Агент 001

Арсений просыпается от звона посуды, доносящегося со стороны кухни. Было бы забавно, если бы со стороны туалета, тогда были бы вопросы. Но не Арсению судить, может звёзды так порекомендовали — мыть посуду в туалете. Виски пульсируют будто бы по ним бьют кувалдой; не то чтобы Арсению когда-то прилетало кувалдой по вискам, но именно так он представляет эту боль. В такие моменты все говорят о том, что больше не будут пить. — Я завязываю с алкоголем, — Арсений не исключение. Голос хрипит так, будто они вчера не дома натальную карту разбирали, а где-нибудь в клубе или караоке орали Меладзе на пару с Кадышевой. Либо Олеся его не слышит, либо игнорирует, но Арсений решает, что поднимется с дивана через пару минут и тогда у неё узнает. Веки тяжёлые и совсем не хотят открываться, а Арсений считает, что принуждать кого-то к чему-то плохо, поэтому и не пытается бороться со своими глазами. У Арсения такое бывает редко, точнее, только после таких пьянок, потому что даже после двухчасового сна он бодро подскакивает с кровати и идёт делать свои важные дела. Если быть точным, то работать. Но сегодня длительный сон никак не заглушает выпитый алкоголь, и двигаться совершенно не хочется. Через какое-то время — Арсений знал бы точно, если бы знал, где его телефон, — он всё-таки полноценно открывает глаза. По шуму из кухни Арсений понимает, что прошло не так много времени. Он поднимается с дивана, на котором спал, и видит, как Олеся кружит возле плиты и пританцовывает в своих больших розовых наушниках. На ней всё те же домашние штаны и укороченная футболка. Теперь Арсению становится понятно, почему она никак не отреагировала на его реплику про алкоголь. Ну и хорошо, не хорошо бы было потом на корпоративе открывать очередную бутылку вина и ловить взгляд Олеси, в котором бы читалось: «ты же не пьёшь». У Олеси красивая фигура, а её домашние вещи только усиливают эффект, Арсений даже немного подвисает. Смотря на Олесю, он думает, что не испытывая столь сильной любви к мужскому полу, он бы обязательно подкатил бы к ней. Дружить с Олесей Арсению тоже нравится, очень даже. Например, бесплатная натальная карта — ну это если вы меркантильны, и вам это интересно. Арсения же она цепляет своей харизмой и доброй наивностью. С ней как-то по-особенному легко, ей хочется довериться и рассказать всё то, что на душе. Конечно, вчера во время разбора натальной карты Арсений не был до конца честен, но он выжал из себя свой максимум. — Ты чего глазёнки выкатил? — да, доброй. Она снимает наушники, оставляя их на шее. — Любуюсь, — пожимает плечами и идёт к крану, наливая воды в стакан. Сушняк дикий, Арсений ещё среди ночи просыпался пару раз, чтобы хоть немного промочить горло, где по запаху, видимо, последний раз мочился мамонт. — Арсень, то, что мы спали вместе, ничего не значит, — улыбается. Арсений только глаза закатывает и уходит в ванную, чтобы умыться, а потом приступить к завтраку, над которым Олеся порхала половину утра. На завтрак овсяная каша с персиками; Арсений давно не ел настолько правильную еду. Было вкусно и приятно. На самом деле, хотелось бы почаще таких утр, желательно, чтобы вместо красивой Олеси был какой-нибудь красивый парень, на которого Арсений залипал бы. После завтрака начинают собираться на работу, потому что понедельник. Только когда Арсений уже готов выходить, Олеся ещё в душе. Постучав ей в дверь, он сообщает о том, что поехал, и встретятся они на работе. Он бы как джентльмен подождал её, но и так вчера ничего не делал, а дело само себя не расследует, поэтому надо мчать в агентство. Только такой уход из чужой квартиры создаёт дикое ощущение, будто он от любовника сбегает. В любом случае Олеся сказала, что их сон на одном диване ничего не значит. Вот такие сейчас девушки: воспользовалась состоянием Арсения, а теперь это для неё ничего не значит. В агентстве Арсений только и успевает выпить таблетку от головы, которой у Олеси в квартире не оказалось — зато было семь видов пластыря с разными мультфильмами, — как к нему врывается Матвиенко. Арсений ещё не до конца проснулся, поэтому немного хмурится, когда Серёжа так бесцеремонно врывается в кабинет. — Как хорошо, что ты тут! — запыхавшийся. — И тебе привет. — Привет, да, короче, слушай. Я проебал один момент, не вели казнить, как говорится, — замолкает и садится на диван. — Говори, Серёж, я не читаю мысли. — В общем, Стрижкóв, который любовник Ольги Чиркóвой, работает в фирме Шастуна. — А следовательно, этот подземный тоннель строил Шастун. — Да, строительство началось ещё до заключения договора о поставках, — Серёжа встаёт с дивана и подходит к ноутбуку Арсения, открывает его. — Арсений, я тебе уже давно говорю, поставь пароль, — укоризненно смотрит. — Кому надо будет, тот и пароль взломает, а кому не нужно, тот вообще не полезет, — Арсений на Серёжу не смотрит, знает, что тот глаза закатил. — Смотри, я взломал базу данных строительной фирмы Шастуна, — на экране появляется экселевская таблица с именами и фамилиями. Жёлтым выделены уже знакомые им люди. — Чиркóв помимо этого тоннеля, — Серёжа указывает на адрес, подтверждая, что заказ выполнялся в доме Чиркóва, — строил что-то ещё, но тут нет адреса. По стоимости это может небольшой домик, но хуй знает. — Но ни у него, ни у его жены же больше нет земли. — По документам нет, но у него в подчинении достаточное количество людей, чтобы оформить землю на кого-то из них. Есть вероятность, что Шастун помогал строить лабораторию, где ты был с Катей. — Слушай, вряд ли это построили полгода назад. — А пристроек там никаких не было? — Я, кажется, знаю, что он там ему строил, — Серёжа ждёт, что Арсений раскроет эту великую тайну. — Скорее всего, тот подвал, в котором я и обнаружил обувь, был построен недавно. Просто ощущение, что подвалы — это профиль Шастуна, — Арсений грустно усмехается. — Бля, точно! — слегка эмоционально прикрикивает Матвиенко, хлопая в ладони. — Кстати, сходи в лабораторию, тебя там ещё со вчера ждут, — говорит он, оказываясь в дверях. Арсений