Прямо перед тобой

Воскресенье.

— Здравствуй. Завернув по коридору в сторону больничный палат, Шираюки остановилась у скамейки, где, с потрепанным видом, невыспавшийся и совершенно отчаявшийся Наоки перебирал собственные пальцы, в попытке утихомирить свое волнение. Увидев ее он сразу подскочил на ноги, нервно одергивая края больничного халата. Наоки встретился с ней взглядами, и от того, как он смотрел на нее у Шираюки по спине побежали мурашки. Вид его оставлял желать лучшего, а смесь печальных чувств в потускневших глазах била тревогой по ее собственным ребрам. Интересно, что он чувствовал, когда узнал о случившемся? — Давно ты тут сидишь? — Приветсвенно обняв брата, спросила Шираюки, хотя на подсознательном уровне уже знала ответ. Его с поличным выдавали круги под глазами. Они давно не виделись. Наверное, за все время их знакомства они встречались не больше десяти раз. Большинство из которых, все так же были в больнице, только в палате, за прозрачной дверью с задернутой шторой лежала не Кихал, а сама Шираюки. — Я приехал сюда сразу из аэропорта. — Отстраненно ответил Наоки, украдкой бросая взгляд на дверь ведущую в больничную палату номер семнадцать. — Но меня к ней не пустили. — Часы приема с десяти. — Шираюки разблокировала экран своего мобильного, отмечая, что до времени посещения осталось еще шесть минут. Время ожидания, наверняка еще больше угнетало его. — Я знаю. Просто не мог иначе. — Наоки опустился обратно на лавочку, потирая лицо ладонями. Наблюдая за его поведением, Шираюки не смогла сдержать порыва утешить его. Она подошла к нему, обнимая за голову и прижала к свеой груди, поглаживая по плечам. В его глазах Амбервиль видела ее. Она смотрела на нее его глазами, и осознав это, Шираюки зажмурилась. Не самое подходящее время и место для терзающих душу воспоминаний. Кихал так и не дала Шираюки вразумительного ответа, не указав на причину их с Наоки развода. Шираюки не давила на нее, понимая, что это личное, однако, любопытсво все равно било в ней ключом. Этим и сказывалась та пропасть между ними, что строилась целых два года. — Это я виноват. — Тихо проговорил Наоки. — Если бы я был рядом то смог бы ее защитить. — Это не так. Ты ни в чем не виноват. — Попыталась оправдать его Шираюки, чувствуя ответветсвенность за все происходящее. Нельзя было поддаваться панике. — Мы со всем разберемся. С Кихал все будет в порядке. — Наш развод был необдуманным решением. Нам стоило все как следует обдумать и… Не думаю, что она будет рада меня увидеть. — Прекрати. — Шираюки отступила на пол шага назад, поднимая голову парня за подбородок. — Обещаю тебе, что мы со всем разберемся. Мне-то ты веришь? Наоки неуверенно покачал головой, но больше ничего не сказал. Ответом на ее слова стало появление медбрата, вышедшего из-за угла. Взглянув на него, Шираюки поймала себя на мысли, что его образ кажется ей знакомым. Как будто, она совсем недавно видела его, только, не могла вспомнить где. Встретившись с ним взглядом, Амбервиль показалось, будто она стоит перед дулом пистолета. От взгляда серо-голубых, настойчивых глаз стало не по себе. По спине побежали мурашки. Но, все это помутнение развеялось, стоило медбрату радушно улыбнуться, стянув с подбородка одноразовую маску. — Здравствуйте, меня зовут Тайлер. Я времено заменяю Лину, поэтому по всем вопросам вы можете обращаться ко мне. Шираюки благодарно ему поклонилась, поправляя спавший с плеч медицинский халат. — Можете проходить. Состояние мисс Тогрул в норме, но, я все же попрошу вас быть с ней аккуратней и не задерживаться. Ей нужно больше отдыхать. — Тайлер говорил с небольшим американским акцентом, как-то странно отражая на лице эмоции. Это выдавало в нем новичка. Он сильно нервничал, недавно приступив к обязанностям, что несколько пугало, сказываясь на его мимике. — Иди первая. — Подтолкнул Шираюки в спину Наоки. Амбервиль недоуменно взглянула на него, сводя брови у переносицы. — Я зайду чуть позже. Думаю, тебя она больше будет рада увидеть. — Но… — Я пока обсужу с врачом ее лечение. — Не стал слушать ее оправдания Наоки, отстаивая своию позицию, а Шираюки решила не спорить. В конце концов, она не знала всех подробностей их личных взаимоотношений и лезть в них не особо то и хотела. Расскажут, когда посчитают нужным. Глубоко вздохнув перед тем как войти в палату, Шираюки медленно повернула дверную ручку, оказываясь в просторной палате. Кихал сидела на кровати, разглядывая уже причный ей пейзаж за окном, остающийся неизменным вот уже которые сутки. Услышав скрип за спиной, она тут же развернулась, распахивая глаза от ужаса и удивления. — Шираюки… — Ее имя сорвалось с девичьих губ шепотом, вынуждая Амбервиль застыть в двери, после чего, тогрул рывком подскочила с больничной койки и бросилась к ней, разрывая на руке кожу, забыв про котетер. Кровь хлынула на пол алыми каплями, впитываясь в полосочки на кафельном полу. — Забери меня