О сахаре и соли

— Ну и не нужен ты мне тогда! — крикнула Енын, сжав руки в кулаки, что ногти стали больно впиваться в кожу. — И быть рядом с тобой не хочу! — она указала на него пальцем, а глаза еще больше расширились от переполняющей ненависти. Она вот-вот лопнет, как слишком надутый шарик.. — Я устала от этого. Я… Я… — Енын заикалась, не зная, на что способна от злости. — Я ухожу! Бросив своего молодого человека на кухне, она поспешила в комнату. Пнув валяющуюся на полу сумку, она подхватила ее и начала быстро заполнять вещами, без разбора: зарядка, пара футболок, носков; расческа. Если она задержится в этой квартире еще на минуту, то из головы пойдет пар, а лицо окончательно превратится в красную брошь. Выдерживать это моральное издевательство больше нет сил. — Ухожу я, понял! — напомнила Енын и захлопнула дверь. Торопившись на лестнице, она чуть не полетела кувырком с лестницы, оступившись где-то на середине шестого этажа. Если бы она осталась ждать лифт, то провела ещё несколько минут под ненавистные крики из той квартиры, которая когда-то грела теплом, уютом и любовью. “Вот и сидим там один!” — шепчет Енын, а затем до боли сжимает челюсти, что кажется, будто зубы рассыпятся в крошку. С особой торжественностью она открывает дверь и крупными шагами бредет подальше от дома. В голове не складывается никакой маршрут, только колкие оскорбления надолго врезались. Вперед так вперед. Енын внезапно сигналит машина, когда она незаметно для себя вылетает на дорогу. Голова скоро разлетится на малюсенькие кусочки от громких звуков. Перескочив бордюр, она побежала дальше от этого места. Навигатор в голове все ещё отказывался работать. Это была тропинка без конца, дорога без финиша. Ей совершенно некуда идти, негде спать и нечего есть. Енын подумала о том, что что-то сладкое сейчас бы отлично переключило ее разум. Чтобы не сыпать соль на раны, обдумывая происходящее снова и снова, она добавит сахар. За глаз зацепилась вечно светящаяся вывеска круглосуточно магазина. Там уж точно будут какие-нибудь сладкие конфеты, которые прилипнут к зубам и будут отдавать свой химический фруктовый вкус. Енын поспешила перейти дорогу. Сумка слетала с плеча, чем безмерно раздражала. Недовольно закатив глаза, увидев красный свет светофора, она еле удержалась от удрученного стона. Зелёный цвет загорелся вместе с характерным звуком и Енын поспешила перейти дорогу. Лужи когда-то бывшего снега оказались настолько большими, что Енын их со всей смелостью перепрыгивала. Теплая погода даже имела слегка раздражающий эффект. Перешагнув последнюю, Енын запнулась и угодила коленями прямо в лужу. Человек позади неё тоже шел на немеренных скоростях, поэтому влетел в неё и навалился сверху. — Извините, извините, пожалуйста! — заплакала она, заметив, что снова приносит дискомфорт. — И вы меня извините! — залепетала девушка, оказавшаяся сзади. — Ой, ваша одежда! Я испачкала вас. Она вежливо заметила, что разбрызгала грязный снег на Енын. — Позвольте мне помочь вам и почистить пальто. Когда та поднялась при её помощи, то заметила, что пальто девушки тоже запачкалось. — Мне безумно жаль, что это коснулось вас, — кланяется Енын, — день немного не задался… — Все в порядке, — кивает незнакомка. — Как вас зовут? Я Бахи. — А я Со Енын, — стыдясь, грустным голосом представляется она. — Тогда может я могу пригласить вас к себе и почистить ваше пальто, пока вы выпьете у меня горячий шоколад? Или кофе, что предпочитаете? — Ах, это было бы мило… — Енын потирает затылок. Теперь маршрут выстроен, хоть и с помощью чужой головы. ‡‡‡ — То есть, ты следователь, тебя бросили и… — Я его бросила, — поправила Енын. — Да, ты