кивает и откидывается на кресле. В голове рой мыслей, потому что либо Григорий Чиркóв был убит Шастуном, либо Шастун помог ему где-то укрыться, либо Шастун вообще никак не замешан в этом. То, что у них были конфликты, совсем не мотив, чтобы убивать своего партнёра, а если помогать скрываться, то от чего? Голова потихоньку перестаёт болеть от похмелья и начинает от кучи мыслей в ней. Дело казалось плёвым: найди сбежавшего или похищенного нарко-магната и всё, но что-то с каждым днём все ниточки между собой переплетаются и затягиваются в узлы, которые хуй развяжешь, только и остаётся, что резать. Но это, к сожалению, не методы Арсения, да и пока рано приставлять нож к чьей-то нитке, нужно копать глубже. Лаборатория встречает его стерильной чистотой. Светлое и просторное помещение, заполненное стеклянными пробирками и разной аппаратурой, в которой Арсений понимает ровно нихуя. Он замечает Гудкова, который просто везде и всегда, только если внизу, где хранится оружие и разрабатываются новые приспособления, Саша только заменяет Олесю или иногда помогает в разработке, то тут он главный. Что по мнению Арсения совсем не даёт ему право царапать своей короной потолки. — О, Сень, — он видимо ловит наполненный осуждением взгляд Арсения, поэтому исправляется. — Забываю. Арсений, ничего сверхинтересного тебе не скажу, только то, что по образцу земли — они взяли её с туфель Кати, — мы убедились, что трава росла там. Ещё кожа туфель, которые ты нам привёз, совпадает с той, что используют для туфель на их заводе. Состав порошка ещё не до конца изучили, но скажу только то, что на рынке такого ещё нет. В общем, всё было очевидно, но эти бумажки потом помогут упрятать эту шайку за решётку. Он просматривает заключения, где написано то же самое, что сказал Гудков, только более умными фразами. Нужно ещё кое-кому рассказать о том, что он узнал. Только всё очень удобно складывается, потому что ему приходит напоминание об общем сборе в переговорной. Собрание с Волей, которое проходит каждую неделю, вот там он сразу всем всё и скажет, так будет удобнее, чем бродить из кабинета в кабинет. На собрании ничего особенного не происходит, Воля кратко спрашивает у каждого про их дела и раздаёт новые задания, тем, кто свободен. Арсений искренне радуется, когда Ида говорит о том, что закрыла своё первое дело. Её, как терпеливого человека, отправили работать вместе с полицейскими. Те вечно клюют им мозг и вообще не рады сотрудничеству с ними, но увы и ах, иногда сами справиться не могут. — Вопросы? — как всегда спрашивает Паша. — Я бы хотел переговорить насчёт дела с Егором и Ильёй, ну и с Вами, — Арсений поглядывает на Стаса, который хмурится — ждёт, что его тоже назовут. — Тогда все свободны, парни останьтесь, и Стас, задержись, — ну вот и нахуя. Когда все покидают переговорку, Арсений начинает свой рассказ о поездке и сегодняшних подтверждениях Гудкова. — Есть вероятность, что на фабрике конфет и печенья у Сабурова и Щербакова производят сладости с добавкой. Просто если они запихали наркоту в туфли, то будто бы в еду это сделать ещё проще, да и практичней. — Почему туфли вообще были там, вряд ли они их сначала изготовили, а потом вскрывали и укладывали пакетики, — Макар хмурится и заметно злится. — Хер знает, — Арсений и правда не знает, хотя разница какая, им необходим сам факт того, что те под видом совершенно не примечательной продукции доставляют наркотики в разные уголки страны. — Что вам известно про Шастуна? Потому что я нихуя не понимаю, что это за персонаж. Его много, какой бы документ ни поднял, там мелькает его фамилия. — У нас задача стояла ловить Щербакова и Сабурова, про Шастуна мы мало чего знаем, только то, что он последнее время крутится рядом с нашими целями, но мы ничего серьёзного не находили, — говорит Егор. — Пацаны, вы ахренели? — подаёт голос Паша. — Если у вас цель засадить Щербакова и Сабурова, это не значит, что нужно оставлять без внимания остальных. — Да, реально, нихера не было на этого Шастуна, у него досье чистенькое, как и репутация, проще посадить этих двоих и потом добиться того, чтобы они сдали остальных, — возмущается Макар, а Арсению головой об стол хочется биться. Шастун — это тупик, в который он уже забрёл, а дверь сзади захлопнулась и больше не открывается. Арсений себя так и чувствует, когда в голове на все вопросы ответ один: Шастун. Он и правда везде, в каждом документе, в каждом упоминании пропажи Чиркóва. Только вот сейчас вспоминается фраза Сабурова: «…если Чиркóв мёртв, то это может быть только Антон». Сабуров в чём-то подозревает Антона, а сам не первый раз уже говорит о смерти Чиркóва. Кто убил Григория Чиркóва? И убивал ли его кто-то? Потому что пока всё слишком странно, пока только домыслы и совершенно никакой конкретики. Головой бы об стену удариться, только это точно не поможет что-то прояснить, поэтому Арсений только встаёт со стула и идёт к себе в кабинет, пока Егор с Ильёй получают пизды. Он бы пошёл к Серёже, но у того там ученик, и теперь как-то некомфортно делиться всей информацией при незнакомом человеке. Плюс ко всему, Арсений бы хотел пообсуждать работу Крида и Макара, а это точно нельзя делать при новеньком. Арсений снова открывает все файлы с Шастуном, снова всё просматривает и думает, что превращается в помешанного психа. Но как будто бы всё слишком странно ведёт к Шастуну. Этого не хочется признавать, но он абсолютно во всех бумагах. Он крутит всё это в голове и не замечает, как начинает засыпать. Подскакивает на кресле, когда с криком врывается Воля. — Рота подъём, тут пиздец, — Паша не фанат матов, и на работе употребляет их крайне редко, например, когда происходит реальный пиздец. — Чиркóва обнаружили мёртвым. Блять. Подремал называется, эту планету нельзя оставить даже на несколько минут. Арсений, конечно же, в моменте подпрыгивает со стула, только и успевает плеснуть воды в лицо, чтобы чутка освежиться, и несётся к парковке. Он пару раз допускал мысль о смерти Григория Чиркóва, но это всё было только для