Чай с лимоном

Когда двери лифта начали закрываться, он наконец пришёл в себя. В порыве отчаяния он бросился к лестнице, перепрыгивая через ступени, его сердце колотилось так же сильно, как и тогда, когда они расстались. Он знал, что не может дать ей уйти вот так, не сказав всего, что чувствует. Лифт поднимался слишком быстро, но он не собирался сдаваться. Когда он добрался до 11-го этажа, Диана уже успела захлопнуть дверь. Он подошёл к ней, тяжело дыша, упираясь руками в колени. Тишина окутала подъезд, но вскоре он услышал её плач за дверью. Он замер, не зная, что делать. Её тихие рыдания пронзали его душу, словно нож, и каждый звук ударял по нему с новой силой. Он медленно опустился на пол, прислонившись к стене, стараясь прислушаться к её слезам. Каждая её слеза казалась ему ударом по собственному сердцу. Он уже не в первый раз за этот день жалел о том, что произошло между ними. После их разрыва всё в его жизни пошло наперекосяк. Он думал, что сделает их свободнее, а сам оказался пленником собственных ошибок. — Диан... — тихо сказал он, зная, что её ответ только усилит его боль. Он услышал, как она начала плакать ещё сильнее за дверью. — Извини меня... — Белов, я ненавижу тебя! — вдруг резко выкрикнула она сквозь слёзы, её голос дрожал от напряжения. — А я люблю тебя, — ответил он, грустно улыбаясь. Его голос был тихим, но в нём звучала непоколебимая честность. — Я тогда не знал, что делать, поэтому так поступил. Прости. — Извини? Прости? — в её голосе зазвучала ярость. Она вдруг резко распахнула дверь, и Фил, поднялся на ноги. Он увидел её лицо, и сердце сжалось. От слёз её тушь размазалась по щекам, а она, казалось, уже перестала обращать на это внимание, размазывая остатки косметики ещё сильнее своими руками. — У меня жизнь сломалась из-за тебя, придурка! — выкрикнула она, схватив его за кофту и грубо потянула в квартиру. Как только дверь захлопнулась за их спинами, она, не выдержав больше, влепила ему звонкую пощёчину. — Давно мечтала об этом. Он только слегка покачнулся, прикладывая руку к щеке, но его лицо не изменилось, оставаясь таким же спокойным. — Хочешь, можешь ударить меня ещё, — тихо сказал он, — только не плач... Эти слова, казалось, взорвали внутри неё новую волну ярости. — Я хочу, чтобы ты почувствовал то, что я чувствовала эти грёбаные три месяца! — в её голосе звучала боль, накопленная за долгие недели. Она начала бить его своими маленькими кулачками в грудь, снова и снова. Удары были слабыми, не причиняющими настоящей боли, но каждое касание будто разрывали его сердце. Он не сопротивлялся, не отталкивал её. Фил стоял неподвижно, позволяя ей вылить всю злость и обиду. Он понимал, что эти удары — не наказание, а отчаянная попытка показать, как сильно она страдала. Он смотрел на неё, чувствуя, как что-то внутри него меняется. Он любил её, но теперь понимал, что это чувство стало гораздо глубже, сильнее. Оно переполняло его, и он осознал, что больше не сможет без неё, что её боль — его боль, её слёзы — его вина. Он выдерживал удары, как будто это был его долг, его искупление за ту боль, которую он ей причинил. Диана продолжала бить его, но силы быстро покинули её. Её руки ослабли, удары стали реже и слабее, пока наконец она не остановилась. Она стояла, тяжело дыша, а потом, не выдержав, просто уткнулась своим лицом в его грудь и горько заплакала. Слёзы катились по её щекам, впитываясь в его кофту, но это уже не имело значения. Фил, словно по инстинкту, обнял её, осторожно, бережно, как будто боялся сломать что-то ещё. Его руки медленно скользнули по её спине, обнимая её так, как она, возможно, всегда хотела, чтобы её обняли — не властно и не навязчиво, а с нежностью, заботой. Его прикосновения были мягкими, словно он пытался собрать её раненую душу по кусочкам. Он начал тихо, почти незаметно, гладить её по спине, стараясь через это прикосновение передать всё, что не мог выразить словами: раскаяние, любовь, желание снова быть для неё опорой. Он чувствовал, как её тело дрожит в его объятиях, как её слёзы продолжают литься, но теперь это были слёзы не только боли, но и облегчения. Фил надеялся, что это прикосновение поможет ей почувствовать, что она больше не одна, что он рядом и уже не уйдёт. Фил держал её в своих объятиях, чувствуя, как её дыхание постепенно успокаивается, хотя слёзы ещё не высохли. В его голове роились мысли, слова, которые он так долго не мог выразить, чувства, которые он подавлял в себе с того момента, как они расстались. Сейчас, когда Диана была так близко, ему казалось, что он наконец-то может сказать то, что мучило его всё это время. Он тихо вдохнул, пытаясь найти нужные слова, хотя понимал, что никакие слова не смогут передать всю глубину того, что он чувствует. Его голос дрожал от волнения и