Предел

Часть шестая

Прорваться в другую комнату им удалось не сразу: разволновавшиеся скульптуры как будто бы перекрывали им проход и всё время пытались остановить их, однако как только шедший чуть позади Джихёк ступил следом за пределы окутанного метелью зала, дверь за их спинами закрылась с громким скрежетом — словно несмазанные петли. Эхо разлетелось по всей комнате неоглашённым приговором. Всё ещё настороженный, Хонджун не торопился осматриваться, проглатывал холдный воздух, комом вставший в горле, и считал удары собственного сердца. Он чувствовал, как покалывали кончики пальцев на руках. Отдышавшись, он наконец смог понять, что в комнате они находились одни. В отличии от предыдущих помещений, это было полностью пустым, в нём не было ни следа ушедших членов команды, а также ни единого звука. Устрашающая метель, разделившая их всех, теперь ощущалась чем-то фантомно выдуманным. Пол оказался стеклянным. Или ледяным — если быть точнее. Прямо под ними находилось другое помещение, границ которого было практически не видно. Единственное, что Хонджун смог рассмотреть, — причудливые ледяные фигуры, стоящие в отдалении друг от друга. — Что это такое? — неровным голосом спросил Джихёк. — Понятия не имею. Несмотря на то, что пол был стеклянным, хорошо рассмотреть нижнее помещение всё же не получалось. Как бы Хонджун ни присматривался, каждый раз что-то как будто бы мешало ему, размывало прозрачную картинку так сильно, что было сложно различить, где что находилось. Даже ледяные фигуры, которые ещё некоторое время назад чётко угадывались, казалось, пропадали со своих мест и оказывались в других. — Быть не может, чтобы они перемещались, — неверяще покачал головой Джихёк. Хонджун скептически посмотрел на него. — Думаешь, нам всё это кажется? То ли вопрос оказался слишком прямым, то ли Джихёк и сам сомневался в своих словах, но он ничего не ответил. Хонджун глядел на него ещё какое-то время, вероятно, ожидая хоть какой-то реакции, но Джихёк продолжал молча стоять, опустив голову. — Нужно отсюда выйти. Он не имел в виду покинуть игру, но почему-то подумал, что это было бы самой простой и одновременно самой сложной вещью. Им пришлось бы вернуться в предыдущую комнату и пройти сквозь ледяной лабиринт, найти способ подняться наверх. По сравнению с тем, что могло ждать впереди, это показалось бы вовсе не такой уж и невыполнимой задачей. — Но куда делись все остальные? Оторвавшись от размышлений, Хонджун огляделся. Они вошли в единственную находившуюся в комнате дверь и очевидно прошли тот же самый путь, что и предыдущие игроки, однако в помещении никого больше не было. Более того, Хонджун не видел, куда они могли деться. Во всей комнате помимо той двери, из которой они пришли, не имелось никакой другой, а вместо потолка вверх простирались бесконечные ледяные своды стен. Единственное, что могли сделать все остальные для того, чтобы вот так запросто исчезнуть: провалиться на уровень ниже, в ту комнату, которую они видели сквозь ледяной пол. — Не могут же эти фигуры быть ими, — в тон его рассуждениям произнёс Джихёк, глядя себе под ноги. Предположение было откровенно невозможным. Как толпа народу могла так просто провалиться сквозь лёд без единого звука? И если так действительно случилось, почему они сами до сих пор не сделали того же? Хонджун опустил взгляд вниз и вновь попытался рассмотреть, что именно находилось в комнате. Небольшие тёмные пятна очевидно являлись чем-то, что не могло находиться в помещении и оставлять его пустым, однако из-за неровности поверхности льда у него никак не получалось понять, были ли они людьми или хоть чем-то, отдалённо их напоминающим. Но вскоре Хонджун понял ещё одну вещь: от пристального вглядывания в эти пятна у него начинали болеть глаза. Вздохнув, он пожалел, что не мог помассировать переносицу. Обычно это помогало ослабить боль на некоторое время. — Идём, нет смысла тут оставаться. Джихёк был с ним согласен. Оглянувшись, им стоило решить, в какую сторону податься. — Какая разница куда мы пойдём, если тут всё равно ничего нет, — хмыкнул Джихёк. Хонджун подумал, что, возможно, им стоило осторожнее выбирать направление. Они не знали, было ли то, что остальные исчезли, наказанием или удачей, потому не могли действовать свободно. Джихёк тоже должен был это понимать. Одно лишнее движение, и они могли быть разделены точно также, как и с остальными. Возможно дело было в их давнем знакомстве или в том, что некогда они были близкими друзьями, но Хонджун не испытывал такого сильного отторжения от мысли, что им придётся работать вместе, хотя и не был рад этому. Он не хотел лишний раз ворошить прошлое, не хотел слушать оправдания и объяснения тому, о чём предпочёл забыть. И он был практически полностью уверен, что Джихёк рано или поздно сделает это: решит поговорить о прошлом. — Что ты думаешь делать? — тихо спросил тот за спиной у Хонджуна. Что ещё они могли сделать, кроме как искать способ выйти из этой комнаты?

