Предел

Часть десятая

Ни через минуту, ни через десять со стороны дома никто не вышел. Порывистый звук чёткого удара разрезал стужённый воздух улицы и был единственным звуком, который окружил троицу. Даон очень напряжённо оглянулся по сторонам и постучал ещё несколько раз, прикладывая к каждому чуть больше сил, пока стук металлического кольца не превратился в жалобный скрип. Ная нервно схватила его за руку и с сомнением покачала головой. Хонджун услышал, как она тихо прошептала: — Т-ты уверен, что там кто-нибудь есть? С тех самых пор, как мальчик Фил оставил их напротив особняка прошло некоторое время, за которое они не встретили ни единого человека. Дом оставался тихим и одиноко пустынным. Даон постучал ещё раз, но и Ная, и Хонджун понимали, что результат не изменится, постучи он ещё десяток раз. Ожидаемо, тяжёлые на вид ворота не отворились. Ная, поджав губы, потянула своего парня в сторону. Ей удалось увести его поближе к Хонджуну, которого они, очевидно, считали заинтересованным в командной работе, прежде чем Даон остановился. Он был достаточно вспыльчивым, как решил для себя Хонджун, пусть и не стремился демонстрировать это на публике, и он очень настороженно относился ко всему происходящему. Не дав девушке произнести и слова, он несильно дёрнул её за руку, после чего посмотрел на тёмные окна дома и сказал, обращаясь к Хонджуну: — Что теперь делать? Мы не знаем, есть ли там кто-нибудь. Ная вздрогнула — наверное, он слишком сильно сжал её руку. Хонджун окинул её взглядом, пожимая плечами. Ему была дана точно такая же задача, что и этой парочке, открыть запертые ворота при этом он никак не мог. Если их не впускали, возможно, им и не следовало тратить на это время. Он очень чётко помнил слова Карла №2: по завершению квеста от жителя игрок получит полезный предмет. Этот предмет мог оказаться каким угодно, весьма вероятно, что он будет считаться полезным только при определённых условиях или только в игровых мирах, у Хонджуна не было острой необходимости бежать за вероятной возможностью приобрести его. В его кармане лежала полезная шишка, которой, однако, он ещё не нашёл верного применения, и которую не мог использовать по своему желанию. Если в категорию раздаваемых подарков попадали и такие вещи, ему пришлось бы израсходовать всё свободное время, чтобы разобраться в их исполльзовании — Хонджун и думать не хотел, сколько таких шишек разбросано по играм. Тем не менее, Карл №2 проявил интерес к квесту и — ненастойчиво — попросил поучаствовать. Возможно, у него был личный интерес к этой старушке. Даон всё ещё стоял слишком неподалёку и всё ещё ждал ответа. Хонджун скорчил под маской гримасу недовольства. — Я откуда знаю? — он думал, что следующим делом услышал бы очередное саркастическое обвинение, однако Даон промолчал. Вместо того, чтобы возмущаться — Хонджун уже окрестил его горячей импульсивностью, — он вновь посмотрел на возвышающийся за забором дом. И внезапно предложил вернуться к магазину вниз по улице, чтобы расспросить продавца. Ная восприняла предложение с радостью. — В-верно! Он не так далеко, продавец наверняка должен был видеть, когда в этот дом заходили. Хонджун на это не рассчитывал. Район явно был богаче того, где стояла тележка со сладостями, едва ли продавец магазина знал владельцев этих домов в лицо. Он задержался чуть позади, чтобы спросить своего эльфа, в чём по-настоящему заключалась ценность этого квеста. Ему казалось, что, по сравнению с играми, квесты обычных жителей будут на порядок легче, но выходило, что они не сильно отличались от игр — что там, что там нужно было бегать и искать разгадки, ещё и с другими игроками. Но, привычно склонив голову и позвав надоедливого эльфа, он так и не дождался ответа. И вскоре понял почему: им навстречу шли двое в звериных масках. То, что они просто стояли и вовсе их не видели, Хонджун понял чуть позже, когда, сделав ещё несколько шагов, остановился. Парочкой были двое мужчин, которые ссорились — самозабвенно и громко. Оба носили выданные Лейлой одежды, но с большой разницей: одному досталась яркая оранжевая куртка, которая выглядела на несколько размеров больше необходимого, в то время как другой выглядел очень темно и непримечательно — если бы не был на голову выше и с ослепительно высветленными волосами. Они находились чуть дальше по улице, неподалёку от магазина, куда Даон изъявил желание вернуться. И, казалось, вовсе не замечали, что не были одни. — Люди бывают такими громкими, — вылез из своего убежища Карл №2, воспользовавшись возможностью, пока все отвлеклись. Хонджун вздрогнул от раздавшегося у уха голоса. — Вы знаете, что порог слышимости среднестатистического человека не превышает 20 тысяч герц? Я слышал, что люди бывают очень разнообразными, но никогда не думал, что различия вашего рода будут такими большими. Сэр, вы уверены, что не хотите поторопиться? Возможно, если вам повезёт, они вас не заметят. — Ты где был? — отмахнулся от непрошенного совета Хонджун. — Решил совсем при посторонних не разговаривать? — Я постоянно с вами и я думал, это было вашим желанием, чтобы меня никто не видел? Наверное, вы просто боялись показаться сумасшедшим, у вас ведь так это называют? — Вернись давай туда, где ты только что сидел. И не вылезай без необходимости. — Но, сэр, как я пойму, что это та самая необходимость? — Карл №2 задорно хихикнул. — Сэр, может, вы, наконец, начнёте говорить? О как Хонджун хотел бы сейчас всё ему высказать. Даон и Ная, повстречав людей, обрадовались куда больше. Пока парочка ссорилась, вскидывая руками, они торопливо подбежали как можно ближе. Хонджун был уверен, что, если бы те двое вскоре не заметили их, Даон мог бесцеремонно вмешаться в чужие разборки. Мужчина, что был выше на целую голову, носил светлую львиную маску и, как только обратил внимание на приблизившихся незнакомцев, одёрнул другого за длинный рукав куртки. Его движения казались настолько ленивыми, будто он и вовсе не хотел этого делать. Другой мужчина — в очередной птичьей маске — выругался и — Хонджун слышал, — очень тихо послал того. — Господа, как я рад вас видеть! — встрепенулся он, обернувшись. — Я уже не могу находиться в обществе этого громогласного придурка! — Что вы здесь делаете? — перебил Даон. Хонджун представил, как оскорблён должен был быть этот незнакомый мужчина, однако тот, казалось, был слишком рад их присутствию и не обратил на это никакого внимания. — Я просто шёл по улице, как неизвестно откуда налетел этот и стал на меня кричать! Мужчина в львиной маске обвинения принять отказался, задрав голову ещё выше, он яростно опроверг «лживые слова» человека. При этом отступив несколько дальше, будто готовый удрать в любой момент. Это не осталось незамеченным остальными. — Что, боишься теперь? Правильно! Я тебе уже говорил, что ни в чём не виновен, но ты упёрся! Напал на человека посреди улицы! Среди бела дня! — Из нас двоих именно вы напали на меня! — отрицал он. — И я ясно видел, что вы украли это! — Прекрати нести чушь, если не хочешь ещё раз получить! Человек в птичьей маске дёрнулся в его сторону, сжимая кулаки. Другому мужчине ничего не оставалось, кроме как увернуться и уйти в сторону — вступать в драку он не торопился. Хонджун решил, что ни время, ни место не были для этого подходящими, но потом вспомнил, что задание старушки никак к ним не относилось. Прежде, чем он успел что-либо сделать, мужчина в птичьей маске, разозлённый чужими словами, попытался схватить другого за ворот куртки. — Д-давайте не будем ссориться! — воскликнула Ная. Хонджун испытывал двоякое чувство наслаждения происходящим. Ему было интересно посмотреть, чем закончится ещё даже не начавшаяся драка, и мысли об обещанном вознаграждении на долгие минуты покинули его сознание — пока мужчина в львиной маске, попытавшись сбежать от недовольного противника, не прикрылся Хонджуном. Изначально не планировавший вступать в открытую конфронтацию и участвовать в