Галерея

      Через несколько часов наступило время приема пищи: рацион у порабощенных девушек и юношей был скудный, за исключением тех, кто должен был держать определенную фигуру, ведь их клиенты требовали этого. Каких-то девушек кормили младенческими порциями риса, кому-то из парней подавали еду с огромным содержанием протеина и не выпускали из спортивного зала, чтобы те поддерживали мышечную массу, а кто-то был универсалом, им приходилось менять телосложение под разных постоянных клиентов. Так, Чонин успел побывать и подкаченным атлетом, и дистрофиком, чтобы на нем уместно сидела женская одежда. Клиенты имели неограниченное волеизъявление, превращая людей в свою собственность, контролируя их тела и разумы.              — Чонин, как там новенький? Живой? — к парню сбоку подсел Джисон, да так внезапно, что тот дернулся.              — Уже не так шокирован, но не хочет выходить никуда. Я отнесу для него еду в комнату? — тихо спросил младший.              — Да, предупреди, что позже к нему зайдет Чан, — Хан кивнул и оставил Яна в одиночестве.              Чонин пребывал в рабстве уже более полутора лет с момента его похищения. Похищение — это, конечно, громко сказано. Он единственный, кто буквально сам пришел к ним. Пару лет назад он работал стриптизером с обширным листом услуг в одном из клубов Сеула, где собиралась не самая элитная публика, способная поднять руку и уйти не заплатив. Такой расклад его крайне раздражал, при том, что сама работа его более чем устраивала. Эскорт — место далеко не для каждого, но Ян чувствовал себя там довольно-таки комфортно.              Один из его клиентов рассказал ему про «Галерею», и идея о том, чтобы сходить туда, не покидала голову Яна. Долго ждать не пришлось, через несколько дней Чан сам пришел к нему. Он представился клиентом, желающим узнать об услугах Чонина. Тот показал себя во всей красе, чем впечатлил Бана, ведь такого страстного любовника у него еще никогда не было.              Но правила были правилами, и по собственному желанию никто не мог прийти к ним работать. Почему-то самому главному в этой организации было важно, чтобы они страдали, чтобы все экспонаты были рабами, а не наемными работниками. По этой причине Чану пришлось разыграть похищение, чтобы никто, кроме них двоих, не знал правды о его истинном появлении там. Они разделили эту тайну, придумав для всех легенду, якобы Чан сам его опоил и привел в «Галерею».              Поэтому, когда его «похитили», он начал показывать характер, споря и сопротивляясь всему, что бы ему ни говорили и как бы ни угрожали. Ян поставил ультиматум, что если они не дадут ему свободу выбирать себе клиентов и не будут выплачивать проценты, то он убьет сам себя. Потерять такого опытного работника стало бы для них ошибкой.              

***

             Полтора года назад.              — Чан, какого хрена ты творишь? — Джисон тряс его за плечо. — Он же просто оборзевший пиздюк!              — А ну тихо, — шикнул на него Бан, наблюдая за представлением, которое талантливо разыгрывал блондин. — Послушаем его условия, впервые такое вижу.              Чонин ходил из стороны в сторону, сложив руки на груди. На нем все еще была «рабочая» одежда, потому грозный вид его лица в сочетании с плюшевой юбкой лишь забавлял.              — Я требую подходящих мне условий! Вы меня, блин, похитили, как вам не стыдно? — визжал Чонин, поглядывая на Чана, который еле сдерживал ухмылку. — Вы, значит, собираетесь продавать меня как игрушку, а я взамен что получу, а?              — Мы сохраним твою жизнь, — пытаясь быть серьезным, сказал Джисон.              — «Мы сохраним твою жизнь», ха-ха, очень смешно, — Чонин передразнил его. — Я все понимаю, но это не в ваших интересах, я слишком хорош, чтобы отдавать себя бесплатно. Давайте так: я здесь живу, вы обеспечиваете меня едой и платите проценты с каждого клиента, которого я выбираю сам!              — Да ты совсем из ума выжил?! — Хан уже не сдерживал крик. — Чан, отдай его на растерзание Сухо и дело с концом, чего он выебывается так!              — Но он действительно хорош, поверь, — Чан по причинам, неведомым Джисону, пытался идти навстречу условиям Чонина. — Поднимем на его услуги цену на столько процентов, сколько он попросит выделять ему лично. Проблем с доходом не будет, не парься.              — Пиздец… — Джисон накрыл ладонью глаза. — Это все под твою ответственность, если все вскроется, я тебя не знаю.              С этими словами Хан покинул помещение, закрывая за собой дверь.               — Может, обсудим проценты? — промурлыкав, сказал Чонин, приближаясь к Чану и обвивая его шею руками. — На прежнем месте я получал пятьдесят.              — Как насчет десяти и моей защиты от всяких извращенцев? Это лучшее предложение, и я бы на твоем месте согласился.              — Я не могу тебе отказать, господин, — Ян провел кончиком носа по шее мужчины, горячо выдыхая. — Надеюсь, ты станешь моим постоянным клиентом.              

