Свити

Чимин звонко постукивает по столу аккуратными пальцами с неброским нюдовым маникюром, привлекая внимание сидящего в удобном кожаном кресле омеги. Чонгук поднимает глаза на того, кто отвлекает его от завершающих штрихов недельного проекта, над которым он сидит последние два дня с утра до глубокой ночи, и расплывается в широкой улыбке. — Чимин-и, привет! Ну как ты? Я ужасно скучал без тебя последние дни! Это место без тебя кажется таким пустым, — Гук широким жестом обводит уютное пространство светлого опэн-спейс офиса. — Всё в порядке, Чонгук. Мне нужно было немного отлежаться, Ёнсу в эти дни отчего-то решил, что его папочке внутренние органы без надобности. — Холёный, но изрядно уставший омега с искрящимся теплом в глазах поглаживает свой большой живот, обтянутый молочным лонгсливом. — Ёнсу, да? Вы с Джуном наконец пришли к согласию насчёт имени? — Нет, — хитро улыбается Чимин, — просто я донёс до своего мужа одну маленькую, но очень существенную деталь. Рожать мне, мучиться много часов тоже мне, поэтому и приоритет выбора имени тоже достаётся мне. — Омега выуживает из кармана небольшое зелёное яблоко и с аппетитным хрустом вгрызается в сочную мякоть. — Справедливо, — утвердительно кивает Чон, — а сейчас зачем припёрся? Лежал бы себе дома. — Я беременный, а не больной! Намджун-и попросил лично провести собеседование новенькому. Так сказать, придирчиво одобрить того, кто на ближайший год займёт моё место. Чонгук, Чимин и Намджун — закадычные друзья детства. Вот эти как раз, которые не разлей вода. Учились в одной школе в Пусане, где в старших классах последние начали встречаться. Были друг у друга во всём первые и определённо последние, ведь их отношения являются клишированным образцом для подражания. Все вместе поступили в один университет в Сеуле, опять же вместе переехали. Только Чонгук жил в общежитии для омег, а Чимин c Джуном снимали небольшую квартирку вблизи кампуса. На последнем курсе Намджун сделал предложение своему омеге, они вскоре поженились и всегда были вместе. После получения дипломов альфа сколотил небольшую контору по дизайну и оформлению интернет-сайтов, которая вскоре разрослась в весомую организацию RM Design, а омеги возглавили два ведущих отдела. Чимин занимался оформлением заглавных страниц и баннеров, а Чонгук был ответственным за продвижение и связи с общественностью. Их слаженный механизм работал как часы, появились наёмные рабочие, и на сегодняшний день в подчинении у каждого было не менее пятнадцати человек, а сама компания насчитывала около сотни сотрудников. Так они и развивались после окончания универа в течение четырёх лет, но Намджун, как самый ментально взрослый и очень ответственный альфа, хотел настоящую большую семью. Чимин сопротивлялся какое-то время, пытался сыпать вроде как разумными аргументами и всячески отнекиваться, но по итогу сдался, и теперь крепкая семья Ким ожидает маленького альфочку. Чимин, конечно, темпераментный ершистый омега, многое делает наперекор своему мужу, но Чонгук слишком давно его знает и видит, как тот на самом деле хочет этого малыша и доволен своей ставшей размеренной жизнью. Им всем уже по двадцать семь, и это самое подходящее время создать полноценную семью. У Чонгука же отношения с альфами не складываются. Он встречался с несколькими в универе и даже был в годичных отношениях после, но, кроме разочарования, никаких чувств больше не испытывал. То ли альфы попадались не те, то ли дело в нём самом. Хотя последнее кажется более логичным. И проблема вовсе не во внешности, Чон — очень красивый омега: у него огромные чёрные глаза, милая улыбка, очаровательная родинка под нижней губой, вьющиеся тёмные волосы, длинные ноги, высокий рост, изящное тело и осиная талия. Но его доминантные гены, способные в секунду подавить среднестатистического альфу, по-мужски сильный характер, а также нетипичный запах розмарина, который совсем не свойственен омегам с их извечно сладкими ароматами, делают Чонгука тем, кто он есть. Сложным, в меру властным и очень избирательным к партнёрам. Быть доминантным омегой — проблема. Возможно, не для всех подобных, но для Чонгука точно. Такие омеги встречаются не часто, и их особенностью являются мощные, хоть и хорошо контролируемые феромоны. Они могут воздействовать на оба пола практически в равной степени и выделяют их владельца особой властью и способностью подчинять себе. Если альфа оказывается слабее, Чону категорически не интересно находиться в таких отношениях. Ведь партнёр, готовый встать перед ним на колени и скулить, не вызывает ничего кроме ощущения брезгливости и раздражения. Но если встречается альфа-доминант, то ситуация иная, но не менее неприятная. Чон не выносит давления чужих феромонов, что пытаются заставить его оказаться послушным, покладистым и жаждущим альфу, коим без нажима извне он не является. Чонгук просто ненавидит, когда его внутреннюю сущность подавляют. И секс, да. Это тоже проблема. Ведь он необходим молодому здоровому парню. Но Гуку и в постели не нравится, когда над ним пытаются доминировать и подчинять себе, не нравится, когда альфы гонятся за собственным удовольствием, игнорируя потребности необычного омеги. А они весьма специфичны. Поэтому Чон уже долгое время один. Около года, не меньше, а может и больше, он уже и не вспомнит. Искать кого-то на время течек — не его метод. Одноразовые связи, по его мнению, слишком истощают морально. Чонгук обходится с помощью сильных подавителей, собственных пальцев и игрушек. Да, тяжело, но это его выбор. И на то, что когда-то ему встретится тот самый, даже не надеется, с головой уходя в работу и развитие собственного отдела в фирме. Потому что каким может быть тот самый, если заранее условно разделил всех альф на два типа: тех, которых легко подавляет он сам и тех, кто отвратительно могут подавить его. — Чимин-и, а кто этот претендент на твоё место, ты уже его видел? — Не видел, но читал резюме, и оно на самом деле впечатляет. Ким Тэхён, омега, двадцать девять лет, не замужем, работал в крупной дизайнерской конторе в Тэгу и был там практически незаменим. По личным обстоятельствам переехал в Сеул и в данный момент находится в поиске новой работы. И, судя по всему, нам крупно повезло, что он нацелен получить место именно в нашей фирме, хоть и временное. А там, кто знает. Может, и я сменю область деятельности, а то и вовсе решу сходить за вторым. Омежку хочу, Гук-и! — Что ж, то, что он омега, это скорее плюс. Терпеть очередного напыщенного альфу в нашем коллективе совсем не улыбается. — Минхо до сих пор тебе не даёт проходу? — Некоторые не понимают слово «нет», даже если им набить тату с ним на лбу, чтобы каждое утро видеть в зеркале, — устало тянет Чон. — Что, так и достаёт? — Я уже не знаю, на каком языке донести до него, что не заинтересован, — Гук нервно трёт переносицу. — Долбоёб. — Зря ты так. Минхо — хороший альфа, добрый и вроде надёжный. Я тебя ни к чему не склоняю, просто хочу обозначить, что дело вовсе не в нём, Чонгук-и. — Мне он не нужен, Чим-Чим, никто из них. — Так и помрёшь в одиночестве, — фыркает омега и смотрит на часы. — Всё, я побежал, этот Ким должен уже быть в переговорной. — Удачи! И присмотрись к нему повнимательней, не факт, что помимо его профессиональных качеств, тот не окажется очередным мудаком, хоть и омега. — Обязательно, Гу, на своё место я готов оставить только лучшего. В этот исторический момент, когда Чонгук смотрит на грациозную спину, даром что с этого ракурса не виден большой живот, удаляющегося в переговорную Чимина, он ещё не знает, как круто и непредсказуемо поменяется его жизнь. Но, обо всём по порядку.

🍋‍🟩🍋‍🟩🍋‍🟩

— Коллеги, доброе утро! Представляю вам нового главу отдела графического дизайна, который на ближайший год будет заменять Ким Чимина, а дальше уже как получится. Ведь, как говорят, нет ничего более постоянного, чем временное. Итак, знакомьтесь, Ким Тэхён. Красивый, к чему лукавить, безумно красивый, статный омега встаёт со своего места и вежливо кланяется собравшимся сотрудникам на общем собрании компании. Тёмные, скорее всего некрашеные, уложенные мягкими волнами волосы, проникновенный взгляд карих глаз, совершенно необыкновенная прямоугольная улыбка, расцветающая на мягких пухлых губах, делает образ этого омеги каким-то завораживающе прекрасным. До одного только момента. — Добрый день, коллеги, очень приятно познакомиться со всеми вами. — Вот этого. От нетипично низкого для омеги с лёгкой хрипотцой голоса у Чонгука пробегает табун внезапных мурашек, начинающий свой путь от загривка до самых пальцев ног, которые предательски поджимаются в лакированных дизайнерских ботинках. Что это ещё за чертовщина?

