Убегая от края|Running away from the edge

Квартира в Глене, 1-й квартал 2077 года

Район Хейвуд

19:35:21

       — Привет-привет, Найт-Сити! У микрофона Стэнли, и мы с вами встречаем под закат палящего солнца очередную незабываемую ночь в городе мечты. Честно, я люблю Найт-Сити как родную мать. Правда, это такая мать, которая отдаёт тебя в приют, а потом останавливает на улице и спрашивает: «Закурить не найдётся?». Каждый день сюда приезжает по сто человек. Правда через год от них остаётся только половина. И это если год был хороший! Зачем же они едут в Найт-Сити? Конечно, чтобы стать уличными самураями, как Морган Блэкхенд и Уэйланд Боа-Боа. Как говорится, чем выше риск, тем больше награда. Но в высшей лиге люди обычно не задерживаются. Чем быстрее ритм твоей жизни, тем быстрее ты выгораешь — и тем больше шансов поймать пулю. Сами знаете, где сейчас большинство легенд Найт-Сити. На кладбище. К счастью, тут всем абсолютно насрать, с чего ты начинал и откуда приехал. Самое главное — какую дорогу ты для себя выбрал. Это Найт-Сити. Город мечты.        Раздался щелчок, после которого радиостанция замолчала — в квартире вновь образовалась тишина, с недавних пор ставшая частью этого дома: хозяин большую часть своей жизни проводил снаружи, выполняя очередное поручение от какого-нибудь фиксера. Лишь звуки из оружейной не давали поглотить беззвучному существу всё жилое пространство — наёмник проводил очередную ночь за модификацией снаряжения. Подобное времяпровождение давно вошло в привычку: в голове вечно возникают интересные, а порой и безумные идеи по апгрейду стволов или киберимплантов. Из уст владельца дома в стиле лофт послышался короткий смешок, еле заметно отдающий горечью прошедшего жизненного пути.        «Город мечты… Не знаю, не знаю. Эта вечная грязь, войны банд, стрельба, грабёж, насилие… Кто-то говорит, что раньше всё было иначе: люди были добрее, а корпорации не успели подчинить себе всё, до чего их грязные руки вообще могли дотянуться. Когда-то, давным-давно…»        Оттянув голову и протяжно зевнув, оружейный любитель встал со стула и вышел из рабочего помещения, направившись в ванну, мимолётно глянув в сторону бильярдного стола, к которому он по назначению фактически не прикасался, чего нельзя было сказать о внешнем виде: на поверхности проглядывались лишь редкие пылинки, скопившиеся за последние несколько дней, вследствие чего нельзя было сказать, что он здесь был лишний. Его время просто ещё не успело прийти.        «Может когда-нибудь настанет твой час, но, увы, не сегодня. И, скорее всего, не завтра.»        Луна не успела ещё появиться, в то время как звёзды своим светом не позволяли мгновенно отвести от них свой взгляд, образовывая разнообразные созвездия разной степени красоты, словно балерины, делающие более чем успешные попытки завлечь своего зрителя, заставить его остановиться глазами чуть подольше.        «Жаль только, что я в этом практически ничего не смыслю. Навряд ли я бы отличил созвездие Большой Медведицы от Малой… Если они, конечно, ещё существуют — слышал звёзды тоже имеют свойство умирать, в то время как на их место приходят уже другие, как и у людей. Одна легенда заменяют другую, словно это официально признанный круговорот природы.»        Поднявшись наверх по металлическим ступенькам, детектор уловил движение, отослав импульс на открытие двери в ванную. Затем последовала очередь зеркала, скрывшего свой занавес, показав очередную картину своими невидимыми глазами. На «картине» был изображён молодой парень, лет 19-ти, — на первый взгляд типичный молокосос Найт-Сити, которые гибнут пачками меньше чем за год: одни из-за случайно пролетевшей пули, вторые — перешли дорогу тому, кому не следовало. Впрочем, много было причин столь резкого сокращения молодого населения — многие хотели стать легендой, подобными на того же Моргана Блэкхенда. Хочунов таких много, только у большинства нихера не выходило — не готовы они были к тому, что выкинет против них этот город, или же им просто не повезло оказаться не в том месте и не в то время. Жизнь изначально задумывалась как игра в «Русскую рулетку», только если раньше шансы выиграть были пятьдесят на пятьдесят, то теперь, дай Бог, чтобы там осталось хоть 15%.        Стоящий перед зеркалом наёмник действительно был особенным, в хорошем и плохом смысле. Первое, что бросалось во внимание, — это карие глаза, оставшиеся от матери природы, не являющиеся киберимплантом, как практически у всего населения не только этого города, но и в целом всего современного мира. Синяки под органами зрения и цепляющийся красный цвет их сосудов стали характерными чертами внешности парня — времени, которое он проводил за сном, прерываемым кошмарами, не хватало для организма.        Отсутствие какой-либо глазной оптики не оправдывалось какими-то принципами или недостатком денег. Дело было в его организме, который отторгал определённые виды имплантов, из-за чего ни о какой оптике «Кироси» или синтолёгких идти речи не могло — слишком большая вероятность того, что он мог бы просто ослепнуть, по крайней мере так говорил Виктор Вектор, давший объяснение одним единственным словом: гены. Наёмник доверял «своему» риперу, — он с Виктором был достаточно в тёплых отношениях — Вик позволял брать «хром» в кредит, что далеко не каждый из его клиентов мог себе позволить, если вообще таких наберётся хоть десяток. Вектор аргументировал такое отношение к нему тем, что, по его словам, у девятнадцатилетнего пацана «доброе сердце, как и у него», хотя парень часто отнекивался по этому поводу, ввиду скромности и своего личного самомнения.        Компенсацией за «глазной дефект» со стороны его организма была идеальная совместимость с имплантами, повышающими скорость носителя и его реакцию до такой степени, что ему может показаться, будто он двигается в эффекте «Замедления времени». Несмотря на далеко не самые высокие физические показатели, паренёк мог безопасно использовать «Сандевистан» более 5 раз, а «Керезников» практически никак не нагружал его нервную систему, давая ещё большую мобильность.        В то время как Дэвид окидывал себя усталым взглядом, волосы напомнили о себе, закрыв прядью обзор левой глазнице. За тихим вздохом последовал начавший надоедать за два года рингтон звонка.        «Да уж, только подумал про то, чтобы отдохнуть…» — пронеслось в голове парня, прежде чем «поднять трубку.»        — Йоу, Дэвид. Извини, что достаточно поздно звоню, но тут появился достаточно крупный заказ: платят много и выполнить надо в кратчайшие сроки, то есть либо прямо сейчас, либо никогда.        — А когда вообще было по-другому… Впрочем, если много платят, то заказ будет достаточно сложный, а поэтому один я навряд ли справлюсь. Есть кто-то на примете ко мне в подмогу, «Эль Капитан»?        — Удивлю, но всё достаточно просто: убить одного человека, которого охраняют рядовые мальстрёмовцы. Остальные подробности в письме. Ну так как, берёшься?        Уложив причёску в прежнее положение, наёмник ответил:        — Думаю, ты знаешь мой ответ.