отсюда! Умоляю! Они здесь! Они заберут меня! Они меня убьют, Юки, умоляю, не оставляй меня больше здесь одну! Кихал в бреду шептала ей эти слова, вцепившись в ворот белой футболки мертвой хваткой. У Шираюки перехватило дыхание. Ноги подкосились, так, что если бы не стена за ее спиной, они бы обе рухнули на пол. — Тише, тише. Успокойся, я рядом. Ты в безопасности. — Попыталась успокоить ее Амбервиль, но Кихал ей не верила. Из ее глаз рванули слезы, крупными каплями хрусталя падая на кафель, туда же, где разливалась ее собственная кровь. — Они заберут меня… Пожалуйста, помоги мне. — Взмолилась Кихал, дрожа всем телом от перенапряжения. — Я не смогу помочь тебе, если ты не успокоишься и все мне нормально не объяснишь. — Повысила голос Шираюки, надеясь тем самым достучаться до сознания Кихал. — Два глубокий вдоха и выдоха, слышишь? Иначе я позову врачей. Тогру послушно закивала головой, продолжая ногтями впиваться в хлопковую ткань ее футболки, после чего втянула носом воздух, стараясь подавлять всхлипы. Шираюки осторожно усадила ее обратно на койку, хватая с тумбочки бинты, и попыталась остановить кровь. Кихал дрожала, походя на наркоманку у которой началась ломка. Тон ее лица был до невыносимого бледным, как у трупа, синяки под глазами расползлись чуть ли не до середины щек, губы покрылись кровавыми полосочками. Амбервиль крепко сжала ее ладони своими руками, стараясь отогнать наваждение. Она налила из графина в стакан воды, протянула его Кихал и та, быстро осушила его, отдавая обратно Шираюки. Сделав еще несколько глубоких вдохов, Кихал более менее пришла в себя. — Давай сбежим. — Тихим, лишенным жизненных сил голосом предложила Кихал. — Давай сбежим куда-нибудь далеко. В Японию, например. Ты же хотела там побывать. — Ультрамариновые глаза смотрели на Шираюки с мольбой и страхом. — Кихал, — Шираюки присела на край больничной койки, и осторожно убрала со лба прилипшие пряди темных волос. — Я не смогу тебе помочь, если ты мне ничего не объяснишь. — Амбервиль говорила полушепотом, стараясь расположить к себе Тогрул как можно сильнее. — Просто ртак я не смогу тебя забрать. Расскажи мне все, что знаешь. Пожалуйста. — Не могу… — Одними губами произнесла Кихал, яростно замотав головой. — Они повсюду. У них везде есть уши. — Мы здесь одни. — Уверила ее Шираюки, на всякий случай оглянувшись. — Ты можешь мне доверять, я хочу помочь. — Не могу. — Повторила Кихал. Губы ее подрагивали от подступающих рыданий. — Как только я все тебе расскажу, они убьют меня. Или его. Или тебя. Я не могу жертвовать вами… — Послушай меня, — Шираюки вновь нашла пальцами ладонь Кихал, сжимая ее своей ладонью. Этот жест должен был хоть немного внушить ей безопасность. — Я не позволю кому-либо навредить тебе. Но я так же не смогу спасти тебя, если ты продолжишь молчать. Кихал беззвучно разрыдалась, смотря своими потухшими глазами прямо в душу Амбервиль. Она о чем-то немо кричала, но Шираюки не понимала сути. Что такое простое, но такое далекое одновременно. — Просто ответь мне на пару вопросов. — Предприняла другую попытку достучаться до истины Шираюки. Кихал насторожено ей кивнула, врезаясь ногтями в кожу ее ладони. — Сколько их? Тогрул опустила голову и зажмурилась, будто ее ударили чем-то тяжелым по затылку, после чего она шумно шмыгнула носом и вжала голову в линию плеч. — Пять. Пять, которых я знаю. — Шепотом, еле слышно сказала Кихал. — Но я думаю, что их больше. У Шираюки по спине пробежал холодок. Пять?.. Она предпологала, максимум троих. Впрочем, их количество оправдывало такую чистую работу. Ни улик, ни доказательств, ничего. — Ты можешь назвать мне хотя бы одного? Кто они? Кихал яростно замотала головой, приходя в панику от одного только вопроса. — Они убьют меня. Убьют если я скажу. — Тише. Все в прядке. — Прервала волну ее паники Шираюки. — Можешь не называть. Тогда… Намекни. — Попробовала зайти с другой стороны Амбервиль. Нужно было зацепиться хотя бы за что-то. Кихал посмотрела на нее отрешенным взглядом, таким, будто вот-вот упадет в обморок. Она долго о чем-то думала, а потом несвязно заговорила, проглатывая часть звуков. — С него… Все началось. Все, что не должно было больше никогда начаться. Он… — Кихал резко замолчала. Она суматошно оглянулась по сторонам, и дернула Шираюки за руку. Подскочив на ноги, Тогрул понеслась к двери. — Бежим. Шираюки не успела осознать происходящее, чуть ли не падая с кровати на кафельный пол. — Кахал! — Как только мы выберемся отсюда я… — Тогрул толкнула ногой дверь, и резко замерла, будто врезалась во что-то. Наоки остановился в метре от нее, расстерянно смотря в их сторону, на что Шираюки сумела лишь пожать плечами. Она хотела было что-то объяснить, но ее слова застряли в горле, как только тело Кихал обмякло, позволяя ей потерять равновесие и бессознательно рухнуть на пол. Ультрамариновые глаза закатились, веки сомкнулись, а разум погряз в пучине ее собтсвенных страхов.

