Я закричу

Привязанность страшнее любви. А если полюбил и привязался, то пиши завещание. Ты пропал. Надолго. Возможно, навсегда.

Хосок с Чимином приняли решение сходить к доктору Ли, чтобы сдать анализы ещё раз и посмотреть на результаты. Чимину требовалось проверить, можно ли теперь без вреда для здоровья пить подавители. Хосок же решил оценить ущерб от препаратов, которыми сам себя пичкал последние дни. Так он сказал Чимину, но солгал. Хосок позвонил Минхо, пока младший был в душе, и сказал, что хочет сделать анализ на истинность. Ли согласился, но у Хоби была ещё одна просьба: не рассказывать ничего Чимину. Почему? Из-за разговора, что состоялся за завтраком. — Хён, мне немного неловко спрашивать, но что было после того, как ты не дал мне уйти из квартиры? Чимин покусывает нижнюю губу, катая палочками по тарелке маленькую помидорку. Одну кое-как заставил себя съесть, но на самом деле он совсем их не любит в чистом виде. Сам ведь сказал, что ест всё, а теперь признаться в обратном стыдно. — В смысле? — Хосок напрягается, приковывая внимание к Чимину. — Последнее, что я смутно помню, это наш разговор о докторе Ли. Он вроде должен был привезти тебе другие препараты. Чуть позже мы повздорили из-за чего-то, и я хотел уйти, но ты остановил. Я не особо помню то, что было, когда меня накрывало истерикой. Хосок такого не ожидал. И что говорить? Чимин стонал его имя и трогал себя при нём. Хосок почти не касался его, хотя пальцы до сих пор покалывает при воспоминаниях о мягкой коже. В теории стесняться уже нечего, всё в прошлом, но поймёт ли омега, что не стоит стыдиться своих желаний и поведения во время течки? Хоби решает аккуратно донести эту мысль до младшего. — Чимин, ты вёл себя немного… откровенно. Это ничего. Не переживай. Я понял, что боль слишком сильно мучает тебя, и немного помог. Надеюсь, ты не разозлишься. — Что значит «немного откровенно» и «немного помог»? — Ты разделся и… Чимин роняет палочки на стол, прерывая Хосока. Глаза омеги бегают по чужому лицу, словно ища ответ на неозвученный вопрос. Не находит. Приходится спросить вслух: — Мы трахались?! — Нет! — почти вскрикивает Хосок, однако вовремя берёт контроль над громкостью голоса, чтобы не пугать Чимина ещё больше. — Нет. Чёрт. Откуда у тебя в лексиконе такие выражения? Я лишь попросил тебя закрыть глаза и представлять то, о чём я говорил. Ты сам справился со всем. Это не вся правда, но и не ложь. Пусть Чимин не знает ни про то, что сначала Хосок и правда делал то, о чём говорил, ни про то, что Хосоку было нереально сложно прекратить действовать и продолжить лишь шептать о прикосновениях и ласках. — Ты видел? — Видел. Мне нужно было проследить, чтобы ты случайно не навредил себе, — Хосок говорит максимально мягко и в то же время уверенно, стараясь убедить, что в этом нет ничего страшного. — Я отвратительный. Прости, пожалуйста, тебе точно это было неприятно. — Почему ты вечно себя ругаешь? — хмурится Хосок, допивая кофе. Теперь он чувствует укол вины. Кто действительно ужасен, так это он сам. — Ты очень красивый омега. Побольше бы уверенности в себе, и мир покоришь за три дня. — Я уверен в себе, просто… — Чимин вдруг цепляется за последние слова альфы, моргает пару раз, опустив взгляд на свою тарелку, где до сих пор практически нетронутый омлет и одна целая помидорка. — За три дня? Хосок показывает три пальца и загибает по одному, пока говорит: — В первый отдохнёшь, во второй подготовишься, а на третий выйдешь в свет, и мир падёт к твоим ногам. — А ты, оказывается, романтик, хён, — застеснявшись Чимин улыбается и поднимает взгляд на Хоби. — Ещё какой. Одно из моих достоинств, между прочим. Я ещё и наблюдательный, — Хосок берёт с чужой тарелки помидор и закидывает себе в рот. — Ладно, заканчивай с завтраком и давай в душ. Хосок боится. Если Чимин узнает про подозрения об истинности, то как поступит? Не похоже, что он примет это как данное и пойдёт дальше. А что, если да? Если парень всё равно захочет полностью отказаться от омежьей сущности. А если, наоборот, решит из-за истинности не принимать подавители. Хосок не даст Чимину того, о чём тот мечтает. Просто не может. Чувства к Чонгуку никуда не делись. Что в мозгу Чимина, не понятно, а Хосоку бы в себе для начала разобраться. — Хён? — растерянно зовёт Чимин, переминаясь с ноги на ногу у двери в ванную. Хосок слишком глубоко задумался и не заметил, как Чимин вернулся в комнату. Парень полностью собран: он надел куртку, и даже сумка уже висит через плечо. Альфа берёт со стола ключи и бумажник, идёт к выходу, ничего не говоря. Что же будет, если они окажутся истинными? Хосок не знает.