его бросила и тебе некуда идти? Бахи задумалась, правильно ли она воспроизвела жизнь своей гостьи. — Интересный набор. Знаешь, я могу предложить тебе остаться у меня. Енын захлопала глазами. Это волшебство, которое нужно загадывать во время звездопада — первая встречная пустила ее к себе в дом. — Тогда я хочу послушать о тебе ещё немного, — улыбается Бахи, кладя подбородок на руку. — У меня не часто бывают гости, ещё и такие необычные. — Ну, — Енын посмеялась. — все остальное у меня обычное. Завалы на работе, проблемы с деньгами… Я такая же как все, просто рассталась сегодня. Поэтому подпортила и тебе день… — Не волнуйся об этом, — кивает Бахи. — Когда я только приехала сюда, у меня тоже было много проблем и плохих дней. А про работу мне было бы всё-таки интересно послушать, — снова просит она. Енын заглянула в кружку, проверив, есть ли там что-то, и сделала небольшой глоток. — Сейчас расследуем дело о двух работниках обувного магазина, — после паузы говорит Енын, как бы вспоминая, что у неё случилось на работе, а не в личной жизни. — Пока ничего сказать не могу. Может слышала об этом что-то? — О двух работницах обувного магазина? — Так ты знаешь, да? Что они были девушками. — Немного слышала об этом, — отводя взгляд, кивает Бахи. Енын было бы интересно послушать ее мнение об этой ситуации, но кому-то оказалось интереснее услышать голос Енын. Ей позвонили. — Извини, можно я… — она встала из-за стола и вышла в коридор, чтобы ее не смущать. Бахи кивнула и осталась на кухне. — Да-да… — а дальше она не вслушивалась. Енын бродила по небольшому коридору взад-вперед, как обычно делает, пока разговаривает по телефону. Она делает это непроизвольно. В какой-то момент даже захотелось попрыгать, но тогда у коллеги в трубке возникнут вопросы. Такой же заскучавший и гуляющий взгляд, бродивший по стенам дома Бахи, зацепился за портрет, спрятавшийся среди кучи других рамок. Они не слишком интересовали Енын: сама Бахи, ее семья, судя по всему, брат — старший или младший — не имело значения. Такое бывает в любом доме. Но вот лицо, которое укоризненно всматривается в Енын в ответ, она видела несколько раз в документальных фильмах. И это вызывало вопросы. — Эй, Бахи! — интересуется она из коридора, разглядывая портрет. Вдруг ей показалось? Это было похоже на вырезку откуда-то, ведь края картинки были неровно угловато обрезаны. — Ты знаешь этого человека? Бахи вышла в коридор с кухонным ножом в руке. Енын усмехнулась, но легкую дрожь в коленях почувствовала. — Чего ты так смотришь? — спрашивает та, будто все в порядке. — Я просто резала овощи! А этот человек… Он тебе знаком? Енын поджала губы. Самый ужаснейший. — Это же Хан Хенджун. — на фото он выглядел тихим молодым человеком, похожим на тех, кто пьет кофе по утрам в элегантных кофейнях, а вечерком выгуливает в парке свою лохматую собачонку. Не представляет никакой опасности — только на первый взгляд. — Убийца десятков детей. Почему ты повесила его на стену? — Да? — Бахи криво улыбнулась от удивления. Что-то Енын внутри подкололо, либо та не умеет выражать свое изумление. — Это же просто… — она хотела сказать, что отвратительно иметь портрет такого человека на стене, но в этом доме ей дали ночлег. — А я не знала. — пожимает плечами Бахи. — Вырезала его из журнала. Правда же красавчик? Енын чуть не свернуло в трубочку от тошноты. Может быть, она и согласилась, если бы не знала его историю. Телефон в руке снова задрожал. — Мне нужно идти. Работа… Она поглядывает на крючки рядом с входом — ее пальто совершенно грязное. — Можешь взять мою куртку, а о пальто я позабочусь, пока ты будешь работать. Енын даже позволила себе прослезиться