того, чтобы сильнее обрадоваться, когда они его найдут. Живым найдут. Пропажу человека расследовать проще, чем убийство. Серёжа кидает адрес смс-кой и добавляет, что криминалисты уже там. Арсений думает, что неспроста Сабуров всегда так уверенно говорил о смерти Чиркóва, но только помимо этих слов на него ничего нет, они связаны только бизнесом и дружбой. В то время, как Шастун — новенький, конфликтный и при этом слишком близко общался с погибшим. Но и это всё не повод, чтобы утверждать, что Шастун убийца. На месте полиция и, слава всем Богам, Дима Позов. — Дмитрий Темурович, — Арсений тянет руку. — Откуда уверенность, что это Чиркóв? — Арсений Сергеевич, — пожимает в ответ, — найдены документы в кармане, там всё: карты, паспорт и права. Плюс похож, за женой уже поехали, к вам её не повезут по понятным причинам, поэтому наш судмедэксперт проведёт вскрытие, чтобы тело туда-сюда не катать. — Сколько он уже мёртв? — Пока ни с кем не разговаривал, не знаю, — Дима начинает крутить головой, выискивая кого-то. — Кать, — машет рукой, привлекая внимание девушки. — Это Екатерина Добрачёва — криминалист и моя девушка, кстати, — говорит с гордостью и улыбкой на лице. Арсений любит смотреть на влюблённых людей, это красиво, поэтому сразу же сам расплывается в улыбке. — Арсений, — как настоящий джентльмен целует её руку, чем смущает девушку. — Что интересного можешь сказать? — Смерть наступила от ножевого ранения в сонную артерию. Больше следов не видно, кроме того, что у него имеется пару порезов на лице. Время смерти только приблизительное. Со дня смерти прошло не больше недели, вздутие живота и конечностей уже сильно заметно, внизу много посинений, да и запах не особо приятный. Вряд ли он лежал тут всё это время, потому что слишком оживлённая местность. Тут Арсений с Катей полностью согласен: они находятся недалеко от центра города в одном из парков, который не выглядит новым и ухоженным, но люди тут точно ходят не раз в неделю. Арсений смотрит по сторонам и замечает женщину, которую опрашивает один из полицейских. Они с Димой направляются в их сторону, чтобы Арсений лично мог узнать интересующую его информацию. В итоге женщина говорит о том, что ходит этой тропинкой каждый день, и вчера этого точно тут не было, подтверждает слова Кати и его мысли тем, что этот парк пользуется популярностью в округе, хотя бы потому что через него можно срезать дорогу к остановке. В общем, ничего непонятно, но охуеть как интересно, поэтому они, не задерживаясь, едут за каретой скорой помощи. Скоро на опознание подъедет жена убитого. Она совсем не задерживается, когда они приезжают на место, Ольга уже сидит у входа в морг, вся в слезах и соплях, но почему-то Арсений ей не верит. Полицейский стоит рядом с ней и, завидев их, кивает, скрываясь за поворотом. — Здравствуйте, готовы? — Дима задаёт странный вопрос, но это протокол. Потому что вряд ли можно быть готовым увидеть любимого человека мёртвым, но Ольга кивает, вытирая очередную слезу платком. Почему это выглядит, как сцена из фильма, где вдобавок актриса не умеет играть. Арсений с неё подозрений не снимает, тем более, что у неё есть любовник, который работает на Шастуна. Может она и ни при чём, но Стрижкóв точно к этому отношение имеет. Только почему так долго затягивали? Они входят в морг, лицо обдаёт прохладой, и Арсений кривится. Он не любитель таких мест, хотя сложно найти человека, который любит находиться в окружении мертвых тел. Но вот, например, Слава Чепурченко. Арсений с ним знаком благодаря редкой, но меткой работе с полицией. Вот если бы Арсений встретил Славу где-нибудь на кастинге для съёмок в фильме, то точно не удивился бы: внешность у того какая-то светлая и приятная. Вайбы человека-солнца, к нему люди тянутся, а он выбрал работу, где точно никто не потянется — только если зомби апокалипсис не начнётся. Чепурченко торчит в морге сутками на пролёт, оправдывая это тем, что тут тихо и спокойно. «Очень даже покойно» — обычно говорит Арсений. На железном столе лежит неживое тело, накрытое белой простынёй. Слава опускает простыню ниже, на грудь, и Арсений смотрит в лицо убитого и ждёт, что Ольга сейчас скажет о том, что это не её муж, ну просто потому что может он и травил людей свой наркотой, но его смерть точно не решит ничего. Тем более Арсений прекрасно видел, что и без Чиркóва система отлично работает. — Нет, нет, — кричит Ольга, — нет, не может быть, — новых слёз на её лице не появляется. — Ольга, это ваш муж Григорий Чиркóв? — серьёзно спрашивает Дима. — Да! — Арсений кивком просит накрыть того обратно, пока Дима выводит Чиркóву. — Слав, как отчёт будет готов, пришли на почту. — Телом будет заниматься Катя, я же перевожусь в другой участок, — с долей грусти говорит Слава. — Передашь ей? — после короткого «ок» они прощаются, и Арсений выходит следом за Ольгой и Димой. На самом деле жалко, что Чепурченко переводится, потому что он на пару с Позовым были лучиками в тёмном царстве их участка. Арсений по доброте душевной предлагает подвезти Ольгу до дома, но та отмахивается и говорит, что за ней приедут. Машина останавливается чуть дальше выхода, поэтому Арсений не успевает разглядеть лицо водителя, зато запоминает номера. Он сразу же пишет номера машины Серёже. Сам прощается с Димой и просит его прислать ему всё то, что криминалисты нашли на месте преступления, а точнее, в парке, где оставили труп. Если бы убили в парке, то там было бы всё залито кровью, но самое забавное, что крови не было не только на месте, где нашли труп, но и на одежде. Его будто бы переодели после того, как зарезали. В агентстве Арсений сразу идёт в кабинет Матвиенко, но тот ушёл на кухню, поэтому информацию о машине, на которой уехала Чиркóва, ему передаёт Кирилл. Машина принадлежит Стрижкóву; недолго женушка горевала по своему муженьку. Они подключаются к камерам возле дома Чиркóвых, чтобы убедиться в том, что она уже дома со своим ненаглядным. Арсений думает пару секунд перед тем, как вернуться в свою машину и поехать в дом Чиркóвых, но