🍋‍🟩🍋‍🟩🍋‍🟩

Неделя тянется за неделей, новый глава отдела графического дизайна как-то легко и играючи вливается в рабочий процесс, быстро находит общий язык со всеми коллегами. Он общителен, учтив, дружелюбен, имеет хорошее чувство юмора, совсем не надменный и чопорный, а напротив, открытый и участливый. С Чонгуком их профессиональные обязанности совсем не пересекаются, но пространство опэн-спейс офиса позволяет ему наблюдать. И Гук ловит себя на мысли, что ему этот парень интересен. Хочется познакомиться с ним поближе, пообщаться, просто узнать какой он вне работы. А ещё хочется понять, чем тот пахнет. Но тщетно, потому что даже в моменты, когда они оказываются рядом в копировальной комнате или небольшом кафетерии, уловить отголоски аромата Тэхёна оказывается невозможным. Из чего Чонгук делает вывод, что Ким использует блокаторы запаха. Только зачем? И эту загадку хочется разгадать не меньше. Но есть и ещё один момент, который Чона бесит. Да, ему лишнее внимание альф не нужно, как и сближение с ними, но чёрт, оно всегда ему льстило. Подогревало какую-то скрытую внутри потребность в нужности, что ли. Вечно крутящийся возле него Минхо и ещё несколько других, не таких навязчивых, добавляли в однообразную жизнь нотки флирта и ощущения себя привлекательным и желанным. Но, видимо то, как Гук их методично раз за разом отваживал от себя регулярными отказами, сделало своё дело. И дружный коллектив свободных альф как-то постепенно переметнулся в сторону Ким Тэхёна. А тот смущённо улыбался и открыто никого не отталкивал, хотя и не соглашался на приглашения вместе выпить кофе, тем более свидания, ухаживания не принимал. Но это не мешало всё тому же Минхо, вечно приклеенному ранее к Чону, начать увиваться за новеньким. Чонгук сам не замечает, что порой ненадолго выпадает из реальности, разглядывая загадочного омегу. Как следит за его проворными пальцами, порхающими по клавиатуре, за движением кончика языка, который смачивает внезапно пересохшие губы, полные и, вероятно, мягкие на ощупь, за непослушной прядью волос, которая то и дело вылезает из-за уха, куда её настойчиво заправляют. Но при этом Гук не замечает, что оказывается совершенно очевидным в этом немом разглядывании. А потом случается это. Минхо, который выглядит сегодня по-особенному нарядно и с лоском, держа в руке аккуратный букет с яркими фрезиями, что само по себе так мило, решительно движется между рабочими столами офиса и подходит вплотную к месту Тэхёна. Корпоративной идеей Намджуна изначально было заложено, что даже начальники отделов сидят в общем пространстве с рядовыми работниками, чтобы оперативнее и продуктивнее решать внезапно возникающие вопросы. Сам он тоже хотел находиться в общей зоне, но Чимин убедительно настоял на том, что большому директору нужен отдельный кабинет, преследуя личные цели. Хотя сейчас это к делу не относится. Так вот, Минхо, ощутимо нервничая, останавливается возле Кима, упирается ягодицами в поверхность столешницы и встречается с удивлённым взглядом карамельных глаз. Альфа смущается, краснеет кончиками ушей и протягивает скромный букет опешившему омеге. Чонгук, ведомый непонятно какими мотивами, слегка привстаёт со своего стула в попытке детально рассмотреть разворачивающуюся на другом конце офиса сцену. Ситуация до очевидного банальна: альфа проявляет ухаживания и, вероятно, пытается позвать Тэхёна на свидание. И Чонгук сначала думает, что ловит очередной укол ревности от того, что альфа, который пытался добиться его последний год, сменил объект своего интереса. Но думать это одно, а чувствовать совсем другое. Чон понимает, что в данной мизансцене его волнует непосредственно реакция омеги. Ему почему-то до неприятного ощущения в груди не хочется, чтобы омега принял букет и приглашение. Чонгук, совершенно растративший бдительность и самоконтроль, встаёт со своего места, чтобы лучше рассмотреть происходящее. Но вовремя осекается, понимая, что открыто выдаёт собственную заинтересованность в чужих, не касающихся его делах, и начинает демонстративно перебирать бумажки на своём столе, создавая видимость того, что наводит порядок. Но не смотреть в сторону рабочего места начальника отдела графического дизайна не в состоянии. Он не слышит, о чём говорят Минхо и Тэхён, но отчётливо видит далеко не робкую улыбку омеги, а хитрую сексуальную ухмылку, которая без слов даёт понять, что Ким сейчас согласится на предложение, чего бы там альфа ему ни предлагал. Но происходит иное. Тэхён берёт в руки подаренные цветы, зарывается в них носом, вдыхая лёгкий аромат, и поднимает острый, цепкий и слегка насмешливый взгляд, направленный прямо на застывшего у своего стола Чонгука. Сколько держится этот зрительный контакт, омега не возьмётся сказать, может несколько секунд, но по ощущениям — вечность. Чона охватывает какая-то необъяснимая дрожь, но он продолжает смотреть, не в силах отвести глаза. Ким встаёт со стула, невесомо проводит кончиками пальцев по лацкану пиджака Минхо в изящном извиняющемся жесте, что-то говорит ему, кладёт букет на стол и, оставляя растерянного альфу за спиной, грациозной пружинящей походкой направляется в сторону ошарашенного Чонгука. — Чонгук-щи, не хотели бы вы пообедать? Со мной. Чон, не ожидая такого развития событий, ожидаемо теряется и входит в состояние лёгкого ступора. Надо что-то ответить, но буквы не складываются в слова, а собственный язык во рту кажется чужеродным и бесполезным. Тэхён откровенно забавляется от произведённого эффекта, но решает помочь. Или, наоборот, усугубить, потому что делает шаг вперёд, сокращая дистанцию между телами до минимума, позволяя Чонгуку увидеть маленькую милую родинку на кончике чужого носа и ещё одну трогательную на нижнем веке, прикрытую пушистыми ресницами. И добивает контрольным, произнеся глубоким низким голосом: — Чонгук-щи, я не кусаюсь. — Ч-что? — наконец выдавливает из себя Гук, выходя из оцепенения. — Я говорю, что приглашаю вас на обед. Мы уже несколько недель трудимся вместе, но толком не знакомы. А главы отделов должны между собой иметь хорошие рабочие отношения, не так ли? — а сам в это время глубоко вдыхает, широко раздувая ноздри, позволяя усилившемуся аромату розмарина проникнуть глубоко в лёгкие. — А, да. Хорошо. Дайте мне несколько минут, Тэхён-щи, и я буду готов. После чего пулей срывается со своего места, как какой-то смущённый подросток, которого родитель застукал за рукоблудием, и устремляется в уборную. Там упирается руками в прохладную поверхность раковины и открывает воду, умывается практически ледяной, пытаясь успокоить растревоженные нервы. Чонгук абсолютно не понимает своей реакции на омегу, что его отчасти пугает. Но в то же время эти новые ощущения, которых он никогда ни к кому не испытывал, интригуют. Чон понимает, что на самом деле впервые в своей жизни так ярко реагирует на кого-то, и это... интересно? Волнительно? Да чёрт его знает, но привыкший к перманентному эмоциональному вакууму Чонгук позволяет себе сейчас извращённо насладиться хоть каким-то неравнодушным всплеском. Об остальном он подумает потом, когда останется один, а сейчас нужно возвращаться. Тэхён ожидает его у стола. Руками опирается о поверхность стола позади себя, ноги крест-накрест между собой, взгляд лукавый. — Идём? Я готов. Тэхён кивает и идёт чуть впереди, но ведёт за собой не в сторону кафе на первом этаже, а на подземный паркинг. Галантно открывает для Чонгука пассажирскую дверь автомобиля, как сделал бы воспитанный альфа, чем в очередной раз сбивает с толку. Гук послушно садится на сидение, ему отчего-то нравится такое взаимодействие. И машина очень нравится, омега с детства увлекается автомобилями, и эта шикарная тёмно-зелёная Audi вызывает восторженный писк. Омежий, блять, восторженный писк. Тэхён усмехается с такой реакции, но смущать больше не собирается, лишь вопросительно выгибает бровь и задаёт логичный в данной ситуации вопрос, попутно мягко трогаясь с места: — Разбираетесь в тачках? — Немного. У отца в Пусане своя автомастерская, любил проводить там много времени в детстве. — О, понятно. Вы из Пусана? — Да, мы все оттуда. Намджун, его муж Чимин и я. — Вы друзья? — Практически родные, — тепло улыбается Чонгук, — мы почти как одна семья. С песочницы неразлучны. А вы из Тэгу, я слышал? — Наводили обо мне справки? — хитро щурит раскосые глаза. — Что вы, нет, — запинается Чон, — Чимин же проводил вам собеседование, я видел резюме. А почему мы не пошли в наш кафетерий? — Я недавно в Сеуле, но нашёл невероятно уютный ресторанчик совсем недалеко от офиса, десять минут в пути. Хотел показать вам его. Ну и еда там гораздо вкуснее. — Хорошо. Наше кафе очень неплохое, но однообразие надоедает. Я совсем не против знакомства с новым местечком. — Вот и прекрасно, Чонгук-щи. До заведения дальше едут молча. Чонгуку немного неловко, но тишина не давит, оказываясь довольно комфортной. Обед проходит на удивление очень приятно. Еда действительно вкусная, а собеседник из Кима великолепный. У них оказывается много общих тем для разговоров, а интересы схожи. Напряжение последних событий в офисе давно развеялось, и Чонгук ловит себя на том, как ему нравится общаться с этим омегой. Тэхён действительно умный, начитанный и раскованный, с ним легко говорить обо всем и одновременно ни о чём, как будто они давно знакомы и не было никакой неловкости ранее. — Чонгук-щи, а как вы смотрите на то, что я предложу перейти вам на «ты» и неформальный стиль общения? Разница в возрасте у нас несущественная и должности мы занимаем равные по статусу. — Совершенно не против. Тэхён. — Я рад. Чонгук. Айщ, мы совсем потеряли счёт времени! Час назад обеденный перерыв уже закончился. Чонгук в удивлении смотрит на часы и понимает, что да, они заболтались и просидели в ресторане два часа, вместо отведённого на обед часа, забыв обо всём на свете. Но ни о чём не жалеет, беседа ему понравилась, как и непосредственно собеседник. — Ну, — загадочно тянет Чон, — начальство не опаздывает, оно задерживается. — А Намджун, если заметит, не будет суров с нами? — Джун-и душка, — улыбается Гук. — Он не обратил бы внимания на наше отсутствие и в обычное время, а сейчас и подавно. Все его мысли заняты грядущим пополнением в семействе и гиперопекой над своим беременным омегой. Тэхён тихо смеётся, вспоминая образ крупного мужественного альфы, скачущего наседкой вокруг хрупкого маленького пузатого омеги. Эта пара действительно такая колоритная, но от них фонит во все стороны теплом и любовью. Ким не позволяет Чонгуку оплатить половину стоимости обеда, объясняя тем, что сам его позвал, и в следующий раз они поступят наоборот. Гук слышит только «следующий раз» и безуспешно прячет робкую улыбку. В офис возвращаются в хорошем настроении, которое не покидает до конца рабочего дня, вызывая немалую продуктивность.

