Штурм твоего сердца не закончится моим поражением

На улице правда было очень прохладно. Даже Саске озяб, а уж Сакура в этой своей тунике, пусть и с его пиджаком, тоже мерзла. Но Саске было хорошо, он обнимался с Харуно, растворяясь в микроощущениях от всего: холода, ее тепла, ее дыхания на своей шее. Пожалуй, лучше было бы только в постели с ней. Ну, а Сакура жалась к нему и вскоре дыхание с шеи переползло на щеку, а там и губы, касаясь его рта и увлекая в долгий поцелуй. Чтобы ни было сегодня днем, все растворилась в этом поцелуе. Ее вкусные губы, чуть солоноватые из-за картошки фри, оставившей кристаллы соли на ее нежной коже — очень даже нравились. Саске поймал себя на мысли, что раньше такое бы ему показалось брезгливым, а сейчас он повторил бы заказ. Хотелось большего, хотелось полного погружения, но даже распалившись, понял по ее щекам, что она замерзла. Только он хотел разорвать поцелуй, чтобы увести ее в тепло, как девушка повисла на нем и продолжила соблазнять его, открыв рот и чуть высунув язык. Учиха не удержался и вот снова целует ее, утопая в моменте, холодящем и горячем одновременно. Теперь он знает, что такое возможно. — …И что, так просто уйдешь? — вдруг они услышали голос Шикамару. Обнимающиеся Саске и Сакура замерли, стоя на уличном лестничном пролете второго этажа, и посмотрели вниз. Темари шла к машине, а Шикамару следовал за ней. — А что? Ты же ушел. Мне нельзя? — раздраженно бросила ему Темари, ища ключи в сумочке. Нара стоял метров в пяти от нее, но в его позе была такая непривычная усталость для того, кто постоянно ленится. — Ты же знаешь почему… Твой отец… — Мой отец напугал тебя обязанностями моего мужа, и ты сразу в кусты! — едко прокомментировала девушка. — Так я тебе была дорога? — Темари… — Что? — передразнила блондинка, повернувшись к нему. Сакура быстро пригнулась, утянув за собой и Саске. Он бы предпочел уйти, но девушка так жадно смотрела на выяснения отношений парочки, что Саске мысленно извинился перед Нарой, что видит это. — Темари, у меня ничего не изменилось. Но я сразу сказал, что не собираюсь работать в вашей фирме, будь хоть какая высокая должность. Это не мое. — Конечно, не твое. — Холодно ответила Темари. — Не смог перешагнуть свою гордость, чтобы быть со мной. Отец даже не сильно возражал против того, что мы встречаемся, а ты… — Когда это ты кого-то слушалась, Темари? — чуть повысил голос Шикамару. — Когда это тебе было важно чужое мнение, которое тебе не близко? — и тише добавил. — Ты же хотела сбежать от всего этого. Хотела поселиться на тропическом острове и жить в свое удовольствие… Темари на миг опустила голову, а потом гордо подняла взор на парня. — Знаю, тебе не понять, потому что у тебя никогда не было младших братьев, которые терпели от отца его муштру и тиранию, никогда не было сложных отношений с младшим, который больше всего натерпелся и несет на себе вину смерти нашей матери. — Девушка шагнула ближе к Нара, все еще гордая, но уже как говорила Саске стало ясно — ей больно, она будто пережила предательство. — Тебе не понять, Шикамару — а я должна это понимать. Но это так бесит… Сейчас Гааре и Канкуро я нужна. Я надеялась, что пока буду поддерживать братьев, ты будешь рядом. Большего не просила. А ты просто ушел, потому что, видите ли, не захотел работать в нашей семейной фирме… Всю жизнь я живу среди тех, кто считает, что его боль и его желание — важнее моих. Хоть кому-то я хотела быть важнее и ценнее себя любимого. И почему-то поверила тебе… Возомнила… Оставайся со своей гордостью один… Темари говорила взросло, четко, уверено, без истерик, но с заметной раной в сердце. Девушка повернулась к машине, собираясь открыть дверь, но Шикамару быстро преодолел несколько шагов до нее, развернул ее к себе и обнял. — Прости… Она на миг замерла, а потом взбрыкнула, пытаясь вырваться, но парень лишь крепче обнял блондинку, прислонив ее лицо к своей груди. Темари пихалась, стала ругаться — даже парни бывают скромнее в словообороте, а Шикамару молча держал ее, терпя ругательства, тычки и пинки сильной и все же слабой девушки. Вскоре она затихла, и парочка просто стояла. Саске слишком много увидел и потянул Сакуру к двери в помещение, но любопытная Харуно осталась на месте, сидя на корточках, и вцепившись в железные прутья лестничного пролета, будто ребенок, подстерегающий Санта Клауса поздно ночью в сочельник. — Эй, хватит, — шепнул Саске. — Оставь их одних. Сакура помотала головой, он аж хотел просто поднять и унести шпионку, так ему неловко стало наблюдать чужие отношения. Но боялся издать шум, который спугнет парочку и их выяснение отношений. Да и неудобно будет с Шикамару общаться, что так много видел. — Наконец-то, — прошептала Харуно, все еще не отрывая взгляда от парочки внизу. Саске тоже глянул: Темари не спеша, неуверенно, но подняла руки, чтобы обнять Шикамару. — Прости, — сжал ее крепче умник. — У меня есть лишь Чоджи, с которым я могу хоть как-то понять, что ты