Страницы сгоревшего дневника

      Сознание возвращалось постепенно. Она помнила, что ее тошнило. Помнила, что слышала радостные крики людей, противный хруст снега, шум волн, дождя и шелест листвы от ветра. Помнила скрип колес, разговоры в мутном сознании. Кажется, ее куда-то вели. Но куда? Энид не помнила. Каждый раз, когда девушка закрывала глаза, она видела лицо матери. Ее ухмылку, строгий и насмешливый взгляд. Смех младшего брата и довольную улыбку старшего. А так же нахмуренного отца, который, кажется, смотрел ей вслед совершенно недавно.

Но... недавно ли?

      Голова, казалось, еще немного и расколется надвое, а руки ужасно ныли от серебряных наручников. Повозку-клетку безжалостно трясло, девушку кидало из стороны в сторону. Она ударялась о металлические прутья, хрупкие доски и других людей, что ехали вместе с ней. Сквозь накинутую поверх ткань свет не проходил, но для оборотня это не помеха. Энид видела, что одета она далеко не в свое любимое нежное платье. Здесь было мрачно, холодно и страшно. Так страшно, что хотелось плакать. Ком встал поперек горла, мешая даже дышать. И она пошла на поводу у своих желаний: первая слеза упала на оголенные колени, а затем ее в бок кто-то ткнул. - Прекрати реветь, и так тошно. - Прохрипел широкоплечий бородатый мужчина. Выглядел он ужасно и жутко. Лицо ранено, опухшие губы искусаны, а рубаха, точно такая же, в какую была одета и блондинка, порвана. Видимо, он пытался бежать. - Закрой уже рот! - Закричала противная старушка. Сидела она, поджав колени, губ совсем не видно. Они были бледными и сливались с кожей.        Но Энид не могла прекратить. Не могла заткнуться. Серебряные наручники без остановки вредили коже, а регенерация не помогала. Было больно. И внутри, и снаружи. Ей было страшно. Из-за того, где она находилась. И потому, что на нее кричали. Держать свои эмоции внутри она никогда не умела. Ее этому не учили. Ее вообще мало чему учили там, где она родилась.       А там, где она родилась, было холодно. В Белом Королевстве почти никогда не бывало тепло. Цветы росли лишь жалкие три месяца в году, на деревьях фрукты появляться не успевали, овощи на грядках тоже. - Жалкая картина... - Пробубнила себе под нос женщина, что сидела напротив девушки. - Падшая принцесса... - Проговорила молодая девушка, чьи руки находились за спиной. Видимо, ей вовсе не доверяли. - Как же... как же так... - Ревет небось из-за того, что находиться с нами в одном пространстве до тошноты противно! - Повысил голос рыжий мужчина, что сидел в самом углу. Обращался он к тощему мужчине и маленькой девчушке, которые сидели совсем рядом с ним, почти что упираясь в него. - Да это посмешище! - Вызвался молодой паренек шатен. - Разве это принцесса? Да какое уважающее себя королевство кинет свою принцессу к рабам?!

Рабам?

Это слово эхом отозвалось где-то глубоко.

      И тогда Энид всхлипнула, приподняла голову, оглядела всех и нахмурилась. Все люди в повозке также переглянулись. Здесь были все. Дети, взрослые, мужчины и женщины. Блондинка окинула взглядом руки людей. На каждом из них были те же наручники, что и на ней. Серебряные, красиво выкованные, с толстой цепью, что вела к полу. И у каждого ожоги на запястьях. Эти раны затянутся не скоро. Все люди здесь не пытались брыкаться, бежать или раскачивать повозку. Взрослые тяжело вздыхали, дети не плакали. Они, наверное, привыкли. Привыкли к тому, что их, как вещь, могли в любой момент закинуть куда-то далеко. Или вовсе выкинуть. Не избавиться, а именно выкинуть. Как ненужный и поломанный хлам. У Энид сердце закололо от таких мыслей. Каждого находящегося здесь она считала человеком, а вот ее семья думала иначе. Ни за живое существо, а уж тем более за человека рабов они не считали. - Доброе утро, принцесса. - Поздоровался с ней кто-то в совершенно знакомой манере.               Девушка повернула голову, и ее глаза расширились. Ей вдруг перестало быть так страшно. В сердце мелькнула противная искра надежды. - Аякс!? - Глазам не верит. Перед ней ее друг детства, тот, с кем ее дни в стенах светлого, лишь на вид, замка были не так скучны и страшны. - Но...               Горгон тяжело выдыхает и смотрит на свои наручники, гремит ими и оглядывается. Пускай и ничерта не видит. А паренек шатен все не умолкает, кричит что-то страшное и жуткое, пока его не приструнивает строгий голос. - Видимо, насолил я чем-то твоей матери... Или брату. - Отвечает он быстрее, чем девушка успевает задать свой вопрос. Парень хмурится, пытается поправить порванную шапку, что сползла на глаза. - Например тем, что змеи у меня вместо волос или шерсти. Но ты... Почему ты здесь, Энид?       Девушка не отвечает. Догадывается, но говорить не может. Принять тот факт, что ее выкинули для того, чтобы ее старший брат взошел на трон, довольно трудно. Поэтому она жмурится и всхлипывает. От нее избавились, потому что она была неугодна. До сих пор не обратилась, слишком яркая и громкая для королевской особы. Все минусы для того, чтобы избавится от девчонки. - Я просто была помехой... - Наконец выдыхает девушка. А рукам все больнее и больнее. Невыносимо жжет. - Словно ты сам не знаешь, что мама больше любила и жаловала Стефана. Чем... Чем меня.       Она давно приняла тот факт, что для матери она не была важна. Но каждый чертов раз осознание больно кололо ее в сердце. Она хуже брата. Она не так умна, не так храбра, не так хорошо дерется. Она хуже. Слабаки королевству не нужны. Энид старалась, действительно пыталась. Но матери было все равно. На ее старания и попытки. На ее успехи. И Энид поняла, что все это ни к чему. И перестала что-то делать. Мама не увидит, не заметит.       Парень потер пальцы друг о друга, прикусил губу и откинул голову, вновь тяжело выдыхая. - Энид... тебя объявили мертвой. Все твое королевство со среды этой недели считает тебя мертвой. - Аякс сжимает зубы, словно это его раздражало. - Наше и соседние королевства считают, что тебя больше нет. Я не понимаю... ничего не понимаю, Энид.       И в тот момент Синклер клялась, что она действительно умерла. Она поняла. Она подозревала, но отгоняла от себя эти мысли. И все же... Родная мать выкинула ее из дома и забрала все. Объявила ее мертвой. Сослала в неизвестном направлении в качестве раба. И все ради того, чтобы ее чертов старший брат стал новым королем, с его глупой, абсолютно никудышней женой. Да не нужен был Энид этот чертов трон, эта золотая тяжелая корона. Не нужно ей было королевство. Она просто хотела спокойно жить, надевать красивые платья и улыбаться перед зеркалом. Пускай и это ей позволяли редко.       Ей так хотелось не думать об этом, но так хотелось разобраться. Слезы потекли по щекам с новой силой, стоило ей только попробовать залезть в память поглубже. Больно. Она помнила свою комнату, задний двор, белый замок в золотых украшениях. Она помнила свой дом. И ей чертовски хотелось вернуться туда, где она выросла. За что мать поступила с ней так? Почему даже не поговорила?       Когда девушка открыла глаза во второй раз, то она поняла, что ее кто-то будит. Кудрявый мужчина, одетый в белый костюм, тряс ее за плечи и бил по щекам. Когда Энид собралась с силами и поднялась на ноги, ее тут же вышвырнули из повозки. Девушка не удержалась на ногах и упала на землю. Землю? Просто землю? Без снега?       Сил подняться у нее не было. Пускай Аякс и пытался ей помочь, блондинка лишь вертела головой. А затем приподняла ее, услышав знакомый, но непонятный для нее язык. Кажется кто-то говорил на итальянском, а где-то за ее спиной перебрасывались фразами на английском. Ни единого французского слова. Голова раскалывалась от непонимания. Пахло гарью, но вокруг был густой лес. Лес. С листьями, абсолютно без снега. Внутри что-то сжалось от неясности. Паника подступила к горлу, и сглотнуть ее не получалось.       