Я закричу

Думал, что не выдержу твоего презрения. А в твоих глазах вина и ни капли ненависти. Это стало моим испытанием. Чувствую твою боль и, кажется, умираю. Мы правда всё ещё можем спастись?

Джун просыпается от весёлой мелодии мобильника, что лежит на прикроватной тумбочке. Он сразу же блокирует телефон, чтобы вибрация и музыка прекратились. На его груди шевелится маленький комочек, второе имя которого, определённо, — счастье. Вчера они уснули в обнимку сразу после душа, даже ужинать не пошли… Снова. Они немного поговорили до момента, когда младший отключился. Он всё твердил, что боится и им не стоит продолжать. Сто раз повторил, что нужно забыть всё. Джун с этим не согласен, ведь знает, что чувствует и чего хочет. Омега, по его мнению, колеблется лишь из-за страха. Чимин теперь принадлежит Намджуну, а Намджун — Чимину. Пусть метки они пока не могут поставить, но Джун сделает всё, чтобы они были вместе всегда. Чимину больше не придётся испытывать боль или принимать подавители. Намджун рядом и будет забирать всю боль, принося взамен ласку, любовь и удовольствие. — Ответь, пожалуйста. Это родители, — Чимин сонно зевает и слезает с Намджуна, ложась рядом. — Я быстро, — альфа целует младшего в макушку, поднимается с постели и выходит из комнаты, прихватив свои вещи с пола. Чимин не ошибся, звонил папа. Намджун заходит в свою комнату, бросает грязную одежду на кровать к прочим вещам, что скопились за три дня, и параллельно набирает номер папы. Приходится положить телефон на комод, поставив на громкую связь, а после начать поиск чистых вещей по ящикам. Вообще-то он не рассчитывал, что времени на стирку Чимин не даст совсем. В чём причина, Джун не знает, но младшему очень плохо в его отсутствие. Единственное время, когда Чимин относительно спокоен без альфы под боком — это сон, и то недолго. Раздаётся несколько гудков, после которых в трубке звучит нежное «Алло». — Привет, пап. Прости, не успел взять трубку, ты что-то хотел? — Джун достаёт бельё и джинсовые шорты из одного ящика, а из другого — безрукавку. В доме на удивление жарко, хотя скорее всего просто тело реагирует на течного омегу. — Привет, сынок, ты так и не смог починить свой телефон? Я звонил тебе, а он до сих пор недоступен. — Да, видимо, батарея совсем сдохла, — Джун одевается, отмечая участившееся сердцебиение и тревогу. Нужно скорее вернуться к Чимину. — Так зачем ты звонил? Альфа берёт телефон и выходит из комнаты, направляясь на первый этаж. — Предупредить хотел: Юнги до тебя не может дозвониться. Он позвонил мне, был как-то встревожен, сказал, что у него к тебе важное дело. Знаешь, мне нравится Юнги, побольше бы таких альф, сейчас молодёжь ужасно безответственная, а вот он не такой… — Пап, ты ушёл от темы, — тянет Джун, убавляя температуру на термостате, а после идёт на кухню убрать несостоявшийся вчерашний ужин и взять для Чимина и себя завтрак. В теле неприятная слабость от голода и побочного действия подавителей. Глотать таблетки без еды — было плохой идеей. — Ах, да, прости. Юнги спросил о том, почему ты не пришёл на тренировку. Знаешь, он даже к нам домой приходил, но никого конечно же не было, мы ведь тоже ещё не вернулись. Джун сжимает в руке телефон, стараясь сдержать эмоции. Юнги точно приходил не ради него, а из-за Чимина. Если бы искал его, то не старался бы так сильно, зная, что Джун иногда может вот так пропасть на какое-то время. При этом Юнги никогда не приходил искать его в дом родителей и не звонил им в такие моменты. Добавить его номер в чёрный список на телефоне Чимина было верным решением. — Он спросил, где ты, поэтому я рассказал про вашу с Чимин-и поездку. Юнги был так огорчён. Наверное, дело действительно важное. Ты бы позвонил ему. — Хорошо, пап, обязательно позвоню, — Намджун прижимает телефон к уху плечом, выбрасывает еду с тарелок в мусор и споласкивает посуду. — Я сейчас хочу пойти разбудить Чимина, поэтому давай позже ещё наберу тебя, ладно? — Хорошо, родной. Люблю вас, поцелуй от меня Чимин-и. — Непременно. Я тебя тоже люблю. Пока. Джун проходит через гостиную и направляется к лестнице, когда в дверь стучат. Он слышал, как к дому подъехал мотоцикл — этот звук он не спутает ни с каким другим, ведь слышал его множество раз. Надежда умирает последней, но уверенность в том, кто стоит сейчас на пороге стопроцентная. Альфа подходит к двери и не раздумывая открывает. — Привет. Прогуливаешь тренировки? — ухмыляется Юнги. — Как и ты. Проходи, — Джун пропускает друга в дом, закрывая за ним дверь. — Давай на кухню, не хочу будить Мини. Юнги кивает и идёт в сторону кухни. В этом доме он не в первый раз: когда-то они с Джуном частенько устраивали здесь небольшие тусовки. Надо сказать, не все из них Юнги помнит целиком, но на тот момент это не казалось чем-то плохим, да и не жалеет он о прошлом даже сейчас. А вот о настоящем переживает. Юнги садится за небольшой столик у окна, а Джун включает электрический чайник. — Кофе? — Откажусь, — Юнги сплетает пальцы в замок, кладя руки перед собой на стол. Он улавливает запах Чимина, а значит, не ошибся в своих догадках. — Я хочу с тобой поговорить. — Ладно, — Джун садится напротив, хмуря брови, разговор ему заведомо не нравится. — Говори. Атмосфера