Are you mine

Арсений уверен, что в этой жизни абсолютно преисполнился. В свои двадцать восемь он является одним из самых востребованных российских актеров, наконец добившись того, чтобы позволить себе играть только в тех проектах, которые цепляют, бросают вызов и интригуют. Он больше не боится говорить в лицо «нет» и смело высказывает свою точку зрения даже самому нелицеприятному режиссеру. Они — режиссеры, — прекрасно знают: с Поповым работать сложно. Он любит поспорить, иногда слишком резок и даже груб, но результат на экране всегда превосходит любые ожидания. Фильмы с его участием перманентно получают многочисленные награды не только в России, но и за рубежом. За Арсением бегают толпы поклонниц, гонясь за ним в Инстаграм в попытке получить хотя бы сердечко на комментарий под новой фотографией. Пишут в директ, кидая нюдсы и попутно приглашая в кафе, изучают каждую подпись под постами и засматривают до дыр все интервью, ожидая найти скрытый смысл в каждой его фразе. Фанаты знают о его жизни, как им кажется, недостаточно: лишь то, что он сам рассказывает в многочисленных подкастах. Да и то, тот каким-то волшебным образом умудряется говорить много, а по итогу не рассказывает абсолютно ничего нового. Попов любит внимание — он им буквально питается, — и именно поэтому предпочитает скрывать все подробности личной жизни, ведь, когда фанаты узнают унылую, скучную правду, им становится неинтересно. Гораздо интереснее вечно подогревать их интерес к собственной персоне. Арсений молод, красив и востребован: казалось бы, а что еще нужно? *** — Ты чего задумчивый такой, Сергунь? — Арс со стаканом чистого виски заваливается на диван рядом с лучшим другом, взглядом заставляя какую-то длинноногую девушку, прижавшуюся к Сергею уже чуть ли не всем телом, уступить место. — Ну вот, ты опять сорвал мне секс, — Матвиенко смеется. — Да приуныл немного, день рождения — грустный праздник, знаешь ли. — Только если ты не отмечаешь его в собственном клубе в центре Москвы, — чокаются под громкую музыку, заглушающую даже собственные мысли. — Урыл. Арсений Сережу обожает. Они дружат, кажется, уже лет двадцать. Живя в соседних подъездах и учась в одном классе, было сложно не начать общаться, но судьба не развела их и после окончания школы: будучи студентами, они жили в одной общаге, хоть и в разных комнатах. Вместе подрабатывали ведущими мероприятий и строили карьеры — каждый свою, но все равно, — всегда и везде оказывались вместе. Если бы Арса спросили о самом близком и родном человеке, за которого он готов отдать все — и даже собственную жизнь, — имя Сережи было бы произнесено даже раньше окончания вопроса. Это уже что-то само собой разумеющееся. Тот был рядом в самые мрачные и трудные времена: когда в шестнадцать из-за жуткой аварии Арсений потерял обоих родителей, когда в двадцать четыре переживал болезненный разрыв с любовью всей жизни и сразу после чуть не похерил всю актерскую карьеру. Сереже сегодня исполнилось двадцать восемь, и Арсений безмерно счастлив за друга: тот исполнил свою мечту и наконец открыл собственный ночной клуб. Матвиенко не пьет — для него это место — что-то большее, чем просто распитие цветных алкогольных напитков до беспамятства, — но лично Арсению он обещал лучший ассортимент алкоголя. Хороший повод проверить. Хотя он не капли не сомневается в том, что обещание выполнено. К Арсению подходит официант, принося новый стакан виски. Четвертый уже, кажется. — Арс, — Сережина напускная серьезность настораживает. — Ты не думал наконец найти себе кого-то? Джек (который Дэниелс) попадает не в то горло. Арсений откашливается, надеясь, что ему послышалось. Или алкоголь в баре все-таки некачественный. — Ты знаешь ответ. — Принял целибат. Да-да, помню. Попов закатывает глаза: беззлобно, знает ведь, Сережа не пытается язвить. Просто переживает. Но что он может сделать, если последние отношения, закончившиеся 4 года