hello stranger

5 лет спустя.

— После того, как король узнал, что принц носит его ребенка, он немедленно забрал его в свой замок. Король заботился о своем любимом, как и его старший сын, ведь он тоже привязался и полюбил принца, что подарит ему братика. Они жили счастливо, король души не чаял в своей семье, а когда на свет появился маленький омега, то не было ни дня, чтобы он не радовался и не улыбался, — Намджун нежно водит рукой по спине сына, что удобно расположился на нем. Омега частенько так делал, ведь именно развалившись на ком-то из членов своей семьи ,он любил слушать сказки и, желательно, чтобы его гладили по спине или по темным волнистым волосам. Намджун от такого поведения в шутку зовет сына «котенком», что является вторым его прозвищем, сразу после «булочка». Дома омегу редко звали по имени, это было сложно. Пухлые щечки, большие черные глаза и милое личико, в совокупности со сладким ароматом малыша навевают ассоциацию с выпечкой, потому уже на автомате у всех вырывается «булочка». — Не сходится, — задумчиво сказал Михо, поднимая голову, взглянув на отца. — Что именно? — улыбается альфа, проводя ладонью по волосам сынишки. — А свадьба? Они поженились? — интересуется омега, хлопая пышными ресницами. У Намджуна сердце сжимается от умиления, один взгляд его сына творит с ним страшные вещи. Попроси Михо ему парк-аттракционов купить, альфа приложил бы все усилия, чтобы осуществить его просьбу. Такому очаровательному созданию, что является точной копией своего папы, отказать невозможно. — Поженились, — коротко кивает Джун. — Только тогда, когда маленькому омеге исполнилось три года. — Почему? — любопытствует Михо. — Потому что принц сначала хотел вернуться к работе и снова начать рисовать, так как сидеть в замке ему было очень скучно и тяжело. Еще он ждал, пока его сын подрастет, и тот сможет принести под венец обручальные кольца, поскольку посчитал это милым и значимым, — с улыбкой отвечает альфа. — Королю эта идея тоже понравилась, хотя его смутило, что это изначально пришло в голову не принцу, а его фрейлину, который за день до свадьбы такое веселье с принцем устроил, что тот чуть на свадьбу не опоздал. — Ух ты, — тянет омега. — Я тоже кольца нес. — Ты это помнишь? — Ага, — кивает Михо. — А почему папа тогда постоянно за голову держался? — Много думал над тем, что не стоило ему с дядей Чимином засиживаться, а идти лечь спать пораньше, чтобы не кривиться от громкой музыки, — ухмыляется Намджун, вспомнив выражение лица своего мужа. В тот день он много чего хотел ему высказать, но воздержался от комментариев, увидев, насколько тяжело приходится его омеге. С другой стороны можно Сокджина понять, он первые два года сидел в декрете, потом, пристроив сына в детский садик, вырвался на работу, по которой скучал. Его жизнь делилась на три этапа: семья, работа, дом. Неудивительно, что ему захотелось оторваться на полную, ведь неизвестно, когда еще выпадет такая возможность. В тот период Джину нелегко приходилось, воспитывать малыша было непросто, бессонные ночи и заботы о семье, частью которой он стал, свалились на него, но он никогда не жаловался. Омега старался делать все по мере своих сил, и стоит отдать должное, он справлялся со своими обязанностями прекрасно. Намджун не перестает восхищаться своим мужем, Джин удивительный и замечательный человек, которому стоит памятник при жизни поставить. Омега, что во время, что после беременности, не устраивал сцен, по крайне мере, не в тех количествах, в скольких Намджун ожидал. Даже когда Джин набрал вес, то омега отнесся к этому с понимаем и с иронией. Альфа нисколько не подшучивал по этому поводу, ведь видел, с каким поникшим выражением омега рассматривал себя в зеркале, и собирал комки волос с расчески, с грустью опуская глаза. Намджуна фигура омеги вообще не волновала, он старался поддерживать и заботиться, в столь нелегкий, для омежьего организма период. О каких придирках может идти речь, когда любимый человек подарил тебе маленькое счастье, жертвуя своими нуждами и телом? Джин выносил здорового ребенка, перенес тяжелые роды, сжимая руку своего альфы, ища в его глазах поддержку во время процесса. К слову, Намджун изначально планировал присутствовать на родах, а дополнительная фраза: “Ты меня в это втравил, тебе и помирать со мной”, послужила еще одним дополнительным стимулом, не оставляющим никаких вариантов. Быстро время пролетело. Кажется буквально вчера он держал на руках малюсенький комочек счастья, что на ладони помещался. Сейчас же этот комочек, одетый в желтую пижаму, лежит у него на груди и сказки слушает. Вроде недавно он учил сына буквам и чтению, теперь же омега сам бегает к нему хвастаться новой книгой, которую самостоятельно прочел. Время неумолимо, потому Намджун каждым моментом, проведенным с сыном, наслаждается, ведь эти моменты больше не повторятся. — Есть хочу, — буркнул Михо, слезая с отца на