***

Тем же временем где-то в другой части резиденции

Оглядывая собравшихся, Наби чувствовала необходимость взять на себя роль командира. Не то чтобы её сильно волновала их судьба, но она понимала, что в этой игре от их действий могла зависеть её собственная жизнь. Поэтому, глядя на то, как несколько человек тряслись от страха и жались к другим, она понимала, что должна действовать. — Послушайте, давайте для начала успокоимся и решим, что нам делать, — попыталась начать она, однако не ожидав, что присутствие паники было настолько сильным. Некоторые настолько перепуганные внезапным возникновением странной метели и двигающимися фигурами изо льда отказывались слушать, что бы она ни говорила. Поддержка пришла со стороны человека в волчьей маске. Подойдя ближе, он негромко сказал ей: — Пока мы не решили, что делать, можно осмотреться. Предложение было хорошим, хотя место, в котором они находились, было откровенно небольшим. Пока они будут ходить в поисках выхода, ребята смогут подуспокоиться. Наби согласилась, и сразу после этого они разошлись. Человек в волчьей маске ушёл к противоположной стене, на которой было что-то нарисовано, за ним последовал Ворон и ещё несколько человек, которые были менее подвержены влиянию паники. Сама Наби, не став слушать заикания напуганных, умоляющих её поскорее найти выход, оглядела помещение в поиске каких-либо зацепок. Так уж вышло, что никто из них не помнил, как они оказались в этом месте. Здесь не было ни единой двери, из которой они могли прийти, как не было и ещё трёх игроков. Самым логичным вариантом было бы то, что в процессе побега из той комнаты со скульптурами они разделились и зашли в разные комнаты. Однако Наби не помнила, чтобы там было несколько выходов, а ещё не помнила, куда вела та дверь, в которую они все зашли. Её окружала темнота со всех сторон, куда она смотрела, рядом не было ни единого движения других и не было звука. Ей казалось, что она разом лишилась всех органов чувств, пока не пришла в себя в этом помещении, сквозь и полностью состоящем изо льда. Вокруг находились ушедшие за ней люди, однако по предварительным подсчётам на две группы не хватало трёх человек. Рисунки на стене, которые отправился рассматривать человек в волчьей маске, отдалённо напоминали историю, которую Наби как-то рассказала в комнате. Ещё в самом начале строительства в этой резиденции обитал сам Санта Клаус, — он был изображён низеньким старичком с праздничным колпаком на голове. Вокруг него располагались различные предметы, включая детские игрушки и множество-множество писем. Рисунки двигались дальше, менялись, однако их смысл оставался всё тем же: Санта Клаус получал письма и радовал детей новогодними подарками. Однако ближе к середине что-то изменилось, изображения стали резкими и порывистыми, линии — тонкими, практически незаметными. Рисунки стирались, а на их месте образовались крупные снежные пятна. Ворон попытался стереть их рукавом куртки, но это ни к чему не привело. Половина истории оказалась утеряна. — Что это значит? — спросил кто-то тихим голосом. — Как нам узнать, что произошло дальше? — Откуда ты знаешь, — обратилась к нему Наби, — возможно, это является целью этой игры. — Но где тогда нам искать продолжение этой истории? Мы не можем даже выйти из этой комнаты! — Это не то, по поводу чего стоит переживать, — она покачала головой. — Санта не создал бы место, из которого невозможно выйти. Это, казалось, всех успокоило. Собравшись воедино, они решили как следует осмотреть все стены вокруг на наличие каких-либо спусковых механизмов. К радости Наби, большинство отделались от первого приступа паники и потихоньку возвращали себе способность действовать. Несмотря на то, что от них всё ещё было мало толку, теперь они хотя бы не тянули их всех вниз. Хотя в данной ситуации она бы предпочла оказаться в команде с другим человеком, который, по её мнению, был куда полезнее всех тех сопливых мальчишек вокруг. Она даже до сих пор помнила его имя — что, на самом деле, было достаточно необычно для неё, — и если она не ошибалась, то его звали Хонджун. Пока все остальные ходили