***

             На данный момент он был самым долго работающим из всех заточенных. Чонин, обладая природными очарованием, неисчезающим блеском в глазах и высоким профессионализмом, легко располагал к себе людей, как клиентов, так и новоприбывших в «Галерею» заложников. Их с Чаном секрет он все еще хранил, но отношения с Чанбином и Джисоном тоже начали походить на дружеские. Нахождение в таком положении его вполне удовлетворяло. Это было куда лучше, чем на прежнем месте, где ему в эквиваленте к нынешним суммам мало того платили приблизительно столько же, даже учитывая высокие проценты от суммы, так еще и истязали. А здесь парень поставил свои условия, которые исполнялись, и он, можно сказать, был рад сложившимся обстоятельствам. Чонин не ночует на улице, у него есть еда и даже некое подобие отношений, так что на всем его ужасном жизненном пути — это лучшее, где он мог сейчас оказаться.              За полтора года от Чана он узнал несколько интересных деталей про то, как идут дела в «Галерее». Практически всех жертв подбирают самостоятельно, выслеживая по барам или ночным клубам. Они высматривали самых разговорчивых и привлекательных молодых людей, которые легко флиртовали и были готовы продолжить вечер вне заведения, поэтому их список довольно быстро пополнился — буквально за несколько лет. Как Чонин ни старался переубедить Чана в том, чтобы снизить меры жестокости по отношению к экспонатам, тот каждый раз разводил руками и говорил, что не он решает, какова их дальнейшая судьба. Во всяком случае, Чан, как и Чанбин с Джисоном, ни разу не прикладывал руку к убийству, лишь забирал и содержал жертв.              Также Чонин выведал у Чана, что появился новый способ отслеживания потенциальных экспонатов, задав кучу вопросов о новеньком парне, приведенного к ним, а именно Шеньи, туриста из Китая, который просто хотел заказать себе завтрак. Грубо говоря, Чонин был на верхушке пирамиды заключенных, вводил их в курс происходящего, естественно, в разумных пределах, которые ему обозначили его наниматели. Так, он буквально жил две жизни: одна — где он мог быть собой и рассказывать обо всем Чану, который стал его другом и даже больше, вторая для всех остальных — несчастный раб, пытающийся выжить, как и все находящиеся там.       — Хенджин, это я, — медленно открывая дверь в их комнату, прошептал Чонин. — Тебе нужно поесть, станет легче, поверь мне.              — Нет, я не буду здесь ничего есть! — Хван выбил из рук младшего поднос с едой. — Мне нужно домой, я хочу домой.              Парень все так же сидел в углу, зажав вилку в руке, обороняясь хоть как-то. Его снова начало трясти от паники и страха, от отсутствия даже предположений о том, где он и кто все эти люди вокруг. Чонин явно поспешил с отчетом Джисону, что Хван чувствует себя лучше.              — Ты не сможешь уйти домой, Джинни, поешь, пожалуйста, я достану еще еды, но тебе нужны силы, — взмолился Ян, понимая, что именно его сделают виноватым в том, что Хенджин сейчас в таком состоянии. — Скоро к тебе придут, тебе нужно успокоиться как можно быстрее. Они не звери, но лучше шутки не шутить, я постараюсь тебе помочь, как смогу, но и ты не подводи меня и поешь уже, в конце концов! — тон младшего под конец монолога начал набирать обороты, что напрягло Хенджина. Хван все же послушался и принялся за остатки обеда, которые не успели разлететься по полу. — Молодец, а теперь слушай.              Чонин поведал ему все, что знал сам, то, что в будущем могло стать полезной информацией для него. Он кратко описал свод правил, существующих в их заведении.              Во-первых, у них нет собственной воли, они исполняют приказы клиентов и воплощают любые их пожелания. За покладистость есть система поощрений, например, алкоголь, сигареты и разного рода развлечения — от книг и фильмов до игровых приставок. На все это нужно было старательно зарабатывать не один месяц, поскольку это привилегии.              