свободную сторону кровати. — Да я что-то тоже, — улыбается Намджун. — Так что давай, пока папа в душе, пойдем его шарлотку уплетать. — Ага, — быстро закивал омега, хватаясь за шею родителя. — А самому пойти? — взяв ребенка на руки, спрашивает альфа. — Или отец должен тебя на руках носить? — Да, — твердо отвечает омега, крепче сжимая отца. Намджун усмехается. Спустившись вниз, альфа включает лишь подсветку над столешницей и усаживает сына на высокий стул, придвинув его к столу. Омега с интересом наблюдает, как родитель орудует на кухне, что-то ища, или же что-то роняя. Михо тихо смеется и, сказав отцу, что пирог нужно накрыть вафельным полотенцем рядом плитой, облегчает родителю жизнь. Намджун тяжело вздыхает и благодарит сына за проницательность, так как сам даже внимание на тарелку не обратил, рыскал в поисках по холодильнику, из которого успел достать молоко. — И в целях избежания криков от папы, молоко будем греть в микроволновке, идет? — подмигивает сыну Намджун, получая одобрительный кивок. — А пирог? — А пирог… — Намджун, поставив тарелку на стол, мигом отправляет себе в рот кусочек, с удовольствием пережевывая. — Теплый еще, можно не греть. — Эй, — пискнул омега. — Я тоже хочу, — недовольно надул губки Михо. Намджун в который раз умиляется и, достав сыну его узорчатую тарелочку, кладет несколько небольших кусочков, поставив рядом кружку с теплым молоком. Михо тут же набрасывается на выпечку, уплетая с таким аппетитом, что из его рта сыплются крошки. — Не спеши, — притормаживает его альфа, ведь меньше всего хочет, чтобы сын подавился. — Молоко тоже пей, — кивает на стакан Намджун. — Угу, — кивает омега с набитым ртом. Намджун съедает еще кусок и молча наблюдает за Михо. Как такого аппетита у него особо не было, ему больше доставляло удовольствие видеть, как кушает сынишка. Любоваться, как беззаботно маленькая копия Сокджина ногами болтает, довольно чавкая. Джин всегда делает замечания, говоря, что за столом нужно кушать аккуратно, на что Намджун всегда отвечает, что Михо еще ребенок и ему позволены некоторые вольности. Альфа неоднократно выслушивал и продолжает выслушивать возмущения по этому поводу, ведь Джин с детства учит сына манерам и правильному поведению на людях, чтобы Михо не вырос эгоистом. Намджун поддерживает методы такого воспитания, и тоже старается их придерживаться. Но иногда, а может даже слишком часто, он их нарушает. Михо маленький еще, как можно с ним не сюсюкаться, когда руки так и тянутся его затискать, а пухлые щеки зацеловать. Намджун перед сыном слаб, так что пожалуй хорошо, что голосом разума и здравого смысла выступает Сокджин. А выступать против гиперзаботы Намджуна и Юно к Михо ему непросто. Но опять же, Джин сильный человек, и выдерживать натиск двух альф и очаровашки сына научился, оставаясь непоколебимым айсбергом, на который никакие уловки не действуют. Ну почти. В редких случаях разве что. Неожиданно в прихожей раздается грохот, вслед за которым следует не менее громкое: — Нахрена Сокджину шкаф для обуви, если я все равно об нее спотыкаюсь? Не человек, а сороконожка, — звучит максимально недовольно. — А вот и старший сын явился, — констатирует альфа, высматривая в темном коридоре фигуру, что продолжает извергать возмущения. — Братик! — радостно восклицает омега, спускаясь со стула. Стоило Юно появиться в проеме, как на него тут же налетает Михо. Альфа не стал бы брать на руки одетого в чистую пижаму младшего брата, ведь его светлые джинсы и черная толстовка о много грязных стен и стульев этим вечером потерлись, но и пройти мимо тоже нельзя. — Булочка, — подхватывает младшего брата альфа, начав кружиться с ним в объятиях. — Я скучал, — тихо произносит омега, вызывая уже у второго альфы в этом доме микроинсульт. — А я то как соскучился, — заглянув в большие глаза, говорит Юно. — Сильно? — Сильно, — кивает альфа. — Вот так? — разводит руки в стороны Михо. — Еще сильнее, — улыбается старший. — Так, — крихтит омега, пытаясь сильнее развести руки. — Вот так, — покрывает быстрыми и смачными поцелуями пухлые щеки младшего Юно, стискивая. — Да какой же ты такой милый. Съем тебя. — Не надо, — громко просит омега. — Кушай пирог, — указывает пальцем на стол младший. — Ладно, уговорил, — ставит брата на пол он. — Только переоденусь, — отстранившись, альфа поднимает взгляд на отца. — Рано ты, — хмыкает альфа. — Еще даже двенадцати нет. Намджуну не то что не нравится, что Юно рано пришел, ему скорее это странным кажется. Сын, будучи совершеннолетним, имеет право не спрашивать разрешения куда-то пойти, как может и не сообщать во сколько точно вернется. Намджуну досточно того, что старший его предупреждает об уходе и планах, а больше и не нужно. Намджун понимает, что Юно молодой альфа со своей личной жизнью, а в ней, помимо учебы, присутствуют еще и вечеринки и другие прелести студенческой жизни. Но в глубине души его радует, что старший