Парень в белом, что выкинул ее из повозки, был явно человеком, который работал на ее семью. Бывшую семью. Он, кудрявый и в идеально бело-синих одеждах, стоял и разговаривал с другим мужчиной на английском. Другой человек был одет по-простому: серая рубашка и брюки, а в руках какие-то бумаги.       Вдруг, позади послышались стучание колес и копыт. Три коня, к одному из которых была прицеплена повозка, остановились. - Salve. - Поздоровался один из прибывших. Высокий мужчина слегка кивнул. Рядом с ним встали еще двое. Тот, который был чуть ниже, оглядел людей, задержав взгляд на блондинке. А тот, что был выше всех, вовсе никак не реагировал. Он был похож на мертвеца, а его зрачки спрятались где-то за веками. Все мужчины были одеты строго в черное, на плечах красовались серебристые узоры. А на левой стороне груди, прямо на кармане, аккуратно была вышита буква "А".        Энид напряглась, отогнала поспешные мысли, повернулась к Аяксу и тихо спросила: - Où sommes-nous? - Addams... - Прошептал парень в ответ таким тоном, словно каждая буква в этой фамилии, вызывала в нем неприязнь.       И этого хватило, чтобы у девушки мир из-под ног ушел.       Аддамсы и Синклеры были заклятыми врагами долгие-долгие годы. Казалось, вечность. Сколько блондинка себя помнила, каждый раз на вечерах поднимался вопрос Аддамсов. И Энид соврет, если скажет, что это ее бедное холодное королевство подвергалось нападениям Нет. Это ее матери все никак не сиделось на месте, а до нее ее отцу, деду, а до деда прадеду. Из века в век, из года в год, Синклеры пытались отвоевать у Аддамсов все больше и больше территории, пока в один момент не поняли, что им просто не сравнится с их мощью. Дело даже не в армии. Дело было в самой территории. Леса, реки, болота и горы. Природа сама воевала за людей, которые на ней поселились. Стоило солдатам в белом войти в лес, как он пожирал их, не поперхнувшись. Стоило кораблям или лодкам с белыми парусами показаться в море или на реке на вражеской территории, как волны забирали их с собой на дно. Пускай белая армия была величественной и, казалось, нескончаемой. Но Аддамсы были уверены, люди кончатся быстрее, чем место на дне для них. Казалось никто, кроме Аддамсов, не знал, какой глубины их реки. Некоторым солдатам получалось выбираться из чащи леса, но они сходили с ума, не успев добраться до своих. Что с ними происходило в глубине леса? Одним Аддамсам и было известно. Ведь их люди спокойно отдыхали в лесах, устраивали пикники и гуляли. Когда Эстер поняла, что теряет людей и ни капли не продвигается, то сама лично написала и отправила письмо своим врагам о примирении. А Аддамсы незамедлительно подписали его. Светлый принц же, с одобрением матери, пообещал темному королевству небольшой подарок. Этот подарок сейчас ждал своей дороги. И Стефан даже не думал о том, что к рабам, помимо грязных людишек, попадет и его младшая сестра. Возможно, он об этом не знает до сих пор, думая, что блондинка действительно мертва.       Разговоры на итальянском продолжались около десяти минут. Кажется, произошло какое-то недопонимание. Но в конце концов, мужчина пониже, в черных одеждах, начал оглядывать людей. Он ощупывал карманы длинных рубах и проверял волосы. Стоило ему дойти до Энид, как он нахмурился и вынул из правого кармана небольшой конверт, о котором сама девушка и не подозревала. - Что это? - Спросил он уже на английском, крутя конверт в руках. - Госпожа попросила передать это лично королю и королеве. - Ответил мужчина в белом.       Человек Аддамсов напрягся, слегка ощупал конверт, убедившись, что в нем находится лишь письмо, и убрал его назад в карман, остановив ненадолго взгляд на блондинке. После того, как всех осмотрели, высокий мужчина, проводил людей к повозке, а тот, что был похож на мертвеца, сел на место кучера. Низенький мужчина же забрал связку ключей и кивнул, а затем оседлал своего коня и ускакал первым, прихватив с собой одного из людей Синклеров. Человек ее королевства был одет в белые одежды с синим галстуком. А за его спиной находилась секира, которую конечно же пытались конфисковать на время прибывания на чужой территории, но парень долго уверял, что все в порядке. И что им совсем не нужно новых конфликтов из-за таких глупостей. Ведь не хотят же Аддамсы в первую неделю примирения нажить новых конфликтов, которые еще больше очернят их. Никому не нужно очернять королевство из-за такой мелочи. И все же, оружие конфисковали. Энид наблюдала за тем, как секиру убирают в большой мешок, который после кидают на сиденье рядом с кучером. А затем ее завели внутрь.       Повозка оказалась... ухоженной? Нет. Она явно не предусматривалась для перевозки людей, но здесь было чисто и просторно. Энид даже смогла разглядеть мрачный лес и дорогу через небольшие щели. - Они даже не могут нормально разговаривать на английском! Этот их... итальянский акцент. Эти жесты, манеры... - Возникал бородатый мужчина. - Эти Аддамсы жалкие! - Кричит паренек шатен. - Да какое королевство потерпит, чтоб о нем такие слухи распускали! Ненормальные да и только! - Их народ слишком... Слишком много жестикулирует! - Поддакивала рядом сидящая женщина. - Да лучше бы я всю жизнь конюшни чистил, чем был отправлен в это убогое место! Какое унижение. Чем же я так прогневал принца!? - Высокий рыжий парень уткнулся носом в колени и зажмурился. Блондинка помнила этого паренька. Он часто посещал замок. Приносил вести из-за стен. Простыми словами, рыжий юноша был гонцом. С ужасно противным характером. Брат никогда не любил его, Синклер помнила.        И все же Энид нахмурилась. Убогое место? Так гонец назвал Черное Королевство? Она никогда не считала Аддамсов и их территорию чем-то убогим. Из рассказов и песен путешественников она знала, что у них невероятные пейзажи, леса, поля и воды. Горы пугают своим величием, а леса своей густотой. Многие говорили, что в чащах живут далеко не простые звери. Что перья птиц были покрыты блестящей серебристой пыльцой, а бабочки и вовсе переливались разными цветами. Но так, как Аддамсы не любили ярких цветов, то насекомые прятались в чаще лесов. Кто-то рассказывал, что совы там ходят на четырех лапах, а черные лисы в созвездиях выводили заблудившихся из леса. Но это, скорее всего, лишь детские сказки. Многие рассказывали и о том, что в лесах живет дикий народ, который и похищает заблудших. То, что с ними делали дальше, явно не рассказы для детских умов.       О короле и королеве слагали страшные и необъяснимые легенды. Кто-то клялся, что за всю свою долгую жизнь, ни разу не видели тех, кому принадлежат эти земли. Кто-то считал, что король и королева сменялись каждые тридцать лет, кто-то - что они вовсе никогда не сменялись. Многие в тавернах спорили о том, есть ли у трона принц с принцессой. Кто-то яростно доказывал, что своими глазами видел, как дочь и сын правителей гуляли по ночным улицам, а затем словно растворялись в тумане. Кто-то твердил, что королевскую семью можно увидеть лишь в сильный дождь. А кто-то и вовсе считал, что замок пустует уже многие годы, а те шумные балы людям лишь мерещатся. Ведь в город, для проверки, уже какой год выезжала лишь темная армия. Или же так думал лишь народ. Люди видели лишь то, что правители позволяли им видеть.       Фамилия Аддамс была окутана мраком, страхом и необъяснимыми вещами. Но народ был счастлив, накормлен и ухожен. А раз Синклеры с кем-то вели войну, значит и замок не пустует.

