We are similar.

Среда.

      Как обычно и бывает, с самого утра ученикам пытались то ли помочь, то ли чутка промыть мозги перед предстоящими занятиями.       Рюджин прикрывает рот в зевке и принимается несколько устало оглядывать людей в помещении. Лицо абсолютно каждого ученика ей знакомо. Они не являются чем-то приятным, чем-то, по чему будешь скучать, вздыхая и думая "ах, какие были времена". Они просто останутся очередным неприятным воспоминанием; лица со временем смоются, забудутся, но где-то там, в памяти, всё равно останутся.       Никто из них не прогуливает, все, как послушные муравьи, ходят на каждое собрание. Это определённо заслуга клуба, а если быть точнее - школьного психолога, Моу Гуанга, и его юных помощников.       Глаза Шин выискивают ту самую баскетболистку и, когда находят, девушка медленно выдыхает, приковав к той взгляд. Чувствуется нечто похожее на спокойствие, только от знания того, что младшая всё же здесь.       "Быстро её сюда протащили...", опускает Шин глаза на свои руки. Она разгинает пальцы правой руки, обнажая ладонь, и невзначай обводит взглядом шрам от сигареты. Она никогда бы не подумала о том, что, даже если раз, но причинит самой себе боль намерено.       В голову Рюджин врезаются воспоминания о драках в «Пьяном Ките» и девушка зажмуривается, с силой впившись зубами в нижнюю губу, от осознания.       Она делает это уже давно.       Шин, не желая того, вспоминает. Как поздним вечером, в том самом «Пьяном Ките», смогла нарваться на драку с незнакомым мужчиной и, совсем скоро, просто перестала наносить удары, сопротивляться, лишь получая чужие. И это, да, был её выбор.       Тогда она впервые потеряла сознание в драке.       "Не в первые", сжимается горло от воспоминаний о первых днях в JYP.       Тихо прокашлевшись, Рюджин возвращает взгляд к Джанко, с желанием перестать вспоминать.       У Пак явно проблемы - это то, что очевидно почти каждому, но наличие проблем всë равно не оправдывает её поведения.       Сейчас, Рюджин не чувствует гнева по отношению к младшей, может, из-за усталости или пустоты внутри неё. Но, Шин понимает, она будет чувствовать его позже, будет сгорать изнутри, будет хотеть врезать Пак. Будет. Но не сейчас.       Скользнув взглядом по чужому лицу, Рюджин понимает, что чужая пустота ей не кажется.       Вчера Джанко двигали чувства и, может, идиотские мысли. Она ударила Юну из-за проигрыша. За этой ситуацией может скрываться что-то большее, более глубокое, может, печальное. Что угодно. А может и нет.       Хван действительно поговорила с директором, а тот, на удивление, принял какие-никакие меры. Пак отстранили от занятия баскетболом, нашли ей замену в команде, но не выгнали. И, очевидно насильно, записали в этот клуб. Однако, без церемоний, сразу в группу третьего уровня, по чистой случайности к Рюджин.       Шин чувствует противоречия по отношению к Джанко. Та наделала настоящей херни, которой нет оправдания, но, видя эти пустые глаза, Рюджин ощущает нотки какой-то...Жалости? Может, из-за того, что, в каком-то смысле, находит их похожими?       Шин, как и Пак, имеет проблемы с гневом. Рюджин столько раз так же поддавалась чувствам и назойливым мыслям, делала глупые, неправильные вещи, о которых после сожалела, но всё равно делала их снова, заперая себя в замкнутом круге.       Один. Она выбирается из-под боксёра, повалив того на спину, и избивает его до тех пор, пока её не оттаскивают от парня, лежащего без сознания.       Два. Она кричит на мачеху, когда та пытается наладить между ними контакт, и впервые доводит ни в чëм неповинную женщину до слëз.       Три. Бутылка разбивается о голову незнакомца.       Четыре. Синяя таблетка с улыбающимся смайликом растворяется в воде, и Рюджин делает первый глоток.       Шин поджимает губы, вновь опуская глаза на руки.       Пять. Она сидит на ступенях «Пьяного Кита», вдыхая морозный воздух поздней осени. Тело ноет, а по разбитым рукам стекает вниз кровь, срываясь с кончиков стонущих пальцев и сливаясь с маленькими лужицами, каплями на дороге.       Джанко, решает Рюджин, нужно обходить стороной.