сын, не имея ограничений (в рамках допустимых), и контроля, сам оповещает во сколько вернется, где и с кем он. Это не может не вызвать чувство гордости, таким ответственным и рассудительным сыном невозможно не гордиться. Намджун, глядя на Юно, хочет усмехнуться. И когда только старший сын успел так вырасти? Вроде недавно он подростком был, учащимся в другом городе, а теперь он второкурсник, живущий дома. Юно по своему желанию захотел снова жить с отцом, хотя тот предлагал снять квартиру ближе к университету, на что будущий студент отказался. Намджун принял его решение, но в тот момент, помогая сыну перевозить вещи обратно, сердце сжалось. Звонки и телефонные разговоры – одно, но когда твой ребенок рядом, то это уже другое чувство. Юно ему не хватало. Сейчас же, когда вся семья рядом, а дом наполнен детским смехом, молодежными шутками и переодическими ворчаниями мужа, на душе царит полная гармония. — Да так жесть началась, — возбуждено начинает альфа. — Какой-то дебил устроил драку, потому что не мог найти свой…ммм…порошок, — смущенно давит парень, потирая шею. — Мы с пацанами сразу свалили, а потом нам написали, что тот кретин еще и ствол достал. — В смысле? — хмурится Намджун. — Кто-то пострадал? — Не, то игрушка была, но копов вызвали, — вскидывает брови Юно. — Короче все нормально. Я жив, здоров, а все благодаря моей чуйке, — самодовольно заявляет альфа. — Но это треш. — Ты что-то употребил? — спокойно интересуется альфа. — Ага, две бутылки пива, — саркастично отвечает Юно. — Вызывай нарколога, пусть палату мне бронирует. А если серьезно, то если бы я что-то принял, то ты никогда бы этого не узнал, — язвит парень, хитро сощурив глаза. — Иди уже, — подгоняет Намджун, кивая наверх. — Есть, сэр, — издает смешок Юно, идя к лестнице. — Отец, — Намджун усаживает подошедшего омегу себе на колени, удерживая маленькое тельце, что с любопытством на него глаза поднимает. — А зачем драться за порошок? — от этого вопроса альфа не сдерживает улыбку. Как же хорошо, что Михо маленький и сленговых терминов не понимает, воспринимая слова буквально. Он умный и любопытный мальчик, его прекрасный чистый разум не испорчен всякими ненужными глупостями. Михо получает информацию из книг, которое он сам, или ему читают. А если что-то непонятно, то всегда есть родители, которые все доходчиво объяснят. — Может одежды было много, вот и делили между собой, — пожимает плечами альфа, не переставая улыбаться. — А ствол это…? — задумчиво чешет затылок Михо. — А сам как думаешь? — Дерево?! — громко возглашает омега, с горящими глазами ожидая ответа. — Правильно, булочка, — целует сына в макушку Намджун. Последующие минуты проходят в непринужденной беседе, Намджун отвечал на вопросы сына, а тот их задает невпопад, перескакивая с одной темы на другую, местами выдавая протяжное «а», и так по кругу. Неожиданно со второго этажа раздаются громкие крики, что вынуждают прервать диалог, и устремляют две пары глаз в сторону коридора. — Что это? — шепчет Михо, прижимаясь к отцу. — Думаю, Юно папу в халате и маске увидел, — тянет уголок губ альфа. Предположение не заставляет себя долго ждать, Юно, переодевшись в домашние шорты и футболку, влетает на кухню, что-то бормоча себе под нос. Следом, ожидаемо, в узорчатом халате и зеленой маске на лице, входит Сокджин, придерживая обмотанное на голове полотенце. — Зачем так орать? — возмущается Сокджин, прикладывая руку к груди. — У меня чуть сердце не остановилось. — Сердце? Я гланды свои чуть не проглотил, — взмахивает руками альфа, садясь за стол. — Жесть. — Неужели я такой страшный? — саркастичным тоном интересуется омега, скрещивая руки на груди. — В моменте было страшно, — со смешком отвечает альфа. — А вот сейчас разглядел и могу сказать, что ты на гейшу похож. — Да? Не подумал бы, что мой внешний вид ассоциируется с изысканными танцами и развлечениями, — закатывает глаза Джин. — Нет, не на такую, — задумывается Юно. — Скорее на ту, что вышла на пенсию, открыла бордель, и выставляет лучших омег в городе, — поджимает губы альфа, стараясь не рассмеяться. В голове сама собой вырисовывалась картина, где Сокджин с ворчливым выражением расхаживает по большому помещению, обшитому красным бархатом, с надменным видом, держа в руках палку, которой бьет альф за отсутствие денег или ужасное поведение к своим подопечным. Юно дает волю воображению, комично обрисовав ситуацию, и прерывистые смешки предальски рвутся наружу. — Классно ты придумал, — хмыкает омега, выпучив глаза. — Намджун, у тебя тоже такие ассоциации? — Джин поворачивает голову к мужу, который, прижав кулак ко рту, широко улыбается, прикрыв глаза. — Прости, милый, — альфа прыснул от смеха. — Прости, но правда похож, — уже во всю смеется Намджун, к которому присоединяется и Юно. Альфы заливисто смеются, и Михо, не до конца понимая, что происходит, следует их примеру. Сокджин с рассерженным видом упирает руки