть. Удовлетворившись результатом чистки и личного осмотра на процентов семьдесят, Арс вернулся на кухню и присел на стул. У него сегодня восемь уроков с девяти утра. А он ещё задал письменные задание двум классам. И зачем я себе жизнь усложняю? Надо было устно поспрашивать и всё. Нет ведь, надо посмотреть что они дома напишут. Боже, я сегодня лягу вообще спать или уже только завтра? Тусклый синевато-серый уличный свет лился на кухню из окна. Приоткрытая форточка хлопнула створкой и замерла, впуская в квартиру утренний холодный воздух. Несмотря на любовь к прохладе Арсений поёжился от неожиданно достигшего, казалось, самих костей, ветерка. Но закрывать форточку не стал. Просто пересел на другой стул. На телефоне беззвучно высветилось уведомление: Паша *прикреплённый файл Уважаемые коллеги. Завтра надо принести такой, только уже заполненный, отчёт. Очень прошу именно ЗАВТРА. Очень важно. 7:12 Серёженка-пироженка Пал Алексеич, ну сколько можно.. эти бумажки мне уже снятся. Нам в этом году надо сдать 1000 килограмм макулатуры и вам жалко просто чистую бумагу выбрасывать? 7:14 Паша Матвиенко, очень хорошая догадка. А я столько лет не замечал насколько ты сообразительный. Может поможешь мне тогда заполнить ещё парочку десятков бумажек? А то я один не справлюсь.. 7:15 Серёженка-пироженка Всё-всё, сдаюсь. Я туп, как дуб. А, ссори, это по части Арсения Сергеевича. Тогда я идиот. Ничем помочь начальству я не в силах. 7:16 Вы Произведение "Идиот" написал Достоевский. Тоже по моей части получается 7:16 Серёженка-пироженка Тогда я просто дурак. Так, всё. Минутка самокритики закончилась. Уважаемые коллеги, которые не участвовали в данном интеллектуальном разговоре, а лишь созерцали его, прошу прощения за потраченное время. У тех кто участвовал прощения не прошу. Идите в баню. 7:17 Паша Цирк какой-то... 7:18 Вы Согласен 7:18 Арсений хмыкнул и вздохнул. Кофемашнка пиликнула. Макиато пах на всю кухню горечью кофейных зерён и лёгкой надеждой на всё же хороший день. В этот раз обошлось без проливания кофе на себя. А вот вчера... Напиток был уже остывшим, но, мягко говоря, неприятный осадок остался. Зато сегодня горячий макиато спокойно отправился Попову в живот, пока тот просматривал отправленный Павлом Алексеевичем (или просто Пашей, тут по настроению) документ пять минут назад. — Ну, Пал Алексеич.. Даже слов нет. Видимо я это ночью буду заполнять, если не усну, пока читаю домашние задания. По скромному мнению Попова букв в документе было слишком много. Даже для человека любившего литературу, а следовательно и любившего её читать. Чувствуя, что ночь будет весёлая, Арсений пошёл приводить волосы в порядок. Помыть их, просушить, уложить хотя бы минимально. А ещё надо повторить материал уроков. Нет, Арсений и без всяких бумажек прекрасно знает тему. Просто всё же надо сильно не отходить от неё. А он может. Время уже 7:10, а значит пора снимать рубашку с вешалки. Он ведь всё таки преподаватель. Брюки, отлаженные с вечера, голубая рубашка и чёрный пиджак. Стильно, модно, молодёжно. Ну в принципе. Ладно, не особо молодёжно, но очень стильно. Это бесспорно. Ему так говорили не только девушки, которые его в таком официальном стиле видели, но даже Матвиенко, который костюмы презирает. Правда он говорил, что Арс выглядит "охуенно", но это даже приятнее, чем "стильно". Арсений поправил волосы у зеркала, осмотрел себя. Зеркало в полный рост было первым и основным требованием к шкафу для коридора, которое Попов выдвинул для себя и консультанта в мебельном. Они проходили там час, подбирая сначала зеркало, а потом уже собственно сам шкаф. Просто человеку надо хорошо выглядеть, а для этого надо, чтобы было во что посмотреться и узнать как ты выглядишь. Кожаный дипломат, буквально прыгнул Арсению в руки. Не мужик, работающий дипломатом, а сумка. Хотя Сёржа называет это по-разному - то "адвоката своего бери и пошли", то "давай, хватай свой саквояж" или вообще "бери этот недочемодан и пересумку и пошли". И вот этот недочемодан сейчас идеально лёг в Арсову руку и ритмично покачиваясь, отправился вместе с Поповым