***

Чонгук, вопреки угрозам, не бьёт Чимина при встрече. Он вообще выглядит подавленно, однако делиться с другом причиной не хочет. У каждого теперь свои секреты друг от друга. Как-то грустно даже, но Чимин знал, на что идёт, и понимал, что Чонгук тоже имеет право на тайну. В город возвращаются вместе, но остаток каникул Чимин не может добиться от Чонгука встречи. Такое ощущение, что после поездки за город между ними выросла незримая стена. С началом учёбы они снова видятся в школе, и постепенно Чонгук, кажется, приходит в себя. Чимин видится с Хосоком за это время целых пять раз. В первый из них они ездили к Минхо. Анализы показали значительное улучшение гормонального фона у Чимина. Это безумно обрадовало омегу, которого всё же удалось уговорить на лёгкие препараты частичного подавления запаха на первое время вместо полного подавления омежьей сущности. А после Хосок звал Чимина развеяться на природе пару раз, возил однажды в спортзал, куда ходит в свободное от работы время. Он даже похвастался своими успехами в боксе. Чимин и не знал, как может быть интересно наблюдать за боксирующим альфой. Правда, вот желание поцеловать каждую сбитую костяшку, когда альфа снял перчатки, Чимина напугало и смутило. Хосок занимает всё больше места в мыслях и сердце Чимина, что не может не напрягать. Откровенно говоря, совесть омегу всё же догнала и огрела по голове тяжёлым тупым предметом. Настолько тупым, каким он ощущает себя. Чонгук же встречался с Хосоком. Так ведь нельзя. С другой стороны, сердцу не прикажешь, а врать самому себе хуже всего. Чимина разрывает от противоречий, но в конце концов, он решает, что подождёт ещё немного, даст себе время разобраться в чувствах и принять решение, как быть дальше. В жизни постоянно что-то меняется. Намджун, например, совсем пропал. Чимин виделся с ним лишь раз, и тогда старший выглядел уставшим и подавленным. Странным было то, как Джун избегал зрительного контакта. Словно боялся смотреть Чимину в глаза. Такого раньше никогда не было. Да, время бежит и приносит много нового. Иногда это что-то хорошее, а иногда не очень. Неожиданное происходит после школы примерно через полтора месяца после начала учёбы. На парковке стоит дорогое авто. Ким Сокджин ждёт своего жениха, а когда замечает его в толпе школьников, улыбается. Чонгук при всех целуется с Джином, обняв его за шею. И совсем не похоже, что Чон испытывает какой-либо дискомфорт. Наоборот, он делает это так, словно отчаянно желал. У Чимина чуть челюсть не отваливается. Так вот что это было: Чонгук принял Сокджина в качестве своего альфы. Возможно, он уже давно был с Сокджином и не хотел афишировать перед другом эту информацию. Чимин не понимает, в чём он был виноват, почему его держали на расстоянии так долго. Чимин уходит со школы в расстроенных чувствах, поэтому решает засесть в кафе и порадовать себя вкуснейшим кофе. — Смотри, — Хосок переключает с фронтальной на тыловую камеру, показывая двуспальную кровать посреди комнаты. — Как тебе? — Мило. Это приглашение? — ухмыляется Чимин, а сам хочет ударить себя по лбу ладонью из-за тупой шутки. — Мечтать не вредно. Хотя мне скучно одному, так что заходи в любое время, ключ под ковриком, — подхватывает Хосок, переключив камеру обратно. Его лицо становится задумчивым. — Серьёзно? Ты оставляешь ключи под ковриком? Хосок заливается смехом, а Чимин от возмущения дует губы. — Вы весьма невнимательны, господин Мармеладка. Столько раз был у меня и не заметил, что у меня нет коврика. Альфа смотрит пару секунд на погрустневшего омегу и выпаливает прежде, чем хорошо обдумать: — Встретимся? — А? — от неожиданности Чимин роняет телефон на столик, но тут же подбирает, направив объектив на себя. — Ну я сейчас в кафе, решил перекусить перед дополнительными занятиями. Думаю, что мог бы заехать на чай, как раз нужно обсудить поход к доктору Ли. — Что-то случилось? Плохо себя чувствуешь? — альфа заметно волнуется. — Нет. Ничего такого, — машет свободной рукой Чимин, чтобы успокоить хёна. — Просто по срокам уже можно повторно сдать анализы. Мой запах такой же слабый, как прежде, никто ничего пока не заметил, но это временно. Чем скорее будут результаты, тем раньше я начну принимать лекарства посильнее. — Лекарства… — тяжело вздыхает Хосок. — Подавители не лечат, Мармеладка. Они сдерживают естественные процессы. — Не начинай, ладно? Ты же вроде согласился, что это мой выбор и только мне решать. — Я не мог не попытаться отговорить тебя, — Хосок хмурится и выглядит расстроенным. — Ладно. Я жду тебя, поставлю чайник. — А я принесу пирожные, — бодро отвечает Чимин, прикидывая в голове, сильно ли опоздает на дополнительные. Хотя между уроком английского и Хосоком он очевидно выберет побыть со своим хёном.

***

— Ты не скажешь ему? — Минхо задерживает тяжёлый взгляд на друге. Благодаря одному омежке они стали часто видеться, вот только жаль, что повод нерадостный. — Это ничего не изменит. Ему не нужно об этом знать, — Хосок качает головой, эта тема его начинает раздражать. Он пытается отвлечься, наблюдая за тлеющей в его руках сигаретой. — Он сам всё поймёт, и что тогда? — Не поймёт. Тем более теперь, когда он на более сильных подавителях, — Хосок хмурится, мысли о Чимине приносят неприятные ощущения в груди. Чёртово сердце. Оно ещё не успело зажить после Чонгука, а уже болит по Чимину. — Хах, думаешь, его не смутит тот факт, что только ты чувствуешь его запах? — А кто ему об этом скажет? Минхо осуждающе смотрит на Хосока. Последнему от этого не по себе, но решение он менять не станет. Он долго думал над тем, что делать. Тест показал истинность, которая не нужна ни одному из её участников. Чимин не хочет семью. Хосок даже отношений сейчас не хочет. После Чонгука… может ли вообще кто-то быть после него? Минхо встаёт со скамьи и подходит к перилам, за которыми тихо плещется река. Чёрная гладь разбавлена тусклыми оранжевыми бликами от фонарей, расположенных вдоль набережной. Облачно, не видно ни единой звезды, и даже Луна скрылась в небесной тьме. Минхо сжимает холодный металл в руках. Почему Хосок отказывается уберечь своего истинного от явной ошибки? — За что ты так с мальчишкой? — Минхо поворачивается к другу и замечает лёгкую дрожь огонька на кончике его сигареты. — Если бы ты ему рассказал и попросил не принимать подавители… — Я даю ему выбор, — рявкает Чон, сам не до конца понимая отчего так зол. — Это его жизнь, и не мне в неё вмешиваться. — Ты — его истинный! — Я лишь друг! — громко вскрикивает Хосок, на мгновение выйдя из себя. Повисает тишина. Минхо не ожидал такой реакции, поэтому молчит. А Хосок опускает голову, прикрыв глаза и восстанавливая дыхание, чтобы взять эмоции под контроль. Он Чимину не пара. Даже истинность не изменит этого. У Чимина мечты и планы, в которых Хосоку места нет. — Он не видит во мне альфу. Так даже лучше. И для него самого в том числе. Давай прекратим этот разговор, ладно? — уже гораздо тише и спокойнее добавляет Хосок. Его голос слегка дрожит, а в горле жжёт. Минхо больше не поднимает эту тему. Он сделал всё, что мог. Но противное чувство, что сделал недостаточно, продолжает его терзать.