в комнате гнетущая. Альфы смотрят друг на друга пару секунд, за которые Юнги решается раскрыть Джуну свои намерения: — Я люблю Чимина и хочу сделать его своим омегой. — Вот так прямо, — хмыкает Джун, отведя взгляд. За окном пасмурно. Кажется, вот-вот начнётся дождь. Настроение Джуна портится так же стремительно, как и погода. Начало весны на редкость холодное и дождливое. Хотя погода — последнее, что сейчас волнует Намджуна. Он догадывался, что Юнги может сказать подобное. В Чимина невозможно не влюбиться, и он испытал это на себе. Вот только и представить не мог исход, в котором у него вскоре попытаются отнять то, к чему он так долго стремился и о чём мечтал. — Что ж, ты мой друг, так что… — Джун задумывается на мгновение. Он не будет давать и шанса на эти отношения, — скажу мягко: не смей к нему приближаться. Чимин тебе не пара. К тому же у него нет течек, так что он не будет никому супругом. — Не говори ерунды. Ты знаешь, что это не так, — Юнги сильно сжимает пальцы, в груди поднимается неприятное чувство обиды. Говорить такие вещи про омегу — ужасно, даже если эта ложь во благо. Юнги лишь надеется, что Джун не произносил подобных слов при Чимине. — Прекрасно знаю, как ты его оберегаешь, но этим ты портишь ему жизнь. Я не дурак, и нюх у меня отличный. Чимин в порядке, у него прекрасный запах, но течки свои он тщательно скрывает. А ты, судя по всему, помогаешь ему её скрывать прямо сейчас. Я чувствую его, Джун, мне врать бесполезно, — Юнги смотрит на друга с непониманием. — Мы нравимся друг другу. Если он согласится, я хотел бы забрать его как можно скорее. Это его жизнь, и в конце концов не тебе решать… — Заткнись! — Намджун бьёт кулаком по столу, зло смотря в глаза Юнги. — Именно мне и решать его судьбу. — Какого хуя ты несёшь?! Он не твоя собственность! — тоже не сдерживает ярость Юнги, повысив тон. — Чимин мо… — начинает рычать Джун, но со второго этажа слышится истошный крик. Намджун подрывается с места и бежит к спальне младшего. Переступая через ступени и хватаясь за перила на лестнице, он быстро добирается до двери, заходит в комнату, сразу обнаруживая Чимина. Очевидно, он слишком долго пробыл один. Джун хватает с кровати одеяло, падает перед кричащим омегой на колени, приподнимает с пола и укутывает в одеяло, прижимая к себе. — Что ты делаешь? Помоги мне! Джун, мне так больно! — кричит сквозь слёзы Чимин, вцепившись дрожащими пальцами в ткань на груди брата и поднимая взгляд на его хмурое лицо. — Прошу, останови это! Джун, пожалуйста! Помоги мне! Джун нажимает на затылок омеге, подставляя ему свою пахучую железу. Чимин, всхлипывая, утыкается в шею альфы и часто дышит. Боль словно притупляется, но не настолько, чтобы перестать плакать. Он принюхивается, а после коротко мажет языком по пахучей железе на чужой шее. — Вот так. Давай, — Джун гладит его одной рукой по голове, а другой — по спине, успокаивая и давая понять, что он рядом. — Не бойся, всё хорошо. Чимин закрывает глаза, облизывает ещё раз, а потом ещё и ещё. С каждым разом увереннее, медленно и так мучительно сладко. Он начинает постанывать от удовлетворения, ему это было очень нужно. Хотя этого всё ещё слишком мало. — Твою мать… — поражённо шепчет Юнги, стоя в дверном проёме. Он наблюдает за происходящим с тех пор, как Намджун прижал уже закутанного в одеяло Чимина к себе. Теперь же неуверенно приближается к братьям Ким. — Джун, ты с ума сошёл! Зачем ты вяжешь его к своему запаху?! — Потому что он мой омега! — зло рычит старший Ким. Чимин пугается, резко отстраняется и отползает назад, врезаясь спиной в ноги подошедшего ближе Юнги. Одеяло спадает на пол, немного оголяет ноги и открывает вид на верхнюю часть тела парня. Чимин задирает голову наверх и встречается взглядом с Юнги. Последний глазам своим не верит. Ещё утром и представить не мог, что увидит, когда приедет сюда. Юнги хмурит брови, не сводя взгляда с засосов на шее Чимина. На омеге футболка не по размеру, явно с чужого плеча… Она совершенно точно принадлежит Намджуну. Чимин отрицательно качает головой, раз за разом повторяя: «Нет». В тот самый момент, когда увидел Юнги, учуял аромат грецкого ореха и случайно коснулся чужих ног лопатками, Чимин внезапно пришёл в себя. Узнали. Сколько бы Джун не обещал, правду они не скроют. — Мини, успокойся, — Джун видит панику в голубых глазах и поднимается на ноги, чтобы приблизиться к младшему и успокоить его, но тот отползает всё дальше. Юнги встаёт между Чимином и Намджуном, на что последний ухмыляется. Старший Ким уже считает младшего своим омегой, и он не отдаст его никому, тем более Юнги. Чимин благодарен за эту секундную заминку, пользуется выпавшим шансом и вбегает в ванную, сразу заперев дверь. Жар усиливается, боль внизу живота постепенно возвращается, и не только она… Голова невыносимо кружится, отчего мутит. Чимин включает холодную воду в душе и садится под струи воды. Джун сначала дёргает ручку, затем тихонько стучит с просьбами открыть дверь, но ответа не получает. За дверью слышатся голоса Юнги и Джуна. Чимин не разбирает слов, да и не вслушивается особо. Зато тонет в агонии и мыслях о том, что его скоро выгонят из дома с позором. Никому не нужен такой грязный грешник, как он.