работать. Машина, припаркованная Арсением со вчерашнего дня, как всегда стояла чуть левее подъезда, прямо за небольшой белой машинкой соседки снизу. Он сел, завёлся и выехал на дорогу. Время 7:20. Пунктуально как всегда. Почему-то это немного грустно. Попов фыркнул, вот его на лирику и потянуло. Музыка, закаченая в машину ещё полтора годы назад, подобралась идеально - "Навсегда" Сироткина прекрасно подходила под настроение и осеннюю погоду. Почему-то было ощущение, что уже конец октября, а не второе сентября. Арсений, припарковавшись около школы, вышел и "пиликнул" машину. Путь до главного входа проходил через обход школы, если идти от стоянки. Поздоровавшись с некоторыми студентами, встречающимися на пути, Попов наконец зашёл в здание. Долгожданное тепло, покинувшее его после выхода из автомобиля, вернулось. Заметив в толпе Серёжу, Арсений двинулся к нему сквозь кучу столпившихся людей. — Здарова, Арсень Сергеич. Как ваше ничего? – Матвиенко пожал ему руку и слегка улыбнулся, продолжая рыться в своём рюкзаке. — Сил вообще никаких.. я больше с тобой пить не буду. Это затянувшееся похмелье мне весь режим сбило. – проворчал Арсений, снимая пальто. — Ты давай причину со следствием не путай. Если бы твой режим не сбился, мы бы и не пили тогда. Это ты первый позвонил. — Ну знаешь, друг, мог бы и поддержать. – Арс обиженно фыркнул. — Я тебя и поддержал. Коньяком. Так что грех жаловаться. – Матвиенко скептично посмотрел на друга и, наконец найдя телефон, уставился в светящийся экранчик, отвернувшись от коллеги. — А потом кто меня всю эту неделю поддерживать должен? — Ну ещё какие-нибудь друзья, не знаю. Так всё, отвянь мой кипарис. Мне надо идти. Учить юные умы основам информатики. — Ну пока, мой кактус. Не отбрось от усталости иголочки. – усмехнулся Арс. — И тебе не высыхать. – они улыбнулись, хлопнули друг друга по плечу и разошлись. Через 15 минут начинался второй урок. Арсений сидел на стуле за преподавательским столом. Почему-то делать ничего не хотелось. Такая хандра Попову не свойственна, но видимо не особо бодрые несколько дней влияли на нынешнее общее состояние. Он только надеялся, что такое состояние на сам урок не повлияет. В классе было пусто, а дверь закрыта изнутри. Небольшой гул в коридоре еле слышно доносился из-за массивной деревянной двери. Занавески легонько трепыхались, от лёгкого ветра, проникающего сквозь приоткрытое окно. Арс вздохнул. После пятого урока надо будет в кофейню зайти. Можно и Матвиенко с собой утащить. Правда надо там недолго, а то бежать в костюме до универа не хочется. Арсений всё же закрыл окно. Ботинки чётко обозначали каждый шаг стуком, который громко разносился по практический пустой аудитории. Он поправил пиджак и подошёл к двери. Щёлк. — Доброе утро, заходите. – Попов открыл дверь пошире и человек двадцать неспеша прошло к своим местам. 11-Б уселся, но продолжал переговариваться. Арс перевёл взгляд на часы. 9:00. Пора. — Итак, – он хлопнул в ладоши. Ученики притихли и обернулись на потревожившего их спокойную беседу. – давайте начнём с того, что отметим присутствующих. Анисимова? – он пробежался по всему списку и после многочисленных "Я", "Здесь", "Нету" и так далее, дошёл до последнего. – Шастун? – тишина. Шебуршание и перешёптывание на задней парте. — Жив пока что. – прглушённый голос, вызвавший несколько ухмылок, полностью солидарных с состоянием товарища. Арсений отложил ручку и начал урок. Сегодня он хотел "пробежаться" по поэзии Серебряного века. Вчера ему сказали, что этот класс закончил Золотой век в аккурат на конец год. Так что краткий экскурс сегодня, а потом они уже более точечно всё рассмотрят и разберут. Попов много чего не любил в жизни. Матвиенко говорит, что даже слишком много. Особенно Арсений не переносил, когда на его уроках спят. Он всё понимает, сам ведь был старшеклассником - усталость, другие уроки, домашки, подготовка к экзаменам. Но зачем приходить на урок, если ты всё равно на нём спишь? Зачем раздражать и так недовольного преподавателя литературы? И ладно сидеть тихонечко, заниматься своими делами, но хотя бы стараться делать