***

— Я дома! — кричит Чимин. Радостно пройдя в холл, он сразу направляется на кухню. Дико хочется есть. С тех пор, как принимает новые подавители, его преследует голод. Конечно, Чимин себя всё равно сдерживает, даже умудрился похудеть на два килограмма. Омега открывает холодильник и пробегает взглядом по содержимому. Время позднее, так что выбор падает на морковку и яблоко. Уже через пару минут Чимин хрустит нарезанными на дольки лакомствами. Сладко. Он прикрывает глаза и довольно мычит. — Привет, — раздаётся за спиной. Чимин вздрагивает и резко оборачивается. Он тут же попадает под внимательный взгляд брата и давится яблоком. Чимин прикладывает руку ко рту и кашляет. Джун оказывается рядом и тихонько стучит ладонью брата по спине. — Ты меня напугал, — откашлявшись, выдавливает из себя Чимин и наливает в стакан воды. Он пьёт аккуратными маленькими глотками, а на левой щеке чувствует жар. Джун смотрит, и это ощущается словно раскалённый металл к коже. Чимин ставит опустевший стакан на столешницу и боязливо поднимает глаза на Намджуна. Тот сводит брови и глубоко вдыхает. Взгляд Джуна темнеет. Его дыхание учащается, и он делает шаг к младшему. — Что ты сделал? От страха вмиг пересыхает горло. Чимин отворачивается и хватает стакан, чтобы попытаться вести себя, как будто не знает, о чём речь. Джун просто не мог так быстро всё понять, Чимин в этом уверен. — Я просто решил перекусить. Что-то не так? — вышло почти без дрожи в голосе. — Какого хрена ты сделал?! — повышает голос Джун, сокращая расстояние между ними и вынуждая Чимина пятиться назад до тех пор, пока он ни касается спиной холодильника. — Я не понимаю… — Чимин оставляет стакан на столешнице прямо у холодильника и пытается улизнуть в другую сторону, но не успевает. Джун толкает его, развернув к себе лицом, и тут же хватает за плечи. Смотрит в глаза с неукротимой яркостью, которая города в пепел бы превратила, но её цель лишь омега напротив. — Почему я не чувствую тебя?! Что ты наделал?! — продолжает кричать Намджун, больно сжимая худые плечи младшего. — Отпусти! Я ничего не делал! Из глаз Чимина льются слёзы, но альфе, видимо, на них плевать. Он встряхивает лёгкое и хрупкое тело, прикладывая спиной о холодильник, из которого тут же доносится стеклянный звон. — Врёшь! Твой запах, я его не ощущаю! — рычит альфа и снова встряхивает за плечи. — Что ты сделал?! — Ничего! — на грани истерики всхлипывает Чимин, зажмурив глаза и сжимаясь, в попытке слиться с окружением. На кухню вбегает отец, а за ним и папа. Но никто из сыновей их не замечает. Один не видит и не слышит ничего, дрожит и плачет. Второй в ярости забывает обо всём, даже о том, где они находятся. — Что происходит? — строго спрашивает отец, всё же привлекая всеобщее внимание. — Чимин что-то сделал, и теперь его аромат пропал совсем, — поясняет Джун чуть спокойнее, но в его голосе слышится сталь. — Я ничего не делал! — Чимин вырывается из ослабевшей хватки старшего и бросается к папе, чтобы обнять, прижаться, найти поддержку в нём. — Всё хорошо, — старший омега обнимает нежно и поглаживает по спине сына, а у самого влага копится в глазах. — Не плачь. Я позвоню нашему доктору… — Нет! Пожалуйста, не начинайте мучить меня врачами. Чимин дрожит ещё сильнее. Если узнают про то, что он сделал, его ждёт ад на Земле. Всеми силами он будет упираться. Никакие врачи не должны его обследовать. — Но, родной… — Я не хочу! Пожалуйста! — Мы не станем, — объявляет отец, и с ним уж точно никто спорить не будет. Папа кивает и просит Чимина пойти с ним в ванную комнату, чтобы умыться. Поэтому омеги уходят, оставляя альф наедине. Джун сжимает кулаки, его трясёт от переполняющих эмоций. Остывая, он начинает сомневаться в том, что Чимин и правда что-то сделал, чтобы запах пропал. Разве мог Чимин на такое решиться? Да он в жизни не пойдёт на что-то подобное. Однако Джуна душит мысль, что виноват в этом именно он. — Отец… — Немедленно успокойся, — строго требует он. Глава семьи трёт лоб, он заметно напряжён. Страшно представить, что испытывает отец в этот момент. Определённо тоже винит себя. Ему надо быть сильным и принимать решения, он должен сохранять спокойствие, хоть это и сложно. — Твоему брату и так сейчас тяжело. Ему нужна наша поддержка, твоя в том числе. Я рассчитываю на тебя. Чимину может понадобиться и защита, подростки в наше время жестоки и могут начать издеваться над ним. Нам он не скажет, чтобы не беспокоить, а с тобой поделится. Поэтому ты должен быть рядом. Будешь приглядывать за ним? Намджуну не нужно долго думать, чтобы дать ответ: — Да. Буду. Сомнения не уходят, но Джун принимает решение не давить на Чимина. Самый драгоценный омега на свете не должен больше плакать. Возможно, он поправится, если не будет видеть в собственном брате угрозу? Намджун очень постарается, чтобы Чимина больше ничего не беспокоило. Альфа лишь надеется, что это поможет.