🍋‍🟩🍋‍🟩🍋‍🟩

Вечером Чонгук набирает себе ванну со вкусно пахнущей цитрусами густой пеной. Омега он, в конце концов, или кто? Раздевается и плавно погружается в почти горячую воду, чувствуя, как мышцы практически сразу расслабляются. Закрывает глаза и откидывает голову на бортик, с неприкрытым удовольствием вдыхая пары любимого запаха. Сейчас ему так приятно, хорошо и спокойно, думать ни о чём не хочется. Но мозгу этого не объяснишь, а он, зараза, услужливо подкидывает кадры, которые сохранил за собой сегодняшний день. Гук улыбается, вспоминая обеденный перерыв и занимательное, даже, можно сказать, дружеское общение в ресторане с Тэхёном. Чонгук никогда не был особенно открыт с людьми. Его доверительный круг общения всегда ограничивался четой Ким и непосредственно собственной семьёй, которая осталась в Пусане. С университетскими приятелями особенно не сближался, на студенческие вечеринки ходил крайне редко, раздражаясь от назойливых подкатов альф, предпочитая более спокойное и полезное времяпрепровождение. Даже тем редким парням, с которыми пытался строить отношения, близко не обнажал душу, стараясь держать на приемлемой дистанции. И тому альфе, с которым встречался год, так и не смог открыться и довериться. И если с альфами всё понятно, то логично было бы иметь в друзьях больше омег, чем единственного и неповторимого Чимина. Но тут тоже была загвоздка. Подавляющее большинство вышеупомянутых отталкивали своим стереотипным мышлением, преследующим пресловутую цель найти себе альфу, желательно красивого и богатого, сложить на этом фоне лапки и никак не развиваться, и вызывающим поведением, что являлось логичным вытекающим последствием. Чонгуку претила сама эта мысль, и вялые попытки подружиться с некоторыми омегами ожидаемо потерпели крах. Чона это не беспокоило. Ему было достаточно Чимина с Намджуном, неформальных разговоров с коллегами на работе и себя самого, умеющего получать удовольствие от пребывания в одиночестве. Но появление Ким Тэхёна в дружном коллективе RM Design разбередило что-то в покрытом пылью сердце омеги. Ким был интересен по-настоящему. Он отличался ото всех совершенно не омежьим складом ума, живым мышлением и поведением. Помимо прочего, ему была присуща какая-то бешеная харизма, которая чудесным образом волновала закостенелого Чона, а также, будем честны, внешне он тоже привлекал. И очень. Но это всё сбивало с толку, потому что он... омега. Чонгук пытался убедить разбушевавшееся сознание в том, что ему показалось, ведь во время обеда взаимодействие было вполне дружеским и непринуждённым. Но стоило вспомнить жгучий взгляд, оттенённый фрезиями, кошачью походку и глубокий голос, тёплое дыхание в опасной близости между губами, и томное «Чонгук-щи, я не кусаюсь», а также, о боги, как Тэхён принюхивался, жадно втягивая чонов природный аромат, Гук начинал снова покрываться мурашками и ощущать давно забытую тяжесть внизу живота. Он ясно понимал, что с ним флиртовали, только не понимал почему? Омегу может волновать другой омега? И вот Чонгук, закутанный в пушистый махровый халат, сидит со сложенными в лотос ногами на кровати, покусывая нижнюю губу, и всматривается в яркий экран ноутбука на коленях, где вкладка за вкладкой открываются страницы по деликатному вопросу о взаимоотношениях между нестандартными парами. В сети много информации о подобных, которые в силу разных обстоятельств пошли по иному пути. Оказалось, союзы альф с альфами и омег с омегами не являются чем-то невозможным и редким. Да, не одобряется обществом, но не до такой степени, чтобы подвергаться публичным унижениям и остервенелому неприятию. Даже среди знаменитостей встречаются такие комбинации. Чонгук вот узнал, что его любимый писатель, альфа, двадцать лет живёт в счастливом браке с другим альфой. И это новое знание... успокаивает. Возможно неудачные отношения с противоположным полом у Чонгука как раз и не складывались, потому что он его и не привлекает вовсе. И Ким сумел зацепить всё по той же причине. Омега не уверен в правильности собственной догадки, но почему-то эта мысль не приносит страха или отторжения, скорее облегчение. Потому что хоть Чон и смирился с тем, что ему никогда не обрести свою пару, всё равно хотелось бы такого же уютного тепла и счастья, как у Чимина с Джуном. И теперь он понимает, что у него есть призрачный шанс на осуществление загнанной на задворки подсознания мечты. Чонгук убирает ноутбук с колен, выпрямляет затёкшие от долгого сидения ноги и встаёт с кровати. Немного раздумывает и скидывает с себя халат, оставляя его лежать на полу бесформенной лужей. Оказавшись абсолютно обнажённым, подходит к большому зеркалу в спальне, в котором можно легко рассмотреть себя в полный рост. Что он и делает, только ощущение странное: тело, в котором Гук живёт уже двадцать семь лет кажется каким-то иным. Омега как будто знакомится с собой заново. Глазами исследует тонкую шею с пульсирующей венкой на запаховой железе, острые соблазнительные ключицы, широкий разворот плеч, изящные руки, тёмные маленькие соски, безбожно узкую талию, длинные стройные ноги. Поворачивается боком и оценивает округлую упругую задницу. Ему нравится то, что он видит. Понимает сам, что по-омежьи невероятно красив. Жаль только, не пользуется своим телом должным образом. Вновь разворачивается лицом и опускает взгляд на член. Проводит по нему ладонью несколько раз вверх-вниз, добиваясь возбуждённого состояния. Но нет, не для того, чтобы подрочить. Он просто смотрит на себя такого. Воспоминания неприятным липким полотном опутывают сознание. Тот парень — Джихан, с которым Чон встречался около года, часто говорил ему унизительные слова, хотя, вероятно, не вкладывал в них обидного смысла, но всё же. «Чонгук-и, у нормального омеги должен быть аккуратный маленький член, а что у тебя? Большой, почти как у альфы. Что ты за омежка такая?» Омежка... Слово-то какое ещё, оскорбительное. Ладно к ребёнку так обращаться, но к парню, с которым ты в отношениях, с которым у тебя сексуальная близость... Чонгук болезненно морщится и мотает головой в разные стороны, прогоняя непрошенное воспоминание. Джихан даже не потрудился разобраться в физиологии и понять, что у доминантных омег бывает довольно крупный половой орган. Зато прекрасно справился с тем, чтобы Гук чувствовал себя каким-то не таким, а его самооценка значительно снизилась. Ебучие альфы... Но этот момент из прошлого, по мнению Гука, вовремя подкинут чертогами разума. Он отрезвляет и позволяет принять себя таким, каким его создала природа. И, возможно, будет являться спусковым механизмом для того, чтобы отпустить прошлое и попробовать себя в чём-то кардинально новом. Позволить себе обратить внимание на омегу. На Ким Тэхёна. Чонгук всё ещё ни в чём не уверен, но чувствует, как внутри него что-то необратимо меняется.