в бока и несколько секунд обводит шутников взглядом. Почему-то у него самого в голове всплывает озвученный образ властного омеги, главенствующего в большом доме, держащего все под контролем. Джин от этого представления и громких голосов семьи поджимает губы, стараясь держаться серьезно, но вскоре проигрывает, расплываясь в улыбке и смехе. — Какие же вы идиоты, — сквозь смех проговаривает омега, облокачиваясь на стол. — Ладно, в представлении это не так страшно, как звучит. — Да это вообще круто, — добавляет Юно. — А что такое бордель? — вдруг спрашивает Михо, посмотрев на папу. Альфы отворачиваются и, поджав губы, негласно радуются, что неловкий вопрос не им был задан. — Это то место, куда попадают непослушные омеги и их заставляют делать плохие вещи, — объясняет Джин, склонившись к сыну. — Ну как плохие…В зависимости от выбранной услуги и цены, — вставляет свою лепту Юно, стараясь не сталкиваться с хмурым взглядом Джина. — Не слушай братика, — говорит Намджун Михо. — Ему неоткуда знать, что там происходит. — Конечно, — тянет Юно, подпирая рукой подбородок. — Я святой, просто свое кольцо целомудрия забыл надеть, а паранджа в стирке, — хмыкает альфа. — Прекращай язвить, — просит Намджун, сурово глянув на сына. — Некоторые вещи твоему младшему брату еще рано знать. — Это пока у него доступа к интернету нет, — усмехается альфа. — Да ну вас, — отмахивается Джин и куда-то уходит. Возвращается он через пять минут, уже без полотенца и маски. Со взлохмаченными волосами и блестящим лицом, он теперь походил на тетушку из фильмов, но Юно тактично умалчивает. Образ тетушки не такой смешной и примитивный, в отличии от пожилой владелицы борделя. — А может вы мне объясните, по какому поводу ночное собрание? — задает вопрос омега. — Вышел, муж и сын не в постели, а ты, — бросает взгляд на Юно Джин. — Чего так рано? — Соскучился, блин, — вздыхает парень. — Это преступление, возвращаться раньше, чем вы ожидаете? — Нет, — мотает головой Джин. — Но в твоем возрасте нетипично возвращаться домой в такое время, — пожимает плечами Джин. — В твои годы, меня вообще родители не видели, разве что спящим, и то иногда. Веселился так, что от меня шарахались. — Не самый удачный пример для подражания, не находишь? — выгибает бровь Намджун. — Это если с тобой не сравнивать, отец, — говорит Юно и откидывает голову на спинку стула, прикрывая глаза. — Жесть, у меня в голове не укладывается, как ты справлялся с учебой, работой и со мной. Я после четырех пар умереть хочу, или спать несколько лет, и это без учета моей подработки на выходных. Я конечно помню, что большую часть детства с дедушками проводил, но все же…Поражаюсь тому, откуда у тебя столько сил было. — У меня был стимул, он и поднимал меня на ноги, когда я падал от усталости. На мою молодость равняться точно не стоит, в ней веселья мало, но скучно мне точно не было, — Намджун от воспоминаний прошлого, грустно усмехается. Ему не нравится эту тему поднимать, но он никогда ее не избегает, за исключением некоторых вопрос, которые старший сын, на его счастье, не задает. Юно далеко не глупый парень, по одному взгляду и интонации отца может понять, что есть вещи, о которых лучше не спрашивать. Он и не спрашивает. На самом деле Юно не хочет знать, и уж тем более углубляться в прошлое отца, по крайней мере в те моменты, про которые он сам говорить не хочет. В детстве Юно нечасто видел Намджуна дома, но когда тот приходил, то никогда не жаловался и не говорил, насколько ему тяжело. Лишь по беспокойству дедушек и изможденному виду альфы можно было понять, в каком он состоянии. Юно поражает не то, что родитель много учился и работал, нет. Восхищает, что он всегда находил время на семью, вне зависимости от занятости и загруженности. Своего папу альфа не знает, ему и неинтересна судьба этого человека. Всего раз, в далеком прошлом, он спросил у дедушек про него, но когда их лица исказила ненависть и грусть, то перевел разговор и больше никогда его не упоминал. Если в семьях есть запрещенные темы, то его папа стал одной из них. Конечно его отсутствие немного сказалось на дестве Юно, ведь дети жестоки и им нравится гнусно шутить над теми, чья семья неполноценна. Было ли обидно? Нет. Юно воспитывали дедушки, они и заменили папу, а отец делал все, чтобы они ни в чем не нуждались, не жалея для это никаких сил. Главное, что Юно любили, а это, в его понимании, и есть полноценная семья, кто бы что не говорил. Прошлое ворошить незачем, тем более упрекать за отсутствие того, кто в глазах семьи болью отзывается. Сейчас происходит настоящее, а в нем у Юно есть все и даже больше. У отца своя семья, и с рождением Михо, старший сын не чувствует себя обделенным. Он знает, его любят не меньше, чем маленького омегу, в котором он сам души не чает. Отцу нелегко пришлось, он всю свою молодость положил на благополучие близких людей, забыв о своем счастье, которое наконец-то