Страницы сгоревшего дневника

Oh who is she

A misty memory

A haunting face

Is she a lost embrace?

      Машина проехала через черные ворота. Продолжая свой путь по асфальтированной дороге, обрамленной высокими безлиственными деревьями. Сырые из-за дождя ветви, казалось, махали им, приветствуя новых гостей. Когда перед глазами появилось здание, девушка, не отрывающаяся от мелькающих видов за окном, толкнула сидящего рядом с собой парня. Тот отвел свои ореховые глаза от экрана телефона и повернул голову к окну.       Университет Невермор в дождливую погоду выглядел особенно жутко. Его высокие башни царапали черные тучи, а холодные каменные стены больше отталкивали, чем притягивали. Паренек тяжело выдохнул, увидев, как его подруга слегка вздрогнула, когда автомобиль остановился. Выйдя из такси, девушка остановилась и обернулась на друга. Тот ждал, когда таксист вынет из багажника их чемоданы. - Ты чего? - Спросил он, когда машина наконец уехала. - Выглядит... жутко. - Призналась наконец девушка, полностью оглядев здание. Высокое, серое... стоящее посреди леса в получасе езды от ближайшего города. Странное местечко. Она уже не была так уверена, что стоило поступать именно сюда. Но... ей нужно было именно сюда. - Ну... это старое здание. - Парень снимает с головы наушники и поправляет свои русые волосы. Наушники падают на шею, а плеер в кармане щелкает, оповещая о том, что музыка была выключена. - Но твои глаза так загорелись, когда ты увидела этот университет. Ты уверена... что это именно оно? Ну... твоя академия из воспоминаний?       Девушка приподняла голову, вновь цепляясь глазами за университет. Дождь бил по лицу, но она продолжала разглядывать серое старинное, уже пошарпанное временем здание. В сердце что-то приятно отдало, когда она зацепилась взглядом за одно из окон. Юноша рядом с ней вжался в свитер, дабы спрятаться от ветра. - Ты даже представить не можешь, насколько оно старое... - Улыбка совсем на мгновенье появляется на ее лице. Она потерла свое кольцо на безымянном пальце. - Один в один похоже... - Голубые глаза пробегают по двору. Ни одного студента. Да и кто в такую погоду захочет гулять, пускай и по безумно красивому месту. - Интересно, многое ли изменилось внутри? - Я не знаю. - Он мотает головой. - Сейчас увидишь и... расскажешь.       Войдя в теплое здание, девушка опешила. Сердце бешено стучало, пока глаза бегали по помещению. Студенты спешат по коридорам, которые совсем не изменились. Все осталось точно таким же. Темные стены, массивная каменная лестница, картины и даже небольшие статуи давних-давних ученых. Лишь свечи заменили на электрические лампы. А к стенам приставили автоматы с едой и напитками.       Мимо девушки с парнем снуют студенты. Туда-сюда. Они лишь мешаются, но новенькие не двигаются, стоят - оглядываются. - Энид?       Девушка поворачивает голову на друга и кивает. - Все... такое... - Она вдыхает аромат пыли и бумаг. Сотни смешанных духов, запах еды и чужой кожи. - Как было раньше.       Парень улыбается, кладет руку на плечо подруги в подбадривающем жесте и она кивает. Следуя по полупустым коридорам, девушка вспоминала все больше и больше. Она без чужой помощи спокойно нашла нужную им дверь. Дверь, которая вела к главному лицу университета, спутать было нельзя. В далеком прошлом она была у этой двери лишь однажды, но в памяти она отпечаталась отлично.       Внутри кабинет явно остался прежним. Энид не знала, как он выглядел раньше, но судя по запаху пыльных бумаг и старому, забавной формы, камину, здесь мало что изменилось. - Добрый день. - Поздоровалась сидящая за столом женщина. Ее светлые волосы и красная помада придавали ей странный властный вид. - Здравствуйте. - Вырвалось у них в унисон. - Извините, что так вышло. - Парень неловко почесал затылок и сел на одно из кресел. - Ничего страшного. Отмена рейса это неприятно. Но все же вы здесь. - Кивает директор спокойно. А позже тихо добавляет. - Пускай и приехали вы почти под конец семестра...       Подростки переглянулись и неловко пожали плечами. - Представьтесь пожалуйста... - Попросила женщина, печатая что-то в ноутбуке. Выглядела она слегка вымотанной. - Рин Купер. - Представился парень, проходясь пятерней по своим коротким волосам.       Женщина кивает, а затем приподнимает глаза и смотрит выжидающе на девушку. - Энид Родригес.       Купер сжимает пальцы в кулаки, слыша из уст подруги ее новое имя. Он нахмурился, взглянул мельком на блондинку и тут же отвернулся. Прошло всего ничего с того момента, как подруга сменила свое имя и фамилию. Но иногда парень забывал обращаться к подруге по ее новому имени. Энид утверждала, что так ее звали раньше. Когда-то давным-давно. Рин верил, потому не спорил. - Да... - Директриса кивает, бегая пальцами по клавиатуре. - Все в порядке.... М... Да.       