теперь уже к Чиркóвой. Решение очень спонтанное, но, кажется, пора уже поговорить со Стрижкóвым и намекнуть Ольге, что он не дебил, каким она, похоже, его считает. Только он отъезжает от агентства, ему звонит Серёжа, который не успел пересечься с ним в агентстве. — Ты куда поехал? — в его голосе слышится желание то ли убить Арсения, то ли сначала наорать, а потом всё равно убить. — Давно уже надо было побеседовать с ними. — Арсений, ты долбоеб, ты их этим спугнёшь только. — Серёж, напуганные люди совершают ошибки, нужно встряхнуть их, авось что-то и выясню, — Арсения иногда ужасно бесит эта забота Серёжи, он просто перебарщивает. Тот, видимо, и сам всё понимает, потому что просит на всякий случай вставить наушник. Арсений просьбу выполняет и жмёт на газ сильнее. На город уже опускается темнота; лето закончилось, темнеет раньше. Арсений любит тёмное время суток, в особенности ночь, но зиму из-за того, что большую часть времени темно — он не воспринимает. В темноте проще влезать куда-то, но зимой это не так удобно; в темноте проще скрыть лицо, но зимой его легко можно отморозить. Подъезжая к дому Чиркóвой, Арсений всё так же показывает своё удостоверение личности и проезжает на территорию, в зеркалах невольно замечает, как сзади за ним закрываются ворота. Только он хлопает дверью машины, как на крыльцо выходит Ольга, осматриваясь по сторонам, Арсений не замечает машины, но по пути сюда он попросил Серёжу следить за камерами. Если тот ничего не сказал, то значит Стрижкóв всё ещё тут. — Добрый вечер, Ольга, — Арсений подходит с ней. Лицо совсем не заплаканное, какое было в морге, оно спокойное, даже какое-то умиротворённое. — Здравствуйте, Аркадий Семёнович, — Арсений теряется от её обращения, думает, может белочка какая, но потом вспоминает, что в прошлую встречу так и представлялся, а сегодня как-то не до обращений было. — Что-то выяснилось по поводу мужа? — К сожалению нет, но я хотел бы поговорить с Вами и вашим, кхм, другом. — Что, каким другом? — Я знаю, что у вас дома находится Стрижкóв Семён Валентинович, хотел бы с Вами и с ним поговорить. Это ни в коем случае не допрос. — Оль, пропусти, — раздаётся сзади, и в дверном проёме появляется Стрижкóв. Арсений в жизни с ним видится впервые. Шрам не так ярко выражен, как на фото, но в остальном же мужчина выглядит, как бандит из девяностых. Арсений их видел мельком в своём детстве. Образ этот расплывчатый, но когда говорят «бандит из девяностых», то в голове сразу же рисуется примерно что-то такое. Ольга отступает и пропускает Арсения в дом, видно, что она совсем не горит желанием общаться, а вот Семён на удивление выглядит доброжелательно, что не вяжется с его образом. Только если так подумать, то многие маньяки тоже выглядят очень даже доброжелательно, но как будто бы насиловать и убивать им это совсем не мешает. Если же Стрижкóв причастен к убийству Чиркóва, то вряд ли он его насиловал, но точно об этом будет известно только после вскрытия. Они усаживаются в уже знакомой гостиной, только в этот раз Арсений один, а вот Ольга — нет. Это не пугает, да и вряд ли его тут убьют, подставятся сразу. Даже если они не трогали Чиркóва, тут уже будет не отмазаться. — Семён Валентинович, что Вы делали в доме Чиркóвых в день перед исчезновением Григория Чиркóва? — Арсений не медлит, сразу главный вопрос. — Вы же сказали, что это не допрос, а значит я могу не отвечать на этот вопрос без своего адвоката, — нагло ухмыляется он. Стрижкóв просто не знает, что он не из полиции, а у них в агентстве правила немного другие. Арсений хмыкает на эту реплику и достаёт пистолет. Да, такие методы не сильно поддерживаются в агентстве, а если быть точным, вообще не поддерживаются, но у них с Волей на этот счёт был разговор. «Понимаю, что с тобой спорить трудно, ты ещё тот баран, но, пожалуйста, хотя бы никого не убей», — сказал тогда Паша. Арсений убивать и не собирается, просто припугнуть, просто выжать хоть какую-то информацию. — Да, это не допрос, но вопрос простой, и если Вам, — заряжает пистолет, — нечего скрывать, то Вы мне сейчас быстро на всё ответите, и мы мирно разойдёмся, — Ольга охает, руки ко рту прижимает, но с места не двигается. — Ладно-ладно, — наигранно поднимает руки вверх, но оно и к лучшему, видно, что не собирается доставать пистолет в ответ. — Там ничего криминального, я просто приехал подписать последние бумажки, мы ему тоннель строили. Зрелище то ещё. — Ольга, для чего вашему мужу нужен был тоннель? — Не знаю, — взвизгивает, когда Арсений резко переводит пистолет на неё, а потом обратно на Стрижкóва. — Я же Вам говорила, он меня в свои дела не посвящал. — И код от сейфа мужа тоже не знаете, — Арсений саркастично констатирует факт. — Повторю вопрос. Для чего вашему мужу нужен был этот тоннель? — Да, я соврала про сейф, но про тоннель точно не знаю, — этот орешек потихоньку раскалывается, и на самом деле пугает то, насколько легко это происходит. — Почему соврала про сейф? — Ольга молчит. — Говори или я в него стреляю. — Блять, Арсений, ты что за боевик устроил? — кричит в наушнике Серёжин голос. — Воля узнает — тебе пизда, — Арсению пофиг. — Потому что я боялась, что Вы перестанете искать моего мужа, когда по документам поймёте, чем он занимался, — Арсений в голове запускает такой мыслительный процесс, что ни один мощнейший компьютер не выдержал бы. Он пытается вспомнить, что такого было в документах, что указывало бы на настоящую работу Чиркóва. Но в памяти ничего нет, пусто. — Кому Вы отдали эти документы? — в голове вспыхивает то, что он просматривал бумаги второпях из-за вернувшейся Ольги, только она тогда была совсем не одна. — Шастуну, — туше. — Вот, спасибочки. Приятно поговорить с приятными людьми, — Арсений тянется пожать руку Стрижкóву, но тот, удивительно, не отвечает на этот жест. Какое ужасное воспитание, на него всего-то наставлен пистолет. Арсений спиной пятится к двери, не убирая пистолет, потому что получить пулю в спину совсем не хочется. А он уверен, что тут собрались такие люди, которые