переживаешь… — Этот толстяк… — пробубнила Темари, будто еще раздумывая прощать ли парня. — Просил же: не называй его так… — Если буду звать его балериной, он весить меньше не станет. Предпочитаю называть вещи своими име… Шикамару резко двинулся на нее и, прислонив Темари спиной к корпусу машины, поцеловал девушку. Она может и опешила, но уже совсем не сопротивлялась. Саске решил, что хватит шпионить, когда Сакура с сияющими глазами повернулась на него в духе «ты видел, видел?». Чем-то напомнила мать сегодня, после того как он отвез ее домой. Саске со спины подхватил за подмышки девушку и приподнял, едва сдержав смешок от того, что Сакура сжалась в комочек и подтянула к подбородку колени, оторвав ноги от земли, чтобы ему тяжелее было уносить ее. Но лучше шанса не представится, пока внизу целуются Нара со своей строптивицей. Так Саске и утащил Сакуру внутрь, в коридор дверей караоке-комнат, неся за подмышки и пока она притворялась гирей, лишь бы он оставил ее где взял. Учиха ощутил, как близко его пальцы к ее груди и не удержался, вдавив ладони в ее кожу. Сакура аж очнулась и повернула на него голову, удивленно, но вроде как не против, даже ноги вытянула, встав на пол. Саске поймал от нее положительный сигнал и руки сильнее вдавились в ее сиськи, сжимая через тунику, ощущая плотную ткань лифчика и мягкость ее прелестей. Его ладонь покрывала ее чашечку, полностью погружаясь в податливую упругость. Так жаль, что тогда он не смог рассмотреть ее… — Сакура… поехали ко мне, — негромко сказал Учиха, наклонившись к ее уху, придвинув ее спиной ближе к своему торсу. Девушка уже опустила голову и тут снова подняла на него взгляд, чуть затуманенный, питающийся наслаждением, которое давали его руки; закусывая губу, зачем-то сдерживаясь, но румяные щеки выдавали в ней не то, что Харуно пришла с холода, а желание. Саске склонил голову к ее лицу, целуя соблазнительный ротик и чувствуя привкус меди — она там себе губу прокусила? Одной рукой перехватив ее за грудь, вцепившись в левую чашечку и сжимая ее массирующими движениями, другой рукой он устремился к ее промежности, легко и шустро просунув ладонь между поздно стиснутых ног. Сакура смущенно выдохнула и отвернула лицо, но он ухватил ее мочку уха, покусывая и понимая, что, кажется, за раз нашел у Сакуры три эрогенные зоны: ушки, сиськи и промежность — куда без нее. Рука между ее ног ощущала джинсовые короткие шорты и уже устремилась попасть в них, внутрь, но они такие тесные… — Ой! Простите! — Хината — чтоб ее, показавшаяся в коридоре, быстро отвернулась, а потом юркнула в какую-то дверь. Видимо не ту, и выскочив, забежала в другую, багровея от смущения. Саске вовсе не забыл, что он в общем коридоре второго этажа караоке, где располагались комнаты, и что рано или поздно кто-то выйдет или зайдет — вопрос времени. Но как же его выбесила эта скромница! Ведь после нее Сакура будто проснулась от наваждения его ласк и уже крепко ухватив его руки, убрала их, и отшагнула от него, тяжело дыша и не смея смотреть на него, розовая с ног до головы от его маленьких шалостей. Она же хочет. Застеснялась подружки? Так ведь все взрослые люди… — Сакура… — Саске, — она подняла на него влажный взгляд, желающий продолжения и сам офигивавший, что говорит рот, — не надо… — Что не надо? Тебе же тоже хочется! Что, опять эти дни? — нахмурился Саске. — Нет, — с легкой виноватой улыбкой покачала она головой. И не смотрела на него, когда говорила каким-то поникшим голосом. — Я хочу, правда… но только не сейчас. — А когда?! — сердился Саске. Да, ему стоило успокоиться, сбавить обороты, вспомнить, наконец, что у Сакуры может быть страшная причина, почему «нет», но он завелся, хотелось продолжения — хоть где! Даже в машине. Он даже не просил бы у нее ничего такого, а она… — Саске, — робко улыбнулась Харуно. — Вчера не получилось… Я бы хотела у тебя переночевать, но если ты так настроен, тогда я, пожалуй, поеду к себе… — Нет, — он резко схватил ее за руку и на ее лице проявилась болезненная реакция, Учиха и сам увидел, что стиснул ее поврежденное запястье. Это отрезвило как ничто. — Прости. Больно? Прости! — Все хорошо, — потирала она руку и тут же дала понять, сжимая и разжимая кулак, что все нормально. Однако Саске уже ощущал, что виноват, переборщил и вообще похотливый придурок. Чтобы он лапал кого-то в общественном месте? Сакура довела его до невозможного. — Поедем сейчас? — спросил он. Уже не хотелось никого видеть, даже возвращаться в ту комнату. Они совсем не поймут его состояние. — Уверен, что не против, если между нами ничего не будет? — аккуратно подбирая слова, спросила Сакура. Учиха медленно кивнул. Какое-то неясное ощущение, будто она, став так близка ему, одновременно ускользает. Если Харуно все же больна и ей, например, нельзя все эти физические действия? Нет, с Ли она занималась, не щадя себя. А уж Саске на их с девушкой «тренировке» узнал, что это с ним она готова перейти границы, где фантазия будет