Она вдруг открывает ящик стола и что-то ищет в нем. Она вынимает на стол какие-то бумаги. Быстро объясняет молодым людям, где находятся общежития и протягивает им два ключа. После чего просит подписать бумаги. Девушка с парнем ставят подписи и продолжают слушать женщину. Та пробегается по самым важным моментам, а, теперь уже, студенты кивают ей в знак того, что все понимают. После чего, женщина протягивает им еще по листу и говорит, чтобы они прошли к охране и получили свои пропуски, а затем желает новым ученикам удачи и прощается с ними.       Получив свои пропуска на посту охраны, ребята вышли из главного здания и двинулись вдоль каменных стен. Дождь слегка успокоился, но Рин продолжал прятаться в своем свитере. Пока Энид спокойно шла вперед, катив за собой свой чемодан. - Как думаешь... - Начал парень. - В общежитии будет лучше, чем в детском доме?       Блондинка поджала губы, сильнее сжимая ручку чемодана. - Думаю, что да. Здесь вряд ли такие же озлобленные люди. - Шепчет она останавливаясь у двери в женское общежитие. На каменной табличке, что висела на стене, было написано название. - Вау, они за столько лет даже название не изменили...       Купер смотрит на каменную табличку и название общежития. Офелия-холл. Подруга рассказывала ему об этом месте. И вот оно, действительно здесь. Настоящее, невыдуманное. - Неужели ты действительно была здесь когда-то... - Была. - Кивает Энид, выдыхая. - Когда-то очень давно... - Она опускает взгляд. Сердце бьется с такой скоростью, что вот-вот выпрыгнет. Она сама не верила, что это место действительно сохранилось. - Видишь, я не сумасшедшая.       Парень усмехается, наблюдая за удивленной, но счастливой подругой. Это было так странно... слышать от нее все эти годы столько различных историй из прошлого. Рин все это время верил ей, интересовался ее прошлым. Уточнял детали. И сейчас, стоя у места, о котором Энид когда-то рассказывала, ему захотелось поставить перед этими дверьми всех тех глупых детей, которые смеялись над его подругой и называли сумасшедшей. - Я пойду. - Да. - Он кивает. - Встретимся чуть позже. - А затем бьет себя по карманам. - Телефон при тебе?       Блондинка повторяет его движения, нащупывая в кармане телефон. - Да. - Тогда удачи. - Взаимно...       И парень теряется за поворотом. Лишь звук чемодана напоминает о его присутствии в этом месте. Энид толкает дверь и входит в помещение. Оно все то же. Ничего не изменилось с тех пор, как она была здесь. Пускай была и не долго, лишь прогуливалась по Академии, в которую съезжались люди со всех уголков земли, но была. И запомнила все.       Комнату она нашла быстро. В общежитии было тихо. Видимо девушки еще были на занятиях. Отперев дверь выданным ей ключом, Энид вошла внутрь. Правая сторона комнаты явно была кем-то занята. Но столе лежало пару книг, черная постель была помята. Но полу валялись листы, которые, кажется, не просто упали со стола, а кем-то были раскиданы. Блондинка, оставив свои чемодан и сумку у свободной кровати, медленно подошла к бумагам на полу и, присев на корточки, подняла один из листов. Кажется, это были конспекты. Если судить по подчеркнутым литературным терминам.       Девушка слегка нахмурилась. Красивый каллиграфичный почерк. Он был приятным и отзывался в сердце с какой-то теплотой. Он был явно знакомым для Энид. Но она вернула лист обратно на пол, решив, что ее соседке не понравится то, что она брала ее вещи, и подумала, что просто видела где-то похожий. Возможно, человек учился писать каллиграфией по каким-то специальным прописям, которые однажды попались блондинке на глаза и отпечатались в памяти.       Да, скорее всего.       Остановившись на этой мысли, Энид вернулась к своим сумкам и принялась разбирать их. Одежда, которой было мало, легла на кровать. Пара книг и тетрадей упали на стол подле кровати. Плюшевые игрушки так же были положены на еще не застеленный матрас. Вещей у нее действительно было немного. Большинство из них достались ей из детского дома. Какие-то она купила на небольшую сумму денег перед отлетом из штата.       И это было ужасной пыткой. Нужно скорее устроиться на работу. Родригес любила одежду, часто рисовала интересные, как ей самой казалось, эскизы. Но никогда не могла позволить себе чего-то интересного в собственной одежде. Но сейчас, когда ей исполнилось восемнадцать, а детский дом остался в прошлом, она может начать новую жизнь.       Убрав чемодан с сумкой под кровать, девушка подошла к окну и уставилась в него. Знакомая обстановка. В памяти моргнуло другое... похожее окно. Только то отозвалось в сердце куда теплее. Но Энид не могла вспомнить, откуда оно в ее памяти. Может... тоже что-то связанное с прошлым? Она ощущает в этом кусочке воспоминание то же тепло, какое ощущает при воспоминании из прошлой жизни. Окно-роза... красивое, мрачное. За ним всегда раздавалась... музыка. Она коснулась своего кольца на безымянном пальце и вновь потерла его. Это старая привычка, которая, почему-то, успокаивала ее.       