***

Капли барабанят по стеклу окна, быстро группируясь в тонкие полосы и рисуя таинственные узоры. В комнате по-осеннему уютно, тёплый жёлтый свет от лампы на прикроватной тумбе разливается по спальне. На столе лежит несколько тетрадей и книг, которые Чимину лень убирать сегодня. Завтра выходной, а значит, спешить особо некуда. Гитара, что стоит в углу комнаты рядом с книжным шкафом, слегка покрылась пылью. С этим надо будет тоже разобраться, но завтра. Большая кровать со множеством подушек и тёплым одеялом персикового цвета всё ещё застелена, хотя время стремительно приближается к полуночи. В доме тихо, родители давно легли спать. За окном бушует природа, а Чимин сидит на широком подоконнике под мягким салатовым пледом. Рядом стоит высокий круглый столик, на котором расположилась большая кружка чая, коробка с вишнёвым мармеладом и несколько карандашей. В руках у Чимина его личный способ расслабиться — дневник. Походы к психологу помогли, хоть и совсем неожиданным образом. Чимин продолжал молчать, даже после того, как вскрылось, что его аромат исчез. Однажды на приёме ему было настолько скучно, что он стал рисовать. Психолог спросил про рисунок, тогда омега сказал, что ему нравится искусство во всех его проявлениях. Беседа продолжалась, Чимин не стремился похвастаться, но показал свой набросок доктору. Тот похвалил умения и спросил о том, что ещё нравится омеге. Чимин задумался, назвал рисование основным, музыку и танцы следом, театр, но не классический, а более современный, ещё ему нравилось читать. Тогда доктору пришла мысль, которую он озвучил Чимину. — Ты можешь писать о том, что чувствуешь. Не обязательно показывать это мне или рассказывать, о чём пишешь. Это может быть твой личный дневник. Так же ты можешь рисовать свои эмоции, это очень помогает понять себя. Думаю, что тебе понравится раскрывать чувства пергаменту. А если захочешь поговорить, то я всегда готов выслушать тебя. Чимин сперва скептически принял идею психолога, но теперь он безумно благодарен. В дневнике записи чередуются с рисунками. Омега пишет там то, что не может рассказать кому-либо. О кошмарах, страхе и дрожи во всём теле. О моменте, когда Джун перестал быть его братом и стал альфой, которого надо опасаться. Но пишет он не только о плохом. Чимин заканчивает портрет Хосока, у которого отросли волосы и имеется байк, что давно уже стал красным. Омега с улыбкой выводит справа от рисунка «My Hope». Хосок действительно стал для него надеждой. Чимин стал больше мечтать и планировать, даже дышать стало легче без бремени, что так долго мучало. Он обрёл надежду на счастье, которое раньше казалось недосягаемым. Счастье заниматься тем, чем нравится. Быть собой настоящим. Всё это Чимину подарил Хосок. — Спать не собираешься? Чимин захлопывает дневник, обернувшись к двери. Джун стоит, облокотившись о косяк двери, скрестив руки на груди, и сканирует младшего взглядом. У последнего по рукам пробегают ледяные мурашки. — Давно так стоишь? Чимин спешно прячет дневник между своим бедром и оконной рамой на подоконнике, стягивает с ног плед, накрыв им блокнот. Джуну точно не стоит знать, о чём там речь. Пусть дневник, с одной стороны, успокаивает и отгоняет ощущение одиночества, но вот с другой — Чимина тревожит возможность, что кто-то его прочитает и узнает то сокровенное, которое можно доверить только листу и карандашу. Почему же вдруг стало так одиноко? Раньше, далеко в прошлом, Чимин мог доверить всё на свете Намджуну и Чонгуку. А теперь только дневник. Конечно же, есть Хосок, но… Хосок не его альфа. Внезапно омывает с ног до головы печалью и холодом. Чимин берёт в руки чашку, чтобы согреть вмиг замёрзшие пальцы. — Какое-то время. Ты так увлечённо рисовал, что не хотелось тебя тревожить. Джун опускает руки и проходит в комнату. Смотреть ему в глаза не хочется, потому что он удивительно хорошо различает эмоции, а иногда даже может распознать ложь. Чимин отворачивается к окну, но в отражении следит за передвижениями брата. Альфа садится на край кровати, тусклый свет падает на его отчего-то печальное лицо. — Тебе это помогает? — звучит сдавленно и глухо. Джун точно чем-то расстроен. — Немного. Не знал, что ты сегодня ночуешь дома, — Чимин встречается взглядом с Намджуном в отражении. — Я сильно скучаю по тебе, — признаётся Джун, прекрасно зная, что ему вряд ли ответят взаимностью. Чимин молчит, он сжимает кружку в руках до побеления костяшек. Взгляд концентрируется на белом паре, который поднимается от всё ещё горячего чая. Не то чтобы страшно, но внутри тянет и щекочет неприятное чувство, пуская волны тревоги по телу. Омега не обращает внимания на то, как Джун подходит к нему. Чаинки оседают на дно кружки. Губы старшего касаются чиминовой щеки. — Не засиживайся слишком долго, — нежно шепчет Джун, впивается в край подоконника пальцами, потому что самый вкусный и любимый аромат вишнёвого мармелада оседает в лёгких, вот только он иной, не тот, что прежде, потому что пахнет не омега, а десерт на столе. — Сладких снов, Мини. Чимин впадает в ступор, не понимая, что происходит. Поцелуй и старое прозвище. Нужно немного времени для осознания. Как только дверь за Намджуном закрывается, Чимин соскакивает с подоконника и бежит в ванную, умывает лицо с мылом, убирая с себя запах альфы, но не воспоминания, что вмиг нахлынули на него от одного прикосновения. Когда-то поцелуй на ночь был нормой, но этот первый с пятнадцатилетия.

***

Визиты к психологу прекратились после того, как Чимин попросил у родителей уступить это время в пользу учёбы. К слову, Чимин решил поступить в Университет искусств, поэтому количество дополнительных занятий в этом направлении увеличилось. Это не может не радовать. Хотя грустно от того, что с Хосоком они теперь видятся реже. Скоро у Чимина день рождения, и он впервые с пятнадцатилетия действительно хотел бы отпраздновать. Может, в этот раз ему позволят отметить так, как хочет он сам. Восемнадцать. Прошло три года. Удивительно, что сейчас отношения с Джуном стали улучшаться. Чимин всё ещё не может контролировать дрожь своих рук рядом с братом, но кошмары с событиями прошлого перестали сниться. Нельзя не заметить, что Намджун стал гораздо осторожнее в словах и действиях, он проявляет заботу, порой улыбается Чимину, почти как раньше. Почти. Вот только взгляд печальный. Чимин догадывается, что Джун винит себя в «болезни», поэтому мучается. Иногда омеге кажется, что он не выдержит и расскажет семье, что это никакая не болезнь, а его выбор. Особенно сложно, когда Чимин замечает, как переживает папа. Говорить правду нельзя, иначе все труды пойдут насмарку. С Чонгуком делиться секретом Чимин не стал. Он до сих пор не рассказал о том, что общается с Хосоком. Кажется, Чону вообще стало всё равно на чужую жизнь, он просто пропал, перестал первым писать и звонить. Чимин сначала делал это сам, но сейчас лишний раз откладывает телефон в сторону, когда рука сама тянется набрать другу. Они вроде и не ссорились, но чувство такое странное. В школе оба заняты учёбой, могут перекинуться несколькими фразами, но сейчас это максимум. После школы Чимин бежит на дополнительные, а Чонгука забирает Джин. Удивительно, как молодой бизнесмен умудряется успешно вести дела и красиво ухаживать за своим омегой ежедневно. Чимин про отношения с Джином спросил лишь однажды. Чонгук коротко ответил, что у них всё хорошо. Стало понятно, что на эту тему младший говорить не намерен, поэтому Чимин её более не поднимал. Видимо, любовь прошла, потому что по Чонгуку не скажешь, что он вообще думает про того, с кем ещё несколько месяцев назад был в отношениях. Напоминать другу про бывшего желания не возникало, так что Чимин продолжал держать свои мысли при себе, хотя ему вся эта история казалась ужасно несправедливой. С Хосоком отношения у Чимина всё лучше. Они списываются каждый день минимум два раза. Просыпаясь, омега улыбается из-за: «Утречка, Мармеладка», а засыпает в обнимку с телефоном, где светится греющее сердце: «Сладких снов». Чимин чувствует, что привязывается к солнечному хёну всё сильнее, но останавливаться не спешит. Он без преувеличения счастлив рядом с Хосоком, поэтому игнорирует страх будущего, который нарастает с каждым днём. Тревога начинает беспокоить чаще, а причина в плохом предчувствии. Не бывает всё настолько хорошо. Не бывает.