бушевать на полную, путая происходящее с жестким заигрыванием. Значит, у нее то, чего он боялся? Саске открыл рот, чтобы спросить, но передумал. Так настроение испортит, и она вовсе передумает не то что ночевать, а даже общаться. — Может хочешь еще с ребятами посидеть? — спросила Харуно. Бровь Саске лениво взлетела вверх: чего он там не видел? — Ладно… Тогда, пойдем? Я еще заскочу к ребятам, чтобы убедиться, что им всего хватает. А ты иди вниз, — и протягивает ему его пиджак, — включи подогрев в машине, если можно. Ему совсем не показалось — Сакура все еще под действием его ласк, но что-то сильнее вынуждает Харуно вести себя отстраненно. Учиха уже направился к выходу, как вдруг решил вернуться, чтобы сказать кое-что Наруто. Только заглянув в их комнату, обнаружил, что там «отряд не заметил потери бойца», а в их случае аж четырех человек. Мальчиковая группа выступала против девичьей, и борьба кто кого перепоет велась не на жизнь, а на смерть. Саске решил поберечь свои глаза и уши и просто написал Наруто, чтобы под страхом самой позорной из казней, не приходил к нему сегодня и завтра, и чтобы передал остальным. А после ждал в машине Сакуру. К этому моменту уже не было автомобиля Темари. Шикамару он тоже не заметил в комнате. Значит, уехали вместе? Даже любопытно стало, хоть кто-то сегодня потрахается? И, к ужасу Учихи, с закидонами Сакуры — это будет кто угодно, но не он. Саске поелозил на сидении, пытаясь думать о чем-то постороннем, но возбуждение от щупанья Сакуры не проходило. Это еще дружок не до конца завелся. Но сегодня ему перепадет только забытая ласка рукой — собственной. Может сейчас? Саске чертыхнулся: как какой-то извращенец сидит ночью в машине и… Ну уж нет. И начал думать о чем-то мерзком, но в голове туманом стоял запах Сакуры, как дурман, околдовывающий его мысли и вынуждая сосредотачиваться на ощущениях от прикосновений к ней… Сакура задержалась, но Саске не жалел, что сдержался — чувствовал бы себя неловко. Даже подростком он чаще занимался сексом, чем сейчас. С другой стороны — пусть Харуно чувствует себя виноватой… Девушка вышла из заведения минут двадцать спустя. Он к этому времени уже чего только не передумал. А могла она в туалете…? Саске с подозрением смотрел как Харуно открывает дверь и садится на переднее сидение. — Попрощалась? — Да, им там весело. Вроде всего хватает, комната будет наша еще час. — Чувствую, они продлят. Учиха все еще присматривался к девушке, которая довольно грела руки о печку в машине, и он уставился на ее перебинтованное запястье. — Не делай так больше. — Как? — Во-первых, не играй, будто от этого твоя жизнь зависит. — А во-вторых? — улыбнулась девушка. — Не смейся, я серьезно. Во-вторых — говори мне. Всегда говори мне, если тебе нужна помощь, плохо, больно и все равно о чем — говори мне. — Саске подумал и добавил. — Мне неприятно, что ты и так отстраняешь меня от себя. — Прости… — Судя по всему наконец девушка услышала его. Саске хотел тронуться, включив зажигание, но тут повернулся к ней. — Не спросишь? — О чем? — тихо переспросила Харуно. — О моем желании. Ее глаза таинственно сияли в полутемном салоне машины — он не стал включать освещение, всегда любил полумрак. — Думаю, когда придет время, ты мне скажешь, — мудро, но скучно ответила Сакура. — Совсем не любопытно? А если попрошу то, что ты постесняешься сделать? Если попрошу то, о чем Киба говорил? — ухмыльнулся Учиха, ожидая увидеть, как розововолосая краснеет. Но какой там! Она чуть сжала плечи и стиснула коленки, но выглядела больше радостной. — Я бы расстроилась, если бы ты даже не подумал о таком варианте. Ее не поймешь. Пока он не стал беситься от двоякости ее слов и поступков, Саске завел мотор. И не стал спрашивать куда едут, а повез к себе, там разберется, что ей надо. Уже дома Учиха понял, что голоден — все же в караоке был не полноценный ужин и он больше пил что-то безалкогольное, да и Сакура не заметно, чтобы наедалась. Он проводил девушку к дивану. — Давай что-нибудь закажем? Что хочешь? — Мысли мои прочитал, — как-то скромненько сидела Харуно. И вдруг встала, пройдя на кухонную зону и, взглядом спрашивая «можно», открыла холодильник, осматривая его содержимое. В основном там хранились напитки, вода, соки и пиво в банках. Сакура достала упаковку из шести штук. — Не против? Только за. Он пока не понял, предлагала ли она ему, но достала всю упаковку. Харуно же понимает, что если напьется, а там и он — все может случится, к примеру, что он возьмет принадлежащее ему. Слишком соблазнительное зрелище и вероятность, чтобы останавливать. Они решили, что надо поесть что-то не очень тяжелое на ночь, потому заказали роллы. А Сакура уже уселась на диване, подтянув и обнаженные ножки. Ее туника такая короткая, а шорты и вовсе, даже создавалось ощущение, что Харуно где-то потеряла юбку. Он сел рядом и девушка протянула ему пиво. Саске подсел ближе полубоком и сам сделал глоток, наблюдая, как Сакура почти залпом выпила одну