***

Перешагнув порог полицейского участка Зен мгновенно поймал на себе негодующий взгляд Оби. — Вот не сидится же тебе дома. — Если бы вы работали нормально… — Если бы мы работали нормально в тебе не было бы нужды. — Фыркнул Накамура, пряча руки в карманы брюк. Упрекать его за отсутвующий отдых в выходные уже стало традицией. — Я не надолго. — Отмахнулся Зен, не решаясь вступить в полемику. Тратить на это силы не было времени. Стоило поскорее разобраться с делами и уехать домой. Нужно успеть до возвращения Шираюки, дабы подготовить все для совместного времяпровождения и хоть на какой-нибудь короткий срок забыть обо всем этом ужасе. — Заберу документы, проверю базы данных и наведаюсь в изолятор. С этого, к слову, предлагаю начать. Забрав ключ на посту дежурной охраны они вместе двинулись к камерам. Уже за несколько десятков метров до пункта назначения можно было услышать печальные завывания Раджи, требующего еды. Он грустно сетовал о том, что поданный завтрак его не впечатляет и, что лучше бы, вместо каши размокшей в большем количестве молока, ему бы принесли хлеб с маслом. А лучше два. Завернув по коридору к камере, за которой бесновался Шинезард, Зен недоуменно окинул пространство, перекрытое решеткой. — Ты почему один? Кроме Раджи, лениво расхажившего взад вперед, шарахавшегося любых звуков, схожих с писком мышей, которых он на дух не переносил, в камере никого не было. — А мне почем знать? — Пожал плечами Раджи, смотря на них уставшим взглядом. Он порядком устал сидеть и ничего не делать в гордом одиночестве. — Его увели куда-то часов пять назад. И слава богу! Я думал, он меня изобьет. Такой он, знаете… — Тихо. — Резко прервал его тираду Вистериа, вскидывая кисть левой руки. — Ты что несешь? — Да вы вообще видели эту кашу? Ее же есть невозможно! — Перевел тему Шинезард, потеряв нить разговора. — Размокла вся. Это же не рис а… — Какую к черту кашу?! — Рассерженно спросил Зен, бросая взгляд на Оби, будто бы тот знал ответы на все интересующие его вопросы. — Где Феликс? — Говорю же, без понятия. Пару часов назад зашел один из ваших и забрал его. О том, куда, меня не оповестили, знаете ли. — Язвительно заявил Раджи, недовольно складывая руки на груди. Зену, этого, было вполне достаточно. Продолжение он слушать не стал, целенаправленно двигаясь обратно на пост, где дежурил практикующий констебль. Уж если Раджи ему нечего сказать, то этот должен поведать ему занимательную историю. Вистериа обрушился на бедного паренька волной цунами, отчего тот дернулся в сторону, чуть не упав со стула. Глаза его лихорадочно заблестели, сам он вытянулся в тонкую струнку и сжал ладони в замок перед грудью. — Что-то слу.? Парень даже договорить не успел, попадая всей своей неопытной натурой под гневную тираду Зена. — Где Феликс? — Простите, кто? — От испуга голос констебля стал на несколько тонов выше. — Парень, которого вчера вечером привели в ИВС. Кто давал указания для его освобождения? — Т-т-т-так Вы же и дали. — Начал заикаться парниша, машинально отходя назад. — Мисс Амбервиль позвонила в отделение и сказала, что по вашему указанию велено отпустить господина Фе… — Ты себя слышишь? Как я мог отдать приказ и не помнить о нем?! У Зена в голове во всю крутились шестеренки, пытаясь выстроить логическую цепочку из имеющихся данных. Они тарахтели, стучали, тормозили, скрежетали, но не могли прийти к единому выводу. — У меня есть запись! — На эмоциях выкрикнул дежурный. — Госпожа Шираюки и правда звонила! — Она не могла позвонить. — В блондинистой голове затрещал звон шестеренок, наконец-то накрутивших ответ. Правда, он не слишком то и впечатлял. Скорее наоборот, расстраивал. — Все утро она была вместе со мной и уж поверь мне, я бы точно заметил что-то подобное. — Но я не вру! — Не унимался парень. — Сами послушайте! — Дорогой мой, — Вступил в диалог Накамура, отводя разъяренного Зена назад, пока тот своей агрессией не задушил бедного констебля, незнающего куда себя деть и как спастись. Наверняка этот парниша проклинал сейчас все на свете и мечтал поскорее оказаться дома, где нет злого начальства. — А с каких пор, приказы, отдаваемые людьми, не работающими в нашем отделении, приводятся в исполнение? — Так мисс Амбервиль же… — Уже как неделю не является сотрудником следсвенного отдела. — Но ведь Оливер… — Это тупик. — Хлопнул себя по бедрам Зен, прерывая исповедь констебля. Большего бреда он в жизни еще не слышал.— Предоставь запись. Сейчас же. Парень закопошился, ища во всевозможных предметах техники нужную панель. Он долго листал нужный список аудиозаписей, нервно трясущимися руками, и спустя пару минут угнетающего молчания, наконец воспроизвел разговор. Голос донесшийся из динамиков действительно походил на манеру речи Шираюки. Зен распознал бы его из тысячи. И все же, что-то в нем было не так. — Если это не Шираюки, то кто? — Прервал тишину глупым вопросом констебль. — Разве есть кто-то еще с похожим тоном? Оби мигом встретился с Зеном глазами, подумав об одном и том же. Парниша, работающий в этот отделении от силы пару месяцев их мнения не разделял. — Нет, это не она. — Осек их общую мысль Зен. — Наоми не могла… — Я и слова про нее не сказал. — Моментально дал заднюю Оби, не давая Зену договорить. — Сейчас подделать чей-то голос не составит труда. Куча голосовых редакторов. — Размышлениями вслух Накамура попытался разрядить обстановку. — Но если это реально так, то у того, кто это сделал, так или иначе есть доступ к Шираюки. — Какой в этом смысл? Кому в голову придет идея подделать голос с целью освобождения насильника? — Поморщился Вистериа, стараясь самостоятельно ответить себе на этот вопрос. — Тому, кто заинтересован в личности Амбервиль. — Подметил непрятную деталь Накамура, наседая теперь уже на Зена. Констебль за их спинам поспешил спрятаться за стойку, молясь, что больше его трогать не станут. — Намекаешь, что это имеет отношение к нашему расследованию? — Я говорю об этом прямо. — Хлопнул по плечу Зена Накамура, сжимая ладонь. Было ясно, что Вистериа данная новость ничуть не успокоила. — В таком случае, убийца точно нацелен на Шираюки. Но какую роль она играет во всем этом я пока не понимаю. — Гадство. — Выругался Вистериа, и, больше ничего не объясняя, направился в кабинет, стараясь на накручивать себя раньше времени. Еще ничего не было доказано. Он держался из последних сил, успокаивая себя лишь мыслями о предстоящем вечере. Эти события не должны повлиять на исход его дальнейших планов. Оби оценивающе покачал головой, после чего последвал следом за Зеном, готовясь разбавить упавшее ниже плинтуса настроение Вистериа глупыми шутками. Это всегда работало.