***

Стук в дверь повторяется. Чимин дрожащими руками роется в сумке в поисках таблеток. Почему сейчас?! Ещё немного, и Чимин начнёт рыдать в голос. Истерика крадётся, как кошка на мягких лапках, а слёзы уже мешают видеть чётко. — Блять! — шепчет Чимин, когда маленькая коробочка с пилюлями падает на пол и раскрывается, разбрасывая содержимое по плитке. — Ким Чимин, вы должны вернуться в класс. Почему вы выбежали посреди урока? Вам плохо? — Да. Я неважно себя чувствую. Кажется, съел что-то не то, — кричит из туалетной кабинки Чимин, судорожно собирая таблетки с пола. Хорошо, что учитель — бета и не сможет учуять его даже если симптомы усилятся. — Мне позвонить вашим родителям, чтобы они вас забрали? — Нет! — выходит слишком резко, поэтому надо выдать правдоподобную ложь. — Я брату позвоню, он меня заберёт. — Хорошо. Тогда выпишу пропуск, чтобы вас отпустили, — за дверью слышится шуршание. — Оставлю его здесь, не забудьте взять. Мне нужно вернуться к классу. Моя помощь точно не нужна? — Помощь не нужна, простите за беспокойство, — Чимин молится, чтобы Хосок сразу же прочитал его сообщение и приехал максимально быстро.

«Хён, у меня течка. Таблеток нет. Я в школе, от учителя отделался, заперся в туалете, но скоро закончится урок и сюда могут хлынуть ученики. Помоги.»

Через минуту поступает короткое: «Еду», после которого Чимин выдыхает и выходит из кабинки, чтобы забрать пропуск.

***

Урок подходит почти к концу, поэтому Чимин жутко нервничает. Кто-то заходит в туалет и запирает дверь. — Чимин, выходи. Омега готов заплакать, когда слышит низкий хрипловатый голос и тяжёлое дыхание. Чимин вылетает из кабинки и сразу же бросается на шею своему хёну. Его трясёт, поэтому Хосок позволяет ему мгновение слабости. Альфа прижимает к себе и гладит по спине, давая понять, что рядом. — Испугался, — Хосок утверждает, а не спрашивает. Конечно же это так. Оказаться в школе во время внезапной течки, когда пытаешься её наличие скрыть всеми силами… естественно страшно. — Нам надо спешить, — альфа осторожно отстраняет от себя младшего, заглядывает в мокрые от слёз глаза. — Я сделаю тебе инъекцию, она на время подавит феромоны, хорошо? Чимин часто кивает и утирает слезу, бегущую к подбородку. Омега настраивает себя на то, что вместе с Хоби он справится. Главное не потерять сознание после укола. Хосок делает инъекцию совсем не больно. Чимин почти ничего не чувствует, зажмурив глаза. — Всё, держи здесь, — Хосок отпускает спиртовую салфетку, как только её касается Чимин. Омега растерянно смотрит на старшего, не зная, что делать дальше. Через сколько подействует препарат? Успеют ли до конца занятия сбежать или попадутся? Хосок открывает дверь, а после хватает ладонь Чимина и утягивает его за собой в коридор. Времени нет. Они почти покидают здание, когда раздаётся звонок, а из кабинетов появляются первые ученики. На странную пару особо никто не смотрит. Им везёт, и уже через пару минут Хосок, посадив Чимина на свой байк, увозит подальше от школы. Плюс инъекций в том, что они действуют быстро, но они тоже не вечны, поэтому нужно отвезти омегу в безопасное место, коим сейчас является лишь тесная квартирка одного местного диджея.

***

У Чимина белая полоса, не иначе. Хорошо, что это случилось в пятницу, и есть целых два выходных на то, чтобы выкрутиться из сложившейся ситуации. Чонгук сказал, что без проблем подтвердит, что Чимин у него, но только если позвонит Джун, родителям Чимина врать отказался. Это и понятно, ведь они, скорее всего, позвонят не самому Чонгуку в случае чего, а его родителям. Чимин сильно рискует, но это единственный вариант. Хосок расстилает постель, пока Чимин находится в ванной. Последний ощущает, как действие препарата сходит на нет, но в этот раз ему почему-то гораздо легче. Нет безумного желания наброситься на хёна, хотя и тянет прижаться и почувствовать его тепло. Чимин выкручивает холодный кран на максимум и стоит под ледяными потоками. Это не помогает остыть. Он буквально видит, как от собственной кожи исходит жар, поднимаясь лёгкой дымкой вверх. Чимин выключает воду, заворачивается в полотенце и встаёт напротив зеркала. Он облизывает губы и смотрит в размытое отражение. И как быть? Стук в дверь прерывает раздумья. — Мармеладка, ты как? — Кажется, у меня жар, а так в порядке, — откликается Чимин, быстро натягивая футболку альфы, в которой тонет. Она такая длинная, что доходит до края белья. Через минуту омега выходит из ванной и наблюдает за суетливыми движениями Хосока. Он роется в ящике с лекарствами на кухне, перебирая баночки и пластинки. — Я поищу жаропонижающее, а ты можешь ложиться. — Угу, — негромко соглашается Чимин и заползает на кровать, которая теперь занимает добрую четверть комнаты. Укрываться было бы жарко, но прикрыть голые ноги для приличия надо, поэтому омега натягивает одеяло до бедра и покорно ждёт. Постель вкусно пахнет хозяином квартиры. Чимин ложится на бок и продолжает наблюдать за заботливым хёном. Его лицо такое серьёзное сейчас. Брови сведены к переносице, глаза бегают по названиям на этикетках, на шее даже с расстояния различима выпирающая от напряжения венка, а руки… Чимин приковывает взгляд к длинным пальцам, которые выглядят словно произведение искусства. Не мудрено, что он ловко ими управляется, перебирая лекарства, он же диджей и как-никак этими руками зарабатывает. Его тёплые ладони, прикосновения которых Чимину уже хорошо знакомы, хочется ощутить на себе снова. Омега слегка смущается своих мыслей и прикрывает глаза, концентрируясь на убаюкивающем аромате спелого граната. Он настолько эффективно действует, что погружает Чимина в сон. Сквозь дрёму слышится голос Хоби, нежные прикосновения к щеке и поцелуй в лоб. Чимин немного приоткрывает губы, делая короткий вдох через рот. Ему снится поцелуй с альфой. Именно такой, о каком он мечтал когда-то. Нежный и чувственный. Долгожданный и волшебный. Трепетный… И с приятным вкусом… граната…