страха, страха снова потерять её. — Диан… — начал он, осторожно, словно боясь нарушить ту хрупкую тишину, которая возникла между ними. — Я… Я не могу больше без тебя. Эти три месяца были адом для меня, я... я сделал огромную ошибку, когда позволил тебе уйти тогда. Он сделал паузу, чувствуя, как ей стало тяжело дышать, но она не отстранилась. Она всё ещё стояла, прижавшись к его груди, слушая его слова, даже если не хотела этого признавать. Фил медленно продолжил, его голос стал мягче, как будто каждая фраза вытекала прямо из его сердца. — Я думал, что поступаю правильно… Я думал, что так будет лучше для нас обоих. Но я ошибался. Я не знал, что теряю… Я потерял тебя, и вместе с тобой я потерял себя. Эти три месяца я просто существовал, но не жил. Каждый день, каждый час я думал о тебе, о нас, о том, как мог бы поступить по-другому. Как мог бы удержать тебя, как должен был бороться за нас. Его слова, наполненные искренним раскаянием, словно проникали в её душу. Она сжимала его кофту, чувствуя, как внутри неё происходит борьба — между тем, что она хочет поверить ему, и тем, что её предостерегает, не даёт довериться снова. Но его голос был таким нежным, таким искренним, что сопротивляться становилось всё труднее. — Я понимаю, что сделал тебе больно, — продолжал Фил, его руки всё ещё гладили её по спине, — и я не могу просить тебя просто забыть об этом. Я знаю, что, возможно, я потерял твоё доверие, но, прошу тебя, дай мне шанс всё исправить. Теперь я понимаю, что было не так. Я не просто не слушал тебя тогда, я не слышал тебя. Я не замечал, как тебе было тяжело, не видел, как ты кричала о помощи. Но сейчас... сейчас я вижу. Я слышу тебя. И, пожалуйста, дай мне возможность доказать, что я могу быть тем, кто не только будет рядом, но и действительно поймёт тебя. Он остановился на мгновение, пытаясь справиться с эмоциями, которые нахлынули на него. Ему казалось, что с каждым словом он всё ближе к тому, чтобы потерять её снова, но и ближе к тому, чтобы найти дорогу назад. — Я больше не буду делать тебе больно, — продолжил он, его голос стал тихим, почти шепотом, но каждое слово было пронизано чувством. — Я готов быть здесь для тебя, всегда. Не только говорить, но и слушать, не только слушать, но и слышать. Я хочу быть с тобой, помочь тебе, поддержать тебя. Ты заслуживаешь того, чтобы тебя понимали, чтобы тебя любили так, как ты этого достойна. И я хочу быть тем, кто сделает это. Я был слеп, но больше не буду. Диана продолжала молчать, её лицо всё ещё было прижато к его груди, но он чувствовал, как её пальцы дрожат, как она борется с тем, чтобы поверить ему. Её разум был переполнен сомнениями. С одной стороны, она боялась, что если снова откроется ему, он снова причинит боль. Она не могла забыть, как он оставил её, как пустота накрыла её с головой. Но с другой стороны... что-то в его словах тронуло её. Она чувствовала, что он изменился, что он действительно понял свою ошибку. Она боролась с собой, мысленно возвращаясь к тем моментам, когда ей было больно, когда каждый день без него был пыткой. Ей казалось, что если она вновь ему поверит, если позволит себе любить его снова, это может закончиться ещё большей болью. Но его слова, его прикосновения были такими искренними, что она не могла не заметить, как её сердце с каждым мгновением начинало смягчаться. — Как мне поверить тебе? — наконец прошептала она, её голос был едва слышен, но в нём была вся боль этих трёх месяцев. — Как мне снова довериться, если я боюсь, что всё повторится? Фил почувствовал, как эти слова пронзили его сердце. Он понимал, что её страхи оправданы, что он сам создал эту пропасть между ними. Но он не собирался сдаваться. Он снова прижал её крепче к себе, его губы были так близко к её уху, что она могла чувствовать его тёплое дыхание. — Я не прошу тебя забыть всё, что произошло, — сказал он тихо, с той самой глубиной чувств, которую она не видела в нём раньше. — Но я прошу тебя дать мне шанс доказать, что я изменился. Я сделаю всё, чтобы ты чувствовала себя в безопасности рядом со мной. Я готов ждать столько, сколько потребуется. Я знаю, что разрушил твоё доверие, и мне придётся работать, чтобы заслужить его снова. Но я не уйду. Я останусь. Я буду рядом. Я люблю тебя, Диан, и это не просто слова. Это то, что я понял за эти три месяца — я больше не могу жить без тебя. Снова наступила тишина. Диана ощущала, как его слова наполняют её сердцем теплом, которое она так долго пыталась игнорировать. Её разум твердил, что это опасно, что нельзя снова доверять, но сердце шептало другое. Она понимала, что выбор за ней. И этот выбор был одним из самых трудных в её жизни. Она отстранилась от него, чтобы посмотреть ему в глаза. Их взгляды встретились, и в этот момент она поняла, что Фил