обрел. Он заслуживает все, что имеет. Чтобы Намджун Юно не говорил, он будет для него примером для подражания. Люди с благами и без наличия детей зачастую не достигают того, чего добился он, а это уже повод восхищаться и равняться него. — А интересно, как бы у тебя сложилась жизнь, обернись все иначе, — не подумав выдает Сокджин, обращая на себя две пары глаз. Омега глаза отводит, смущенно потирая шею, осознав, что высказывание было не к месту. — Да понятно как, — вскрикивает Юно. — Посмотри на него, — вытягивает руку альфа, указывая на отца. — Он бы без нас помер со скуки, обложившись картинами и статуэтками. Кто кроме нас будет его терпеть? Мы незаменимы! Никто в здравом уме не станет жить с человеком, способным спалить весь дом, а ведь это ему всего лишь яичницу приспичит пожарить, — шутя произносит Юно, спасая неловкую ситуацию. — Что правда, то правда, — кивает Намджун, улыбнувшись. — Не знаю, чтобы я без вас делал, — он опускает глаза на Михо, который с неподдельным интересом пытался вникнуть, о чем говорят взрослые, но до конца и не понял, нахмурив лобик. Омега, почувствовав взгляд на затылке, задирает голову и расплывается в милой улыбке — Я тебя люблю, — говорит Михо и, встав на ноги на коленях родителя, обнимает того за шею. — Я тебя тоже, жизнь моя, — трется об него носом альфа. — Ну да, ну да, пошли мы с Сокджином нах… — не успевает закончить Юно, как его перебивает строгое: — Договоришь — прибью, — метает в него колкий взгляд Джин. — Папа меня накажет? — с театральным сожалением говорит альфа, надувая губы. Джин терпеть не может, когда Юно к нему обращается как «папа». От столько неестественного обращения внутренности неприятно скручивает, а по спине неприятные мурашки бегут. Еще бы «папочкой» назвал. Шутки и подколы стали неотъемлемой частью их общения, и в зависимости от того, кто кого заденет больше, тот и побеждает. Все любя, до ругани никогда не доходило. Иногда необходимо кого-то побесить, ведь так веселее живется. — Еще как накажу, — коварно ухмыляется омега. — Пароль от вайфая сменю, и буду наблюдать, как ты по дому от безысходности скачешь. — На святое позарился? — щурится Юно. — Попробуй, но учти, моя месть будет страшна. — Напугал, — демонстративно разводит ладони с стороны омега, изображая испуг. — Так, вы меня своими разговорами сбили, я вообще-то жрать хочу, — вспомнил Юно и тут же налетел на тарелку младшего брата. Тот все равно ничего толком не съел, доложить можно, если не хватит, а тарелок меньше потом мыть. — Если весь съедите, то сами думайте, что будете есть на завтрак, — хмыкает омега. — Без проблем, — отвечает с набитым ртом Юно. — Тем более нам известно, где ты прячешь вкусняшки. — Вкусняшки? — Юно, — Намджун бросает на сына укоризненный взгляд, негласно упрекая за то, что тот сболтнул лишнего. Юно издает свист, а Михо прячет лицо в груди отца, делая вид, что его тут нет. — Ясно, — вздыхает омега, поняв в чем дело. — Значит, у вас доносчик появился, — усмехается Джин, склоняясь к сынишке. — Маленький, наблюдательный проныра, — шепчет он на ушко младшего, что сильнее к отцу жмется. Михо смышленый мальчик, понимают, что если папа что-то прячет, то делает это не просто так. Джин сына не ругает, но замечания делает, понижая при разговоре тон. Он единственный в этом доме, кто может противостоять обаянию Михо, не прогибаясь под натиском его милоты. Омега и сам был бы рад излишне баловать сына, но кому, как не ему объяснять сыну, что хорошо, а что плохо. Детей в первую очередь нужно воспитывать, забота тоже важна, а она проявляется не только в исполнении прихотей. Этот маленький принц вертит отцом и братом как хочет, но против папы он бессилен. — Булочка, папа не злится, — целует в макушку сына Джин. — Но нельзя кушать одни конфеты, иначе заболят зубки, — Михо нерешительно поворачивает голову и виновато смотрит на папу. — Конфеты и печенье я перепрячу, а завтра у нас будет рыба и овощи на пару, и только после них будут вкусняшки. — Бе, — кривится омега, сморщив носик. — Это жестоко, — альфу самого передергивает от упоминания грядущих блюд, которые может и полезные, но практичеки безвкусны. Сложно переходить с выпечки и сочного мяса с гарниром на постную пищу. — Это бесчеловечно, — бьет ладонью по столу Юно. — Главное, что полезно, — довольно улыбается Сокджин. — Надо подавать младшим пример, вот с завтрашнего дня и начнем правильно питаться. Разгрузочная неделя, так сказать. — Тупо начинать неделю с ее конца, — буркнул Юно. — Это неизбежно? — с надеждой спрашивает альфа. — Нет, — мотает головой Джин. — Но поощрительный приз в виде вкусняшек полагается? — уточняет Намджун. — Да, — кивает омега. — В ограниченных количествах. — Капец, — вздыхает Юно и берет еще один кусочек шарлотки. — Как так получилось, что мы баловали себя сладеньким, которое ныкал Сокджин, а попали под диктаторский режим? — Не надо драматизировать, — закатывает