***

       К тому моменту, как повозка остановилась, Энид уже спала. Ее аккуратно потрясли за плечо и вывели на прохладную ночную улицу. Лишь неяркие масляные фонари освещали осенний двор, что прятался за высокими кованными черными воротами. Девушка видела безлиственные кусты и деревья, верхушки которых уходили далеко-далеко в небо. Когда высокий мужчина, что был похож на мертвеца, слез с коня и зажег масляную лампу, все огляделись. За спинами оставалась лишь дорога, впереди каменные стены. Когда мертвец подошел к воротам, те открылись сами по себе с ужасным скрипом, пропуская всех к замку.       Босыми ногами все рабы стояли на камне, которым был отделан почти весь передний двор перед высокой лестницей и массивными дверьми. За спинами все было усыпано деревьями. В ночной мгле почти никто не мог разглядеть величия замка. Глаза Энид, несмотря на улучшенное зрение оборотня, не улавливали всей той величины, что находилась вокруг нее.        Высокие темные стены из камня, непроглядные окна из легких стекл, небольшие балконы, множество башен, что были украшены пинаклями. А вороны кружились у самых фиал, что терялись в почти чёрных тучах. Самая высокая башня, казалось, пробивала тучи и доставала до самых звезд. Колонны в свои тиски взяли неизвестные вьющиеся растения. Этим же растением, казалось, была усыпана львиная доля высоких стен. У Энид закружилась голова, когда она наконец-то подняла ее так высоко, как только могла, лишь бы увидеть всю высоту здания. Некоторые вороны сели на крыши, подоконники и землю. Они каркали, шумели крыльями, кричали кому-то о чем-то. Самый центр замка украшала роза и балкон. По правую и левую от него стороны, сидели гаргульи. Так же как и у дверей, и у некоторых других окон. Замок не блестел, не слепил своими драгоценностями. Он пугал своей строгостью и величием, притягивал взгляд и словно что-то нашептывал, зазывая. Здесь повсюду пахло сырой землей и хвойными ветвями.       Двери вдруг открылись, стоило первым каплям дождя упасть на светлые волосы. Высокая женщина в облегающем платье и небольшой серебряной короне, с красным камнем по центру, произнесла что-то, и мужчины в черном, что стояли рядом со светловолосым парнем в белых одеждах, приказали рабам следовать внутрь. Они, босыми холодными ногами, наступили на идеально чистый темный пол. Женщина все шла вперед, а их подгоняли все дальше и дальше. В стенах замка было куда теплее, чем на улице. Аякс шел бок о бок с Энид, касаясь своим плечом ее. Когда женщина ступила на первую ступень высокой каменной лестницы, то мужчины в черном приказали рабам остановиться. Послушался и парень в белом. У лестницы стояло еще шесть человек в черных рубашках, пиджаках и брюках. У каждого в ножнах пряталась рапира. Поднявшись на тринадцатую ступень, женщина обернулась к ним, смерив каждого строгим, но от чего-то добродушным взглядом. Вскоре рядом с ней показался низкий полный мужчина. Он перевел взгляд на людей в черном и кивнул, а затем произнес: - Я жду объяснений. - Его голос казался твердым, но вовсе не строгим. Серебряная корона на голове поблескивала в свете свеч.       Все вокруг казалось сонным и ленивым. Энид на миг почувствовала себя хорошо. Вот только взглянув левее и заметив, как люди в наручниках тряслись от страха или холода, ей вдруг стало противно. - Господин, этих людей передали вам в качестве подарка. - Вызвался один из самых высоких, тот, кто выглядел как человек. - Посол Синклеров велел передать, что это... одни из самых хороших рабов в их королевстве. Так же просили передать, что эти... люди будут служить вам верой и правдой.       Мужчина с женщиной переглянулись. Кажется, они совершенно не понимали, что происходит. Не понимали и люди в черном. Но высокая женщина кивнула, видя, что мужчина еще не закончил свой рассказ. - В кармане девушки. - Он прошел к Энид, встал перед ней, и вынул из кармана конверт, а затем развернулся. - Было найдено письмо. Просили передать лично вам в руки.       Женщина кивнула, задержав взгляд на блондинке, а мужчина поднялся к ней и передал письмо, встав на одну ступень ниже. Энид же, словно отошла ото сна и наконец поняла кто перед ней. Королева и король. Мортиша и Гомес Аддамс. Мать часто называла женщину странной и жуткой, а мужчину словно и вовсе боялась. Вот только сама Энид не могла понять за что. А сейчас тем более. Они стояли перед ней, спокойные и... легкие? От них не пахло опасностью, они не выглядели как люди, которые могли нанести вред.       Но в тихом омуте черти водятся. - Как невежливо с их стороны... - Проговорил незнакомый голос. Он не принадлежал ни королеве, ни королю. Но звучал так приятно, что по спине блондинки пробежали мурашки. А затем обладательница голоса показалась людям. Невысокая девушка вышла из-за спины женщины, держа руки за спиной, а затем оглядела всех присутствующих. - Неужели Синклеры так глупы, что прислали нам рабов?       Она появилась из ниоткуда. Никто не видел, как она спускалась или поднималась по лестнице. Она просто оказалась здесь, потому что захотела. - Уэнсдей, дорогая... - Начала Мортиша. - Не нужно делать поспешных выводов, возможно, вышло недоразумение. - Не может быть никакого недоразумения, мама. - Продолжала девушка. Ее глаза гуляли по всем присутствующим в этом помещении. - Принц Стефан обещал нам подарок, вот он, перед твоими глазами.        Энид вцепилась в девушку взглядом, оглядела ее с ног до головы и сглотнула. Уэнсдей. Эта девушка стояла в черной рубашке и брюках. Брюках. Девушка была одета в брюки. Блондинка и подумать не могла, что так можно. Девушка и брюки! Но черт. Как же прекрасно это выглядело. Волосы были заплетены в косы и лежали на плечах, руки прятались за спиной, подбородок слегка приподнят. Она не могла оторвать глаз от молодой принцессы. Но ей пришлось.        Король и королева вновь переглянулись и с жалостью взглянули на людей перед собой. - Это так? - Спрашивает Гомес, наконец обратив внимание на парня в белом, который всем своим видом показывал, что приехал он сюда вовсе не на чай. - Их привезли сюда как рабов?        Все одновременно кивнули. Все, кроме Энид. Она вовсе не понимала, как себя вести. Вечно поглядывала на людей, что стояли рядом с ней. Ей казалось, что она уже давно не чувствовала боли от серебряных наручников. Но стоило ей об этом подумать, как она сжала зубы, вновь почувствовав жжение. Уэнсдей опустила взгляд на светлые запястья и нахмурилась. - Это так. - Подал голос широкоплечий блондин. - Они были привезены к Вам в роли подарка.       Светловолосый парень в белых одеждах, которые были украшены синим узором, и с яркими зелеными глазами поклонился перед ответом, но так, словно вовсе не хотел этого делать. Словно с отвращением. Это явно не осталось незамеченным. Энид следила за появившейся девушкой в брюках. Та оглядывала всех без стеснения. По-хозяйски. Хотя... Как иначе? Она принцесса, а ей привезли рабов. - Я же сказала, мама. - Произнесла девушка надменно. - Синклеры глупы. Они даже не знают, как все устроено внутри нашего королевства. Любой другой на вашем месте принял бы это близко к сердцу и вновь вступил в войну. Но вы ведь не глупы.       