Виргинский кардинал

Утро следующего дня встречает ярким летним солнцем, что так настойчиво пробивается даже сквозь плотные шторы. Тэхён поднимается и смотрит на часы, валяющиеся на прикроватной тумбочке: время начало первого. Что ж, бывало и позднее. Он снова откидывается на кровать и еще несколько минут позволяет себе пребывать в этом блаженном состоянии между сном и реальностью, плотно закутавшись в одеяло. Если бы можно было остаться здесь навсегда, альфа бы без сомнений остался. Но необходимо возвращаться в собственную реальность, где его ждет долг покойного отца и женитьба на девушке, от которой дергается глаз. Возможно, Грейс не так уж и плоха. Возможно, они бы смогли нормально общаться. Но это только теория, не подкрепленная реальностью. На деле они совершенно разные люди, которым найти точки соприкосновения будет крайне тяжело. Очень хочется верить, что девушка примет условия проживания в его доме и хоть бытовые моменты будет улажены. Внезапно на весь дом разносится звук битой посуды и отборная брань Томаса. Кажется, спокойные минуты в кровати подошли к концу. Тэхён встает и накидывает поверх пижамных брюк бархатный халат в пол, подпоясав его на талии. Если до сих пор до него не добежал Джон, значит, все в порядке, но убедиться в этом необходимо лично. Тэхён, еще не до конца открыв глаза, спускается по витой лестнице на первый этаж, где уже собрались остальные жильцы дома. Любопытная картина открывается перед ним: Чонгук вместе с Мэри едва ли не наперегонки собирают осколки разбитой кофейной пары, Томас оттряхивает пузо от мелко помолотых зерен кофе и до сих пор без остановок ругается себе под нос. А рядом стоит Грейс, сложив руки на груди и высокомерно наблюдая за слугами. — Ну и что здесь произошло? — зевая, спрашивает Тэхён, облокотившись на перила лестницы. — Ничего не произошло, господин Тэхён! — Мэри миролюбиво поднимает глаза на хозяина. — Я случайно споткнулась и пролила кофе, который несла Вам. — Это неправда! — Чонгук, помогающий ликвидировать последствия произошедшего, встает и поворачивается к Тэхёну. — Это всё моя вина, сэр. Я торопился к госпоже и случайно толкнул Мэри, которая из-за этого пролила кофе на Томаса, а кружка разбилась. Прошу меня простить! — кланяется альфе. — Ты не обжегся, Томас? — Нет, господин, — бьет себя по пузу и громко хохочет, — такое обычным кофе не возьмешь. — И да, Чонгук, я тебе уже говорил про поклоны. Прекрати, — так широко зевает, что аж слезы собираются в уголках глаз. — Ничего страшного не случилось. Просто будь внимательнее и аккуратнее в следующий раз, в доме есть ребенок. — Конечно, сэр. — Я буду у себя в кабинете, — Тэхён кивает Грейс в знак вежливости и уходит снова к себе. Мог бы и не вставать. Грейс внимательно смотрит вслед уходящему альфе, и, когда тот почти скрылся из виду, девушка собирается с духом и громко спрашивает, так, чтобы ее наверняка услышали. — Теодор, скажите, пожалуйста, я могу покидать поместье? Тэхён спускается на несколько ступеней и, скрестив руки на груди, исподлобья смотрит на барышню. — Грейс, Вы не в темнице. Вы вольны делать все, к чему привыкли в обычной жизни. Только берите с собой Томаса, на улицах может быть небезопасно. — А Вы не поедете со мной? — снова этот невинный взгляд и усилившийся запах ванили. — У меня сегодня очень много дел, Грейс. Я бы с радостью, но у меня не получится, прошу меня простить, — не дожидаясь ответа девушки, продолжает, — Я буду у себя. В кабинете стоит плотный сигарный туман, даже открытое окно не спасает. Тэхён, облокотившись на мягкую спинку стула, о чем-то думает с прикрытыми глазами. — Можно? — дверь открывается с протяжным скрипом, а на пороге появляется Чонгук с подносом. — О? Чонгук? — лениво приоткрывает один глаз. — Что-то опять случилось? — Нет, сэр, — голос монотонный, абсолютно не выражающий эмоций. — Я сварил Вам кофе, раз тот по моей вине был разлит. Надеюсь, что разбитая кофейная пара не была Вам ценна, и прошу вычесть ее стоимость из моего жалования. — Это была ручная работа, изготовленная из тончайшего китайского фарфора династии Мин. Ты понимаешь, какой это год? И сколько она стоит? — сложив руки перед собой в замок, упирается на них