Дверь за ее спиной вдруг громко хлопнула, не успела она развернуться, как от стен отразился чужой, слегка озлобленный крик. - Почему ты осталась здесь, но не появилась на занятиях, ты что, издеваешься?!       Энид обернулась на громкий вопрос. И тут же застыла, наблюдая за девушкой в дверях, которая, присев на корточки, и даже, видимо, не разглядев человека перед окном, копошилась в своем рюкзаке. - Вот вечно ты так уходишь и пропадаешь, а! - Брюнетка привстала, опираясь на трость, и, кажется, открыла жестяную банку. После чего обернулась, прикрыв глаза да сделав глоток, и продолжила. - Сама будешь свою птицу кормить!       В моменте, кажется, останавливается время. Обычно люди думают, что остановить время невозможно. Но в мире Энид это было не так. Она помнила. Помнила человека, который мог останавливать время. Она гуляет голубыми глазами по ужасно знакомому азиатскому лицу. Раньше, пожалуй, как и многие люди, она путала азиатов всегда. Долгое-долгое время. Пока наконец не сосредоточилась на одной из книг с картинками и не изучила расы людей. Это было долго, но даже интересно. Но сейчас дело было не в расе, а в том, что лицо человека перед ней действительно было ей знакомо. Словно когда-то она пересекалась с ним.       Банка с газировкой вдруг падает из рук гостьи. А может... она ее соседка? Хотя, судя по тому, с какими возгласами она вошла в эту комнату, она искала человека живущего здесь. И явно ожидала увидеть именно его. Банка падает на деревянный пол с противным звуком и тут же переворачивается на бок, катится недолгое время, расплескивая напиток по деревянной поверхности. - Здравствуй. - Вдруг произнесла знакомая-незнакомка. От голоса из легких Энид выбило кислород. Она сделала шаг назад, словно в страхе, а затем нервно сжала пальцы в кулаки. - П-привет... - Выдает она тихо-тихо. Голос казался тоньше мартовского льда. Вот-вот и рассыплется. - Новенькая. - Вдруг произносит девушка, слегка щурясь. Блондинка видит это за темными линзами очков. - Кто ты?       Все как несколько столетий назад. Она стоит перед ней с наглой улыбкой, опирается на свою трость и не старается быть вежливой. Она... А может, и не она вовсе? Может, совсем другой человек? Просто до боли знакомый! А может, и вовсе галлюцинация вызванная местом из прошлого... А может, она действительно просто сумасшедшая, как говорили родители и все, кто ее окружал. - Кто ты? - Более требовательно спрашивает девушка азиатской внешности, сжимая свою трость сильнее. - Энид. - Отвечает она наконец. - Энид Родригес.       В глазах напротив удивление. Она видит его за линзами очков. Она научилась видеть ее глаза еще очень-очень давно. Незнакомка бегает взглядом по девушке, словно по воде, ожидая, когда ныряльщик всплывет. - Почему... - Ногтями цепляется за собственную трость, впиваясь в поверхность. Голос ее хриплый, слегка напуганный. - Почему не Синклер? - Так ты... - Блондинка теряется. Пытается досконально вспомнить кто же перед ней. Но обрывки памяти как назло подводят именно сейчас. Азиатская внешность, хромая нога... наличие трости и слегка нахальной присущей улыбки. Вот только, кажется, человек перед ней всегда был не один. - Быть не может. - Произнесли они в унисон. - Как же... - Вампирша с тяжестью выдыхает и подходит ближе, снимая черные очки. Голубые и красные глаза встречаются. Обе напуганы. Обе с нервными улыбками на лицах. - Как же так... Как ты... Как?       Энид вдруг делает еще шаг назад, врезаясь в стекло окна. По коже пробегает мелкая, казалось, предупреждающая дрожь. Она смотрит на девушку перед собой и не верит в то, что она настоящая. - Я... - Пытается она, но из легких пропадает кислород. Горло обжигает. - Я... я не помню твоего имени... - Йоко. - Произносит вампирша. И имя ее словно пуля пронзает память девушки, рассыпая ее на еще большее количество осколков. Она вдруг вспоминает. Перед глазами все более четкие образы и места. - Йоко Танака, если тебе это поможет вспомнить больше.       Вот так да. Удивлению и даже скорее счастью вампирши не было предела. Блондинка, убитая собственной матерью, пускай и неумышленно, возродилась спустя две сотни лет. И не просто возродилась... а с воспоминаниями о прошлой жизни.       Энид вдруг вздрагивает, подходит ближе, аккуратно приподнимает ладонь и касается чужой холодной щеки пальцами, слегка щипая кожу, чем вызывает у Танаки шипение. - Эй, ты чего!       Знакомый холод кожи заставляет девушку сжать губы. - Т-ты живая... - Она выдыхает и закрывает глаза, в попытке скрыть слезы. - А какая я должна быть? Вампиры долгожители, щенок.       