***

Сидя на заднем сидении машины, за рулем которой восседал один из близнецов Бергатт, пока второй дискутировал с водителем на абсолютно безумные темы, Шираюки пыталась переосмыслись все происходящее. Кихал в сознание так и не пришла, несмотря на то, что вокруг нее порядка двух часов кружили врачи. Они обосновали это нервным срывом и подозрением на шизофреническое расстройство, в ходе которого мозг Тогрул дорисовывал того, чего на самом деле нет. И тем не менее, Шираюки отказывалась верить в то, что что слова Кихал были плодом ее воспаленного мозга. Хотя, учитывая ее несвязный лепет и попытку наложить на себя руки, отрицать диагноз врачей на сто процентов тоже нельзя было. Пусть и хотелось. И все же, об этом Шираюки предпочла не думать. В общей сумме, Амбервиль провела в больнице около пяти часов. Она до последнего надеялась, что Кихал успеет очнуться до того, как ей нужно будет уехать, чтобы не опоздать к указанному Зеном времени. Шираюки хотела поговорить с Кихал еще на пару отдаленных тем, не касающихся расследования. Просто, пустое перебрасывание фраз, чтобы разрядить обстановку. Это, наверняка бы помогло им установить потерянную несколькими годами связь. Да и, Кихал привело бы в относительный порядок. Витая в мыслях, Шираюки одолевали противоречивые чувства. Кого Кихал так боялась? Если ей страшно было назвать их имена, значит, она подозревала, что они могут пробраться к ней в палату? Могла ли где-то в больнице стоять прослушка? Обсудив всевозможные детали с Наоки, Шираюки оставила его приглядывать за Кихал. Он обещал позаботиться о бывшей жене, которую, кажется, все еще любил. Амбервиль предположила данную теорию исходя из недолгой беседы с Наоки. Ей даже показалось, что его присутствие поможет Кихал быстрее реабилитироваться. Может, ему она все расскажет? В конце концов, Наоки работал учителем химии в школе и ладил с людьми хорошо. Быть может, у него были свои секретные способы для разговоров с окружающими за счет опыта общения с детьми. Честно говоря, смотря на него, Шираюки совершенно не ощущала той родственной связи, что зародилась между ними с Наоми. Наоки был отсраненным и чужим, она на физическом уровне это чувствовала. И это не давало покоя. Почему-то, Шираюки не хотела оставлять Кихал с Наоки. Из-за отсутвия должных подробностей неизвестна была причина их развода. А зная Кихал, она могла сказать точно — подруга бы просто так ничего не сделала бы. Но, забрать Тогрул из больницы ей не позволили. Сказали, что это может быть опасно и выразится повторным желанием причинить себе боль. Спросить с этим Шираюки не стала. Слова медбрата были весьма убедительными, так что, Амбервиль уехала, оставив покой Кихал на совести Наоки, мысленно отмечая, что нужно будет обсудить вопрос выписки Кихал с мамой Зена. Быть может она как-нибудь поможет ей забрать Кихал к себе? У них в квартире точно будет безопасно. И все же, размышляя об этом, Шираюки хотелось разгадать сказанные Кихал слова. «С него все началось» Что началось? Эта недосказанность была по голове гаечным ключом. Однако, это буквально все подробности, что у нее были. Ответ, очевидно, скрывывался где-то на поверхности, иначе, Тогрул не стала бы так старательно скрывать личности преступников. «Все, что не должно было больше никогда начаться» Ее возвращение в полицейский участок началось с Оливера. Но он не мог быть убийцей. Его это дело волновало едва ли не больше других. Он практически не покидал пределы своего кабинета и имел четкое алиби, подтвердающее его невиновность. Да и стал он бы делать что-то подобное? Ее возвращение в полицейский участок стало следсвием травмы ноги Арона. Но он тоже не подходил на роль убийцы. Куда ему убивать кого-либо, когда он сам едва ли передвигался с помощью костылей. Да и не мог любитель сальных анекдотов, гордящийся собственным занудством и излишней смущенностью убить кого-то. Поговаривали, что он и вид трупов то с трудом переносил. Куда ему самому так жестоко истязать тела? Тогда о чем речь? Вернее о ком? Уйдя с головой в свои мысли, Шираюки не заметила, как машина Бергаттов остановилась у подъезда ее дома. Быстро метнувшись в квартиру, Амбервиль переодела свои обшарпанные спортивные штаны и помотанную жизнью растянутую футболку на бордовое платье на бретельках, с вырезом на левом бедре. Оно шло практически в пол, обтягивая грудь, талию и часть ягодиц расходясь ниже свободной юбкой. Не сковывало движения и выглядело достаточно хорошо для запланированного свидания. От того, что обычный вечер в компании Зена неожиданно обрел название именуясь «свиданием» Шираюки очень нервничала. Хотелось