Во-вторых, если сопротивляться и часто ослушиваться приказов, существуют наказания: отсутствие еды, изоляция на неопределенный срок и смерть. Последнее настигнет каждого из них рано или поздно, но необходимо угождать и стремиться к отсрочиванию этого момента.              Парни и девушки здесь жили вместе, последние сидели на самых сильнодействующих противозачаточных во избежание беременности. И плевать, если от кого-то из экспонатов, главное, чтобы не от клиентов, ведь люди это были влиятельные, и им не хотелось подвергать свой статус опасности. Новичков по традиции подселяли к более опытным, чтобы те выполняли за руководство всю работу по промывке мозгов и введению в курс дела.              Таким образом, на место убитого Сокдэ к Чонину распределили Хенджина. Ян также рассказал про их непосредственных хозяев — это Чан, Чанбин и Джисон. Эти имена уже были знакомы блондину, но теперь он выслушал более подробную информацию. По предположительным данным, они не были основной управляющей силой «Галереи»: за всем стоял некий Ноль, не раскрывающий свою личность, но ведущий все дела в заведении.              — Скажи, у тебя есть какое-то из этих приложений? — Чонин озвучил обширный список.              — Д-да, — доедая йогурт, ответил Хенджин. — Я часто заказываю одежду с примеркой на дому. Заказывал…              — Это тоже их проект, — вздохнул Ян. — С помощью сети таких приложений они отслеживают всю твою жизнь, подключаются к камерам на телефоне, микрофону и ко всем данным о твоем местоположении, ну и, естественно, фотки и контакты.              — Откуда ты все это знаешь? — слова парня шокировали его с каждым произнесенным им предложением.              — Я здесь уже достаточно долго, поэтому успел вникнуть в происходящее. С нашими владельцами я даже наладил контакт, так что планирую пожить подольше, — хмыкнул младший. — Один из них, кстати, вот-вот придет. Но ты не бойся, отвечай на вопросы, делай все, что он скажет, и все с тобой будет в порядке, просто поверь мне.              — Что значит «делать все, что он скажет»?! — блондин вскрикнул. — Если ко мне кто-то прикоснется, клянусь, я оторву ему руку!              — Не кричи! Во всяком случае, сегодня тебя точно никто не тронет, — Ян сам начинал злиться. — Парни, следящие за нами, не самые страшные люди и никогда не поднимали на нас руку. Этим занимаются охранники, поэтому постарайся не раздражать здесь никого, если не хочешь отправиться на рандеву с битой.              — Какой же это пиздец… — Хенджин нервно провел рукой по волосам, сжимая их в кулак. — Чем раньше я смирюсь, тем лучше, говоришь? Если буду сопротивляться, то меня убьют? — младший кивнул и прикрыл глаза. — Страшно представить, через что люди проходят тут, чтобы быть такими спокойными теперь…              — Будешь слушаться меня и никогда не прочувствуешь это на своей шкуре, — ухмыльнулся Чонин, когда открылась дверь в их маленькую комнатку пять на пять метров.              В помещение вошел Чан с несколькими охранниками, заносящими мольберт, стойку для холста, масляные краски и стопку одежды черного цвета. Она кучей была брошена в Хенджина.              — Иди в душ и переоденься, у тебя пять минут, — приказал Чан, и Хван тут же вскочил, заметив грозный взгляд охранника. — Рэй тебя проводит.              — Господин Бан, можно Вас попросить кое о чем? — задал вопрос младший, когда охранник закрывал за ними с Хенджином дверь.              — Как же много ты просишь. Постоянно пользуешься мной, паршивец, но ладно, слушаю.              — Можешь быть с ним помягче сегодня? Он оказался более эмоциональным, чем я предполагал, — Ян смотрел ему прямо в глаза.              — Выглядит бодрым, — Чан задумался и осмотрел Чонина с ног до головы. — Ладно, ты же знаешь, как я к тебе отношусь.              — Я ценю твое доверие и стараюсь его оправдывать, — Ян хитро улыбнулся от похвалы и приятных слов. — Можно задать вопрос? — Бан приподнял бровь. — Не хотели бы Вы, господин, провести со мной ночь?       Чонин уже второй раз назвал его господином, и если в первый это было не более чем уважительным тоном, то теперь, в новом контексте, это слово вызвало в Чане совершенно другие эмоции. Особенно, если вспомнить те проведенные вместе ночи, когда Чонин только появился у них.              Все это время Чан сидел на стуле напротив парня и, недолго поразмыслив о просьбе Яна, похлопал по своему бедру, приглашая того присесть. Младший мгновенно оседлал его, хватая за плечи, ноги тряслись и не слушались из-за волнения и долгожданного контакта. Последнее время они практически не пересекались, а теперь, когда хозяин был так близко, лишь от такого Чонину сносило голову. Чан прижал его к себе, обхватывая стройную талию.              — Ты подлизываешься, потому что хочешь очередной комикс? — ухмыльнулся Бан, придвигая парня ближе к своему паху.              Честно признаться, старшему тоже хотелось близости, ведь из-за чрезвычайной загруженности не было времени найти себе кого-то на одну ночь. А тут Чонин сам проявил инициативу, что тому, разумеется, было запрещено делать на людях, но в рамках их взаимоотношений очень даже приветствовалось. Бан ничего не мог поделать со своей привязанностью к парню, поэтому, чтобы хоть как-то проявлять заботу, он практически до минимума уменьшил количество клиентов для Яна.              Естественно, Чонин не знал, что это делал именно Чан и, причем, намеренно. Ян думал, что просто разонравился своим постояльцам, потому не понимал, какие действия нужно предпринять для возвращения актива. Пусть и небольшая, но прибыль с каждого клиента поступала, а затем наступило, по его мнению, необоснованное затишье. Ни денег, ни удовольствия. Его наниматели — не самая приятная, но какая-никакая разрядка, ведь даже банально уединиться было негде, а тело требовало.              — Я не уверен, что мне дозволено это говорить, хозяин, — Чонин ахнул, когда во время своих волнообразных движений на возбужденных выпуклостях друг друга произошло долгожданное трение, — но я соскучился по Вас.              Чан переместил руки на ягодицы парня, сжав их сквозь ткань, и буквально прорычал в чужой рот, из которого сорвался стон:              — Жду в своем кабинете в двенадцать.              Ян только успел соскользнуть с колен босса с довольной улыбкой, как через мгновение в комнату зашел Хенджин, удивленный выражению лица своего соседа.              — Итак, — Бан за секунду сменил пошлую ухмылку на каменную маску, лишь глаза выдавали истинные мысли мужчины, — садись и скажи, все ли тебе пояснил Чонин?              — Да, думаю, да, — быстро закивал Хенджин.              — Хорошо. Значит, ты понимаешь, где ты и чем будешь здесь заниматься, — Чан начал доставать кисти. — Ты — новый экспонат в нашей «Галерее». За послушное поведение будешь получать наше снисходительное отношение, за проебы с тобой будут общаться наши парни, понятно?              — Д-да, Чонин мне все объяснил, — его голос дрожал. — Я сделаю все, чтобы избежать этого.              — Смышленый… Молодец, — Бан уже делал набросок карандашом. — Поэтому даю тебе возможность рассказать о твоих запретах. Что для тебя неприемлемо? Мы не отправим тебя сразу к нашим клиентам с самыми изощренными желаниями, нам нужны качественные услуги, а не рыдающие парни, каким ты был вчера.              — Я-я… — у него наворачивались слезы от вспышек воспоминаний прошлой ночи, он быстро задышал, пытаясь сдержать приступ надвигающейся паники. — Я... у меня был только один партнер, и я не знаю ничего, кроме того, что было между нами, поэтому… наверное, неприемлемым будет многое.              — Ох, ты у нас поздний цветок, — хмыкнул старший и обмакнул кисточку в иссиня-черный цвет. — Ну, ничего, тебя обучат. Ты гей? Би? Натурал?              — Гей.              — Плохо, желательно, чтобы был би. Ну ничего, в процессе втянешься.              — Геи-универсалы тоже востребованы, — в диалог вник Чонин. — Ты же сможешь быть и сверху, и снизу?              — Думаю, да, — Хван опустил голову. — Я не могу терпеть боль, у меня низкий порог.              — Хорошо, что ты об этом сказал, значит, это будет звездное небо, — размышлял Чан, набирая кистью белую краску. — Каждая картина олицетворяет то, что ты можешь предоставить, например, звезды обозначают исключение БДСМ из услуг. Напомню, мы не звери.              — Я-я понимаю, спасибо, — парень поклонился.              — Но совсем без такого нельзя, сам понимаешь: разные игрушки, наручники, кляпы, пробки и так далее. С этим как-нибудь смиришься, поэтому на руке будет браслет.              Внезапно дверь широко раскрылась, и в комнату влетел запыхавшийся Чанбин.              — Чан, у нас проблемы, — сразу начал брюнет. — Какой-то мент Уджин изъял записи с камер в «IAN`е».       — Твою мать! — закричал Бан и откинул краски. — Доделай сам, я знаю, что ты умеешь рисовать, Чонин, объясни ему опознавательные знаки, — кивнул он и скрылся за дверью.              — Как они вышли на бар?.. — спросил Чан у Со уже в коридоре.              — Я без понятия. Юнбин говорит, что тот перец спрашивал про Хенджина, — на ходу объяснял Со.              — Ты звонил Юнбину? Что еще он сказал насчет камер?              — Он якобы делал уборку и случайно отвернул камеру от барной стойки, поэтому мы не засветились, а вот Хенджин…              — Так, оборви все связи с Юнбином, сотри все данные и звонки, он не должен иметь с нами никакой связи, — Бан набирал что-то в телефоне. — Блять, где Джисон?              — Кажется, в библиотеке, но я не уверен, — посмеялся Чанбин. — Сейчас вытащу его.              — Сначала бар… Подожди, какая, нахуй, библиотека? Сто процентов ебется, я уверен, — старший держался, чтобы не сорваться на крик. — Этого придурка я сам найду, — он поднес телефон к уху, и после недолгих гудков услышал запыхавшийся голос. — Быстро пиздуй сюда, у нас проблемы.              По ту сторону звонка Джисон действительно трахался, отчаянно пытаясь сдержать стоны, ведь любовник в этот раз ему попался отчаянно пылкий.              — Буду через полчаса, — единственное, что сказал Хан и бросил трубку. — Нам нужно закончить побыстрее.              Джисон отстранился от парня, находясь в коленно-локтевой позе, и залез на его бедра, наращивая темп.              — Куда тебе торопиться так поздно? — спросил его партнер. — Мы же только начали.              — Дела не ждут, — Хан выкрикивал каждое слово, когда сильные руки обхватывали его задницу и начинали насаживать на член. — Минхо, а-ах, не останавливайся!              Сразу после нескольких толчков, уверенно попадающих в чувствительный комочек нервов, Джисон кончил, пачкая тела обоих, затем почувствовал теплую жидкость, изливающуюся в презерватив. Звонкий шлепок на ягодице разнесся по спальне в знак одобрения проделанной работы.              — Может, встретимся еще раз? — предложил Ли и, вернувшись с полотенцем, протер себя, а затем и Хана.              — Посмотрим, мне пора, — Джисон подмигнул парню и, одевшись со скоростью света, покинул квартиру.              — Сам прискачет, — хмыкнул Минхо, развалившись на кровати, довольный хоть и не очень продолжительным, но весьма горячим сексом.                     