рукоприкладствах, он не пытался использовать другого человека для щита, он даже не держался за Хонджуна — лишь стоял ближе, чем должен был незнакомец за его спиной. Хонджун мог чувствовать исходящее от мужчины тепло и ненавязчивый запах шоколада. — Клеветать на меня вздумал? — Я не клевещу! — повысил голос тот. — Ты украл эти украшения! — Ах ты!.. Но, прежде, чем ссора успела затянуться и взбешённый мужчина смог бы достать удачно спрятавшегося «львиную маску», из небольшого магазина на углу вышел низенький человечек. Горбясь и прихрамывая на левую ногу, он отошёл от выхода всего на несколько шагов и медленно остановился. Хонджуну показалось, что человек был тяжело болен: вместе с хромотой его преследовала видимая слабость и сильная бледность. Это был старик преклонного возраста, чьи волосы полностью поседели. На нём не было тёплой куртки, лишь шерстяной свитер с высоким горлом и наполовину оторвавшимся карманом на груди. Посмотрев в сторону собравшейся группы людей, он покачал головой, махнул рукой и хриплым старческим голосом попросил их не кричать. Несмотря на то, что они изначально шли в магазин в поисках кого-нибудь, никто не посмел ответить старику. Спорившая парочка притихли на своих местах, и, если бы не дыхание где-то за своей спиной, Хонджун бы даже не вспомнил о притаившемся сзади человеке. И, если бы не Ная, возможно, не скоро бы сообразил, что низенький старичок, вновь вернувшийся в магазин, был именно тем, кого они искали. Девушка потянула за собой Даона, чью руку не отпускала всю дорогу от запертого дома, они направились следом за стариком. Всё ещё недовольный мужчина повернулся в сторону «львиной маски», намереваясь сказать что-нибудь наверняка обидное и оскорбительное, но лишь указал на него пальцем и спешно убежал к магазину, кинув напоследок презрительное «Урод». Хонджун остался с оставшимся незнакомцем наедине. Мужчина был значительно выше него, и его львиная маска отчего-то казалась знакомой. Повернувшись, но так и не сказав ни слова, Хонджун ушёл, не оборачиваясь. Он не мог вспомнить, где видел этого человека. Когда он уже стоял у входа в магазин, который внутри оказался ещё меньше, чем на первый взгляд, сбоку раздалось низкое: — Спасибо. «Львиная маска» вошёл следом за ним.

<><><>

Старичок являлся владельцем этого парфюмерного магазина уже двадцать лет, он видел, как сменялись здания и их хозяева. Последние пять лет его здоровье начало сдавать, поэтому управление магазином перешло в руки его дочери. В преддверии Нового года продажи всегда вырастали, и поток клиентов увеличивался, поначалу старик принял их за покупателей, которые пришли что-нибудь присмотреть, но как только взявший на себя роль переговорщика Даон затронул тему пустого дома чуть дальше по улице, он переменился в настроении. Хонджун испугался, что старика хватит сердце: всё же тот болезненный отпечаток ему не померещился. Даон продолжал давить — судя по реакции, старику было, что скрывать. Как-то незаметно через некоторое время тот сдался под напором. Хонджун стоял в отдалении, рассматривая цветные флакончики на полках, когда услышал, как старик с тяжёлым вздохом сказал радостному Даону то, что тот так стремился от него добиться: дочь старушки с лавочкой сладостей действительно вышла замуж несколько зим назад, и муж её был весьма богатым молодым человеком, которому принадлежал один из домов на этой улице. Но прожили в счастье они недолго, через некоторое время случилась катастрофа, в процессе которой её муж погиб, а сама она была вынуждена покинуть поместье. С тех пор в том доме никто не жил. Обрадованные подсказкой, Ная и Даон столкнулись с очередной проблемой: где теперь стоило искать дочь старушки. Хонджун, предполагавший что-то подобное, удивлённым себя не ощутил. Ещё у дома было что-то странное в том, что они никак не могли попасть внутрь, а потом ещё и явление старого владельца, который — не совсем добровольно, но не принуждённо, — рассказал им всё. По опыту игры