как раз в спину и стреляют. У Ольги лицо покрасневшее, в уголках глаз застыли слёзы. Нехорошо вышло, Арсений согласен, но зато он получил ответы. Не совсем то, что он хотел узнать, но теперь очевидно, что нужно копать под Шастуна. Семён Валентинович подходит к ней и обнимает — вот она, парочка года. — На кого работаешь? — спрашивает Стрижкóв, когда Арсений уже тянет за ручку входной двери. — На Щербакова или Сабурова? Арсений не отвечает, уходит по-английски, потому что он работает на себя. В голове проскальзывает мысль, что его сейчас на выезде скрутит охрана, и тогда всё-таки придётся тратить пули из магазина, а потом ещё и отчитываться перед Волей. Но к удивлению ничего из этого не происходит, ему просто открывают ворота, и он спокойно едет в сторону агентства. — Серёж, пристально наблюдай за камерами, я думаю, скоро они оступятся. — Сука, ну ты и долбоеб. А если бы у них тоже был бы пистолет? Арсений, ты идиот! — шипит в ухо Серёжа. — Камеры на особом контроле. Но зачем, Ольга же сказала, что это Шастун. По-моему, на него и так достаточно указывает, чтобы поверить Чиркóвой. — А мне недостаточно, — и вытаскивает микронаушник, кидая его на соседнее сиденье. Сложно верится, что Шастун мог убить Чиркóва.

***

Почему-то последние дни все пытаются убедить Арсения в том, что он ошибается, и Шастун действительно убийца, но он всем существом отказывается в это верить. Закрадываются подозрения, что Чиркóва всех подкупила. Слишком странно, что все улики указывают на Шастуна, что все во весь голос орут о его виновности, хотя у Чиркóвой и Стрижкóва мотива побольше будет. Паша вызывает его к себе в кабинет, подробно расспрашивает обо всём и перед тем, как Арсений покидает его кабинет, с тяжёлым вздохом говорит: — Надеюсь, ты прав. У тебя есть ещё время, но если что-то ещё всплывёт на этого Шастуна, будем действовать по-другому. Нужно быстрее разобраться со всем этим. Похер на этого Шастуна, но если Арсений сейчас начальнику сказал о том, что этот человек не виноват, тут уже пострадает репутация, а Арсений её бережёт. Серёжа ему постоянно показывает записи с камер дома Чиркóвой и так невзначай пытается склонить Попова к тому, что он не прав. Это дико злит. На камерах ничего особенного не происходит, только машина Стрижкóва выезжает по утрам и заезжает обратно вечером. Скорее всего, на работу и с работы, если судить по его графику. А вчера Егор с Ильей ввалились в кабинет со словами благодарности и с криком: «им пизда!», причём сделали они это в девять утра, когда Арсений только и успел, что умыться, одеться и доехать до работы. А судя по виду этих двоих, они ночью не спали — работали. У Крида вместо его идеально прилизанного хвостика с торчащими кудряшками было какое-то гнездо с резинкой, которая не удерживала запутавшиеся пряди и висела на кончике волос. Макар смотрел стеклянным, но довольным взглядом, но его короткая чёлка вместо того, чтобы быть зачёсанной, болталась перед глазами и лезла в них, точно раздражая. И, если быть честным, не только Илью. — Что у вас? — в целом, Арсений тоже сейчас не был похож на Райна Гослинга. Хотя он никогда и не был на него похож. И слава Богу. Но по сути, Попов сам проснулся час назад и уж точно не выглядел лучше. — Мы, наконец-то, можем посадить Сабурова и Щербакова, у нас достаточно документов и улик. Всё благодаря тебе! — кричит Егор. — Ну, и пропавшему… погибшему Чиркóву. Земля ему пуховиком, — видимо, настроение у них с Макаровым одинаковое, потому что на последней фразе они оба ржут. — Пока они одни из подозреваемых по делу Чиркóва, вы их не закроете, — Арсений не думал, что придётся разжевывать им элементарное. — Но все говорят, что убийца Шастун, мы думали, ты просто улики собираешь, — теряется Егор, а вместе с ним и его улыбка. — А я говорю, что не он, — твёрдо, потому что за все эти дни его уже заебали. — Теперь лучше расскажите, что ещё нарыли, и разобрались ли с тем, как они поставляют наркотики? — Начнём с того, что наркотики, которые были в подошве — это что-то новое, — начинает Егор. — До этого на рынке такого не было, но и у нас есть один знакомый, который крутится в этой сфере, мы сходили к нему, и он подтвердил. Источник надёжный. — К Выграновскому? — О, и ты его знаешь? Арсений только кивает, потому что он Эдуарда Выграновского знает уж слишком хорошо. Потому что был молод и хотел приключений, а тут такой бунтарь с татуировками на лице, отказаться было сложно. Он и не стал, просто поддался своему желанию. Это были не отношения, но и не секс на один раз — это было многолетнее развлечение, но, когда Арсений всё-таки решился на то, чтобы пройти отбор в агентство, с такой жизнью пришлось завязать. Было бы странно ловить наркодилеров и встречаться спать с одним из них. Выграновский, или как его зовут свои — Скруджи, сам не употреблял и уж тем более не давал Арсению, хотя пару раз по пьяни соблазн был. Но Эд только продавал, и желание Арсения перебивал — обычно, отвлекая сексом. А когда Арсений стал работать в агентстве, то накопал на него побольше информации, но не узнал ничего нового, пока не подошёл Воля и не рассказал, что они сотрудничают с Выграновским, потому что тот всегда сливает информацию, если на рынок выходят новые поставщики, и рассказывает о том, что продают. Так была возможность контролировать рынок. Истребить наркотики и наркоманов — невозможно, но можно попытаться это контролировать; именно этим они и занимались. Два года назад Эд рассказал о новом метамфетамине, который и по вкусу, и по цвету отличался от обычного. Впоследствии химики выяснили, что ещё и по составу. С ним связались люди, которые себя не называли, поэтому сразу слить тех, кто это производит, не удалось. Всё это время Выграновский как только ни пытался с ними встретиться, чтобы устроить засаду, но всегда его посылали куда подальше. В итоге договор с ним не заключили и больше не связывались. Доступа к этой неведомой дряни они не имели, тогда Егора с Ильей и поставили на дело. Эд был и остаётся самой известной крысой