🍋‍🟩🍋‍🟩🍋‍🟩

Выходные Чонгук проводит безвылазно дома, попутно изучая всё новую информацию о взаимоотношениях между омегами. Балует себя вкусной едой, развлекает хорошим кино и интересной книгой, достаточно много спит. В понедельник в офис приходит в каком-то умиротворённом состоянии и по-настоящему отдохнувшим, с чувством лёгкого предвкушения. Первым делом глаза встречают улыбающееся лицо Кима, его как всегда внимательный и хлёсткий взгляд. Но в этот раз Чонгук не отводит свой, не тушуется и не зажимается. Тэхён замечает эфемерное изменение в поведении омеги, который не только продолжает смотреть, но ещё и тепло улыбается в ответ. И ему нравится то, что он видит. Такой Чонгук ему очень нравится. Неделя проходит... интересно. Коллеги одаривают друг друга пронзительными взглядами на протяжении всего рабочего времени. Чонгук сам зовёт Тэхёна несколько раз на обед, и они проводят этот отведённый час в местном кафетерии, без умолку болтая обо всём. Ким также приглашает омегу пару раз, но в эти дни предусмотрительно берёт еду из дома на двоих в контейнерах и мягкий плед. Они следуют в маленький парк, расположенный непосредственно возле офисного здания. Сидя прямо на лужайке, поглощая безумно вкусную стряпню старшего, обсуждают рабочие моменты и много смеются, делясь разными историями из жизни. Чонгук чувствует себя счастливым в эти моменты. Они становятся ближе. А ещё случаются касания. Они совсем не интимные: случайные столкновения пальцами, когда одновременно пытаются взять какой-то кусочек, прикосновения бёдер друг к другу, когда сидят рядом на пледе, но тем не менее вызывают какой-то восторженный трепет в груди Чонгука. — Чонгук, как ты смотришь на то, чтобы сходить сегодня вечером в бар? — непринуждённо спрашивает Тэхён на пятничном обеденном перерыве. — Неделя была непростой, хочется расслабиться и выпить. — Со мной? — А ты видишь тут кого-то ещё? — удивлённо оглядывается по сторонам Ким. — Нет, но просто... Да, хочу. — Тебе хватит часа после работы, чтобы собраться? — Вполне, — несколько растерянно произносит Гук. Это предложение немного сбивает с толку. Но не до такой степени, чтобы спасовать и отказаться. — Тогда я заеду за тобой в восемь. Скинешь адрес? — Конечно. И вроде бы, ничего такого, коллега приглашает другого повеселиться и приятно провести время, но глупое сердце отчего-то учащает ход, и Чонгук понимает, что волнуется. Ему хочется узнать, какой этот омега вне рабочей обстановки, хочется увидеть его слегка захмелевшим. Но в то же время он боится до конца отпустить себя и наделать непоправимых ошибок. По пути домой после окончания рабочего дня Чонгук звонит Чимину. Понимает, что не вывозит в одиночку этот вихрь происходящего за неделю. — Гук-и, привет! Ты совсем пропал. Я скучаю! Мне так тоскливо дома. Почему ты так редко мне звонишь? — Чимин-и, я так рад тебя слышать! Я тоже ужасно соскучился. Как ты? Как Ёнсу? — Ой, да ему лучше всех! Растёт и толкается. Надеюсь, через две недели смогу уже увидеть своего альфочку. — Уже? Серьёзно, Чим? Так быстро. — Это тебе быстро, а я уже так устал. Девятый месяц, как-никак. Я похож на огромную бочку. — Прекрати, ты прекрасен. — Хорошо, на прекрасную огромную бочку, — смеётся друг. — Что-то случилось? Голос у тебя какой-то встревоженный. — Нет. Да. Не знаю, Чимин-и. — Выкладывай. — Чим... Что ты ответишь, если я скажу тебе, что у меня вроде как свидание, хотя нет, не оно. Чёрт, не знаю... Встреча в баре кое с кем. — А что я должен сказать? Рад, что ты наконец выбираешься из своей одинокой скорлупы. — С омегой. — Подожди, у тебя появился новый друг? — И да, и нет. Я... Блять, Чим, почему, когда я говорю об этом вслух, звучит ужасно? Мне, кажется, нравится кое-кто. И этот кое-кто — омега. — Ебать, свершилось! Наконец допёрло? — Чего? — Чонгук давится воздухом. — Ну... — многозначительно тянет Чимин, — я ждал, когда, наконец, на тебя снизойдёт озарение. Короче, я не удивлён и очень рад. — Ты... что? — Ты удивлён, что я понял твои предпочтения раньше тебя? Зря. — Ты догадывался? Но почему не сказал? — Гук не спорит, лишь раздражённо шипит в трубку. — Знал. А не сказал, потому что убеждён в том, что тебе самому надо было дойти до этого. — Хреновый ты друг. — Не пизди! Я отличный друг. И ты это знаешь. И сейчас ты понимаешь, что я прав. Просто бесишься, что я оказался умнее. — Возможно. — И кто он? Я его знаю? — Возможно. — Не вынуждай меня нервничать, Гук-и! Кто он, я спрашиваю? — Тэхён. — Ким Тэхён?? — А что, ты много Тэхёнов знаешь? — Охуеть. — Согласен. — Но он хорош, Гук. Даже я, который видел его всего два раза в жизни, могу сказать, что этот омега безумно привлекательный. — Ты считаешь, это вообще нормально? — А что вообще нормально, Гук-и? Не знаю я такого слова. То, что одному нормально, другому — кринж. Слушай себя. Если тебе хорошо, какое кому дело до общепринятой нормальности? Я за свидание с Тэхёном. — Это не свидание. Он просто пригласил меня в бар после работы. — Это свидание, Гук. — Чёрт, — омега чешет затылок. — Надень те кожаные штаны и полупрозрачную блузку, которые мы покупали в последний раз. Блять! Снова атака маленькими ножками по моему мочевому пузырю, — взвизгивает Чимин своим высоким голосом. — Не обоссысь там. — Такой ты милый! — дерзит омега. — Спасибо, Чим-и. — Жду подробный отчёт завтра. — Не дождёшься. Чонгук кладёт трубку и чувствует, что ему действительно стало легче. Чимин хоть и колючка, но всегда мыслит здраво и дальновидно. И если даже он понял природу друга раньше, то и Гуку сомневаться не стоит. И потом, это всего лишь вечер в баре, а не ванильное свидание или приглашение в постель. Всё будет нормально. Наверное. Гук поднимается в квартиру и понимает, что до приезда Тэхёна у него есть примерно час. Это хорошо. Он неспешно принимает душ. Красиво укладывает волосы, оставляя их в творческом беспорядке, наносит лёгкий макияж, изящно, но выразительно выделяя большие глаза. Над одеждой не думает, надевает именно то, что подсказал Чимин. Вкусу своего друга доверяет безоговорочно, считая его безусловной иконой стиля. Шею и запястья украшает тонкими серебряными цепочками, в уши вставляет из такого же материала колечки. На ноги обувает чёрные лакированные лоферы и придирчиво разглядывает себя в зеркале. В какой-то момент начинает паниковать, не слишком ли вырядился. Но вовремя одёргивает себя, потому что нет, выглядит обворожительно и горячо одновременно. Он омега и имеет полное право нарядиться. От сдержанных образов, подходящих для офиса, уже откровенно тошнит. Пунктуально в восемь часов получает сообщение на телефон, что его уже ждут внизу. Подмигивает отражению в зеркале и спешно покидает своё жилище. Тэхён стоит у капота машины, опираясь задом о тёмно-зелёный металл. Гук замечает его и на мгновение забывает, как дышать. Образ омеги далеко не нежный, а скорее тот похож на альфу-бэдбоя. На нём узкие до неприличия чёрные джинсы с прорезями на коленях, обтягивающая белая футболка, а сверху накинута по-дизайнерски потёртая чёрная кожаная куртка. В ушах, также как и у Чона, серебряные колечки, а на шее широкий чёрный бархатный чокер. Гук сглатывает скопившуюся во рту слюну, во все глаза смотрит на дерзкий образ старшего и не может произнести ничего вразумительно. Зато Ким может, совсем не теряется, как будто не знает значение слова «смущение» и берёт Чонгука за руку, вертит вокруг своей оси, как в парном танце и неприкрыто любуется. — Ты великолепно выглядишь, Гук-и! — Гук-и? — удивляется такому фамильярному обращению. — Прости, тебе неприятно? — Нет, всё нормально. Просто не ожидал. Так меня зовёт только Чимин. — Ты очень красивый, — произносит серьёзно, заглядывая в чёрные омуты. — Спасибо. Ты тоже. Тэхён в очередной раз галантно распахивает перед омегой пассажирскую дверь и подаёт руку, чтобы тому было удобнее усесться. «И кто тут имеет доминантный ген, позвольте узнать?» — проносится в голове у Чона. Рядом с Тэхёном он чувствует себя хрупким и податливым. Абсолютно не понимает почему. Ведь стоит ему выпустить феромоны, как этот омега покорно прогнётся перед ним и заскулит. Но Гук чувствует обратное, как будто они имеют противоположные роли. Это интригует и пугает одномоментно. До бара добираются быстро. Тэхён паркует машину на отдалённой стоянке, понимая, что домой уедет на такси, ведь собирается выпить, а за своим транспортом заедет завтра. Подаёт руку Чонгуку, помогая выбраться из автомобиля с низкой посадкой и переплетает их пальцы в замок, тем самым изначально акцентирует на том, что это всё-таки свидание. А Гук и не против, он уже договорился с собой. В баре достаточно просторно и немноголюдно, несмотря на вечер пятницы. Комфортное освещение и негромкая музыка делают это место поистине уютным. Парни занимают небольшой столик в углу заведения, чтобы можно было спокойно пообщаться друг с другом, не надрывая голосовые связки. Ким уточняет у омеги, какие напитки тот предпочитает, и, сойдясь во вкусах, заказывает бутылку виски и разнообразные закуски. В целом следующие два часа ничем не отличаются от тех, которые они привычно проводят вместе во время обеденных перерывов. Кажется, им никогда невозможно наговориться. Новые темы находятся слишком просто, а забавным историям из прошлого не видно конца. Слегка захмелев, Чонгук тянет за собой Кима на импровизированный