выглядеть хорошо. Не так, как обычно, а как-нибудь по-особенному. Поэтому она нанесла на глаза макияж, хотя обычно подкрашивала только ресницы. Сегодня же выбор пал на небольшие стрелки и хайлайтер, переливающийся в свете солнца нежно-розовыми тонами. Духи она использовать не стала, зная, что Зену слишком нравится аромат ее шампуня исходивший от вьющихся волос. На ноги пришлось надеть бархатные черные туфли с трапецевидным носом. За счет каблуков она стала на пару сантиметров выше, хотя, это все равно не позволило ей сравняться с Зеном. Он был выше нее на целую голову, так что, туфли уменьшили разницу между ними всего на половину. На руки Шираюки надела такие же бархатные митенки, в цвет платью и дополнила образ тонкой подвеской, которую подарил ей Казуки на ее совершеннолетие. Она переливалась жемчужным цветом, идеально вписываясь в атмосферу сегодняшнего вечера. Взглянув на себя в зеркало, покружившись пару раз, Шираюки прикусила губу. Не слишком ли открыто выглядело платье? И рану на плече оно не скрывает. Честно говоря, раньше она не носила ничего подобного. Всегда ходила в более закрытой одежде, чтобы не вызывать лишнего внимания у мужчин. Да и это платье… она шила его для очередной съемки. Хотела, чтобы Казуки пофотографировал ее как-нибудь в парке, недалеко от ее дома, чтобы наконец-то начать вести социальные сети и выложить пару красивых фотографий в качестве первого поста. Но, все как-то руки не доходили, так что, данный наряд ждал своего часа. Когда Зен предложил ей сходить на свидание, она сразу же подумала об этом платье. Оно казалось ей идеальным, да и, хотелось покрасоваться перед ним. Показать себя с другой стороны. Статной и красивой, несмотря на то, что он постоянно делал ей комплементы. Глубоко вздохнув, Шираюки шумно выдохнула, и, поправив митенки на руках, вышла из квартиры, прихватив с собой пакет с заранее подготовленным подарком, который сделала еще с вчерашней ночи. Ускользнула в магазин, пока Зен спал и таскала купленный пакет с собой целый день, чтобы Вистериа ненароком не отыскал его раньше времени. Выйдя из квартиры, она вернулась на заднее сидение машины Бергаттов, любезно согласившихся ее подождать. Тарига неожиданным образом решил поделиться с ней семейными историями, из которых Шираюки выяснила, что Цуруба раньше тоже работал в отделении полиции, но после нескольких лет, понял, что душа у него к этому делу не лежит, а потому он с чистой душой оставил пост и свернув в сторону работы ветеринара. Стоило признать, что данный факт Шираюки удивил. Несмотря на череду незамысловатых разговоров, Шираюки тщательно следила за маршрутом, а потому, сразу же выскачила из машины, стоило Тариге нажать на тормоз, заставляя авто остановиться. Поблагодарив близнецов за услугу бесплатного такси Шираюки вошла в подъезд, поднимаясь на лифте на нужный этаж. От предвкушения под ребрами кружили бабочки. Ступая по подъездному коридору, Амбервиль то и дело поправляла края своего платья. Она была уверена в нем, но почему-то именно в этот момент оно показалось ей несуразным. И это учитывая то, что оба близнеца похвалили выбор ее наряда на данное мероприятие о котором, как оказалось, уже знают все. И пускай, подобные детали были нормой, в мире Шираюки такие мероприятия все еще вызывали смущения. Открыв дверь сделанным дубликатом ключа, Амбервиль прошла в квартиру, свет в которой был выключен и опустила пакет на пол. Коридор оставался в темени. Освещались только комнаты, получая сквозь стекла окон солнечные лучики, уходящего на закат солнца. О том, что Зен был дома она знала. Он сам написал ей, что уже ждет ее, потому как она опаздывала на десять минут. — Зен, — Разувшись, Амбервиль сняла с ног туфли и босиком прошла вглубь квартиры, ища ее хозяина в недрах, но быстро затормозила, когда Вистериа закрыл ей глаза ладонями, появившись буквально из неоткуда. — Ой. — Еще пару секундочек. — Раздался мужской голос у нее над головой, и, даже с закрытыми глазами Шираюки чувствовала его улыбку. И сразу стало так тепло внутри, что все ее волнение, завязанное на утренней потасовке с Кихал мигом улетучилось. — Стой так. И не подглядывай! — Его губы коснулись ее щеки, после чего со стороны раздалась череда шорохов, очень созвучных с щелканьем зажигалки. Стоя с закрытыми глазами, Амбервиль почувствовала сладкий аромат миндаля и персиков, с легкой примесью белого шоколада. Внутри все зашлось приятной истомой и удвоилось, когда она ощутила мужские руки на своем животе, оказавшись прижатой к торсу Зена. — Уже можно открывать глаза? — Спросила Шираюки, опуская ладошки на его руки. — Можно. — Опустил