*** в то же время ***

— Прошу, скажи, что не ты сделал Бэмби из Чимина. Скажи, что я что-то не так понимаю. Ты же не настолько сошёл с ума, чтобы трахать родного брата? Юнги мрачнее тучи, он презрительно смотрит на друга, стараясь убедить себя в том, что Джун просто покрывает брата и какого-то другого альфу. С подобной новостью он бы справился… Наверное… Хотя вряд ли. Но реальность, в которой Чимин стонет под Джуном — это синоним безумия. — Он мой омега, если не веришь словам, дыши глубже, — Джун поднимает с пола одеяло и бросает его другу. — Не говори о нас никому. Я уломаю родителей отпустить Мини жить со мной, тогда всё сразу наладится. Юнги не нужно подносить одеяло к лицу, чтобы почувствовать смешанный запах братьев. Он врывается в лёгкие кипящей лавой, обжигая и заставляя замереть. Воняет сексом. Джун подходит к двери, дёргает за ручку. Заперто. Он стучит и просит открыть дверь. Чимин молчит. За дверью слышно, как вода бьётся о плитку, и ничего более.

***

Чимина накрывает невыносимой болью, он вскрикивает сквозь стиснутые зубы. Совсем рядом чужой требовательный голос и усилившийся стук кулаком по несчастному дереву. Кажется, что ещё немного, и Джун выбьет дверь. — Открой сейчас же! — Ты не понимаешь! — откликается Чимин. — Ты альфа, тебе никто и слова не скажет, а меня… — младший всхлипывает, впиваясь пальцами в мокрые волосы и с силой оттягивая их. — Господи, что же я наделал… — Чимин, открой, или, клянусь, я сниму грёбаную дверь с петель! — громко рычит Джун, снова сильно ударив в дверь. — Убирайся! — кричит омега, потому что уже не выдерживает потока эмоций. Видеть Джуна не желает, а слышать его требовательный рык тем более. — Если попробуешь войти сюда, то увидишь меня в следующий раз в гробу! В спальне что-то происходит, какой-то шум, но дверь больше никто не трогает. Чимина накрывает истерика. Он снимает вымокшую насквозь футболку брата и бросает подальше в угол. А сам подтягивает ноги к груди, обнимает их руками и старается не думать об ощущениях, словно в живот воткнули нож и медленно, с особым садизмом поворачивают его. Между ягодицами всё горит и зудит, требуя внимания. Мерзко от самого себя. Чимин прячет лицо, утыкаясь лбом в колени. Гадко и холодно.

*** в то же время ***

Юнги отталкивает Джуна от двери и бьёт кулаком по лицу. Тот стойко выдерживает удар, сразу же хватает Мина за куртку и валит на паркет, начиная наносить ответные. Успевает ударить дважды, после чего Юнги ловит запястье и выворачивает его. Любимый приём Джуна, которому обучен и лучший друг, сыграл против него. Намджун держится за руку и отшатывается, отойдя на шаг. Он бросает суровый взгляд на Юнги, но его отвлекает новый вскрик омеги. Успевает шагнуть к двери, но не настигает её. Юнги снова встаёт между ними: не даёт Намджуну приблизиться к Чимину. — Это начинает бесить, друг мой, — низко рычит Джун, делая шаг в сторону, но и второй альфа делает то же. — Опомнись! — Юнги толкает Кима в грудь ладонями, отчего последний отшатывается, но равновесие удерживает. — Хочешь, чтобы он покончил с собой?! Навсегда потерять Чимина… Намджуна настигает страх, он сглатывает и смотрит на запертую дверь. Враждебность во взгляде меняется на тоску. Там его омега, и ему больно. Все инстинкты альфы кричат о том, что он обязан помочь. Загвоздка есть — Чимин не хочет получить от Намджуна необходимую помощь. Отвергает. Снова. — Я не буду ломиться к нему, пропусти, — остыв, спокойно говорит Джун. Он обходит настороженного Юнги, останавливается перед дверью, кладёт на неё ладони и закрывает глаза. Ким мысленно просит младшего не вредить себе, а если ему плохо, то не терпеть и выйти. Джун горы в равнины ради него превратит, осушит океан, да хоть луну и звёзды с неба сотрёт. Только бы любимый улыбался, только бы был рядом. Звук воды прекращается, слышатся тихие шаги с поскрипыванием мокрой кожи по плитке.

***

Чимин полностью обнажённый, но всё ещё чувствует на себе запах брата. Сознание подсказывает — дело не в футболке, определённо не в ней. Аромат впитался в кожу, послевкусие остаётся на языке, перебивая мяту зубной пасты. А может, это всё лишь кажется и его крыша уехала раз и навсегда. Он горит в собственном аду, позволяя душе проходить через самые страшные муки. Чимин подходит к двери и тянется к замку. Дрожащие пальцы касаются защёлки, тело хочет в объятия родного альфы, который подарит чувство покоя. Сейчас же. Скорее усмирить боль. Ситуация кажется безвыходной. — Мини, я ничего не сделаю без твоего разрешения, — звучит за дверью печальный голос Джуна. — Скажи, что нужно сделать, чтобы ты вышел оттуда. Младший ровно дышит и пытается абстрагироваться от боли. Она не только физическая. То, что они сделали, очень неправильно, непростительно, отвратительно. Внутри что-то разрушилось. Болезненно разорвана какая-то нить, что связывала с чем-то важным, возможно, жизненно необходимым. Ощущение, что потеряна частичка самого себя. Чимин давит рвотный позыв и прикладывает ладонь к губам. Кажется, что это край обрыва, и омега готов с него броситься вниз головой. Он любит брата… Но всё же не так. — Уйди… — Чимин безвольно опускает руки, смотрит на дверь, словно может видеть через неё лицо старшего. — Уйди, тогда я выйду отсюда.