***

      Поздним вечером к Шин приходит желание погулять с Йеджи.       Неспеша прогуливаясь по темнеющим улицам Сеула, младшая всё же делает то, чего ещё не делала ни с кем - ведёт Хван к «своему месту». Заброшенный, соответственно безлюдный, железный мостик, обросший кое-где мхом. Где-то потрескалась, осыпалась краска, а где-то виднелась едкая ржавчина.       За этим местом никто не следит, не ухаживает. Оно, если подумать, не самое безопасное место в Сеуле. Но Рюджин нравится. И Йеджи понравилось тоже.       Именно сюда Шин приходит, когда хочет побыть одна, когда особенно сильно хочется исчезнуть хотя бы на какое-то время. Приходит и чтобы обдумать всё, и, ненамеренно, глубже погрузиться в собственную тьму.       Но рядом с Йеджи оно, чувствует Рюджин, другое. Более спокойное, что ли? Быть может, так ощущалось бы и с кем-либо другим. Но Шин не хочет узнавать, экспериментировать с этим. Пусть об этом месте знает только Хван.       Девушки сидят рядом друг с другом на краю холодного мостика, положив подбородки на руки, покоящиеся на не менее холодном, так же покрытом местами ржавчиной, парапете. Умиротворëнные взгляды обеих рассматривают движущуюся от лёгкого ветра воду неглубокой речки сквозь тонкие металлические прутья.       Рюджин, что удивляет, спокойно с Йеджи. По крайней мере сейчас. С ней хорошо.       Тихо хихикая в разговоре, искренне поддерживая такие же хихиканья старшей, Шин приподнимает подбородок, освобождая одну руку, и поправляет относительно свежую, чёрного цвета, маску. Медицинские маски Рюджин уже успели порядком подзаебать.       Усталый тихий вздох срывается с её губ и она возвращается в прежнее положение. - Слушай...— начинает Йеджи чуть хриплым голосом. Неужели тоже заболевает? Рюджин надеется, что нет.— Было что-то в детстве, о чём ты сильно мечтала?       В голову младшей невольно врезается сказка о принцессе и её рыцаре, и Шин хочется захныкать от испанского стыда по отношению к себе же. - Это к чему ты?— расплывается на губах Рюджин полуулыбка, когда она поворачивает голову к Йеджи.       Та поворачивает голову к ней в ответ и принимается рассматривать глаза напротив. - Да ладно тебе,— тянет девушка руку к лицу Рюджин. Она останавливает движение у маски и заглядывает в чужие глаза вновь, с немым вопросом. Не совсем понимая, чего хочет Йеджи, Шин всё равно слабо кивает. Губы старшей растягиваются в улыбке и она осторожно, схватив край носа ткани, стягивает её вниз, под подбородок. Сердце Рюджин бьётся быстрее, периодически отстукивая более сильные, но такие приятные удары.— просто интересно стало. Мы никогда не говорили об этом. - Ты...Будешь смеяться, но...— начинает всё же Рюджин, плавясь от вида расслабленной девушки перед ней.       Йеджи опускает ладонь на шею младшей, быть может, чтобы успокоить ту. Рука холодная, но такая нежная. Мурашки бегут по коже, в ответ на ощущение чужой ладони. Хван медленно гладит линию челюсти большим пальцем, слабая, но такая нежная улыбка не сходит с её губ. И сердце Рюджин бьётся ещё быстрее, заставляя девушку вздохнуть. - Если быть максимально честной, в детстве я мечтала стать принцессой.— стыдливо проговаривает Рюджин, не в силах продолжать смотреть на Йеджи - младшая отворачивается от Хван и от её прикосновений, вернувшись к воде.       Рюджин не видит, но брови Йеджи подлетают в удивлении от признания. Удивление сменяется улыбкой - с Шин ей действительно тяжело не улыбаться.       Старшая кладёт руку на плечо Рюджин, тем самым прося ту вернуть к ней взгляд. И Шин возвращает, чувствуя, как теплеет сердце от столкновения взглядами. Да, у Шин большие проблемы. - А я, знаешь, мечтала стать рыцарем.— искренне говорит она и тепло улыбается, с большой любовью смотря на, напряжённую от собственного признания, девушку. Йеджи медленно проводит ладонью по чужой спине и убирает руку. Она, похоже, решила сегодня свести Рюджин с ума.       И, боже, как же она красива. - Да ладно тебе.— закатывает младшая глаза, не в силах сдержать улыбку. Сердце не замедляется, трепещет от девушки рядом. - Правда, Рюджин.— чуть толкает её старшая плечом (скорее ненадолго прижимается). - Да ты будто флиртуешь со мной, Хван.— Рюджин пытается скрыть своё волнение за уверенным видом и хитрой улыбкой, чуть касающейся её глаз. - Отчасти так и есть.— говорит девушка всерьёз.— Надеюсь, ты не против.       "Что?", пропускает сердце младшей удар, девушка невольно сглатывает. Прийти в себя быстро не получается, поэтому она лишь неопределённо кивает головой, не в силах скрыть удивления. - Я...— хлопает Шин глазами. Вновь сглотнув, она берёт себя в руки, чуть хмурясь.— Знаешь что? - Что, Рюджини?— сладко спрашивает Хван, самодовольно улыбаясь. - Рыцари - вонючие уроды.— выдаёт она.— И «уроды» во всех смыслах этого слова.       И Йеджи мило смеётся, похоже, совершенно не обижаясь на резкие слова Рюджин. - Это факт.— кивает она охотно в ответ. Глаза Хван ненадолго устремляются в тёмное небо, девушка на секунду задумывается, мимолётно проведя ногтями по лбу. Её взгляд возвращается к младшей.— Даже страшно становится, когда задумываешься об этом. - Мхм,— слабо кивает Рюджин.— люди - то ещё дерьмо. - Соглашусь.— улыбается Хван, вдруг преподнося воображаемую рюмку к младшей.       Шин не может сдержать смешка и, слабо покачав головой, чокается с девушкой рядом, думая, что точно с этой Йеджи чокнется. - Хорошо, что не все люди такие.— улыбаясь глазами, Хван ложится щекой на руку, что продолжает покоиться на парапете, не сводя взгляд с Рюджин.       И Шин, улыбаясь виду старшей, кивает.       Как же она хочет поцеловать её. Так сильно хочет. - Я...— медленно начинает Рюджин, сверля глазами чужие губы.— Слушай, Йеджи...       "Я хочу поцеловать тебя". - М?— заинтересовано мычит девушка и Шин дёргается, поднимая глаза, на секунду подумав, что озвучила собственные мысли. - Пойдём-ка домой,— нервно улыбается младшая. И лицо Йеджи искажается беспокойством.— мне как-то совсем нехорошо...— Хван выпрямляется, чуть сжимаясь в плечах.— И, Йеджи, ты другой рыцарь. Понимаешь? Замечательный.