вид, что слушаешь лекцию. А здесь демонстративный сон час. — Так, – Арсений хлопнул по столу ладонью. – вы зачем пришли? Спать? Надо было дома значит оставаться. Я для кого это всё говорю? Вы хотя бы глаза открытыми держите. Пытайтесь хоть вид заинтересованный делать. – трое недавно откровенно спящих студентов встрепенулись и уставились на преподавателя. Однако один, сидящий дальше всех рядом с миниатюрной девушкой, продолжал спать. Как его там? Шастун?.. — Шастун, проснитесь. Пропустите второе пришествие. – девушка, сидящая рядом с Шастуном, подняла глаза на преподавателя, и практически незаметно сунула правую руку, лежащую до этого на столе, под парту. Через секунду самый внимательный и одновременно самый раздражённый на свете взгляд, на который был способен человек, уже вцепился в преподавателя. – А нечего спать здесь и соблазнять остальных невыспавшихся. – Арс отвернулся от испепеляющего взгляда разбуженного человека и продолжил лекцию. — Окс, это уже ни в какие ворота. Ни вчера поспать не дал, со своими вопросами дибильными для домашнего задания, ни сегодня. Я и так знаю про что он говорит, не мешаю ему вести урок. – тихим шёпотом сокрушался Антон подруге, пока Арсений продолжал говорить. — Шаст, выдохни. Тебя же предупредили - препод строгий. – Оксана сочувственно погладила друга по плечу. — Если он ещё хоть раз меня разбудит, я устрою ему. Хочет участия? Будет участие. – Антон коварно улыбнулся, а Окс закатила глаза и ухмыльнулась. Она слышала литераторские возмущения по поводу спящих, но зная Шаста, даже если бы она ему это пересказала, это ничего бы не исправило. Зато будет весело. Это уж точно. Сколько лет она уже знакома с Антоном, она точно уяснила одну вещь - с ним скучать некогда. — Прошу домашнее задание положить на мой стол. Всего доброго. – Арсений, закончивший свою речь, редко прерываемую вопросами и спящими, сел на свой стул и прикрыл глаза. Ученики, негромко прощаясь, стекались к выходу. — До свидания, Арсений Сергеевич! – громко, Арсу показалось прям в ухо, кто-то попрощался и так же громко положил тетрадь на стол. Открыв глаза, Попов увидел Шастуна, повернувшегося на вздрогнувшего преподавателя с абсолютно невозмутимым лицом. Тот сочувственно покачал головой и пошёл к выходу, ведя под руку сидевшую с ним девушку. Арсений закатил глаза. Только откинувшись на спинку стула и выдохнув, снова вздрогнул от сильного хлопка закрывшейся двери. Надо же какой злопамятный. Ну ничего, воспитаем. Мой кабинет, мои уроки и мои правила. Как там было?.. Veni, vidi, vici? Следующие уроки с девятыми и седьмыми классами прошли относительно спокойно. Дети , которые или ещё не потеряли интерес, или уже потеряли, но не мешали вести урок, сидели тихо. Оставшись после их ухода в гордом одиночестве, Арс написал Матаиенко: Вы Пойдёшь кофе пить сейчас? Я кафешку новую заприметил 13:01 Сероженка-пироженка Не, Арс, я щас с одним неучем разбираюсь, так что не могу 13:02 Вы Дай Бог тебе терпения. А я пойду один 13:02 Матвиенко ничего не ответил, видимо и правда был занят разборками с учеником. Арс немного расстроился - между прочим ему ведь было что обсудить с Серёжей. Но видимо не судьба. Вздохнув, он накинул пальто и вышел из аудитории, закрыв дверь. Погода не улучашалась. Дождь был на старте и готовился полить в любую секунду. Ветер ворошил Арсову причёску, на что тот раздражённо пытался её пригладить, но после пары минут бросил это безуспешное занятие. Кофейня, которую он недавно увидел находилась за школой. Открылась она видимо летом, потому что раньше Попов не помнил, чтобы здесь что-то было. Звякнул колокольчик над дверью. Внутри было тепло, светло и уютно. Девушка, стоящая за кассой приветливо улыбнулась. — Добрый день. Капучино пожалуйста. – Арс отошёл, пока напиток готовится, и сел за столик у окна. Через пять минут ему принесли кофе, который чудесно пах. Чуть отпив, Арсений решил, что будет часто сюда заходить. Через пол часа Арсений пошёл обратно. Урока у него не было, а значит вполне спокойно он мог бы сейчас ещё пол часа посидеть с книгой в небольшой школьной библиотеке, отведённой