Посели во мне цветы жизни

Знаешь думать и париться — бесполезная тема.

Мы с тобой поднимаемся, по лезвию в небо.

И не хочется сдержанным быть, и обыкновенным,

Когда ты это бешенство запускаешь по венам.

(Нервы — «Батареи»)

      Если бы мы описывали обычное среднестатистическое утро Арсения, то сказали, что он едва разлепил глаза с ощущением того, что будильник своим противным звуком изнасиловал его в уши. Дальше бы сказали, что он, матеря весь мир, с самой недовольной рожей поплёлся бы на кухню и несколько минут залипал в одну точку, попивая чёрный кофе без сахара. Потом бы добавили, что он, мечтая, чтобы его по дороге сбила какая-нибудь машина, выходит из дома направляясь на работу.       Но сегодня не самое обычное утро, чему Арсений очень сильно удивился. Хотя, пора бы перестать отрицать того, что со вчерашнего дня что-то начинает меняться.       Арсений проснулся за две минуты до будильника, полный сил. Прошёл на кухню, с улыбкой на лице посмотрел в окно на восходящее солнце. Несмотря на то, что в Питере уже середина сентября, солнце продолжает хорошо греть.       Бабье лето, ей богу.       Попов заварил кофе и пожарил яичницу, чего — о ужас — никогда прежде не делал. Раньше его завтрак ограничивался лишь крепким кофе.       Он завтракал в тишине, и на одну секунду в его голове появилась мысль о том, что неплохо было бы включить музыку. Он отмёл эту мысль, так же быстро, как она появилась. Он любил тишину и покой, слушал только звуки просыпающегося Петербурга. Сегодняшний день, явно отличающийся от других, точно не был исключением.       Попов оделся, десять минут скурпулёзно подбирая рубашку, даже не зная, зачем выбирает, если всё равно целый день в форме ходить будет. Вышел на улицу без привычного желания не дойти живым до работы. Одним словом, Арсений сам в ахуе от своего ахуевания и от своего сегодняшнего настроя.       Дорога до подстанции занимала пятнадцать минут, но это же Питер, чего вы хотите? Попов сорок минут простоял в пробке, но, слава богу, он додумался сегодня выйти пораньше. Первый день как никак, да и смену принять нужно.       Входя на подстанцию, он думал о том, что хорошо бы, если ему в фельдшера достанется Серёга. Арсений был уверен, что он смог бы с ним сработаться.       Мужчина пошёл в раздевалку и переоделся в форму скоропомощника. Она была самая обычная; голубая (нет, здесь не будет гейской шутки) со светоотражающими полосками и с надписью « Скорая медицинская помощь» на спине.       Ну, и, конечно, Арсений Попов не был бы Арсением Поповым, если бы не стоял около зеркала десять минут и не укладывал волосы.       Подошёл в диспетчерскую. Некий Дмитрий Позов должен был ему передать смену, а пока он забрал кислородный баллон и подзаряженный дефибриллятор. Ему не терпелось узнать, кто будет его фельдшером. Он подошёл к расписанию.       — Арсений Сергеевич, — окликнул его коренастый мужчина с короткой стрижкой, — Я Дима Позов. Смену вам передаю, — тяжело дыша, сказал он.       Дима передал смену и поплёлся в раздевалку. Видно было как он устал — одни мешки под глазами чего стоили. На сутках сегодня был, бедняга.       Мужчина снова посмотрел на доску с расписанием и рядом со своей фамилией увидел фамилию «Шастун». Арсений хмыкнул про себя, но не успел ничего подумать, как по подстанции разразился голос Иры-диспетчера, передаваемый через громкоговоритель       — Бригада Попова, на вызов       Попов подхватил баллон и дефибриллятор под руки и направился к выходу на стоянку машин.       «Ну что ж, — подумаАрон со смешком, — на первый вызов, Попов»       Подошёл к машине скорой помощи. В её открытом капоте копался высокий мужчина, больше похожий на медведя, с рыжими волосами и рыжей бородой. Арсений подкрался к нему и, решив обозначить своё присутствие, прокашлялся.       Рыжий дёрнулся и чуть не ударился головой о капот. В следующую секунду он вынырнул из-под машины и недовольно уставился на новопришедшего раздражителя.       — Здравствуйте, — робко произнёс Попов, — Вы — Илья Макаров?       — А, да, я, — мигом меняя свой взгляд с недовольного на заинтересованный, отозвался Илья, — Для своих просто Макар, — улыбнулся он.       Макар, не согнутый в три погибели под капотом, еще больше походил на медведя. На его фоне Арсений был дюймовочкой, несмотря на то, что рост его составлял сто девяносто сантиметров.       — Вы, должно быть, Арсений?       — Да, сегодня мы с вами в одной бригаде, — задумчиво сказал Попов, быстро вспомнив, о чём хотел спросить, — А где же наш фельдшер? Нам уже вызов поступил, а его нет? Что за безалаберность? — озлобленно прошипел, понимая, что им уже нужно выезжать на вызов. Да и ещё и не на простой вызов, а на драку! Сколько драматизма.       — А кто у нас сегодня? — почесал затылок Илья.       — Шаа… — начал было вспоминать врач, но его перебили.       — Ааа, Шастун! Да он у нас вообще мальчик ветряный, клоун хренов, — беззлобно фыркнул Макар, — секундочку, сейчас прибежит.       Арсений скептически наблюдал за тем, как водитель выхватил из заднего кармана джинс телефон, немного покрутил его в руках и приложил к уху. Послышались гудки. Через несколько секунд Арсений вздрогнул от такого резкого…       — Шастун, блять, где тебя носит?! — выразил своё негодование Илья, — Что? Стоп, что ты сказал? Чего ты делал? — он округлил глаза, а затем разразился громким хохотом, — Ну ты даёшь Шаст, вот ты баклан, — немного успокоившись, мужчина провёл широкой ладонью по бороде, — Шастун, сюда пиздуй, иначе плохо будет всем, слышишь? Вот и молодец, — кивнул сам себе.       Арсений, не понявший смысла диалога, стоял в ахуе от такого халатного отношения сотрудника к работе и всего происходящего в общем. Он не понял из разговора, что же этот Шастун натворил, но одно опоздание чего стоит?       Вот почему ему не дали Серёгу, который готов заниматься любимым делом и день, и ночь? За какие грехи ему достался этот, этот…       — Я бегу к тебе, мой любимый Илюшенька Муромец! — как гром среди ясного неба раздался оглушительный крик, и парень лет двадцати пяти со всего размаху влетел в Илью и обхватил своими тонкими руками его широченное тело. Тот в свою очередь прошипел что-то похожее на «Шастун, еп твою на лево», выкарабкался из объятий и виновато покосился на Арсения, который стоял в полном ахуе от всего происходящего.       — И тебе привет, Макар, — парень, кажись, не замечая стоящего рядом врача, окинул обиженным взглядом друга, — Ну, чего ты меня выдернул, где Журавлёв? Не пришёл ешё? — спросил парень. Он был высоким, выше самого Арсения, со слегка кудрявыми русыми волосами. Был весь такой худой и нескладный.       — Мы сегодня не с Журавлёвым, — обречённо воздохнул Илья, возведя глаза к небу, уже начинающему затягиваться тучами.       — Как не с Журавлёвым? — удивлённо уставился парень на Илью, хлопая своими очаровательными глазками. Стоп, очаровательными? Арсений, с тобой что-тоне то. — А с кем же ещё тогда? — усмехнулся паренёк, но заметив, куда направлен извиняющийся взгляд водителя, посмотрел туда же. На врача, который уже сжал кулаки от раздражения.       Лицо Шастуна выражало сначала удивлённо, и он снова начал хлопать своими ресницами. Потом его губы расползлись в широченной улыбке до ушей, а в уголках глаз появились морщинки-лучики.       — Неловко получилось, — хихикнул он и, сделав два шага в сторону Арсения, протянул руку для рукопожатия, — Я Антон Шастун, фельдшер, причём один из самых лучших, — проговорил парень, продолжая всё так же ярко улыбаться. В ту же секунду он почувствовал тычок в бок от Макара.       — Неловко? Один из самых лучших?! — яростно прошипел Арсений, продолжая сжимать кулаки, — Ты чего себе позволяешь, Антон Шастун, а? Ты же врач, так почему себя как ребёнок ведёшь? — у него на скулах заходили желваки. Ещё чуть чуть, и дым из ушей повалит, — Ты хоть понимаешь, что ты задержал вызов! — мужчина подошёл к Антону в плотную, но тот отпрянул и вытянул руки перед собой в защитном жесте.       — Ой-ой-ой, по легче! — зажмурился он и, сделав безразличное выражение лица (это было сделать сложно, так как он чуть ли не задыхался от распирающего его смеха) со всей напускной серьёзность проговорил. — Такого больше не повторится, обещаю вам, — сказал, и тут же расплылся в этой своей улыбке до небес.       Арсений ещё секунд десять молчал, яростно зыркая на фельдшера.       — Живо в машину, — прошипел мужчина, отворяя переднюю дверь автомобиля.       — Так вы ещё не представились… — начал было Антон, за что получил второй, уже более болезненный тычок в бок от Макара. — Ладно-ладно, молчу.       Залезли в газель под возмущённое пыхтение врача.       — Нервный какой-то, — буркнул себе под нос Антон, чтобы никто кроме него не услышал, через минуту после того, как все сели в машину.       «И мне, блять, с этим работать? — возмущённо подумал Попов. — Да он же шут гороховый, а не врач!»