Питера, но за столько лет в мире наркотиков об этом никто не узнал. Потому что если бы знали, то сейчас бы расследовалось убийство Выграновского, а не Чиркóва. — Так вот, там намешан пиздец, — Илья вытаскивает из папки заключение, где прописан состав, а следом второе, где представлено в сравнительной таблице содержание всех необычных наркотических веществ, которые удалось отследить за два года. Суть в том, что к первому метамфетамину был добавлен один препарат, сейчас же в этой маленькой таблетке содержится почти вся таблица Менделеева — и как будто бы уже придумана новая. — Как после этого выжить? — Арсений аж мурашками покрывается, представляя, что от одной таблетки человек сразу умирает. А если она попадёт к тому, кто не хотел не то что смерти — он и наркотики не хотел? — В лаборатории сказали, что вещества подобраны гармонично, после первой таблетки не умрёшь, — поясняет Илья. — Но после трёх тело потихоньку будет отказывать, а ломка будет начинаться каждые пять часов. Если остановиться и пойти лечиться, то прожить несколько лет можно, но если покупать дозу каждый раз, когда начинает ломать, то это путь только в ящик. — Нахера им это, они же так убьют своих клиентов! — А если это не для клиентов? — говорит Илья. — Да, — поддерживает Егор, но Арсений их понять не может. — Допустим, это точечное оружие: кто-то будет покупать это у них как оружие, да и самим от конкурентов можно избавляться — несколько таблеток подсыпал, и всё. — Продажи для узкого круга? — Вполне вероятно, — отвечает Илья. — Тогда оправдано, почему настолько секретно провозят — в подошве! — Логика в этом есть, но тогда тем более нужно понаблюдать за ними, — заключает Арсений. — О поставках, кстати, что? — Со всеми старыми наркотиками, которые они производили и толкали — хуй знает. Но мы думаем, что производили их так же, как и эти, соответственно, и поставки осуществлялись так же. Поэтому и не отслеживалось. — Егор, давай уже к делу. — А, да, мы когда под прикрытием ходили на фабрику обуви, то ничего не нашли, но мы не там искали. Было бы странно, что они производят обувь, а потом разбирают её и заталкивают туда наркоту, — он прокашливается, и Арсений подаёт ему свой остывший чай. — Ага, спасибо. Так вот, мы детально изучили и сравнили схему завода, с той, которую мы отсканировали, когда ходили туда. Оказывается там есть дверь, за которую мы не попали, и её нет в плане здания. — Но я пару раз замечал, как туда ходят обычные работники, которых за станками я не видел, — рассказывает Илья, — поэтому, возможно, там работают какие-то посвящённые в тему наркоты. Это догадка, но у нас работает там знакомый — скорешились пока валандались по заводу. Мы уже с ним связались, чтобы он попытался попасть туда. — Ему хоть верить можно? — вздыхает Арсений. — Да, ровный пацан, он и сам сказал, что хотел бы знать, что там. — Не трындите много! — Обижаешь, — расплывается в улыбке Илья. Они рассказывали всё около часа, предоставляя все бумаги, но чего-то полезного для себя Арсений не выловил. Может, конечно, ловил плохо, но хер знает. Но у Арсения только один вопрос: «почему два года они ничего не могли найти»? Типа какого хуя так долго пустота, а тут вот за несколько недель всё собрали? — В документах, которые мы находили, — защищается Егор после вопроса Арсения, — ни слова ни о каком Чиркóве, а Шастун этот мелькает только в документах о ремонтах машин. На него тоже ничего. Можешь у Шеминова спросить, он нам все доки доставал. А толку у Шеминова спрашивать нет: он либо уже всё забыл, либо будет бубнить что-то неразборчивое. Но Арсений делает пометку в голове: «никогда не обращаться к Стасу за поиском информации». Ну теперь понятно, почему он за столько лет дальше бумажной волокиты не продвинулся. Перед уходом парней Арсений договаривается с ними о том, что они не лезут пока ни к Щербакову, ни к Сабурову. Максимум узнают, что находится за той невероятно таинственной дверью. К обеду Арсений выбирается из своего кабинета, чтобы поесть впервые за день, и встречает на общей кухне половину агентства. Обычно он либо не успевает поесть, либо делает это в кабинете у Серёжи или у себя, но сегодня, почему-то, захотелось социального контакта. Он только ещё не знает, что его сегодня будет слишком много. — Арс, вот ты где, — на кухню заходит Серёжа, привлекая к себе всеобщее внимание; у Гудкова аж брокколи с вилки улетает обратно в контейнер. — Поешь и приходи ко мне, это срочно. «Это срочно», — в голове передразнивает его Арсений, потому что настроение такое — язвить. И есть больше не хочется, потому что там же срочно. А вдруг кто-то ещё умер? Или, может, у Серёжи нашлись весомые доказательства в защиту Шастуна, хотя, скорее, в его обвинение. Он оставляет на столе только что подогретую гречку, накрывая её крышкой, и идёт к Матвиенко. Хотя сейчас было бы правильнее говорить: к Матвиенко и Кириллу — его фамилию Арсений не запомнил, но у него уже даже есть своё дело, над которым он работает с Идой. В суть Арсений не вникал, но слышал, как Галич восхищалась тем, что тот хорошо справляется со своей работой. — Я пришёл, — появляясь в кабинете, говорит Арсений. — Возьми с полки огурец, — хихикая, произносит Кирилл. — Пирожок, — хором поправляют его Арсений с Серёжей. — Мне бабушка всегда говорила «огурец». — При всём уважении к твоей бабушке, но кто захочет брать с полки огурец? — поворачиваясь к нему, говорит Серёжа. — Так, Арс, я тебя звал сказать, что ты сегодня снова работаешь официантом в доме Сабурова. У них там поминальная тусо… встреча, — исправляется. — А разве там не будет Стрижкóва и Чиркóвой? — было бы тупо спалиться так. — В списке гостей не заявлена, будешь аккуратней, и я по камерам буду отслеживать их передвижения; если что, просто уйдёшь оттуда. У меня есть планировка его дома, скинул тебе на часы, но если что, я буду на связи. — Понял. Во сколько? — Что во сколько? — в кабинет входит Стас со своим блокнотом. Он похож на Ёжика, который в серии про «Кордебалет» угрожал всем записать их в книжечку. Во-первых, Стас