Быть не может. Действительно живая. Говорит, стоит перед ней, слушает ее. Неужели... правда? Слезы все же покидают глаза, стекают по коже и соскальзывают с подбородка на деревянный пол. - Все думали, что я сумасшедшая... Да что там, я сама начинала думать, что поехавшая. Верила им... - Слезы обжигают щеки. Они текут неконтролируемым потоком, который очень-очень долго сдерживали. Девушка дышит с трудом, слезы полностью расфокусировали вид брюнетки перед ней. Слова выходят не очень внятно. Скорее, сбито. Энид казалось, что долго находящийся в горле ком обрастает стеблями роз. Шипы впиваются в мясо, почти до самой крови, заставляя плакать лишь сильнее. - Энид...       Блондинка вдруг обвивает ее шею руками и утыкается носом в плечо старой, очень старой подруги. От понимания того, что Йоко живая и существует, болела голова. - Они все как один, твердили, что я сумасшедшая... - Бормочет блондинка, цепляясь пальцами за одежду девушки. Больно. Стебли, кажется, прорастают дальше. Они обвиваются вокруг легких и сердца, заставляя дышать еле-еле. Шипы впиваются даже в желудок, вызывая тошноту. - Думали, что я больная... Что все выдумала!       Она ощущала, как Энид плачет. Как ее одежда с каждой секундой становится все сырее и сырее, а дрожь в теле светловолосой нарастает все больше. - Ты не больная. - Вдруг произносит вампирша, приподнимая руки и обнимая девушку за плечи. Кажется, она могла понять то, что ощущает блондинка. И почему. - Все, что ты помнишь, это не выдумки. - И тот большой замок? И... - Родригес делает большой вдох, в попытке унят дрожь в теле и вернуть голосу уверенности. - И м-магия? И все те люди... Они приходили ко мне во снах. - Она закашливается, а слезы все продолжают течь. Каждое ее движение отдается болью в теле. Стебли, кажется, начинали вырываться наружу. - У меня... были р-родители. Да? Б-были же... - Были. - Кивает она, после чего слегка отстраняет и кладет руки поверх дрожащих плеч. Блондинка неуверенно приподнимает голову, и красные, до сих пор удивленные, глаза следят за тем, как слеза медленно стекает по светлой коже, задерживается на подбородке и срывается с него, разбиваясь о пол точно так же, как и все его предшественники. - Ты многое помнишь... - Она замолкает на мгновенье. - Это и удивляет и очень пугает. - Наверное... это действительно многих пугало. - Энид приподнимает руку и смахивает с ресниц очередную слезу. - Да... - Йоко выдыхает, убирая руки с чужих плеч. - Я бы тоже покрутила у виска, если бы ко мне подошел человек и начал рассказывать о прошлом. - И утверждать, что он там был. - Дополнила блондинка, складывая руки за спиной.       Молчание повисает в воздухе на недолгие минуты. Тишина. Кажется, каждая пыталась обдумать, что же делать дальше. Встреча произошла так внезапно, что Танака даже забылась о том, зачем изначально шла в эту комнату. И когда в памяти всплыла ее первоначальная цель, она вдруг дернулась и сделала шаг назад. - Послушай, Энид... - Йоко. - Перебивает она. - Да?       Но тут вдруг телефон блондинки вибрирует на кровати. И она оборачивается, дабы взять трубку. Рин тут же усмехнулся на другом конце провода. А вампирша указала головой на дверь, намекая на то, что ей нужно уйти. Но блондинка, поздоровавшись с другом, хватает брюнетку за руку. - Рин, я перезвоню тебе. - И телефон возвращается на кровать. - Йоко. - Да? - Повторяет она. - Ты должна знать важного для меня человека, да? - Важного человека... - Ох, Танака знала. - Да. Я помню, что у меня есть важный для меня человек. Д-девушка, да? - Девушка. В их время это было произносить даже страшно. - В своих воспоминаниях я расплывчато вижу ее лицо... но совсем не помню имени. Но я ощущаю безумное тепло и... некоторые воспоминания, они... - Она сглатывает, пытаясь взять себя в руки. - Они ужасно приятные. - А затем приподнимает руку, показывая тыльную сторону ладони девушке. На безымянном пальце красовалось кольцо. - Каждый раз, когда я вспоминаю о ней... что-то отзывается в этом кольце. Оно... как-то связано, да? - Да. - Вампирша кивает. - У тебя был важный человек. - Кто она?       Йоко поджимает губы и слегка дерзко выдергивает свою руку. Она смотрит на когда-то принцессу. Драбанта ее подруги. Которая сейчас стояла перед ней совсем не в тех одеждах. Уже, скорее всего, не с тем знанием языков и мира. Интересно, Энид все такая же любопытная? Все так же мало знает о мире? Или в этом времени она объездила весь мир и вот теперь приехала учиться сюда. Интересно... почему именно сюда? - Послушай. - Вдруг шепчет девушка, всматриваясь в кольцо на пальце Энид. Блондинка выглядела обеспокоенной. Что было... явно нормально. Она очевидно долго мучилась от собственных мыслей и догадок, а тут вдруг встретила человека, который может ответить на ее вопросы. Который был с ней рядом еще тогда. Вот только Танака отвечать ни на что не собиралась. - Энид, жди здесь. - Она хлопает Родригес по плечу. - Я скоро вернусь. Никуда не уходи, ясно? - Йоко... - Ни-ку-да! - И срывается с места, выбегая из комнаты, громко захлопывая за собой дверь.       Настолько громко, что девушка вздрагивает, так и оставшись на месте. Никуда не уходить. Да ей и некуда было. У нее не было ни дома, ни родителей. Лишь друг в соседнем здании.