***

Джун начинает часто дышать, глаза щиплет. Он не впервые чувствует обиду, но сейчас она расщепляет сердце на атомы. То сердце, которого у него, со слов пятнадцатилетнего Чимина, вовсе нет. Альфа опускает голову, тихонько касается на секунду лбом двери, резко выдыхает, немного отступает назад, а после разворачивается и покидает комнату, хлопнув дверью. Его тяжёлые шаги слышны, даже когда он уже идёт по лестнице. Пропадают они лишь после того, как альфа выходит на улицу, бахнув входной дверью сильнее, чем ранее в спальне Чимина. Юнги стоит и сверлит взглядом дверь ванной комнаты. Он точно знает, что делать, но вопрос в том, позволит ли Чимин помочь себе. Мин подходит к двери, садится, облокачиваясь о неё спиной, и говорит с грустной улыбкой: — Меня тоже прогонишь? — Я вообще не понимаю, почему ты ещё не ушёл, — утирая слёзы и шмыгая носом, шепчет Чимин, явно не подозревая, что его прекрасно слышно через дверь. Юнги улыбается теперь чуть иначе. Этот омега не понимает, насколько сильна одержимость, которую к нему испытывает Джун. На взгляд Мина, это именно одержимость, а не любовь. Так же Чимин не понимает и степень любви Юнги. — Почему я должен уйти? На долгие секунд двадцать тишина принимает на себя главную роль. Через время щёлкает замок. Дверь открывается прежде, чем Юнги успевает отпрянуть от неё. Альфа падает спиной на прохладную плитку, прямо к ногам младшего. Его взору предстаёт серьёзный выразительный взгляд сверху вниз. — А вот этого я не ожидал, — признаётся Мин, шумно выдыхая. Юнги боится подниматься с пола, запах Чимина сейчас обостряет инстинкты и притупляет разум. Альфа словно оголённый провод под напряжением. Заворожённо смотрит на голые лодыжки и икры омеги, правда, свежие тёмные пятна на коже портят вид. Чимин, завёрнутый в чёрный шёлковый халат длиной до колен, проходит в спальню и сразу открывает окно, пристально взирая на двор. Там внизу Намджун сидит на земле неподалёку от машины, выдирает промёрзшую траву возле себя и разрывает травинки на мелкие кусочки. Должно быть, хотел уехать, но не смог себя заставить. — Юнги, мне нужна твоя помощь, — Чимин прикусывает губу и отходит от окна, опустив взгляд в пол. — Обещаю, что больше тебя не побеспокою, только раз выполни мою просьбу. Альфа поднимается с пола и смотрит на поникшего омегу. Чимин опускает плечи и обнимает себя. Он выглядит сейчас старше своего возраста, но при этом совсем маленьким и беззащитным, как прежде. — Если это не просьба позвать Джуна сюда, то я готов исполнить любое твоё желание. — Хорошо.

***

Юнги выходит из дома и направляется к мотоциклу. Он провёл с Чимином наедине слишком мало времени, но Джун должен убедиться, что ничего не было, поэтому идёт к нему и, схватив за грудки, делает глубокий вдох. — Ты сейчас серьёзно? Обнюхиваешь меня?! — раздражённо цокает языком Юнги. — Прости уж, я ревнив. Значит, он к тебе вышел, — запах есть, но совсем слабый, Джун отпускает чужой ворот, отступая на шаг, — о чём вы говорили? — Это неважно, — отмахивается Юнги, а после хмурит брови. Оставлять Чимина не хочется, он сам попросил, поэтому… — Не ходи к нему. Он принял решение провести оставшееся время течки без альфы. «Чимин, должно быть, сошёл с ума», — думает Намджун. Он искренне жалеет, что не предупредил папу и отца, чтобы они не говорили никому о том, где он и младший проведут ближайшую неделю. Если бы не Юнги, то Чимин сейчас бы наслаждался течкой и стонал от удовольствия, а не плакал и скулил от боли. — Ему же плохо. Я могу… — Не можешь, — перебивает Мин, заглядывая в потемневшие глаза напротив. — Джун, пойми уже, он не хочет этого. Юнги садится на мотоцикл и заводит его. Нет времени болтать. Он не прощается, надевает шлём и срывается с места, сразу же набирая скорость. Намджун смотрит вслед мотоциклу, который поднимает за собой пыль и всё сильнее удаляется, вскоре пропадая из вида. «Он не хочет этого», — звучит в голове голосом Юнги. Но верить ли этим словам? Джун медленно оглядывается через плечо на открытое окно второго этажа. На улице прохладно и свежо. Альфа чувствует, как тело быстро остывает. Вернуться в дом гордость пока не позволяет, да и нужно время, чтобы немного отойти. Если сунуться туда сейчас, то точно не выйдет сдержать порыв вломиться к Чимину и убедить его в том, что они нуждаются друг в друге как в воздухе. В итоге Джун опускается на крыльцо, ощущая мелкую дрожь всем телом. Паршиво. Он сидит так минут двадцать, размышляя о будущем. Брать силой, заставлять, ломать. О да, Джун отлично умеет разрушать. Старший Ким заходит в дом и, не думая более ни секунды, шагает на второй этаж. Его омега сам не знает, что для него лучше. Хочет Чимин того или нет. Джун выбора не даёт. Он сделает то, что умеет лучше всего: сломает Чимина, заберёт себе, а после соберёт заново. Снова.

***

Ветер лижет кожу рук ледяными лентами. Холодно, но оставить куртку Чимину было правильным решением. Скорость на спидометре растёт. Юнги сильно волнуется, он хочет как можно скорее помочь омеге. И почему этот чёртов домик семьи Ким так далеко от цивилизации?