***

                    — Ты вправду красиво рисуешь, — удивленно сказал Чонин, рассматривая получившуюся картину.              — Спасибо, меня это успокаивает, — Хенджин вздохнул. — Кстати, про какой бар говорил Чан?              — О, «IAN», откуда тебя забрали, — беззаботно ответил Ян.              — И кто-то из полиции изъял оттуда записи?! Значит, меня могут найти? — вскрикнул Хван.              — Не думаю… Чан узнал об этом, поэтому они быстро подчистят все следы. Джин, смирись. Ты здесь всего сутки, я понимаю, что тебе сложно все это осознать, но таково наше положение. Ты думаешь, мои родители и друзья не искали меня? Естественно да. Но босс, стоящий за всем этим, крайне богат и обладает связями с такими людьми, про которых даже подумать страшно. Просто живи и радуйся, что Чан к тебе хорошо отнесся. Я его нахуй послал в первый день, ведь со мной никто не поговорил и не объяснил. Но у тебя есть я — твой билет к относительно спокойному существованию тут. Поэтому советую прислушаться к моим словам.              — Я ценю твою помощь, но лучше бы ты помог сбежать отсюда, а не научил как смириться с этим, — хмыкнул Хван, чем разозлил младшего, который и так уже прикладывал все возможные силы, чтобы вразумить парня.       — Блять, да когда же ты поймешь?! Не сбежать отсюда, не сбежать! — внезапно глаза налились раздражением, очевидно, вот-вот могли вырваться явно не самые приятные слова.              Чонин вскочил и выбежал из комнаты, идя сам не знает куда, пока ноги не привели его к кабинету Чана. Он посмотрел на время. Назначенная встреча должна была состояться через пятнадцать минут, поэтому он решил дождаться мужчину внутри. Ян сел на диванчик, пока бушующая кровь начинала закипать с каждой секундой все сильнее.              Он не мог внушить Хенджину свою позицию, лишь подтолкнуть к этому. У того сейчас шок, но и у самого Чонина нервная система была ни к черту. Он многое видел, многое пережил и хотел передать свои знания, чтобы новоприбывшему было спокойнее, и он избежал бы того пугающего опыта, который испытали другие, кто не слушал советов. Парень думал, что его усилия по успокаиванию Хвана сработают, но тот был непробиваемым упертым идиотом, не понимающим, что у него нет чертового выбора!              Ворох мыслей наконец успокоился, а Чана все не было, хоть и прошло уже больше часа. Чонин уже клевал носом и в итоге уснул прямо на диване, уложив голову на подлокотник. Лишь спустя неизвестное количество времени он ощутил чужую руку на своем плече, невесомо оглаживающую его, а затем и окутывающее тепло, подаренное теми же руками. Он почувствовал, как к нему прижимаются со спины, и вздрогнул от неожиданности: рефлексы были всегда включены на максимум в случае опасности.              — Тш-ш, спи, — послышался знакомый шепот. Ян послушно закрыл глаза и, наслаждаясь нежностью, такой редкой в его нынешнем положении, погрузился в глубокий сон.