голову ей на плечо Зен, наблюдая за реакцией Амбервиль сбоку. Распахнув веки, Шираюки обмякла в руках Вистериа, рассматривая открывшуюся перед ней часть кухни. На столешнице стояло несколько зажженных свечей с деревянным фитилем в стеклянном стакане, от которых и расходился приятный сладковатый аромат; рядом с ними стояла бутылка красного ликерного вина и два бокала. Скользнув взглядом чуть дальше, Шираюки заметила три пышных букета цветов. Один с белыми эустомами, второй с бордовыми пионами и последний с несколькими стебельками голубого оксипеталума. Взяв пальчиками девичьи ладошки, Зен легонечко толкнул Шираюки вперед, ловко поворачивая руками, так, чтобы Амбервиль, покрутившись вокруг себя, развернулась лицом к нему, позволяя прижать ее к груди и оставить на уголке губ невинный поцелуй. Ее длинная юбка легкими волнами разошлась по ткани, а рыжие прядки волос обтекли ее плечи по контуру. — Выглядишь невероятно. — Топазовые глаза сверкнули восхищением, а на щеках его выступил легкий румянец. От того, с каким трепетом он смотрел на нее, Шираюки хотелось расстаять. — Тебя же Берггаты подвозили? — Да. Тарига предложил. — Жаль. — Глаза Зена заискивающе бегали по ее силуэту, востограясь каждым сантиметром выбранного ею образа. — Почему? — Не поняла Шираюки, вопросительно изгибая брови. В голосе Зена проскочило что-то неоднозначное, что она не смогла разобрать. — Жаль, что я не первый, кто увидел тебя в этом платье. — Он прижал ее к себе, опуская одну руку на талию, а вторую вытягивая в сторону, как бы имитируя позу для танца. — Даже завидно как-то. Щеки Шираюки вспыхнули пунцом, и, чтобы хоть немножко скрыть его, она потянулась к Зену ближе, целуя его в скулу, после чего опустила подбородок ему на плечо, выглядывая в зону кухни. — Выглядит, многообещающе. — Она довольно улыбнулась, до лучиков в глазах. — Не могу предположить, что ты задумал. — О-о-о-о, — Протянул Зен, слегка раскачивая их из стороны в сторону подражая медленному танцу. Амбервиль поддержала его мотив, переступая с ноги на ногу. — Ты даже не представляешь. Сжав ее ладошку, Вистериа провел Шираюки вглубь кухни, любезно усаживая на стул. Пока Зен открывал бутылку вина, разливая алкоголь по бокалам и что-то искал в крафтовых пакетах, которые Шираюки не заметила сразу, сама Амбервиль рассматривала букеты цветов, манящих ее сознание своей красотой. — Честно скажу, мне безумно нравится это платье, но, я не уверен, что оно подойдет для садоводства. — Чего? — Вытаращилась на него Шираюки, смотря за тем, как Зен достает несколько керамических горшков и семена незабудок. — Кое-кто мне нашептал, что ты очень любишь цветы, но из-за того, что они быстро вянут, тебя это расстраивает. Мне показалось хорошим решением устроить вечер садоводства и заставить пустые подоконники цветочками. — Улыбаясь улыбкой мартовского кота сказал Зен, пока Амбервиль смотрела на него округлившимися глазами. — Есть еще вариант с конструктором. Я подумал, что цветов в горшках будет мало, поэтому купил еще и цветочки из lego. — Невероятно. — Шираюки осмотрела предметы, выставленные перед ней на столе и обомлела. И когда он вообще успел все это подготовить? — Но, думаю, для этого платье предется все-таки снять. — Так сразу? — Спросила Шираюки, прежде чем успела осознать суть произнесенных слов. — Я имел в виду, переодеть, но если ты настаиваешь, то… — Нет! — Смущенно вспыхнула Шираюки, поднимаясь на ноги. — Хотя, думаю, мы можем отложить все это на немного, чтобы я насладился тобой чуточку дольше. — Ловким движением рук Зен притянул Шираюки к себе, параллельно включая музыку на колонке, и, сжав ее ладошки, повел за собой, теперь уже действительно танцуя медленный танец, проставленный на ходу в его голове. Ему нравилось смотреть за тем, как ее рыжие волночки подлетают вверх на поворотах, нравилось слышать ее довольный смех, нравилось наблюдать за счастливыми глазами. Слишком очаровательно. — Где ты купила это платье? — Неожиданно поинтересовался Зен, следя за тем, как при каждом хаотичном движении часть девичьего бедра обнажается. — Я сшила его сама из старого маминого сарафана. — Сама? — Удивился Зен, смотря на нее с нескрываемым восторогом. — Не верю. — Я часто перешиваю старую одежду. Это экономит расходы. — Ты удивляешь меня с каждым разом все больше. — Воодушевленно мягко произнес Зен. Его взгляд излучал безграничную любовь и нежность, в которых хотелось тонуть вечно. — Надеюсь, в хорошем смысле. — Лукаво подметила Шираюки, растворяясь в его руках. — В самом лучшем. — В губы ей прошептал Зен, уводя их уста в долгожданный поцелуй. — Выпьем? — С удовольствием.

