Западное сияние Севера

                                         Как и было оговорено, Сокджин явился на собрание министров в одиночестве, в полном королевском одеянии и с гордо поднятой головой. Он знал, что пристальней всех на него смотрел Ли Сумин, поэтому не позволил себе оставить даже тени сомнения на лице. Никаких эмоций на лице, никакой слабости перед министрами. Он должен, просто обязан держаться, чтобы показать всем лишь свою стойкость и собранность, чтобы никто не посмел увидеть его разбитым.        – Я к вам с серьёзными вестями, министры. Наш король отбыл на рассвете на Западный Мыс, дабы выручить из беды своего ближайшего соратника - Бан Чана и, конечно же, лично расправиться с недругами, если таковые имеются. С этого момента и до возвращения Его Величества именно я буду занимать трон правителя Севера, дарованный мне по праву. Рассчитываю на вашу поддержку. А теперь начнём собрание.       Сумин улыбнулся слишком довольно. Ему жутко понравилось, что дракон оставил своего ненаглядного, а тот строил из себя этакого важного человека. Но что радовало больше всего, так это то, что всё шло именно так, как он и хотел. Омега был один и без защиты короля, а значит, расправиться с ним было куда легче и проще. А дракон… Что ж, его он не боялся, ведь нашлись те, кто смог справиться с Бан Чаном и его шайкой. Значит, и с королём справятся. Осталось дело лишь за малым.       Министры и король обсуждали какие-то важные темы, которые Ли пропустил мимо ушей. Он лишь поглядывал на омегу во главе стола и не переставал удивляться тому, насколько прост и беспечен был принц с Запада. Сумин ведь почти ему всё изложил, а тот либо просто рассказал о произошедшем королю по глупости природной, либо у него были свои планы на королевство. Если последнее было правдой, то Ли это было вдвойне выгоднее. Территории Севера и Запада были огромны, и управлять ими одному с такой красивой игрушкой рядом было бы гораздо лучше и почтительнее.       После окончания собрания все покинули зал, включая и министра Ли, что слишком уж радовался своей маленькой победе.        – Какие указания будут, Ваше Величество? – тихо спросил Минхо, что незаметно пробрался в зал. Он стоял позади высокого стула короля, опустив голову и превратившись в слух.       Сокджин чуть обернулся к нему, но всё ещё украдкой поглядывал на дверь, вдруг кто решит вернуться? А лишние слушатели им были не нужны. Только не сейчас, когда в стране и так будет неспокойно. Новости об отбытии короля на Западный Мыс быстро разлетятся по столице - у прислуги длинный язык.        – В первую очередь, нужно пустить слух, что я крайне напуган, а Намджун сбежал на эмоциях. Пусть думают, что всё идёт не по нашему плану. А ещё...       Сокджин вдруг засомневался, ведь всё могло пойти не так, как он думал. Да и неизвестно, как на такое отреагирует Минхо, ведь он друг Намджуна. Но в последний момент Сокджин отбросил все сомнения. Минхо должен знать, да и так, может, будет проще. Вдруг он чем помочь сможет? Хотя какое там… Всё это было ужасно отвратительно, и Сокджин уже чувствовал себя предателем, лишь думая о том недалёком будущем, которое ему предстоит пройти одному. Без Намджуна, без защиты.        – А во-вторых, – чуть замялся, – будьте начеку. Мне предстоит спровоцировать министра Ли.       Минхо чуть помолчал. Он понимал, что так надо, но он всё равно беспокоился за сохранность короля. Пусть они и не так близки, как с Намджуном, но Сокджин теперь тоже его король, а Ли клялся, что будет оберегать и помогать тем, кто будет на престоле.        – Слушаюсь, Ваше Величество, – Ли чуть сжал челюсти. Если король сильный, то и он не должен раскисать. – Я передам остальным. Слушок пойдёт как надо. Всё пройдёт, как задумано.       Минхо понимал, что омеге сейчас слишком тяжело, поэтому он не обременял его разговорами. Он видел страх, он видел волнение и нервозность, но также приближённый короля видел и внутреннюю силу, и отвагу, и храбрость на лице Сокджина. И то не могло не вызывать у него восхищение этим мужчиной. Чуть поклонившись, чтобы омега это увидел, Минхо скрылся так же незаметно, как и появился.       Когда распоряжение было отдано, Сокджин вышел из зала для заседаний и направился в коридор, ведущий в тронный зал. Ему предстояло провести там большую часть дня, занимаясь государственными делами, которых за время их отсутствия накопилось немало. А в связи с тем, что Намджун отправился вслед за драконами, их должно было прибавиться. Да только министр Ли как раз поджидал его за углом и слегка поманил к себе. Сокджин попросил охрану остаться чуть поодаль и сам подошёл к министру.        – У вас ко мне какое-то дело, министр?        – Собрание прошло отлично, – добродушно улыбнулся Ли. – Какая только жалость, что на Ваши плечи свалилось столько дел и обязанностей в один момент, Ваше Величество. Как же Вы справитесь один? Позвольте Вам помочь. И не стоит отказываться. Наблюдать за делами и читать книги об этом - это одно, а править страной по существу - совершенно другое.       Сумин хитро улыбался, ведь прекрасно знал, что звучал он вполне убедительно и слегка обеспокоенно. Он превосходно играл на людях, поэтому никаких подозрений со стороны быть не должно было.       Но Сокджин рос в окружении таких же лицемерных лжецов, жаждущих власти, поэтому прекрасно понимал истинные мотивы министра. Однако ему нужно было скрывать это, поэтому Сокджин отвёл взгляд, словно был пойман с поличным, будто Сумин видел его насквозь. Эти глупые игры явно выжмут из него все силы. Но у него просто не было сейчас другого выбора.        – Я и не думал отказываться от помощи. Вы были правы, министр. К моему великому сожалению, Намджун решил убедиться во всём сам. Но что ж… На всё воля короля.       Вернув взгляд на министра, Сокджин чуть прикусил губу, показывая, что он волновался. И то было правда, только волнение это было не из-за правления страной, хотя и это тоже имело место, но больше за то, что ему предстояло сделать.        – Может, мы с вами обсудим некоторые детали? После того как я закончу основные дела.       Министра это смутило, ведь ещё вчера омега был так уверен в своём муже, а сегодня так сомневался и боялся. Нужно было проверить, так ли это было на самом деле.        – Я помогу Вам, Ваше Величество. Негоже ведь нашей стране зачахнуть в отсутствии короля. И мы всё с Вами обязательно обсудим, – Сумин указал рукой на дверь в тронный зал, заходя туда следом за королём.       Слишком всё хорошо складывалось. Хоть это и начало плана, но омега уже признал поражение. А Сумин хотел с ним развлечься и помучить его. Что ж, развлечётся после иным способом.       Министр действительно помогал королю с делами, но не слишком увлеченно этим занимался. Сокджин же старался показаться слабым омегой. Он знал, что альфы вроде Сумина, хоть и были умны, но охотно верили в то, что омеги не более чем глупые пустышки, которые всегда признают лишь влияние и силу. Именно поэтому он решил воссоздать именно такой образ.       В какой-то момент ему показалось, что он слегка переигрывал не то от волнения, не то от незнания как вести себя, будучи таким омегой. Поэтому исправить своё положение, Сокджин решил уже на личном разговоре с министром после окончания дел. Сумин не должен усомниться в его покорности и легкомысленном складе ума.       Когда же последнее поручение было подписано, Сокджин отпустил прислужников и поверенных.        – Министр Ли, останьтесь. Я ещё не видел смету казны и предстоящие расходы по случаю усиления холодов, – равнодушным тоном сообщил Сокджин, погружаясь в бумаги.       Сумин обернулся, остановившись у выхода. Он как-то странно посмотрел на короля, но вернулся к его столу, указывая и стуча пальцем на бумаги слева от омеги.        – Вот же они. Вам стоит отдохнуть, раз не замечаете уже бумаг. Вечереет, а Вы ещё не ели.        – Ох, и правда! Совсем уже голова не работает, – чуть посмеиваясь, посетовал омега на собственную глупость.       Министр отдал распоряжение слугам, а те шустро метнулись на кухню для позднего обеда короля. А Сокджин посмотрел на бумаги, выждал исполнение распоряжения министра, а после снова подозвал его к себе.        – Мне кажется или для народа было выделено недостаточно продовольствия? Холода наступили раньше ожидаемого, а заложенный бюджет на продуктовые наборы для населения остался прежним. На сколько я знаю, Его Величество велел его увеличить. Почему вы этого не сделали?       Министр моментально нахмурился, выглядя слишком недовольным. Как мог этот омега перечить ему, если он альфа и гораздо лучше знал, что делать и как управлять страной? Тот-то ведь в заточении сидел да книжки только читал. Как править и что делать, он не мог знать. Да, дракон, вероятно, мог показывать ему, как всё происходит, но обучаются правлению практически с рождения. А этот пришёл на всё готовое, желая разорить страну.       И может у Сумина были похожие желания, но ему слишком не по нраву было то, что омега пытался показать себя умным. Наивные «божества» должны знать своё место и не перечить альфам.        – Продовольствия вполне хватит. Лето вышло урожайным, поэтому запасов будет достаточно. Закупать больше не потребуется.       Сокджин не хотел конфликтовать, тем более открыто. Тем более сейчас. План был другим, однако он решил всё же напомнить министру о своём положении, стараясь при этом не выходить из нужной роли.        – Что ж, возможно, Вам виднее. Но, министр, то, что Вы оказались правы насчёт действий короля, не значит, что я перестал иметь вес в государстве. Вы правы и в том, что мне сложно даётся всё это, однако я всё ещё понимаю своё положение и слышу желания своего народа. Поэтому я приму во внимание Ваш план, но всё же сделаю по-своему. И будем надеяться, что я окажусь прав.       Поднявшись с трона, Сокджин сделал несколько шагов в сторону альфы, глядя на него сверху вниз. Пусть помнит, что не с обычным омегой игру ведёт. Сокджин тоже мог кусаться.        – Увеличьте бюджет на продовольствие для народа. И это не просьба, это приказ Вашего короля.        – Будет исполнено, Ваше Величество, – прошипел Сумин, забирая бумаги со стола. – Я предоставлю новые бумаги Вам завтра.       Сокджин без эмоций улыбнулся и почтительно кивнул, возвращаясь на трон и наконец принимаясь за еду. Сил действительно не хватало, но рядом с Сумином кусок в рот не лез.        – Отлично, а теперь не смею Вас боле задерживать, министр Ли.       Сумин через огромное нежелание сделал небольшой поклон, ибо заметил на себе чужой взор помимо омеги. Свидетели им не нужны. А после министр спешно удалился, крепко сжимая в руках бумаги.       «Ну, ничего. Это только первый день. Я ещё смогу прогнуть под себя этого шута на троне,» – подумал Сумин, немного успокаиваясь и покидая тронный зал.       К трону Сокджина подошёл Минхо в сопровождении незнакомого мужчины, что сразу преклонил колено перед королём.        – Здравствуйте, Ваше Величество. Прошу прощения, что тревожу Вас в такой час, но ранее я не мог прийти из-за некоторых обстоятельств. Мы доселе не были знакомы с Вами. Меня зовут Хан Джисон, – мужчина разогнулся, не смея поднять взгляд на королевского омегу. – Я отвечаю за лесные границы Севера и оборотней, помимо драконов. Сам я оборотень-медведь. Буду поставлять доклады Вам в основном о южных границах и происшествиях в лесах, коих, я надеюсь, будет мало.       Сокджин кивнул в знак приветствия и махнул рукой, позволяя мужчине поднять голову.        – Рад знакомству, Джисон, – омега бросил короткий взгляд на Минхо и так же кивнул ему. – Спасибо вам за вашу службу на границах. Я так же, как и вы, буду надеяться, что там будет всё спокойно.        – Всё ли нормально с министром Ли? Он ничего не сделал Вам? – начал Минхо, беспокоясь за короля. – Стоит проследить за ним?        – А то ж, стоит, – неожиданно появилась Лиён, приветствуя короля глубоким кивком. – Он тот ещё жук.        – Вы как всегда красноречивы, госпожа Лиён, – улыбнулся Хан, помогая королю аккуратно спуститься с трона.        – Вот послужишь им столько годков, сколько я, тогда и узнаешь их суть. Сумин хитёр не по годам. Он чуть младше короля и Чана нашего. А скок намудрил уже, что аж до министра добрался.        – В этом и проблема. Надо узнать, что именно он мудрит, как Вы выразились, и с кем, – задумчиво пробурчал Минхо, пока они все трое провожали короля в покои. – Слишком самоуверен, будто бы знает, что в случае чего он не пострадает.        – У Севера много врагов, – продолжил рассуждать Хан. – А если учесть, как хорошо подвешен язык у Ли, то поддержка у него может быть от кого угодно. Восток и Юг давно скалятся на нас.        – Не исключая Запад. Простите, Ваше Величество, но Вашу страну мы также проверим на всякий случай.       Сокджин понимающе кивнул. Он бы и сам рекомендовал проверить запад в первую очередь. Слишком уж хорошо он знал своего отца и его жадность.        – Разумеется. Делайте всё, что нужно. Я в полном порядке, не беспокойся, Минхо.       Внимательно выслушав собравшихся, Сокджин стал размышлять. Пока ведётся проверка возможного сговора с врагами, не помешало бы и ему что-то сделать. Но что? Спровоцировать Ли пока не слишком выходило. Он был не глуп. Верно подметила Лиён, он умён не по годам, раз в столь юном возрасте стал министром, его так просто не расколоть. Нужно было надавить на слабость, но на какую? Остановившись у входа в покои, Сокджин обратился к Лиён:        – Дорогая Лиён, ты знаешь почти всё, что происходит во дворце и за пределами, скажи, чем интересуется наш министр Ли? Что вообще о нём известно помимо того, что он явно не так прост, как кажется?       Лиён немного задумалась, отгоняя Минхо и Джисона от себя. Эти двое снова немного грызлись и мешали сосредоточиться.        – Чай министр Ли интересовался книгами на странном языке, коего нет у нас в стране. Он говорил, что нашёл одну такую в библиотеке южан, когда прибывал к ним с визитом. Он очень многое памятует о драконах, так как много времени проводил в библиотеке нашей. Я ещё слыхала, как он с министром Муном говаривал о своём тяжёлом детстве в нищете. Разговор приватный был, но я всё же уловила несколько слов. Откуда он, никто толком не ведает. Может, только Мун и знает об этом.        – Мун говорил, что Сумин прибыл с крайнего севера, – встрял Джисон, вспомнив свою беседу с министром. – Его родители погибли во время Северных Нападков около двадцати лет назад. Отсюда и тяжёлое детство.       Чуть нахмурившись, Сокджин пытался вспомнить, какие языки знал он сам. Его отец хоть и не любил его особо, но на учителя для омеги не поскупился. А тот много путешествовал и порой привозил Сокджину разные книги, обучая его основам языков тех мест.       Странный язык… Юг был неизменно дружен с Западом, они придерживались одной религии, традиций и взглядов на мир, но язык южан и западников разнился, а диалекты на границах и вовсе сильно отличались. Сокджин вспомнил одну книгу, которую взял с собой и быстро зашёл в покои, принося и показывая страницы с надписями Лиён.        – Этот язык похож на тот, которым интересовался министр Ли?       Книга, которую Сокджин держал в руках, содержала краткие очерки об истории Великой равнины, которая прежде объединяла западное и южное королевства в единое государство. Написана она была на одном из чудом уцелевших древних языков, который был в ходу ещё до эпохи Большого раздела четырёх королей.        – Ежели б я знала, Ваше Величество. Он название его какое-то вычурное говаривал, да вот только не помню я. Ежели вспомню, я Вам обязательно скажу. Вот хоть убейся, а не помню, – она поглядывала на Джисона, будто бы просила его о помощи.       Оборотень тоже задумался, ведь Лиён рассказывала ему об этом. Пусть и прошло несколько месяцев с того момента, но быть может, они вспомнят вместе.        – Что-то вроде южных далей?.. – припамятовал Хан, ведя немой диалог с Лиён одним лишь взглядом. А ту в момент осенило.        – Юдальскай! Вот, точно.        – Юдальский? – нахмурился Минхо. – Ваше Величество, это тот язык?       Сокджин вновь взглянул на книгу и кивнул, закрывая её и чуть сжимая в руке. Это было крайне странно. Для чего коренному северянину интересоваться историей Великой равнины? Конечно, это могло быть праздное любопытство, но Ли Сумин производил впечатление человека, который делает всё с какой-то определённой целью. Так с какой же целью он мог изучать историю Запада и Юга? Кажется, даже Намджун, что был великим королём Севера, не интересовался подобным, хотя государственные дела требовали знать о своих потенциальных противниках всё. Так к чему был этот интерес?        – Да, это один из древнейших языков. Его использовал мой народ на западе ещё до эпохи деления королевств. Тогда запад не был западом, то была Великая Равнина, которая соединяла Юг и Запад в одном государстве. Но тем лучше. Значит, у меня есть то, что заинтересует нашего нарушителя спокойствия.       Убрав книгу за спину и чуть прикусив губу, омега вновь обратился к Лиён. Нужно было начинать действовать уже сейчас, чтобы всё скорее закончилось.        – Подготовь ванну. Мне нужно будет освежиться и приготовиться к вечеру. И мне нужен тот наряд, расшитый кристаллитом нежно-голубого цвета. Если мне не изменяет память, именно этот наряд особенно привлекал взгляд министра в прошлый раз в саду.       Сокджин взглянул на встревоженного Минхо. Тот всё понимал без слов, но всё равно беспокоился.        – Чтобы выпустить наружу то, что человек так усердно прячет, нужно дать ему желаемое. Медленно усыпить его бдительность, а после пожинать плоды.       «Министр может и умён, но он альфа, а я желанный и пока ещё недоступный ему омега. Если его соблазнить, то может что-то и выйдет,» – подумал Сокджин, лишний раз напоминая себе, что это нужно для дела.        – Мы всё же присмотрим за Вами издалека. Покоя мы не нарушим, и Ли нас не почует, – отозвался Минхо, забирая с собой Хана, что хотел было возразить ему.        – Ох, дети, – покачала головой Лиён, отправляясь подготавливать всё необходимое для ванны короля.       Она беспокоилась, что омега слишком многое брал на себя. Управление государством и ведение интриг в знати отбирало много сил. Она прекрасно видела это, когда Намджун расцвёл, как король, к своим восемнадцати годам. Он тоже сильно уставал, иной раз засыпая на троне или за письменным столом. Лиён очень не хотела такой судьбы для Сокджина, ведь сильно полюбила его. Посему она должна постараться угодить всем, чем только могла. Да и боялась она за королевского омегу, ведь тот только-только поправил здоровье, а всего за день самостоятельного правления будто вновь потерял былой чуть окрепший дух.       Ванна была готова быстро. Лиён постаралась, чтобы пахло маслами, которые отдалённо напоминали аромат короля, дабы Сокджин смог хоть на некоторое время расслабиться.        – Всё готово, Ваше Величество.       Сокджин проследовал в ванную и с удовольствием окунулся в горячую воду. Она сняла с него часть усталости и тревоги, позволила немного расслабиться, от чего слегка клонило в сон. Омега старался не думать о Намджуне слишком часто, чтобы не разрывать себя изнутри и не разрыдаться. Он тосковал и беспокоился, но, увы, ничего не мог с этим поделать. Намджун сказал, что вернётся, когда Ли выдаст себя, а значит Сокджину нужно было ускорить этот процесс, чего бы ему это не стоило.       Однако тот, словно почувствовав неладное, скрылся из виду, поэтому после ванной, Сокджин не смог с ним увидеться, получив известие от Лиён, что Сумин покинул дворец некоторое время назад, уезжая по каким-то личным срочным делам. Пришлось отложить задуманное на потом.       Последующие несколько дней Сокджин занимался делами. Он почти не ел, потому что оставаться наедине со своими мыслями было страшно. Он старался забить свою голову делами государства, не оставляя и мгновения на что-то лишнее. Размышления порождали сомнения и страх, а с ними приходили слёзы, боль от разлуки с любимым и много чего ещё. Освободившись к вечеру пятого дня тишины и мнимого спокойствия, омега получил наконец вести о том, что Сумин как раз отправился в библиотеку. Что ж… История повторялась.       Нарядившись в красивый наряд и взяв в руки подготовленную книгу, Сокджин отправился в библиотеку, делая вид, что собирался туда по обыкновению и совершенно случайно встретил там министра.        – Какая встреча. Надеюсь, моя компания не сильно помешает Вам, министр.        – Нисколько, Ваше Величество, – министр не обернулся на него, продолжая искать что-то на полках.       У него не было времени на разговоры. Его ужасно торопили, но он знал, что спешка притупит внимательность к деталям, которая так была сейчас необходима. Если хоть один пункт плана провалится с треском, то всё полетит в само жерло вулкана.       Сумин прекрасно знал, что ему было необходимо сблизится с омегой, но время играло против него. Он случайно обернулся с выдохом, подмечая под себя, что король начал надевать наряды для празднества в самый обычный день. С чего бы это?        – Вы узнали какие-то добрые вести, раз решили принарядиться?       Сокджин выдержал паузу, присаживаясь в кресло и решая показать книгу альфе не сразу.        – Как Вы знаете, я рос не в самых лучших условиях. Хотя откуда Вам это известно, для меня наверняка останется навечно загадкой. Поэтому подобные наряды были для меня роскошью. Моя родня отлично постаралась, чтобы я лишний раз не шиковал. Сейчас я имею возможность надевать их постоянно. Так почему бы мне лишний раз не подчеркнуть свою красоту? Я молод и красив, Намджун всегда говорил мне, что я не должен это скрывать. Да и потом его отсуствие не повод ограничивать себя в чём-то.       Сделав вид, что разговор окончен, Сокджин открыл книгу, принимаясь читать. Он знал, что с такого расстояния, альфа сможет уловить какой-то отрывок текста, а этого было достаточно, чтобы получить нужный к ней интерес.        – Спорить с решением короля - глупость, так что я согласен с ним. Лунный цветок Запада воистину является самим воплощением красоты и изысканности.       Сумин покопался в книгах ещё немного, но так и не нашёл того, что искал. После его взгляд вновь вернулся к омеге, что восседал в кресле и читал что-то. Что-то знакомое. Что-то… Что-то, что он с таким рвением искал на Севере!        – Что это за книга в ваших руках? Не припомню такой, – играть дурачка Сумину было слишком просто.       Сокджин тоже искусно поигрывал в наивного омегу, методом проб и ошибок наконец нащупав идеальную грань этой роли.        – Неудивительно. Мне привёз её мой наставник с юга. Это исторические очерки о Великой равнине - сильном государстве, объединявшем Запад и Юг ещё до эпохи деления королевств. Но вряд ли Вам это интересно. Она написана на древнем языке, который использовал мой народ и народ Юга в ту эпоху. Из местных никто не знает этого языка. Я спрашивал. Думал, может кто-то поможет мне с практикой, ведь я учил его не так долго, но увы.       