туда-сюда по комнате, Наби наблюдала за ними. Она далеко не отходила от странных рисунков, потому что чуяла, что было в них что-то странное. Но даже если не обращать внимания на её интуицую, они всё ещё оставались единственной вещью в этом помещении. Она размышляла, куда бы Карл мог запрятать дверь, когда к ней подошёл ещё один человек, по поводу которого она не могла не сомневаться. Их было всего двое в их команде, и один прямо сейчас не находился поблизости. — Что скрывает за собой эта история? — тихо начал человек в волчьей маске. Наби искоса посмотрела на него, пытаясь понять, о чём именно он говорил. — Что ты имеешь в виду? — То, чем заканчиваются эти рисунки. Он кивнул на стену, где были изображения. Несмотря на то, что вторая их половина была скрыта снежными пятнами, всё же кое-что просвечивалось. А именно три новые появившиеся фигурки, расположенные напротив Санты Клауса. — Вполне вероятно, что на рисунках изображена семья, которая жила здесь какое-то время после того, как ушёл Санта. Если это так, то эти рисунки изображают историю всего поместья. — Тогда они должны говорить и то, что произошло с этой семьёй после. Наби вздрогнула, поспешно посмотрела на человека в волчьей маске. Тот стоял рядом, практически касался её плечом, но при этом держался так обособленно, как будто бы и вовсе не обращал на неё внимания. Он не повернулся к ней даже после того, как Наби спросила: — Откуда ты знаешь, что случилось с этой семьёй? — Кое-что слышал. До того, как пришёл сюда. В его голосе прозвучала улыбка, которая, несмотря на мягкий тон, показалась Наби несколько насмешливой. Она поджала губы, укусила их практически до крови, и, отвернувшись, заставила себя промолчать. У неё с самого начала были странные чувства, возникающие при взгляде на этого человека. Она не пыталась скрыть, что знала об этой игре гораздо больше тех глупцов, с которыми попала в группу, она наслаждалась этим осознанием, и хотя у неё изначально не было цели вступать в команду, она давала им возможность последовать за ней. Но этот человек отличался от обычного глупого новичка, он не был знаком с игрой, но он был готов к ней: это не эти трое, напугавшиеся самых простых ледяных фигур. — Возможно, нам и вправду нужно найти полную историю, — вздохнула Наби. — Лучше было бы так. Человек в волчьей маске ей не ответил, но Наби предпочла думать, что он был с ней согласен.

***

Они смогли выйти из комнаты по чистой случайности, когда один из той самой перепуганной тройки подскользнулся на лежащем под ногами снегу. Упав, он смахнул гору снега с пола, и когда к нему на помощь кинулся парнишка по фамилии Ян, все увидели выступающие очертания двери. Она была небольшой, всего метр в длину, и находилась ровно под их ногами. Прикрытая слоем снега, её было сложно заметить. Вопреки тому, что Наби негласно стала лидером образовавшейся группы, первой зайти в дверь решилась не она. Именно Гисок открыл её и объявил всем о спускающейся вниз лестнице. А также именно изъявил желание пойти первым, хоть и с условием того, что сразу за ним пойдёт следующий человек. Всех этого устроило. Таким образом они спустились по лестнице вниз, к большому залу с ценрально стоящим троном. В отличии от всех вещей, которые они встречали раньше, он не был ледяным и также не был стеклянным — полностью состоял из странного голубого материала. Внешне он даже очень был похож на нарисованный, с такими же осторожными линиями и мягким переходом цвета. Если бы шедший впереди всех Гисок не коснулся его, можно было бы и вправду подумать, что трон не настоящий. Прямо за троном распологались большие узорчатые двери, размером достающие до самого потолка. На каждой стороне был изображён один и тот же герб: длиннокрылая птица с завязанными глазами, вокруг которой парили изображения звёзд. От гербов вверх уходили длинные ветви, окружённые слабым сиянием листьев. Рисунки выглядели так живо, что скорее являлись глубоко высеченными во льду дверей. Пока ушедший не так далеко вперёд Гисок заинтересованно осматривал расположенный посередине трон, Наби предложила всем остальным немного отдохнуть. Они