*** ранее ***

— Юнги, я хочу, чтобы ты привёз мне подавители. Мои Джун выбросил, да и даже они не помогли бы. Мне нужен сильный препарат, который сможет подавить пик течки. — Это опасно. Не хочу тобой рисковать, — Юнги дышит осторожно. Кажется, он постепенно пьянеет от аромата омеги. — Почему ты заботишься о таком, как я? Ты всё видел… — Чимин запинается, не в силах сказать это вслух. — Я мерзкий, меня самого от себя тошнит. Юнги подходит, поворачивает за плечи Чимина к себе лицом и обнимает. Тот сначала вздрагивает, а после расслабляется, уткнувшись носом в изгиб шеи, который так вкусно пахнет грецким орехом, что с ума можно сойти. Старший прижимает его к себе как самое сокровенное, что есть в его жизни. Горячее дыхание Чимина на коже ощущается ярко, но не находит типичного отклика. Альфа умело контролирует себя, его сдержанности позавидуют многие. Откровенно говоря, ему дико больно и очень жаль. Он винит себя за то, что не приехал раньше. Хотя нет — если ещё честнее, то он мог не допустить этой поездки в принципе. Ему стоило признаться Чимину, что почувствовал его изменённый запах в их последнюю встречу. И возможно, всё было бы иначе, скажи он о том, кем для него стал Чимин. — Я люблю тебя. И ты вовсе не мерзкий. Омега в объятиях снова напрягается и кусает и без того истерзанную нижнюю губу. Он не может ответить взаимностью, но и отвернуться не готов. — Джун не даст тебе помочь мне обычным способом. А его помощь я не хочу. Мне нужны подавители и как можно быстрее. Я охладил тело, сейчас мне немного легче, твой запах вроде меня успокаивает, но скоро всё снова вернётся. — Я боюсь оставлять тебя здесь, — Юнги сильнее сжимает объятия. — Всё будет хорошо, — Чимин переходит на полушёпот. И лжёт ведь теперь умело. Воздух греется с каждой секундой, омега тоже жмётся теснее к теплу чужого тела. Отпускать Юнги тяжело, внутренний голос категорически против. — Я запру дверь, впущу только тебя. — Пообещай, что дождёшься, пока я вернусь, — альфа отстраняется и встречается с румянцем на щеках любимого. — Обещаю. — Возьми, — Юнги снимает и передаёт кожанку в дрожащие руки младшего. — Я скоро. Альфа ласково проводит по волосам омеги и, тепло улыбнувшись чужому смущению, уходит. Чимин запирает дверь в комнату, а после открывает маленькое окошко в ванной, чтобы проветрить хорошенько оба помещения. Он дождётся. Чимин садится в спальне на пол у окна и глубоко дышит, прижимая к груди чужую куртку. Запах Юнги успокаивает и дарит небольшую надежду.

***

Юнги подъезжает к дому и глушит мотор. Прошло всего сорок пять минут с тех пор, как он уехал отсюда. Джуна на улице нет. Плохое предчувствие обволакивает Юнги, он чувствует страх, но он не его. — Чимин. Юнги вбегает в дом. Входная дверь не заперта, Джун явно не в доме, но машина на месте, а ключи на стеллаже у входа. Тошнота подкатывает к горлу. Мин ощущает животный страх всё сильнее по мере того, как он приближается к спальне омеги. На расстоянии пары шагов, когда открывается вид на проём, Юнги замечает сорванные петли. Он ускоряет шаг, выбитая дверь лежит на полу, туда же падает сердце Юнги. У Чимина не хватило бы сил выломать дверь, да и ни к чему ему это, а вот Джун... Открытое окно впускает в комнату свежий прохладный воздух, плотные шторы распахнуты, а тюль немного развивается от лёгкого сквозняка. Юнги подходит ближе, туда, где запах страха сгущается. Хмуря брови, понимает, что Чимин не остался в комнате и не вышел через дверь. Он нашёл единственно возможный путь побега от Намджуна. На подоконнике с внешней стороны красные пятна. Омега, должно быть, порезался о выступ, когда вылезал на улицу через окно.

***

Чимин бежит и бежит, всё дальше заходя вглубь леса. Ему кажется, что он совсем заблудился. Силы заканчиваются, всё тело болит и горит. Волосы вымокли от пота и мелкого дождя. Холода не ощущает, хотя изо рта то и дело вместе с выдохом выходят облачка пара. Ноги покрыты ссадинами, а на руке отвратительный кривой порез. Чимин останавливается, устало облокачивается о ствол массивного дерева плечом. Хочется кричать и плакать, но не время. Он смотрит на свои дрожащие руки, покрытые кровью. Надо бежать, а мысли совсем о другом. Найти бы, кто поможет, только в этих местах людей особо не встретишь. Чимин зажимает ладонью рану чуть выше запястья. Кровотечение не такое уж и сильное, вены точно не задело, но сам по себе вид крови… Голова кружится. Вспоминается день сдачи анализов, когда Хосок не дал отключиться полностью. Доброго хёна давно нет рядом, и пора бы перестать ждать от него внезапного появления и решения всех проблем. «Юнги, прошу, найди меня», — думает Чимин, а после отталкивается от дерева и продолжает путь, но уже еле перебирая ногами.

***

Джун идёт по следу течного омеги. Это легко. Чимин скоро выдохнется, и альфе даже не придётся бегать за ним по всему лесу. Он специально отстал от младшего на приличное расстояние, чтобы тот почувствовал себя вне опасности и перестал бежать. План работает. Джун ускоряет шаг, ощутив, что аромат, ведущий его к любимому, усиливается.

***

Чимин слышит за спиной хруст ветвей под чужими ногами. Он отказывается оборачиваться и терять на это драгоценные секунды форы. Бежать. Он должен бежать. Чимин срывается с места и в тот же момент его пронизывает боль, он оступается и валится на сырую землю, ударившись затылком о камень. Становится темно. Кто-то поднимает его на руки и куда-то несёт. Чимин окончательно отключается.