подбородком и внимательно рассматривает бету: вот дернулся палец, когда Тэхён назвал династию, вот брови сошлись на переносице, когда встал вопрос о цене. Чонгук нервничает, хоть и хочет это скрыть. Только вот если бета хорош в цифрах, то Тэхён прекрасно разбирается в людях, умея наблюдать и подмечать малейшие детали. — Этой кофейной паре было в лучшем случае двести лет? — старается держать голос ровным. Тэхён выжидает несколько минут, специально испытывая Чонгука и получая особое удовольствие от того, что замечает хоть какие-то проявления эмоций на этом красивом лице. — Ну, получается, что так. Это сколько же лет тебе теперь быть у меня в рабстве? — Вы же говорили, что наш мир стоит перед новым этапом: миром без рабства и угнетений. Получается, что Ваши слова совершенно ничего не стоят? — инстинкт самосохранения будто отключается, позволяя словам вырваться наружу. Тэхён удивленно смотрит на слугу несколько секунд и начинает смеяться низким бархатным голосом. Поразительно. — Десять центов. — Что? — Десять центов — примерная стоимость той кофейной пары, уж более точную сумму я тебе не назову, прости, — широко улыбается альфа. — У Вас просто отменное чувство юмора, сэр! — верхняя губа Чонгука дергается, а сам он подходит и громко ставит поднос с кофе на стол. — Смотри, а то еще будешь должен мне двадцать, такими темпами, — глазами показывает на кружку, в которой плещется кофе. — Как нибудь уж расплачусь с Вами! — скрещивает руки на груди. — Я могу идти? — Нет, постой здесь, со мной, — отпивает первый глоток кофе. — Поразительно вкусно! Это лучший кофе в моей жизни! А я уж знаю, о чем говорю, ведь пью только его. — И виски, — мимолетная улыбка появляется на лице Чонгука. — И виски, ты прав, — делает еще один глоток крепкого черного кофе. — Где сейчас твоя госпожа? — Уехала в город вместе с Томасом, сэр. — А ты почему не поехал? — Госпожа Грейс предпочла отправиться одна, без моего сопровождения. — М, — допивает последний глоток кофе и ставит кружку на поднос. Любопытные у этих двоих отношения, значит, ему не показалось в их первую встречу. Размышления прерывает тихий стук в дверь. — Заходи, Джон. Ребёнок просовывает свое маленькое личико в дверной проем и оглядывает комнату по сторонам. Его взгляд останавливается на Тэхёне, и он юркой лисой оказывается у него на коленях. Тянется к уху хозяина дома, чтобы наверняка поведать что-то важное. Тэхён улыбается и, не прерывая зрительного контакта с Чонгуком, слегка наклоняет голову вбок. — Господин, у меня кое-что для Вас есть. Мы нашли это с мальчишками на речке. — Говори вслух, Джон, — треплет маленького альфу по волосам, — и покажи, что же вы там нашли. Нам с Чонгуком очень интересно. Правда? — спрашивает у беты. — Правда, — и снова это мимолетное подобие улыбки на лице. Ребёнок внимательно оглядывает двух взрослых, особое внимание уделяя новому слуге. Что ж, раз хозяин сказал показывать им двоим, значит, так и надо. Просовывает руку в карман потрепанных брюк и пытается что-то нащупать. Через несколько минут поисков протягивает вперёд закрытый кулачок. Уже и Тэхёну с Чонгуком стало интересно, что же там такого нашёл ребенок. Джон медленно раскрывает ладонь, на которой несколько небольших комков грязи. Чонгук вмиг теряет интерес, в то время как Тэхён заметно напрягается и хмурится, берет в руки неприглядный комочек, внимательно его рассматривая. — Где вы это нашли, Джон? — голос становится непривычно строгим, а температура в кабинете будто опускается на несколько градусов. — На речке возле магазина, господин Тэхён. — И много таких комочков там ещё? — Очень много, сэр. — Сколько человек вас было? Как много детей взяли такие комочки себе? Джон считает на пальцах количество друзей и спустя несколько минут показывает Тэхёну девять пальцев. Альфа тяжело вздыхает и тянется за сигарой. — Ты молодец, Джон, что рассказал. Если вдруг еще что-то найдешь или узнаешь, сразу прибегай ко мне, договорились? Ребенок уверено кивает в ответ. — Вот и молодец! А теперь беги. Через несколько секунд они снова остаются одни в кабинете. Чонгук решается начать разговор первым, ведь альфа явно где-то глубоко в своих мыслях. — Что это такое, сэр, позвольте