***

      Семь минут ехали молча. Макар ведёт машину, а Попов сидит на переднем сидении возле не отводящего взгляд от дороги Ильи, наслаждается тишиной, смотрит в окно и мысленно благодарит небеса за то, что фельдшер, кажется, больше не собирается выёживаться и спокойно сидит за ними на заднем кресле.       Между водителем и врачом протискивается голова и опирается подбородком на спинку сидения. Широко улыбается и наконец-то прерывает тишину.       — Простите, что прерываю ваш депрессняк, — задумчиво протянул Антон, в то время как Илья закатил глаза и вцепился за руль с ещё большей силой. — Но вы до сих пор не представились.       Попов закрыл глаза, мысленно считая до десяти (он делал так всегда, когда ему нужно было срочно успокоиться). Открыл глаза, и, не глядя на парня, спокойно проговорил:       — Арсений Попов, новый врач на восемьдесят второй подстанции, — кратко, чётко и по делу. — Доволен?       — Не совсем, Арсений Попов, — Антон улыбнулся, ещё пару секунд смотрел в упор на Арсения, а потом шумно вздохнув, продолжил: — Знаете, обычно при знакомстве люди рассказывают о себе. Вы о себе, а мы, в свою очередь, о нас, нашей любимой работе и наилучшем коллективе, — парень вытянул руку и похлопал впередисидящего по плечу. — Вообщем, и без меня всё знаете, — очаровательной улыбнулся. Арсений дёрнулся, в попытках убрать шастову руку с плеча и метнул раздражённый взгляд на парня. — Всё, всё, не лезу.       Снова повисло молчание.       — Вы сами начнёте, иль хотите послушать топ-пять треш историй из жизни Антошки и Ильюшки Муромца? — Макар наконец-то не выдержал и прыснул.       — Не хочу я ничего рассказывать, мы на работе, если вы не заметили. Отнеситесь пожалуйста к делу серьёзней, хотя, для вас это, наверняка, необъяснимое понятие, — устало и с ноткой язвительности проговорил Попов и впервые за всю дорогу глянул на парня.       — Хорошо, тогда я первый рассказываю.       — И слушать я тоже не…       — Мы с Илюшкой — самая настоящая команда, — продолжил Шастун, не обращая внимание на протестующего Арсения, — раньше с нами Доктор Журавлёв был, и бригада наша прославилась под именем «Журавли», — он говорил как царь, растягивая слова для пущей серьёзности и величавости, но в конце не удержался и прыснул. — Кстати, Илюх, а за какие такие заслуги сегодня нам выпала такая великая честь работать под тёплым крылом доктора Попова? — мужчина вытаращился на Антона, уже готовый разразиться в гневной тираде. — Куда Журавль пропал?       — Слышал, что он с женой в Сочи умотал, — пожал плечами Илья.       — Аааа, отдыхать уехал. А нас не предупредил, вот скотина, — беззлобно проворчал Антон, — Я думаю, мы с вами, Арсений Попов, станем такой же отличной командой! — с энтузиазмом воскликнул он.       — Очень сомневаюсь, — тихо прошипел Попов, но его никто не услышал.       — Какой у нас повод? — поинтересовался Антон, смотря расфокусированным взглядом в окно.       — О работе вспомнили? — язвительно произнёс врач.       — Вы слишком плохого обо мне мнения, — покачал головой парень. — А всё-таки?       — Драка, пацану одному сильно досталось, — устало соизволил ответить Попов, начав массировать виски.       — Кому могла взбрести в голову идея бодаться в девять утра? — рассмеялся напарник. Арсений второй раз глянул на него. На нём снова была его широченная улыбка, а в глазах смешинки прыгали.       — Приехали, — сообщил через пару минут Илья и остановил машину. Ребята вышли из машины и пошли к указанному адресу. Молча прошли через двор и около дальнего подъезда увидели двое парней — один лежал на земле, другой расхаживал взад-вперёд, а когда увидел двух мужчин в форме подорвался с места и подбежал к ним.       — Здравствуйте, — поздоровался он тяжело дыша. — Моего брата избили, лежит весь в крови, пошевелиться не может. Пойдёмте скорее. Врачи переглянулись и сорвались на бег. Подбежав к подъезду, смогли рассмотреть мальчика лет четырнадцати. Он скрючившись лежал на асфальте. У него был разбит нос, из которого текла струйка крови, и рассечена губа. Под глазом уже начало появляться фиолетовое пятно.       — Кто ж тебя так, — обеспокоенно произнёс Попов, садясь перед мальчиком на корточки. Антон начал доставать бинты и обрабатывал раны на лице. Врач осматривал живот и ноги подростка, — Как тебя зовут?       — Артём, — прохрипел мальчуган, жмурясь от боли.       — Расскажешь, что случилось? — поинтересовался Антон, накладывая повязки на голову, — Черепно-мозговых травм нет, — заключил, осматривая голову мальчика.       — Я не знаю кто это был. Они подбежали, отобрали телефон и м-м-м, — сказал Артём и тут же простонал от того, что Арсений надавил на рёбра.       — Рассечена губа, шить нужно, — тем временем парировал Антон.       — Ушибы и гематомы по всему телу, перелом двух рёбер. Нужно убедиться что внутренние органы в целости, исключить внутреннее кровотечение. Запроси госпитализацию, — приказал Попов.       Антон достал КПК, и связался с диспетчером.       — Ирочка, у нас пацанёнок, перелом двух рёбер, многочисленные гематомы и ушибы, шить рану на губе нужно, необходимо исключить повреждение внутренних органов и внутреннее кровотечение.       — Везите в седьмую детскую, — сказала Ира спустя десять секунд молчания.       — Будет сделано, — отдал честь Антон, и сразу же набрал на телефоне Илью, — Алло, Илюх, волокуши тащи.