баночку. Хотелось ее остановить, но мстительный чертик в нем передумал. Если она так проверяет его: развяжутся ли у него руки, если Харуно перестанет контролировать себя? Но ведь не глупая, должна понимать, что запирает себя в клетке голодного волка. С любой другой Учиха уже бы считал сигналы к действию и завалил на диване соблазнительную добычу; с Сакурой будто сапер на минном поле — не знаешь, где рванет, и правильно ли работает датчик. И он ждал, пока она первая нарушит молчание, желая понять вектор ее мысли прежде, чем снова сделает что-то не так. Шикамару и не снилась такая трудная девушка. Снова пришли мысли о схожести трех пар сегодня в караоке. Парни похожи хладнокровием, сдержанностью и интеллектом, а девушки яркостью, веселостью и сумасбродностью. Те самые противоположности, которые притягиваются? Вот нет чтобы найти спокойную, понятливую, строгую, себе под стать — нет, мучается тут. — Что ты так смотришь? — с улыбочкой спросила Харуно, беря вторую баночку и привычно-ловко открывая ее пальцем здоровой руки. Он снова обратил внимание на ее бинт и отставив свое пиво, взял ее за руку. Какая у нее маленькая ладонь. Пальцы аккуратные, эти колечки… — Тот, кто подарил их, тебе очень дорог? — Да. Дальше знать не хотелось. Невидимая, незнакомая конкуренция, которая не давала покоя, лишь раззадоривая нервы. А тут еще взгляд то и дело опускается на ее ноги, как белый русалочий хвост, расположившийся на диване. Страшно хотелось потрогать их, убедиться, что она согрелась, потому что, когда целовались в коридоре, он ощутил, что обнаженная кожа ног заледенела, пока они подслушивали разговор Шикамару и Темари. Саске пытался разгадать Сакуру, но лишь больше думал, что ее тайна расстроит его. Стоит ли тормошить улей, если уже добрался до меда? Ну, почти добрался… Курьер приехал быстро и, хотя уже было довольно поздно, Сакура с удовольствием стала угощаться, прикончив заодно и вторую баночку пива. Учиха сильно не налегал на алкоголь, больше присматриваясь к Сакуре и боясь сказать о том, что вроде как на завтра у них планы. Она забыла? Впрочем, где бы они не были, поедут или нет, ему просто хотелось провести с ней время. Хотя стало сложнее бороться с собой и своим желанием. Сакура словно не знала, как действует на него, будто не понимала, а то и намеренно дразнила Саске. Они не говорили особо, и присутствовал небольшой дискомфорт и напряжение у Учихи. Он не знал, что она задумала, зачем берет третью баночку пива и еще с таким удовольствием пьет, как женщина, отработавшая весь день. Только если вспомнить как день начался — Сакура заслужила расслабиться. Снова подумав, что мать натворила, Саске даже хотел, чтобы Сакура напилась и отпустила стресс. А уж что в ее голове он перестал понимать: отталкивает, строит границы, а сама к нему в гости набивается с ночевкой. Может Киба не так уж не прав, что Саске зря с ней связался? И ведь как начались их отношения — из-за спора… Интересно, а такое ее расстроит? Ведь, по сути, он взял на себя «страшненькую», лишь бы остальным достались красивые. В итоге сам без ума от страшненькой, которая крутит им как хочет, а красивые так никому из его друзей и не достались. Ну, если конечно сегодняшнее караоке вдруг чудесным образом не закончилось для кого-то в постели. — Готов к завтрашней поездке? Нам надо рано встать. Так вот почему она к нему в гости напросилась? Хотела проследить, чтобы он не проспал? Это действительно грустно, но он и поэтому не будет жаловаться. — Мы же можем поехать на машине. Сакура резко покачала головой, давая понять, что уже выпила лишнего. — Я уже билеты купила! — Не проблема. Давай я отдам тебе… Сакура нахмурилась. Ох уж эта ее независимость. — Если не хочешь ехать, — стала дуться девушка, а щеки пылают, взгляд плывет по стенам. Да ее развозит от нескольких баночек пива! Черт… когда она пьяненькая — по-особенному хорошенькая. Саске хотел стукнуться обо что-то, чтобы уже начать нормально думать, а не тем, что ниже пупка, и где все в Сакуре хорошо, лишь бы уже процесс сдвинулся с мертвой точки. — Хочу. Так хочу, что давай заканчивать и спать. Постелю тебе во второй спальне… — Я буду спать с тобой, — показала на него Харуно. Боже, дай мне сил! — Допустим. А если я буду лапать тебя во сне? — едва сдержал ухмылочку Учиха. — Ты… ты так делаешь? — насупилась Харуно с розовыми как волосы щеками, нагретая выпивкой. — Не знаю. — Качнул плечами Учиха. — Но у меня огромное желание что-то полапать. Сейчас я себя сдерживаю по твоей просьбе, а во сне не обещаю. И зачем против себя играет? Только так хотелось, чтобы Сакура вспомнила про совесть. Нечего играть на его нервах! Потом еще разобидится, что сделал что-то не так, хотя она, зная как ему непросто, сама улеглась к нему. — Ладно, тогда стели мне отдельно, — надула губки девушка. — У меня осталась твоя одежда, но она не очень подойдет для сна… — У меня все с собой, — показательно дулась девушка. И он уже ощущал себя последним дураком: может на самом деле она хотела…? Саске не понял, а когда она потянулась к сумке, в момент сообразил. Эта сумка врата в бесконечное пространство, где может поместится все, вот она и таскает только ее с собой. Почему его это раздражало — не понимал. Девушка вытащила плотненький пакет и там оказалась пижама, а в косметичке зубная щетка, расческа, косметика… Скорее всего для девушек это продумано, но она шла на вечеринку с этим, уже понимая, что ночует у него, даже не получив согласия Саске. Всем бы такую здоровую наглость. Даже жаль, не увидит клише девушки в футболке парня, которая ей велика и едва прикрывает задницу. Пока она заняла ванную, Саске стелил ей во второй спальне, заправляя новое постельное белье, — тут иногда ночевал Итачи. И весь процесс бубнил: что же он не воспользовался моментом? Уже похож на ту самую кошку, которая обожгла лапки о горячую плиту, а теперь боится дотронуться даже к холодной. Может… может предложит Сакуре еще по баночке, ее совсем развезет, и Саске под шумок… А что под шумок? Он сроду не занимался такими ухищрениями. Как раньше было просто: есть девушка — есть секс, упрашивать-уламывать даже не приходилось, сами вешались, или он как-то грамотно строил отношения, что все шло как надо, даже если девушка была сдержанной и как бы приличной, она не ковыряла ему мозги, что с ней нужно держать ушки на макушке. Как давно это началось с Сакурой? Когда она успела приучить его к тому, чтобы он с ней чуть ли не на цыпочках ходил, в рот заглядывал, боялся обидеть…??? Бесит! — Саске, я все, ванна свободна. Он сердито повернулся к ней, в это время наглаживая складочку на наволочке, и несдержанно ругнулся. — Издеваешься? Она стояла в полотенце и выбрала блин, такое короткое. Девушка непонимающе взглянула на себя. — А… прости… Просто дома я пока не высохну так, не могу надеть ничего. Ненавижу одеваться на мокрое тело… — Могла бы подождать в ванной, пока высохнешь… — Что за брюзжание из него лезет, как дед старый с пластинкой про развратниц. Он прислонил ладонь к лицу и провел вверх ко лбу, зачесывая волосы и вздыхая. — Извини… — Саске теперь с виду равнодушно смотрел на Харуно. — Ты же помнишь, что я мужчина? Помнишь, что у меня есть здоровые потребности. А ты тут… Хотелось сказать: и не даешь, и манишь к себе. Но лучше в самом деле — издеваешься. — Если хочешь выяснить хочу ли я тебя, — продолжил Учиха, пока притихшая и будто протрезвевшая Сакура поняла свою ошибку, — да, хочу. Но я пытаюсь уважать твое желание. Ты могла бы, если не хочешь дать мне то, что я желаю, не появляться передо мной в таком виде… Пока я не остыну. Он повернулся на кровать. Комната в целом уютная, хотя и не такая большая спальня, но есть все, что нужно, пусть и не совсем для женщины. — Располагайся. — Он быстро вышел, пока еще сохранял видимое спокойствие. Хватит с него. Даже старался не смотреть на Сакуру в дверях. Ведь в его голове кто-то упорно шептал голосом Наруто «сдерни с нее полотенце». Пусть Сакура будет ему благодарна — он только что спас ее честь от… самого себя и оголодавшего по сексу тела. Холодный душ, быстро почистил зубы и едва удержался, проходя мимо ее двери, чтобы не постучать, и хотя бы спокойной ночи пожелать. У нее дома было как-то уютнее, хотя и невозможно тесно. Уже лежа в постели он вспомнил, что не спросил во сколько им вставать. Если честно, никуда не хотелось ехать, еще и так рано. Еще и осознавая, что ничего не будет, многое понимая, но ведь… Саске сейчас просто нравится быть рядом с ней, даже если злиться на ее игрульки с притяни-оттолкни, даже если злиться, что приручила его, сам уже думает за нее, как ей лучше, а себя и свои желания ставит на второе место. Как у нее так вышло? Вообще не спалось, он и глаза закрывал, и в потолок смотрел, и даже пересчитывал сексуальных пчелок с розовыми волосами — только хуже сделал. И все же негромкий стук в дверь он услышал через дрему. Только засыпать начал, как тут на пороге появилась Сакура, обнимая подушку. Саске приподнялся. — У тебя такая большая квартира, — отчего-то прошептала Харуно, словно он спит. — Ну да… — Спокойно! Спокойно! Она просто заснуть не может… Не выдумывай, чтобы уже не разочароваться — придет еще твое время, не вставай, приятель…! — Я тут… — она громко сглотнула и шагнула к нему. — Вот, — Сакура протянула ему подушку, — ее можешь лапать. А сама — брык — и уже лежит, отвернувшись от него, на другом краю кровати… Почему она у него такая огромная? И что за каша в голове у Сакуры?! Что она делает? Ух, как ему хочется уже высказать ей все, но Учиха действительно боится обидеть девушку, потому кусает губу, сдержанно выдыхает и говорит: — …Подушка плоская, нечего лапать. — Да подушка же как одна большая сиська, — девушка повернула голову к нему. — Или задница. Что тебе больше нравится? Докатились. Они говорят о женских задницах… Он повернулся к ней боком, так как девушка на той стороне все еще лежала к нему спиной, поджав под себя ноги. И… у нее