Пять правил Рин

РИН Тяжёлый вздох. Я переодевалась третий раз за утро. Оделась более профессионально, чем обычно: белая блузка и строгая длинная юбка-карандаш. Мои руки пробежались по волосам, разглаживая невидимые завитки. Возможно, я выглядела немного сумасшедшей. — Ты же понимаешь, что твоему отцу будет неважно в чём ты? – Лана с грустью смотрела на меня. — Я знаю, знаю. Мы виделись последний раз слишком давно. У него могут быть большие ожидания и всё такое. Работа тренером забирала много сил и времени. Папа ждал от меня таких же отличных результатов, как и от своих игроков. Он отказался от наших последних встреч. И сколько бы я не пыталась убедить себя, что это ему стоит жалеть об этом, всë равно очень скучала по нему. Я поспешила натянуть туфли. Он будет здесь, чтобы забрать меня в любую минуту. Я уже выходила за дверь, когда зазвонил мой телефон. Папа: Прости, доченька, не смогу приехать на завтрак. Занят, скоро крупная игра. Обязательно увидимся позже. Люблю тебя. Прочитав сообщение, в глазах жутко защипало. Не смей плакать. Конечно, работа всегда была на первом месте. Мне стоило уже привыкнуть к этому. Я быстро напечатала ответ и направилась обратно в комнату, чтобы переодеться во что-нибудь более удобное. Я: Хорошо, удачи вам на игре! Лана бросила на меня один взгляд и заключила в одно из своих фирменных теплых объятий. — Он снова отменил встречу, да? — Ага, — я протянула последнюю букву «а», пытаясь добавить больше легкомыслия, чем я на самом деле чувствовала. — Он тот ещё мудак, а не отец. Ты ведь знаешь это, верно? Я прошлась по комнате, пытаясь привести мысли в порядок. Чтобы успокоиться стала осматривать интерьер дома. Он был у нас большой: кухня, гостиная и три спальни. Самое то, чтобы было место на меня и моих двух лучших друзей. Подруга протянула мне кофе, и я жадно сделала глоток, позволяя успокаивающей жидкости согреть меня изнутри. — Мы можем поговорить о чём-нибудь другом? Она сделала паузу и несколько мгновений оглядывала меня с ног до головы, прежде чем кивнуть. Медленная, коварная улыбка изогнула губы. — Так...как прошло твоё свидание не-свидание? Тоору выбрал этот момент, чтобы выйти из своей комнаты и прислонился к дверному косяку. — Да, Рин-Рин. Как прошло твоё свидание? — Это было не свидание. Мы не вместе. Он не мой или что-то в этом роде, — сказала я слишком громко. Откуда вообще это взялось? Тоору подавился смехом, а Лана завизжала. — Это не то, что я имела в виду, но теперь даже интересно. У тебя есть к нему чувства? — А может он даже уже предлагал отношения? Как ты устояла перед ним, паренëк то горяч – со смешком сказал друг. Я закатила глаза. — Мне пришлось смотреть, как какая-то девушка строила ему глазки. Ещё и делала вид, будто я невидимка. — Суна делал вид будто тебя там не было? — голос Тоору стал пропитан гневом. — Нет... он не был особо заинтересован в ней... — ответила чуть неуверенным тоном. — То есть он не прекратил вашу "учёбу", чтобы поговорить с девушкой, которой он явно нравился? — с ехидной улыбкой ответила Лана. — Хватит, пожалуйста. У меня не будет никаких отношений с волейболистами. Пытаясь уйти от разговора, я быстро направилась к себе. Ребята засмеялись. – У тебя большие проблемы, девочка. Да. Знаю. Я рухнула на кровать. Привлекал ли меня Суна? Определённо. Ждёт ли нас совместное будущее? Нет. Я не понаслышке знаю, что такое быть профессионалом. У таких людей нет времени на любовь. А для меня отношения – важная и серьёзная штука. Когда мама умерла, появился отец. Он говорил, что я для него самое ценное на свете, мы будем командой. Первый месяц так и было. Всё слишком идеально. Я переехала в его огромный дом, который напоминал мне замок. Мы играли в карты, допоздна ели мороженое и смотрели фильмы ужасов. Я чувствовала себя принцессой, а папа был моим рыцарем. Но к осени, как начался период матчей, отец стал отдаляться. Я понимала, что это его работа, старалась не накручивать себя по этому поводу. Но в один момент он собрал свои вещи и уехал, сказав мне, что любит меня и скоро вернется. С тех пор я видела его всего несколько десятков раз. Я была слишком маленькой девочкой, чтобы понять, что отец – эгоистичный мудак, который променял своего ребёнка на карьеру. Его обещания «ты для меня много значишь» — ложь. С тех пор я видела, как бесчисленное множество его игроков делали то же самое. Клянусь, с