спускались по лестнице в слабом освещении около четверти часа, все устали и хотели понять, что делать дальше. Комната с троном идеально подходила для того, чтобы, рассредоточившись, дать себе передышку. Пока никто не видел, Ворон обратился к человеку в волчьей маске: — Хён, рисунок на этих дверях очень похож на тот, что мы видели на тех картинах. — А ещё эта птица была изображена на свитках в обеденном зале дома, — с осторожностью согласился тот. Переглянувшись, они направились к большим дверям. Однако ещё до того, как они успели бы дойти до них, рыскавший у трона Гисок куда-то нажал, — послышался скрежет механизма, а следом за ним прямо из спинки трона вверх поползла тонкая ледяная сеть. Стоявшие ближе всего к трону люди дёрнулись и со вскриком отбежали в сторону, Наби с усилием оттащила Гисока подальше, где сразу жи принялась отчитывать за поспешность и неострожность действий. Сетка всё продолжала расти, пока чуть ли не на половину скрыла за собой рисунок дверей. Ворон и человек в волчьей маске одновременно ощутили раздражённую досаду. Однако продлилась она не долго: через несколько минут один из парней крикнул, что вроде бы за сеткой есть пространство, а это означало, что они могли подойти к двери. — Что это такое? Зачем она выросла? Это ведь самая обычная… сеть. — Ты когда-нибудь видел сеть изо льда? — передразнил говорившего паренёк с фамилией Ян. — Неважно зачем она выросла, если никак нам не мешает, — сказал ещё кто-то. В этот момент Ворону показалось, что Наби неодобрительно покачала головой. Обычная сеть, пусть даже ледяная, не столь пугала их, сколько заставляла находиться в напряжении. Сама по себе она не несла опасности, однако то, что могло последовать за её появлением, не было таким очевидным. Потому ещё в течении некоторого времени все они стояли на своих местах, пытаясь услышать или увидеть, что изменилось. Плохо это или хорошо, но больше в комнате ничего не произошло. Наби отпустила Гисока, за рукав которого всё это время держалась, и подошла к странной сетке. Коснулась её холодных звеньев, дёрнула, осмотрела получше спинку трона, из которой она вырастала. Сеть была очень крепкой, крупной, она огибала всю спинку трона защитным куполом и врезалась в пол как раз в том месте, где стоял трон. Ничего полезного Наби не узнала, хотя у неё была догадка, для чего могла возникнуть эта сеть. Сперва она хотела поделиться мнением с остальными, с некоторыми, по крайней мере, однако, обернувшись, увидела, что ни Ворон, ни человек в волчьей маске, которые могли бы высказать свои предположения, вовсе не интересовались троном. Да и вообще остальной группой. А Гисок не проявлял чудес внимания. Фыркнув, Наби убрала руку и отошла от трона. Человека в волчьей маске и вправду мало волновал трон. Пока что. Обнаружив то, о чём говорил парнишка Ян, он первым делом направился к дверям. Этот рисунок был ему знаком. Ещё до того, как он вошёл в эту игру, он пытался узнать что-нибудь полезное, что-нибудь, что могло рассказать об игре ещё до её начала. И ему удалось найти кое-что: человека, который непонаслышке знал об этой резиденции. Лично с ним поговорить ему не удалось, однако он получил несколько книг, описывающих времена строительства резиденции. В некоторых из них были иллюстрации, и он хорошо помнил, что на одной из них видел точно такой же герб, как и на этих дверях. — Длиннокрылая птица — символ изобилия, но она не имеет ничего общего с Сантой Клаусом, — шептал человек в волчьей маске, стоя перед дверями. Краем глаза он заметил пирближение Ворона и, обернувшись к нему, спросил мягким тоном. — Видишь что-нибудь странное в этом рисунке? Ворон поднял взглад вверх на какое-то время, а потом покачал головой. Человек в волчьей маске тоже не видел. Они собирались получше рассмотреть рисунок на дверях, когда почувствовали неладное. Ворон отвлёкся от рассматривания герба и с разрешения человека в волчьей маске вернулся к трону. Он ожидал увидеть очередную странную подсказку, обнаруженную бы кем-нибудь по случайности, однако к его удивлению помещение пустовало. Странная выросшая сеть изо льда всё также касалась