было на что посмотреть пониже спины. Она еще, бесстыдница, выбрала максимально маленькую пижаму — шорты и маечка. И вот как после такого сказать, что у нее не задуман какой-то коварный план? Пусть темно, из окна лишь доходят обрывки освещения высоких этажей соседних зданий, но у него в голове возник образ персика. Ее попка похожа на персик… Сакура проследила за его взглядом и повернулась. — Значит, больше нравится… Маечка с каким-то аниме-персонажем для детей, но он смотрел на изгибы груди — девушка без лифчика, в квартире прохладно, он мог поклясться, что его глаза вдруг стали видеть больше, будто открыв неведомую суперсилу и теперь видя очертания сосков, оттопыренных тканью. Сакура снова проследила за его взглядом. — Значит, всеядный? Саске промолчал, а потом вдруг перекатился к ней и навис лицом над ее головой. Она чуть-чуть напугалась. Ну, так сама виновата. — Сакура… что происходит? Что ты хочешь мне сказать? На самом деле он не то чтобы забыл, но ведь она обещала ему ответ. Может… может так Харуно пытается привыкнуть к нему, пытается сама делать шаги, пытается, как может? Она молчала, только ее брови как-то тревожно изогнулись. Саске наклонился ниже, коснувшись ее губ губами, немного задержав поцелуй, чувствуя свежесть мятной пасты, теплоту и мягкость ее ротика. Он накрыл ее одеялом, и перекатился с подушкой обратно, плотно стиснув несчастную, едва ли не зубами вгрызаясь в ткань, и отвернувшись от Сакуры. «Потерпи, потерпи…» …Он понял, что на него смотрят. Как бы глубок не был сон — это всегда чувствуется на животном уровне. Вероятно, только с матерью, когда ты ребенок, этот инстинкт пропадал, полностью растворяясь в ее защите… Сакура сидела на постели, обнимая подушку и устроив подбородок на ней, и смотрела не него. Еще темно, но рассвет близко и Саске, сейчас больше всего на свете желающий перевернуться на другой бок и спать, уставился на Харуно. — Ты хоть спала? — Да, — скромненько ответила девушка. — Пора собираться? — Ага… — И чего не будишь? — Бужу… Не злиться, не злиться, у нее период такой ненормальный. Саске плотнее сжал губы, чтобы ничего не ляпнуть. Сакура сейчас невозможно бесит. Но это тот самый случай, когда с ней некомфортно, а без нее на стену хочется лезть от тоски по любимой. — Встаю… — Саске, думая, что все же они вместе куда-то поедут, стал сам себя заряжать позитивом, и пошел умываться. А тут оказалось, что Сакура успела завтрак приготовить. И пока он ходил по квартире, пытаясь проснуться и собраться, и понять, почему они встают в такую рань, Сакура переоделась. На ней сейчас светлое платье-матроска с юбкой до колен и светло-зеленый джемпер. — Утром прохладно, — заметила она. Саске смотрел на свой завтрак — глазунья с помидорами и кофе. — У меня были продукты? — Я сбегала в круглосуточный. Саске проснулся окончательно: — Зачем так заморачиваться? — Мне захотелось. Нет, конечно он был рад, но понял и другое — она отчего-то, если не почти, то совсем не спала. Что ее тревожит? — Сакура, ты уверена, что не хочешь отдохнуть? Может на следующие выходные… — Нет. Сегодня поедем. Спорить он не стал, и вот уже они едут в метро среди таких же полусонных ненормальных, которые зачем-то куда-то прутся ни свет, ни заря в выходной. Потом ждут на вокзале своего поезда и в конце концов занимают свои места. Она села к нему лицом, а потом пересела на соседнее место и взяла его руку, просунув пальчики между его пальцев. — Всегда мечтала… — Съездить в Камакуру? — Нет, я там была много раз. Но… с тобой ни разу. — Еще бы… — немного не понял ее Учиха. — Хотела съездить туда с тобой, Саске, — она обхватывает его руку и прислоняет голову к его плечу. На ней небольшая плоская соломенная шляпка с белой лентой с бантом у затылка, да и волосы просто уложены, и макияжа почти нет. — Если хочешь, поспи, — предлагает Саске. — Нет, просто хочу так посидеть. Можно? Естественно, можно… — Сакура… что происходит? — Я очень рада быть сейчас с тобой. Большего от нее он не дождался. Сакура внезапно повеселела и стала вспоминать позорные моменты из детства, случившиеся в поезде. Было забавно видеть как она нервничает. Саске старался не думать о том, что ее тревожит. Может, с ней произошло что-то нехорошее, и она боится рассказать ему, потому что Учиха не поймет? Одни гадания. Ехать до пляжа им не так долго на поезде, они вполне вкусно позавтракали, а Сакура со счастливым лицом указала на тележку с бенто, которую катила по вагону сотрудница. Время еще даже не обеденное, но вот розововолосая, будто упросившая родителя купить ей игрушку, с улыбкой открывает коробку бокса, который скорее рассчитан на детей, но девушка остается в восторге. Саске не стал брать себе порцию, но его все равно насильно угощали, из своей коробочки ланча, ее сильные руки. — Вкуснота же! — радовалась девушка. Он не был голоден, еще и его несколько озадачило теперь чересчур веселое поведение Харуно. А еще кое-что, о чем следовало знать тем, кто собирался на пляж. В