Последняя фраза девушки была произнесена словно с издевкой. Блондинка удивленно приподняла брови на этот тон. Она бы никогда в жизни не решилась язвить матери. А тут? Так легко, так спокойно. - Уэнсдей, дорогая... - Начал было Гомес, но его перебили. - Я попросил бы вас замолчать. - Подал голос все тот же паренек блондин. Да так смело, словно перекидывался словами с друзьями в таверне. - Это очень грубые слова, мисс. Они могут привести к новым военным действиям. И... - Я бы попросила вас не лезть в мой разговор с матерью - Прошипела Уэнсдей, искря глазами, а затем перешла на более грубый тон. Все вокруг словно замерло. Все перестали дышать в один миг. Даже, казалось, сами правители. - И не перебивать короля.        Энид хмурится, понимая, что парень сейчас делает очень серьезную ошибку. Блондинка уважала Аддамсов. И не только за их форму правления, о которой была наслышана, но и из-за страха. Сама их территория не позволяла захватить ее. Так какая магия за этим может скрываться? Что могут люди, жившие в таком замке? Энид слышала о черной магии, но на ее родных землях это словосочетание было под запретом. Да даже слово "магия" не всегда приветствовалось тепло. Однажды, одного пьяного путешественника с флейтой, побили и кинули в темницу за то, что он очень уж радостно рассказывал о том, как и что можно сотворить, владея магией. Стоило ему взмахом руки притянуть бутылку к себе ближе, как он тут же оказался на каменном полу с разбитым носом. - И все же прошу вас... - Скаля зубы, продолжал парень в белом.       Брюнетка ни сказала ни слова. Она спустилась в самый низ, медленно и тихо, словно паря над ступенями. Энид завороженно наблюдала за ее походкой: властной, но легкой. А парень все говорил что-то о грубых словах, оскорблениях и новых войнах. Принцесса остановилась прямо напротив него и уставилась в самые глаза, терзая душу взглядом тёмных, почти чёрных, глаз. Прошли, казалось, долгие минуты три, прежде чем Уэнсдей спросила: - Как твое имя? - Тон ее спокойный, а голос слегка манящий и пугающий.       Энид почувствовала от нее дурманящий аромат. Хвойные ветви и дождь. Неужели принцесса так часто бывает за пределами каменных стен, что насквозь пропахла уличным запахом? В животе что-то противно скрутило от вида и аромата темной принцессы. - Я Клод. - Представился парень-блондин, поправляя синий галстук с позолотой, что противно выделялся на фоне белого костюма. Его французский акцент в какой-то момент зацепил принцессу за что-то неизвестное внутри. Аддамс любила французский, он нравился ей. Она сама часто разговаривала на нем. Этот язык был невероятно красивым. Но сейчас он резал ей уши. Да так сильно, что боль начинала раздражать. - Что-ж... Клод. Ты действительно можешь оказаться хромым. Будь осторожнее, иначе ты не вернешься в свое жалкое королевство.       Конечно Уэнсдей считала королевство Синклеров жалким. Ей казалось, что правители там глупы. А их люди еще глупее. Ведь народ не видел настоящего белого света. Королевство глупых оборотней находилось среди снега и льда. На территории был лишь один город-порт, а так же пару деревень. Густой лес окружал дома, а на западе были лишь высокие непроходимые горы. Путешественников, путников или бардов пропускали за ворота города не так часто. А те, кто говорил глупости, оказывались либо в темнице, либо за стенами. Либо под толщей снега. Белое Королевство воевало со всеми. У них было и много побед, но и не мало проигрышей. Поражение против Аддамсов явно долго будет сидеть на языке. Глупые оборотни отрекались от магии. Хотя сам их вид подразумевал магию! Неужели эти псы считают, что они оборотни просто потому что так и должно быть? Иногда Уэнсдей задавалась вопросом: "А есть ли за этими высокими стенами библиотеки и школы?" Ведь у них были и учебные заведения и библиотеки. Люди в ее королевстве были умными и начитанными. Они знали все о своих землях и о целом мире!       Королевство Аддамсов славилось не только своими легендами, но и академией. Академией, где учили магии, где странные люди, отличавшиеся от других, могли найти себя. Академия "Невермор" славилась по всему миру. В стенах здания было множество учеников из-за границы. Академия была известна так сильно, что "Черное Королевство" чуть-ли не превратилось в "Королевство Невермор". Многие путались. Ведь на картах черным по белому: "Черное Королевство", а в некоторых письмах - какое-то "Королевство Невермор".       Белое Королевство же славилось лишь войнами. Чьи-то территории они просто завоевывали, а кому-то приходилось быть зависимым. Например Королевству Восходящего Солнца, что находилось где-то на юго-востоке, приходилось отдавать как минимум половину риса, также они торговали с Белым Королевством фруктами и овощами. Ведь откажись они от этого "сотрудничества" и сразу же лишаться своей земли. Королевство Восходящего Солнца не любило войны. Почти всегда они решали все мирным путем. Но Синклеры - это Синклеры. Их семья долгие годы играет по своим правилам. - Это угроза, мисс? - Спросил Клод, вздернув нагло бровь. - Предупреждение. Cane stupido. - Уэнсдей сцепила руки за спиной в замок еще крепче. Ее мать и отец спокойно наблюдали за происходящим, словно не видели ничего необычного. Пускай и нахмурились, услышав оскорбление. - Тогда мы можем решить все быстро и на месте. - Произнес он так противно, что брюнетка сдалась. Но успела лишь опустить руку ниже.       Парень в один миг выпустил грубые и уродливые когти. Все вокруг с замиранием сердца уставились на происходящее.       Уэнсдей видела, как взлетела его рука. Принцесса на секунду нахмурилась и дернула рукой, наблюдая за тем, как когти надвигаются. Она слышала громкий крик матери, но женщина стояла слишком далеко, чтобы успеть хотя бы спустится на "поле битвы".       Аякс закричал вместе с королевой. Парень с ужасом смотрел вперед.        Но вместо крика и брызг крови на озаренном яркой улыбкой лице Клода, раздался лишь сильный и противный звон. Мортиша и Гомес вскрикнули от удивления. Девушка слышала стук каблуков ее матери. Гомес позвал стражу еще пару мгновений назад, но брюнетка только сейчас услышала открытие дверей и громкий надвигающийся топот людей в черном. Ее уши, казалось, заполнило водой. Уэнсдей лишь удивленно вскинула брови, так и сжав пальцы на рукояти рапиры, острый конец которой прорезал светлую ткань чужой рубашки, которая понемногу окрашивалась в красный.       Девушка-блондинка выскочила перед принцессой Аддамс и подставила себя под удар. Но зачем рисковать телом? Девушка подставила под острые когти крепкую цепь наручников. Та даже не помялась. Остались лишь небольшие сколы.       Уэнсдей была готова к удару. Вернее, она ожидала, что такое может произойти. Он же из Белого Королевства грязных собак. У них все привыкли решать все силой. Каждый второй был готов отправится в бой или завязать драку. У них не принято решать что-то словами как у Аддамсов. Но и дрались они по-своему. У Черного Королевства в оружии: рапиры, мечи и шпаги. Изящный вид боя, словно танец на костях, крови и плоти. У Синклеров же топоры, секиры и когти, которые были у большинства населения Белого Королевства. Головы с плеч, жесткие, твердые и размашистые удары, словно они шли напролом. - Уэнсдей! - С ужасом прокричали родители, пока стража оттаскивала возмущающегося блондина. Клод явно не ожидал столкновения с чем-то твердым. По руке прошлась противная волна, заставившая его убрать поскорее когти. - Извините-извините Ваше Величество. - Извинялись люди в черном, что сопровождали рабов до замка. Все, кроме одного. Того, что стоял ровно с закатившимися глазами. - Мы не уследили, мы...       