***

Уотсон Нортсайд

20:35:21

       Заняв позицию на крыше одного из зданий, Дэвид достал бинокль и начал осматривать порт Найт-сити и прилегающий к нему корабль «Эбунике», как он был назван в письме. Базируясь на своих знаниях и том, что видит, в голове парня составилась общая картина: нужно устранить «какого-то уёбка по имени Джеремайя Грейсон», находящегося под охраной одной из многочисленных банд города.        «Рейес не соврал — работа действительно кажется плёвой. Примерно пятнадцать обыкновенных головорезов со стандартным хламом на 800 метров пространства, окружённого повсюду контейнерами. Странно, что корабль без опознавательных знаков… Может эти молодцы успели свести? Впрочем, неважно. Просто проникнуть на корабль, обнулить цель и по-быстрому свалить. Классическое и простое дело.»        Нащупав под курткой своих два револьвера, наёмник отстегнул первую и вторую кобуру поочерёдно, ухватившись ладонями за рукояти. Окинув взглядом оружие, проверив количество пуль в барабанах, кареглазый убрал их обратно.        «Прострелить сквозь несколько стен не вариант — сразу же подниму всех на ноги. И когда я уже решусь взять электромагнитную винтовку или крупнокалиберную снайперку? До тех пор, пока не получу таких пиздюлей, что не отъеду? Ладно, не время думать об этом, — время всё равно поджимает. Остаётся чуть более полутора часа на заказ.»