***

Пятница.

      Пропуская слова учеников мимо ушей, девушка всё сильнее погружается в свои мысли.       Что, если Черëн и Чеëн никак уже не помочь? Что, если пытаться слишком поздно? Они делают попытки выбраться из своей ямы, но всё равно падают в неё обратно раз за разом...Что, если они перестанут пытаться?       Что, если они...       Есть ли во всём этом смысл?       Хотят ли они идти вперёд? Хотят ли, чтобы им помогли? - Рю, хэй,— шёпотом зовёт Рюджин Чан, чуть наклоняясь к ней торсом.— что случилось? - С чего ты взял, что что-то случилось?— ненамеренно холодно спрашивает она друга, вскинув бровь. - Ты довольно молчаливая последнее время.       Шин тихо вздыхает, прокручивая собственное поведение в голове и опуская глаза в пол. - Прости.— поправляет она очередную медицинскую маску.— Много чего происходит. - Что-то с Черëн?— сводит парень брови на лбу. - Да.— кивает Шин.— Но есть ещё кое-что...Ну, и ещё пару этих "кое-что". Я...Пока не хочу говорить об этом, Крис, прости. - Я понимаю,— чуть громче говорит Бан.— всё нормально. Тебе не нужно извиняться за это. Если что, ты пиши или звони мне, хорошо? Только свистни, я появлюсь. - Спасибо, Чёрный Плащ...— усмехается девушка, смягчившись, и берёт друга за руку. Она, как и всегда, тёплая. Родная.— Спасибо, что ты есть, оппа. - И тебе спасибо, Джин.— несильно сжимает он её руку.       Рюджин, сосредотачивая мысли на ощущении чужой руки в своей, пытаясь отвлечься, пока не стало слишком поздно, девушка переводит взгляд, зачем-то, на Хван.       Старшая, хмуря брови, смотрит на их с Чаном кисти рук. Почему? Будто почувствовав на себе взгляд, девушка поднимает глаза и тут же несколько стыдливо отводит их, понимая, что её поймали.