***

Течка закончилась так же внезапно, как началась. В воскресенье вечером Чимин уже засобирался домой, потому что симптомы совсем не проявляли себя с обеда. Хосок голодным его отпускать не стал и настоял подвести, а по пути заехать в кафе, чтобы перекусить. — Нужно будет посетить Минхо на днях. Меня беспокоит, что прошлый раз и этот так сильно отличаются, — Хосок напряжённо смотрит на то, как младший с аппетитом уплетает салат. — Доктор Ли работает завтра? Мне нужно у него кое-что спросить, — Чимин облизывает губы и думает о том, что всё ещё очень голодный, но заказывать что-то ещё нельзя, это будет слишком калорийно для вечера, да и Хоби уже оплатил счёт. — Я ему позвоню. Ты в порядке? — хмурится Хосок, ощущая какое-то непонятное изменение в запахе Чимина. — Не знаю. Кажется, нужно менять таблетки, от этих я постоянно хочу есть, но при этом худею. Странно как-то. Омега задумывается ненадолго, смотря к себе в тарелку, а когда поднимает взгляд, видит погружённого в свои мысли Хосока. Он держит в руках чашку с кофе, и Чимин снова залипает на его длинные пальцы. Кажется, он сошёл с ума, потому что представляет, как эти пальцы сжимают его талию. Одна лишь мысль будоражит и заставляет сглотнуть вязкую слюну. Чимин вспоминает свой пятничный сон и переводит взгляд на губы альфы. Как же любопытно, поцелуй с Хосоком действительно такой умопомрачительный? — Мармеладка? Чимин переключает внимание на карие глаза напротив. Видимо, он прослушал что-то. Он не находит, что сказать. — Ты против? — Что? — растерянно спрашивает Чимин и параллельно пытается не выдавать своего незнания. — Нет, я не против. Хосок тепло улыбается и пересаживается на диван рядом с Чимином. Последний внимательно следит за альфой, сжимая собственные колени под столом. Затаив дыхание, омега прикрывает глаза, когда чувствует, как по шее проходится горячее дыхание. Хосок очень близко, но кожи не касается. Всё тело Чимина отзывается на близость альфы. «Наверное, последствия течки», — думает омега, но тут же понимает, что врать себе бесполезно. К Хоби тянет. Таинственное чувство заставляет осмелеть и переложить одну руку на бедро альфы. Пальцы сами сжимаются чуть выше колена, впиваясь в ткань джинсов. Ещё немного, и Чимин начнёт стонать. Серьёзно. Как такое вообще может быть от простого сближения? Хосок накрывает руку омеги своей и слегка сжимает. — Не бойся, — озвучивает Чон шёпотом на ухо, проводя другой рукой по спине омеги. Чимин в ответ льнёт ближе, глубоко вдыхает и понимает, что чувствует помимо граната скошенную траву. Глаза распахиваются и пытаются рассмотреть что-то впереди, а после Чимин оборачивается и натыкается на знакомое лицо. — И что это ты тут делаешь, малыш Чимин-и? — Джин делает пару шагов вперёд и теперь стоит перед столиком, осматривая парней. Он вздыхает и качает головой. — Глазам своим не верю. Думал, ошибся, но нет. Позволяешь себе тискаться с альфой в общественном месте. Что бы на это сказала твоя семья, Чимин-и? Омега лишь дрожит и испуганно смотрит снизу вверх, ощущая себя ещё меньше, чем он есть на самом деле. В реальность возвращает сильная хватка на руке. — Это не твоё дело, — зло произносит Хосок, искря ненавистью в глазах. — Джей-Хоуп, а у тебя фетиш на богатых омежек? Сначала Чонгук, теперь Чимин. Чимин собирается возразить Джину, но не успевает. Альфа уже щурится и продолжает, интонацией показывая своё презрение и отвращение: — Не боишься, что тебе жизнь сломают, если прознают про эту связь, так позаботился бы о том, что будет с омегами. — Сокджин, прекрати, — просит Чимин, но его словно не слышат. — Ты способен погубить жизнь молодых омег из приличных семей, не осознаёшь? Или осознаёшь, но тебе плевать? — Ты ничего не знаешь, — медленно сквозь стиснутые зубы выговаривает Хосок, сжимая ладонь Чимина ещё сильнее. Он держится из последних сил. Старается убедить самого себя не обращать внимание на слова Джина. — Мне и не нужно, — самодовольно хмыкает Джин. — Ты обнимаешь Чимина и чуть ли не лижешь его шею. Для меня очевидно, какого рода у вас отношения. Вот только ты не достоин Чимина. Он по статусу гораздо выше тебя, и альфа у него будет соответствующий. У вас нет, да и никогда не было будущего. На что ты рассчитываешь? Хосок срывается с места, хватает одной рукой Джина за воротник с твёрдым намерением вмазать по надменной роже. Некстати то, что между ними вдруг оказывается Чимин. Он так быстро среагировал, что оба альфы впали в ступор из-за появления живого препятствия. Чон сглатывает и выравнивает своё учащённое дыхание, когда руки младшего ощущаются на его груди. Мальчишка успокоил его одним касанием. Как такое вообще возможно? — Хён, — мягкое обращение выбивает почву из-под ног альфы, но он держится и слушает дальше, — пожалуйста, давай обойдёмся без драк. Хосок отпускает Джина и делает шаг назад. Чимин встаёт к нему спиной, показывая, что он на его стороне. — Чимин-и, отойди от него, — требует Джин, напрягаясь из-за того, с какой нежностью Чимин говорил с Хосоком. — Я отвезу тебя к Чонгуку, а оттуда тебя заберёт Джун. — Ты мне не указ, — контрастный холод в голосе и взгляде младшего режет по Джину. Альфа и подумать не мог, что брат его друга так умеет. — Я тебя понял. Смелым стал, значит, — усмехается Джин, наблюдая, как Чимин подхватывает свой рюкзак и уходит с Чоном прочь, держа его за руку. В спину парням прилетает громкое: — Вскоре ты, как и Чонгук, сам поймёшь, что тебе не нужен такой альфа. Они не оборачиваются. Уходят из кафе, в котором стало слишком душно и некомфортно. Сюда никто из них больше никогда не вернётся во избежание липкого неприятного чувства от воспоминаний сегодняшнего дня. А Джин тянет носом воздух и задумывается, зачем Хосок склонился над шеей Чимина несколько минут назад, если у последнего запаха нет. Или всё не так? Что он не знает?