для "отдыха ушей и сердца", как выразился Паша. Там работала библиотекарь Антонину Владимировну. Он давно с ней не общался - всё было как-то некогда. Женщина пожилого возраста прекрасно поддерживала любой разговор и иногда угощала Арсения вкусным чаем из термоса. Он тепло улыбнулся, предвкушая встречу. Оставив пальто в кабинете, Арс спустился на первый этаж и пошёл к деревянной двери с гордым названием "Библиотека". Она бесшумно открылась. Чуть приглушённые голоса доносились из-за пары стеллажей с книгами. Один голос Арсений узнал сразу - это голос Антонины Владимировны. Чуть пройдя вперёд, Попов увидел, что с ней мило беседует Шастун, жуя булочку и попивая чай. — Антош, ну как ты так, а? Нет, ты конечно молодец, что за девушку заступился, но можно ведь было не разгонять ваш спор до таких масштабов. — Ну если бы я не разогнал, то она бы продолжила так себя вести. А так пусть хоть знает, что есть люди, которые не будут это терпеть. А про зачёт.. Ну потом значит сдам, ничего страшного. — Ой, надеюсь, что всё уладится. А то ты так ни один урок до конца не досидишь. – женщина печально покачала головой. Неожиданно резко посмотрев за спину ученику, она улыбнулась. — Арсений Сергеевич, что ж вы как не родной. Проходите! — Добрый день. – Арс, стоящий до этого у стенда с книгами, решая дослушать этот разговор, подошёл к столу. Шастун поджал губы и раздражённо посмотрел на литератора, отвернувшись от Антонины Владимировны, но потом тихонько выдохнул и уже с более добродушным выражением лица повернулся к женщине. — Спасибо вам большое, за чай, прекрасный, как собственно и всегда. – он подмигнул женщине, и та тепло улыбнулась. – Но мне надо идти, а то следующая пара скоро и вообще. Но я к вам ещё зайду. Нам надо обсудить одну книгу.. Но это потом. До свидания. — Антон встал и ярко улыбнулся Антонине Владимировне. — До свидания, Антон. Буду ждать. – они помахали друг другу рукой, и Шастун вышел в коридор. Арсений пару секунд смотрел ему в след, до сих пор удивляясь, что встретил его здесь. Антонина Владимировна мягко коснулась Арса. — Давно с вами не виделись. – она улыбнулась. — Да, это верно. – Арсений улыбнулся ответ. – я вас не хотел подслушивать, просто не ожидал увидеть тут ученика, который с вами беседует, а тем более Шастуна. — Соглашусь, выглядит он не как знаток литературного жанра и любитель дискуссировать с библиотекарем о смысле книги. Но внешность бывает обманчива. По вам ведь сразу нельзя сказать, что вы добрый и мягкий в близком общении человек, горько переживающий за Анну Каренину. – женщина налила чай в новую кружку. – Ух ты, как Антон спешил. Даже кружку помыть забыл. – Антонина Владимировна покачала головой и отставила шастуновскую кружку в сторону. — Давайте, рассказывайте как отдохнули. Вы же хотели с Сергеем Борисовичем вроде съездить куда-то? – она пододвинула Арсению чай и блюдце с булочкой. Арс неспеша рассказал ей, без подробностей количества употребляемого алкоголя, про их похождения с Серёжей. Женщина улыбалась и иногда покачивала головой, хитро щуря глаза под очками, будто знала чуть больше самого Арсения. Пол часа пролетели незаметно. Попов помыл кружки за собой и за Шастуном, предложив из вежливости, поэтому чужую мыл с некоторым пренебрежением. Последние два урока прошли быстро. У Арсения вообще уроки редко проходят медленно. По крайней мере для него. Когда он рассказывает тему, то время для него исчезает. Погружённость в собственную речь, некоторые взмахи руками, уверенно смотрящие на студентов глаза - всё сопровождалось любовью к литературе и изучению её множества составляющих. О студентах такой вовлечённости в предмет ждать приходилось не часто. Литература вообще не сказать, чтобы была одним из любимых предметов многих. Но всё же Попов старался каждый раз завлечь в этот увлекательный мир авторских фантазий молодых людей. Каждый раз, видя в группах хотя бы один-два заинтересованных взгляда Арсений зажигался и старался ещё больше. Конечно бесконечного энтузиазма и сил у него не было, хотя Матвиенко бы поспорил. Литератор мог уставать также, как и все люди, от