***

Вечереет. Воздух пропитывается влагой от прошедшего дождя. Над озером поднимается туман и медленно плывёт в сторону леса. Джун столкнулся с Юнги в лесу около четырёх часов назад. А Чимин… его нигде нет. Мин рассказал, что слабо чувствует запахи, потому что принял подавители. Оказывается, Чимин попросил Юнги вернуться с таблетками для прерывания течки, но тому их не продали. Фармацевт сказал, что не имеет права продавать подавители для омег, не зная, что принимал тот ранее, а сильные препараты и вовсе отпускаются лишь по рецепту и только омегам. У альфы не оставалось выбора, он принял подавители для альф и поехал обратно, чтобы забрать Чимина и вместе с ним уехать. Причём желательно в больницу. Ким этой информации естественно рад не был. Обида росла, но в скором времени превратилась в тревогу. Джун потерял след, а Юнги его изначально не чувствовал. Время шло, а Чимина найти не получалось. — Когда солнце сядет, боюсь, станет намного холоднее, — Юнги пинает камень, что улетает с тропинки куда-то в кусты. — В чём ушёл Чимин? — Я не уверен… У него не было времени переодеться. Думаю, ушёл в том, в чём был при тебе, — Джун принюхивается, закрыв глаза. Снова ничего. — Это очень плохо. На нём был тонкий чёрный халат, когда он вышел из ванной. — Мы давно должны были его найти. След был ярким, течный омега не мог вот так запросто скрыть свой запах. — Только если он один, — Юнги останавливается, вглядывается в чащу леса и сжимает кулаки, создавая ногтями полумесяцы на ладонях, — в противном случае, кто-то мог ему с этим помочь. — Я не чувствую резких запахов, которые могли бы перебить его собственный. Телефон в кармане Джуна вибрирует. Номер неизвестный, но альфа сразу же берёт трубку. — Здравствуйте, вы Ким Намджун? — Да. — Вас беспокоит клиника для омег. Сегодня днём к нам поступил ваш брат, Ким Чимин, он дал ваш номер. Приезжайте, пожалуйста, нам требуется вас опросить и подписать некоторые документы. — Какой адрес?

***

Больницы Чимин терпеть не может. Клиники для омег — ещё хуже, особенно, когда есть секреты. По правде сказать, Чимин так долго скрывал течку, а теперь всё прахом. Его нашёл в лесу какой-то омега и привёз в клинику. Только это и известно. Чимин смотрит в окно, лёжа на спине и склонив голову набок. Больничные палаты такие унылые, белые и до безобразия однообразные. У Чимина даже соседа нет. Скучно. Внезапно в палату входит врач-бета, а сразу за ним двое альф. Джун осторожничает, не хочет пугать Чимина, поэтому останавливается в дверях вместе с врачом. Юнги же, напротив, не стоит на месте, в долю секунды оказывается рядом и обнимает Чимина. Он счастлив видеть младшего в целости и сохранности. Чимин лишь неуверенно обнимает в ответ. Джун бы зарычал от данной картины, оттолкнул Юнги и сам прижался к брату. Жаль, ему это запрещено. Чимин ластится к другому альфе, а Джуну невыносимо горько. Роль брата после всего кажется смехотворной. — Простите, господин Мин, что прерываю, но мне необходимо задать вам несколько вопросов. — Конечно, — Юнги выпрямляется и оборачивается к врачу, замечая сжатую челюсть и тьму в глазах друга. — Во-первых, должен сообщить о том, что пациент Ким прибыл к нам без сознания. Общее состояние было не особо хорошим: переохлаждение, сотрясение, глубокий порез на руке… — врач делает паузу, внимательно смотря на альф поочерёдно, — множественные следы на теле, говорящие о недавней связи интимного характера. Вы знаете, кто был с Чимином и почему он оказался один в лесу в период течки и в одном лишь халате? — На что вы намекаете? — Джун раздражённо смотрит на врача, хмуря брови. — Чимин, в чём дело? — Юнги протягивает руку к лицу младшего и нежно проводит по щеке. — Почему ты… — Я не помню, что произошло, — Чимин льнёт к руке альфы и слегка трётся об неё, словно котёнок, — если быть точнее, то я помню урывками примерно последние полгода, — покраснев, младший опускает взгляд на свои дрожащие руки. — Мне стыдно, я не знаю, с кем провёл свою течку. Вообще-то, господин Мин, вас я тоже не помню, но мне кажется, что мы достаточно близки. Ваш запах мне знаком, и он меня успокаивает. Юнги не верит своим ушам. Чимин его забыл. Полностью стёр из памяти вместе с последними шестью месяцами. Юнги сводит брови, теперь уже сверля взглядом Намджуна. Виновник смотрит на Чимина непрерывно и слишком пристально. Словно ведро холодной воды на голову вылили — примерно так себя чувствует сейчас Джун. Чимин не помнит? Или делает вид, что не помнит? Притворяется, чтобы больше никто не узнал о них? Чимин умный, он мог это провернуть. Вот только то, как он смотрит и реагирует на Юнги, которого якобы вовсе не помнит, слишком сильно похоже на влюблённость. — Прошу вас не переживать, мы во всём разберёмся, — спокойно произносит доктор, мягко улыбаясь Чимину, взгляд которого лишь на секунду скользнул по старшему брату, а после вернулся к Юнги. — Господа, предлагаю пройти в мой кабинет для дальнейшего обсуждения. Пациент должен отдыхать. — Но… — готов возразить Чимин. — Согласен, — Юнги чмокает омегу в щёку, начав игру, в которой нет права на ошибку. — Не волнуйся и поспи немного, я буду рядом, когда ты проснёшься, договорились? Чимин медленно кивает и поднимает перебинтованную руку к лицу, кончики пальцев касаются щеки, где осталось тепло альфы. Знакомое чувство. Можно сказать, дежавю. Чимин точно уже испытывал этот трепет в груди от мягкого и почти невинного прикосновения губ альфы к его щеке. Юнги тем временем берёт свою куртку со стула и направляется на выход. Намджун прекрасно понимает, зачем Мин всё это делает и почему ведёт себя именно так. Хотел бы он так же открыто показать, что омега был с ним, что принадлежит ему, раскрыть свои чувства, но не может. Придётся поддержать ложь, которую будет говорить Юнги, и от этого безумно больно. Джун бросает взгляд на Чимина, который на него совсем не смотрит, лишь пялится на дверь, за которой исчезают широкие плечи явно влюблённого Юнги. Щёки омеги красные, взгляд счастливый, улыбка скромная, но безумно тёплая. В мыслях Чимина только Мин Юнги, а для Джуна там места не нашлось. Снова.