***

Хосок идёт на полшага впереди Чимина и ведёт его за собой. Хочется вернуться и отметелить Ким Сокджина. Заставить пожалеть о каждом слове. В Хосоке поднимается буря, которую ранее Чимин загасил лёгким прикосновением и тёплым обращением. Его это «хён» и эти пальцы, что сейчас в тисках альфы… — Чёрт! — вслух ругается Хосок, останавливаясь и переводя дыхание. На Чимина намеренно не смотрит, но ощущает кожей чужой обеспокоенный взгляд. Хосок чувствует, что омега встревожен, он улавливает это всем телом, каждым органом чувств. Альфа разжимает руку, выпуская из хватки ладонь мальчишки. Тот не стремится снова нарушить границы личного пространства альфы и лишь внимательно наблюдает, стараясь выхватить каждую эмоцию на лице своего хёна. Хосок тяжело вздыхает и садится на скамейку. Он и не заметил, как привёл парня в парк. Просто шёл, куда глаза глядят, и вот что вышло. В голове рой мыслей, не дающих покоя. Чимин ведь не виноват, но точно испытал на себе гнев Хосока в кафе. Альфа и не заметил этого. Даже не подумал, что омега ощутит его эмоции и пропустит через себя. А ведь сейчас это стало очевидно. Чимин мелко дрожал и аккуратно делал каждый вздох. Ему, наверное, было страшно. Феромоны давили на него, а он и вида не подал, терпел и ничего не сказал. А то, как встал между альфами в момент назревающей драки. Не испугался ведь, а должен был. Этот омега сводит с ума. Хосок опускает голову, коря себя за несдержанность. Повисает тишина, разбавляемая шелестом опавшей листвы на асфальте. Лёгкий ветер гонит её прочь, а сам становится свидетелем нерадостного диалога. — Хён, прости за эту сцену. Джин не прав, любой омега будет рад быть с тобой. Голос Чимина звучит виновато. Он садится рядом вполоборота и кладёт свою ладонь поверх руки Хосока. Альфа совсем рядом, он поднимает взгляд на Чимина, но глаза его пустые. Ему очень больно, и он отчаянно давит это в себе. Неужели счастье — это не про него? Джин прав? Чимин тоже от него откажется? И что тогда? Хосок внезапно понимает, что это ударит по нему с двойной силой. Чимин был тем, кто вернул в его жизнь свет. Однако он его может так же легко забрать с собой, когда уйдёт. — Ты бы хотел быть со мной на месте Чонгука? Выбрал бы меня? Хосок смотрит на Чимина и думает о том, что зря спросил. Никогда нельзя задавать вопросы, на которые не хочешь знать ответ. Теперь ещё противнее от самого себя. Он не хочет слышать отказ. Хосок ухмыляется, как-то неестественно для себя, с насмешкой и злобой. Чимин всё молчит и удивлённо смотрит, а это значит, что он точно его не выб… — Да… Чимин плавно подаётся вперёд и касается своими губами чужих. Поцелуй короткий, лишь одно мгновение, в которое омега забывает, как дышать. Отстранившись, он ждёт реакции, а Хосок… кажется, он растерян. — Выбрать тебя — мне кажется наиболее правильным решением, — Чимин набирает побольше воздуха в лёгкие, чтобы решиться сказать то, в чём не мог признаться даже себе до этого момента. — Ты мне нрав… — Чимин, остановись, — Хосок выглядит ещё более подавленным, чем до ответа омеги, — я до сих пор люблю Чонгука. Прости, но я не отвечу на твои чувства. Сказал, как отрезал. Чимину требуется время, чтобы смущённая улыбка сползла с лица, а следом за ней появилась фальшивая. Словно и не больно совсем. Словно сердце не ноет тупой болью из-за отказа. Конечно. Чего он ждал? Что признается и получит взаимность? Смешно. Они же не в какой-то сказке. Его отвергли. Надо держать удар. Хосок не тот, кто должен испытывать вину. Он любит другого, с этим ничего не поделать. Чимин не имеет права рассыпаться перед Хоби. — Забудь, — всё с той же фальшивой улыбкой бросает Чимин, слегка отодвигаясь от альфы, кладя руки на свои колени и уводя взгляд в сторону. — Сделай вид, что последних десяти минут не было. Чонгук — везунчик. И даже сам не понимает, насколько. Такой альфа, как Хосок, любит его даже спустя столько времени после разрыва. Хотел бы Чимин хоть каплю такой безусловной любви. Парень сейчас даже не знает, куда деть свои глаза. Улыбаться через боль он умеет, а вот в радужках скрывать свои чувства до сих пор не научился. Пора бы повзрослеть. — Мне надо домой, — сдавленно произносит Чимин, не совладав с голосом. Мысленно себя ругает, поднимается со скамьи и прочищает горло, закидывая сумку на плечо. — Я тебя подвезу, — встаёт на ноги следом за ним Хосок. — Не стоит, — возражает Чимин, на мгновение пересекаясь взглядом с Хосоком. По сердцу царапает острыми когтями. Тут не просто «нравишься». Чимин понимает, что по уши влюблён. — Я возьму такси. До встречи, хён. Сбегает. Понимает, что это глупо и бесполезно. Он оставляет альфу за спиной. Тайно надеется на то, что возможно Хосок его остановит, но этого не происходит. Чимин не оборачивается, потому что и дальше носить улыбку не способен. По щекам катятся слёзы, которые он не может остановить, даже сев на заднее сидение в такси. Водитель пару раз смотрит через зеркало на чужое горе, вопросов не задаёт, лишь протягивает пачку салфеток молодому омеге. Чимин благодарит его и мысленно старается настроить себя на равнодушие. Ему нужно успокоиться до того, как вернётся домой, иначе будет много вопросов, к которым он не готов. Дома Чимин сталкивается на кухне с Намджуном. — Привет. Я думал, ты у Чонгука до завтра останешься, — Джун подходит к брату и целует в лоб, он улавливает запах мятного шампуня от волос парня и лёгкий аромат граната. Чимин часто стал пить гранатовый сок, так что старший не придаёт этому значения. — Привет. Тебе родители сказали, что я у Чонгука? — устало спрашивает Чимин и привычно проходит к холодильнику, чтобы взять бутылку воды. — Не-а, Джин сказал. Он как раз поехал к Чонгуку. Ты его не видел? Разминулись? Чимин пьёт и постепенно вдумывается в ответ на его вопрос. К сожалению, они не разминулись. Любимое кафе Чонгука, но в выходной день его там встретить невозможно, а вот его альфа туда заехал. Заехал перед тем, как навестить Чонгука… Твою ж! — Я кое-что забыл у Чонгука, поеду заберу, — Чимин второпях закрывает бутылку, двигаясь в сторону выхода. — На ночь глядя? — Джун следует за ним. — Это важно. Я туда и обратно, — нервно отвечает Чимин, молясь, чтобы брат не задавал больше вопросов. — Подожди пять минут, я соберусь и отвезу, — предлагает Джун. — Я на такси. Намджун не успевает больше ничего сказать, потому что младший выскакивает за дверь и бежит к такси, которое ещё не успело даже отъехать от их дома.