***

Разделив терпкий вкус вина, Зен заимел желание запечатлить этот вечер в памяти своего телефона. Он долго фотографировал Шираюки, ловя, как ему казалось, наилучший ракурс так, чтобы лучи солнца отражались о ее бархатную кожу, а позже принялся ловить их совместные кадры. После десятка смазанных фото, из-за попыток Амбервиль укусить его во всевозможные места, Зен просто включил на телефоне видеозапись и поставил его на край стола. Переодевать платье Шираюки не стала, объясняя это тем, что испачкать его в данной ситуации будет совершенно не жалко, а наоборот, даже забавно. Так, что в роли садовода она предстала слишком пафосно. Но этого явно того стоило. Митенки пришлось снять, но это не слишком меняло картину. В остальном, они вместе копошились над семенами цветов, высаживая их четко по инструкции, врученной Зену флористом, а после собирали конструктор, разбавляя керамические горшки с, пока что одной лишь виднеющейся в них землей, небольшими клумбами с пластмассовыми цветочками. В перерывах между кропотливым трудом они пили вино, наслаждаясь его вкусом, а после делились им друг с другом, сливаясь губами в поцелуе, сидя по одну сторону от стола. Зен изредка тормозил, следя за тем, как старательно Шираюки собирает детальки конструктора, и опускал голову ей на плечо, наслаждаясь сладким ароматом шампуня, пока камера его телефона фиксировала моменты этого чарующего вечера. Когда казалось бы, все цветы были «усажены», Шираюки ждал еще один сюрприз. Потянувшись к бутыке вина чтобы разлить остатки по бокалам, Амбервиль проследила головой за удалившимся внезапно Зеном. Он вернулся быстро, практически сразу, держа в руках аккустическую гитару. Заметив ее у него в руках, оливковые глаза в неверии распахнулись. Этот вечер поражал их обоих. Пока она осознавала, сон это, или реальность, Зен вернулся на свое место, и пару раз проведя пальцами по струнам, проверяя, настроена ли гитара, начал играть знакомую ей мелодию. Сидя у огромного окна, ловя последние солнцечные лучи, Шираюки неотрывно смотрела на Зена, с таким благоговением и любовью, что на глазах едва ли не выступали слезы. Как же сильно она его любила. Словами нельзя было описать всех тех чувств, что она испытывала по отношению к нему. Ее рвало на части от осознания, насколько глубоко он засел в ее сердце. Он завледел ею целиком и полностью. Она дышала им. Им одним. Вспомнив про собственный приготовленный подарок, Шираюки быстро убежала в коридор, возвращаясь к Зену. Доиграв мелодию, он взглянул на нее, вопросительно изогнув линию бровей. Ничего не объясняя, она протянула ему крафтовый пакет, внимательно наблюдая за его реакцией. — Что это? — Почему-то, сегодняшний день в моей голове обозначился важной датой и я просто не могла не подготовить тебе подарок. — Она зоговорщецки улыбнулась, забирая у Зена из рук гитару. Раскрыв пакет, Вистериа тихонечко рассмеялся, доставая белого плюшевого кота с длинными усами. — Это я? — Спросил он, разглядывая игрушку вдоль и поперек. — Ты. — Подтвердила Шираюки, после чего повернула в его руках кота пузом вверх, указывая на красное пятнышко. — Это сердечко я вышила сама. Таким образом, хотела показать, что мое сердце навечно принадлежит только тебе. Зен, от подобной искренности не нашелся с ответом. Его захлестнула волна чувств, так, что он, подорвавшись на ноги, осыпал девичьи щеки десятком поцелуев, благодарно обнимая ее. Чувствуя его тепло, Шираюки ощущала себя в полнейшей безопасности. Она дома. По-настоящему дома. Где ее никто не обидит и не осудит. — Разве у меня такие огромные усы? — Окинув кота очередным влюбленным взглядом, спросил Зен, вызывая у Шираюки приступ смеха. — Там еще письмо. — Вернулся к пакету Вистериа, но девичьи руки быстро остановили его. — Его нужно прочитать не сейчас. — Она забрала листок из его ладони и убрала обратно в пакет. — Оно на крайний случай. Прочтешь его, когда будет грустно или одиноко. — М? — Неоднозначно взглянул на нее Зен, но отвечать ему Шираюки не стала. Лишь улыбнулась уголком губ и поцеловала его, поправляя края своего платья, надеясь, что это «грустно и одиноко» никогда не настанет. На удивление, она даже не испачкалась за весь вечер. Руки от земли отмылись хорошо, так, что по ней сложно было сказать, что еще пару минут назад она была глубоко погружена в садоводство, коим раньше никогда не занималась. Вернувшись за стол, чтобы допись оставшийся глоток вина, Шираюки опустилась на стул, касаясь губами стеклянного бокала. Алкоголь действовал наудивление медленно, но верно, доходя до своего пика, постепенно накатывая. Свесив одну ногу с края стула, Шираюки обнажила бедро, открывая кусочек запретной части тела. Лямка ее соскользнула с левого плеча по мягкой коже, а сама Амбервиль наклонила голову в бок, к противоположной руке, перекидывая волосы на ту же сторону, словно специально выставляя обнаженную часть шеи на показ. Она в открытую играла с ним, надеясь на соответвующую реакции. И Зен не заставил ее долго ждать. Он подкрался к ней совсем тихо, останавливаясь за ее спиной и слегка склонился соприкосаясь с Шираюки щеками. — Закрой глаза. — Мягкий голос Зена коснулся ее ушей, просто не позволяя не подчиниться. Он забрал из ее рук пустой бокал и отставил его на вымытую после земли поверхность стола. — Я скажу, когда можно будет открыть. Шираюки послушно кивнула, после чего мигом оказалась у Зена на руках. Всего на секундочку, прежде чем он усадил ее на стол, по звукам, судя по всему, отодвигая все ненужные предметы в сторону. На ощупь найдя его крепкие широкие плечи, Амбервиль сжала их ладошками, рвано выдыхая в тот же момент. Губы Зена коснулись мышц обнаженной шеи, оставляя на ней несколько влажных поцелуев, после чего он провел языком по сонной артерии и прикусил мочку ее ушка, вынуждая уста приоткрыться с тихим полу-стоном. Он нежно провел пальчиками по коже возле раны на ее плече, следом опускаясь влажными следами в том же месте. Алкоголь усиливал каждое его прикосновение к ее телу, пуская по венам разряды безграничного удовольсвия. Шираюки обвила его тело ногами, прижимая к себе теснее. Руки ее поползли выше, прячась в блондинистых прядках, слегка оттягивая их назад.