***

       Оперевшись спиной об контейнер, паренёк начал осматривать местность из-за угла вблизи.        «Хоть и особой угрозой не пахнет от этой парочки придурков, в открытый бой не особо лезть хочется… Может удастся пробраться незаметно?»        Взгляд наёмника поднялся вверх, однако звёзды в этот раз его не интересовали, хотя край глаза они всё же смогли зацепить на несколько секунд. Была во всём этом какая-то магия, неуловимая для его разума.        «По контейнерам не вариант — слишком громко, сразу запалят, если попробую перепрыгнуть с одного на другой, к тому же, кто бы что не говорил про этих хромовых ублюдков, но они не настолько тупы, чтобы оставить «второй этаж» без присмотра.»        Под взор парня в момент раздумий попался, словно распахнутые врата Эдэма, открытый с обеих сторон контейнер, через который можно было пройти, минуя главный вход, по закону жанра зажатый сильнее, чем бёдра девственницы.        Удостоверившись кратким выглядыванием, что никого рядом нет, Дэвид, стараясь не шуметь, залез внутрь этого контейнера синего цвета, практически полностью покрытого ржавчиной, словно как артефакт давно прошедшей эпохи. Засматриваться не было времени, да и абсолютно не хотелось: кто в здравом уме заинтересуется очередной ржавчиной, когда он на задании?        Проникновение на опасную территорию прошло идеально — никто и не догадывался о присутствии постороннего, что сыграло с мальстрёмовцем, преграждающим путь к «Эбунике», его последнюю, похоронную шутку: моноструна приземлившегося на него «молокососа» быстро прервала жизненный путь охранника, оставив после лишь бездыханное тело и алую кровь, часть которой была синтетической. Спрятав мёртвую оболочку для имплантов, наёмник продолжил идти вперёд, прижимаясь к углам, глядя в каждую щель и озираясь по сторонам, будто появилось острое чувство паранойи, скрытой под маской невозмутимости и камня. Начали появляться разветвления в путях, порождающие за собой сразу по нескольку ветвлений, изображая лабиринт, в котором, однако, было достаточно проблематично заблудиться с открытыми ушами: звуки поднимающейся от ветра воды, голос очередного громилы, излучающего «огромный» словарный запас, состоящий в основном из отборного мата, и удары капель дождя об металл, который и без этого неожиданного вмешательства был поражён коррозией от корки до корки.        Лабиринт без минотавра начинал подходить к концу, в то время как дождь лишь только начал свою песню, постепенно усиливая поток капель. Порой у Дэвида закрадывалось ощущение, словно он идёт по заранее проложенному маршруту, будто это была какая-то военная программа начального уровня, записанная на Брейнданс, — слишком всё идеально складывалось, лишь один попавшийся на пути из пятнадцати солдат местной банды, идеально проложенный маршрут, о котором по какой-то тупой логике, не знал никто из ныне присутствующих и практически без какого-либо видеонаблюдения.        «Оставить такой участок с парой камер и совершенно без охраны, которая судя по всему топчется на одном и том же участке, при этом игнорируя огромную часть доков? Как-то очень странно…»        Выглянув из-за очередного угла, перед парнем предстал корабль, практически идеально гармонирующий с внешним видом этого места: бело-синяя окраска, очередной слой ржавчины, на который, казалось, наслаивался уже второй. В двух словах, судно выглядело как старое говно. Путь на палубу преграждали два громилы, каждому из которому досталось по «Карнажу» — достаточно распространённой модели дробовика в Найт-Сити.        «Высокая убойная сила, низкая скорострельность и точность, большой разброс, медленная перезарядка и десяток килограммов железа. Нынешняя классика.»        Одна из камер на судне была направлена в сторону этих самых двух охранников — идти напролом было бы слишком безрассудно. Не придумав ничего лучше, Дэвид отбежал на левый край складского пространства. Достигнув конца бетонированной земли, перед наёмником открылась водная гладь, внешний вид которой не предвещал ничего хорошего. Странно правда, что в голове парня ещё оставалось место надеждам на не дерьмовый опыт передвижения в такой части царства Водяного.        «Ну, надеюсь эти воды не настолько грязные, как об них говорят…»        Дэвид, отбежав ещё левее, спрыгнул в водицу. От былого комфорта, существовавшего до того, как он забежал в доки, не осталось и следа: масляные разводы, свалившийся мусор и грязь — добавить было абсолютно нечего, за исключением холода. Кареглазый слышал про холодные воды Антарктиды, мысли о которых стали ещё более сказочными после такого опыта.        «Если это ещё не предел холода… Блять, я будто в ванну со льдом влетел… Или в Северо-ледовитый океан, если верить книжкам…»        Начитанность, однако, придавала инородные для Найт-сити ассоциации — навряд ли много кто вспомнил бы хоть какое-то название океана, ведь большинству местных жителей было плевать на какие-либо название какого-то либо моря или реки, ведь жизнь навряд ли туда заведёт этих людей. Их нельзя было винить — не так уж и много кто доживает в этом городе даже до тридцати, не говоря уже и о пятидесяти.        Моноструна вновь выручила: зацепившись за палубный забор, наёмник оказался на борту судна. Его площадка пустовала — по какой-то причине мальстрёмовцев тут совершенно не наблюдалось, что вызывало всё больше и больше сомнений, вопросов и неприятных чувств. С каждой минутой внутренняя тревога всё громче и громче начинала кричать в свой рупор: «Здесь явно что-то не так».        Дэвид это знал и чувствовал, что лишь заставляло его внутреннее любопытство толкать вперёд молодую душу, несмотря на, казалось бы, полную нелогичность его действий, учитывая слова внутреннего голоса. Приблизившись к очередному сборищу контейнеров, заменяющих помещения, в нос ударил запах крови — человеческой крови. Медленной поступью кареглазый стал приближаться к источнику запаха, достав один из револьверов, прислушиваясь сквозь бессмысленную болтовню на суше, звуки усилившихся звук вод и стука собственного сердца.        Одни огромные ящики служили в качестве склада самого различного товара: три-фет, неизвестные растения, заключённые в пространства, огороженные стеклом, оружие, импланты сомнительного качества — всё как любит «Мальстрём». На борту также находилась немало взрывчатки — её хватило бы чтобы потопить и саму «Эбунике».        Продолжая идти в сторону запаха, мысли и логика вырисовывали картину очередного неудачника, которому, ради прикола, решили поставить огромное количество дешёвых имплантов, что практически всегда заканчивается киберпсихозом, если только не чем-нибудь ещё более худшим. Но итоговой результат оказался не настолько предсказуемым: в импровизированный ванной комнате, имеющей весь минимум необходимых удобств, стены были покрыты алыми пятнам, а в душевой кабинке лежала мёртвая девушка — корпоратка, судя по её одежде с символикой «Милитех», казнённая при помощи оружия, заряжённого экспансивными пулями: признаки разрыва тканей были на лицо. Нельзя было не заметить излишнюю жестокость по отношению к жертве: глаза были вырваны, костяшки пальцев сломаны, несколько фаланг были отрезаны тупым режущим предметом. Разложение не успело ещё начаться — с момента смерти максимум прошли лишь сутки.        Картина не оставила парня равнодушным: он успел повидать смерть и не раз, но истинная жесткость всегда оставляла на нём заметный отпечаток, так вдобавок детали о заказе, выданные фиксером, либо не соответствовали действительности, либо часть из них была скрыта. Внутреннее давление начало заметно подскакивать, а маска невозмутимости постепенно начала рассеиваться, как тающий в огне лёд.        «Быстрая смерть предстаёт далеко не самым худшим исходом жизни в этом городе, учитывая любовь этих ублюдков к пыткам, и когда видишь такое… Но расстреливать жертву с помощью экспансивных пуль — это что-то новое, причём не слишком обдуманное. Какой смысл в использовании дорогостоящего боеприпаса таким образом?»        Всё то время, пока наёмник осматривал корпоратку, запах, исходящий от её тела продолжал набирать силу, пока очередной вдох чуть не заставил кареглазого выблевать всё содержимое своего желудка прямо здесь — его спас лишь резкий разворот на выход из этого ящика.        «Да блять… И когда я уже запомню, что никогда не стоит так сильно вдыхать, когда перед тобой подобное зрелище? Вроде не идиот, а вечно совершаю одну идиотскую оплошность за другой…»        Отойдя подальше от столь неприятного места, оперевшись ладонью об металл и согнувшись в коленях, Дэвид стал обильно поглощать воздух, продолжая озираться по сторонам, мысленно надеясь, что кому-то не придёт в голову таки подняться на палубу. Его взгляду приглянулся стоящий на столе в неприметном углу ноутбук, вдобавок без какой-либо блокировки. В голове, конечно, промелькнула мысль не трогать то, что лежит столь вызывающе, но любопытство взяло вверх: наёмник подошёл поближе и открыл вкладку «Сообщения». Среди разносортного спама и прочего текста, его внимание приковало к себе две аудиозаписи, записанные от 24-48 часов назад. Они немедленно попали к нему в голову через личный порт, однако у Дэвида не было особой возможности их прослушать. На это было несколько причин, одной из которых являлся пистолет, направленный ему прямо в затылок. Его дуло, нервно тыкающее словно вилка в жирный кусок мяса, было готово в любое мгновение внедрить свою «модификацию» ему в голову, лишь ожидая подачки снаряда из патронника.        — Мама не учила тебя, мальчик, что воровать нехорошо? Особенно у незнакомцев, ведь они могут очень сильно обидеться… — сделав акцент на последнем слове, незнакомец сильно надавил оружием, переместив его к левому виску, словно пытаясь нагнать больше напряжения на незваного гостя.        Выглянув из-за плеча, наёмник обнаружил позади себя человека, которого он должен устранить: ярко-коричневые волосы, самодовольный взгляд, бронежилет, окрашенный в бордовый, с надписью «Милитех», судя по всему трофейный. Ко всему прочему, он не был похож на кого-либо из мальстрёмовцев — человеческий облик более чем был ему существенен, кибероптических имплантов не наблюдалось.        — Жертва нашла охотника. Хах, сука…        — Значит ты пришёл по мою душу… Извини, парень, но в таких делах либо ты, либо я. И, думаю, ты прекрасно знаешь, к какому выбору склоняюсь я.        — Думаю, тогда мы прекрасно понимаем друг друга… Грейсон.        Назвать человека по его фамилии был и остаётся стандартным психологическим приёмом, на который может повестись даже опытный наёмник. Грейсон не стал исключением: на мгновение в его глазах появилось замешательство, заставшее врасплох в самый неподходящий для этого момент. Этого времени хватило, чтобы активировать «Сандевистан» — одно мгновение превратилось в несколько секунд. По нервной системе пронёсся импульс, отразившейся лёгкой болью, давая носителю неведомую природой скорость. Одной секунды реального времени было достаточно, чтобы одним ударом выбить и перехватить оружие из рук оппонента, а вторым отправить в нокаут, наставив пушку прямо в его лицо, предварительно прижав стопой шею, чтобы жертва никуда не делась.        — Санди?! Откуда…у тебя такой имплант? — жадно вбирая воздух, хриплым голосом спросил Грейсон, пребывающим в состоянии, которое можно описать одним словом: в ахуе.        — Я бы рассказал тебе, да вот только думаю, что твои друзья не будут рады моему присутствию и переполоху, виновником которого буду я. Может через какой десяток лет встретимся…на том свете. — в ответ на свою краткую тираду, Дэвид лишь услышал смех.        — Знаешь… Я, конечно, не собирался сегодня помирать… Но всё же думаю, ты пойдёшь со мной… «Арасака», думаю, оценит такую услугу с моей стороны…        Послышался щелчок, активировавший обратный отсчёт, а за ним последовал медленный пикающий звук. На таймере оставалось три секунды до взрыва.        — Ах ты больной блядский уёбок! — пристрелив цель из его же оружия, наёмник активировал имплант. Выбежав на палубу, он осознал, что единственный вариант выйти из подобной ситуации - вновь прыгнуть в воду. В этот раз не было времени на подготовку к неприятным ощущениям от ледяной воды, не было никаких раздумий — эта ситуация ожидала моментального решения. Выпрыгнув за борт и оказавшись в воздухе, за Дэвидом последовала взрывная волна, давшая заметное ему ускорение. Кареглазый со всей силы влетел в жидкую поверхность лицом. В глазах стало темнеть, боль от приземления прошлась по всему телу, а свет, исходящий от Луны, уходил от парня всё дальше и дальше, пока он окончательно не скрылся в глубинах вод Найт-Сити.

