Secrets of the gardenia heart

      – Я скоро с ума сойду находиться здесь, – недовольным тоном высказался Кацуки.       – Да ладно тебе. Всего одну ночь пережить осталось, завтра нас переведут в дневной стационар, – пытался успокоить его Деку по ту сторону телефона.       Это был единственный способ общения для них, но он не убавлял уровень одиночества в палате и потребности в присутствии рядом близкого человека. Прошла уже неделя с жестокой сцены в квартире, и по сравнению с первым днём в больнице, сейчас они чувствуют себя намного лучше. Однако их ещё не собираются выписывать.       Кацуки вертелся на кровати в муках от желания наплевать на всех санитаров и медсестер и пойти в соседнее отделение к Изуку.       «А что мне мешает? Скоро у всех отбой, обход уже был, значит заходить они не будут».       – Деку, какой у твоей палаты номер?       – Каччан, что ты задумал? – серьезно и с подозрением спросил Деку.       – Я не собираюсь ждать завтра, чтобы увидеть тебя, – прямо и самоуверенно ответил Кацуки ему, вставая с кровати.       – Опять? Тебя опять поймают и в этот раз их угроза продлить тебе госпитализацию реализуется.       – И ты за ними пошел? М-да, не ожидал от тебя такого предательства, – притворившись разочарованным, Кацуки замолчал.       Молчание длилось полминуты. Бакуго вспомнился один их важный разговор, после которого у него возник один вопрос. Он давно его мучает, но парень не знает какой момент подходящий и будет ли он уместен.       – Деку.       – Что?       – Какие люди не приняли тебя, заставив пойти на крышу?       На втором конце линии настала тишина. Значит всё-таки не нужно было задавать этот вопрос. Но ответ прозвучал совсем не грустным, а таким же спокойным как и всегда.       – Семья, друзья, а если выразиться правильнее, – почти все. Говоря о друзьях, то принял меня только Шинсо, частично Шиндо. Ты мог заметить какие у нас с ним натянутые отношения, но недавно он извинился за свое поведение. Это было неожиданно, честно говоря. Но большим ударом все же было непринятие от семьи, потому что ею является только моя мама. У нас всегда с ней были замечательные и доверительные отношения, поэтому услышать такие «добрые» слова в свой адрес я не ожидал, – Изуку выдохнув, будто проговорил это на одном дыхании, – Как-то так.       – Ты всё ещё думаешь закончить?..       – Нет. Этот вопрос я хотел бы задать и тебе. Ты всё ещё думаешь о смерти?       – Нет.       Это была чистая правда. Кацуки в действительности больше не думал о смерти. Даже мимолётно парень не раздумывал об этом. Его душа была лёгкой и спокойной, потому что камень был разбит вдребезги, превращен в пыль и сдут. Больше его не существовало. Даже тот айсберг недоверия значительно растаял до размеров нормы. Всё изменилось к лучшему.       – Я очень рад.       А Кацуки рад, что радуются за него.       – Каччан.       – Что?       – Это точно была галлюцинация?       «Он все ещё сомневается?»       – Точно. Почему ты думаешь наоборот?       – Это выглядело слишком реалистично...       – Разве не все галлюцинации такие? Вот например, у человека шизофрения, он видит несуществующих людей, но для него они выглядят реальными. Тот же трюк с галлюциногенами.       – Да, это так, – спокойно выдохнул Деку.       Их телефонный разговор продолжился до тех пор, пока они оба не уснули, так и не отключившись. Это происходило каждый вечер, поэтому их режимы снов синхронизировались.