Но что королеве, что королю было абсолютно все равно сейчас на это. Они оглядывали дочь, на лице которой не было ни ужаса, ни боли. Лишь... удивление? От такого Мортиша даже отошла назад. Ее дочь была удивлена и заинтересована. Сильно и без притворства. - Энид! Энид, ты слышишь меня? - Парень в шапке пытался дозваться до подруги, но та не отвечала. - Его увести. Позже с ним разберемся. - Начал Гомес, оставив свою жену с дочерью. В холле замка за эти тридцать минут произошло слишком много всего для спокойного королевства. - Людей отвести в левое крыло замка, там разместить по свободным комнатам!        Двое парней тут же подхватывают блондина и теряются за массивной дверью. Энид провожает беднягу взглядом. В ее старом замке после слова "увести", того, кого увели, больше никогда не видели. Энид даже не заметила, когда Аякса так же подхватили и потащили прочь. Когда прикоснулись уже к ней, она испуганно вздрогнула и взглянула на мужчину с массивными плечами. Он пустым взглядом глядел на нее, а затем убрал руки, взглянув на принцессу, которая произнесла что-то на родном языке.       Мортиша, не прикасаясь к дочери, пыталась выяснить, в порядке ли она. Но Уэнсдей не отвечала на редкие вопросы, лишь смотрела на спину скрытую за бело-красной рубашкой. Девушка перед ней тяжело выдохнула и уставилась в пол, когда мужчина отошел. - Твое имя. - Произносит Уэнсдей, обходя удивленную и шокированную мать.       Неизвестная ей девушка медленно оборачивается. Ее руки дрожат, от боли или страха - не ясно. - Э-энид. - Дрожащим голосом произносит она, а затем дополняет, испугавшись, что этот ответ звучал грубо. - Энид Синклер, Ваше Высочество.       Король и королева переглядываются непонимающе. А брюнетка лишь приоткрывает губы и хмурится. Голубоглазой стало не по себе. Казалось, словно принцесса пыталась найти что-то на ее одежде, руках или лице. Но никак не находила. - Так значит я не ошиблась... - Шепчет Мортиша вглядываясь в девушку. - Ты действительно мертвая принцесса. Но как же...       Уэнсдей, заметив, как Энид хмурится и опускает глаза, переводит тему. - Тебе жить надоело? - Спокойный и манящий голос. - Что? - Она возвращает взгляд на смуглое лицо. А затем, угодив в ловушку черных глаз, шумно выдыхает. Темные глаза пугали и будто притягивали Энид все это время. Еще никогда ей не удавалось видеть таких черных глаз. - Ты бросилась под лезвие. - Она указывает на свою рапиру и спину блондинки, по которому всего пару минут назад прошлись кончиком оружия. Кровь осталась, а вот раны уже не было. - Вы могли погибнуть. - Ответила девушка так, словно это было очевидно. Да. Очевидно. В какой-то степени. - Тебе-то какое дело? - Аддамс складывает руки на груди и глядит в голубые глаза. Внутри нее что-то бешено завозилось. Сердце застучало настолько сильно, что это не скрылось от слуха оборотня.       И ведь действительно. Клод мог в секунду разрубить тело принцессы. По сути - врага Энид. Бывшего врага. Возможно именно поэтому блондинка, не удосужившись подумать о последствиях, бросилась на защиту принцессы. Теперь этот замок должен считаться ее, каким-никаким, но домом. - А почему мне должно было быть все равно? - Вопросом на вопрос отвечает Синклер. - Мы, - Девушка разводит руками, давая понять, что имеет ввиду не только себя и свою семью, но и все королевство. - Твои враги. - Нет. Не мои. - Мотает головой она. - Моих родителей. И... вы, кажется, заключили перемирие. - Заключили. - В диалог встревает Мортиша. - А ваши люди имеют наглость нападать на мою дочь. В моем же замке. - Что с ним будет? - Блондинка спрашивает со страхом на глазах.       На что способны Аддамсы, когда трогают тех и то, что им принадлежит? - Думаю, тебя это не должно касаться. - Грубый голос заставил девушку напрячься. - Мама, отец, - Брюнетка резко оборачивается на своих родителей. - Можем ли мы поговорить?       Мортиша и Гомес без раздумий кивают и отходят с дочерью в сторону, оставляя Энид один на один с высокими стенами. Людей в черном так же не было. Вокруг ни души. Лишь королевская семья шепталась где-то за углом. Девушка слышала их, но не понимала. Говорили они явно не на французском или английском. Блондинка стискивает зубы, когда шевелит руками. Запястья все еще жгло, пускай и боль отступила на зданий план под напором адреналина.       Голубые глаза бегали по высокой распашной каменной лестнице с темно-красным ковром, что будто стекал по ступеням до самых ног девушки. Над лестничной площадкой находился портрет семьи. Не вымышленной, как многие думали. Король и Королева. Принцесса и... принц. Мальчика-брюнета Энид еще не видела. И не знала, увидит ли. Белые колонны уходили под высокий потолок, где виднелась большая и красивая хрустальная люстра. - У тебя хорошие навыки рукопашного боя? - Спрашивает вдруг появившаяся из ниоткуда Уэнсдей. Она вновь появилась словно по щелчку пальцев. А родители лишь медленно подходили к ним. - Ты хорошо владеешь оружием?       Энид вздрагивает и резко поворачивает голову, встречаясь с любопытными темными глазами. Зачем та стояла так близко? Аромат хвои дурманил голову. - А... - Девушка теряется в непонимании. - Ч-что, простите? - Сможешь ли ты меня защитить вновь, если это понадобится? - Меняет вопрос Аддамс. - Я... Я не знаю. Если потребуется, то я... Наверное, смогу. - Энид не могла понять к чему принцесса задавала такие странные вопросы. И честно призналась в этом. - Извините, я не понимаю к чему вы ведете. - Я бы хотела, чтобы ты стала моим драбантом. - Ч-что... Нет-нет! Это слишком большая ответственность! - Запаниковала блондинка. Да. В ее королевстве драться умел каждый. От королевской семьи до обычных рабов. Энид не была исключением. В платьях учиться драться было неудобно, поэтому поначалу она лишь поглядывала за братьями и повторяла их движения по ночам. Однажды, младший брат подрался с ней в шутку, пока родители были в отъезде. Их приструнил старший. Наругал сестру за то, что она ведет себя неподобающе, вступая в драку с младшим братом. Позже, отец всерьез занялся дочерью и нанял ей человека, который начал обучать девушку борьбе. Король считал, что будущей принцессе необходимо уметь постоять за себя и в физическом плане. Вот только он явно не подозревал, что занятия девушка не окончит. И принцессой не станет. - Это точно не для меня. Я же... - Успокойся. - Мортиша вскинула руку. - Энид, моя дочь знает, что делает. И о чем просит. - Вы не понимаете. Вы сейчас отдаете свою дочь в руки смерти! - От возмущения девушка всплеснула руками. Цепь с грохотом упала на пол. Энид совершенно забылась, что на ее запястьях серебряные наручники. Они повисли на ее руках словно браслеты, пока цепь покоилась у ее ног. - Это звучит красиво. - Улыбается Гомес, обнимая свою жену за талию. - Когда-то твой отец сказал мне что-то похожее... - Когда-то очень давно... - Улыбается Мортиша.       Уэнсдей отворачивается от родителей и недовольно ворчит, затем кивает недавно привезенной девушке и велит идти за ней. Энид послушно двигается с места. Стоило им ступить на ступени, как брюнетка щелкнула пальцами и наручники окончательно спали с рук блондинки, под удивительный взгляд голубых глаз. Это удивление заставило что-то внутри брюнетки перевернуться. Она слегка хмурится, ощущая это противное чувство.        