***

       — Одно дело следовало за другим, а за другим следовало следующее, как неразрывная петля повествования чьей-то истории. Однако в этот раз герой должен превзойти себя, идя против своих желаний, предрассудков, совести, должен пойти на убийство, запретное убийство по законам морали. Он должен убить названного отца своего, осознавая прегрешения перед Всевышним свои, обладать сильным духом, дабы жить, осознавая величайший из всех грех до конца дней своих оных!        Зачитанная речь, словно предсказанье будущего, закончилась ударом молотка об звонкую поверхность, словно прошло по чью-то душу заседанье. Все присутствующие лишь молча сидели, словно прикусивши языки. Но не раз и не два были и остаются в истории всемирной случаи, когда выявляется один-одинокий несогласный в толпе.        — НЕТ! Я ОТКАЗЫВАЮСЬ ОТ ЭТОГО!        — Прости, Дэвид. Но выбора у тебя в этот раз нет и не будет.

***

       Ощущение холода и влаги постепенно начали возвращаться, также как и контроль над телом — Дэвид открыл глаза, смотря ими прямо в бетон, покрытый толстым слоем плесени.        Голова гудела всё сильнее, как на дрожах, создавая желание немедленно пустить себе пулю в лоб и покончить со всем этим, к чему было очень кстати оружие, словно намертво прижатое к его ладони. Это был тот самый пистолет, что он отобрал у Грейсона.        «Удивительно… что он каким-то образом не пошёл на дно, а остался в моей руке.»        Прошло ещё несколько минут, прежде чем парень решился таки попробовать подняться на ноги. Чувствовал он себя не лучше мокрой половой тряпки, которую вот-вот начнут выжимать после того, как она впитала в себя всю грязь. Момент «выкручивания тряпки» не заставил себя ждать: из уст Дэвида посыпался сухой кашель, а затем и боль в области груди.        «Воспаление лёгких? Только этого не хватало…»        Как назло, именно в этот момент вновь послышался рингтон, и судя по тому, как прошёл процесс выполнения заказа, разговор обещал быть не совсем обыденным.        — Дэвид… Мне передали, что несколько подразделений копов едут к докам Уотсон Нортсайд, где 20 минут назад прогремел взрыв, по словам очевидцев. Что у тебя там происходит?        — Ситуация вышла из-под контроля… Вдобавок, у меня тоже есть несколько вопросов… Кто был заказчиком? Какого хрена этот Грейсон, судя по всему, был плотно связан с «Арасакой», а? Что ты ещё от меня скрываешь, Рейес?        Злоба постепенно начала выплёскиваться из уст наёмника, характеризующаяся постепенным повышением голоса через каждое слово, точнее так было бы, если бы не хрипота и обильный кашель с мокротой.        — Воу-воу, погоди, что? Грейсон был связан с «Арасакой»?! Ты точно уверен, парень? Ни я сам, ни мои информаторы даже близко не знали ни о чём подобном.        — Ну не будет же человек в своих последних словах упоминать какую-либо корпу, при этом в контексте того, что он будто на неё работает. Более того, на «Эбунике» я обнаружил казнённую девушку, которая работала на «Милитех»… Столько совпадений… не спишешь просто-напросто на блядские случайности… К тому же, на его компьютере были какие-то аудиозаписи…        Наёмник хотел сказать что-то ещё, но «старший по званию» резко и беспрекословно перебил его:        — Так, слушай, Дэвид. Съёбывай оттуда как можно скорее — данные потом перешлёшь. После затаись на некоторое время у себя дома и не вылазь — кто-то очень крупно наебал тебя и меня, а значит теперь это дерьмо и на моей совести. Награду я тебе уже переслал.        — Серьёзно? Я же ведь, считай, проебался.        — Не спорь и просто вали оттуда. Обсудим всё позже.        После того, как Эль Капитан повесил трубку, к парню поступил очередной приступ кашля, за которым последовал приятный на слух звук: евродоллары оказались в его виртуальных карманах, хотя он и не мог сказать, сколько их там — был лишь сам факт получения некой суммы. Гудение в голове уже успело пройти, но тяжесть совершенно не спешила его покинуть. Красно-синих сирена ещё было не видать и не услышать, однако вопрос времени постепенно решался и далеко не в пользу Дэвида.        Перейдя на бег, парень проскочил несколько кварталов, мимолётно озираясь по сторонам, готовясь в случае чего дать отпор. Во всей этой ситуации был лишь один положительный момент: мало кто знает, что именно он замешан во всей этой шумихе, ведь как-таковых следов, как он подметил, размышляя, несмотря на не лучшее для этого время, он не оставлял. Добежав до места, где транспорт терпеливо его поджидал, Дэвид моментально скинул в багажник мокрую куртку цвета хаки, заменив на чёрную, к которой также прилагался глубокий капюшон — как раз то, что нужно, дабы немного замаскировать свою личность. Забравшись во внутрь транспорта, указав альтернативный маршрут выезда из района и дав по газам, тачка быстро скрылась во тьме этого города, освещённого пестрящими неоновыми вывесками в знаковых районах. Таков он, город мечты.