***

      Остаток рабочего дня прошёл размеренно и без каких либо происшествий. Две бабушки со скачущим давлением, девушка с ожогом, маленькая девочка с ангиной и её обеспокоенная мамочка, устроившая истерику.       Антоновы бессмысленные разговорчики между вызовами и его странные шутки в самое неподходящее время выводили Арсения из себя.       Хоть он и чувствовал неприязнь по отношению к Антону, но не признать того, что он был профессионалом и умел располагать к себе людей было нельзя. Арсений удивился, когда его долгие попытки успокоить ту самую мамочку не увенчались каким либо успехом, а Антон своей улыбкой чеширского кота за пару минут привёл её в чувства.       Да, он точно был настоящим фельдшером, в чём Арсений сильно сомневался первые минуты их знакомства, прошедшего не самым удачным образом. Но его профессионализм не мешал ему быть таким же ребёнком и клоуном. Чего стоило пятиминутная депрессия по поводу того, что в его любимой пекарне, в которую они зашли на обед, так как никто кроме Макара из них сегодня не взял еду с собой, не было его любимых булочек с творогом и лимоном.

***

      Арсений, Антон и Макар стояли на улице, облокотившись об машину. Они только что вышли из очередной больницы, а на вызов их не спешили отправлять.       — Ну, Арсений, пойдёмте, — умоляюще посмотрел на него парень, — В этой пекарне такие булочки, вы закачаетесь. Самые лучшие в городе!       Арсений вздохнул. Не хотел он обедать в обществе Шастуна, и всё тут. Его раздражали открытость парня, его излишний оптимизм. Оптимисты ему вообще никогда не нравились, так как для него синонимами к слову «оптимизм» были «безрассудство и недалёкость».       Шастун не стал исключением из правил.       Арсений посмотрел на Макара, но тот лишь пожал плечами, мол, решайте сами. Мужчина хотел было в очередной раз отказаться от этого отнюдь не заманчивого предложения, но его подвёл собственный желудок, заурчавший так не во время.       — Вот и что вы мне врёте, что есть не хотите, — сквозь смех спросил Антон, и, как бы показывая, что теперь уж точно Арсений не сможет ему отказать, схватил его за руку и потащил в сторону пекарни.       Тот хотел возмутиться, но он сегодня настолько часто это делал, что сейчас просто решил смириться и последовать за парнем.       Они зашли в пекарню в сопровождении с громкими приветствиями Антона. Она была маленькая, но очень уютная. На витринах было множество самых различных хлебобулочных изделий. У стены были узкие столы с высокими стульями.       Арсений взял капучино и слойку с малиной, уселся за ближайший столик и вопросительно посмотрел на Антона, который бегал разочарованным взглядом по витрине и ничего не брал.       — Да ну нет, — прохныкал парень, и девушка, стоящая за кассой, кинула на него смешливый взгляд.       — Прости, Антошка, сегодня твоих обожаемых булочек с творогом не печём, — девушка рассмеялась, увидев самую обиженную в мире мордашку.       — Да как ты не понимаешь, Окс? — шутливо возмущался Антон. — Может, я весь день только и мечтал прийти сюда и насладиться моей любимой булочкой? — Он драмматично закинул руку на лоб.       Оксану это зрелище веселило и она звонко рассмеялась.       Арсений сидел за столиком и наблюдал за этим концертом, не понимая, раздражает его столь бурная реакция парня, или же всё-таки эта ситуация его забавляет. Оставив эти мысли, он продолжил пить свой кофе.       — Это подло, Оксана, — вздохнул парень. — Давай мне латте тогда сделай что-ли.       Антон ещё пять минут сидел с самым поникшим видом, пока от размышлений о несчастной судьбе его не оторвал писк КПК. Он тут же встрепенулся, и от былой обиды не осталось и следа.       — Да, Ир, — весело отозвался парень.       — Девушка, двадцать лет, облилась кипятком, — устало сказала Ира.       — Понял, принял, обработал! — Антон вскочил с места и, обняв Оксану на прощание, уверенным шагом направился к машине. Арсений, наскоро запихнув в себя остатки обеда, вышел вслед за ним.