узнать? Тэхён медленно поднимает голову на слугу и кладёт на стол чёрный комочек земли, который крутил в руках. — Принеси таз с чистой водой, пожалуйста. Чонгук в эту же секунду разворачивается и выходит из кабинета, внутренне чувствуя, что больше задавать вопросы не стоит. Возвращается спустя несколько минут и ставит небольшой таз с водой возле альфы, а сам отходит на позволенное слугам расстояние. — Что ты там встал? — явно недовольно спрашивает Тэхён, закатывая рукава белоснежной рубашки. — Ты же ничего не увидишь оттуда. Садись рядом. Чонгук подходит, как было велено, и садится на корточки прямо перед альфой, которой наклонился и промывает грязь в тазу. Бета совершенно не понимает, что вообще происходит, что за оса ужалила его хозяина, раз он начал выполнять какие-то странные действия. Руки Тэхёна практически по локоть в воде, которая уже приобрела серый цвет из-за грязи, но альфа и не думает останавливаться. На лице с каждой секундой все больше и больше проявляется улыбка, а в глазах —бешеный азарт. Чонгука немного пугает такое состояние хозяина, ведь таким он видит его впервые. Он наклоняется ещё ниже и с беспокойством заглядывает в лицо альфы: — Вы в порядке, сэр? — Более чем, Чонгук, более чем! В эту же секунду Тэхён поднимает руку из воды и раскрывает её прямо перед Чонгуком. То, что видит бета, не может быть правдой. На широкой ладони альфы лежит несколько кусков, только вот далеко не грязи, а золота. Чистейшего жёлтого золота. Чонгук в шоке открывает глаза и шёпотом спрашивает Тэхёна: — Это правда золото? Тэхён уверенно кивает и переводит взгляд на бету. — Чонгук, держи рот на замке. Никто не должен узнать. Иначе начнётся истерия. — Она в любом случае начнётся. Те девять мальчишек... сомневаюсь, что Вы одни будете в курсе, что они там нашли. Кто-нибудь да и догадается. Тэхён садится обратно за стол и сжимает пульсирующие виски. Чонгук прав: скрыть такое навряд ли получится. Необходимо что-то придумать и повернуть ситуацию в свою сторону. В голове появляется идея. — А знаешь, Чонгук, я передумал. Чем больше людей узнают об этом, тем лучше. — Вы о чем, господин? Ведь чем больше людей узнают про золотой источник, тем больше их окажется здесь. И это самая элементарная математика: лучше делить пирог на девять или десять человек, чем на добрую сотню. Люди никогда не знают меры, и рудник иссякнет, если там вообще ещё есть золотые запасы. Необходимо как можно скорее отправиться на добычу золота, пока остальные не спохватились. — О нет, мой дорогой бета, ни за каким золотом я не побегу. Эти руки явно не для этого созданы, — демонстративно показывает изящные длинные пальцы с несколькими перстнями. — А рудник наверняка нескоро иссякнет, судя по размеру этого самородка. — Тогда Вы собираетесь просто сидеть и смотреть, как остальные добывают золото и богатеют? — скрещивает руки на груди и хмурится, так как совершенно не понимает хаотичный ход мыслей этого человека. — Я собираюсь стать богаче, чем кто–либо из них, не приложив к этому никаких физических усилий, Чонгук. И для этого мне необходимо, чтобы о золотом руднике узнало как можно больше людей. С этим, я полагаю, может помочь моя будущая женушка. И ты мне тоже пригодишься, кстати. Но это все потом. А сейчас иди, распорядись, чтобы Грейс пришла ко мне сразу, как вернется домой. — Слушаюсь, сэр. Чонгук уходит, плотно закрыв за собой дверь, оставив хозяина дома наедине с собственными мыслями. В то время как Тэхён подрывается с места и достает карту с самым подробным изображением их города и близлежащих территорий. Выискивает на карте необходимые помещения, помечая их цветом. Когда работа закончена, отстраняется чуть дальше и горящими глазами смотрит на карту. Если у него получится воплотить идею в жизнь, то деньги сами польются к нему рекой, что сильно упростит жизнь: позволит выплатить долг отца и наконец навсегда уехать из ненавистной ему страны. Во второй половине дня в кабинет Тэхёна тихо стучат, отвлекая альфу от расчетов. — Да, войдите! — отодвигает бумаги на край стола. — Теодор, Вы велели зайти к Вам? — Грейс неспешно заходит в незнакомый ей до этого кабинет, рассматривая картины на стенах и предпочитая не