назад, оставили на сердце настолько глубокие раны, что те продолжают беспокоить и по сей день? Начинать что-то новое — страшно. Особенно — будучи популярным. Особенно — будучи геем. Когда Выграновский, бывший Арсения, слил его нюдсы и их интимные переписки на всеобщее обозрение, Попову казалось, что мир вот-вот рухнет. Его перестали звать в крупные проекты, массово отписывались в социальных сетях, писали гневные комментарии. Огонек внутри потух, и Сережа, словно могущественная бабка-целительница, выходил друга собственными силами. Прогулками, разговорами, шутками и заботой ему за неполный год удалось вернуть блеск ярко-голубых глаз. Арс потихоньку пришел в себя, понимая, что больше не желает идти на поводу у ситуации. Пошел к психологу. Научился фильтровать и принимать критику. Обрел уверенность и построил по крупицам свою карьеру заново, да так, что пробился еще выше, чем было до. Попов убежденно называет себя абсолютно счастливым, но Сережа все еще готов с этим спорить. *** Арсений в очередной раз отмахивается от любых серьезных разговоров, и, прикрываясь желанием послушать поближе выступление группы, приглашенной лично Сережей, убегает поближе к сцене — но скорее, ковыляет, учитывая выпитый на голодный желудок виски. На сцене — какая-то неизвестная Арсу группа из четырех человек. Первая девушка — эффектная блондинка с каре в ярко-оранжевых ботфортах и коротеньком платье стоит за синтезатором, вторая — русоволосая и не менее эффектная, — за барабанами. С бас-гитарой — щуплый невысокий парнишка, внешность которого Арсений даже не стал рассматривать: слишком неприметно. Скучно. Его взгляд притягивает солист, расслабленно стоящий с электрогитарой, и, видимо, ждущий, пока барабанщица палочками задаст группе ритм. Высокий — кажется, даже выше Арса, что бывает достаточно редко с его ростом в метр девяносто, — кудрявый парень, на вид лет двадцать семь. Небрежная щетина придает возраста: возможно, парню и двадцати пяти нет. Красивый и с бешеной харизмой — это Попов подмечает моментально. Привлекает внимание всей публики одним своим появлением, заставляя девушек оторваться от своих телефонов и наконец посмотреть на сцену. Одет достаточно просто, на нем обычная оверсайз футболка серого цвета и черные широкие штаны. Что бросается в глаза сразу, так это бесчисленное количество украшений самых разных размеров и стилей. Цепи, браслеты, кольца — ослепляют наравне с уверенным цепким взглядом. Глаза парня на пару секунд встречаются с арсеньевскими: уголки рта чуть приподнимаются, словно здороваясь. Ах, да. Его наверняка узнали. Иногда очень хочется, чтобы существовала кнопка «отключить популярность»: Арс надеется, что доживет до таких технологий, хотя даже в теории не может себе такого представить. Чужой взгляд быстро ускользает дальше, к другим зрителям. — Клав, погоди, я же забыл именинника поздравить, — солист вдруг в микрофон обращается к барабанщице, которая уже приготовилась начать. — Сережкинс, с днюхой тебя! Всех благ, любви, бабок, тачек, короче, живи в кайф; и спасибо, что дал нам возможность выступить тут сегодня. — Парень широко-широко улыбается, обращаясь к Сергею, который ниоткуда появляется рядом с Поповым. Сережа кричит в ответ «Спасибо, Тох». Антон, значит. Начинают играть что-то знакомое. Arctic Monkeys? Это, вообще-то, любимая группа Арса. I go crazy cause here isn't where I wanna be And satisfaction feels like a distant memory And I can't help myself, All I wanna hear her say is "Are you mine?" Are you mine? Are you mine? Are you mine? Антон — прирожденный музыкант, — уверенно заявляет сам себе Арсений, в очередной раз глотая обжигающий виски, и внимательно следя за каждым движением, эмоцией, словом. Гитара идет ему безумно, так же, как идут огромные мешковатые вещи и серебряные украшения. Кудри сползают на глаза, мешая обзору, и тот время от времени смахивает их рукой. Выглядит…достаточно