***

      К концу смены все были уставшие как собаки. Арсений, попрощавшись с Макаром и кивнув на прощание Антону, пошёл сдавать карты вызова и передавать смену Алексею Щербакову. Врач встретил его в комнате отдыха. Это был крепкий короткостриженый мужчина, он пил чай и разговаривал с сидящим с ним рядом Серёжей.       — Арсений, здарова, — подскочил армянин и пожал руку новоиспечённому коллеге. Попов не успел привыкнуть к его крепким рукопожатиям и поэтому опять поморщился. Он передал смену Щербакову, и тот убежал на вызов. В комнате остались только Арсений и Матвиенко.       — Хочешь кофе? Присоединяйся, — дружелюбно пригласил Серёга, а Арсений с радостью согласился. Матвиенко подошёл к кофемашине, и, спросив какой кофе предпочитает Попов, заварил капучино. Поставив кружку на стол и усевшись напротив мужчины, он выжидающе посмотрел на врача.       — Рассказывай, как тебе первый рабочий день? — поинтересовался он. Арсений показался ему интересным человеком, хотелось с ним подружиться.       — Всё очень даже не плохо, вызовы сегодня были не сложные. Но есть один нюанс, который всё подпортил, — задумался, уставился взглядом в свою кружку. Серёжа хмыкнул и улыбнулся.       — С почином, значит? — с присущим ему задором спросил Матвиенко.       — С почином, — согласился Арсений, отпил кофе и улыбнулся. С этим фельдшером ему было очень комфортно. У него давно не было друзей. Он всегда был интровертом, поэтому школьных друзей у него тоже не было. Во взрослой жизни многие люди просто напросто раздражали его. Было много знакомых, но понятие «лучший друг» он не знал. Не знал, каково это, когда лучший друг может бросить все дела и приехать к тебе на помощь по первому зову. Не знал, каково это, когда ты сам готов всегда его поддержать. Он почти никогда не испытал чувство комфорта, находясь рядом с другим человеком.       — Что за нюанс, если не секрет? — осторожно поинтересовался Серёга, тоже делая, глоток кофе.       — Почему же? Нет, не секрет, — на одну секунду Арсений задумался, надо ли ему посвящать в свои дела коллегу? Быстро поразмыслив, решил, что надо, — Фельдшер мой.       — А кто твой фельдшер?       — Шастун, — вздохнул мужчина и спрятал лицо в ладони.       — Тогда всё понятно, — весело хмыкнул мужчина.       — Что тебе понятно? — недоуменно посмотрел Арсений на армянина.       — Я знаю Шастуна довольно давно, хоть и не близок с ним. Да, он своеобразный, но всё равно очень хороший парень, — начал говорить тот, смотря куда то в окно. По стеклу били капли дождя, стоянку для машин скорой помощи освещал фонарь.       Всё это в совокупности — вечер, кофе, дождь, фонарь, задумчивый Серёга —создавало свою атмосферу и уют. Молчание прервал голос Мягковой, разнёсшийся по всей подстанции.       — Бригада Сабурова, на вызов.       Арсений ещё немного потупил взгляд в окно, а затем произнёс:       — Да он просто ребёнок и клоун. Сколько ему лет? Десять? — недовольно фыркнул Арсений.       — Двадцать семь, — поправил Матвиенко, — Вы совсем не похожи, и ты злишься только из-за этого, — хохотнуСеон, — вы как два разных полюса, и можно придумать ещё тележку метафор.       — Нет уж, спасибо. Не надо, — развеселился врач и зевнул, закрыв рот рукой.       — Ты не загружайся, — советует армянин, — Он своё дело знает, и помощь людям для него один из самых важных ориентиров. И это главное.       Арсений не знал, соглашаться с этим или нет. Но он устал думать и разбираться в себе. Всю жизнь пытается разобраться, год в Омске без работы сильно его подкосил, и он просто задолбался. В любом случае, Попов сделать с этим Шастуном ничего не сможет. Можно только смириться. От размышлений его оторвал звук шагов и скрип двери.       — Ребята, привет, — в комнату вошла низенькая девушка с кудрявыми каштановыми волосами и круглыми очками на аккуратном носике. Она кинула взгляд на Попова и улыбнулась, — Привет, Арсений, я Вика, фельдшер       — Очень приятно, — улыбнулся мужчина. Эта девушка была похожа на дюймовочку, и форма скоропомощника на ней смотрелась комично.       — Серёнь, ты сегодня у нас в спец. бригаде с доктором Сабуровым.       Попов посмотрел по сторонам, и с удивлением отметил, что Серёга залился румянцем. Увидев тёплую улыбку на его лице, и вовсе подавился кофе.       — Арсений, всё в порядке? — обеспокоенно спросила Вика, наклоняясь к нему.       — Всё прекрасно, — уверил он девушку, косясь на растёкшегося в лужицу Матвиенко.       — Ну Серёнь, ты чего? Пошли давай, у нас вызов, — прикрикнула девушка, недоуменно поглядывая то на одного, то на другого, — Ребят, вы какие-то странные оба сегодня.       — Не бери в голову, — быстро вскочил фельдшер, и вместе с Викой они ушли из комнаты.       Во дела.