от ее доброты. Мысль о том, что это буквально первая встречная не дает ей покоя. — Что ты любишь? — неожиданно для Бахи спрашивает та, одевая куртку. — Я хочу хоть как-то отплатить тебе. — Шоколадки с орехами будет достаточно, — вежливо улыбается ей Бахи. ‡‡‡ Енын почувствовала, что задыхается во сне. Очнувшись в поту, она уже ожидала услышать будильник, но почувствовала только тяжесть на своей шее. — Что ты делаешь? — хриплым голосом спрашивает она, заметив подозрительно увесистые руки Бахи на себе. — Обнимаю, — улыбается Бахи. — Ты такая милая во сне. Брови Енын покатились вниз от смущения и неловкости. Это было настолько несуразно, что она даже начала побаиваться Бахи. — Извини, я могу сходить на кухню? Попить воды. У меня плохой сон. Та понимающе кивнула и через секунду снова оказалась на своей кровати, как будто этого прилива странной для Енын нежности и не было. Два кошмара за ночь было бы в край ужасно. ‡‡‡ — Да-да, продолжайте. Я записываю, — в который раз утомленно кивает Енын, когда девушка начинает сомневаться в том, что ее показания фиксируются. — Рыжие волосы? — повторяет она. — Да. Может, преступник неместный? Енын на секунду подумала о Бахи, поэтому улыбнулась, чем вызвала сомнения у допрашиваемой работницы обувного магазина. — Другой покупатель выделился тем, что потребовал допустить его к складскому помещению. Он хотел сам найти нужный размер и убедиться, что его действительно нет, как мы ему и сказали… Какая-то веревочка в голове Енын заставила колокольчик прозвенеть. “Покупатель” мог питать желание не купить новую пару обуви для себя, а изучить магазин или их сотрудников, прежде чем совершить нападение. — Как давно он заходил? — уточняет Енын, приготовившись делать пометки более жирным карандашом. — Два раза перед тем, как все случилось. — Он что-то купил? — Нет, так и не нашел свой размер. Телефон в кармане снова неожиданно разрядил обстановку своей звонкой мелодией. — Извините, по работе… ‡‡‡ — Я принесла шоколадку! — радостно объявляет Енын, заходя домой. Она забывала об этом покупке уже несколько дней подряд. — Я могу забрать пальто? Бахи вышла из комнаты, улыбчиво здороваясь. — Моя куртка уже старый фасон? — смеётся она. — Ты куда-то собираешься? — Я думаю, что мне было бы лучше пожить в хостеле, пока я не найду квартиру… Не хочу усложнять тебе жизнь, но мне очень приятно твоя забота. В последние несколько дней Бахи вела себя немного странно, что не могло не насторожить Енын. Но то, что она сказала, являлось правдой. — А мне совсем не хочется этого, — грустно говорит Бахи. — Мне совсем не сложно выделить место для тебя. Я живу здесь совсем одна, поэтому мне было также приятно разделять это время с тобой. Почему бы тебе не остаться? Енын мнется. Она уже даже сумку свою собрала: оставалось переодеть верхнюю одежду, повесить сумку на плечо и отправиться в новое место. — Ты мне очень понравилась, — честно признается Бахи, чтобы у Енын не было сомнений. — Но все же… — Тебя любят здесь, если захочешь вернуться, — хихикает та. Енын снова взвесила это решение. Тяжёлое, но оставлять Бахи в одиночестве, отдаленную от своих родных ещё тяжелее. — Тогда я не буду уходить, — улыбается она и начинает разуваться. ‡‡‡ Голова превращается в железнодорожную станцию, а мысли в гудящий паровоз, когда Енын приходится снова оказаться в обувном магазине, где совсем недавно произошло второе преступление. Такая тяжёлая работа требует выдержки, поэтому Енын вздыхает и старается соответствовать. — Но разве… — она снова выходит в складское помещение, переполненное коробками с обувью разного размера. — записи не хранятся месяц? — Не знаю, это все, что было, — пожимает