***

      Покинув общежития, Танака быстро подбежала к собственному дешевому и старому автомобилю, на котором и приехала в университет. Открыла дверь и упала на водительское сиденье, вынимая свободной рукой телефон из кармана.       Один из самых последних контактов телефона тут же был набран. - Возьми же трубку... - Злилась тихо вампирша, продолжая медленно ехать к воротам университета. - Давай же!       Но звонок не приняли. Потому она попыталась вновь. Гудок за гудком ложился ей на сердце тяжелым грузом. Она знала, что у нее полно времени, что Энид явно приехала сюда учиться и никуда не денется за пару часов. Но все же страх потерять подругу из виду присутствовал. А страх не позволить девушкам встретится... буквально душил ее.       Когда она почти что доехала до ворот, трубку наконец-то взяли. На другом конце телефона раздался слегка недовольный голос. - Йоко, у тебя есть... - Аддамс! - Кричит он в трубку. - Где ты?! Срочно!       Брюнетка по ту сторону явно была удивлена такому поведению подруги. Помолчав с пару секунд, она тихо ответила. - В кофейне у Тайлера. - Голос ее был слегка обеспокоенным. - А что? - Я приеду за тобой, никуда не уходи! - Говорит она громко. - Ни-ку-да, слышишь?! - Ворота остаются за ее спиной. - Сиди и пей свой кофе!       И сбрасывает, не дав подруге даже возразить.       Она мгновенно жмет педаль газа и срывается с места. Девушка не объезжает лужи и опасные места на дороге. Просто едет вперед, обрызгивая машину грязной водой и подпрыгивая на неровных поверхностях.       Она знала, что Уэнсдей не любит автомобили. Знала, что ее до жути раздражают звуки шин. Но ей придется сесть в ее машину и поехать с ней в университет.