никак не угрожал, а во-вторых, откуда у Арсения столько ненужной информации в голове? — Во сколько Арсений из прекрасного принца станет прекрасным официантом, — посмеивается Серёжа. — В общем, через два часа тебе надо выезжать. Адрес скину. А, и Арс, — тормозит его уже на выходе, — я кое-что тебе напишу, пообещай подумать над этим. Арсений кивает и протискивается к выходу мимо Стаса, который что-то активно записывает в свой блокнот. Вот бывает же, что человек ничего вам не сделал, но он бесит так сильно, будто бы каждый день срёт вам под дверь. Поэтому, когда Стас мелькает на горизонте, Арсений сразу же сматывается подальше. У него терпения не хватает. До дома Сабурова Арсений добирается добрые полтора часа — это ещё с учётом того, что он не попал ни в какие пробки, и таксист ехал нормально. Зато в дороге он уделяет достаточно времени прочтению недлинного сообщения от Серёжи, вот только времени на подумать не хватило, потому что его предложение было весьма интересным и неожиданным. Серёжкинс Я подумал, что ты мог бы в свою пользу использовать флирт Шастуна. Не отпирайся, он явно в тебе заинтересован, поэтому подумай насчёт того, чтобы пофлиртовать в ответ, может, так дополнительную информацию вытянешь. Асфальт мокрый, весь в лужах из-за дневного ливня, и некоторые, видимо, боятся запачкать свою машину, потому что едут, как черепахи. Но даже с учётом этого всего Арсений приезжает вовремя. На входе его досматривают, так и не найдя его маленькое чудо в трусах. Это, если что, про пистолет. Его встречает недовольный взгляд Максима, и Арсений только глаза хочет закатить, потому что он и сам не то чтобы рад снова с ним встретиться. Им снова проводят инструктаж и распределяют персонал по комнатам и зонам. Пока Арсений переодевается, он открывает на часах карту. Та очень похожа на обычные Яндекс карты, только эти находятся в часах и ориентируют в большом доме, а не на улице. Он видит, как его местоположение отмечено красной точкой. — Это приблизительная планировка, такие данные я нашёл, но не ручаюсь. Может, если ты зайдёшь в кабинет, это окажется туалет, — оповещает Серёжа в наушнике. Арсений кивает, забывая, что его не видно, но возможности ответить нет, вокруг слишком много людей. Через час дом наполняется гостями и, наконец-то, появляется хозяин с приветственной речью. Он долго и красиво говорит о том, как для них был важен Чиркóв, как они его любили, и сколько много тот хотел ещё сделать в своей жизни, но не успел. На самом деле, страшно, что там ещё хотел этот Чиркóв сделать, если он после себя оставил и так достаточно того, что вредит людям. До того дня, как Арсений начал заниматься этим делом, а точнее, до дня пропажи Чиркóва, он ни разу не наткнулся на что-то хорошее, сделанное Григорием. Поэтому — так говорить некорректно, но у себя в голове точно можно, — наверное, и к лучшему, что Чиркóв умер. Как и на всех светских и околосветских мероприятиях, все в официальных нарядах, общаясь, разделились по импровизированным кучкам. Это чем-то напоминает школу, когда так же все делились по интересам. Только насколько это можно было назвать светским мероприятием, если по факту это похоже на поминки… наверное, это и есть поминки. Этих богатых наркодилеров хер поймёшь. Арсений петляет между этими сборищами гостей, пытается прислушаться к тому, что говорят. Кто-то же должен обсуждать Чиркóва и его смерть, здесь же собрались не только лицемерные твари. По крайней мере, Арсений на это надеется. А ещё он надеется хоть от кого-то услышать предположения насчёт того, кто мог его убить. Сам Арсений как-то на досуге решил подумать, почему же он так отчётливо не видит в Шастуне убийцу, но к чему-то конкретному не пришёл. Только к тому, что кроме чужих слов у него на того ничего нет. У него ни на кого ничего нет, и это раздражает, потому что он в расследовании ни на шаг не продвинулся. Арсений только надеется, что сегодня хоть что-то изменится. Кстати, о Шастуне — вспомнишь лучик, вот и солнышко, — он появляется в другом конце комнаты, его сразу же окружают Сабуров с Щербаковым и ещё какой-то мужчина; наверное, так выглядела их компашка, когда был жив Чиркóв. Антон в чёрных джинсах, которые плотно сидят на худых ногах, а наверху белая футболка с кожаной рубашкой. Арсений непроизвольно залипает на то, как он жестикулирует руками, что-то объясняя. — Мне кажется, что его грохнули его же дружки, — отвлекает от бессмысленного залипания женский голос, — а сейчас такими вечеринками пытаются грешки замолить. — Да ну, ерунда какая-то, они же столько лет дружили, — подключается мужчина. Арсений старается слиться со стеной, только чтобы эти люди не молчали. — Ну и что? Деньги делают с людьми страшные вещи, так почему бы не прикончить друга и забрать прибыль себе? — Наверное, потому, что делить на три не так удобно, как на четыре, — смеётся другая девушка. — По такой логике скоро все вымрут, и останется кто-то один, — отвечает мужчина. — Как думаете, кто останется один, ну, чисто гипотетически? — она, хрюкнув, отпивает из бокала вино. — Я думаю, что останется Сабуров, но хотелось бы, чтобы Шастун, он такой горячий, — облизывается и посмеивается, ловя ответную улыбку от собеседников. — Я думаю, что как раз-таки Шастун и останется. Знаете, в тихом омуте черти водятся, — будто бы угрожая, говорит вторая. — О чём вы вообще говорите? — психует мужчина. — Лучше молчите, умнее казаться будете, — и, развернувшись, отходит от них. Разговор двух девушек перетекает в обсуждение сплетен, и больше ничего интересного Арсений не слышит. В общем, ничего нового он не узнаёт, Арсений и так подозревает эту троицу, но мотив «деньги» — слишком слабый. В случае того, что они все богаты, и от доли Чиркóва богаче не станут. Хотя, может кто-то и не собирается делиться. Но тут только и правда убивать всех и оставаться одному, чтобы вся прибыль и власть была только у одного человека. Арсений ещё где-то час пытается услышать что-то полезное, но ничего кроме того, кто с кем спит, он не узнаёт, поэтому