плечами мужчина. Он раздражен, что его просят об этом уже третью неделю, ведь следователи не могут найти на записях то, что хотят увидеть. Или слышат не то, что нужно увидеть. — Ладно… Проходясь между рядов, Енын замечает, что магазин откровенно запылился. После второго убийства, произошедшего прямо здесь, отсюда ни одну пылинку не сдули. Сообщение от коллеги просило её как можно скорее вернуться в офис. Как не вовремя. Хотя может и нашлись какие зацепки. Енын поспешила к выходу. Только сейчас она заметила, как жмут ее ботинки. Ей бы приобрести новую пару, но от этой мысли здесь лезет глупая улыбка. — Ай, — что-то отлетело из-под подошвы при шаге и блеснуло перед глазами. Енын наклонилась. Не сразу, но взгляд зацепился за маленький камушек. Наверное, отвалился от броши, серьги или подвески. Посчитав эту вещь интересной, она вежливо попросила коллегу забрать ее, ведь спешит в офис. По словам Уён там что-то неимоверно важное, что требует её срочного присутствия. ‡‡‡ — Чем так вкусно пахнет? — удивляется Енын, когда уставшая возвращается с работы поздно вечером. Каждый раз ее ждёт какой-то кулинарный изыск дома, но она удивляется и любопытно сует нос, если Бахи ещё не закончила. — Сегодня суп. Думаю, тебе понравится, — по последним словам стало ясно, что сегодня что-то из европейской кухни. Енын и представить себе не могла, что в чужом доме бывает так тепло и уютно. В голове не укладывалось, что чужой человек, буквально подобравший её на улице, может быть так добр и заботлив по отношению к ней. Даже молодой человек Енын не встречал горячими ужинами и теплыми объятиями. Несколько дней превратились в несколько недель. Теперь уходить совсем не хотелось. Енын знала, что вернувшись в любой момент, что гарантировал её хаотичный рабочий график, она получит теплые объятия, такой же тёплый ужин и добавочную порцию любви. — Ты сегодня так нарядилась! — удивляется Енын, краем глаза замечая свою разваливающуюся прическу и уставшие закрывающиеся глаза в зеркале. — Тебе очень идёт это платье. Она быстро раздевается и проходит дальше. — Куда-то собираешься? Бледно-розовое платье подчеркивало утонченную фигуру Бахи. Серьги с камнями блестели у плеч, а волосы элегантно собраны. — Прямо-таки на бал! — смеётся Енын и начинает искать себе ужин. — Меня пригласили на одно мероприятие, — хихикает та. — Вкусно пообедаем, обсудим работу… Встреча такая. — Не буду мешать в сборах, — Енын улыбается и сразу накидывается на рис. Она такая голодная и неопрятная, что просто стыдно мешать Бахи. — Я хотела бы пойти с тобой, но ты явно устала, — вытягивает губы та. — Мы бы хорошо смотрелись вместе. — Не смеши, Хие. Я с тобой и рядом не стояла! Она кусает прямо целый огурец, ведь раздражающее чувство голода, утоляемое попытками кофе, превращало её в зверя. Бахи быстро ретировалась из коридора в кухню, что удивило и оживило глаза Енын. Она прижалась к её домашней черной футболке своим шикарным платьем. — Я так не думаю, — подмигивает Бахи. — Ты самая красивая, — шепчет она. — Ой! — она увидела время на экране духового шкафа. — Прости, мне пора. Енын улыбнулась и закусила огурцом. ‡‡‡ Концы волос чуть намокли, когда вылезли из замудренного пучка. Енын облегченно вздохнула, наконец получив возможность смыть то, что осталось от макияжа. Убойная усталость переросла в приятный конец дня. Но расследование ещё не кончилось, что продолжало будоражить Енын. В последнее время она стала хуже спать, но подушка рядом, которая пахнет Бахи действует как расслабляющая лаванда. Сон почти спустил свои веревки Енын, как дверной замок оповестил её о возвращении Бахи. Спать перехотелось. Она улыбнулась сама себе, а