***

       Прошлое — как провал. Сколько не беги от него, бездна за спиной будет только глубже, всё страшней, всё ближе. Выход один: заглянуть туда, словно заглянуть в собственную могилу, словно поцеловать дуло пистолета, где пуля дрожит от желания снести тебе голову.        Это было бы наиболее мудрым решением: никакой боли, никакой вины, никаких разбитых надежд и невыполненных желаний.        «Не было бы никаких жертв, никакой глупой мечты о Луне, в попытке убежать от суровой реальности, а потом понять, что всё это время ты просто продолжаешь следовать системе, которая отобрала у тебя всё, по твоей же вине.»        Это единственное, о чём Люси могла думать в одиночестве, несмотря на прошедшие полгода: о том, как она сломала жизнь себе, как она пожертвовала всеми своими друзьями, как она вечно лгала другим и самой себе, чтобы защитить самого близкого человека, ничего не говоря даже ему, как несколько слов могли изменить всё.        Воспоминания, словно осколки разбитого стекла внутри неё, дробящиеся всё больше, на всё более мелкие осколки после очередной дозы крепкого алкоголя, размытые, отпечатавшиеся образы в голове из «золотых» времён всё больше казались чем-то абстрактным, далёким, словно взятые из параллельной вселенной, и жёлтая куртка, пропитанная бесконечным потоком слёз, — всё, что у неё осталось, всё, что заставляло испытывать хоть какие-то эмоции, кроме как отвращения и презрения к самой себе.        Очередная выкуренная пачка сигарет за день, валяющаяся на полу, очередная доза алкоголя, позволяющая ненадолго свалиться в беспамятство, забыть кто ты и что здесь делаешь, а потом ненадолго уснуть, чтобы несколько часов пребывания в царстве Морфея прервались «принудительно очисткой» организма от всей дряни, которая туда попала.        Именно так девушка проводила хотя бы несколько ночей в неделю, после своего «триумфального возвращения» на Землю. Единственная более-менее положительная вещь, которая была во всём этом, заключалась в пропаже параноидальных чувств — ей уже было без разницы, что с ней произойдёт в будущем, какая судьба её ждёт. Даже если бы сюда ворвалась «Арасака», чтобы в конце-то-концов забрать её обратно на «родину», то она не оказала бы никакого сопротивления — ей наоборот это облегчило бы жизнь, сняло её ношу. Порой в голове проскакивали мысли просто зайти в саму башню и сдаться, но тут была такая же ситуация, как и с тем, чтобы покончить жизнь самоубийством — ей до сих пор было страшно, до сих пор не хватало решимости, в то время как самооценка лишь шла на спад в самый низ.        И вот, очередную ночь сменило солнце, ослепившее девушку своими лучами. Каждое утро, когда она приходила в себя, кругом властвовал разгром, который она в очередной раз сама и устроила: разбитое зеркало в ванной, рамки для фото, не подлежащие восстановлению, смятые и перекрученные в несколько узлов простыни, что было лишь только началом длинного списка.        На языке при каждом пробуждении от солнца или кошмаров по кругу вертелись одни и те же вопросы: «Что делать? Лежать зажмурившись, не шевелясь и надеяться, что помрёшь? Или выбираться, спасать близких, тушить пожар, исправлять положение?» Незамедлительно Люси предпочла бы второй вариант, но это был очередной риторический вопрос: спасать было некого, даже саму себя. Это был лишь вопрос времени, ответ на который, в её случае, был краток и предсказуем: рано или поздно она либо окончательно съедет с катушек, либо кто-то или что-то вычертит конец в её жизненном пути. На этом месте могло оказаться всё что угодно: очередной, редко всплывающий заказ, после провала которого её выпотрошенное тело выкинут в самый тёмный уголок планеты, после очередной кражи чипов с евродолларами, когда воровку в её лице таки вычислят.        Всё вернулось к началу начал — даже во внешности, которая, несмотря на все невзгоды, не особо изменилась: куда более плотно натянутая маска холода и безразличия, незначительное увеличение массы тела, редкая натянутая поверх печального взгляда улыбка. Она даже вернулась в свою прежнюю квартиру.        К её собственному удивлению, сегодняшнее пробуждение оказалось значительно более приятным, нежели предыдущие: позывов рвоты и головной боли не наблюдалось, в отличии от запаха практически ушедшего перегара, смешанного с сигаретами.        Девушка ожидала услышать очередную унылую речь диктора радио Найт-Сити, о «незабываемом утре в городе мечты». Только через пару секунд до её сознания дошли воспоминания, что после прошлой ночи радио теперь лежало куском металлолома на полу.        