***

      Рюджин отвлеклась тогда, с Чаном. Но ненадолго, совсем ненадолго. Она могла бы (и ей, наверное, стоило) попросить его провести с ней время, предложить ему погулять или сходить куда-нибудь, она делала так, и не раз, ведь Кристофер сказал, что это абсолютно нормально и каждому человеку когда-то да понадобится нечто подобное. Он говорил и она верила. Но всё в голове, в этот раз, говорило, что это неправильно, эгоистично и мерзко. Что нужно ей просто перетерпеть, переждать.       Переждать спокойно не получилось.       И сейчас Рюджин лежит пьяная, с температурой, в объятьях Чхве, в её же комнате.       Джису медленно-медленно покачивает её в руках, придерживая, словно ребёнка. Одна слеза младшей стекает на чужие домашние штаны. - Что, если не нужно было мешать Черëн?— сжимается Шин и чувствует поглаживания Джису по плечу.— Она страдает, какое я имею право заставлять её страдать дальше? - Воу, ребёнок...— нервно усмехается - скорее кротко выдыхает - малость дрожащим голосом Джису.— Ты...Послушай меня, хорошо?— не получив никакого ответа от младшей, девушка продолжает.— Если человек даёт тебе, даже если ненамеренно, знать о своих...Планах, о своём состоянии, он, осознанно или нет, предоставляет тебе выбор. Постараться помочь ему, не вмешиваться и пустить всё на самотёк, либо, сделать только хуже, намерено. Не вини себя за свой выбор, Рюджин.— чуть громче говорит Чхве. Пожевав нижнюю губу, она вновь открывает рот, чтобы дополнить свои слова.— Он...Кажется мне самым правильным, правда.— поглаживает она плечо Шин.— Нужно помочь, если есть возможность. Поэтому, Рюджин, ты...И мы все...Мы помогаем ей, вернее - стараемся помочь.       Девушки погружаются в тишину, и память Рюджин швыряет ей в лицо воспоминания. О том, как она проëбывалась с Черëн.       Когда звала Черëн в бар, зная, что у младшей есть проблемы со всем этим.       Почему она поступала так ещё недавно? Из-за собственного эгоизма? Из-за того, что ей было одиноко, но она хотела именно выпить? - Н-но...— что-то изнутри будто сдавливает её горло, заставляя с трудом дышать. Хочется разрыдаться, закричать, разбить свою кожу, кости об пол. Силы покидают её. Она такая жалкая. Даже сейчас. Даже сейчас она думает о себе, в то время, как близкому ей человеку нужно внимание.— Всё всегда снова становится хуже и... - Но это не значит, что так будет всегда, что думаешь?— нежно звучит голос Чхве, девушка поглаживает голову Рюджин.— Мы все, вместе с Черëн, хорошо постараемся, чтобы всё наладилось. Да, это тяжело. Очень, очень тяжело, Рюджин, но не всё всегда обязано закончиться плохо.       Просидев, как кажется старшей, в тишине слишком долго, она решает заглянуть подруге в лицо.       Шин уснула. Заметив это, Джису тихо вздыхает. - Бедный ребёнок...— трогает она её лоб. Горит сильнее.— Нужно будет сделать что-то с твоими похождениями в «Кита».