той скоростью, с которой они разводятся, это были целые соревнования. И даже не заставляйте меня говорить об изменах. Вывод был такой: ни при каких обстоятельствах не стоит связываться с волейболистами. Они буквально шли походкой разбитых сердец. Не буду дурой, я не поведусь. ★★★ Когда я зашла в класс, Суна врезался в сиденье рядом со мной. Да ещё и так сильно, чуть не расплëскивая мой кофе. От парня исходила странная аура, кепка на голове была натянута так, что было не видно глаза, челюсть напряженная. Сразу стало некомфортно. — Что ж, и тебе доброго утречка — в моём голосе прозвучало больше эмоций, чем хотела, но он не заметил. Он буркнул. — Доброе утро. Я наклонила голову, чтобы лучше рассмотреть его, наблюдая, как он отворачивается. Я не могла сдержать приступ раздражения, пронзивший меня. Это всё? Никаких признаков того, что мы вообще знали друг друга. Как грозовая туча Суна сидел всю пару. Казалось, что уже все в классе это почувствовали. Моей первой мыслью было, что он полная тварь, которая решила кинуть меня таким способом. Но, наблюдая за ним, я видела, как его челюсть была напряжена, а руки сжались в кулаки, отчего костяшки пальцев побелели. Он сжимал себя так, что я испугалась, как бы он не сломал себе ребро. Он выглядел несчастным? — Ты в порядке? — попыталась сказать тихим спокойным голосом. Его глаза встретились с моими. Должно быть, он подумал, что прошло достаточно времени, чтобы я поняла его намёк «не разговаривай со мной», потому что он снова посмотрел вперёд. — Таааак, я и не знала, что в университет пускают пятилетних детей, — сказала, глядя прямо на него, отказываясь отводить взгляд. Он напрягся, затем сделал глубокий вдох и выдох. — Вообще-то, шесть. Мне грустно, что ты не можешь сказать, что я повзрослел, — в его словах слышался намёк на веселье. Я не смогла сдержать гордости от мысли, что ему стало чуть лучше. — Ты плохо сыграл прошлой ночью? Я слышала, ты хорош. Пожалуйста, скажите мне, что я не просто так это сказала. Я почувствовала, как жар поднимается по моей шее, покрывая щеки. Он усмехнулся, и его темный пристальный взгляд скользнул по мне, задержался на моих губах, не торопясь, прежде чем встретиться со мной взглядом. Он явно думал о том, что я только что сказала, и обо всём, что подразумевала. Он высунул язык и облизал губы. Я снова была поражена тем, насколько напряжённым было все его внимание на мне. В нём было что-то неотразимое, и дело было не только в привлекательности. — Что-то вроде того. Я хотела точно знать, что значит «вроде того». Такая мысль напугала меня. Покачав головой, настала моя очередь смотреть прямо перед собой. Этот разговор ни к чему хорошему меня не привёл. Несмотря на все мои ободряющие речи типа «волейболисты— худшие», ему не потребовалось много времени, чтобы сломить мою решимость. Он повернул голову вперёд и вернулся к своему сварливому поведению, его ручка стучала по столу, когда он переворачивал её из стороны в сторону. Состояние вернулось в его тело, как будто он не улыбался несколько секунд назад. К тому времени, как пара закончилась, я была сыта по горло его отношением. Я собиралась вывести его из себя, и точно знала, как это сделать. Я схватила свои вещи и встала слишком быстро, из-за чего потеряла равновесие. Его рука метнулась вперед и поймала мое запястье, удерживая. — Осторожно, — сказал он, все ещё держа меня за руку. То место, где мы соприкасались, покалывало от прикосновения. Это была моя возможность воплотить в жизнь операцию «Расслабься, Суна Ринтаро». Я отодвинула все сомнения на задний план. — Пойдём. Я хочу тебе кое-что показать, — рискуя оказаться в полной заднице, я переместила наши руки и сомкнула свои пальцы вокруг его, нежно потянув. Я бы не стала отрицать, что он сопротивлялся, но он удивил, соскользнув со своего места и схватив сумку. — Показывай дорогу, — грубые мозоли прошлись по моей гладкой коже, прежде чем он переплëл наши пальцы вместе, поглаживая большим пальцем подушечку моей ладони. Ощущение едва заметного прикосновения вызвало покалывание в руке. Он уставился на мои губы, и я прикусила нижнюю. Он сделал шаг ко мне, но я отступила, нуждаясь в небольшом пространстве между нами, чтобы дышать. Ни один из нас не выпустил руки друг друга, и я повернулась к двери, таща его за собой. Я улыбнулась, зная, что собираюсь исправить то, что его гложет.