***

      Уэнсдей удивленно взглянула на небольшой экран телефона. Йоко звучала... напуганной и воодушевленной одновременно. Снова у нее что-то случилось. Возможно, она кого-то задавила и теперь едет к ней с окровавленным бампером, дабы Аддамс отмотала время назад. Но брюнетка этого не сделает. Она давно уже требовала у вселенной, чтобы та преподала урок... юной? гонщице, которая соблюдает правила раз в сто лет и часто проезжает на красный, слушая в спину гудки автомобилей.       Убрав телефон в карман, брюнетка вздохнула и подняла голову. Паренек за кассой ковырялся с ее черным кофе. Тайлер — это имя было выведено на его бейджике. Но ей не нужно было читать его имя, она и так его знала. Так же, как и он знал ее. Они были друзьями уже продолжительное время, и, что было странным для брюнетки, доверяли друг другу.       Настолько доверяли, что девушка знала о всех проблемах Тайлера с родителями, а тот знал, что Уэнсдей совсем не 20, как написано в паспорте. - Ваш Королевский черный кофе. - Усмехается кудрявый юноша и протягивает подруге чашку. Брюнетка приняла напиток и благодарно кивнула. Глаза ее выглядели пустее обычного. - Уэнсдей? - Да? - Кто звонил? - Йоко. - Бормочет девушка, делая глоток.       Кофейня, в которой работал Тайлер, находилась прямиком в доме, где жила Аддамс. То есть... на самом отшибе города. Это, пожалуй, единственная причина, по которой они пересеклись в этой жизни. Кофейня была малюсенькая, всего с тремя столиками и не особо хорошим ремонтом. Потому Уэнсдей удивлялась, каким таким магическим образом это заведение еще не закрылось. - Она тебе обычно не звонит. - Удивляется бариста, утягивая повязки своего фартука. - У нее что-то случилось. Очевидно. - Выдыхает она, присаживаясь на барный стул. С ее ростом это было не так легко. - Дело ведь не только в Йоко, правда?       Возможно, такая проницательность была одной из причин, почему Аддамс доверилась этому пареньку. Вот только... себе она в этом не признается. Тайлер вдруг завертелся, явно в попытке что-то найти. Потому Уэнсдей, поймав взглядом блокнот, оставшийся возле кофемашины, притянула его к себе, лишь поманив пальцами. - О... да, спасибо. - Он, кажется, до сих пор не привык к тому, что девушка умеет притягивать вещи лишь поманив их рукой. - Так... дело не только в Йоко, я прав? - Да, наверное. - Она делает глоток, обжигая себе язык. Но ничуть не щурясь, делает второй, обжигаясь вновь. Она еще чувствует боль. Она еще жива. - Мне... Мне снилась Энид. - Оу... - Кудрявый парень подчеркивает что-то в блокноте и поднимает глаза на подругу. Глаза его излучают интерес. - Ты мне когда-то о таком рассказывала... да. - Да. Когда-то. - Кивает брюнетка. - Она давно мне не снилась. - Вот оно как. - Он выпрямляется. - И... что ты видела? - Все то же самое. Только... она попросила сыграть ей на виолончели. - Оу... - Тайлер не был уверен, плохо это или хорошо. - И... ты сыграла? - Нет.       Аддамс смотрит в окно. Асфальт на улице все такой же мокрый. Людей, слоняющихся по улице, ужасно мало. Потому она и жила здесь. В этом районе, на окраине города, было тихо и безлюдно. - Виолончели не было. - Продолжает девушка. - Я разбила ее еще две сотни лет назад, по возвращении домой из Белого Королевства. Точно так же, как и разбила пианино... Мне не на чем было ей играть. Совсем. - А если бы тебе было на чем сыграть... ты бы сделала это?       Хороший вопрос.       