В яблочко. Это оно. Оно. То самое. То, за чем он охотился годами. Да ещё и с переводчиком в придачу. Вот так свезло. Честно говоря, министр даже не сразу поверил в свою удачу, ведь всё это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но возможно… Просто настала наконец его светлая полоса в жизни?        – Не знал об этом. Расскажите подробнее?       Сумин надеялся, что это то самое, но всё же он должен был проверить. Если он добудет эту книгу, то его план ускорится в разы и не придётся лишний раз возиться с омегой. Тот сам падёт к его ногам, когда всё свершится.       Сокджин заметил эту заинтересованность во взгляде, но виду не подал, он лишь встал с кресла и развернулся к министру, демонстрируя ему страницу.        – Уникальный язык. Один из древнейших. Юдальский. Чудом не был окончательно утерян после разделения королевств. Обратите внимания на письмена, – омега как бы неосознанно придвинулся ближе. – Здесь надписи идут не привычным нам строем, а кольцевым. То есть при переводе нужно брать слово в конце, потом идти в начало, потом снова в конец и так пока не закончится предложение. Удивительно, не правда ли? Мой наставник обучил меня ему, так что я и говорить на нём умею. Раньше практиковался с ним, а теперь слегка растерял сноровку. А вы слышали что-нибудь о Великой равнине?       Министр внимательно вглядывался в текст, осознавая, что понимает лишь его крупицы. Даже сути не мог уловить, хотя его и обучали этому языку. Видимо, напрасно.        – О равнине слышал, но о таком языке впервые. Он действительно уникален.       Сумин почувствовал тепло чужого тела рядом со своим и едва ли смог сдержать соблазн впиться зубами в нежную кожу слегка приоткрытого плеча. Останавливали лишь уже заживавшие метки дракона и его запах на теле омеги. А так Сумин давно присвоил бы себе это наивное чудо, что так беспечно показывало ему то, за чем он охотился столько времени.       Сам того не ведая, как думал Ли, омега открывал ему завесу тайны.        – И что же здесь написано?       Пришло время сыграть по правилам Сокджина. Омега чуть поджал губы и резко захлопнул книгу, придерживая пальцем нужную страницу. Сумин даже слегка дёрнулся от неожиданности.        – Вы ведь министр финансов, Ли Сумин, а значит знаете, что за всё нужно платить. Что я получу взамен, если вместо чтения самому себе в одиночестве, решу почитать персонально Вам? – глаза омеги приняли слегка лисье очертание, в миг поражая своей красотой и изяществом.       Сумин усмехнулся, очерчивая взглядом личико омеги, а после скользя по его фигуре. Хитёр, хоть в той же степени и наивен.        – Просите всё, что хотите, Ваше Величество. Могу избавить Вас от работы по финансовой части королевства, если изволите. А могу познакомить с настоящим северным диалектом. При дворе мало кто на нём говорит. Все стараются излишне им не пользоваться. Что выберете?       Ли слегка пал под чары омеги, что так открыто заигрывал с ним. Слишком много сигналов. Что ж, если король выживет, что мало вероятно, то его добьёт новость об измене мужа. И дракон последует за своим отцом, что бросился камнем с высоты в северных водах. Разбился и утоп, не выдержав разлуки с любимой женщиной. Та же участь теперь поджидала и их сынка.       Сокджин выпрямился и вновь поднял взгляд на Сумина, что так терпеливо выжидал ответ.        – Северный диалект - это интересно. Но надеюсь, Вы не слишком жадный до знаний. Потому что, кто знает, может, одного этого взамен будет уже недостаточно.       Открыв книгу на нужной странице, Сокджин провёл пальцем по одной из строчек.        – Криашту дэлла викия сэнт фортия. В переводе с юдальского это означает, что править Великой равниной мог лишь воистину великий человек.        – Как интересно.       Сумин как раз был слишком жаден до знаний. Он желал знать всё и сразу, поэтому:        – Что ещё здесь написано?       Омега медленно провёл пальцем по другой строчке. Его кожа, конечно же нарочно, чуть соприкоснулась с рукой министра, что помогал держать книгу.        – Вот здесь говорится о том, что этим великим человеком стал король Ходжун, что правил мудро и справедливо, – палец спустился ещё на строчку ниже. – А здесь о том, что он был рождён от сильных первых потомков, а именно от рода Мин и Тэн.       Сокджин оторвался от книги и пояснил, хоть и видел понимание в глазах напротив.        – Это самые могущественные рода на Западе и Юге. Их потомки считаются обладателями крови Первых Правителей, которые правили задолго до Великой равнины, когда Юг ещё был пустынен, а часть Запада принадлежала Северу. Поговаривают, что те, в чьих жилах течёт их кровь, обладают особой магией. Но это, конечно же, сказки историков.        – Великий король Ходжун, – повторил не слишком громко Сумин, задумываясь о чём-то.       У него было слишком много вопросов, поэтому он едва ли смог выбрать один, который мог задать омеге, что придвинулся к нему ещё ближе, будто бы ища некой защиты или же пытаясь соблазнить. Альфа всё же склонялся к первому варианту, ведь этот омега всегда был забитым и обделённым вниманием. А значит, мог пытаться искать защиту даже там, где её искать не стоило.        – А Ваш род Ким является их потомком? Или же у Вас отдельная ветвь?       Ли надеялся, что тот ответит на все его вопросы, не задумываясь о последствиях своих речей. Сокджин усмехнулся, убирая книгу вниз и чуть сильнее положенного сжимая её в руках, едва ли не вырывая из ладони министра.        – Хотите знать, обладаю ли я особой магией? Магии моей красоты и очарования Вам недостаточно?       Омега старался выглядеть весёлым и непринуждённым. По его собственным ощущениям выходило у него неплохо, но внутри он был в напряжении. Они в библиотеке одни, и ему стоило быть крайне осторожным не только в выражениях, но и действиях. Намджуна не было рядом, а значит, в случае чего, придётся защищать себя самому.       Раньше Сокджин считал, что быть омегой в мире правления альф - это чистой воды проклятье, но сейчас он понимал то, что он омега - это его главное оружие.        – Значит, Ваша красота и очарование - лишь магия, а не дар природы и родителей? Что же будет с Вами, если Вы её лишитесь?       Сумин расчесал карамельную прядь волос Сокджина, пропуская её между двух своих пальцев. Красное золото в его руках красиво переливалось под светом искрящихся свечей, а министр пытался уловить его запах среди насыщенного мороза.        – Что же будет с нашим королём, когда он узнает, что это всё лишь обман? Его сердце точно не выдержит, – шептал Сумин, прижимаясь вплотную.       Он слегка выпустил свой аромат, чтобы омега потихоньку привыкал к нему, ведь иного альфы в его жизни уже не будет. Никогда. Сокджин же мастерски подавлял чувство тошноты, стараясь всё также улыбаться уголками губ.        – Но ведь его сейчас здесь нет. Он оставил меня одного, а Вы ведь понимаете, что такой красивый цветок нельзя оставлять без присмотра и без защиты. К тому же… Вы правы, моя красота - это дар самой богини Ламелии. Вы ведь знаете, кто это? Поэтому… Даже не знаю, есть ли во мне магия. Но отец как-то говорил мне кое-что занятное о нашем роде… Хотите узнать, что именно? – чуть выждал паузу. – Тогда надо заплатить. Информация за информацию, дорогой Сумин. Расскажите мне какой-нибудь секрет, что-то интересное, и я поделюсь с Вами словами отца.        – Секрет, хах. Что ж, хорошо, – Сумин оказался непозволительно близко к уху Сокджина, шепча ему и расскрывая секрет. – Все обряды драконов бесполезны. Они совершенно ничего не дают. Даже так называемая свадьба, когда не дракон вступает в род, не имеет малейшего значения. Всё это бесполезно. Первородной магии у драконов тоже нет. Они вообще из себя ничего великого не представляют. Оборотни, да и только. Их так превозносят из-за размеров. Вот такой секрет подойдёт?       Сокджин весь обратился в слух, впитывая каждое слово и при этом стараясь не выдать себя. Его едва ли не вывернуло наизнанку от такой близости, чужого холода тела и запаха. Хотелось спрятаться от всего этого. Но Сокджин слегка повернул голову, заглядывая за плечо и сосредотачиваясь на Сумине. Точнее, на самом разговоре.        – Но, насколько мне известно, драконы были единственными хранителями первородной магии. Если то, что ты говоришь правда, значит в мире совсем не осталось древней магии? – внезапно переходя на неформальное обращение, спросил омега.       Впрочем, Сумин такому повороту был только рад. Омега уже делал шаги ему навстречу.        – Почему же? Осталась. Как раз у потомков рода Мин и Тэн. А драконы давно утратили свою магию. И ещё спорно, была ли она у них вообще. И знаешь, мне очень нравится, как быстро мы перешли на “ты”. В этом есть особый шарм…       Руки Сумина обжигали своим холодом, медленно пробираясь от бёдер до талии. Он делал всё аккуратно, чтобы омега особо не замечал этого и привыкал к нему. Вот только Сокджин реагировал на всё это слишком остро, едва ли не дергаясь от любого касания, сдерживаясь лишь путём величайших усилий.        – Осталось только найти этих потомков и посадить на трон, ведь только они достойны этой участи.       Сокджин хотел уйти, очень хотел. Всё его нутро кричало, чтобы он бежал. Бежал без оглядки куда-нибудь подальше. А ещё он жаждал ударить нахального министра чем потяжелее. Отрубить руки, чтобы не трогал; вырвать язык, чтобы не говорил всякое, но… Если сейчас он сделает хоть что-то не так, нарушив этот поток откровений, то весь план пойдёт крахом. Это был его единственный шанс.        – Так значит, Намджун обманул не только меня, но и всех вокруг, заверяя о своём могуществе? Мой отец был уверен, что отдаёт меня в руки сильного правителя, который имеет власть и сильную кровь, ведь мы действительно имеем связь с первыми потомками. Именно поэтому мой отец и стал королём Запада. Но значит весь мой брак одна сплошная ложь... Отец не обрадуется такой новости...       Омега провёл рукой по корешку книги, задумываясь и формулируя вопрос так, чтобы он не вызвал лишних подозрений. Он должен всё узнать.        – Но подожди… Мои первые потомки имеют права лишь на земли бывшей Великой равнины, то есть на запад и юг. Север ведь всегда был обособлен, у него были свои короли, свои древние рода… Или нет?        – Это так, но были времена, когда Север и Великая равнина стали союзниками. Драконы жаждали власти на всём континенте, ведь думали, что им нет равных, пока не разразилась война. Именно она разъединила Запад и Юг, а Север обособился ото всех, ведя здесь свои игры и бойни за престол. Те, кто был умнее, улетели за горизонт, а остальные сражались, истребляя друг друга, пока не остался, о, великий Первый дракон. Трус, который спрятался под оковы льдов и вышел к людям, когда все друг друга перебили. Вот что на самом деле произошло. Поэтому в драконах нет магии. В тех, кто покинул континент, может, она и осталась, а в потомках труса даже и капли нет.       Сумин полностью опоясал талию Сокджина, прижимая его к себе и уже совершенно не стесняясь. Запах дракона всё равно создавал дикий зуд, но с каждым днём он будет всё меньше и меньше мешать. А значит, Ли будет всё больше и больше влиять на глупого омегу. Сокджин же нервно сглотнул, делая вид, что не поворачивался лицом к министру от смущения, а не от неприязни и толики страха.        – А я думал, ты хочешь сам стать королём, а ты выходит планируешь найти истинного наследника всех земель и стать его прислужником? Неужели на Севере совсем не осталось альф, способных не только говорить, но и принимать дела в свои руки?       Вновь открыв книгу, Сокджин пробежался глазами по странице и указал на ещё одну строчку.        – Здесь есть один весьма противоречивый факт. У великого Ходжуна было трое прямых наследников. Первый унаследовал фамилию Мин, по матери, второй унаследовал фамилию Тэн по отцу, а третий начал новую ветвь Ким. Когда я спрашивал об этом у отца, он сказал, что род Мин почти потерял всех своих наследников в эпоху разделения, как и Тэн, ведь на них нацеливались в первую очередь. А те, кто остался, бежали так далеко, что теперь их и не сыскать. Хотя одно время принц Запада утверждал, что имеет корни рода Мин. Семья Ким поступила умнее. Их потомки живы до сих пор, но поговаривали, что один ребёнок был не чистокровным, приёмным. И когда я спросил у отца правда ли это, он сказал, что самозванцы ушли на север. Правда ли это, никто не знает. Способа проверить кровь нет. Может, истинный потомок ушёл на север, а может то был самозванец. Кто теперь разберёт? Теперь это не так важно, хотя отцу не понравилось, что я спросил чистокровные ли мы Кимы.        – Я не говорил, что хочу прислуживать хоть кому-то. Я лишь хочу отыскать наследника с магией в крови, – шёпот в самое ухо, а после аккуратное касание чужих губ к мочке Сокджина. – Ты многое знаешь, я удивлён. Раз мы заговорили о роде Ким, то настоящий наследник действительно ушёл на Север. На крайний север, ибо драконы могли просто напросто убить его. Поэтому он бежал. Бежал так далеко, чтобы его никто не нашёл. Сначала до Западного Мыса, а после в вечную мерзлоту крайних лесов. Ты ведь знаешь, что там и дракон не сможет выжить, если огонь в его груди будет недостаточно сильным? Он сгинет во льдах.       И ощущение было такое, будто бы Сумин говорил не о предках Намджуна, а о нём самом, ибо министр был уверен, что дракон ринулся за другом. Да, Бан Чан и остальные пропали на Западном Мысе, но Сумин-то знал, как всё было на самом деле. Избавиться от драконов было слишком просто. А остальные в горной деревне… Что ж, для них есть отдельный подарок.        – Думаю, мы достаточно обменялись информацией друг с другом, ты так не считаешь? Теперь можно было бы и позабыть о королевских делах и поговорить о чём-то более нейтральном.       Сумин развернул к себе короля, впиваясь в его губы настойчивым поцелуем. Сокджин на поцелуй не отвечал, но и не сопротивлялся. Сумин был не глупцом и наверняка мог с лёгкостью сломать ему шею, если заметил бы хоть толику подвоха. Подставлять себя под огонь всего королевства явно было не в его интересах, поэтому он бы пошёл на всё, чтобы сохранить их секрет.       Чуть отстранившись, разрывая поцелуй, Сокджин обвил руками шею Сумина, дабы немного успокоить его и давая понять, что поцелуй был разорван не с целью от него отделаться, а по глупому омежьему любопытству.        – Но мне интересно… Если никто точно не знает, кто наследник… А предположим, что мой брак будет прекращён… Можно же было бы сказать, что наследник первых потомков Великой равнины это я, заявить права на трон во всех трёх королевствах и завладеть ими?       Сокджин шёл ва-банк, он надеялся, что он верно угадал план Сумина и тот действительно планировал убить Намджуна с его доверенными, опутать разум Сокджина, выдать его за истинного наследника, а после… Жениться на нём и стать полноправным королём.        – Можно было бы и так сказать, если бы это было правдой. Ты всё узнаешь, милый мой. Ты всё узнаешь.       Сумин улыбался. Но как-то странно и непонятно для Сокджина, ибо в глазах альфы читалось превосходство, гордыня и хитрость. Но в то же время и небольшая нежность.        – Ты делаешь правильный выбор, отказываясь от никчёмного дракона. Они нам не нужны. Лишь помеха. Всегда выбирай сторону победителя, и никогда не будешь в убытке.       Сокджин тяжело вздохнул и пожал плечами.        – Я уже был в заточении. Долгое время сидел и ждал, когда хоть кто-то мне поможет, но никто не помог. Меня сослали на север, хотя я мог бы править западом. И если с Намджуном что-то случится, а его права на трон после будут оспорены, я не хочу вновь оказаться в башне и коротать там остаток дней. Я достаточно намучился там до совершеннолетия и больше не хочется.       За дверью послышался какой-то шум, и Сокджин сразу же убрал руки от министра, делая пару шагов назад.        – Что ж, министр Ли, я очень рад что мы смогли так плодотворно поговорить. А теперь мне пора. Но не забудьте, Вы должны мне уроки северного диалекта, – откашлявшись, довольно серьёзным тоном проговорил омега, всё же улыбаясь министру уголками губ, будто и сам был доволен их «шалостью».       Резко развернувшись, от чего полы одежд Сокджина грациозно приподнялись, омега последовал к выходу, чувствуя нарастающую дрожь и надеясь, что он успеет дойти до своих покоев быстрее, чем его охватит истерика.       Сумин проводил его взглядом, усмехаясь наивности омеги. Что ж, дворцовые интриги могут чуть подождать, пока северный дракон не потеряет практически все свои силы в бою.       Пролетела неделя, за ней другая, а затем ещё одна. Прошёл ещё один месяц суровой зимы без короля. Сумин приватно обучал омегу диалекту, пару раз пропадая на несколько дней. Минхо и Хан докладывали, что тот отлучался по делам в его землях, а что именно он там творил, никто не ведал. На шестьдесят четвёртый день отсутствия короля Севера ночью в столицу прибыли драконы, которые считались пропавшими.       Бан Чан сразу же поспешил к королевскому омеге, хотя и был сильно ранен. Пусть и было поздно, но Лиён разбудила недавно заснувшего Сокджина, бегом спускаясь с ним к драконам.        – Ваше Величество, – поклонился дракон, хрипя от боли. – Вражеский флот был полностью повержен. Боле угрозы не висит над Севером.        – Это отличные новости, Бан Чан! И я так рад, что ты в порядке… Намджун так переживал за тебя. Мы думали ты и остальные погибли. Слава северу, ты жив. Лиён, позови лекарей пусть окажут помощь нашим доблестным воинам.       Сокджин, чей сон и без того был беспокоен, последние дни почти не спал. Он не мог сомкнуть глаз, будучи окутанный постоянным запахом Сумина и ощущением липкости от его вечных касаний, поэтому, когда Лиён пришла за ним, он сразу же вскочил с постели, словно сна и не было совсем.       Но от того голова наливалась свинцом, поэтому он даже не сразу осознал, что Бан Чан перед ним реален, а это значило, что король должен был тоже вернуться. Сокджин заглядывал за спины драконов, кидал взоры по сторонам, но…        – Намджун не с вами?..       Бан Чан опустил голову, крепко сжимая челюсти. Он не знал, как сказать правильно. Он мялся, пока остальные сохраняли напряжённое молчание. Это были слишком тяжёлые новости. Сокджин мгновенно напрягся всем телом, а его сердце захватила тревога.        – Король пришёл на помощь к нам. Мы гнали врагов с Западного Мыса и крайнего севера, сжигая их корабли. Король… Он защитил меня от стрелы, а сам словил её. Он... Рухнул в воды Ледяного моря. Я долго искал его, но не смог найти. Мне... Мне очень жаль.        – Король пал? – неожиданно влез в разговор Сумин, который появился словно из-под земли.       В его голосе не было слышно радостного нетерпения, но лишь от того, что он умело подавлял его. Годы практики сыграли на руку в этот «печальный» момент.        – Да...       Сокджин прикрыл глаза, ощущая, как всё внутри рухнуло. Сердце, которое и без того кровоточило от разлуки, рассыпалось на мелкие осколки и, если бы не люди вокруг и природная стойкость, омега рухнул бы, физически ощущая, как эти осколки впивались в кожу, разрывая её изнутри. Сглотнув вязкую слюну, Сокджин открыл глаза и лишь кивнул, больше не произнося ни слова. Он развернулся, чтобы поскорее уйти отсюда и дать волю своим чувствам, но у самого выхода добавил, едва ли не дрожа:        – Спасибо вам за верную службу, и надеюсь, вы совсем скоро поправите своё здоровье и будете в полном здравии.       Выйдя за дверь, Сокджин спешным шагом направился к покоям, надеясь, что никто не пойдет за ним следом.        – Король пал, да здравствует новый король, – начал Сумин, а остальные министры его поддержали.       Бан Чан рухнул в руки Джисона, не имея больше сил держаться на ногах. Многочисленные раны и смерть брата по крови драконьей сильно ударили по нему. Хан и Минхо переглянулись, оттаскивая друга к лекарям. Все драконы были в ужасном состоянии.        – Как они смогли вас так покалечить? Вы ведь драконы, да и чешуя у вас крепкая, – сетовал Минхо, пока Бан Чана поили зельями, чтобы хотя бы немного уменьшить боль во всём теле.        – У них были чёрные стрелы. Я не знаю откуда, как и почему. Я знаю только, что я друга не уберёг от смерти.        – Чан, это не твоя вина, – аккуратно похлопал по плечу дракона медведь. – Он защитил тебя, как того требовал долг. Долг короля…       Все трое замолчали, тихо проливая полные боли слёзы по королю. По другу. По товарищу. Минхо понимал, что именно сейчас творилось с Сокджином, ведь за это время он сблизился с ним, часто вырывая его из рук Сумина своим неожиданным появлением. Ли кивнул Лиён, безмолвно прося её быть рядом с королём.       Войдя в покои и закрыв за собой дверь, Сокджин тут же рухнул на пол, зажимая рот и забываясь в немом крике. Слёзы текли градом, руки тряслись, а сердце словно пыталось выбраться наружу, причиняя адскую боль. Омега лежал на полу и выл, стараясь зажать себе рот так сильно, чтобы ни одна живая душа не услышала его скорбь. Сейчас как никогда нельзя было быть слабым, нельзя было покончить со всем, что он с таким трудом добивался. Втереться в доверие к Сумину было непросто, но он смог. Ради Намджуна он старался и делал всё, как тот велел. Хотя теперь… Разве осталось ещё что-то, ради чего было это всё делать, если больше не осталось в мире никого родного душе? Если любимый погиб… Есть ли во всём этом теперь смысл?       Омега вцепился в собственные волосы с такой силой, словно старался выдернуть их с корнем, чтобы заменить душевную боль хоть толикой физической. Но ничего не помогало. Слишком больно, слишком тяжело. Внутри всё сдавливало с такой силой, что хотелось разорвать грудь и вытащить сердце. Выкинуть его, чтобы оно не разрывалось от каждой мысли о погибшем муже.       Но Сокджин старался убедить себя в обратном - Намджун не умер. Нет, он ведь обещал, он бы не оставил его, ради него он бы вернулся даже из мёртвых… Разум говорил, что Сокджин сходил с ума и это просто боль утраты, но сердце выло. Оно кричало и вопило, что так быть не должно, что нужно было что-то с этим делать.       Сокджин лежал комочком на холодном полу неподвижно и поднялся лишь тогда, когда в покои постучалась Лиён. Омега поправил одеяния, слегка пригладил волосы, и когда служанка вошла, он вытер глаза, при этом не изображая никаких эмоций. На лице словно застыла ледяная маска, которая появилась сама собой, стоило Скоджину прервать своё одиночество.        – Они зовут меня, да? – скорее даже утверждая, чем спрашивая, сказал Сокджин, прочищая горло.       Он должен был собраться. Ради народа, который верил ему, ради всех, кто был верен Намджуну и ради крупицы надежды, что его дракон не умер, а просто пропал… Он должен был закончить начатое с Намджуном… Или даже без него.        – Мне нужно… Привести себя в порядок.        – Я помогу, – тихонько отозвалась Лиён, помогая королю дойти до зеркала.       Она умывала его, ласково протирая лицо омеги влажными руками. Она разделяла боль вместе с ним, ведь король был для неё, словно сын, пусть она и была простой слугой в его замке. Она слегка запудрила красные отёкшие глаза короля белилами. Она собрала его карамельные волосы в строгую причёску. Она помогла ему одеться и дойти до зала, отпуская его в руки Минхо и Джисона, что следовали за королём, словно его личная охрана.       