***

Чимин искусал губы и раз двадцать набрал Чонгука по дороге. Друг не берёт. Джин точно ему уже всё доложил. Чонгук именно поэтому игнорирует попытки связаться с ним. Чимину скоро в психушку будет прямая дорога. Он так переживает, что когда приезжает на место, не глядя суёт таксисту больше, чем требуется, и бежит к дому со всех ног. Он даже не стучит, просто врывается ураганом и застаёт беседующих в гостиной Джина и Чонгука. Чимин определённо только что слышал имя Хосока, но больше ничего. «Проклятье! Не успел!» — думает Чимин, переводя дыхание и смачивая пересохшие губы. — Чонгук, выслушай, пожалуйста. Я хотел тебе рассказать, что вижусь с Хоби, но это не то, о чём подумал Джин, — тараторит Чимин, не замечая недоумение на лицах пары. Чонгук молчит, хмурится и нервно вздыхает. Его взгляд перемещается на Джина. — О чём он? — Прости, родной, — Джин нежно проводит рукой по чужому лицу, — я не сказал, что Чимин тоже был там. Не хотел тебя беспокоить ещё и этим. Честности ради, если бы ты не учуял на моей рубашке запах этого подонка, я и про него не хотел бы упоминать. — Так мне всё-таки тогда не показалось, — ухмыляется Чонгук. Он подрывается с места, чтобы направиться к Чимину, который видит и ощущает злость друга. Таким он Гука ещё не видел. Устанавливается зрительный контакт, от которого Чимину хочется сбежать, но не позволяет себе сдвинуться с места. Он опускает плечи и получает пощёчину. Правда это не так больно, как слова друга: — Ты настолько обнаглел, что Хосок даже с занятий тебя в пятницу забрал! Тот альфа, к которому ты бегаешь всё это время, это Хосок?! Какая же ты дрянь! Как я мог тебе помогать?! — Чонгук, мы не вместе. Он просто… — Я не желаю тебя слушать! Уходи! — Чонгук в такой ярости, что не чувствует и капли жалости к парню перед ним. Как Чимин мог? Прошло совсем немного времени с разрыва, а друг уже был с Хосоком! Какой он после этого друг? Шлюха! — Ты даже объяснить не даёшь, — Чимин сглатывает болезненный ком в горле. Чонгук откровенно смеётся над столь наглым упрёком. Да как Чимин ещё смелости набрался спорить и что-то предъявлять? — Мне это не нужно. Ты в любом случае мне лгал! Чонгук хватает Чимина за ворот и шипит ему в лицо: — Если не понял, то запоминай: мы больше не друзья. Ни видеть, ни слышать тебя не желаю. Толчок в грудь. Чимин оказывается на полу. Разбитый и непонятый. Он теряется на мгновение. Боли не чувствует, хотя явно ударился. Чонгук смотрит на него, как на грязь. Чимин хотел бы заплакать, но слёзы кончились ещё после отказа Хосока. На душе становится так пусто. Чимин аккуратно встаёт, последний раз смотрит на Чонгука и уходит. Здесь ему больше не рады. А где же рады? Чимин идёт по тёмной улице, пока силы не иссякают. Ближайшая остановка спасает от накрапывающего дождя и холодного ветра. Он долго смотрит на контакт Хосока, но не решается написать. Зато на телефон поступает звонок. На экране светится имя того, кто обещал никогда не оставлять. Чимин делает глубокий вздох и отвечает. Он признаётся, что остался без денег, когда дал таксисту последние купюры, а теперь заблудился. Приходится скинуть геолокацию. Через пятнадцать минут Чимин садится в авто брата и шмыгает носом. — Не говори, что плачешь из-за того, что заблудился, — Джун протягивает руку и нежно гладит младшего по голове. Чимин не может рассказать Джуну про ссору с Чонгуком, потому что он обязательно захочет узнать причину. — Я испугался, — врёт он. — В следующий раз я тебя одного ни за что не пущу. А если ты всё же когда-нибудь где-то потеряешься, то я всегда тебя найду. — Ты будешь рядом, что бы ни случилось? — шёпотом спрашивает Чимин, боясь услышать ещё один отказ. — Что за вопросы? У меня ближе тебя никого. Конечно, я буду рядом с тобой, что бы ни произошло, — Джун мягко улыбается, но хмурится, когда младший внезапно обнимает его за шею и плачет навзрыд. Дело точно не в том, что младший потерялся. Наседать с вопросами Джун не станет. Чимину нужна поддержка и забота, а не расспросы и тревога. Намджун прижимает Чимина ближе. Чувствует, как сердце заходится, и приказывает себе успокоиться. Он так скучал по Чимину, который нуждался в нём, тянулся к нему и абсолютно, безусловно любил. Любовь и доверие — вещи хрупкие и не терпящие лжи. Чимин теряет всё в один день и не знает, куда теперь бежать. Вокруг тьма. А в руках брата всё так же, как в детстве. Всё то же морозное море и те же успокаивающие поглаживания по голове.