Сыграла бы она миражу своей жены? Зная, что перед ней лишь отголосок памяти. Да... Нет. Наверное, да. Почему бы и нет? Да, это был лишь призрачный образ, сладкое воспоминание. Но... почему бы и не сыграть? - Да. - Кивает. - Наверное... да.       Пускай во сне она и ответила иначе. Но сейчас, подумав... она бы сыграла, будь у нее инструмент. И не важно, живая перед ней Энид или... Она сглотнула, боясь продолжать мысль. Ей до сих пор с трудом дается понимание того, что случилось с ее женой и по чьей вине. Если бы она тогда только послушала ее и не поехала бы на холодные земли ради любопытства... Если бы не пошла с глупым трусливым принцем на недолгий разговор... - И это все, что тебя беспокоит? - Спрашивает он, облокачиваясь локтями о столешницу.       В ответ мимолетное покачивание головой. - Нет. Не думаю. - Она вдруг сжимает ткань своих брюк. - Я... Я боюсь себе кое в чем признаться. - В чем же? - Я... - Это действительно было тяжело. Но она понимала саму себя. Понимала, чем вызваны эти мысли. - Я... Т-тайлер. Я думаю, что устала.       Страшно. Обе ладони неконтролируемо сжимаются в кулаки. В левой находился стаканчик с кофе. Он тут же сжимается и горячий напиток выливается на смуглую ладонь. - Уэнсдей!       Ей пять сотен лет. У нее черные волосы от природы. Из века в век она не меняла своей повседневной прически. Она не любила яркие вещи и всегда носила черное, изредка разбавляя наряд белым. Она была умной и хорошо воспитанной. Она умела готовить. Умела играть на сложных инструментах. Она многое видела и многому обучалась. Владела магией и имела контроль над чем-то недосягаемым для обычного человека. Она имела контроль над временем.       И будь Уэнсдей по-настоящему эгоистичной, какой себя и считала, то давно бы отмотала время назад, возродив свою жену. Будь она действительно эгоистичной, то давно бы умерла старушкой вместе с Энид. - Аддамс, черт бы тебя побрал!       Тайлер хватает девушку и рывком тянет ее в сторону раковины. Холодная вода тут же заменяет горячее ощущение от кофе. На коже остаются незначительные покраснения от горячего напитка. Это не страшно, это заживет.       Ей пять сотен лет, и она устала жить.       Уэнсдей не сводит глаз с, казалось бы, бесконечного ледяного потока. Вода стекает из крана ей на руку, охлаждая. Когда-то, давным-давно, когда она только-только родилась, кранов еще не было. Повсюду были колодцы, люди таскали ведра с водой. Много ведер, дабы воды хватало на все и на всех. Лишь потом, с течением времени, люди додумались до кранов. Это было сложно, непросто. Но как минимум ее народ был смышленым и начитанным.       Ей пять сотен лет и она боится прожить еще пять. К тому времени, Йоко уже давным-давно умрет. Тайлера тоже не станет. У нее останутся лишь родители и брат. Они, заточенные в одном возрасте из-за нее, сейчас сидят в скрытом от людей замке и... Она не знает, что конкретно они делают. Брюнетка давно их не навещала. Но ни отец, ни мать, ни брат, никогда не жаловались на то, что они пленники времени.       Она побоится познакомиться с кем-то еще. Последние две сотни лет именно Йоко подбивала ее хоть на какое-то общение с чужими людьми. Именно она способствовала знакомству с Тайлером. Без нее она совсем пропадет. Сойдет с ума... вырвет себе...       Уэнсдей обрывает свои мысли и сжимает левой обоженной рукой ткань рубашки в области груди. Она ощущает стук своего сердца. Стучит. Быстро-быстро. Оно напугано.