танцпол, сооружённый на невысоком подиуме в центре бара, который, вероятно, используется для выступления музыкальных групп в другие дни. Тэхён танцует так естественно и непринуждённо, как будто у него нет костей. Его тело — пластилин, способный гнуться под любым углом. Жар, который исходит от его ладоней, распаляет и так заведённого омегу, что тот и не думает отстраняться, лишь ближе льнёт, сливаясь с умелым телом в завораживающе-эротической мелодии. Ким обвивает руками талию омеги, но большего себе не позволяет, хотя носом утыкается в изгиб шеи, жадно вдыхая аромат, который источает запаховая железа. Чонгуку нестерпимо хочется зарыться пальцами в каштановые волосы и почувствовать их мягкость, но он не делает этого. — Розмарин. Ммм, как же ты вкусно пахнешь, Гук-и, — шепчет Тэхён. Чонгук вздрагивает от проникновенного голоса в опасной близости от чувствительного местечка, но не мешает Киму делать то, что ему хочется. Слишком приятно. — Мой запах далёк от омежьего, Тэхён. — Я слышу. И мне это очень нравится. Ты ведь необыкновенный омега. — Ты прав. Чонгук обвивает руками шею коллеги и полностью растворяется в моменте, позволяя себе, наконец, не думать, а чувствовать. И это, оказывается, невероятно хорошо. Омеги возвращаются за столик после танца и снова усаживаются за свои места. Гук мнётся, но всё же решается задать тот самый вопрос, который его мучает уже не первую неделю. — Тэхён, могу я спросить у тебя нечто личное? — Конечно, Гук-и. — Почему я не чувствую твой запах? — Блокаторы, — непринуждённо пожимает плечами Ким. — Зачем? — вопросительно заламывает брови младший. — Зачем... — задумывается на мгновение Тэхён. — Мне не нравится излишнее внимание альф. Я не хочу, чтобы мой запах знали все вокруг. Поэтому мне привычнее его скрывать, чтобы тестостероновые самцы вокруг не раздували рядом со мной свои мерзкие ноздри. — Имеешь что-то против альф? — Всё. — В каком смысле всё? — недоумевает Гук. — В прямом. Не выношу альф. Не спрашивай больше, я не хочу быть резким, но и отвечать тоже не хочу. Чонгук задумывается. Неужели Тэхён по омегам? В нём очень много фонящей сексуальной энергетики. Глупо предполагать, что он её никак не реализует. Поэтому он и общается с ним? Не скрывает собственного интереса и ясно даёт понять, что Гук для него является потенциальным... кем? Парнем? Партнёром на одну ночь? Возможным любовником? — Хорошо, я не буду спрашивать, — сдаётся Чон. — Но мне ты можешь ответить, какой твой природный аромат? — Возможно, когда-нибудь, — неоднозначно пожимает плечами Ким. Чонгуку это не нравится. Его как будто допустили до скрытого, но не позволяют углубиться окончательно. Настроение стремительно портится. Омега отлучается в туалет, где, справив естественную нужду, долго стоит возле умывальника и смотрит на своё отражение в зеркале. Вся его решимость разбилась о нежелание Тэхёна открыть завесу своей тайны. И в этом нет ничего плохого, тот имеет полное право не отвечать на интересующие Чона вопросы. Но... Гука почему-то сильно цепляет такое . Уровень его изначально хорошего настроения с нотками предвкушения волшебства падает ниже плинтуса. Он понимает, что поступает по-детски неразумно, но ничего не может с собой поделать. Чонгук возвращается за столик, смотрит Тэхёну в глаза и решительно сообщает, что ему нужно уезжать. А тот, видимо, ловит его настроение и не сопротивляется, спокойно отпуская, не задавая никаких вопросов и не останавливая. Чону становится ещё паршивее, он разворачивается на пятках и быстро следует на выход из бара, с трудом удерживая рвущиеся наружу слёзы. Не так он планировал провести этот вечер. Но уже ничего не поделаешь. Вызывает такси, в глубине души надеясь, что Ким выскочит наружу и тормознёт его. Но этого не происходит. Чонгук садится в поданную машину и совершенно разбитый едет домой. Суббота и воскресенье проходят отвратительно. Чонгук совершенно не знает куда себя деть. От Тэхёна не приходит ни одного сообщения, ни звонка. Не удивительно. Омега не понимает, чем он мог так его задеть, и почему Киму так сложно было хотя бы немного довериться и поговорить открыто. Он мечется как тигр в клетке два дня, курсируя между кухней, спальней и ванной. Чимину звонить не хочется, и вообще обсуждать эту тему. Как вести себя в понедельник в офисе не знает, подумывая уйти во внеплановый отпуск. Ко второй половине дня воскресенья мозги немного проясняются, Чонгук понимает, что скорее всего в сложившейся ситуации не прав он сам. Запах — слишком личная тема для каждого, Ким совершенно не обязан был посвящать его в такие моменты. Именно Гук тут доминантный омега, способный одним своим всплеском феромонов поставить на колени взрослого альфу и подчиниться, а ведёт себя как кисейный юноша, поддавшийся непонятным эмоциям. Первый порыв был написать сообщение с извинениями, но вскоре он отбросил эту идею, решив поговорить в свободную минуту на работе лично. Но самое отвратительное в этой ситуации то, что Чонгук помнит неприкрытое разочарование во взгляде Тэхёна, когда сообщил ему о том, что сваливает. Страх, что всё может закончиться, не успев начаться, распространяет свои сети в глубине души Чона, и от этого становится ещё хуже. На утро съедаемый тревогой и чувством вины Гук заходит в офис и ищет глазами знакомую тёмную макушку. Тэхён замечает его, но никак не реагирует, опуская голову к бумагам на столе. Что ж, вероятно, просто не будет. Чонгук чувствует, что ему не рады, на него обижены. Пока офис не заполнен сотрудниками, решает подойти и поговорить, не откладывая дело в долгий ящик. Чонгука потряхивает от волнения, но всё же он берёт себя в руки и приближается к столу Тэхёна, покашливает в кулак, привлекая к себе внимание. Ким поднимает на него слегка расфокусированный взгляд, долго и устало смотрит, тяжело вздыхает и, не произнося ни слова, возвращается к документам. — Тэхён, мы можем поговорить? — Не сейчас, Гук-и, — голос какой-то слабый и безжизненный, но при этом лишённый ноток недовольства и неприязни. И это нежное «Гук-и» даёт надежду, что не всё потеряно. — Тэ, ты в порядке? — Я...— Тэхён встаёт со стула, но ноги его подкашиваются, и он обмякает в руках Чонгука, который успевает подхватить в падении. — Тэ, Тэхён, ты слышишь меня? Но Ким не реагирует, лишь закатив глаза, остаётся безвольной куклой, удерживаемый изо всех сил захватом Чона. — Минхо, — кричит Гук, увидев на своём рабочем месте альфу, — звони в скорую. Подхватывает тяжёлое тело Тэхёна на руки и опускается вместе с ним на пол. Он не широкоплечий выносливый альфа, но омегу ни за что не отпустит. Минут через пятнадцать приезжают медики и забирают Кима в больницу. Чонгук громко и эмоционально спорит с ними, по итогу добиваясь того, что ему позволяют поехать вместе с пациентом в госпиталь. Нагло врёт, что он является ему братом, но это всё так не важно по сравнению с неприкрытым страхом за жизнь и здоровье Тэ. Тэ... Когда он только успел начать называть его так ласково в своей голове. Да и вслух. Он так ведь и сказал ему, не задумываясь, — «Тэ», когда увидел утомлённый и затуманенный взгляд. В больнице Тэхёна сразу увозят на осмотр к дежурному специалисту, не позволяя Чонгуку следовать за ним, сколько бы он ни упрашивал. Ничего не остаётся, кроме как ждать вердикта и надеяться на то, что всё не так страшно, как выглядит. Омега грызёт нижнюю губу и ноготь на большом пальце, безуспешно отвлекая себя от тяжёлых мыслей. Через полчаса в холл зала ожидания терапевтического отделения выходит пожилой доктор-альфа. — Кто здесь сопровождающий Ким Тэхёна? — Я, я его брат, — Чонгук резво срывается с места. — Что с ним, доктор? — Добрый вечер. Я доктор Сон. Хорошо, что вы омега, проще будет объяснить. Ваш брат годами злоупотребляет блокаторами запаха и подавителями течек. Сейчас у него началась очередная течка, но так как он вновь заглушил её приличными количеством препаратов, гормоны взбунтовались. Ему нужно срочно отменять все лекарства и, по-хорошему, провести эти дни с альфой. Не ради мнимого удовольствия, а для здоровья. Сцепка и узел были бы идеальны. Для предотвращения беременности можно использовать или специальные презервативы, но это не надёжно, или противозачаточные таблетки. Они не навредят, как подавители. Рецепт можете получить у меня. У него есть постоянный альфа? — Нет. Точно нет. — Плохо. Тогда вам нужно найти хотя бы какого-то альфу, который согласится побыть рядом и выпустить свои феромоны, чтобы воздействовать на его гормональный фон. Это крайне важно в состоянии вашего брата, иначе всё может закончиться полным прекращением течек. На непросвещённый взгляд в этом нет ничего страшного, но, по сути, это может полностью изменить всю его репродуктивную систему. И даже если омега не планирует заводить потомство, это чревато ранним старением, депрессией и психическими расстройствами. И болью. Его годами будут преследовать сильные боли внизу живота, которые смогут купировать только очень сильные препараты, и, как вы понимаете, тоже не безвредные. Воздействие на печень будет колоссальное. Мой вам совет, забирайте брата, как закончится витаминная капельница, везите его домой и устройте ему комфортную течку с альфой. Больше я ничем помочь не могу. До свидания. — До свидания, — растерянно прощается Чонгук. Одна единственная мысль, которая бьётся набатом