глаза омега. — Это временная необходимость, а будете ей следовать, то снова буду готовить то, что всех устраивает. Идет? — Зашибись, — тянет Юно. — Еще и метод кнута и пряника подключил. — Ну так что, согласны? — зловеще улыбается омега, по сути не оставляя семье выбора. — Да, милый, никаких проблем, — кивает Намджун, тихо смеясь. Воспринимать слова мужа, что выглядит как строгая тетушка, без улыбки не получается. — Есть, мой генерал, — отдает честь Юно, смирившись с поражением. Шансов на победу не было изначально. — Вот и чудесно, — хлопнул ладонями омега, после чего во всем доме погас свет, оставляя всех в кромешной темноте. — Милый, это ты настолько от счастья заискрился, что у нас пробки выбило? — глаза омеги он не видит, но точно знает, что тот глаза закатил. Намджун поднимается со стула и, усадив на него сына, подходит к окну, всматриваясь наружу. Луна выглядывает из за облаков и альфа лучше видит соседние дома, что были также обесточены. — Джин-и, какое сегодня число? — Шестнадцатое, — недоуменно отвечает омега. — А что такое? — Я на днях получил уведомление, что утром семнадцатого числа будут проводить работы с линиями электропередач, и наш частный сектор будет обесточен, — информирует альфа, отходя от окна. — В смысле? А ничего, что еще только ночь? — возмущается Юно. — Возможно заранее решили отключить электричество, — предполагает Джин. — А я и забыл об этом уведомлении. — А делать то что? — с беспокойством задает вопрос Юно, поднимаясь со стула. — Когда его включат? — Обещали после обеда, — отвечает Намджун и, достав из кармана шорт телефон, включает фонарик. — За что? — удрученно стонет Юно, включая свет и на своем смартфоне. — Я в компе посидеть хотел, а теперь мне в стену что ли втыкать? Или чем там люди раньше без света занимались? — Сидели, ждали, когда свет дадут, — качает головой Джин. — Юно, у тебя есть повербанк? — Есть. — Отлично, — облегченно выдыхает омега. — Но он сел, — со вселенской грустью огорошил Юно. — Че, идем разжигать костер и с палками на охоту? — И на кого охотиться собрался? — усмехается Намджун и подходит к мужу, обнимая того со спины. — На людей с заряженным повербанком. Михо притих, он не привык быть обделенным вниманием, потому хмуро смотрит на стоящих в обнимку родителей, надувая губы. Он тоже обниматься хочет. Юно, заметив его недовольное личико, молча встает и берет того на руки, целуя в щеку. — Не дуйся, у тебя есть братик, — успокаивает омегу Юно, потеревшись носом об носик младшего. — Тогда ты его и уложишь, раз отец с этой задачей не справился, — Намджун от упрека мужа тяжело вздыхает. — Да без проблем, заняться все равно нечем, — пожимает плечами альфа. — Только свечи дайте, не хочу телефон сажать, завтра на пары вставать. — Кстати, хорошая мысль, — кивает омега, задумываясь. — Дорогой, принеси свечи, они на полке в ванной внизу. А я пока приберусь. — Хорошо, — целует мужа в шею альфа и, подсвечивая себе дорогу, идет в ванную. — Помочь? — предлагает Юно, чувствуя себя неловко от бездействия. — Спасибо, не нужно, — отказывается омега, улыбнувшись. Джин убирает тарелки со стола, ополаскивает их, и прячет остатки шарлотки в холодильник. Сокджин не любит, когда лезут в его порядок, особенно в тот, что он подстроил под себя. У него все по полочкам, по своим местам, потому рукам альф делать на кухне нечего, разве что есть. Ему физически плохо становится, когда те же тарелки оказываются не там, где им положено быть. Не знаете куда — спросите, но сами не трогайте ничего! Сокджин едва успел протереть стол, как из ванной комнаты послышался жуткий грохот. — Ооо, — тянет Юно, отступая на несколько шагов. Альфа мысленно желает отцу удачи, хотя, если Сокджин до него доберется раньше, чем тот успеет скрыться, то она ему не поможет. Если пострадали крема Сокджина, то лучше находиться подальше от эпицентра трагедии, чтобы не попасть под горячую руку. — Дорогой, — зловеще и низко начинает омега. — Если ты не хочешь, чтобы жители этого двухэтажного дома, услышали мой трехэтажный, отборнейший мат, то скажи, что это упали не мои крема, — от тона Джина у Юно мурашки по спине бегут. Даже в свете фонарика можно увидеть, как краснеет его лицо от нарастающей с каждой секундой злости. Нависает тишина, которую разбавляют тихие шаги босых ног, которые направляются наверх по лестнице. После скрипа первой ступени, омега срывается в ванную, забыв об отсутствии света, забегает в темное помещение. — Три, — начинает отсчет Юно. — Два…один. — Ким Намджун! — раздается на весь дом. Омега чувствует под ногами густую лужу, о происхождении которой долго думать не приходится. Он наклоняется и наугад водит руками, пока не нащупывает один тюбик и две баночки без крышек. По форме и ребристым надписям Джин точно определяет, что именно это были за крема. Его любимые и дорогие. Наспех и, с болью на сердце, он достает из корзины полотенце, протирает содержимое с