безразличия, от лени или от вечной растерянности и абсолютного пофигизма в глазах учащихся. Но каждый раз возвращался на работу и продолжал. Любовь преподавать и делиться знаниями, находить похожий интерес к любимому предмету всё же давали Арсению знак, что он делает всё правильно. Ну или Серёжа, который, видя грусть и непонимание друга, говорил, что "Арс, ты самый заинтересованный в своём предмете преподаватель, которого я видел. Ты справишься. А я, если надо, подопну твоих учеников, чтоб внимательнее слушали тебя на парах.". Потом Матвиенко икал, хлопал друга по плечу и ложился спать, потому что завтра на работу. Ну и он пьяный и уставший. Но это мелочи. Вообще Арс слышал конечно, что студенты иногда жалуются друг другу на его строгость или слишком большие домашние задания. Но всё равно многие выражали благодарность, особенно когда уже выпускались, за те уроки, во время которых он успел привить ученикам любовь к литературе. В такие моменты у Попова часто слезидись глаза, а на губах расцветала улыбка с осознанием, что всё он снова смог поделиться своей любовью. Однако любовь... Помимо любви к работе была ещё одна. Любовь к девушке, которая стала для него невероятным стимулом двигаться вперёд. Алёна сделала из него самого уверенного и сильного человека. А потом разбила. И казалось, что он опустился даже ниже, чем был изначально. Это было полтора года назад. Это было больно. Матвиенко тогда спасал его как мог. Много усилий, много терпения, много боли. Он спас его тогда. Татьяна Александровна, мама Арсения, приезжала из другого города и вытаскивала сына вместе с Серёжей. Отец звонил несколько раз. Отношения с отцом были всегда довольно прохладными, но в тот период смогли потеплеть. Наверное, это было положительным моментом расставания. И, наверное, единственным. Приёмы у психолога около года и Арсений полностью встал на ноги. Практически в прямом смысле - преподавать он не мог около двух месяцев. Уже пол года Попов к психологу не ходит, потому что они оба посчитали, что на данный момент Арсений больше в этом не нуждается. Сейчас можно в уверенностью сказать, что Арс пережил это. С Алёной он виделся пол года назад. Свосем недолго. Они посидели в кафе около полу часа. Это была её инициатива. Она хотела попрощаться по-другому, но ждала, когда Арсений будет к этому готов. Она сказала, что выходит замуж. Он был за неё рад. На свадьбу приглашение не принял. Не видел смысла. Она не настаивала. Она пожелала ему удачи в жизни. Он ей тоже. Больше они не встречались.

***

Арсений приехал домой уже около шести часов вечера. Снял ботинки и пальто в коридоре, мельком осматривая себя в зеркало - немного лохматые тёмные волосы, блекующие от света лапочки, голубые глаза, сейчас кажущиеся тёмно-серыми, опущенные вниз руки с длинными изящными пальцами, немного мятая рубашка, выглядывающая из под пиджака, длинные ноги, скрывающиеся за чуть суженными к низу брюками и белые носки, один из которых чуть стянулся вперёд. Слегка взъерошив ладонью причёску, Арсений пошёл в ванную. Через двадцать минут Арс уже сидел на кухне, переодетый в домашние штаны и футболку, и сверлил взглядом лежащие на столе тетради. Вздохнув, он решил, что всё таки чем быстрее начнёт, тем быстрее закончит. Нечего тянуть кота за яйца, как говорит некий Сергей. Собственно, с кем поведёшься. Правда снача он решил всё таки поужинать - в конце концов чтобы думать нужны силы, а силы без еды не появятся. Через полтора часа, проведённых наедине с трапезой и какой-то передачи про здоровый образ жизни, где женщина вещала из телевизора про жиры, углеводы и бедных белок, которых тоже надо есть, Арсений всё же сел за проверку. Выполненные задания семиклассников Арс проверил за час. Всё ещё старательные ученики, большинство из которых ещё стараются делать всё вовремя, правильно и вообще быть хорошистами. Но скорее всего уже к девятому-десятому классу останется максимум 10 человек, выполняющих задания, по крайней мере по литературе, в срок. Да и вообще в принципе выполняющих. Нет, конечно в основе своей гуманитарные классы, обучающиеся у