Хонджун знал, что загадки этого мира не будут простыми и последовательными, вероятно, квесты местных жителей чем-то походили на игры от кураторов, для их решения требовалось время. С другой стороны, этот квест вовсе не был обязательным, они могли вернуться к старушке со сладостями и рассказать ей то, что только узнали от владельца парфюмерной. — Что происходит? Почему вы спрашиваете его о каком-то доме? — оживился мужчина в яркой куртке, чьё имя было Конху — он успел представиться, пока Ная и Даон, отвлечённые обстановкой магазина, осматривались. Конху любопытствовал очень громко, но в поведении был гораздо приятнее себялюбивого мужчины по фамилии О, с которым Хонджуну не повезло повстречаться в предыдущей игре. Наверное, очень большую роль в этом сыграло то, что сам по себе Конху с Хонджуном не контактировал, не обращался и не подходил к нему. А причиной стал «львиная маска», который предпочитал держаться где-то неподалёку и при малейшем признаке внимания со стороны человека в яркой куртке заходить Хонджуну за спину. Этим он обеспечивал себе какую-никакую безопасность и отгораживал Хонджуна от лишнего взаимодействия с другими, хотя тот бы и предпочёл, чтобы этот большой ребёнок занимался всем этим сам. — Мы должны найти одного человека, — ответила Ная, а Хонджун мысленно исправил: не человека. Но говорить этого не стал. Канху, до этого нюхавший одну из склянок под пристальным взглядом владельца магазина, опешил. — Но зачем вы спрашиваете об этом его? — Нас попросили найти дочь одной старушки, — улыбнулась Ная, — которая должна была жить в доме на этой улице. — Зачем помгать кому-то искать кого-то? Что это за старушка хоть? Ещё один игрок? — Житель, — отрезал Даон. Хонджуну было приятно видеть, что ему тоже не нравился новый участник их небольшой группы. Будучи заинтересованным, Канху хотел спросить что-нибудь ещё, и в этот момент Хонджун предпочёл отдалиться как можно дальше, чтобы больше ничего не слышать. «Львиная маска» где-то сбоку наоборот подался вперёд. Ная доверчиво и весьма добродушно рассказала кружащему вокруг Канху всё, что знала сама. Она не стала скрывать, что первым узнал от старушки всё Хонджун, упомянула мальчика Фила, который рассказал им историю его сестрёнки Зои, которую они теперь должны были как-то найти. Хонджун был уверен, что, не заговори вновь старик, она бы беззаботно поведала и об обещанной награде. Этого было бы лучше избежать. Хонджун понимал, что квест жителей считался общедоступным и что в случае его удачного выполнения вознаграждение получат все. Он не питал надежд, когда рассказывал об этом Даону ещё по дороге к дому. Но, если в случае с этой влюблённой парой у него не было причин не доверять их действиям, внезапно объявившиеся двое, увлечённо спорящие на пустынной улице, вызывали у него чувство постоянного сомнения и настороженности. Он привык рассматривать людей с точки зрения своего восприятия, с позиции человека, который не зависел от других ни при принятии решений, ни в работе. Ему было без надобности часто контактировать с кем бы то ни было подолгу, и его полностью устраивало то, как он жил. Поэтому Хонджун был довольно скептично настроен к незнакомцам, о которых совсем ничего не знал. У него не было уверенности, что эти двое не пытались провернуть что-нибудь, о чём он мог только догадываться. И его никак не хотела покидать мысль, что, представившись, рассказав лишнее, он поставит сам себя в невыгодное положение. Старик, словно внезапно вспомнив что-то, сказал, что его дочь некоторое время назад видела, как к тому самому дому приходила молодая женщина. Заторопившись, он пообещал позвать её и умчался в рабочие комнаты за плохо закрытой деревянной дверью. — Что теперь делать? Если в том доме никто не живёт, где же мы найдём дочь этой старушки? Хонджуну показалось, что этот вопрос он где-то уже слышал. Обернувшись, — ему приглянулась необычная ваза мутного коричневого цвета на верхней полке одного из шкафов, — он