Тук-тук-тук.

Тук.

Тук-тук.

      Она злится. Злится на саму себя за то, что недостаточно эгоистична. Что не отмотала время вспять и не осчастливила саму себя и своих близких. Она злилась на себя, на то, что в тот момент даже собственная мать сказала ей подумать об остальных миллионах людей, и она подумала. Но сейчас она понимает, что ей все равно на все эти миллионы, когда среди них нет ее.       Ей пять сотен лет и она понимает, какие люди глупцы. Люди, которые думают, что бессмертие это нечто превосходное. Уэнсдей злится на тех, кто мечтает о бессмертии и воплощает свои мечты в фильмах и книгах. Ведь никто из них никогда не задумывался о том, что такое бессмертие на самом деле. Каково это быть единственным бессмертным и наблюдать за смертью друзей. Бессмертие - это не дар, бессмертие - это проклятье. В какой-то момент тебе наскучивает жизнь. Ты перепробовал все, изучил все. Больше изучать было нечего, пробовать тоже. А изобретать что-то для потомков тех людей, которых она когда-то пожалела и не воскресила собственную жену, не хотелось. Аддамс считала эту мысль самой глупой в своем бесконечном разуме. И все же... она действительно долгое время злилась на всех людей мира, которые могли умереть из-за ее игр со временем.       Аддамс вдруг хмурится так сильно, что мышцы лица начинают болеть. Она напрягает пальцы правой руки, пытаясь ощутить воду в трубах. И ощущает ее. Она такая шумная, быстрая. От нее веет энергией. От нее веет жизнью. Девушка ощущала ее на кончиках пальцев до тех пор, пока в какой-то момент не сжала ладонь в кулак и не заставила воду бешеным потоком устремиться вверх. Да с такой силой и скоростью, что жидкость выбила кран. И тот отлетел в сторону, позволив воде фонтаном хлыстать вверх. - Аддамс! - Тайлер подбежал к раковине и оттолкнул подругу от нее. - Мать твою! Ты что творишь?! - Он уставился на ее сжатый кулак. Пальцы были сжаты до того сильно, что на ладони отпечатались полумесяцы от ногтей, а костяшки побелели. - Что случилось?!       Что случилось? Да много чего. Вот только, признаться парню в этом она не могла. Точно так же, как и Йоко. Скажи Уэнсдей вампирше, что она устала жить и ждать, та самолично вырвет ей сердце и заставит съесть. Ведь даже Танака, зная, что Дивина к ней никогда не вернется, а она вскоре и сама попрощается с жизнью, так и не увидев ее под конец, продолжала жить. Продолжала подбадривать Аддамс, продолжала учиться все снова и снова. И продолжала радоваться жизни хотя бы немного. А вот Уэнсдей уже не могла радоваться. - Я... - Брюнетка только приоткрыла рот, как дверь с сильным грохотом открылась. - Аддамс!       Девушка обернулась и увидела Йоко. Та действительно выглядела странно. Словно призрака увидела. Неужели действительно сбила кого... - Что случилось? - Я советую тебе - Она подошла и схватила Уэнсдей за плечи, встряхнув. - Срочно. Сроч-но появится в своей общажной комнате! Сейчас же, Аддамс.       Голос ее был непоколебим. Давно брюнетка не слышала такого тона от вампирши. Видимо, что-то действительно серьезное. - У меня забирают комнату? - Кто смог пройти через барьер? Девушка нахмурилась от непонимания. - Или там кто-то умер?       Вдруг вода коснулась ее ног. И она обернулась, заострив внимание на том, как Тайлер пытался перекрыть воду. Брюнетка нашла взглядом вентиль и, слегка прищурясь, напрягла пальцы. Вентиль тут же поддался парню. - Уэнсдей, нет времени! - Она ухватила подругу за руку и дернула на себя. - Бегом! - Эй! - Тайлер вдруг крикнул из-под раковины и приподнялся. - Она сломала мне кран! - Я оплачу ремонт! - Ответила вампирша, уже выбегая из кофейни вместе с Аддамс.       Брюнетка непонимающе села в машину и тут же пристегнулась. Она ненавидела автомобили. Ненавидела то, как водит ее подруга. Ее раздражал запах бензина и резкость этого транспорта. Ей не нравилось, что слышит она лишь шуршание шин, а не постукивание копыт и железных колес. Уэнсдей не нравилось, что здесь можно было включить глупые песни тех, кто сейчас был на пике популярности.       Как же все-таки жизнь поспешно меняется. Лет сто назад люди еще слушали пластинки. А сейчас музыку можно было таскать с собой даже в кармане. Удивительно.       Машина выехала со стоянки. Йоко вжала педаль газа в пол и, даже не взглянув на светофор, повернула на дорогу под сигнал машин. Аддамс показалось, что она поверила в Бога. Она была бессмертной, но такая езда на машине заставляла ее замереть. И она до сих пор еще не поняла из-за чего. Из страха или восхищения. Вампирша ехала в сторону университета, превышая скорость и сигналя на пешеходных переходах, заставляя людей пропустить ее. - Йоко! Ты угробить нас хочешь ? - Ты бессмертна, идиотка. - Она тянется рукой к магнитоле и настраивает музыку. Глупый хит 90-х тут же раздается на всю машину и вылетает из окон. - Зато ты нет. - Девушка вжимается в кресло и складывает руки на груди. - Переживаешь? - Она улыбается. Брюнетка замечает это, искоса взглянув на подругу.       Аддамс не отвечает. Поворачивает голову к окну и смотрит на пролетающие мимо дома, расплывчатые окна и деревья. Смотрит на людей, которые живут свою спокойную жизнь и не страдают от вечности бытия. Кажется, девушка начинала им завидовать. - Йоко. - Да? - Она вновь игнорирует светофор, пролетая через пешеходный переход. Благо, людей там не было. Интересно, сколько штрафов она успела нахватать?       Но Аддамс замолкает. Она не сможет сказать ей, что последние дни просыпалась с мыслью, что вот-вот вырвет себе сердце. Что сдастся. Что больше сил ждать нет. Что данное в порыве любви обещание лишь сильнее ее губит. Ведь Энид, возродившись, вряд ли вспомнит об этом обещании. Она вряд ли вспомнит хотя бы что-то. Ведь обряд был проведен криво и косо. Энид могла и вовсе не возродиться.       Это убивало все сильнее.       Она устала от бесконечных диагнозов. От таблеток, которые не помогали. Она устала от мыслей. От того, что не может жить спокойно, думая лишь о ней. Аддамс сходит с ума и боится признаться в этом самой себе.       Боится не дождаться.       А ведь она так скучает. По голубым любопытным глазам, по запаху кожи, по теплоте тела. По улыбке, которая появлялась на лице даже от малейшей глупости. Она соскучилась по губам, по рукам, по волосам. Она соскучилась даже по ритму ее сердца, по звуку дыхания.       Она сильно-сильно скучает. Тоскует. И тоска - это самое невыносимое, что может ощущать человек. И от этого Уэнсдей безумно неуютно. Она так боится сдастся.

Am I in love with just a theme

Or have I had just a dream?

A mystery

Oh who is she?