Энид с облегчением выдыхает и смотрит на свою кожу. Она была красной, словно ее запястья были туго связаны веревками. Но болели так, что, казалось, будто ее руки только что вынули из кипятка. Уэнсдей кивает ей, разворачивается и медленно поднимается по лестнице дальше. Синклер спешит за ней. Стоило им подняться на четвертый этаж, как Аддамс разворачивается, и Энид врезается в стену, делая рывок в сторону от испуга. - Шпионка? - Голос холодный и твердый. Блондинка бегает глазами по лице несколько секунд, пока не приходит в себя от неожиданности. - Что? - Ты шпионка? - Руки по обе стороны от плеч светловолосой. Черные глаза смотрят на девушку снизу вверх.       Синклер и не знает, что ответить. Сначала эта девушка вгоняет ее в ступор, делая своим телохранителем за минуту, а теперь налетает на нее с таким вопросом.              Что было в голове у этой... сумасшедшей? Стоило ли ей так думать? Мать бы похвалила. А вот ее собственная совесть наругала. Сердце застучало с новой силой, и казалось, что брюнетка услышала это. Глаза в одну секунду опустились на грудь, а затем вернулись обратно к голубым, слегка напуганным, глазам. - Нет. - Говорит она честно, а затем, набиравшись храбрости, спрашивает. - С чего бы?        И Уэнсдей задумывается. Стала бы Эстер объявлять всему миру о смерти своей дочери, а саму ее отправлять в рабство? - Попала сюда по ошибке? - Нет. - Мотает головой девушка. - Моя мать избавилась от меня...        И голос дрожит. Голубые глаза смотрят в пол, а Уэнсдей удивлённо выгибает бровь. - В каком смысле? - Ну... - Блондинка пожимает плечами. Ком в горле мешал говорить. Все это было неприятно. Да что врать? Энид хотелось упасть на колени перед матерью, извиняться за все, что она делала и не делала, лишь бы вернуться домой. - Моя мать хотела чтобы принцем стал мой старший брат. А я... я мешала этому плану. - То есть трон должен был быть твоим? - Девушка слегка наклоняет голову. - Да. - Кивает Энид неуверенно. - Но, как Вы видите, моей матери это явно не нравилось.        Уэнсдей хмыкает, раздумывает над чем-то с пару секунд, а затем молча разворачивается и идет в темноту длинного коридоры. Блондинка последовала за ней, наблюдая за тем, как принцесса продолжала что-то серьезно обдумывать, что было видно по напряженной спине и глубокому дыханию.       Замок, что снаружи, что внутри, был таким величественным и красивым, что голова кружилась. Красивые рамы высоких окон, что почти доходили до пола. Темные шторы, которые были открыты. Пол был явно выполнен из темного дуба, а на стенах висели портреты и картины в черных резных рамках с серебряным узором. Дорогу им освещали свечи. Иногда по пути им встречались старые зеркала в массивных рамах. И Энид каждый раз казалось, что кто-то по ту сторону наблюдал за ней.        Уэнсдей все спешила куда-то, проходя мимо картин и дверей, пока наконец не остановилась у предпоследней и не постучала. Не дожидаясь ответа, Аддамс открыла дверь. - Госпожа. - Высокая рыжая девушка встает из-за стола и кланяется. Огненные кудрявые волосы спадали по плечам. Ее красивое темное платье доходило до пола, на руках, словно браслеты, находилось пару веревочек. - Амели, где у нас есть свободные спальни? - Спрашивает Аддамс, закрывая за собой дверь.        Рыжая девушка, которой на вид было не больше двадцати, кивает и подходит к тумбе. Она долго копошится в ней, шуршит бумагами, пока не находит нужную. А Энид непонимающе оглядывается, ожидая сама не зная чего.        Комната Амели, так ее назвала принцесса, была небольшой, но с хорошей кроватью, столом, стулом и шкафом с тумбой, а окна были завешены плотными шторами. Кто эта девушка? Свеча на столе почти догорала, рядом с ней стояла баночка с чернилами, а перо лежало на исписанном кривым почерком листе бумаги. Скорее всего этот лист не был важен, раз рыжая девушка оставила перо без присмотра. - Много где, Госпожа. - Кивает Амели. - На втором этаже возле лестницы есть три комнаты. На четвертом и пятом, возле левой башни. Так же на третьем этаже все, кроме вашей комнаты, свободны. У большой башни все занято вплоть до пятого этажа. Правое крыло замка почти полностью свободно, но третий и первый этажи полностью заняты. Седьмой занят полностью. И... - Хватит. - Останавливает девушку Аддамс. - Благодарю. - Всегда пожалуйста, Госпожа. - Кивает она и провожает принцессу взглядом, а затем задерживает его на блондинке и слегка хмурится. Энид становится неуютно от этого прожигающего взгляда. Выглядела она сейчас явно неважно. В окровавленной белой рубашке, с ожогами на запястьях, голыми ногами и спутавшимися волосами.       Они спустились на третий этаж через башню, что была почти у самой комнаты, где находилась рыжая девушка. Бесконечные коридоры уже сводили блондинку с ума. Поворот за поворотом, казалось, что замок был бесконечным. В окна попадал лунный свет, падал на лепестки растений, что стояли на подоконниках и по углам в резных горшках. Синклер напрягалась каждый раз, проходя мимо зеркал. Оттуда явно кто-то смотрел на нее, и этому кому-то блондинка не нравилась. На третьем этаже, вместо картин и зеркал, было множество небольших каменных статуй неизвестных девушке людей и... существ? Это что-то не было похоже ни на людей, ни на зверей. Гибриды, не иначе. Конь с крыльями, человек с длинными конечностями. Это пугало и заинтересовывало одновременно. - Я думала ваш замок почти всегда пуст... - Начала Энид. Когда она услышала вопрос принцессы о комнатах, ожидала, что рыжая девушка назовет лишь пару занятых комнат, а остальные окажутся свободными. Но Амели назвала достаточно полностью занятых этажей. Неужели у них так много слуг, что живут в замке? - В конце декабря, как обычно, у нас будет бал. - Пожимает плечами Уэнсдей. - Комнаты регистрируют заранее. То есть... новые гости. Старых отец селит сам, так как помнит, куда именно. Обычно все располагаются у большой башни. - Что за большая башня? - А ты любопытная... - Выдыхает принцесса. - Вообще, ее было бы правильнее называть самой высокой, но мы привыкли к такому названию. Это самая высокая башня в замке. Обычно все селятся в комнатах вокруг нее, так как от туда открывается неплохой вид на лес. Да и заблудиться не получится, туда ведет лишь один коридор.        Блондинка кивает, пускай и понимает, что Аддамс этого не видит. Замок Черного Королевства пугал. Он действительно был бесконечным. Девушке даже стало интересно, а сами члены семьи за всю свою жизнь были во всех комнатах этого здания? Но вместо этого она спросила нечто иное. - Куда Вы ведете меня? - В твою новую комнату. - Девушка вновь пожимает плечами. - Мою комнату? - Не понимает Энид. - У вас даже рабам выделяют комнаты?       Брюнетка шумно выдыхает и останавливается, Синклер чуть ли не влетает в нее. - У нас нет рабов, Энид. - Девушка медленно оборачивается. От того, как она произносила имя блондинки, саму Синклер обдавало жаром. - У нас есть прислуга, которую мы ценим. А не рабы, которым плюем под ноги. - И у прислуг есть... - Есть. Такие комнаты, которую ты видела пару минут назад. - Девушка указывает на потолок, и блондинка поднимает голову. - Комната Амели.        