столкнулся с глядящей на него Наей. Видимо, решив, что он лучше разбирался в ситуации как человек, получивший задание. Она мяла концы своих рукавов, взволнованно переминалась на месте, и в целом выглядела нервной. Её голос подрагивал. Хонджуну было нечем её успокоить. Удостоверившийся в чём-то Канху стоял рядом и больше не обращался к нему, как к пустому месту: тоже выжидающе смотрел из-за спины Наи. Даона это совершенно не волновало, и, наверное, это был единственный раз, когда Хонджун был ему действительно благодарен. — Почему вы думаете, что я тот, кому следует задавать этот вопрос? — Ты не знаешь, что нам теперь делать? Конечно, он не знал, что им следовало делать! Он участвовал в этой игре ровно столько же, сколько и они: единожды! А квест от жителя и вовсе брал впервые. Откуда он мог знать, как всё повернётся? Но прежде, чем он мог бы что-нибудь сказать в ответ на очевидно глупое предположение, из соседнего помещения вышла невысокая женщина в тёмном свитере. Она выглядела очень похожей на ушедшего старика, лишь, возможно, цвет её глаз отличался пронзительной синевой да волосы темнели крупными волнами. Она прошла вглубь магазина, туда, где стояла высокая стеклянная ваза с искусственными цветами, не проронив ни слова. И точно также молча села на низкую табуретку с кривыми ножками. Все были застигнуты врасплох её приходом, увлёкшись резко изменившимися обстоятельствами, игроки — двое из них и ничего не понимающие Канху и «львиная маска», что всё время молча стоял чуть за спиной Хонджуна, отводя от себя внимание и в тоже время не полностью прячась, — забыли об обещании старика привести дочь. Женщина не была молодой, однако её волосы ещё не успели поседеть. Крупные глаза с выцветшими ресницами опускались самыми кончиками, отчего лёгкая улыбка, которой она наградила пришедших людей, окрасилась пеленой грусти. Голос её звучал надрывисто и хрипло. — Прошу, спрашивайте. Мой отец сказал, что вы ищете девушку, что жила в сгоревшем доме. — Сгоревший дом? — удивлённо спросила Ная. Женщина, вздохнув, кивнула. Раньше этот дом принадлежал одной семье торговцев. У главы был ребёнок — мальчик, который очень любил рисовать картины. Повзрослев, он полюбил простую девушку, которую встретил, когда ходил выбирать краски. Их любовь оказалась настолько сильной, что через несколько недель они поженились, и девушка стала жить с ним в доме с узором в форме цветков гибискуса на воротах. Но через некоторое время произошло несчастье: в доме случился пожар. Молодой хозяин погиб, а его жена была вынуждена бежать в другое место. По слухам, родители молодого хозяина обвинили её в поджоге и заставили покинуть город. С тех пор в доме никто не жил, а девушку не видели. Но некоторое время назад к воротам приходила работница какого-то магазина. Она попыталась войти внутрь, стучала в ворота. — Я уверена, она хотела продать им румяна, — тихо добавила женщина, — к нам иногда приходят такие. Наверное, не знала, какая трагедия там случилась. — Но что же произошло с девушкой, что вышла замуж за этого молодого господина? — взволнованно спросила Ная. — Она же выжила? — Я не знаю. Говорят, что в пожаре погиб только молодой хозяин поместья, но если тело сгорело, как доказать, что оно было? Ой, не знаю, — женщина покачала головой. — Но почему вас это интересует? Вы знали её? — Мы… — Знали, — быстро среагировал Хонджун, — и мы знаем её мать. Она хочет убедиться, что у неё всё хорошо. — Значит, даже её мать не знает, что с ней случилось, — женщина поджала губы, — бедная девочка. Мы практически никогда не виделись, но некоторые мои знакомые ходили к ним, чтобы продать что-нибудь, по их словам она была очень доброй и вежливой. Жаль, что всё так обернулась. — До сих пор неизвестно, что стало причиной пожара? — взяв Наю за руку, нахмурился Даон. Всё это время он стоял ближе к столу, за которым старик прочищал пустые флаконы, когда они только вошли, но стоило его дочери начать рассказывать, как он