подметив аккуратность Бахи, даже тихонько посмеялась. — Эй, ты не спишь! — замечает та, когда заходит в комнату, ведь Енын уж слишком сладко спит, улыбаясь. — Может быть, — шепчет та, не пытаясь этого скрыть. — И почему же? — Бахи прячет свой каблуки в шкаф. — Скоро будет три, а тебе вставать рано. — Ждала тебя. Может врёт, а может и нет. В пол второго действительно плохо думается. — Не стоило, — оборачивается Бахи и шёлковое платье спадает вниз. Енын подглядывает, пряча часть лица под одеялом. — Я тебя вижу, — напоминает Бахи, стоя полубоком и меняя нежный наряд на старую пижаму. Та хихикает. — Ну ладно-ладно… Совсем немного подождать — Бахи уже тут как тут. Енын покрывает её одеялом и довольно отчего-то улыбается. — Как прошел вечер? — Неплохо. Но с тобой было бы лучше. Бахи так много льстит, что Енын это нравится. — Было бы здорово погулять вместе… но мой график непредсказуем. Бахи понимающе кивает. Енын уже забыла, какого-то это: мило перешептываться, прячась от ночного холода под одним одеялом. Расстояние между их глазами было так мало, но хватило для искры. — Спасибо, — внезапно шепчет она. Благодарность Енын для Бахи никогда не поместится в эти семь букв. И от этого даже пролилась соленая слеза, оставшаяся на её губах. — И тебе спасибо. Мое одиночество закончилось, когда тебе пришлось запнуться, упасть и оказаться в моем сердце. Енын слабо улыбнулась. История их знакомства такая кинематографичная. — И я хочу сделать кое-что, — признается Бахи и придвигается ближе. Её руки под одеялом такие холодные. Енын начинает тяжело дышать, когда они касаются её лица. Она уже догадалась, что Бахи разделит солёную слезу на губах, сделав эту ночь в её горькой жизни чуть слаще. ‡‡‡ — Что-то не так? — Уен становится некомфортно, когда ее коллега превращается в расплавленную плитку шоколада. С одной стороны это шоколад, а с другой он просто в печальном состоянии. — Ты можешь рассказать мне, если что-то случилось.. Енын тяжело вздыхает. — Все нормально. Просто неудачный день. Она берет себя в руки и старается сделать вид активной бумажной работы. Тяжело найти себе место, когда дома никто не ждёт. Бахи испарилась, словно оказалась затяжным сном. Её нет дома, нет в сети. Енын больше двух дней не видела её улыбки, не ощущала ее незримого присутствия, когда ее не было. Осталось немного её вещей в квартире. И аромат. — Может хочешь прогуляться после работы? — Уён всегда была такой внимательной, но в тоже время категоричной. Енын закивала головой, уткнувшись носом в работу. Ещё немного, и она заплачет. Надо подумать о чем-то, что может утешить её. Тот ночной поцелуй? Да она сейчас разревется! Лучше всего на работе думать о работе. ‡‡‡ Со временем в доме нашлись ещё вещи, некогда принадлежащие Бахи (и по сей день тоже): тюбик с рыжей краской для волос, йогурты с манго в дальнем углу холодильника и красивые рисунки цветов в блокнотах. Но больше всего Енын удивилась, когда обнаружила большую коллекцию украшений Бахи. Казалось, что она не забрала ни одно, хотя все это стоило бы больших денег. У некоторой дешёвый бижутерии отколоты камушки, где-то что-то загнулось. Если так подумать, Бахи была большой сорокой. Заглядывать в шкафы стало тяжелее, ведь можно было бы наткнуться на какую-нибудь её вещь и расплакаться от несправедливости, поэтому со временем квартира приобрела хламовниковый вид, потому что все лежало на поверхности. Теперь сборы не требовали много времени, но Енын по долгу сидела, размышляя: лучше уйти и не видеть или сохранять памятный пазл о пребывании Бахи здесь. Она перестала просвещать телефону столько своего драгоценного времени и внимания, сколько давала раньше, ведь