***

— Мы ещё не вызвали полицию, потому что пациент против, и мы не знаем полной картины произошедшего. Я очень надеюсь, что вы проясните ситуацию, ведь, судя по всему, вы очень близки с пациентом. — Да, вы верно поняли, — подтверждает Джун. — Возможно, мои вопросы покажутся вам грубыми, но я обязан их задать, — доктор кладёт руки на стол перед собой и скрепляет в замок. — Вы знаете, с кем у пациента был половой акт до того, как он прибыл к нам? — Это был я. Юнги отвечает не раздумывая. Сейчас некогда пытаться придумать что-то идеально правдивое. Придётся импровизировать на ходу. Вроде Чимина привёз омега, он мог сказать о запахе на нём. Заметив недоверие во взгляде беты, Юнги решает продолжить: — Мой запах слабый из-за того, что я принимаю подавители, поэтому на Чимине его наверняка будет сложно почувствовать. Джун долгое время находился рядом, вероятно, его запах тоже мог привязаться. Вы же в курсе, что он старший брат Чимина? На самом деле, Джун уже какое-то время помогал Чимину скрывать течки. Эта не была первой. — Продолжайте, — врач мельком смотрит на молчаливо сидящего Джуна. Тот совершенно спокоен внешне, поэтому взгляд беты сразу же возвращается к Юнги. — Понимаете, Чимин никогда не мечтал пройти путь уготованный всем омегам. Ему не нравилась идея, что альфу ему выберут родители, он хотел влюбиться и быть любимым. По этой причине он скрывал свои течки до сих пор. Так он мне сказал. Чимин уехал в этот раз с Джуном в загородный домик их родителей с той же целью. После выяснилось, что препараты, которые он принимал, пропали. Не знаю, мог ли он их забыть, или они выпали из сумки. Глупо, конечно, но так получилось, что он остался без лекарств. Пару дней он потерпел, а после попросил у Джуна позвать меня. — Почему именно вас? Кем вы ему приходитесь? — врач явно старается надавить на парней, но оба держат ситуацию под контролем. — Мы влюблены. Вы сами всё видели. Джуна передёргивает от слов Юнги. Влюблены? Ложь. Но она во благо. Мин врёт складно. Джун слушает внимательно и уже рисует картинку мнимого прошлого в голове, запоминая каждую деталь, чтобы после показания сходились. — Официально мы ещё не объявляли о своих отношениях, но мы вместе. Я его альфа. — А что скажете вы? — внимание беты переключается на Намджуна. — Всё это правда? Чимин сам хотел присутствия этого альфы или было насилие? — Насилия не было. Чимин просил, чтобы ему помогли, — Джун встречается взглядом с другом. — Юнги помог. — Почему вы вместо этого не отвезли его в клинику? И как вы объясните то, что он был в лесу? Со слов свидетеля, который его привёз, пациент Ким был очень напуган. К слову, из-за этого он при попытке убежать упал и ударился головой. — Насчёт клиники могу сказать, что Чимин был против. Он ненавидит больницы, поэтому хотелось бы забрать его отсюда поскорее. А про побег, полагаю, это из-за меня, — Джун замолкает на мгновение, продумывая дальнейшие слова. — Я рассердился, что он не рассказал мне про отношения с моим лучшим другом. Я его пристыдил, накричал на него. Он начал плакать и извиняться. Я не думал, что это заденет его настолько, — Джун отводит взгляд. Он должен сыграть раскаяние. Обязан показать, как он винит себя. У него прекрасно получается, — но не сдержался и надавил на него ещё сильнее. Сказать по правде, я много чего наговорил, омеге нельзя себя вести так, как вёл себя он. Мне было обидно и больно, ведь я прикрыл его, а он мне врал. Я пригрозил рассказать всё родителям. Наверное, он испугался и сбежал. — Понятно, — доктор вздыхает, прекрасно зная об устоях их мира. Омега не имеет выбора. Даже родственники обычно не помогают. Историй о принуждении омег к нежелательному браку он знал достаточно. Семья вбивает в голову молодых омег правила и не идёт против общественного мнения, а Намджун, видимо, исключение. — Вы должны понимать, эти вопросы было необходимо задать, ведь пострадавший омега у нас в приоритете, — с сочувствием говорит врач. — Что ж, видимо, с этим мы закончили. Сейчас состояние пациента Кима стабильно, течку пришлось стабилизировать препаратами. Предположительно, резкий отказ от подавителей привёл к гормональному сбою. Господин Мин, как его альфа, вы можете помочь. Ему понадобится курс лечения, попрошу вас присматривать за ним. Так же он будет испытывать потребность в вашем присутствии. Омежьи инстинкты сейчас сильно обострены, он долго сидел на подавителях, так? — Да, — кивает Намджун, вспоминая записи в дневнике. — Для качественного лечения мне нужно будет знать, что и как долго он принимал. Позвоните, пожалуйста, его доктору или же предоставьте нам контакты клиники, где пациент наблюдался, чтобы мы с ним связались. Блять. Номер его врача… — У меня сломался телефон, поэтому все контакты стёрлись, — рассказывает Джун наскоро придуманную, лживую причину отказа. — Я поищу в интернете номер клиники и позже вам сообщу точные данные. — Вам нужно пройти к регистратуре и заполнить несколько документов. Вашего брата можно будет выписать не раньше чем через неделю, когда мы будем уверены в том, что течка завершилась без негативных последствий. Сотрясение и потеря памяти – более серьёзные причины задержаться