в голове — звонить Минхо. Он уверен, что тот примчится по первому зову и будет только рад сложившимся обстоятельствам. Но на душе отчего-то так гадко. Особенно, если вспомнить, как Тэхён отзывался об альфах и полном неприятии такой близости. Он ему точно не простит такое самовольное решение. И тут Чонгука озаряет одна заранее обнадёживающая робкая догадка. Он лезет в телефон и ищет в интернете информацию об особенностях феромонов сильных доминантных омег. Спустя двадцать минут усердных поисков находит ровно то, что искал. И это лучшая новость на сегодняшний день. Спустя ещё долгие полчаса бледный Тэхён на полусогнутых ногах выходит в холл, где его бережно принимает в крепкие объятья Чонгук. — Я отвезу тебя домой, Тэ. — Хорошо, — еле шевеля губами произносит Тэхён, полностью доверяя себя Чону. — Доктор сказал... — но омега не даёт договорить. — Клал я на то, что доктор сказал, — из последних сил выжимает из себя Ким. — Никакого альфы даже близко рядом со мной не будет, понятно? Ты же не успел навести суету и кого-то позвать? — Нет, я нашёл решение гораздо лучше. — Да неужели? — Да. Течку с тобой проведу я. Не беспокойся, ничего такого. Но феромоны доминантного омеги способны с лихвой заменить феромоны среднестатистического альфы. Я просто буду рядом. И всё будет хорошо, веришь? — Я тебе верю, Гук-и. Пожалуйста, я хочу домой, — жалобно скулит Тэ, скручиваясь от очередного болезненного спазма. Течка набирает обороты. Чонгук выводит Тэхёна на улицу и совсем немного начинает источать феромоны, чтобы подействовало только на омегу и слегка облегчило его боль. Ноги у Кима подкашиваются, он цепляется руками за шею Чонгука, как за спасательный круг, утыкается носом в изгиб шеи и долго глубоко дышит его природным ароматом, а после высовывает язык и начинает широкими мазками яро вылизывать запаховую железу. Чон дёргается, но не отстраняется, замечая, как Тэхёну становится лучше, как будто это действительно придаёт ему силы. — Чонгук, прости, я не могу это контролировать, — заполошно шепчет Тэ, продолжая лизать шею, собирая терпкий розмарин на язык и закатывая глаза от удовольствия. Но вот новая волна спазмов одолевает слабое тело, Ким сгибается пополам и воет в голос. Чонгук судорожно соображает, что же им делать. Сейчас, по-хорошему, нужно окутать мощным выбросом феромона омегу. Но вокруг люди, поэтому нельзя. Сюда они приехали на карете скорой помощи, машины под рукой нет, такси — не вариант, зацепит водителя. Гук оглядывается по сторонам и видит на больничной парковке яркий автомобиль, оклеенный эмблемами SOCAR. Радуется, как же им повезло наткнуться на свободную тачку каршеринга. Придерживая Тэхёна одной рукой, выуживает из кармана брюк телефон и тут же бронирует поездку. Быстро подходит к машине, открывает дверь и укладывает несчастного омегу на заднее сидение. Чёрт, его брюки насквозь пропитались смазкой. Да и хрен с ним, заплатит неустойку за испорченную ткань. Забирается на водительское кресло, глубоко дышит, концентрируется и отпускает себя, давая феромонам полностью заполнить воздух в салоне. С заднего сидения слышит расслабленный стон и понимает, что метод работает. — Тэ, ты как? — Лучше, — хрипит омега. И тут он слышит отчётливый цитрусовый запах, который так органично мешается с его розмарином. — Что они капали тебе, Тэхён? — Доктор сказал, что витамины и препарат, выводящий подавители из организма. — Я чувствую твой аромат. — Что ж, тайна раскрыта, — бесцветно усмехается Ким. — Но что это? Не пойму. Лимон кислее, апельсины и мандарины слаще. Грейпфрут горчит. Помело вообще почти не пахнет. Твой запах такой прекрасный, такой идеальный. — Поехали уже домой, — ноет Тэхён, ловко увиливая от вопроса. — Ко мне или к тебе? У меня ты сможешь построить гнездо с моими вещами. — Вот ещё! Ко мне. Мне спокойнее у себя дома. — Хорошо. Едут в тишине, нарушаемой тихими поскуливаниями омеги в моменты цикличных спазмов, которые хоть всё ещё и приносят боль, но уже не такую сильную. В квартиру Тэхён заходит уже сам. Действие феромонов ослабилось, когда их концентрат нарушился при выходе на улицу, а также препарат, полученный в клинике, окончательно прекратил действие подавителя. И теперь Тэхёна кроет не только регулярными спазмами, но ещё и всё тело его горит, покрывается липким потом, температура поднимается. Брюки промокли насквозь, а сознание погружается в полубред. Омега самостоятельно кое-как добирается до спальни, Чонгук следует за ним по пятам. Ким остервенело сбрасывает с себя всю раздражающую одежду, не стесняясь чужого присутствия, забирается на кровать и протяжно стонет. Член стоит колом, ноги блестят от обилия бесконечно сочащейся смазки. Чонгук ложится рядом, не раздеваясь, выпускает новую порцию феромонов, тут же расслабляя напряжённое тело. Тэхён закрывает глаза, откидывается на подушки и начинает дрочить себе, совершенно не обращая внимания на ошарашенного парня. Чонгук, безусловно, понимает, каково любому омеге в течку, и как с этим справляться тоже. Но такого он ещё никогда не видел, чтобы так сильно крыло. А ещё он безбожно зависает на таком Тэхёне. Его член очень красивый, довольно крупный, почти как у Чона, увитый напряжёнными венами, с багровой влажной головкой. И не смотреть на эту картину невозможно, рот непроизвольно наполняется слюной. И пальцы эти, длинные, тонкие, которые смотрятся на вставшем естестве идеально. Чонгук нервно закусывает губу и думает о том, как бы этот член... — Доктор сказал, — с придыханием выговаривает Ким, — что эта течка будет подобна адским мукам. И не соврал, сука! Начинает интенсивнее дрочить себе и внезапно быстро кончает, но это совсем не избавительный оргазм. Член даже не думает опадать, облегчения не происходит, только лишь новое желание накрывает очередным витком. Чонгука вид течного и нуждающегося омеги заводит не на шутку, собственная смазка начинает выделяться, неприятно пачкая бельё. Но он помнит, для чего здесь, и изо всех сил старается быть полезным, удерживая концентрацию феромонов на достаточном уровне. Но в какой-то момент, ведомый природными инстинктами, подаётся ближе к Киму и утыкается носом в его запаховую железу, жадно вдыхает усилившийся аромат и шепчет в самое ухо: — Свити. — Что? — в удивлении таращит глаза Ким. — Свити. Твой природных запах — свити. Блять, какой же вкусный! — поддаётся непреодолимому желанию и осторожно лижет область шеи, наполняя лёгкие и рот кисло-сладким удовольствием. — Ты первый, кто узнал. До того, как я начал принимать блокаторы и ещё пах для окружающих, никто не мог отличить его от прочих цитрусовых. Он довольно редкий, а понять, что именно это за оттенок практически невозможно. — Сладость, ты такой вкусный, поверить не могу, ведь обожаю цитрусы. Тэхён закатывает глаза, продолжая ласкать себя сжатой ладонью, дурея от ощущения мягкого влажного языка у себя в изгибе плеча, набирает быстрый темп и тут же выгибается до хруста в позвоночнике, кончая в очередной раз, и снова пачкает спермой кожу живота. Второй оргазм, точно так же, как и первый, не помогает и не ослабляет действие течки, даже не даёт возможности передохнуть. — Помоги, Гук-и, — хнычет Тэхён. — Мне не хватает стимуляции. — Помочь тебе как? — Трахни меня пальцами, — обескураживает омега, — я же знаю, что нравлюсь тебе или ошибся? — Нравишься, но я никогда не был с омегой. — Но ты же трахаешь себя пальцами в течку, да и не только в неё. Чем это отличается? — Может, тем, что это ты? Тэхёна накрывает новой волной боли, он горит огнём и практически балансирует на грани реальности и забытья, захлёбывается очередным стоном. А постель под ним до того мокрая, хоть выжимай. Чонгук встаёт с кровати и быстро заходит в ванную, моет руки, охуевшим взглядом общается с собственным отражением в зеркале и возвращается к извивающемуся на простынях нагому омеге, который успевает к этому моменту перевернуться на живот, встать на четвереньки и бесстыдно оттопырить мокрый зад. — Гук-и, пожалуйста, я хочу... Чон не может отрицать, как сильно его самого привлекает и возбуждает Тэхён. Его тело, кажется не имеет изъянов: карамельная кожа, блестящая от пота, бесконечные стройные ноги, подтянутый живот, упругий зад, изящные кисти рук, которые до побелевших костяшек стискивают подушку — всё это сводит с ума и напрочь срывает заслонки. Гук смотрит, как из сжатого колечка мышц порционно выталкивается смазка, медленно стекая по соблазнительным бёдрам, и больше не медлит. Проталкивает внутрь палец, осторожно массируя гладкие стеночки, тут же добавляет второй и аккуратно движется ими, погружаясь то глубже, то вытаскивая полностью. — Быстрее, Чонгук! Чонгук начинается толкаться пальцами интенсивнее, добавляет третий и сгибает их изнутри, прицельно попадая в комок нервных окончаний. Блядская смазка пошло хлюпает и пузырится на пальцах, и это кажется таким красивым и сексуальным Гуку, что он не отказывает себе и припадает губами к краям сфинктера, собирает её языком и катает невероятно вкусную сладость по рецепторам. — Что ты делаешь? — взвизгивает Ким. — Тебе не нравится? — ухмыляется омега. — Чёрт, не останавливайся! Но у Чонгука другие планы, он убирает пальцы и зарывается лицом в мокрые половинки, пачкая в смазке щёки, нос и подбородок, слегка кусает припухшие края дырочки и толкается в неё языком. Для Чона это совершенно