самого потолка и уходила в самый низ трона, однако никаких больше игроков вокруг не было. Он бы подумал, что они решили спрятаться, испугавшись той самой обнаруженной подсказки, если бы здесь было место, куда прятаться. Комната была совершенно пуста — если не считать поднимающейся вверх лестницы на противоположном её конце. Ворон не верил, что остальные могли захотеть вернуться по ней. — Хён! — позвал он. — Иди сюда. Человек в волчьей маске появился тихо, несколько скользя, но не подскальзываясь. По его задумчивому молчанию Ворон решил, что он всё ещё пребывал раздумьями у изображённого на дверях герба. Он не стал его тревожить до тех пор, пока тот сам не заговорил. — Раз мы не услышали никакого звука, их исчезновение — часть игры. — Возможно, задача этой резиденции разделить всех нас. Это казалось разумным. Сначала исчезновение тех двух игроков после выхода из комнаты со скульптурами, теперь и перемещение всех остальных. Они не могли провалиться сквозь землю без единого звука, — хотя и казалось, что в этой игре было возможно всё. Кто-то наверняка использовал портал, а точнее, — кто-то из игроков активировал его. — По крайней мере мы знаем, что из этой комнаты можно выйти, — продолжил человек в волчьей маске, оборачиваясь к дверям. — Давай попробуем открыть их. Не оглядываясь, он вернулся обратно к дверям с гербом. В последний раз осмотрев помещение, Ворон последовал за ним. — Хён, ты уверен? Что если их не надо открывать? — Мы в любом случае узнаем об этом уже после того, как сделаем это. Из того, что они оба знали об этой Игре: не было смысла пытаться пройти туда, где проход закрылся. Единожды активированный другими портал не всегда включался заново, в случаях, когда игры вот так разделяли игроков, они не хотели, чтобы те следовали друг за другом. А это означало, что им было песполезно пытаться отыскать способ, по которому пропали остальные. Им нужно было двигаться дальше. А ещё человек в волчьей маске очень хорошо знал, что в игре не бывает одного выхода. Однако в тот момент, когда он коснулся холодного льда двери, что-то прошло насквозь его тела. Он ощутил пронзивший его горячий сгусток тепла, который сконцентрировался в одной точке где-то неподалёку от сердца. Человек в волчьей маске застыл, недвижимый, как длиннокрылая птица на гербе. Ворон обеспокоенно спросил, что случилось. Он нащупал пальцами то место, где стоял возникший жар. Неподвижный, успокаивающий, но ещё чуть-чуть и обжигающий. Расстегнув куртку, человек в волчьей маске достал из внутреннего кармана вещь, чуть крупнее его собственной ладони. С её извлечением исчез и весь жар. В руке он держал слабо светящуюся шишку. — Хён, это… — Она вновь загорелась, — человек в волчьей маске нахмурился, крепче сжал её. Осторожно обернулся, вглядываясь в пустоту с с недоверием и одновременно со скрытой надеждой. — Она давно не работала, — Ворон точно также оглянулся по сторонам. — Значит ли это, что где-то неподалёку второй? — Необязательно. Человек в волчьей маске отступил от двери, как будто бы перехотел открывать её. Повернувшись по очереди в каждую сторону, он поднял рукку вверх — в положение, в котором свет шишки был самым ярким, а жар — горячим. И даже если она не вела к своей паре, он чувствовал необходимость проверить. — Идём. — Наверх? Вернёмся по лестнице? Человек в волчьей маске торопливо покачал головой, раздумывая. — Нет, иначе нам не нужно было бы спускаться. Он коснулся холодной сети, выросшей из спинки трона. Размера её звеньев хватало, чтобы поместить между ними носок ботинка. — Хён, все бы нормальные люди прошли через двери, потому что у них нет никакой шишки, которая бы внезапно указала направление. Почему ты думаешь, что мы не можем воспользоваться лестницей? Или что там вообще есть выход? — Мы потеряем время, если вернёмся обратной дорогой. Ворон хмыкнул, но они оба помнили, что там больше не было выхода, который они бы нашли. И он знал, что несмотря на всё, его хён пусть и не доверял странной шишке, научился с ней смиряться. А ещё он знал, что ему и самому было интересно. Так что, вздохнув, Ворон вышел вперёд. — Я пойду первым.