Токио было чистое небо, но чем дальше они удалялись от столицы, тем темнее оно становилось. — Сакура… а ты узнавала погоду? Она непонимающе взглянула на него, а потом в окно. Когда они вышли из поезда, стояла пасмурная, неприветливая погода и будто небо вот-вот расхнычется. — Я думаю, тут есть какие-нибудь закрытые… — Нет, хочу на пляж, — решительно заявила девушка. — Будет дождь… Сакура посмотрела на него так, будто он ее мечты лишает. — Давай хотя бы зонтики купим… — Вздохнул и сдался ее капризу Учиха. На том и договорились. Зонтики были приобретены в магазине, а еще Саске подумал, и взял дождевики. Сакура повела его видимо на какой-то свой особенный пляж. Он находился не рядом с вокзалом, а куда-то дальше. Смысл было топать куда-то, если сумасшедших, кроме них, на пляже больше никого. Выбирай любое место и хоть что делай. Волны разыгрались, с моря дул холодный влажный ветер, а тучи становились лишь темнее. Почему она не посмотрела прогноз погоды? У нее еще и платье это и кофточка совсем не грели. Даже когда он хотел отдать ей свою толстовку, Сакура просто нацепила дождевик, сняла кеды, хотя вроде вчера на ней были сапожки… и стала носиться по пляжу. Саске ощущал себя старпером с ребенком, за энергией которого он уже не поспевал в силу возраста. Ему тоже бы хотелось повеселиться, но он вместо этого начинал больше и больше тревожиться непонятно от чего. От ее странностей, от ее намеренного веселья — Саске же правильно чувствовал: Сакура больше заставляет себя веселиться, чем ей весело на самом деле. Как идиот он шагал за ней неспешным шагом, пока девушка подбегала и убегала от волн и прыгала на месте, приглашая к себе. Саске не спешил. Его волновало то, что не мог расслабиться. Думал, в поезде он заснет — или она, но помогло кофе, а тут бодрила влажность и визгливые крики Харуно. Потом заморосил дождик и Саске с зонтиком поспешил к ей. Пусть у нее дождевик с капюшоном, а бесполезная шляпка отправилась в глубины коричневой сумки с бахромой, он не хотел, чтобы Сакура намокла. Только Харуно не оценила его стараний, и, увидев, что он идет к ней, несет раскрытый зонт и ее кеды, побежала от него, смеясь. Вот точно: как дед выгуливает неугомонную внучку. Саске плюнул на все, и побежал к ней. Сакура визгливо закричала, смеясь, и припустила от него. Вот так они и носились. В его кроссовки очень скоро попала и вода, и мокрый песок, и галька; капюшон дождевика давно слетел с головы и волосы намокли, и джинсы тоже — в какой-то момент зазевался и на него накатила волна по колено. А уж когда зарядил дождь сильнее, Саске перехватил Сакуру за живот и побежал, неся ее, к беседке недалеко от пляжа. Он усадил ее на скамью и стал растирать холоднющие босые ноги — платье, как мокрая тряпка, волосы тоже. — Я понял твой план. Хотела сыграть в Ромео и Джульетту? Чтобы мы оба простудились и умерли в один день? — несколько сердился Учиха. У нее красный нос, а она и без того с этой аллергией… На ее воспалено-красных губах расплывается улыбка. — Мне было весело. Он дыхнул на ее стопы, растирая их в руках и сам ощущая подступающий холод. И отчего-то не только внешний. — Что ты еще хотела здесь сделать? — Обычные пляжные дела, — Сакура выглядела так, словно ее уже поцеловала лихорадка. — На пляже мы уже не повеселимся… — Саске хмуро достал телефон, ища их местоположение на карте и ближайший отель. — Во сколько у нас обратный поезд? — Вечером… Тебе не нравится здесь? Даже не глядя, Саске заметил по голосу, что она расстроена его настроем. Он перебарщивает со своей хмуростью? Слишком сердится? Так ведь просто волнуется… — Сакура, мне нравится быть с тобой… Но сейчас неподходящее время носиться по пляжу. Надо было узнать погоду и приехать в хороший день. — Но у меня был только этот, — рассеянно качнула плечами Харуно. — В смысле? Она покачала головой и устремила взгляд на кромку неприветливого сейчас моря, которое находилось теперь метров в двухсот от них. — Сакура… что не так? Скажи, я сделаю, я постараюсь… — Уже отчаялся понять ее Учиха. — Жаль, что тебе не понравилось, а мне очень даже. Буду вспоминать этот день с удовольствием. — Я не понимаю… И тут на его телефон поступило сообщение, что такси, которое он вызвал, ждет их. Он помог надеть Сакуре кеды, взял за руку и вскоре они дошли до такси, которое отвезло их в отель, где Саске, без лишних церемоний, в номере пошел сразу в ванную комнату и стал набирать воду. И пока она набиралась, обнаружил, что в комнате на полу уже валяется мокрое платье, а Сакура сидит на кровати, укутавшись в белоснежное одеяло. — Давай, ты первая. Она кивнула, сбросив уголки одеяла и Саске едва успел проявить ненужную деликатность, отведя взгляд, который все же заметил — на ней красивое белое кружевное белье… Через минуту он, растирающий волосы полотенцем в комнате, и до того повесив на вешалку ее платье, услышал. — Саске… Он встал у двери. — Что? — Иди ко мне, пока вода горячая. Учиха заглянул к ней: он не добавлял