новый опыт, но как же ему нравится! Смазки так много, Гук теряет рассудок, присасывается к растянутому отверстию, мычит и самозабвенно поглощает необыкновенное сладкое угощение. Чонгук даже в самых своих смелых фантазиях и предположить не мог, как будет кайфовать, буквально упиваясь чужим омежьим секретом. Он продолжает трахать омегу языком, добавляет пальцы, и в несколько минут доводит Кима до третьего оргазма, ощущая, как тот громко кричит и сжимает пальцы изнутри. Валится всем телом на мокрую кровать и часто-часто дышит. — Легче? — Да, — шепчет. — Такого мне ещё никогда не делали. Где ты научился? — Я? Да я о римминге только читал в интернете. — Ого, а так и не скажешь. — Отпустило? — Нет, но стало немного лучше. Ты же сам знаешь, что в течку недостаточно просто дрочить. А в моём случае всё ещё хуже. Никому не пожелаешь испытать подобное. — Чем ещё я могу облегчить твоё состояние? Говори, сладость, я готов. — Сладость, потому что свити? — Да, тебе идеально подходит этот аромат и прозвище. — Ладно, — Ким прячет улыбку в подушке, изображая некоторое недовольство, хотя внутри себя отмечает, как ему приятно. — Так что? Ким мнётся. Не знает, уместно ли попросить то, что у него вертится на языке. Но решает, что в текущих обстоятельствах о стыде стоит забыть. — Чонгук, ты можешь раздеться? Мне необходимо почувствовать контакт кожи с кожей. Чон такого не ожидал, но виду не подаёт, послушно раздевается до белья и укладывается на бок, поворачивая Кима на себя в зеркальной позе. Тэхён льнёт к нему всем телом, утыкается носом в железу, трётся и начинает тихонько по-омежьи урчать, доводя до приступа тахикардии бедное сердечко Чонгука. Обнимает его руками и ногами, как настырный осьминог, насытиться не может пьянящим розмарином, которым полностью заменяет пресный кислород в лёгких. И ему действительно становится на некоторое время легче. Тэхён расслабляется и вскоре проваливается в беспокойный сон, окутанный ощущением тепла и безопасности. А Чонгук пытается уложить в голове последние события и понять своё отношение к ним. Спустя примерно час Гук чувствует, как Ким возится, жалобно скулит и рефлекторно прижимает согнутые в коленях ноги к груди. Его снова бьёт лихорадка, а смазки кажется так много, что недавняя мысль поменять постельное бельё больше не кажется здравой. Тэхён открывает глаза, осоловело моргает, морщится и начинает плакать, не в силах больше терпеть эту пытку. Ему очень больно, он измучен, слаб и снова возбуждён до предела. С члена обильно течёт предэякулят, кожа вся в мелких бисеринках пота. Хочется в душ, смыть с себя грязь, но сил нет стоять. Чон считывает его реакцию и решает, что нужно довести омегу ещё до одной разрядки, набрать ему ванную и помочь освежиться. Поменять в это время бельё, а дальше по новой до тех пор, пока течка не отступит. В данных обстоятельствах неизвестно даже сколько дней будет Кима кошмарить. А ещё нужно его кормить, да и себя заодно. Иначе не выжить. А сейчас он встаёт, идёт на кухню, наливает стакан воды и приносит Тэхёну. — Тэ, нужно попить. Давай же, сладость. Помогает ему приподняться и даёт стакан в руки. Омега дрожащими пальцами удерживает стекло и жадными нерасторопными глотками быстро осушает ёмкость, проливая часть на себя. Чон ставит пустой стакан на тумбочку возле кровати и возвращается взглядом к Тэхёну. Тот хоть и поспал немного, но конкретно обессилен, лениво дрочит себе, чтобы хоть чем-то помочь ослабить возбуждение. Чонгука самого трясёт от желания, он ведь тоже давно заведён, а разрядки не получил. Но о себе он думает в последнюю очередь. Поможет Тэ, а после позаботится о себе в ванной. И снова, на этот раз без спроса, толкается пальцами в разработанный проход. Если в предыдущий раз омега откровенно наслаждался таким видом ласк, то сейчас ему определённо этого недостаточно. Вероятно, течка вошла в свою полную силу. — У тебя есть игрушки, сладость? — Не надо, пожалуйста, я не хочу. — Мне продолжить? — Да, — шепчет Тэхён, — но не так. — А как? Как тебе будет хорошо? — Гук-и, возьми меня! Прошу, пожалуйста, возьми меня, как альфа. Мне это нужно. — Что?? — а вот это неожиданно. Чонгук широко раскрывает глаза и в недоумении пялится на распластанного по кровати Тэхёна. — Пожалуйста, пожалуйста, мне очень надо. Прошу, Гуууук, — как в бреду повторяет Тэхён. Чонгуку нужна минутка, чтобы договориться с собой. То, что предложение заманчивое — мягко сказано. Но он же омега. Как это он сможет трахнуть Тэхёна своим членом, который, на минуточку, для этого не предназначен? Хотя, вспоминая статьи в интернете, пары омег благополучно удовлетворяют друг друга в период течек. Ведь ничего сложного, правда? Тем более самому кончить хочется уже до безумия. — Тэхён, я никогда не был с омегой. А так тем более. Ты уверен? — Да, да, я уверен. Давай! — Нам нужна защита? — Я чист, и если ты тоже, то нет. Прошу, быстрее. Кима уже колотит, он дрожит всем телом, ему нужно это проникновение сейчас как панацея. И Чонгук решается. Снимает боксёры, широко разводит ноги лежащего на спине Тэ, хочет собрать его смазку на ладонь, но отчего-то меняет свой план и проводит руками между собственных ягодиц и собирает свою. Эта извращённая мысль смешать их выделения заводит до умопомрачения. Распределяет вязкую жидкость по всей длине изнывающего от желания члена, приставляет головку к пульсирующему сфинктеру и медленно проникает в жаркое нутро одним слитным движением. Тэхён хрипит, голос уже сел, а он сам рвано стонет, потому что к таким ощущениям был и близко не готов. И это — вау! Даёт привыкнуть себе к узости, а омеге к заполненности. И понимает в этот самый момент, что именно это ему всегда и было нужно. То, что он в себе не принимал, о чём даже не смел думать, от чего подсознательно убегал — и есть его природа. То, что он испытывает сейчас, находясь в чужом теле, самое крышесносное чувство во всей его жизни. Чонгук отпускает себя и начинает размеренно толкаться в потрясающее тело самого красивого омеги на свете. Звуки, которые тот издаёт, и вовсе погружают волю Чона в некое подобие транса. Он двигается быстрее, глубже, грубее. Ему хочется продлить этот момент как можно дольше, но выдержки определённо не хватает. Чонгук останавливается, нависает над разнеженным телом и впервые накрывает приоткрытые манящие губы своими. Он не спрашивает, можно ли поцеловать. Просто до ужаса хочет это сделать и делает. Проталкивает настойчивый язык в чужой рот, и ему отвечают с таким же напором и голодом. Гук посасывает и прикусывает то верхнюю, то нижнюю губу, проходится языком по кромке зубов и снова толкается внутрь, сплетаясь и играясь с чужим горячим. Ким целуется умопомрачительно хорошо. Серьёзно! Это лучший поцелуй в жизни Чонгука. Они оба стонут в поцелуй, и Гук продолжает плавно трахать омегу, утыкаясь лицом в изгиб шеи, где запах свити особенно сильный, пальцами впиваясь в покатые плечи. Тэхён тает как мороженое под горячим телом, чувствуя слишком многое в моменте. Сумасшествие. — Гук-и, ещё, ах! Чонгук понимает, что у него получилось найти простату и теперь он вбивается уже под нужным углом снова и снова, даря невыносимое, на грани сумасшествия, удовольствие Тэхёну. Самому хорошо до звёздочек перед глазами. В комнате висит тяжёлый концентрат феромонов, умопомрачительный коктейль из ароматов свити и розмарина, а ещё пота и секса. Идеально! — Ещё чуть-чуть, Чонгук, я почти... А он и сам почти. Приподнимается на руках и, упираясь ими в матрас, срывается на бешеный темп. То, как мечется по кровати Тэхён, краше самой дорогой картины в Лувре. Чонгук хочет запечатлеть этот момент навсегда в памяти. Каштановые влажные волосы разметались по подушке, глаза, обрамлённые длинными слипшимися ресницами, прикрыты, зацелованные губы блестят от слюны, рот открыт в немом крике, кожа покрыта мурашками, всё тело сводит предоргазменной судорогой. И омега кончает. Кончает так мощно, громко, долго и красиво, ни разу не прикоснувшись к собственному члену, пачкает живот и грудь белёсыми каплями, сжимая Чона крепко изнутри. И всё это слишком. Слишком пронзительно, слишком эстетично, слишком чувственно. Чонгук, толкнувшись ещё несколько раз, догоняет омегу в собственном оргазме и валится на него всем телом сверху. Ким тяжело дышит, но улыбается. Ему, наконец, не больно, а вес чужого тела на себе очень нравится и ощущается так правильно. Влияние течки на какое-то время отступает, давая возможность отдохнуть и прийти в себя. Им обоим липко, жарко и потрясающе. — Тэ, надо помыться, поменять постельное бельё и поесть. — Я не смогу встать, — еле отзывается. — Хорошо, я наберу ванну и отнесу тебя. Отдыхай. — Мягко целует в губы. Не надевая на себя ничего, Чонгук следует в ванную, открывает кран, регулирует температуру воды и осматривает полочку с разными яркими флаконами. И когда глазами находит пену для ванны с ароматом розмарина, счастливо улыбается. Какое-то кармическое совпадение, что у него дома цитрусовая пена, а у Тэ — розмариновая. Добавляет именно её и возвращается в спальню. От вида разомлевшего и разбитого омеги грудь заполняется какой-то бесконечной, щемящей нежностью. Он садится рядом с ним на кровать и мягко оглаживает бархатную кожу. — Гук-и, знаешь, а для меня ведь это тоже первый раз. Ну, то есть, это не первый мой секс с омегой. Но первый в нижней