в клинике. Мы проверим всё ещё раз. Также необходимо сообщить обо всём вашим родителям. Мы обязаны отпускать пациентов только с официальными опекунами, поэтому для выписки потребуется их присутствие. — Я вас понял. Позвоню им, — отвечает Джун. — Тогда на этом пока что всё. К пациенту сегодня уже нельзя. Часы посещения у нас с девяти утра до пяти вечера. Можете вернуться завтра. — Спасибо. Мы пойдём, но вы не могли бы передать Чимину, что я вернусь утром? Я обещал быть рядом, когда он проснётся, — произносит Юнги, получая положительный ответ от доктора. Юнги и Намджун слегка кланяются, попрощавшись, выходят из кабинета и идут к лестнице. Они спускаются и проходят к регистратуре, у которой стоит омега в тёплой синей куртке и с ярко-оранжевой вязаной шапкой в руках. — Слушайте сюда, я хоть и не родственник, но именно я его нашёл и привёз. Просто дайте поговорить с теми, кто за ним приедет. — Простите, но я не могу вам дать информацию о пациенте. — Чёртовы бюрократы, — тихо ругается незнакомец, направляясь в сторону альф. Раз в регистратуре не дают, что ему нужно, то врач точно не отвертится. Парень задевает плечом Намджуна и даже не извиняется. Альфа оборачивается и ловит ошарашенный взгляд зелёных глаз. — Ты… — выдыхает омега и кривится, — твой запах на том мальчике. Джун и Юнги переглядываются. Они оба сразу понимают: перед ними тот самый загадочный свидетель. Человек, который может сломать хрупкую стену лжи, за которой прячется опасная правда. — Это вы помогли моему омеге? — выходит вперёд Юнги. — Я Мин Юнги, а вы? — Сходи-ка ты на хуй, — скептично оглядывает альф парень, который на вид не многим старше их самих. — Тот омега явно не твой, я твоего запаха даже не чувствую, бета. А вот этот ублюдок, — указывает пальцем на Джуна, — явно имеет отношение к тому, что бедняжка был изнемождён и бегал по лесу словно Бэмби, только что потерявший маму. — Фу, как грубо, — бросает Джун, встав рядом с Юнги, — впервые вижу такого невоспитанного омегу. — А я вот не в первый раз вижу такого урода-альфу, как ты. — Следи за языком, — Джун грозит указательным пальцем, изрядно злясь на тощего нахала напротив. — Я не посмотрю на то, что ты помог брату, и донесу на тебя в полицию за клевету. — Брат? Мы точно про одного омегу говорим? — вдруг опешив, проговаривает незнакомец, в голосе которого появляется сомнение. — Ты брат Ким Чимина? — Дошло, наконец? И Юнги, вообще-то, действительно его альфа. Он на подавителях ради безопасности моего брата. Ты, вероятно, знаешь, что альфам сложно контролировать себя при течных омегах. Если взглянешь внимательно, то это куртка Юнги была на Чимине, — Джун кивает на друга. Омега округляет глаза, пялясь на куртку в чужих руках и осознавая свою ошибку, на что Ким победного улыбается. — Извиниться за свои грязные речи не хочешь? — Я не знал, — тут же отвечает омега и отворачивается в сторону. Неловко, но извиняться он не станет. — Хоть что-то, — хмыкает Джун и, не обращая внимания на испепеляющий взгляд омеги, поворачивается к другу. — Юнги, я заполню бумаги, потом стоит вернуться в домик у озера, подготовить всё к приезду родителей. Ты можешь поехать со мной? — У меня выбор небольшой. К Чимину всё равно сегодня уже не пустят, и под дверью сидеть не разрешат. Откровенно говоря, в домик Кимов возвращаться не хочется, но придётся. Требуется обсудить с Намджуном всё, что произошло, и проработать дальнейшие шаги. То, что Чимин потерял память, точно внесёт свои корректировки в прежний план Джуна, да и Юнги не позволит ему забрать Чимина. А ещё нужно убрать домик и каким-то образом повесить дверь в спальне омеги на место. Джун кивает и уходит к регистратуре. — Еблан, — буркает омега. Уперев руки в бока, он прожигает взглядом дыру в затылке Джуна. Юнги удивляется. Этот парень не похож на манерных омег из его обычного круга общения. Забавно, злость незнакомца вызывает у Юнги тихий смех. — Хули ржёшь? — переключает внимание тот. — Немного напоминаете мне бунтаря, что сейчас лежит в палате. Он тоже дерзкий. — Мальчишка совсем не похож на бунтаря, — улыбается омега, немного задумавшись, — хотя, ты прав, имеется у нас кое-что общее. Джун заканчивает с бумагами. Он оборачивается к Юнги и кивает на выход. — Кажется, мне пора. Вас надо подвести? — предлагает Мин, ведь омегам ночью опасно ходить в одиночку. — Нет, я на машине. Погоди, — парень достаёт из внутреннего кармана куртки стикеры и ручку, быстро пишет цифры, а после передаёт Юнги, — Хван Хёнджин, а это мой номер. Держи меня в курсе состояния Чимина, пожалуйста. Хочу убедиться, что он в порядке, иначе места себе не буду находить. — Ладно. Наберу завтра, — Юнги поднимает руку и тянется к чужим волосам в привычном жесте, но вовремя останавливается. У Хёнджина похожая с Чимином аура, так и тянет погладить по голове. — Осторожней по дороге домой. Альфа догоняет друга уже в дверях. А Хёнджин прикладывает кулак правой руки к груди, слегка постукивая. Сердце пропустило удар, когда Юнги собирался коснуться его. Плохо дело, надо перестать думать об этом альфе. Хёнджин на всякий случай оставляет свой контакт в регистратуре и покидает больницу. Тяжёлый выдался денёк.