пола и ног, а после, с лицом серийного убийцы, идет за своей жертвой. Юно ощущает себя в фильме ужасов, где маньяк, будучи уверенным, что его жертва никуда не денется, следует за ней. Джин не спеша поднимается наверх, а Юно с Михо переглядываются. — Булка, я тут вдруг вспомнил… — Что? — У меня планшет весь день на зарядке стоял, — весело сообщает альфа. — Так что обойдемся без свечей, к месту преступления лучше не приближаться, жизнь важнее. — Угу, — кивает омега. — Глянем мультик перед сном? — Да, — с радостным визгом отвечает Михо. Уже стоя на пролете наверху, альфа слышит из спальни отца странные звуки, похожие на борьбу. Звонкий голос Сокджина доносился сквозь стены, но разобрать то, о чем он говорит не удается. Юно тихо смеется. Вмешиваться в разборки отца и его мужа не стоит, пускай сами разбираются. Единственное, о чем сейчас думает Юно, это под какой мультик они с братом будут засыпать. Сокджин нашел супруга в спальне, тот предусмотрительно скрылся за дверью и выключил фонарик, дабы не быть обнаруженным сразу. Напал альфа со спины, стиснув омегу в руках прежде, чем тот опомниться успел, лишая возможности нормально двигаться. Сокджин не был намерен так просто сдаваться, он брыкается даже тогда, когда Намджун садится с ним на кровать и кладет подбородок на его плечо, продолжает извергать упреки: — Из всех моих кремов, ты умудрился задеть самые любимые. Черт, только ты можешь так “удачно” что-то уронить, — ворчит омега, дергаясь, пытаясь скинуть голову альфы. — Ты же знаешь, что я не специально, — вздыхает Намджун. — Но если тебе станет легче, то ругайся сколько влезет, я подожду, пока ты успокоишься. — Козел, — фыркает Джин, надувая губы. — А если смотреть на ситуацию объективно, то здесь есть и твоя вина, — Джин от услышанной наглости альфу взглядом прожигает. — Дорогой, а ты часом ничего не перепутал? — сквозь зубы цедит омега. — Ты знал, кого за свечами отправлял, так что должен был предвидеть такой исход, — спокойно отвечает альфа. Джину нечем ответить, по сути Намджун верно говорит. Стоило учесть, что альфа что-то заденет, ведь у омеги много разных тюбиков, кремов, что наставлены друг на друга. Но черт, почему из всех он скинул самые нужные? Это ведь еще уметь надо, так четко попасть по тем косметическим средствам, которые омега поставил отдельно. — Чего притих? — шепчет альфа, а Сокджин расслабляется. Как бы омега не злился, по-настоящему на супруга он не обижается. Его альфа тот еще хитрец, без труда подход найти умеет и успокоить. — Не хочу вслух признавать, что ты прав, — вздыхает омега. — Ненавижу тебя, — улыбается Джин. — Я знаю, — Намджун цепляет пальцами его подбородок и целует. Глубокий и чувственный поцелуй, от которого омега окончательно тает, отдаваясь приятным ощущениям. — Не люблю, когда ты так делаешь, — шепчет Джин, неохотно отстраняясь. — Почему? — ведет рукой по его шее альфа. — Потому что я после этого на все согласен, — хмыкает омега. — На все, говоришь? — альфа одним движением укладывает мужа на постель, нависая сверху. Он снова утягивает мужа в поцелуй, устраиваясь между его ног. — Знаешь, мне тут пришла интересная идея… — выпрямляется Намджун, смотря сверху вниз. Он водит взглядом по фигуре мужа, стягивает с него халат, любуясь красивыми плечами и плоским животом, сглатывая слюну. Сокджин своим видом в нем голод пробуждает, что с годами меньше не стал. — Даже не думай, — выставляет одну руку омега, приподнимаясь на локте. — Я ведь ничего еще не сказал, — берет его ладонь альфа, оставляя короткий поцелуй в центре. — В твоих глазах прочитал, — вздыхает Джин. Омеге не трудно догадаться, что на уме у его супруга. В последнее время Намджун часто говорил ему о том, что хочет еще одного ребенка. Джин не утверждает, но почти уверен, что эта идея появилась у альфы сразу после рождения Михо, а закрепилась, когда Юно переехал обратно домой. Сокджин прежде не замечал такой сильной любви, но чем ближе к Намджуну были его дети, тем больше он сиял от счастья. Хотя чего тут удивляться? Человек, что когда-то не спешил домой, теперь берет работу на дом, чтобы больше времени проводить со своей семьей. Джина радовал такой расклад, ведь альфа оказывал весомую помощь в воспитании Михо, а у него было время на отдых, но еще один ребенок…Организм омеги после первой то беременности долго восстанавливался, а тут вторая вырисовывается. Непросто свыкнуться, что еще раз придется проходить через набор веса, выпадение волос, и это дай бог, чтобы зубы остались на месте. Намджун любит его в любом виде, но Джину непросто решиться на еще одного малыша, когда от одного дом на ушах стоит. — Неужели тебе мало двоих детей? — усмехается омега, кладя ладонь на щеку супруга. — Или не хочешь отставать, пока не рожу твою маленькую копию? — Даже если и последующие будут похожи на тебя, то меня это только радует, — заверяет альфа. — Но хочу их как можно больше, пока еще