Несмотря на отсутствие каких-либо проблем, чтобы встать с постели и привести себя в более-менее аккуратный вид у девушки ушло более двух часов. Бóльшая часть этого промежутка времени сопровождалась потоком капающей воды, до того момента, как посланный скрипт заставил телевизор пробудиться.        Судьба Пасифики, кочевники, увеличение налогов — ни одна из тем не обходилась без упоминания какой-либо мега-корпорации, словно вся эта лента и существовала с целью напомнить гражданам, кто их хозяева, по чьей воле они до сих пор пытаются жить в этом городе.        И вот, пришла очередь «Арасаки» напомнить о себе… К тому моменту Люси без какого-либо интереса пялилась в экран зомбоящика, словно тщетно пытаясь отвлечься от своих мыслей.        — В эту ночь было взорван корабль «Эбунике», принадлежащий компании «Арасака». — кричали недавно появившиеся подписи с бегущей строкой в эфире новостей, в то время как телеведущая им вторила. Это было бы самой обыкновенной новостью для этого города, не будь там кадров с изображениями виновника торжества, взятые и предоставленные неким анонимным источником — такое случалось достаточно редко, учитывая процент населения, имеющих оптику, способную создавать помехи для внешних линз, или, проще говоря, смазывать лицо владельца под взглядом видеонаблюдения.        Изначально можно было подумать, что это очередной новичок, захотевший откусить слишком большой кусок пирога, ведь по отсутствию замыливания попавшей части лица сразу проносились мысли об отсутствии средств на хорошую оптику. Но даже невооруженным глазом за плечами виднелась верхняя часть импланта «Сандевистан», причём, скорее всего, военного образца, — как проговорила диктор по ту сторону экрана. На этом особенности данного индивида заканчивались, но не для Люси, буквально впавшей в ступор, пока в голове словно возгласы ударных инструментов проносились воспоминания.        «Нет… Это не может быть он…» — беззвучно произнесла девушка одними губами. Даже сквозь лишь пару картинок не самого высокого качества, она увидела в этом совершенно незнакомом человеке Дэвида: его глаза, его причёска, видимые черты лица совпадали с практически хирургической точностью.        После передача ушла на рекламу, которая уже полностью игнорировалась со стороны нетраннера — все мысли были заняты этими изображениями, воспроизводящиеся на сетчатке глаз. Сперва ей это показалось очередной галлюцинацией, коих было немало: как визуальных, так и звуковых, когда она в очередной раз будто слышала голос Дэвида. Люси слишком сильно по нему скучала, но в тоже время боялась неизвестного, того, что будет после её смерти, когда душа покинет это тело.        Нежданно перед глазами появилось очередное изображение, уведомляющее о звонке от некого «Фалько».        «Многовато сегодня неожиданных сюрпризов…»        Фалько — последняя оставшаяся частичка от её настоящей жизни, единственный, кто выжил, кроме неё, после тех событий. Он был тем, кто помогал ей не сойти с ума окончательно, но в последний месяц усач пропал с радаров. На некоторое время он уехал из Найт-Сити вместе с кочевниками, но при этом не переставая поддерживать связь. И вот — он позвонил именно в этот момент, когда звёзды словно собрались в единое, невидимое созвездие.        — Люси?        — Фалько. Рада тебя слышать, хотя и не совсем понятно, где ты пропадал весь этот месяц.        — Сейчас я вновь вернулся в город, позавчера. Кочевники нашли новый путь в Найт-Сити — сплошная мёртвая зона, что никакие новейшие технологии корпоратов не могут что-либо там засечь. Впрочем, несмотря на такую особенность, там было предостаточно работы и трудностей… И всё же, я хотел поговорить с тобой на другую тему… Видела последний выпуск новостей WNS?.. Не знаю, может у меня резко возник дефект зрения, но…        — Я видела… Я видела… Это ведь… невозможно… Это не может быть, чтобы Дэвид…        — …объявился спустя полгода после той заварушки? Я бы тоже не поверил… если бы не решил копнуть дальше, попросив поделиться информацией про него у одного фиксера. Этого парня действительно зовут Дэвид… Но вдобавок никакой информации про фамилию. Но… чёрт возьми… внешне он идентичен нашему…        Перед глазами возникло ещё несколько изображений этого же парня. Хоть это уже были далеко не кадры, которые имели бы хоть какое-то отношение к «Эбунике», но внешнее сходство с Мартинесом было более 95%, начиная от цвета глаз и заканчивая формой черепа, словно её Дэвид лишь повзрослел на 1-2 года. Чем дольше девушка всматривалась в эти изображения, тем сильнее её глаза начинали слезиться — лишь оставшиеся сомнения не давали ей полностью отдаться эмоциям, словно стоя на краю.        «Дэвид… Неужели ты был жив всё это время?..»        — Кто из фиксеров дал тебе информацию?        — Муамар «Эль Капитан» Рейес.