решает, что нужно действовать. И пока все увлечены игрой каких-то музыкантов (по словам Щербакова, Чиркóв души не чаял в их музыке), есть возможность незаметно осмотреть комнаты. Данное мероприятие уже подходит к концу, гостей немало, но Сабуров с Щербаковым увлечённо общаются с каким-то мужчиной уже минут двадцать и вряд ли скоро закончат. Арсений просматривает карту дома и движется в сторону кабинета Сабурова. Нужно покопаться в документах, может что и новое выяснится. Из общего зала, где и собрались гости, Арсений направляется вперёд по коридору — там как раз в конце должен быть кабинет. Только вот за дверью оказывается совсем не кабинет, а спальня. Арсений и среагировать не успевает, как его прижимают к стене. В комнате темно, только лампа на прикроватной тумбочка даёт небольшой свет, но она светит тускло и не даёт разглядеть того, кто его прижал. Арсений пальцами впивается в чужую чуть влажную горячую кожу в попытке оттолкнуть от себя. — Сам пришёл и теперь брыкаешься, — тёплое дыхание касается кончиков ушей, а в голосе слышится усмешка. — Отпусти! — чуть ли не пищит, но потом берёт себя в руки — а точнее, опускает их вниз на чужие запястья, — сильнее сдавливает и резко подаётся вперёд, толкая нападающего. Одну руку отцепляет от чужой и выворачивает вторую, прижимая его лицом к двери. — Ну всё-всё, я понял, что тебе такое не нравится. Понежнее любишь? — посмеивается. Арсений глаза закатывает, хватку чуть расслабляет в попытке нащупать выключатель. Только толку от него не так уж и много, люстра для этой комнаты маленькая, да и сам по себе свет будто бы специально приглушён. Но зато темнота уже не такая плотная, и можно разглядеть, кого он только что прижал. А прижал он к двери и стоит вплотную к Антону Шастуну. Арсений не совсем понимает, что тот делает тут в таком виде, если ещё полчаса назад расхаживал по залу, в одежде, а сейчас в одном полотенце и прижат к двери. Попов отступает, отпуская чужую руку. — Ну у тебя и хватка, — потирая запястья, говорит Антон и разворачивается. — Арсений? — в голосе слышно удивление, и, видимо, тут и правда кого-то ждали, но не его. — Ты пришёл подглядывать? — усмехается, поправляя влажные кудряшки. — Не имею такой привычки, обычно люблю участвовать, — рот сам открывается, и оттуда вырываются эти слова с такой скоростью, что Арсений просто не успевает прикусить язык. Но на самом деле, это просто подсознание приняло предложение Серёжи, и теперь Арсений во имя расследования флиртует. Сейчас бы хотелось как в детстве — рот на замок и ключик выбросить. Но Антон никак особо не реагирует, посмеивается и идёт к кровати. — Зачем пожаловал? — разворачивается лицом и взглядом впивается, вызывая дискомфорт. И тут резонно было задать вопрос: «почему Шастун так действует на него?». Арсения смутить сложно, он сам может довести кого угодно до покрасневших ушей и щёк, он может смотреть так, что даже натурал засомневается в себе, но с Антоном всё происходит наоборот. — Туалет искал, — врёт, но не скажет же, что он планирует попасть в кабинет его дружка и просмотреть документацию. — Прости, у меня нет кинка на мочу в моём рту, — с насмешливым сожалением вздыхает он, а Арсений морщится. Что за пиздец Шастун только что сказал? — Но могу тебе предложить воспользоваться туалетом, который есть в соседней комнате, — Антон, точно джентльмен, подходит к прикрытой двери и открывает её, показывая совмещённый санузел. Варианта отказаться и пойти искать нужную комнату у Арсения в голове даже не всплывает, поэтому он смело заходит в открытую дверь и слышит, как она за спиной сразу же закрывается. И наступает тот самый момент, когда было не надо, пока ты об этом не подумал, поэтому теперь Попов даже рад тому, что он оказался рядом с туалетом. Помыв руки, он смотрит на своё отражение в зеркале, которое висит над раковиной. Освещение хорошее и позволяет видеть все свои достоинства и недостатки: вот, например, растрёпанные после небольшой схватки возле двери, волосы. Арсений приглаживает их сначала на одну сторону, потом на другую, зачесывает назад и всё не может определиться, как смотрится лучше. — Назад выглядело прикольно, — раздаётся со стороны закрытой — уже видимо нет — двери. — Стучаться не учили? — ну а вот если бы он тут срал, Шастун же вроде сказал, что всяких таких фетишей не имеет. — Если дверь на замок не закрыли — значит ждали, — он снова, как и всегда, улыбается, облокачиваясь на дверной косяк; так и стоит в одном полотенце. Арсений как-то совсем забыл о том, чтобы провернуть незамысловато торчащий из дверной ручки ключик. — Ты долго тут был, подумал, вдруг что случилось, — пожимает плечами и выходит, не закрывая за собой дверь. — Ну я пошёл? — выходя, говорит Арсений, но интонация больше похожа на вопросительную. — Ты же только пришел, торопиться тебе некуда. В туалет ты сходил, а работа не так важна, если нужны деньги, я тебе заплачу, — на полном серьёзе говорит он. — Ты ебанутый или да, Антон Андреевич? — говорит Арсений и целеустремлённо направляется к выходу из комнаты. — Я не шлюха, — кричит, уже дёргая на себя дверь, как чужая рука резко давит на тёмное дерево, и та с глухим ударом фиксируется на месте. — Я не это имел ввиду, истеричка, — совсем тихо говорит он и, наклоняясь к уху, обжигая кожу дыханием, добавляет: — Иди выясняй то, что тебе нужно, — мурашки бегут по телу, — но помни: если попадёшься, то можешь оказаться рядом с Гришей. Будь аккуратней, — его губы касаются мочки уха, — Арсений. Арсений, словно Флэш, становится таким же наэлектризованным и, оттолкнув Шастуна, вылетает из этой комнаты. Кажется, это звучало, как угроза. Кажется, он всё-таки убийца. Кажется, Шастун что-то знает о нём, или догадывается. Кажется, звучало как предупреждение — предупреждение с заботой..? Кажется, ему просто запудрили мозги. Только думать об этом нет времени, он точно порефлексирует об этом на досуге, но сейчас надо искать, где может находится этот кабинет. Ему нельзя сегодня уйти без ничего, а точнее, только с привставшем членом.