Комната Амели была небольшой, но уютной. Неужели рыжая девушка была прислугой? Хотя, это было логично. Амели назвала Уэнсдей "Госпожой" не единожды. - Я буду жить в такой же? - Нет. - Мотает брюнетка головой. - Ты не прислуга, Энид.       И блондинка молча идет дальше, пытаясь понять, что имела ввиду принцесса. Не прислуга? А кто же? Ей было сказано, что теперь она драбант. Интересно, этого ли хотела мать, когда выгоняла ее прочь? Думала ли женщина, что изгнанная дочь станет не рабом в рваных вещах, а телохранителем самой принцессы? - Сюда. - Аддамс останавливается и открывает дверь.       Энид глазам не верит. Это комната для драбанта? Да она больше ее в собственном замке! Нет. Конечно не на много. Но все же. Комната выглядела безусловно ухоженной. С темными стенами, которые были покрыты чудаковатым серебристым узором. Большая кровать почти у самых окон с черным постельным бельем. Стол у окна, два шкафа прятались за дверью и стояли так, что образовали между собой прямой угол. Темный ковер с узором по краям лежал под ногами. Небольшая дверца подле кровати явно вела в уборную. Небольшая люстра, свеча с книгой на столе. Здесь безусловно кто-то жил раньше. Ведь и шкафы были заполнены книгами. А также между окон находилась узкая дверца, что вела на балкон. - Спи. Я приду перед завтраком. - Напоследок говорит Аддамс, захлопывая дверь и оставляя Энид в растерянности перед своей новой кроватью.       Через несколько минут блондинка все же легла на постель, спрятавшись под тяжелое одеяло. Девушка крутилась долгое время, не зная, как положить руки. Запястья терлись о подушку, одеяло и простыни, вызывая неприятную боль. Пускай ожоги медленно и постепенно заживали. Энид так же долгое время вслушивалась в шорохи, звуки, даже музыку, что доносилась со двора. Звуки флейты и скрипки перебивал шум падающих вещей где-то на этаж выше. По коридорам словно кто-то бегал. Она то и дело поворачивалась к шкафу и глядела на мутное зеркало. По ту сторону зеркала явно находился человек. И он наблюдал за ней с улыбкой на губах. Энид любила зеркала всю свою жизнь, ведь по ту сторону явно был какой-то волшебный мир. Но здесь зеркала пугали. А миры по ту сторону заставляли кожу покрываться мурашками. Сотня вопросов не покидало светлую голову, а ответы, в которые не хотелось верить, заставляли вытирать слезы с глаз. В конце концов Энид уткнулась в подушку и тихо заплакала. Она до сих пор не хотела верить в то, что она находится за сотни километров от дома, за океаном, на новой земле с другими людьми и языком. Женщина лишила ее всего, что у нее было. А было у нее не так много. Имя и какая-никакая жизнь. У нее был друг, который сейчас неизвестно где. Возможно он и вовсе мертв. Кто знает, куда и насколько увели всех тех людей, которые ехали вместе с ней. Уснуть на сырой подушке у Синклер вышло лишь тогда, когда лучи солнца показались из-за леса.

***

       Во сне блондинка дернулась, когда почувствовала резкую прохладу. Разбудил девушку звук падения. Подскочив, Энид выпустила когти, направляя их на источник звука. Затем послышался резкий напуганный крик. Но сквозь прикрытые глаза она ничего не видела. - Ой-ой! - Кричала женщина, держа руки перед лицом. - Чего же вы делаете! - И-извините! - Энид перепугалась и убрала когти. Она никого не поранила. Женщина видимо просто испугалась такой резкой реакции. Так сильно, что выронила вещи из рук. Окончательно открыв глаза и постучав себя по щекам, Синклер разглядела женщину перед собой, теперь точно убедившись в том, что вреда она никому не принесла.       Голубые глаза опустились к полу. На темных досках лежали брюки, юбка, рубахи и многое другое. Корзина, в которой это явно принесли, валялась у ног женщины. Энид опустилась на корточки дабы поднять вещи. -Нет-нет! - Женщина отмахнулась и сама принялась поднимать вещи. - Не ваша эта работа. - Я просто... - Блондинка хотела сказать, что хотела лишь помочь. Но промолчала, почесав затылок. - Сара, к чему такой шум в семь то утра? - В дверях показалась девушка в черных одеждах. Длинная рубашка доходила почти что до колен. Брюнетка облокотилась о косяк открытой двери и разглядела присутствующих в комнате. - Энид? Я думала, ты спишь минимум до обеда. А ты на ногах так рано. - Произошло недоразумение. Мы просто перепугались друг друга. - Начала Сара, поправляя свои каштановые, завязанные в пучок, волосы. - Ясно. - Кивает девушка. - Вы подготовили купальню? - Д-да. Кажется, Марта уже закончила. - Тогда отведите туда Энид. А затем оденьте и приведите на завтрак. - После этих слов, даже не дождавшись ответа, Уэнсдей исчезла из проёма.       Сара, недовольно покосившись на блондинку, поставила корзину на пол и вежливо, но грубоватым голосом, попросила Энид пройти с ней. Синклер, у которой вряд ли был выбор, послушно отправилась за женщиной. Сара была одета в простое черное платье с красными рукавами, ее темные и ярко выраженные брови, видимо, всегда были нахмурены. Руки казались сильными, а губы были невероятно тонкими. Острые черты лица не внушали доверия. Энид поймала себя на мысли, что она побаивается эту женщину. А та все вела ее куда-то. По широкому коридору, затем свернула в другой узкий, где спустилась вниз по лестнице. Все ниже и ниже. А на пути ни одной души. Энид отвыкла от такой тишины. В последнее время в ее старом доме был шум. Споры, драки, крики. Все из-за наследия, плохого самочувствия отца, грозного брата и неуправляемой матери. Здесь же... Тишина.       Наконец то лестница закончилась и девушки вышли к длинному коридору. Здесь было тепло... Даже горячо. Настолько, что дышать стало трудно. - Где мы? - Спросила голубоглазая уверенно. - На самом нижнем этаже замка. Здесь расположены купальни, мисс.       Они проходили мимо арок, которые действительно вели к небольшим купальням, в которых сейчас не было воды. Когда девушки дошли до самого конца, то остановились возле двери, что располагалась по центру. Сара, оглядевшись, словно боялась, что за ними кто-то идет, подошла и постучала. Двери тут же открылись. Двое парней оглядели пришедших, кивнули и вышли наружу, позволяя дамам пройти внутрь. Затем парни в черном закрыли за ними двери, так и оставшись снаружи.       Купальня. Большая, с колоннами и горячей водой. Настолько, что пар клубился над каменным полом. В помещении приятно пахло, то ли из-за масел, баночки с которым стояли совсем рядом с водой, то ли из-за цветов, которые стояли вдоль стен. Помимо Энид и Сары в купальне находилось еще двое девушек. Все они были одеты в то же, что и Сара. Поздоровавшись, они попросили Энид раздеться и опуститься в воду. Блондинка послушно выполнила указание, смущаясь, она опустилась в бесцветную жидкость. Вода была невероятно горячей, но до жути приятно окутывала уставшее тело. Сон помог отдохнуть разуму, купальня - телу.       Но напряжение не покидало девушку, она вздрагивала каждый раз, когда чувствовала прикосновение к своему телу. Мать часто посылала к дочери в ванную комнату кого-то перед праздником. Зачем Эстер это делала? Лишь ей одной известно и было. Но женщины, которых она посылала, всегда были грубы. Дергали волосы, царапали ногтями. Когда-то, еще в детстве, блондинка пожаловалась матери на грубость женщин, но та лишь молча отвернулась. С тех пор Энид просто молча ждала, когда водным процедурам придет конец.       