встречаться взглядом со своим будущим мужем. — Да, Грейс, проходите, пожалуйста, — указывает на стул возле собственного стола. — Я лишь хотел узнать, как прошла Ваша поездка в центр города? — Все замечательно, благодарю. Город довольно красивый, и люди здесь приветливые. — Мы точно об одном городе говорим? — усмехается альфа. — Успели с кем-то познакомиться? — Вы звали меня, чтобы узнать моё мнение о городе? И да, я завела несколько новых знакомств, разговорившись с несколькими миледи — очень общительные дамы. — Я буду рад, если у Вас появятся подруги, Грейс. А звал я Вас потому, что у меня есть для Вас подарок. — Подарок? — глаза девушки загораются интересом. — Да. Протяните свою ручку, миледи. Щеки Грейс краснеют от такого обращения к ней. Она послушно протягивает открытую ладонь и с ожиданием смотрит на Тэхёна. На её изящной маленькой ручке оказывается блестящий золотой камушек. Грейс поднимает удивлённые глаза на хозяина дома. — Сегодня неподалёку от речки было найдено крупное месторождение золота. Я решил, что первый золотой самородок должен обязательно принадлежать Вам, Грейс. Мы можем завтра поехать в город и переплавить его во что захотите. Его веса хватит на красивый кулон или цепочку. — Теодор, это просто удивительно! Месторождение золота здесь, в Сакраменто! Я могу показать этот удивительный самородок другим дамам? Они наверняка тоже будут в восторге! — Конечно, можете, Грейс. Это теперь Ваше по праву, Вы вольны делать с ним все, что угодно. — Спасибо огромное! Сразу видно, насколько девушка любит украшения и блестящие камни. Тэхён облегчённо выдыхает, ведь это один из самых простых способов угодить даме. — И ещё, Грейс, совсем забыл сказать. — Что такое, Теодор? — у девушки явно хорошее настроение, поэтому так не хочется его портить, но придётся. — Формальная часть нашего брака состоится завтра. Мы подпишем брачный договор и узаконим наши отношения. Если захотите, торжество можем организовать позже. Произносит Тэхён голосом, не терпящим возражений. Грейс, словно до конца не верящая, что их брак с Теодором Кэмпбэлли вообще возможен, отстраненно смотрит на альфу, а по щеке скатывается слеза. — Не стоит принимать меня за чудовище, Грейс. Вы сами знали, на что соглашались. Если бы не Ваша интрижка с трактирщиком, то жили бы припеваючи ещё несколько лет в отчем доме. — Да как Вы смеете! Я любила его! — едва не кричит в лицо Тэхёну, внезапно проявляя другую сторону своего характера. — Только вот он Вас — нет, Грейс. Поэтому, как подлое животное, прибежал к Вашему отцу требовать плату за молчание. — Ему нужны были деньги, Вы ничего не понимаете! — Не понимаю, Грейс, Вы правы. Я тоже не всегда играю по правилам, предпочитая смухлевать там, где это возможно. Но я никогда не буду ставить на кон честь и достоинство любимого человека. Грейс гневно смотрит на Тэхёна, не принимая его правду. — Не смотрите на меня волком, Грейс. Лучше идите и поколотите подушку, представляя вместо неё моё лицо, — усмехается альфа и тянется к сигаре во внутреннем кармане пиджака. Достает и крутит её в руках: хочется курить и выпить кофе. — И попросите Чонгука приготовить кофе и документы на завтра, моя милая будущая женушка. Грейс фыркает и выходит из кабинета, громко хлопая дверьми. Тэхён закатывает глаза и откидывается на спинку стула: вот почему он не любит общаться с женщинами. Порой ты можешь предугадать каждый их шаг, а порой в их красивых причесанных головах творится не пойми что. Как можно быть такой дурой, чтобы прыгнуть в койку к первому попавшемуся забулдыге, готовому продать тебя за монету, Тэхён не понимает. Вообще понятие любви для него настолько размыто и эфемерно, что Тэхён всерьёз задумывается о том, что никогда не будет готов вручить кому-то свое сердце. Да, он любит Томаса, Мэри и Джона — они его семья, которая была с ним в самые сложные моменты жизни, но это совершенно другая любовь. Не такая, о какой пишут в романах или рассказывают в легендах: когда замирает сердце, когда ты готов отдать жизнь за другого человека, когда тебе хочется быть рядом, когда самое ценное — счастье другого человека. Тэхёну незнакомы эти чувства, и он искренне надеется, что они обойдут его стороной.