сексуально. Кажется, Сережа был прав: Арсу дико не хватает мужского внимания. Блять. А какая вообще вероятность того, что этот парень хотя бы бисексуален? Очевидно, нулевая. За такими обычно толпы девушек бегают. Группа играет четыре кавера на тех же Arctic Monkeys и после продолжает удивлять уже чем-то своим: звучит свежо и интересно. Арс бы даже добавил себе в плейлист. Кажется, алкоголя начинает не хватать, и он плетется к бару, где видит Сережу с той самой девушкой с дивана. Они о чем-то мило болтают, но видно, что оба прекрасно знают, где закончится их вечер: Попов хотел бы сказать, что не завидует, но это было бы наглой ложью. — Вы все равно уедете вместе, а мне надо срочно с Серегой поговорить, — садится слева от друга, обращаясь к представительнице прекрасного пола. — Пожалуйста. Девушка недовольно уходит, поправляя совсем коротенькую юбку. — Только не говори, что я снова сорвал тебе секс. Я же вижу, как она на тебя смотрит, ее от твоей персоны за уши не оттащишь. Бармен, видя Арсения сотый раз за вечер, уже машинально наливает и подает стакан виски. — Попов, не юли, что ты хотел спросить? — Слишком хорошо меня знаешь. Мне стоит переживать за свою жизнь, учитывая, сколько компромата ты имеешь? — Арсе-е-ний, — улыбается как-то по-хитрому, — глазки-то горят. Давай, раскрывай карты. Бармен? Последнее слово говорит громче, чем ожидалось. Парень за стойкой оборачивается, думая, что к нему обратились. Арс смотрит с возмущением. Берет за руку Сережу и выводит на балкон: там, кажется, должно быть тихо. — Что, все-таки любил меня все эти годы и решил признаться наконец? — Да заткнись, — нервно. — Этот…Антон. Глаза Матвиенко округляются от удивления. — Как давно вы знакомы? Сереж, блин, он такой красивый, с кудрями этими лохматыми, почему ты раньше мне о нем не рассказывал? — алкоголь почему-то решил ударить в голову именно сейчас. — Я хотел бы с ним познакомиться, если вдруг ты знаешь о его ориентации. Он так на меня смотрел, понимаешь, мне показалось… — Погоди-погоди, — пытается усмирить запал, — Он к тебе не подошел до выступления? Встречает непонимающий взгляд в ответ. — Они вообще как группа распались еще пару месяцев назад. Вчера созванивались, его батя мне машину чинит. Я как-то в разговоре случайно упомянул твое имя, а он как загорелся, начал уточнять, точно ли будешь сегодня, какие песни любишь. Сказал, что в тебя еще много лет назад влюбился как подросток. Захотел впечатление произвести, собрал срочно группу. Ну, и, видимо, удалось. Сережа смеется. Арсений стоит как вкопанный. Он совсем не знает, как реагировать. А вдруг это снова какой-то обман? Вдруг его снова хотят влюбить в себя и использовать? — Не делай такое сложное лицо, Арс, — Сережа моментально считывает с лица друга напряжение. — Я Антона знаю лет шесть уже, мы познакомились на свадьбе его двоюродной сестры. Я тогда ее вел, а ты заезжал после. Арс, как ни странно, вспоминает. Сейчас уже отчетливо помнит этого кудрявого зеленоглазого парня, который, сердечно благодаря Сережу за праздник возле антоновой машины, улыбался своей невозможной улыбкой — но не Попову. Они не успели познакомиться, да и будучи в отношениях с Эдиком, Арсений предпочитал ограничивать круг общения с мужским полом. — Я ему доверяю. И ты доверься. Вставь наконец последний кусочек пазла в свою счастливую жизнь. — Кто еще кому вставлять должен, — шутит, значит, живой. Значит, расслабился. — Ой, вот только этой информации мне не хватало, — Сережа закатывает глаза, улыбаясь. — Иди давай, знакомься. — Поедешь со своей…этой? — Поеду. Но в этот раз, я, походу, реально влюбился, — смущенно отводит взгляд. — Все, пиздуй, Арс, не тяни кота за яйца. Сережа не дает Арсению вставить очередную шутку: крепко обнимает, благодарит за вечер и уходит с балкона — чуть ли не вприпрыжку. Пусть у Матвиенко сегодня все сложится. А Арс возвращается обратно в клуб искать свой последний кусочек пазла.