Арсения, состоят из очень творческих и интересных ребят - с некоторыми было даже интересно осуждать что-то и вести диалог, содержащий в себе не только вопросы-ответы по поводу встречи для обсуждения дипломной работы, на которой говори в основном тот же Арс. За несколько лет преподавания Попову попадались разные ученики, но всё же несмотря на тех, которые о литературе знали только то, что пишется она через Е, что "Лукоморье" написал Пушкин, а "Война и мир"- это огромное произведение, Арсений любил находить в этой толпе заинтересованные взгляды людей, которым интересна жизнь Маяковского, период расцвета Романтизма в России и скрытый смысл "Евгения Онегина". Арсений, вполне довольный качеством выполнения работ седьмого класса, начал просматривать работы одиннадцатого. Ну разница заметна сразу: во-первых, работ сильно меньше - от силы штук пятнадцать, а во-вторых, в основном всё написано на листочках. Ну не любит Арс вот это небрежное отношение к предмету. Один листок вообще порванный немного. Неужели так сложно купить тетрадь в 12 листов хотя бы? Конечно понятно, что старшеклассникам, которые литературу не сдают, этот предмет вообще не нужен, но порванные листки это уже перебор. Попов тяжело вздохнул, увидев две одинаковые работы. Боже, что твориться с детьми? Если списывать, дак списывать хоть не точь в точь.. Хоть бы договорились что ли. К восьми Попов практически закончил. Ему оставалось проверить только две тетради. Верхняя тетрадь из двух последних была, судя по подписи, Оксаны Сурковой. Ответы на вопросы несколько расплывчатые, от объёма воды, влитой для количества прилагательных, но в основном вполне содержательные. Последняя тетрадь подписана весьма наглядно: "тетрадь Шастуна". Вот здесь память подкинула яркий образ этого хамоватого студента. Арсений хмыкнул. Ответы были... Интересными. Иронию и упрёк в словах, где каждая буква была обведена для более, видимо, сильного эффекта, Арс уловил сразу. Такое тут грех не уловить. Вообще мысли были интересные и, судя по проверенным ранее остальным работам, самостоятельно выведенные из прочитанного, хоть и мало содержательные. Но тут Шастун вполне себе доступно объясняет причину таких кратких ответов. Попов ухмыльнулся. И поставил "3" красной ручкой прям посередине страницы, по мнению литератора вполне заслуженную - всё в почеркушках, ответы не полные, да ещё и хамство в сторону преподавателя. Собственно, остальным он ставил всё синей ручкой. Но тут другой случай. Он даже ради этого покопался пять минут в недрах своей комнаты, чтобы найти красную. Такой порыв сделать что-то специально, чтоб позлить, был для Арсения несвойственным. Он уже давно не испытывал ярких эмоций, что грустных, что радостных. А тут захотелось будто приколоться. Стало интересно. Все знали, что он строгий учитель и особо с ним не спорили. А тут такое. Весь оставшийся вечер прошёл в попытках разобраться с остальной документацией. К одиннадцати вечера Арсений наконец справился со всеми рабочими делами. Он сходил в душ, приготовил одежду на завтра, посмотрел темы для лекций и в двенадцать уже лежал в кровати, задумчиво глядя в потолок. Глаза уже привыкли к темноте, а свет с улицы, немного проникавшись сквозь неплотные шторы, помогал разглядывать очертания предметов в комнате. Тишина, казавшаяся ночью идеальной, мягко обволакивала, делая шуршания одеяла невероятно громкими. Собственное дыхание размеренно успокаивало. Спокойствие тихонько и постепенно убаюкивала литератора, а накопленная усталость медленно закрывала ему веки. Хотелось спать. А вставать с утра не хотелось. И отпуска как будто и не было... Арсений грустно вздохнул. Ехать завтра на работу захотелось ещё меньше. И это при моей перманентной любви к своей работе. А как живут люди, которые свою работу ненавидят? Как они вообще встают с утра? Дай Бог никогда мне не узнать об этом... Надеюсь я завтра встану вовремя. Хотя даже если просплю.. начальство оно ведь не опаздывает - оно задерживается. А для учеников я, вполне себе, начальство. Арсений усмехнулся. Ритуал дурацких мыслей перед сном соблюдён, а значит можно спать.