***

      Антон стоит около подъезда, выдыхая облачко дыма. Да, он медик, но это не волновало его и не стало значительным поводом, для того чтобы бросить. Антон курил с особым шармом — вдыхал дым, втягивая щеки, наслаждался тем, как лёгкие заполняются никотином, а потом медленно выдыхал, запрокинув голову.       Он вспоминает сегодняшний день, и не может сдержать улыбку. Так весело и одновременно неловко ему давно не было. Арсений оказался обычным ворчливым типом, с которым можно хорошенько позабавиться. Антон любил болтать ни о чём и обо всём на свете, всегда искал повод пошутить, и многие, в том числе и Арсений, сравнивали его с ребёнком, у которого шило в одном месте.       Шастун сам себя иногда сравнивал с Карлсоном. Конечно же, не внешне, потому что Антона с трудом можно было назвать «Мужчиной, в самом рассвете сил». Скорее, худой палкой, которая также, как и Карлсон, всегда ищет приключения на свой тощий зад.       Как говорил его очень хороший друг, жизнь тогда имеет значение, когда на вашу попу много приключений. Антон был с ним полностью согласен. От этой мысли улыбка на лице стала ещё шире.       Можно было подумать, — а именно так многие и думали — что он очень несуразный человек, но это было не так. Не зря же его в медицину занесло. Глубоко в душе, сидел взрослый, серьёзный и глубокомысленный Антон Андреевич, который всегда контролировал маленького Антошку, что любит булочки с творогом и хорошенько позабавиться, и если потребуется, возьмёт всё в свои руки. Антошка всегда советовался с Антоном Андреевичем, прежде чем пойти развлекаться, чтобы не натворить глупостей.       У многих людей в душе сидит ребёнок, — разве что, только у Арсения его нет.       Но с Антоном всё в точности наоборот.       Вам кажется, что это похоже на бред сумасшедшего? Если да, то Антон полностью с вами согласен.       Он порой думает, что у него раздвоение личности, так как Антошка часто капризничает и ругается с Антоном Андреевичем. Ну вот опять.       «Тьфу, блин, Антон, тебе лечится пора» — подумал он и рассмеялся.       Выкинув докуренную до фильтра сигарету, зашёл в подъезд.