***

      Судебное дело прошло быстрее прошлых и Шизо наконец-то будет гнить за тюремной решеткой без каких-либо возможностей выбраться. Теперь они могут спокойно выдохнуть и жить дальше. Шиндо и отряд продолжили свои поиски подручных Шизо. Каждого из них они щелкали как орешки – находили один за другим, пока и вовсе целый притон не нашли. Теперь спокойствие обеспечено на все сто процентов.       По началу Кацуки не верилось, что теперь все закончено и жизнь действительно началась. Это был большой глоток свежего воздуха, которым Бакуго чуть не задохнулся, потому что возник он слишком резко.       Парень продолжал лечение, которое справлялось на ура. Он закончил период бензодиазепинов, принимая только антидепрессанты длительное время. Ходить на психотерапию он отказался, потому что дома она была в разы приятнее и эффективнее. Всё-таки читать вместе книги – это лучшее, что можно было придумать. Кацуки жалел, что по началу ему показался этот способ странным и глупым. Мияко всегда составляла им компанию за этим делом.       Учеба шла тоже неплохо. Настал последний учебный год, на котором он вышел из домашнего обучения, ведь нужно готовиться к экзаменам. Парень совсем не волновался по этом поводу, ведь Кацуки был уверен в своих силах.       Отношения развивались и дальше, но дальше поцелуев и приставаний они не заходили. Деку вечно останавливал парня со словами:«Исполнится восемнадцать – подумаю». Это подбешивало, но Кацуки терпеливо ждал. В какой-то момент парень совсем об этом позабыл из-за учебы, что прошла неделя с его совершеннолетия. И вспомнил он об этом перед сном.       – Мне уже восемнадцать.       – Да ладно, я думал ты и не вспомнишь, – ответил Деку, лежа к нему спиной.       – Чего ты не напомнил? – парень пододвинулся ближе и обнял возлюбленного, – Не хочешь что-ли?       – Хочу.       Изуку повернул голову к парню и прикоснулся своими губами к губам Кацуки. Тот словил его и не стал мелочиться, проник языком внутрь, бродя во рту партнера уже как у себя дома. Мужчина не сопротивлялся, наоборот углублял поцелуй также.       Руки Бакуго бродили по излюбленному телу сначала через одежду, но теперь от нее позволено избавиться. Но Кацуки не спешил. Он ведь любит поиздеваться. Парень не знал о чувствительных местах возлюбленного, поэтому пора провести себе урок «Изучение чувствительных мест человека, для дальнейшего использования».       Они лишь мимолётно разрывали поцелуй, чтобы передохнуть, но Кацуки хотелось расспросить Деку. Руки спустились к талии, легонько касаясь кожи, а после прильнув к ней губами – ничего не произошло.       – Не угадал, – довольно улыбнулся Деку, – Моя очередь.       Стоило только пальцем притронуться к шее Кацуки, как у него побегут мурашки по ней. Однако Изуку этого не заметил, решил испробовать поцелуем. Честно, если бы Бакуго мог, то дух испустил бы. Он сам не ожидал, что у него настолько чувствительная шея.       – Угадал, – Изуку был доволен собой, – Значит у меня есть ещё одна попытка.       – Ну давай, посмотрим на твою удачу.       В этот раз мужчина приспустил горловину кофты, оголив плечо и проделал с ним ту же схему, но его достиг проигрыш и Изуку печально простонал.       – Теперь я.       Кацуки ещё не стал снимать с них одежду, оно само собой как-то произойдет. Подняв кофту любимого, чтобы лучше понять с чего начать, он не придерживался стратегии Деку. Парень не церимонился и не стыдясь укусил его за сосок. И как сильно он ликовал, когда услышал тихий прерывистый стон, и увидел что тот немного выгнулся в спине от неожиданности.       У него была ещё одна попытка, поэтому также неожиданно Кацуки прижался губами к шее возлюбленного. Теперь там появится след, которому Кацуки будет ещё долго любоваться. Но он будет не один. Снова послышался стон. И Бакуго снова почувствовал себя блаженно.       – Два раза в яблочко.       – Какой довольный.       Уже понемногу их одежда летела на пол, но пока только верхняя, белье всё также прикрывало самые развратные места. Бакуго решил пока прекратить поиски. Он не отрывался от шеи Изуку, а руками касался груди, задевая бугорки. Кацуки не мог насладиться им, хотя в белье уже было тесно, как и у лежащего под ним. Бакуго положил ладонь на внутреннюю часть бедра мужчины и каково было его удивление, когда он снова угадал.       Он приподнялся на руках, осматривая всю картину, нарисовавшуюся перед ним: его возлюбленный раскрепощенный и страстный лежал под ним, такой желанный и прекрасный; малахитовые глаза затуманены, лицо раскрасневшееся от смущения, а шея усеяна красными отметинами, так и частично шея. Завораживающее зрелище для парня.       В комнате было темно, лишь туманный холодный свет падал на их разгоряченные тела, когда они приступили к самой пикантной части ночи. Теперь они лежали полностью голыми, но смущение уже было чем-то далёким на фоне от других чувств, которые скручиваются в приятный узел в низу живота, и очередным горячим поцелуем.       Медленно и аккуратно шевеля пальцами Кацуки подготавливал возлюбленного, и это не заняло слишком много времени, чему парень был чрезмерно рад. Он не трогал чувствительные места, чтобы Деку сосредоточился на одном чувстве, которое сопровождалось сдерживающими и прерывистыми стонами. Однако Бакуго не нравилось, что Изуку сдерживает самые сладкие звуки. Он по началу двигался медленно, чтобы тот привык, и решил, что сейчас время ускориться, но не предупредил. Это выбило из Деку громкий стон, а Бакуго держал его руку, которой он обычно закрывал рот, чтобы быть тише.       Кацуки припал к излюбленный шее, двигался быстро, но аккуратно, заставляя того издавать самые извращенные звуки, в которых отчётливо можно было услышать знакомое прозвище, перемешиваясь с шлепками и хлюпаньями . Каждый толчок задевал простату, вынуждал Деку выгибаться в спине и Кацуки этим нагло пользовался, чтобы оставить укусы и яркие засосы на груди. Тем временем его спина тоже страдала от ногтей, которые оставляли красные полосы и глубоко впивались в кожу, но Бакуго это смело игнорировал.       В уголках зажмуреных глаз блестели маленькие крупинки слез. От внимания Кацуки и не ушла дрожь тела, как и своего, так и Изуку. Он чувствует конец. И к их всеобщему удивлению, из конец настал одновременно, но перед этим Кацуки успел выйти из него.       Постель была смята, запачкана телесными жидкостями, сами они запыхавшиеся, раскрасневшиеся, покрытые испариной и также запачканы. Было жарко и пара ещё несколько минут лежала в стороне друг от друга, пока Кацуки не повернулся на бок лицом к Деку. Их взгляды встретились, все ещё затуманенные и стеклянные, словно от наркотиков, но эти ощущения были гораздо приятнее любых наркотиков.       Изуку прижался к груди Кацуки, тот лег на спину, чтобы мужчине было удобнее обнимать его. Бакуго запустил руку в взъерошеные волосы и запутывал их ещё больше.       – Как тебе? – ему было до жути интересно делал ли он всё правильно и понравилось ли Деку вообще.       Приподнявшись, Изуку наклонился и поцеловал того в щёку, а после лег обратно и ответил.       – Великолепно.       – Точно?       – Точно, – сонно отчетил он и добавил: – Я люблю тебя.       – И я тебя люблю, – поцеловал его в лоб и заметил, что тот засыпает, – А ну не спать! В душ надо сходить и постель поменять.       – Ну нет, давай утром, – сильнее обнял его Изуку.       – Ладно, – обречённо выдохнул Кацуки, накрыл их одеялом и сам отрубился.