Войдя в тронный зал, Сокджин не одарил взглядом никого из присутствующих, смотря лишь на огромный трон, который за последние дни и так был для него тяжким бременем, а теперь и вовсе стал его проклятьем.       Поднявшись по ступеням и встав перед троном, король обратился к министрам:        – Наши славные воины принесли нам добрые вести. Враги на границах Севера были повержены. Нашим землям больше не угрожает чужестранная опасность, и Западный Мыс теперь в покое.       По залу прокатились довольные возгласы, а Сокджин чуть закусил губу, собираясь с мыслями и пряча трясущиеся руки за спину. Теперь он выглядел со стороны ещё строже и холоднее.        – Но были вести и дурные. К сожалению, для Севера настало и время Великой скорби. Наш король, наш великий король Намджун сгинул в ледяном море. Теперь его душа с нашими предками. Бремя правителя - это тяжкое бремя, и Его Величество с гордостью пронёс его через всю свою, пусть и недолгую, жизнь. Он спас одного из своих братьев драконов ценой себя самого, за что ему великая хвала и слава. Но к сожалению, он покинул нас слишком рано. Народ будет скорбеть по утрате, но бремя правления должен нести и следующий король. Надеюсь, вы все будете верны мне также, как и нашему великому королю. И вместе мы сможем пережить эту трагедию с честью.       Министры и придворные поднялись с мест, начиная что-то напевать. Минхо подсказал, что это песнь о прощании с королём. Ни он, ни Джисон не пели её, лишь в такт открывая рты. Они верили, что их друг и их великий король жив. Когда Чан поправится, они вместе слетают в те дали, чтобы вновь попробовать его найти. Не мог просто так самый сильный из рода драконов пасть вот так. Не мог. Не верили они в это.       Зато в это охотно верил Сумин, ибо его план был практически завершён. Сейчас, стоя поотдаль от остальных министров, он даже не скрывал своей улыбки, ведь осталось дело за малым.       После окончания песни все пали на колено, принимая нового короля. Зал охватила мёртвая тишина. Сокджин поднялся с трона и глубоко поклонился министрам, отдавая дань уважения их верности. На лице всё ещё не было совершенно никаких эмоций, словно Истинный омега Севера в миг превратился в идеальное ледяное изваяние.        – Я клянусь править мудро и справедливо. Я клянусь наказать всех, кто посмел напасть на нас и окропить кровью северный трон. И я клянусь быть верен долгу, что дал в день бракосочетания на глазах Первого Дракона.       «И я клянусь, что сохраню этот трон до твоего возвращения, любовь моя,» – в мыслях добавил Сокджин, надеясь, что Намджун хоть как-то его услышит.       С той минуты в замке начался переполох. Был проведён новый обряд коронации, встреча с народом и объявление всем жителям Севера обо всём случившемся. Но как известно, народ скорбит, да не долго. Через пару дней все вернулись к своим делам, и только Сокджин, который встретился с Бан Чаном, как только ему стало лучше, едва держался на ногах.        – Никто не должен знать, что вы отправляетесь на поиски. Ни одна живая душа. Если кто узнает, вас заподозрят в измене. Большая часть знати сейчас отнюдь не на моей стороне. Они требуют правителя по крови. Это проделки Сумина, я знаю. Поэтому, прошу вас, будьте осторожны и действуйте быстро. Я буду тянуть время сколько могу, но боюсь, что и у меня его не много.       Положение Сокджина хоть и укреплялось короной, однако северяне были приверженцы старых традиций и чужак на троне не входил в их планы. К тому же, король-омега… Это было выше их понимания. Со дня вести о смерти Намджуна прошло всего ничего, а совет уже открыто намекал Сокджину, что с недовольствами надо что-то делать. И все понимали, к чему велись такие разговоры. Новый брак. Словно по щелчку, прилетело письмо и с Запада. Отец Сокджина скорбел по его мужу, но непрозрачно намекнул, что ему стоит выбрать выгодную партию, чтобы удержаться на троне. Весь мир словно стал заодно, и в этом единении не было место мнению Сокджина, который должен был сейчас носить траур, а не думать о новом браке.       Минхо и Джисон пытались хоть как-то придать уверенности в позиции Сокджина, но их мало кто слушал. Многих уже настроил против Сумин, ведь его слово имело больший вес, чем тайных приближённых Намджуна.       Бан Чан после выздоровления летал несколько раз на крайний север под разными предлогами, ибо Сумин внимательно следил за ним и его действиями. Однако Чан ловко ускользал из поля зрения министра, когда омега отвлекал его. Однако все попытки найти короля были тщетны. Даже намёка не было на его следы.       Бан Чан одним днём, когда министр отсутствовал в замке, постучал в кабинет Намджуна, так как знал, что королевский омега был там. Обычно он проводил время именно там, ведь все вещи, что находились внутри, всё ещё хранили аромат короля, что хоть и немного, но успокаивало Сокджина. Мало кто знал, но засыпать омега теперь мог лишь здесь.        – Ваше Величество, могу я войти?        – Да, войди, – смотревший в книгу, король сразу же отозвался.       Омега мог сидеть так часами. Он не читал, он просто смотрел в книгу и уходил в свои мысли, стараясь забыть о реальности и вернуться в мир, где он был счастлив, а его муж был рядом, но даже это не всегда помогало. Слишком много мыслей. Слишком много боли. И лишь крохотные капли надежды, за которую так отчаянно цеплялся Сокджин, помогали ему удержаться на плаву, ведь тело Намджуна всё ещё не нашли, хоть и прошло довольно много времени.        – Какие-то новости? – подняв голову, встревоженно спросил омега.       Чан подошёл ближе, мотая отрицательно головой.        – У меня появилась идея. Вы ведь связаны с Первым Драконом напрямую. Быть может, он сможет дать совет, где хотя бы искать короля? Я не поверю в его смерть, пока сам не увижу его… Ну, вы поняли. Может, он поможет?       Для Бан Чана это была последняя возможность и надежда. Он облазил всё северное побережье, но и следа своего короля не нашёл. Не верилось ему, что Намджун - его брат по крови мог сгинуть вот так просто.       Сокджин же закрыл книгу, тяжело вздыхая.        – Я уже думал об этом. Но Сумин не допустит проведения обряда призыва. А других способов связаться с Первым драконом, я не знаю. Если только отвлечь его чем-то… Но путь к месту будет не близкий. А как только я подорву доверие Сумина, меня либо свергнут и посадят в темницу, либо же убьют в своих же покоях, выставив всё как несчастный случай или самоубийство с горя.       Как не прискорбно, но Ли Сумин вынашивал план давно, поэтому большая часть двора была на его стороне, и теперь он имел огромное влияние. Сокджин как король, конечно, был выше и более уважаем, но скажем так… По его смерти не скорбели бы так, как по Намджуну, в случае чего.        – Мы можем подгадать момент, а я могу отвезти Вас на озеро. Намджун говорил, что в случае чего Первый дракон всегда поможет и защитит. Конечно, это рискованно, и я пойму, если Вы откажитесь. Тем более в таком положении…       Чан поклонился ему, ожидая ответа. Он готов был сделать всё возможное, чтобы отыскать друга. Или хотя бы получить намек, где он и жив ли вообще. Сокджин кивнул, хоть Бан Чан и совершенно не знал, в каком именно положении находился сейчас омега. И почти сразу же королю в голову пришла идея.        – Я знаю, как отвлечь его. Я займусь этим, а ты подготовь всё. Нужно найти Намджуна любой ценой. Приступаем сегодня же.       Сокджин и сам жаждал найти мужа и ни на секунду не оставлял этой мысли даже во сне. Но он мало что мог сделать, а Намджун так ни разу и не явился к нему даже во сне и не подал сигнала через часть драконьего сердца. В минуты особой слабости омега и сам начинал думать, что его любимый действительно погиб в ледяном море.       Проводя много времени с министром, Сокджин уже знал его привычки и слабые места, на которые можно было надавить, если постараться. И в этот раз омега понял, что ему понадобиться вся его выдержка, чтобы добиться желаемого.       Сокджин перед последним рывком вышел в сад в лёгкой одежде. Если сегодня ничего не получится с Первым, то он хотя бы сгинет в руках Сумина безболезненно, ведь его руки и ноги замёрзнут. Омега выходил так часто, ибо пытался надышаться ледяным воздухом, что напоминал ему аромат Намджуна. Это отвлекало от вони Сумина, которой был насквозь пропитан Сокджин. Когда аромат Намджуна стал угасать на омеге, король почувствовал министра и, если честно, первые несколько раз его жутко рвало, когда грудь наполнялась этим отвратительным шлейфом. Поэтому, когда на Север пришли жгучие морозы, Сокджин всё чаще стал открывать окна и убегать в сад, прячась от Сумина и собирая себя там по кусочкам снова и снова. Так было нужно. Нужно было ещё чуть-чуть потерпеть, и всё закончится. По крайней мере, король надеялся на это.       Ближе к вечеру Сокджин вновь встретился с Ли в библиотеке, что стало негласным местом для их приватных встреч и маленьких «шалостей» как называл их сам министр. Попросив наложить на лицо побольше пудры, чтобы скрыть синяки под глазами из-за бессонных ночей и алые пятна от едких слёз на щеках, омега надел наряд тёмно-синего цвета, что так нравился Сумину, и мягкой поступью подошёл к нему, как только дверь закрылась.        – У меня так и не было возможности поздравить тебя с победой. Всё вышло, как ты и говорил. Слабый дракон повержен.        – Спасибо, милый мой, – Сумин поднялся с кресла и поднял к себе лицо омеги, прижимая его к себе за талию. – Осталось дело за малым - уничтожить остальных драконов и найти потомка. И я уже вышел на его след. Теперь всё будет так, как мы и мечтали.       Министр внимательно всматривался в глаза короля, всё же замечая его синяки под глазами.        – А ты всё работаешь без передышки даже ночью, верно же? – но принял их за другое. – Я мог бы облегчить твои страдания. Всё будет куда проще, если только ты…       Сумин проскользил взглядом и рукой вниз, останавливая ледяную ладонь у шеи. Его тёмные зрачки расширились, а голос стал тише. Да настолько, что его едва ли можно было разобрать.        – Если ты станешь моим мужем. Мы с тобой возродим Великую равнину, отомстим всем, кто когда-либо обижал тебя. И будем править вместе ещё очень долго. Что думаешь?       Сокджин прикрыл глаза, притворяясь, что получает удовольствие от касаний альфы, в то время как внутри всё его естество противилось этим ласкам. Живот крутило не на шутку. Всё внутри него переворачивалось и желало уйти от этих «нежных» касаний. Ему приходилось играть двойную игру всё время: показывать свою скорбь по погибшему мужу перед всеми и радость от его смерти перед Сумином. И если бы не эта крохотная надежда на то, что Намджун может быть жив, Сокджин бы уже давно бросился из окна.        – Но зачем он тебе? Разве потомок не усложнит для нас дело? Он заявит права на трон, и тогда мы оба останемся в стороне… – открыв глаза, Сокджин посмотрел в глаза молодому министру и впервые за всё время решил сказать ему чистейшую правду. – Ты не представляешь, Сумин, как же я хочу отомстить всем, кто причинял мне боль, вырвать все их гнусные языки и скормить уличным псам, чтобы больше не смели говорить хоть что-то, а потом вырывать им глаза живьём, чтобы даже смотреть больше на меня не смели…       Сумину безумно нравилась эта черта в омеге - его тихая ненависть порождала в нём огонь, что так и желал подчинить себе этого глупца и лишить его всяческой надежды на светлое будущее. Ли хотел, чтобы король в ногах его валялся, выпрашивая хотя бы глоточек, хоть горстку любви с обочин. Он хотел подчинить его себе, склонить, сломать и уничтожить, превратив в бездушную куклу для утех.        – Тот, кто владеет магией, может с лёгкостью её лишиться. Да и это не забота для тебя. Оставь всё мне и не беспокойся, – Сумин оставил поцелуй на лбу омеги. – И насчёт обидчиков не беспокойся. Я предоставлю их головы на подносе для тебя. Как только ты станешь моим мужем, все твои проблемы исчезнут как по щелчку пальцев.       Сокджин улыбнулся, прокручивая в голове будущий план мести и ранее сказанные слова Сумином. Теперь омега знал точно - Ли торопил его с браком, потому что хотел укрепить свои позиции пока горизонт чист, пока наследник, которого он ищет, ещё жив, а это значило лишь одно - Намджун тоже ещё жив.        – Тогда, я думаю, нам не стоит ждать. Но у меня для тебя есть подарок…       Подобравшись к чужому уху, омега томно стал шептать, проводя кончиками ногтей по чужой шее. Хотя желание было хорошенько укусить за ухо министра и оторвать его плоть, чтобы он хотя бы на долю ощутил боль Сокджина.        – Я обдумал своё прошлое поведение и твоё желание, поэтому сегодня я хочу сделать тебе особый подарок… В честь твоей победы и нашего будущего брака. И этот подарок будет ждать тебя в гостевых покоях.       Осторожно проведя рукой вниз по груди министра, Сокджин тихо ухмыльнулся.        – Я скажу всем, что выйду прогуляться, что хочу развеяться, а вечернее собрание оставлю на тебя. Потом тебе конечно же будет поздно возвращаться в свои земли, и я предложу тебе остаться в замке. А ночью… – омега едва провёл ладонью чуть ниже живота Сумина и жарко выдохнул, – я лично приду тебя навестить.       Министра пробрала дрожь по всему телу. Удивительно, что король первый решился на подобные действия, после прошлого не совсем удачного случая в этой самой библиотеке, но ему это даже больше нравилось. Наконец, Сокджин пал в его руки самостоятельно. Он наконец понял, кто будет у власти во вновь возрадившейся Великой равнине, и прекратил эти никому ненужные сопротивления.        – Ты так настойчив, мне нравится. Приходи в этом наряде. Я давно желаю разорвать его прямо на тебе и вкусить тебя. И ты наконец станешь моим.       Альфа жадно прижал его к себе, сжимая ягодицы омеги в своих руках. Теперь этот глупец окончательно принадлежал ему. Осталось только поставить метку. Или даже несколько, чтоб уж наверняка.        – Буду ждать тебя, милый мой.       Громко хлопнув по ягодицам короля, Сумин отправился к себе, дабы подготовить себя к невероятной ночи. Всё шло просто великолепно. Но это только он так думал.       После того, как за Сумином закрылась дверь, Сокджин закусил губу так сильно, что из неё пошла кровь. Теперь чувство тошноты накатывало не только от собственной порочности, но и от привкуса крови на языке. В прошлый раз ему чудом удалось избежать похотливого порыва Ли, а теперь он сам предлагал ему себя, будто уличная падшая омега и если что-то пойдёт не так, назад дороги уже не будет. Но впадать в истерику было не время. Нужно было как можно скорее встретиться с Первым Драконом.       Прочистив горло от вставшего кома из-за отвращения к Сумину и самому себе и едва сдерживая себя от выворачивания наизнанку собственного желудка, Сокджин поспешил к выходу для прислуги, встречая там нервного дракона, что не мог устоять на месте. Шли молча, но когда они с Бан Чаном уже были близко к озеру, омега спешно заговорил:        – Намджун жив, я теперь точно это знаю. Сумин сказал, что он почти разыскал наследника. Тот где-то на краю севера. Вот только он не знает, что я говорил ему не всю правду. Я не всё переводил ему верно. Он ищет потомка великого короля равнины, да только предки Намджуна и есть те спрятавшиеся потомки. Он, сам того не зная, ищет Намджуна. Единственного наследника их крови. Нам нужно вытащить его оттуда. Вытащить, пока Сумин до него не добрался. И не понял, что я его обманул.       Чан закивал, понимая, как именно Сокджин обвёл вокруг пальца Сумина, и усмехался этому. Его забавляло то, что министр сам попался на свою же уловку.        – Равнины? – не понял сначала дракон. – А, точно. Минхо рассказывал об этом. Как только получим ответ от Первого, я сразу же ринусь искать Намджуна снова. Мне и намёка будет достаточно, ибо эти земли я хорошо знаю.       На озере уже всё было готово. Бан Чан аккуратно поднял на руки короля, спускаясь с ним к замёрзшей воде и опуская его только тогда, когда сам ступил на лёд под ногами. Он и старейшины из горной деревни говорили что-то на языке драконов, который был схож с юдальским хоть и очень отдалённо.       Сокджин же тем временем упал на колени и взмолил:        – О, великий Первый дракон, к тебе взывает Истинный омега Севера, муж Истинного короля Севера… Прошу, услышь меня и помоги отыскать любимого…       Вскоре озеро заволокло густым туманом, из которого виднелись громадные светящиеся пламенем глаза Первого Дракона. Старейшины и Чан опустили головы в приветствии и почтении.        – Зачем пожаловал, юный король? – его рёв не пугал, а даже успокаивал немного.       Всё это напоминало Сокджину ритуал вступления в род драконов. Нечто похожее Первый спрашивал у Намджуна тогда. Омега не посмел и глаз поднять на Великого, он смотрел лишь на свои ладони, которые покоились на коленях и едва не закричал:        – Прошу Вас, помогите мне. Намджун, он!.. Пропал. Отправился помочь драконом отбиться от врагов на границе и пропал. Я не знаю, где он, никто не видел его уже почти месяц. Я знаю, что он жив; знаю, что он не мог умереть, хоть и оплакивал его вместе со всем народом; и я знаю, что не могу вот так нарушать Ваш покой, но прошу… Верните мою любовь.       Омега уткнулся головой в снег, что простирался белоснежным одеялом вокруг озера, и заплакал, едва не вскрикивая от внутренней боли. Его снова разрывало на части от отчаяния, горя и тоски.        – Я сделаю, что угодно; отдам за него свою жизнь; отдам всё, что попросите, только верните его домой. Верните его ко мне.       Сокджина обдало тёплым паром, чтобы он смог хоть немного согреться.        – Поднимись с колен, Истинный омега Севера. Ты желаешь знать, где мой потомок и твой муж, и я помогу тебе.       Тут уже навострил уши Бан Чан, так как тоже желал найти друга как можно скорее. Первый Дракон прикрыл глаза, замирая на несколько мгновений, а после резко их распахнул, чуть рыча. Узнал. Нашёл.        – Его сердце бьётся. Он жив. Он пересёк горный хребет. Он идёт домой.        – Где он? – не выдержал Чан, подрываясь с места.        – Два дня пути на северо-восток от столицы.       Бан Чан и Сокджин переглянулись. Намджун был совсем близко.        – Идёт домой… Он живой… Я знал, что он жив, знал…       В этот момент Сокджин, кажется, наконец позволил своим эмоциям выйти наружу. Он вновь рухнул, начиная истошно кричать и рыдать одновременно. Он сжимал в руках снег до тех пор, пока тот не оборачивался ледяной коркой на его руках, крепко захватывая нежную кожу в свои тиски. Сокджина пробирала дрожь, но не от холода, а от переизбытка напряжения во всём теле, которое, стоило его внутренним барьерам ослабнуть, выбралось наружу.        – Я знал, что он вернётся… Он бы не оставил меня, никогда не оставил бы…       Бормотал омега, всё ещё пребывая в состоянии полного разбития. Ему крайне повезло, что рядом были лишь те, кому они с Намджуном могли доверять. Потому что… Никто не должен был видеть его таким…       Бан Чан успокаивающе поглаживал короля по спине, хотя и сам был готов разрыдаться. Он сдерживал себя всеми силами, ведь после окончания встречи с Первым Драконом он отправится за другом. Намджун наверняка ранен, и не дай дракон его к рукам приберут лесные нимфы.        – Взамен на мою помощь, – неожиданно продолжил Первый, привлекая внимание к себе, – я прошу лишь вырастить достойного наследника драконьего престола. Бан Чан, – обратился к дракону, что уже практически с места срывался, – поспеши. Истинный омега Севера останется со мной, покуда Вы, мои потомки, не наладите всё в столице.        – Хорошо, – Чан укрыл короля своей тёплой накидкой, срываясь с места и сразу же оборачиваясь драконом.       Хоть он только-только и набрался здоровья, он вложил все силы, дабы долететь до нужного места как можно скорее. Его короли пережили слишком много, чтобы тянуть ещё сильнее.       Первый дракон прикрыл омегу туманом, в котором было очень тепло и свежо одновременно. Сокджин вновь зарыдал. Он очень боялся, что ему всё же придётся вернуться во дворец и неизвестно, получилось бы у него снова уйти от обещания, данного Сумину, или же нет. Но эту ночь омега бы уже точно не пережил.        – Он ведь придёт за мной? – совсем шёпотом проговорил омега, едва успокоившись, но всё ещё роняя на снег крупные капли слёз.        – Конечно, дитя моё. А сейчас отдохни. Ты многое пережил и настрадался. Отдохни, – голос Первого Дракона звучал убаюкивающе.       Великое существо обернулось человеком, что глазами был так похож на Намджуна, и вытер слёзы омеги. Настрадался суженый его потомка, вдоволь настрадался. Пришло время уйти на покой.        – Отдохни. Поспи чуть-чуть. А как проснешься, будешь уже в его руках и рядом с ним. А я покуда очищу тебя от чужого запаха.       Нельзя было Сокджину видеть, как ярость наполняла двух драконов, которые поняли всю суть происходящего. Поняли, кто снабжал чужестранных врагов чёрными стрелами, которые так вредили драконам. Поняли, кто в ответе был за пропажу. Поняли, кто практически устроил переворот на Севере. Поняли, кто сеял смуту меж министрами и придворными. И поняли, с кем был связан этот человек.       Даже будучи сильно раненым, Намджун ворвался в зал министров, где вот-вот должно было начаться собрание. Все глаза пали на короля. Умершего короля на крайнем севере.       – Ваше Величество?..       Король, которого они оплакивали не так уж и долго, наконец вернулся, и им бы радоваться да ликовать, вот только все пришли в ужас. Планы по разделению Севера и подчинении королевского омеги рухнули в небытие, когда Намджун выдохнул горячим дымом. В нём нарастала ярость, ведь с ним уже поделились всем. Бан Чан любезно рассказал ему, что происходило в его отсутствие.       Намджуна затошнило. Всё его нутро готово было вывернуться наизнанку, ведь именно этим людям он доверял. Не только страну, но и Сокджина. Но особенно его воротило от самого себя, ведь он сам оставил своего любимого и нарёк его на страдания.       Пылающий взгляд стал ещё ярче, когда Намджун обернулся драконом. Страх сковал абсолютно всех присутствующих, не позволяя им даже с места сдвинуться, покуда их не накрыл огонь. Дракон яростно и мощно заревел, а после изверг такое пламя, что то едва ли не растопило трон. Крики заполонили зал, но это не остановило короля, гнев которого выходил мощным потоком огня.       Когда с министрами было покончено, Намджун поспешил оторвать головы многим верхушкам власти, которые посмели предать его, и тем, кто хоть как-то косо осудил его сокровище, стоило ему лишь оказаться в своём дворце. Парочку человек даже удалось раздавить своим весом. Минхо и Хан потрудились сообщить ему все имена. Все до единого.       Сумина дракон оставил напоследок. Хромой, со стрелой в груди и руками, что были по локоть запачканы в крови, Намджун грозно рычал, надвигаясь на Ли.        – Ты!.. – ярость внутри дракона закипела, словно магма в жерле вулкана, отчего его голос стал напоминать сокрушительные раскаты грома и невыносимый скрежет металла.        – Ваше Величество, я всё объясню, клянусь! – сразу же стал оправдываться до смерти напуганный Ли.       