позиции. Брови Чонгука вопросительно изгибаются, а рот принимает форму буквы «О». — Я сам удивлён, что захотел, — продолжает Тэхён. — Мне было очень хорошо. — Но почему? — спрашивает Чон. — Наверное, потому что это — ты, Гук. Ты мне нравишься. Очень. И я почувствовал, что могу довериться тебе. — Давно? — Наверное, сразу. Как только я увидел тебя. С тех пор не мог выбросить из головы. — Вау. Это... Ты тоже нравишься мне. Очень, сладость. Чонгук обнимает своего омегу ласково и с трепетом. Относит его в ванную и оставляет нежиться в тёплой воде. Возвращается в спальню, меняет постельное бельё и заказывает еду с доставкой, пока есть время и течка не накрыла снова. Звонит Намджуну и предупреждает, что в ближайшие несколько дней он и Ким вынуждены взять небольшой отпуск. Знает, что тот встревожен утренними событиями в офисе, когда Тэхён упал в обморок. Обещает рассказать обо всём позже. Несколькими днями, конечно, не обошлось. Течка Тэхёна затянулась на целую неделю. И омеги жили в режиме: секс-душ-смена белья-запуск очередной стирки-еда-сон-повторить. Это физически было тяжело и изнуряюще. Зато теперь, каждый новый заход начинался со сладких, тягучих, глубоких поцелуев. Более интимно и сокровенно. Когда у партнёров было время на отдых, они успевали о многом поговорить и как-то незаметно сблизились настолько, что поняли, что и без влияния природных инстинктов хотят попробовать дальше быть вместе. Чонгук рассказал, почему состроил из себя обиженку в баре, когда Тэ отказался раскрывать ему секрет своего природного запаха. Ему очень хотелось знать о парне больше, но тот как будто держал дистанцию, что и заставило Гука повести себя неразумно. Тэхён же объяснил свою закрытость болезненным опытом из прошлого и, как следствие, недоверием людям. Поделился самым неприятным эпизодом. Когда Ким был юным омегой, на его чарующий запах обращали внимания многие альфы, а учитывая ещё и естественную красоту Тэхёна, поклонников было великое множество. Один, особо настойчивый, упрямо зажал его в туалете ночного клуба и нахально полез в трусы, несмотря на категоричный отказ. Омега отбился, но травма осталась. С того момента Тэ осознанно решил спрятать свой запах и своевременно подавлять течки. Также каждый рассказывает историю осознавания себя как омег, которых не интересуют отношения с альфами. Тэхён объяснил, что понял и принял себя ещё в детстве. Не расстраивался по этому поводу, доверяя своей природе и отсутствию влечения к противоположному полу, как к чему-то абсолютно нормальному. Чонгук признался в нескольких отношениях с альфами, которые ему всегда казались пустыми и ненужными, ну и о недавнем познании своей истинной сущности, чему немало поспособствовала внезапная симпатия к новому главе отдела графического дизайна. О своих поисках информации в сети и удивлении, когда прочитал о существовании однополых пар. Между ними не осталось никакой недосказанности, умение и желание говорить обо всём — драгоценно и является основой здоровых и перспективных отношений. Чонгук в воскресенье уезжал из квартиры омеги к себе домой, чтобы подготовиться к новой рабочей неделе, переодеться и, наконец, выспаться, уже в статусе его парня. Это знание грело душу и делало его невероятно счастливым. Найти того, кто просто по всем фронтам тебе подходит, как физически, так и ментально — настоящий подарок судьбы. И чувства, да, они совершенно точно начали зарождаться в сердцах обоих. Катать на языке словосочетание «мой омега» было так волнительно и необычно, что Чонгук ощущал себя пубертатным подростком с роем пресловутых бабочек в животе.

🍋‍🟩🍋‍🟩🍋‍🟩

Утром понедельника Чонгук просыпается не от будильника, а от настойчивой трели телефона. — Да, — хриплым ото сна голосом тянет омега. — Чонгук, Чимин рожает, мы в госпитале. Приедешь? — сбивчиво тараторит Намджун. — Что? Уже? Да, конечно, встаю, собираюсь и еду. Скинь геолокацию. Чонгук путается в одеяле и собственных ногах, падая с кровати на пол, больно стукаясь коленями. Мечется по квартире, не зная за что хвататься, но останавливается, прерывая хаотичный поток мыслей в голове. Чего он так всполошился? Чимин вместе с крайне ответственным и уравновешенным мужем находится в больнице под квалифицированным присмотром медперсонала. Он сильный здоровый омега. Нет поводов паниковать. Нужно просто собраться и ехать, чтобы поддержать пару и познакомиться с новым членом общества — альфочкой Ёнсу. Гуку отчего-то кажется необходимым разделить эту радость с ещё одним человеком, который вскоре совершенно точно окажется самым главным в его жизни. И он звонит Тэхёну. — Привет, Гук-и, уже соскучился? — бодрый голос на том конце линии заставляет широко улыбнуться. — Ты уже не спишь, сладость? — Проснулся недавно. А ты чего так рано звонишь? — Чимин рожает. Поедешь со мной? — А это будет уместно? — неуверенно говорит Ким. — Я им никто. — Ты мой омега. И нужен мне рядом. А вообще, Чимин будет безумно рад тому, что мы вместе. Он, как оказалось, понял мою симпатию раньше меня. — Классный он. И друг отличный. Заедешь за мной? — Ага, быстро приму душ и выезжаю. Поедем на такси, моя машина осталась у офисного центра. — Хорошо, буду ждать на улице через час. — И ответ на твой вопрос — да. Соскучился. Ким ничего не отвечает, но Чонгук через расстояние чувствует, как тот расплывается в прямоугольной зубастой улыбке. До больницы добираются быстро, буквально за двадцать минут. Чон уточняет у сотрудника на ресепшн информацию по пациенту Ким Чимину. Парней провожают в послеродовое отделение, а это значит, что омега уже справился с тяжёлой работой. В палату пускают сразу. Идиллическая картина, представшая перед глазами, способна растопить сердце любого, даже самого чёрствого человека. Уставший, но сияющий Чимин в больничной рубашке полулежит на кровати и с обожанием в глазах смотрит на своего мужа, который держит в руках тихо пищащий свёрток, как главную драгоценность на земле. Чимин лениво поворачивает голову к двери, встречая глазами посетителей и хитро щурит припухшие веки. — А вот и вы! Спасибо, что приехали. — Чимин-и! — Бросается к омеге Чонгук. — Как ты? Всё прошло нормально? — Ну... Это больно пиздец. Но недолго. Оно стоит того, чтобы, наконец, увидеть своё сокровище. — Намджун, Чимин, мои поздравления, — сдержанно произносит Тэхён. — Поздравляю, отец, — Чонгук подходит к Джуну, дружеским жестом сжимает его плечо и заглядывает в одеялко. — Чим, он такой красивый! — Конечно красивый, весь в папу! — хихикает омега. — Самый прекрасный малыш, — тихо шепчет Намджун. Он сейчас где-то не здесь, полностью растворён в океане накативших чувств. Чонгук с замиранием сердца осматривает новоиспечённых родителей и понимает, насколько Чимин измотан, да и паре с малышом нужно побыть наедине и насладиться моментом. Омеги ещё раз поздравляют, тепло прощаются и покидают палату. На работу в любом случае надо ехать. По дороге Чонгук молчалив и задумчив. Погружён в свои мысли, что не ускользает от внимания Тэ. Такси довозит парней до офисного здания, они выходят из машины, но Тэхён останавливает Гука за руку и не даёт зайти ему внутрь. — Гук-и, что тебя беспокоит? После больницы тебя как подменили. — Знаешь, Тэ, я никогда не хотел отношений с альфами. Я тебе уже рассказывал это на неделе. Но это не значит, что я не хочу своего малыша. А увидел сейчас, как счастливы мои друзья, и понял, что у меня такого никогда не будет. Тэхён внимательно смотрит в антрацитовые глаза, ласково проводит кончиками пальцев по щеке и тепло улыбается. — Знаешь, Гук-и, я хочу тебе кое-что рассказать. У меня в Тэгу остались лучшие друзья. Юнги и Хосок, мои одногодки, им также по двадцать девять, вместе уже около семи лет. Они оба омеги. И у них двое чудесных детишек, Тэмин и Тэян. Альфочка пяти лет и двухлетний омежка. И никто из них не занимался сексом с альфой. — Как это? — сильно удивляется Чон. — Когда они поняли, что хотят полноценную семью, что их любви настолько много, что необходимо её подарить ещё кому-то, они обратились в репродуктивную клинику. Существуют банки спермы, где придирчиво отбирают здоровых доноров-альф. С помощью искусственной инсеминации забеременел Юнги, и на свет появился Тэмин. Через несколько лет Хосок решил, что тоже хочет пройти этот путь, и таким же образом родился Тэян. Нет ничего невозможного, Гу. — Я даже не знал о таком. То есть мы когда-нибудь тоже сможем стать родителями? — Чонгук так ошарашен этой историей, но в тоже время безмерно рад узнать, что у него есть шанс когда-нибудь взять на руки своего собственного ребёнка. — Сможем, Чонгук. Не сомневайся. — Не буду. Никогда не стану больше сомневаться. Спасибо тебе, Тэ, что появился в моей жизни. Ты, кстати, знал, что сочетание цитрусовой терпкости свити с травяной свежестью розмарина создают такую уникальную комбинацию, которая идеально подходит для пробуждения чувств и ясности ума? — Сам придумал? — по-доброму смеётся Тэхён с такого серьёзного младшего. — Не, прочитал в сети. — Мне нравится, как звучит. И Гук, я тоже тебе благодарен. А теперь нам пора на работу. Мы неделю отсутствовали, дел накопилось вагон. — Один поцелуй, сладость, и можем идти. Тэхён подаётся вперёд и нежно целует своего омегу в губы, переплетает с ним пальцы в крепкий замок и уверенно шагает в двери офисного центра. А по ощущениям, в новую жизнь.