передвинулся поближе к девушке. — Нет. Кто-то верит, что дом подожгли, кто-то — что загорелась кухня. Точно никто не знает. — Но как же улики? Никто ведь не мог просто так прийти и поджечь целый дом! — воскликнул Канху. Его слова легко можно было понять — всё так и было бы, находись они в реальном мире, где существовали камеры видеонаблюдения и возможность обнаружить следы ДНК человека. Здесь же они не могли быть даже уверены, что существовало такое понятие, как «улики». Женщина уставилась на Канху со странным выражением на лице, что только подтвердило мысли Хонджуна. Она выглядела поистине обескураженной его словами, как если бы они говорили на совершенно разных языках. Поняв, что сказал глупость, Канху ничего больше не произнёс. Все пребывали в удручённом состоянии. Ная шептала что-то Даону на ухо, она больше всех беспокоилась об исходе выданного им задания. Двое мужчин не особо заинтересованно осматривались рядом, их молчаливое равнодушие говорило само за себя. И Хонджун чувствовал, что должен был поступить точно также: не беспокоиться и не переживать. Через какое-то время «львиная маска» оживился. До этого Хонджун мог его видеть, только повернув голову, однако сейчас хватало простого взгляда в сторону. — Что за работница, которая приходила к дому? — прервал он молчание. Его низкий голос выдернул всех из глубины мыслей. — Кажется, продавщица румян. Я видела её голубой фартук, который они обычно носят. Тонко подмеченный вопрос Хонджуна удивил. Из всех них «львиная маска» знал о деле меньше всего, из-за того, что большую часть времени он молчал, Хонджун решил, что его совершенно не интересовало, почему они спрашивали старика владельца о странном доме чуть выше по улице. Но на деле он оказался гораздо внимательнее. Если работница приходила продать что-то в пустой дом, это могло значить как и то, что она не знала о произошедшем, так и что кто-то попросил её продать свой товар именно в этом доме. Сейчас их первой задачей было найти ту работницу, а не бегать по городу в поисках исчезнувшей дочери владелицы лавки со сладостями, и Хонджун прекрасно понимал это. На данный момент единственной зацепкой, которой они обладали, была продавщица румян. Если он хотел получить обещанную награду, возвращаться к старушке было всё ещё рано. Они вышли из магазина, когда яркое солнце высоко поднялось в небе. Прошло около полутора часов, как Хонджун вышел из прогретой каминным огнём Гостиной Санты; полтора часа, как он закончил игру. Тело усиленно напоминало о необходимости отдыха: его ноги тяжелели, спину тянуло, глаза закрывались от яркого снежного блеска. С учётом тех девяти часов, которые он провёл в замке Принцессы Ключинки, и бессонной ночи, которую он на это потратил, Хонджун мог с уверенностью сказать, что не спал чуть больше суток. Ему было не привыкать, однако длительная беготня в игре с её бесконечным количеством ступеней и холод зимних улиц с раздражающим эльфом на собственном плече окончательно утомили его. Это было хуже, чем ворчание его старшего брата после месячного дедлайна на работе. Эльф Карл №2 не подавал признаков своего присутствия, и Хонджун не хотел даже думать, в каком месте он мог спрятаться, чтобы не являть себя посторонним. У каждого из его сопровождающих должен быть точно такой же миниатюрный представитель этого мира, но они, как и его собственный Карл, не хотели показываться. Хонджун с усмешкой подумал, что это, должно быть, было из-за их одинаковых розовых колпаков. По дороге от магазина Ная с интересом спросила «львиную маску», почему он захотел узнать именно об этой работнице, на что получила исчерпывающее: — Я подумал, что человек, который настойчиво пытался попасть внутрь, пришёл не просто продать румяна. С его словами согласился даже Канху, уже заметно успокоившийся и расслабившийся. Он всё ещё не подходил к «львиной маске» ближе необходимого и не разговаривал с ним, и также не обращался ни с чем к Хонджуну. Но вёл себя на порядок добрее.