пены, вода ничего не скрывала, но сейчас Сакура стеснительно прикрылась, сидя в горячей ванне. — Уверена? Она кивнула. Саске стал раздеваться тут же. Не в его случае разбрасывать вещи, но они частью стали неприятно-мокрые, потому он оставлял это на полу, как Харуно, и вот уже на нем остались лишь трусы. Сакура не смотрела, сидя в ванной, поджав ноги и прикрывая руками грудь, но так странно… Он подошел к ванне и, стянув остатки приличия, осторожно залез в воду, не отрываясь, глядя на Сакуру, которая не смотрела на него. Когда же уселся, розоволосая выдала себя, сглотнув и очень забавно, как робот с заржавевшей шеей, повернув к нему голову. — Наверное, я правда переборщила с этой прогулкой под дождем… Неужели разум проснулся? Сколько Харуно он уже видел? Эта, ребяческая, слишком впала в детство. — Если не заболеем — все не так плохо. Будет, что вспомнить, — странно говорить, сидя в одной ванне, где, стоит опустить взгляд вниз, можно увидеть все красоты — особенно у Саске, ведь он сидел как обычно сидел в ванне — расслабленно, хотя и не так поджимая ноги, оставляя пространство другому. — У меня есть хорошие профилактические таблетки. — Значит, в планах было только времяпрепровождение на пляже? — Да… — Что скажешь, если до поезда, мы побудем тут? Согреемся, поспим, поедим? — Я не против, — чуть оттаяла и улыбнулась Харуно. Он хотел, чтобы она отдохнула, а еще… Сакура быстро метнула взгляд в сторону, а до этого успела посмотреть куда-то ниже его шеи. Сейчас не понять от чего у нее красное лицо: смущение, жар или согревание горячей водой. Саске же смотрел, не отрываясь, на обнаженную девушку, но она так сжалась, что оставила ему место для фантазии. Только… не стоило здесь, с ней, где он на виду — и тем более то, на что все косилась Харуно. — Можешь посмотреть, — улыбнулся Саске. Ее щеки стали еще горячее. Она едва заставила себя оторвать взор от рисунка на кафеле, и взглянуть строго в его глаза. — Не смущайся, — Саске, наконец, расслабился, хотя перебарщивать с подколами невинной, от того чуть забавной Сакуры, не стоит. Пусть это была ее сногсшибательная идея вместе посидеть в горячей ванне, но он сейчас рад, что она это предложила. Идеально стало бы согреться и другим времяпрепровождением — в постели; тем более, когда они подъехали к отелю, зарядил ливень. Только Учиха понимал, что, хотя все кричит и располагает к близкому знакомству их обнаженных тел, Сакура не готова. Уж какая у нее причина, он не знал и все больше уверялся, что знать не хочет. Чтобы там ни было, Саске просто хочет быть с Сакурой… И когда-нибудь… Сакура стыдливо зажмурилась, пылая лицом, и прошептала: — Можно? — Можно. Она вдохнула, будто перед погружением, открыла глаза — и сразу смотреть туда. Саске до чертиков стало смешно как она глазеет: будто строгая училка, которая вынужденно говорит неприличное слово, но намеренно делая это как бы между прочим, выдавая как смущена. — Не разочаровал? — облокотился о бортики Саске и чуть склонив голову, смотрел как девушка пялится на его член. У нее будто из ушей пар сейчас пойдет от напряжения. — Ни сколько… Но я не ожидала, что он такой… Сакура запнулась и только ее волнение дало понять, что она действительно довольна увиденным. Для начала неплохо. Вода стала остывать, а Саске еще заказал им горячий обед в номер, потому, если служащие уже его оставили, нехорошо, если остынет. Он сделал движение, чтобы встать, опираясь ладонью о бортик и приподнимаясь. — А ты хочешь увидеть меня? — вдруг раздался голос Харуно. Саске замер и медленно, не шевелясь, перевел взгляд на девушку. — Хочу. — Л-ладно. Хотелось сказать: я не заставляю. Но какой-то внутренний голос рявкнул себе — ничего не говори. Сакура неловко двинулась и осторожно, медленно, стала убирать перекрещенные на груди руки. Саске боялся моргнуть, но вот показалась ключица, линия изгиба, по которой заскользили ладони девушки и в конце, лишь пальцами прикрывая самое деликатное, она убрала и эту внутреннюю цензуру. Ее грудь высокая, упругая, как он и думал, что поместится в его ладони — идеальный размер. У нее розовые, небольшие соски, как горошинки, торчащие чуть вверх, а сама чашечка, овал, форма… Саске сглотнул — так пить захотелось. И тут Сакура, опираясь о бортики ванны, встает прямо перед ним и Саске лишь смотрит теперь, как по ее телу, вниз, к ногам, заструилась вода, глядит на впалый пупок на крепком, но округло-девичьем животе, хотя косточки бедер чуть выпирали вперед. Взор прошелся вниз, заострив внимание на лобке с ожидаемо розоватым небольшим пушком волос, а в остальном… Пить захотелось еще больше, он, как и она недавно, рассеянно-громко сглотнул и снова посмотрел на ее грудь, с трудом подняв взгляд на лицо Харуно. Сакура перекинула ногу и вылезла из ванны, перехватив полотенце и прикрываясь, но когда уходила, дала ему возможность увидеть и свою аппетитно-молочную задницу. От такого ему осталось лишь погрузиться в воду с головой, чтобы банально успокоиться.