Здесь же все были более мягкими. Вернее, они пытались быть более мягкими. Но получалось у них не всегда. Что-то подсказывало Синклер, что девушки боялись навредить ей. Кто знал, что за это могла сделать с ними принцесса? И все же блондинку вымыли и высушили, а затем протянули новую чистую одежду. Вышла девушка из купальни чистая, расслабленная и пахнущая розами. Волосы ее как и до этого падали на плечи. Черная рубашка, которую ей дали, была заправлена в такие же темные брюки зауженные к низу. Поверх рубашки черный пиджак с серебряным узором. Шею перетягивал красный галстук. А на ногах черные туфли на коротком каблуке. Все на ней указывало на то, что она теперь человек Аддамсов. Даже серебряный узор на рукавах пиджака и красивая буква "А", поверх кармана на груди.       Девушка вновь шла по узкой лестнице, на этот раз вверх. Затем, пройдя по широкому коридору, ее передали в руки двум парням в черном, одежда которых походила на ту, что была и на Энид. Сара же тут же скрылась, ведь обернувшись, Синклер не заметила ее. Блондинку ввели в помещение, посередине которого стоял большой и длинный стол, усеянный едой и напитками.       Столовая. Большая и красивая. В ее старом замке, все помещение для трапезы было украшено золотом и вазами из разных королевств. На потолке висела пара хрустальных люстр, а колонны были покрыты золотыми узорами так же, как и красная скатерть. Да что уж лгать? Весь замок Синклеров, что снаружи, что внутри, больше походил на детский вброс. Мол посмотрите какие мы богатые. Золото, украшения и ноль вкуса.       Замок, в котором сейчас находилась Энид, был большим, величественным и... скромным? Нет-нет. Здесь было множество картин и портретов, статуэток и ваз, ковры на полу. Да даже комнаты прислуг, как они привыкли выражаться, были украшены! Но это было сделано со вкусом, ничего не рябило в глазах, и не тошнило от переизбытка богатства. Да, конечно, возьми сейчас вон ту вазу, что стояла рядом с местом, на котором сидела королева, и ты поймешь, что стоит она немало. Но этими вазами не было утыкано все, как в родном (был ли он всё ещё таковым) доме Энид. - Доброе утро. - Поздоровались в унисон Мортиша с Гомесом. - Д-доброе. - Энид, растерявшись, поклонилась в пояс, словно парень. Платья на ней не было, она совсем не знала куда деть руки. - Садись сюда. - Не поприветствовав, произнесла Уэнсдей, указывая на стул рядом с собой. Блондинка послушно села рядом. - С этого дня ты сидишь подле меня. Ходишь рядом со мной. И отходишь лишь в тех случая, когда я буду это позволять. - Х-хорошо. - Синклер кивнула. Энид знала, как действовали драбанты. У ее родителей они были, у старшего брата тоже. Ходят повсюду, следят, чуть что сразу в атаку и защиту.       Блондинка нервно выдохнула, понимая, что теперь это ее задача, и огляделась. За столом, помимо королевы, короля и принцессы, сидело еще пару человек. Но не было сына королевской семьи. - Где ходит этот глупый кусок плоти? - Спрашивает Уэнсдей, обращаясь к матери. - Не говори так о своем брате, дорогая. - Мортиша слегка опустила брови, то ли в недовольстве, то ли в жалости к сыну. - Он с Дорианом был на утренней тренировке. На которой тебя, кстати, не было. - Я не нуждаюсь в утренних тренировках, мама. Я и так хорошо владею рапирой. - И все же. - Гомес слегка склоняет голову. - Тренировки это важная часть дня. - Я тренируюсь вечером. Ты это прекрасно знаешь.       Быстро сдавшись, родители кивнули и повернули голову к дверям, которые открылись. Смущенно улыбавшийся парнишка шел возле парня выше него. Энид сразу поняла: парнишка ниже был сыном королевской семьи. - Пагсли, дорогой, ты опоздал. - Королева слегка нахмурилась, когда сын сел напротив нее. - Извините, Ваше Величество, это я задержал его. - Извинился парень повыше. На вид ему было не больше двадцати. - Совсем не уследил за временем. Принц сегодня хорошо проявил себя. - Это хорошие новости. - Кивает Гомес, довольно улыбаясь во все зубы. - А вот Ее Высочество... - Начал Дориан. - Почему вы не пришли сегодня, Госпожа? - Не твоего ума дело. - Девушка хмурится. - Уэнсдей. - Мортиша стучит пальцем по столу.              Принцесса тяжело выдыхает, переводит дух, словно встала не с той ноги, и пытается снова. - Ты сам сказал, что у меня прекрасные навыки. Зачем мне тратить время на утренние тренировки, когда я могу провести его в библиотеке? - Брюнетка складывает руки на груди. - Вечерних тренировок сполна достаточно, чтобы держать себя в форме.       Дориан опускает голову, сдавшись, и соглашается тихо. Этот парень был одет в черную рубашку с красным галстуком и брюки. Уши его казались острыми. Бледная кожа и шрам на щеке. Маленький нос, тонкие брови и волнистый бардак на голове. Белая челка спадала на красноватые глаза, и парень то и дело поправлял ее. Белая челка. Все его волосы были белыми! Что его настолько напугало, что он поседел так рано? Хотя... живя с Аддамсами, возможно, это еще самый благополучный исход. - Ты можешь взять шоколад, милый. - Произносит вдруг королева, глядя на сына, который доел свой завтрак. - Дорогая, ты будешь? - Нет, мама. - Энид?       Блондинка теряется, глядит сначала на женщину, затем на принцессу. И когда Уэнсдей выгибает бровь в вопросе, та наконец спрашивает. - Шоколад? - Ты не знаешь, что такое шоколад? - Принцесса хмурится собственному крайне глупому вопросу, который нечаянно слетел с её губ, после того, как она увидела искреннее непонимание в голубых глазах. - Нет, знаю, но... - Она делает паузу, которая, казалось, длилась вечность. - Это разве не вредно? - Кто сказал тебе эту глупость? - Спрашивает Пагсли, глядя на нового человека в их замке. - Родители. - Они правы. - Кивает Уэнсдей. - Пить много шоколада - вредно. Но от маленькой чашечки ничего не будет. А на завтрак это даже полезно.       Не успела блондинка возразить, как возле нее и Пагсли тут же оказались небольшие чашечки, наполненные приятной на запах жидкостью. Приподняв и аккуратно отпив напитка, Энид судорожно выдохнула. Ей еще никогда не удавалось пробовать подобного. - Понравилось? - Улыбается Мортиша, глядя на драбанта своей дочери. - Да... - Выдыхает Синклер, делая новый глоток.       Так же за столом находился еще женщина с мужчиной. На вид им нельзя было дать больше сорока. Мужчина часто чесал бороду и хмурился широкими бровями, запивая завтрак вином. Поначалу Энид подумала, что это отец короля или королевы. Но когда мужчина закончил трапезу, Мортиша обратилась к нему по имени. Назвав мужчину Мартином, она попросила его принести ей в кабинет какие-то книги со сложным названием на иностранном языке. Женщина же осталась в столовой даже после того, как королевская семья покинула помещение. Имени ее Энид так и не узнала, но интерес распирал. Так же ей было интересно и то, как и почему воск не стекал со свечей. Горели они явно всю ночь, но не уменьшились, ни увеличились. - Дориан. - Окликнула парня принцесса.       Высокий парень обернулся и кивнул, при таком освещении глазам его вернулся голубоватый цвет. Энид удивленно вскинула брови. - Да, Ваше Высочество? - Волнистые волосы вновь упали на глаза и он поправил челку. - Принеси книгу из моей комнаты в сад. Я буду у дерева.       Дориан кивнул, оглядел блондинку более пристально, слегка нахмурился и стиснул губы, а затем удалился.       Энид же двинулась за принцессой в сад. Люди в темных одеждах открыли им массивные двери, пропуская и кланяясь.