Не мог король воскреснуть! Просто не мог!!! Это невозможно, ведь любой дракон умирал от чёрной стрелы, а этот ещё и зыркал так, будто бы разорвать готов. И Сумин верил этому взгляду, поэтому достал из кармана кинжал из того же металла, из которого изготавливали орудие убийства «великих существ».        – Я казню тебя, как предателя. Как того, кто посмел коснуться моего сокровища. Как того, кто пытался меня убить!       Сумин не хотел умирать, поэтому попытался схватиться за стрелу в груди короля, всаживая глубоко в плечо кинжал, да только попал под его когти, мгновенно лишившись руки. Но того было мало. Ужасно мало, ведь ещё неизвестно, что этот урод творил, пока Намджуна не было в замке.       Дракон, что принял свой истинный облик, по частям, медленно и с наслаждением разрывал Сумина на части, с особым удовольствием откусывая плоть от него и выплевывая ту в огонь. А тот всё не смолкал, на удивление цепляясь за свою жалкую жизнь, словно бы клещ какой. К счастью Намджуна, эта нить бытия подходила к концу, ведь голос Сумина становился всё тише и тише. Дракон яростно жёг остатки тела мужчины до такой степени, что от него осталась лишь пыль на мраморном полу.       Бан Чан прибежал только после того, как король упал на колени без сил, мгновенно обращаясь обратно в человека. Он был слаб, поэтому Чан ничего лучше не придумал, как отнести друга к Первому, чтобы тот подлечил его и помог со стрелой и кинжалом. А сам он утихомирит всё во дворце за это время. Люди должны знать, что король жив и уже наказал предателей.       К утру Намджун уже лежал в тумане своего предка и набирался сил. Он мирно сопел, чуть дёргаясь иногда от сновидений.       В ту ночь Сокджин на удивление спал спокойно. Всё это время особенно последние дни он практически не мог сомкнуть глаз, а если и прикрывал веки от усталости, то резко просыпался не от явлений Намджуна во снах, а от ужасных кошмаров, из-за которых потом ещё долго проливал слёзы. Всё время ему снились руки Сумина на нём и его отвратительно липкое, холодное тело. Теперь же проснувшись, он не мог понять, где он и что с ним произошло. Усталое сознание путалось и не давало мыслить рационально.        – Намджун? – тихо позвал Джин, как делал это всегда, когда просыпался, с момента пропажи его мужа.        – Мм? – тихо отозвался дракон, что лежал совсем рядом с ним.       Он тоже всё ещё спал, ведь совсем недавно из него вытащили стрелу и кинжал и перебинтовали грудь с плечом, усыпляя на пару часов, дабы он пришёл в себя и смог как следует восстановиться. Первый Дракон постарался на славу.       Сокджин не поверил собственным ушам. Он обернулся и посмотрел на Намджуна глазами полными страха. Он действительно боялся, ведь если это всё не по-настоящему, то ему снова придётся притворяться, снова заставлять себя делать все эти мерзкие вещи и в очередной раз заставлять себя проживать этот день.        – Ты мне снишься, да?.. Ты обещал, что будешь приходить, но так и не приходил… Я больше не могу, Намджун… Я больше не выдержу… – нервно сглатывая и смаргивая подступающие слёзы, говорил омега.        – Это у нас двойной сон получается? Ты снишься мне, а я тебе, – сонно проговорил Намджун и медленно открыл глаза, пытаясь чуть приподняться и шипя от боли в груди.       Но даже так он обернулся на голос Сокджина, окончательно смаргивая пелену сна и внимательно вглядываясь в любимого.        – Джин-и?       Дракон не до конца верил, что всё это реально. Он, конечно, помнил, что творил накануне, но вот после обезглавливания память потеряла след. Лишь отрывки боли, а потом полное спокойствие. Он примерно осознавал, где он, но что здесь делало его сокровище, совершенно не понимал. Неужто прятался?       Намджун подполз ближе, всё ещё слегка шипя от боли. Он внимательно осмотрел омегу, боясь его коснуться, ведь если это были лишь игры его головы, то тот скорее всего исчез бы в тот же миг после касания.        – Джин-и, это правда ты?..       Сокджин внимательно смотрел на Намджуна и только спустя несколько минут наконец вспомнил. Первый дракон... Это он укрыл Намджуна здесь, пока он спал. Значит... Всё уже позади?        – Ты всё-таки вернулся... Вернулся домой... – положив руку на щёку альфы, Сокджин с нежностью улыбался, гладя его и вновь смаргивая слёзы. – Ты живой… Ты вернулся…        – Я же поклялся, – Намджун подтянул ладонь мужа ближе, целуя её.       Он присел и аккуратно заключил Сокджина в объятия, понимая, что это действительно не сон и он дома. Он рядом с мужем, что успел настрадаться за это время с лихвой.        – Я дома, сокровище, – выдохнул дракон, прикрывая глаза и роняя несколько слёз на голову любимого.        – Тебя не было слишком долго, Намджун... Слишком долго…       Сокджин уткнулся в плечо мужа, цепляясь за него дрожащими руками и стараясь не вспоминать о том, что ему пришлось пережить. Слишком больно. Слишком отвратительно.        – Прости, родной. Я спешил, как мог.       Намджун гладил его волосы и целовал в макушку, не переставая с усердием прятаться и потираться о его локоны.        – Я так скучал по тебе. Особенно, когда шёл обратно. Сил особо не было, но я не мог нарушить клятву. А когда в городе за горами узнал обо всём, как с цепи сорвался. Рванул из последних сил к тебе, – Намджун не стал упоминать, что сотворил. Не сейчас, по крайней мере. – Чан после сюда меня отнёс, а сам остался.       Дракон вдыхал едва уловимый аромат тепла, стараясь дышать только им, ведь он так безумно скучал по своему любимому.        – Хорошо, что ты был в безопасности.       Сокджин мотал головой. Да, наверное, было не время говорить о подобных вещах, но он и так достаточно сдерживал себя, достаточно говорил и делал всё, как было нужно, достаточно вытерпел того, чего не должен был… И сейчас ему хотелось наконец побыть честным.        – Я не был в безопасности ни дня с момента твоего отъезда. Мне всё время приходилось врать и изворачиваться, терпеть всё, что со мной делал Сумин… И если бы не Первый дракон, он сделал бы больше, он уже пытался. Там, в библиотеке он однажды просто… – омега вновь до боли закусил губы, стараясь хоть немного успокоиться и не вдаваться в подробности. – Ты сказал, что укроешься, что у тебя есть план, а сам отправился на бойню, как того и хотел Ли. Ты мне наврал, Намджун. Ты мне с самого начала лгал мне…       Намджун вздохнул. Он действительно был виноват перед своим сокровищем, что так жалобно жался к нему.        – Я был бы трусом, если бы укрылся где-то, пока ты тут всё разруливал. Да и скажи я, куда я отправлялся, то ты бы меня не отпустил. Я не хотел бездействовать. Первый меня тоже уговаривал остаться, но я не мог из-за совести. Спрятался бы как мышь какая-то, а ты бы тут всё решал? Разве моя гордость позволила бы это? Нет. Вот я и сорвался. Но зато истину узнал, хотя сейчас это уже и кажется мне особо важным.       Намджун крепче обнял мужа, слушая его всхлипы и чувствуя, как он своими сжатыми дрожащими кулаками пытался побить его по плечам. Что ж, заслужил.        – Прости, сокровище. Я больше тебя не покину.       Сокджин всё же вырвался из рук дракона и с полными глазами слёз проговорил:        – Ты не смог оставить своих братьев в беде, я всё понимаю. Но ты смог оставить меня! Ты сказал доверять тебе, и я доверял. Ты сказал ждать тебя, и я ждал. Но ты забыл уточнить о том, что как только подвернётся удобный случай, меня попытаются свергнуть, унизить и опустить едва ли не у всех на глазах. Ты забыл уточнить и то, что мне придётся соблазнять Сумина до такой степени, чтобы удержать власть для тебя. И ты забыл сказать, что мне придётся терпеть это!..       Сокджин убрал воротник одеяния, являя дракону небольшие раны на плече от «нежных укусов» Ли Сумина.        – Первый дракон переживал за тебя и снял с меня его запах. А я всю зиму ходил пропитанный им, словно тряпка какая-то! Всё это время я был окружён запахом, от которого меня рвало! Мне даже ванны с мятой не помогали, которые мне так отчаянно готовила Лиён. Я выходил на мороз и пытался дышать свежим воздухом, чтобы хоть как-то наполнить себя чем-то отдаленно напоминающим тебя. Я терпел, как и подобает омеге, ведь так вы все говорите, да? Омега должен быть податливым и слепо следовать за своим альфой. И я следовал за тобой. А ты просто… Знал, как всё будет, и всё равно толкнул меня в объятия другого…       Да, Сокджин безумно скучал и любил своего мужа. Но за то время, что он находился в замке без него, за время, что ему приходилось бороться за себя и этот чёртов престол, в нём появилась и сильная обида. Потому что, в конечном счёте, от Сумина, которого он побаивался и раньше, его никто не защитил. Как когда-то никто не защитил его от жестокости отца.       Намджун взглянул на раны, желая воскресить Сумина и убить его снова. Он ужасно злился на себя, ведь не смог уберечь то, что так ценил и любил. Он выбрал не то, что следовало. И только он виноват в этом, какие бы благие цели он изначально не преследовал.       У него не было слов, чтобы оправдать себя. Он лишь шептал, как мантру, тихое «прости», встав на колени перед мужем. А после сорвался с места и снова обнял, хоть и получил сильно в грудь. Он не собирался больше отпускать своё сокровище.        – Я очень виноват пред тобой. Но больше никто не посмеет тебя обидеть. Я не допущу этого, теперь точно.       Прижавшись к мужу и тяжело вздыхая, Сокджин с грустью добавил:        – Если бы ты прибыл на день позже… Я бы уже не был так чист перед тобой. Хотя… Я и сейчас себе противен. Я был в объятиях другого, я выполнял его прихоти, позволял ему то, что раньше позволял лишь тебе, пока ты там сражался… И я знаю, теперь ты наверняка не только сожалеешь, но и стыдишься меня…       Дракон же вопреки словам мужа, на пробу стал оставлять маленькие поцелуи на его макушке и лбу, потихоньку выпуская свой аромат, дабы хоть немного подарить любимому безопасность.        – Что ж, я уже дважды захотел разорвать его ещё раз. Я сожалею лишь о том, что оставил тебя одного и выбрал не то, что следовало. Надо было сначала лишить головы Сумина, а уж после спасать своих. Прости… Ты столько пережил только по моей вине.       Намджун чувствовал дрожь родного тела и готов был разрыдаться, как маленький ребёнок, от боли мужа и своего сожаления.        – И я не стыжусь тебя. Как я могу? Ты делал то, что считал нужным, и делал это прекрасно. Ты многое мне дал. В частности, время для раскрытия правды и помыслов Ли.       Сокджин опустил голову, чуть отстранившись.        – Если пойдут слухи, что я… Тебя поднимут на смех или заставят отказаться от меня. А если же он сам начнёт… – омега осёкся и резко поднял взгляд на Намджуна, припоминая ранее сказанные им слова. – Подожди, ты… Убил его?       Намджун смотрел на мужа прямо.        – Да, и не только его. Всех, кто поддерживал его и был против тебя, я сжёг. А Сумину… Сначала оторвал руку, голову, разорвал его по частям, а после сжёг. Едва ли теперь кто-то посмеет что-то сказать в твою или мою сторону.       Он понимал, что мог ещё сильнее напугать мужа, но скрывать от него что-то он больше не хотел. Да и смысл? Выйдя из укрытия, Сокджин всё равно бы всё узнал, но от других людей. Уж лучше пусть от него. Пусть боится, пусть винит. Лишь бы не ненависть.       Кто-то скажет, что это жестоко, кто-то скажет, что ужасно, но… Сокджин облегчённо выдохнул и взял Намджуна за руку, целуя его костяшки.        – Спасибо…       И честно говоря, дракон ожидал иной реакции, но всё же был рад, что его муж теперь был более расслаблен. Намджун не остался в долгу, целуя руки любимого в ответ.        – Идём домой?       Кивнув, омега поднялся с колен и помог подняться мужу, который был всё ещё ранен и слаб.        – Сегодня я так и быть освобождаю тебя от обязанности носить меня на руках, но только сегодня, – чуть улыбнувшись проговорил Сокджин, приобнимая своего дракона.        – Думаешь, я упущу возможность? Ни за что, – и Намджун действительно поднял его, обернувшись чуть назад.       Он поклонился Первому Дракону в благодарность, а тот отзеркалил его.        – Будьте счастливы, дети мои.        – Будем. Обязательно.       – Да хранит вас небо, Солнце и Луна, – едва слышно прошептал Первый, оборачиваясь на ещё одного дракона, что был скрыт за густым туманом, и улыбаясь ему.       Намджун вышел из укрытия, относя своего мужа домой. И плевать он хотел на боль, когда в его руках было само сокровище Севера. Оказавшись в замке, Сокджин почувствовал себя неуютно. Раньше это место он считал своим домом, а теперь оно было словно чужим, от всего замка теперь будто веяло опасностью. Виной тому были недавние события, и наверное это было нерационально. Но это чувство не проходило, и Сокджин ничего не мог с ним поделать.        – Намджун, пусти… У тебя ведь вся грудь перебинтована… Перестань…        – Нет. Не отпущу.       И дело было не только в упрямстве дракона, но и ещё в том, что он не хотел, чтобы его Сокджин ступал по пеплу от людских тел и крови, которую так отчаянно оттирали слуги.       Оказавшись в их покоях, Сокджин встал на мягкий ковёр и сразу же осмотрел раны на теле дракона. Хорошо, что кровь не выступила вновь, несмотря на геройства его супруга.        – Джун… Я думаю, ты уже знаешь, что Ли хотел отыскать наследника севера. Ему нужны были первоисточники, и я сыграл на том, что он не знает язык… Я обманул его, и он искал наследника, но не зная, что это ты. Но я хотел спросить о другом… Ты вообще знал, что являешься носителем крови первых правителей Великой равнины?       Внимательно слушая любимого, Намджун снял с себя тёплые одежды, слегка встряхивая руками. Сил ему действительно не хватало.        – Конечно, знал. Отец очень много рассказывал об этом. Да и если бы не их магия, я бы не выжил. Я десять дней шёл по крайнему северу, где драконы порой не выживают, будучи ещё и с черной стрелой в груди. Меня поддерживала первородная магия. И я это прекрасно знал и чувствовал.       Сокджин нахмурился, усаживаясь на кровать. Кое-что не укладывалось.        – Тогда, как же так вышло, что во дворце и вообще на севере об этом никто не знал?        – А зачем кому-то знать об этом? Чтобы на меня ещё сильнее охотились из-за магии в крови? У меня и у Севера и так полно врагов, – дракон сжал руки, а после прорычал. – Чего вон только Юг стоит.       Намджун присел на колени рядом с мужем, любуясь им и беря его руки в свои.       – Зачем кому-то знать о том, что я потомок первых правителей Великой равнины? Я ведь не собираюсь заявлять права на Запад и Юг. Они мне не нужны. У меня есть Север, который гораздо больше и мощнее их всех вместе взятых.       Сокджин тихо засмеялся впервые за долгое время совершенно искренне.        – Мой отец был бы в бешенстве, если бы ты это заявил. Он говорил мне, что это мы были теми потомками, той самой ветвью Ким. Кстати, об отце... – Сокджин взял с полочки у кровати письмо и протянул альфе. – Он писал мне. Сказал, что твоя смерть - это, конечно, грустно, но мне нужно побыстрее снова выйти за кого-то, чтобы сохранить трон и, наконец послужить западу сполна. Ли, между прочим, прямо перед твоим приездом, сделал мне предложение.       Намджун взял письмо и быстро его прочёл. Он усмехнулся, проходясь по откровенно отвратительным строкам.        – Люди не меняются всё же, – Намджун сжал бумагу, откидывая её куда за спину. – Какой был шустрый Ли. Жаль только не поспел спрятаться от меня хорошенько. Наивный слизняк.       Дракон злился, но всё же старался успокоить себя, ведь он буквально разорвал этого человека. Сокджин взял любимого за руку и притянул к себе, усаживая рядом.        – Я бы не допустил этого. Я уже думал, что если ты не вернёшься до свадьбы, то я лично убью и его, и себя. Потому что я уже всё равно был мёртв изнутри. И хотя я злился на тебя, ты моя единственная любовь. Разве бы я позволил хоть кому-то ещё жениться на себе? Я только твой. И я люблю только тебя…       Намджун аккуратно приобнял его, ластясь под руки мужа.        – Готов на столь радикальные методы? Ты говорил, что верил, что я жив. И всё равно хотел убить себя. Хотя я бы тоже убил себя, узнай я, что ты мёртв, – дракон аккуратно коснулся щёк своего сокровища поцелуем. – Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.        – Я верил до последнего, что ты жив. Но я бы не выдержал этого. Я не хотел, чтобы меня казнили за убийство. Лучше уж сам, – Сокджин забрался на колени к Намджуну и обвил руками его шею. – Я тоже люблю тебя. И я так рад, что ты здесь, что ты теперь со мной, и все эти тёмные времена теперь позади… Я молился за тебя каждую ночь, Намджун…       Дракон одобрительно заурчал, усаживая любимого ближе к себе.        – Твоя богиня мне помогала. Дорогу мне освещала и указывала, где я мог спокойно отдохнуть.        – Значит, мои молитвы ей были не напрасны, – Сокджин наклонился ближе к мужу и прошептал. – Я безумно скучал по тебе… А ещё взамен на информацию о твоём местонахождении я обещал Первому дракону воспитать наследника его рода. Так что поправляйся скорее, любимый… Я хочу показать, как сильно я скучал и увидеть то, как скучал ты…       Из уст Намджуна вырвался несдержанный стон. Тихий-тихий, но омега услышал его.        – Не честно говорить такое своему раненому мужу. Знал об этом?       Дракон обнял его крепче, мягко утыкаясь носом в шею.        – Я думал, что ты будешь отталкивать меня и не принимать. Думал, что будешь бояться из-за этого слизняка. Но ты не перестаёшь меня поражать, – северянин оставил лёгкий поцелуй на шее своего сокровища. – Так скучал по этому всему. Лучшее место в мире.        – Я боялся его, а не тебя. Но поверь мне, я ни одним взглядом не показал свой страх. Я был сильным, я держался и никому не показывал слабины. Только перед тобой я могу быть слабым, только с тобой могу быть таким, какой есть на самом деле. Разве я могу отталкивать тебя? Как бы я не злился, как бы больно мне не было от твоего поступка, я верил, что только ты можешь меня спасти. И я старался верить, что ты просто не знал, что всё затянется так надолго, поэтому всё так получилось…       Запутав пальцы в родных волосах, Сокджин стал мягко их поглаживать, даря любимому немного больше своей ласки.        – Я был обижен на тебя и зол, да, не спорю и наверное злюсь до сих пор. Но лишь от того, что был напуган и измотан. Твои поверенные помогали как могли, но я знал, что только я могу сделать то, что должен. И я люблю тебя, поэтому никогда и не думал отказываться от тебя, любовь моя…        – Я рад, что ты мне так сильно доверяешь, но я заслужил твою обиду и злость. Сам виноват в этом. Я тоже люблю тебя, сокровище. И клянусь, что больше никогда не оставлю.       Пока Сокджин был полностью расслаблен, Намджун слегка спустил одеяния с его плеча, где красовались раны от чужих зубов и медленно провёл кончиками пальцев, заживляя их, чтобы у его любимого не осталось и следа от пережитого. Снова лишь чистая и здоровая кожа.        – Не смотри на меня так. Я сам только вот несколько дней назад научился этому, когда через лес шёл.       Сокджин перевёл взгляд с Намджуна на место, где секунду назад была рана.        – Это… Твоя первородная магия? А почему же ты тогда не излечишь свои раны?       Грустно вздохнув, Ким приложил руку к местам, где прятались бинты, но ничего не произошло.        – Жаль у меня нет магии, я бы излечил тебя…       Намджун провёл рукой по волосам омеги, замечая несколько седых прядок. Настолько он был напуган. Теперь и навеки дракон обязан будет обезопасить любимого, а потом разбираться со всем остальным. Тот пошёл ради него на слишком большие жертвы.       – Ты для меня приоритет. Так будет всегда. А я подлечусь, когда отдохну и высплюсь. За меня не переживай. Я крепкий.       Намджун прикрыл глаза, ощущая приятный холодок рук Сокджина даже через бинты. Он слишком скучал по этому чувству. Теперь дракон был спокоен. Действительно спокоен и расслаблен.        – Хорошо, мой король. Отдыхай. Я буду рядом. Буду держать тебя за руку и гладить по волосам, пока ты не заснёшь. А когда проснёшься, обещаю быть рядом. Я тоже не дам тебя в обиду…       Омега поцеловал любимого в лоб, позволяя ему расслабиться и мягко стал поглаживать его по волосам.        – Когда ты проснёшься, у меня будет к тебе просьба… Обещай, что выполнишь, ладно?       Намджун с удовольствием принял ласку, тихо урча от наслаждения.        – Говоришь так, будто собрался уходить куда-то. Знаю, что дела не ждут и тому подобное, но я бы хотел, чтобы ты остался, – северянин улыбнулся, целуя запястье мужа. – Обещаю выполнить, чтобы это не было.       Сокджин улыбнулся и наклонившись, мягко коснулся губами губ мужа.        – Я никуда не уйду. Я и так слишком долго занимался делами государства в ущерб себе. Это может и подождать. А вот мой муж нет…        – Вот и отлично, – Намджун притянул сокровище к себе, укладывая его рядом с собой. – Нам обоим нужен отдых. И не столь важно, что мы отдыхали у Первого. Я ещё не видел, как ты спал сегодня.       Дракон прижал его к груди, укрывая одеялом и будто закрывая мужа собой от всего мира. Прижавшись в ответ к любимому, Сокджин вдруг вспомнил то, что видел совсем мельком.        – Кстати, я и не знал, что Первый дракон имеет человеческую форму. Он обратился так быстро, что я едва понял, что произошло. Тогда я… Предстал перед ним в ужасном состоянии. Я тогда только узнал, что ты жив и идёшь домой. Я впал в истерику, и, когда мы остались вдвоём, он вдруг стал человеком…       Намджун перебирал пальцами волосы своего сокровища, слегка расчёсывая их.        – Он дух, поэтому может предстать в любой форме. Больше он предпочитает ипостась дракона, ибо так выглядит устрашающе и более мощно, как он говорил. Первый стал человеком, чтобы он сам смог утешить тебя и привести в порядок. Он так делает, когда понимает, что драконом мало чем поможет.       Сокджин понимающе кивнул.        – Он был красивым… А вот глаза… Напоминали твои. Удивительно, что раньше я боялся его. Он выглядел действительно жутко. Но когда он, словно прочитав мои мысли, забрал меня с собой, пряча от всех, утешил… Я понял, что он очень добрый. И совсем не страшный.       На последней фразе омега засмеялся, укладываясь поудобнее и прикрывая глаза.        – Вот смеху-то и возмущений будет, если он это услышит, – Намджун улыбнулся, радуясь тому, что на душе его мужа было спокойно.       Намджун начал засыпать, но сопротивлялся, ибо не хотел закрывать глаза. Всё ему казалось, что если он уснёт, то проснётся вновь среди заснеженного леса, где по пятам за ним шли лесные нимфы, что хотели забрать его себе. Казалось, если он уснёт, то снова потеряет всё. Поэтому он всеми силами, точнее их остатками, держал глаза открытыми и всё не переставал трогать своего мужа.       Сокджин мягко поглаживал мужа по голове и стал совсем тихо напевать какую-то песню на западном диалекте, которую ему когда-то пел папа, чтобы он поскорее заснул. Через какое-то время альфа всё же закрыл глаза и засопел, и омега вслед за ним, наконец полностью расслабляясь и позволяя себе спокойно спать. Эта зима была слишком холодной и тяжёлой.