молод. — Ты на себя давно в зеркало смотрел, молодой? — смеется омега, получая несильный укус в плечо. Джин конечно говорит не всерьез, альфа в свои годы выглядел отлично, и омега порой сам себе завидует, что урвал такого мужчину. Но внешность далеко не единственное качество, за которое он любит своего супруга. — Именно поэтому нужно делать их сейчас, — смеется в ответ альфа, стискивая мужа в объятиях. Сокджин прикрывает глаза, позволяет себе насладиться объятиями любимого, ластясь об него. Из-за постоянной занятости на работе и дома, Сокджину редко выпадает возможность задуматься о своей жизни. О том, насколько она красочна. Эти краски такие яркие, что заставляют усомниться в их реальности, но близкие люди, которых он изо дня в день видит, не оставляют сомнений в реальности происходящего. За несколько лет жизнь круто перевернулась, в ней сначала появился любимый мужчина, за которым он себя чувствует как за каменной стеной. Родился сыночек, забирающий силы больше, чем работа, но без него он жизни не представляет, и болтливый, веселый Юно. Недопонимание и конфликты тоже имели место быть, но на фоне имеющегося счастья, они меркнут, становясь несущественной мелочью, решаемой в считаные минуты. Слишком хорошо, оттого и неспокойно порой. Вдруг это все сон и Сокджин однажды проснется. Откроет глаза и увидит свою маленькую, тихую, пустую квартиру, окруженный одиночеством. Без Намджуна. Без сына. Без своей семьи. — О чем задумался? — голос альфы возвращает в реальность, отгоняет неприятные мысли и на лице омеги расцветает нежная улыбка. — О том, как сильно я тебя люблю, — трепетно шепчет Джин. — Чего это ты вдруг? — альфа заглядывает в родные глаза, что поблескивают в тусклом свете луны. — Не знаю, просто хотел тебе это сказать, — расплывается в улыбке омега. — Я никогда не считал себя хорошим человеком, даже плохим и недостойным, но с тобой мне повезло, — вдруг выдает Джин, заставляя Намджуна недоуменно нахмурить брови. — Плохой человек? — недоуменно спрашивает альфа. — Джин-и, — цепляет пальцами его подбородок, заставляя смотреть в свои глаза. — Ты замечательный человек…Мой любимый человек, — шепчет Намджун, склонившись к пухлым губам. — Правда порой бываешь невыносимым. — Да ну тебя, — легонько бьет его в плечо Джин, смеясь. — Спасибо, — совсем тихо произносит омега, упираясь головой в крепкую грудь. Спасибо, что ты появился в моей жизни. Спасибо, что рядом с тобой я самый счастливый и любимый. — Тебе никуда от меня не деться, — по-доброму хмыкает альфа и укладывает мужа на постель, нависая над ним. — Не знаю, как бы сложилось мое будущее, обернись все иначе, но в этой жизни, я без тебя себя не вижу. Мне тобой не насытиться. — И вот как от тебя не рожать? — омега притягивает супруга за шею и впивается в него глубоким поцелуем. Джин в чувствах растворяется, позволяя своему альфе делать с ним все что угодно. Этот мужчина давно свел его с ума, с ним он истинное счастье обрел. Если бы Сокджину несколько лет назад сказали, что его ждет впереди, он бы не поверил. Какой альфа, какие дети? У него на уме была только карьера. Сейчас Джину смешно с самого себя. Он прошлый — одинокий, подавленный неудачным браком человек, думающий о работе, а нынешний — любимый муж и папа, что скуки не знает. Удивительно, как появление одного человека, меняет ценности и жизнь в целом. Намджун припадает к ключицам омеги, спускаясь все ниже, вдыхая родной аромат. Сокджин под ним дрожит от предвкушения, ноги шире разводит, наблюдая из под ресниц. Намджун нежно улыбается, ведя кончиками пальцев по мягким бедрам, которые скоро, в порыве страсти сжимать будет. Он омегу с ног до головы поцелуями покроет, будет упиваться тихими стонами, ибо с детьми в другой комнате особо не пошуметь. Сокджин сказал, что ему с ним повезло, но альфа не согласен. Это Намджуну повезло. Во всем мире Сокджин такой один. Его улыбка – бесценна, а когда слышишь его заливистый смех, то хочешь слушать его всю оставшуюся жизнь. Ким Сокджин – луч, что пробил в сером мире Намджуна дыру, залив все светом. Альфа не искал себе омегу, смирился с мыслью, что своего человека не встретит. Но тот сам в него врезался, когда от назойливого мужчины пытался скрыться. Возможно это судьба, иначе как объяснить, что они, не зная имен друг друга и не планируя заходить дальше одной ночи, стали работать вместе? Никому из них отношения не были нужны, они слово любовь от себя откинули, но в итоге обрели свое счастье в друг друге. Намджун не стал упускать своего шанса, раз уж тот, кто из всех запомнился, появился снова. Неважно, была ли это случайность или совпадение, но этот омега пробудил те чувства, про которые Намджун забыл, и не надеялся вновь ощутить. Можно прожить жизнь, но никогда не встретить своего человека. Намджун встретил и никогда не отпустит. После пережитой боли, которую испытал каждый, они встретились. Они не искали, свой человек появился сам.