теперь Бахи не позвонит и не напишет. Иногда Енын хотелось ущепнуть себя посильнее, чтобы проснуться, ведь она наверняка валяется где-то без сознания на улице, но сильнее ущепнет ее только работа. — Он был полностью оправдан и не причастен к этому. Она тяжело вздыхает. С одной стороны, это хорошо, а с другой — преступник где-то в разгуле. Сверху стопкой уже навалились и новые мелкие дела. Енын ещё и пообещала Уен встретиться вечером… ‡‡‡ — Здравствуйте, это Со Енын. Преступник по делу номер 138 появится на улице.... ‡‡‡ — Бахи! — радостно закричала Енын, завидев ту перед домом. — Как я рада тебя видеть, ты не представляешь! Она набросилась на неё с объятиями. Бахи ответила ей тем же. Лёгкая усталость и озадаченность покоились на её лице. Но она все же искренне была рада встретить Енын вновь. — Так хорошо, что ты нашлась... — шепчет та, поглаживая Бахи по спине. — Я и не терялась. Уен возможно ждёт, но она сможет объяснить. Енын серьезно на неё посмотрела, похмурив брови. Она недовольна таким пренебрежением. — К сожалению, это не так, — Бахи начинает тяжело дышать и медленно говорить. — Прости, я врала тебе. — Что? О чем ты говоришь? — она покачивает головой на бред Бахи. — Я знаю, что мою часть пирога тогда съела ты, а не дух грязных сапогов, расслабься! Енын улыбается и склоняет голову, внимательно глядя той в глаза. — Это правда. Точнее, — она закатывает глаза от своей запинки, — это все неправда. Мне жаль, что так случилось. — Но я не понимаю, о чем ты, Хие? Енын берет её за руки и прикладывает к своей груди. — Тебя хотя бы Бахи зовут? Та позорно кивает. Взгляд Енын становится все более блестящим и глубоким. — На самом деле… — начинает она. — Я не могу сказать тебе все… Это…тяжело сейчас. Я позвала тебя домой по другой, ужасно стыдной причине. Я и никогда не любила тыквенный суп, — она готовила его часто. — Вырезка из газеты — это довольно долгая история, и я думала, что ты раскусишь меня прямо тогда, поэтому мне стоило исключить тебя. Енын отрицательно закачала головой. — Для чего ты это делаешь.? Ты же придумываешь? Врешь прямо сейчас. Молчание оказывается хлеще наказательного кнута. Губы медленно расплывались в кривую дрожащую линию. — Скажи, скажи, Бахи, что ты шутишь, — взмолила Енын и затрясла её за плечи. — Знаешь, почему я могла очистить пальто? Та изумилась, не получив ответа, и отстранилась. Бахи улыбалась уже от безысходности. Она знала, чем закончится её сегодняшний день и оставшаяся жизнь, когда сине-красные мигающие огни отвлекли её со спины. — Я позвонила в полицию от твоего имени. — объясняет Бахи, заметив замешательство на лице Енын. — Думаю, ты получишь правильную благодарность. — Нет, что ты... Голос оборвался. Кажется, Бахи получила облегчение, признавшись в содеянном, но Енын почувствовала тяжесть в груди от услышанного. — Благодарим за работу, — послышался где-то фоном мужской голос. Во взгляде, поделенном пополам слезами застыло умиротворенное лицо Бахи. Она не хочет этого видеть. Пальцами бы выколола глаза себе прямо сейчас, если б не паника, окольцевавшая и парализующая. — А то что было тогда? — очнувшись, крикнула Енын, когда Бахи практически скрылась за машиной. — В ту ночь. Это была правда? Она да же не обернулась. — Ты лгунья! Испортила жизнь невинным девушкам, мне... себе. Для чего ты это делала! — навзрыд кричала Енын, догадавшись обо всем. Внезапно она осознала, что привязалась к этой лгунье. И что ночью она уткнется красным лицом в подушку и будет громко плакать, пока не почувствует себя опустошенной. Бахи последний раз взглянула в окно с видом на свободную жизнь. Может быть Енын снова ошибается, но глаза никогда не врут.