действительно изменился. Он больше не был тем человеком, который оставил её три месяца назад. В его глазах не было той лёгкости, которой она боялась. Там была искренность, раскаяние и настоящая любовь. Диана сделала глубокий вдох. Она всё ещё не была до конца уверена, но что-то внутри неё подсказало, что, возможно, стоит попробовать. Поверить ему снова, дать ему шанс. — Хорошо... — наконец произнесла она, её голос был тихим, но твёрдым. — Я дам тебе этот шанс. Но не думай, что всё будет легко. Я не могу просто забыть всё, что было. Но я хочу попробовать, — она посмотрела ему в глаза, её взгляд был серьёзным. — Ты сказал, что будешь меня слышать. Так вот, Фил, я хочу, чтобы ты услышал меня: я боюсь. Боюсь, что всё повторится. Я не хочу снова через это проходить. Фил кивнул, его сердце забилось быстрее от её слов. Он понимал, насколько важно было для неё это решение, и теперь был готов сделать всё, чтобы оправдать её доверие. — Я слышу тебя, — сказал он мягко. — И я сделаю всё, чтобы ты больше не боялась. Диана стояла перед ним, её сердце всё ещё дрожало от напряжения и сомнений. Она приняла решение, хотя до конца не была уверена, что это правильный шаг. Но её сердце, несмотря на всю боль, подсказывало, что он заслуживает этот шанс, что, возможно, они действительно смогут всё исправить. Она смотрела в его глаза, полные надежды, искренности и раскаяния, и в какой-то момент поняла, что больше не может сопротивляться тем чувствам, которые так долго подавляла. Секунды тянулись медленно, как будто время остановилось. Она увидела, как его взгляд опустился на её губы, и почувствовала, как внутри неё вспыхнуло давно забытое чувство желания, которое она пыталась скрыть. Её дыхание стало прерывистым, и, словно ведомая чем-то неуловимым, Диана медленно потянулась к нему. Её движения были осторожными, почти робкими, словно она боялась, что этот момент может разрушиться в любой момент. Но Фил не двигался, он просто ждал, затаив дыхание, чтобы не спугнуть этот миг, которого они оба так давно ждали. Его руки мягко сжимали её талию, а она наклонилась ближе, так что их лица почти соприкасались. Когда их губы, наконец, встретились, всё вокруг будто исчезло. Мир перестал существовать, и остались только они — два человека, которые, несмотря на всё пережитое, всё ещё стремились друг к другу. Этот поцелуй был не просто прикосновением губ, это был выход для всех тех эмоций, которые накапливались за долгие месяцы разлуки. Всё — боль, страсть, тоска и желание — слилось воедино в этом единственном, глубоком моменте. Её губы были мягкими и тёплыми, как она сама, а его поцелуй был полон нежности, но и силы, словно он боялся потерять её вновь. Он держал её так, как будто это был их последний шанс, а она ответила ему с той же страстью, полностью отдаваясь этому моменту. Она ощущала, как его руки крепче обнимают её, словно он хотел запомнить каждый миг этого долгожданного прикосновения. Диана чувствовала, как её сердце бьётся с бешеной скоростью, каждый его удар отдавался во всём теле. Она понимала, что этот поцелуй был тем, о чём они оба так долго мечтали, но боялись признаться даже самим себе. Её пальцы скользнули по его волосам, а его руки продолжали ласково обнимать её, не давая возможности оторваться, как будто они оба боялись, что если разорвут это прикосновение, реальность вновь ворвётся в их мир и разрушит всё. Поцелуй длился, казалось, бесконечно, но в то же время каждый миг был пропитан чувством, которое они оба так долго скрывали. Это было не просто физическое желание — это было глубже, это было восстановление связи, которую они потеряли. Это был ответ на все вопросы, которые мучили их обоих, и в то же время обещание — что теперь всё будет иначе. Когда их губы наконец разъединились, они оба стояли, всё ещё крепко обнявшись, их дыхание было сбивчивым, а глаза говорили больше, чем любые слова. Диана смотрела на Фила, её губы всё ещё горели от поцелуя, а в глазах читалось столько эмоций, что она сама не могла их разобрать. — Я так долго ждала этого, — прошептала она едва слышно, её голос был пропитан чувством, которого она не могла больше скрывать. Фил провёл рукой по её щеке, нежно стирая последние следы слёз. Его взгляд был полон нежности и благодарности, как будто он не мог поверить, что этот момент действительно происходит. Он улыбнулся, та самая грустная, но искренняя улыбка, которая всегда заставляла её сердце трепетать. — Я тоже, — тихо ответил он, его голос был хриплым от эмоций. Их губы вновь соприкоснулись в мягком, коротком поцелуе, как подтверждение их намерений, как знак того, что они готовы двигаться вперёд. В этот момент Диана поняла, что, возможно, это начало чего-то нового, чего-то настоящего, где они смогут наконец услышать и понять друг друга.