For the Night (Conor Maynard)

Платье неприлично задралось в области выреза. Вторая лямка опустилась вниз движениями мужских пальцев, после чего, на открывшийся участок кожи опустилось несколько поцелуев. — Чего бы ты сейчас хотела? — Сладким шепотом спросил Зен, наклоняясь к ее губам, без возможности поцеловать. Шираюки потянулась к нему, но он намеренно подался корпусом назад. Дрогнув ресницами, Амбервиль попыталась открыть глаза, но Зен вовремя среагировал, накрывая ее веки ладонью. — Тебя. — Требовательным шепотом ему в губы выдохнула слова Шираюки, скользя на ощупь пальчиками вниз по его плечам. Она потянула ткань его футболки вверх, после чего ноготками провела по обнаженности части тела, вырисовывая на ней неизвестные рисунки. Отказывать себе в желании — дотронуться до его рельефного торса она больше не могла. — Мне нужно больше конкретики. — Оттянул мочку ее ушка зубами Зен, напоследок несильно прикусывая. Его футболка упала на пол, оставляя половину мужского тела нагой. — Поцелуй меня. — Попросила она, сходя с ума от его контроля ее действий. Стоило ей озвучить свое желание, как губы Зена мгновенно слились с ее, изгиб в изгиб. Мужские руки сжали ее талию, оставляя на ней красные следы от пальцев. Языки соприкоснулись, в череде неопределенных движений, сплетаясь между собой. Настолько чувственно и желанно, что низ живота мгновенно вспыхнул пламенем. Алкоголь, застывший на губах придавал этому жесту больше страсти. Голова от этого шла кругом. С последней и единственной их близости, прошла неделя. И все эти недосказанности, редкие встречи и отсутствие должного времени друг на друга лишь сильнее разжигали это пламя неистового желания. Увязнув в своих мысля, Шираюки упустила момент, когда Зен потянул верхнюю часть ее платья вниз, обнажая грудь, незакрытую более ничем. Лиф она решила не надевать. Лямки платья не позволяли. Да и, наверняка оно к лучшему. Будучи с закрытыми глазами, Шираюки не могла следить за его движениями, а потому, каждое новое прикосновение мужских губ к ее телу ощущалось слишком приятно. Отпечатки его поцелуев вспыхивали ожогами на коже, особенно на груди, после того, как Зен прикусил кожу у солнечного сплетения. Он щипнул пальцами ее сосок, прильнув к другому губами, и от этого контраста легкой боли и наслаждения, Шираюки протяжно простонала, выгибаясь дугой. Она запрокинула голову к потолку, позволяя копне рыжих волн разметаться по поверхности стола. Взяв ее ладошки своими пальцами, Зен принялся покрывать каждый их миллиметр поцелуями, оттягивая и кусая кожу в некоторых местах. Добравшись до ее ключиц, он закинул девичьи руки себе на плечи. Ее ноготки впились в районе его спины, оставляя кривые алые полосочки, пока он исследовал обнаженные части девичьего тела своим языком. — Я жду дальнейших пожеланий. — На ушко прошептал ей Зен, вызывая толпу приятных мурашек, пробежавших по ее плечам и лопаткам. Девичьи щеки густо покраснели. Пламя внизу живота готово было спалить ее заживо. Простых поцелуев было чертовски мало и, от картинок, промелькнувших в голове, ей стало стыдно. Она тяжело сглотнула пошлые мысли, ощущая дыхание Зена на своей обнаженной груди. Его руки скользнули по ее бедрам, задирая подол платья вверх, так, чтобы элемент одежды складками сошелся на ее талии, обнажая часть кружевого белья. Амбервиль машинально потянулась к животу, прикрывая пальцами шрамы, но Зен дернул ее ладони, осыпая ненавистные ею участки тела десятками быстрых поцелуев. — Твое молчание заставляет меня думать о том, что ты хочешь прекратить. — Он оттянул зубами резинку ее полупрозрачного черного белья, резко отпуская. — Нет. Нет я… — Пересохшими от возбуждения губами, залепетала Шираюки, пытаясь соображать опьяненным мозгом. — Я хочу, сильно хочу. Зен довольно усмехнулся, находя губами ее уста. — И чего же ты хочешь? — Он облизнул ее нижнюю губу и оттянул клыками, прикусывая. Знал, что ей нравиться. Она слишком сладко выдыхала протяжные стоны в ответ его действиям. — Ты знаешь, чего. — Смущенно прошептала Шираюки, отворачивая голову в сторону так, чтобы он не видел ее покрасневших щек. — Если бы я знал — не спрашивал бы. — Довольно проговорил Зен, скользя одной рукой к нижнему белью, отодвигая его в сторону. От предвкушения Шираюки рвано выдохнула, выгибаясь дугой, но никаких действий далее не последовало, заставляя ее огорченно вздохнуть. — Умоляю… — Прошептала Амбервиль, сильнее сводя ноги за его спиной, прижимая его к себе, так, чтобы их обнаженные части тел соприкоснулись, отдаваясь разрядами тока по венам. Шираюки чувствовала его возбуждение. С закрытыми глазами ощущала, как натянулась ткань его брюк, вынуждая ее вилять бедрами, издавая тихие стоны от невыносимой истомы, распространяющейся по телу. — Ну так? — Требуя от нее четкого ответа, Зен прикусил ее сосок, продолжая пытку. Не в силах терпеть что-то столь крышесносное, Амбервиль на ощупь схватила Зена за запястье и опустила его руку меж своих ног, прижимая к влажным половым губам. Он тут же дернул пальцами, задевая припухшую плоть, и от этого Шираюки вскрикнула, подаваясь корпусом вперед. — Не останавливайся… Умоляю. — Вцепившись в его спину мертвой хваткой, прижимаясь грудью к торсу, простонала Шираюки, однако сразу же после этого Зен замер, усмехнувшись. — Я так и не услышал ответа. — Его голос стал тише, тон опустился до басистого хрипа. Он и сам был на грани. Она слышала это. Слышала и не понимала, к чему весь этот пафос. Он заводил ее еще больше, так, что сил терпеть более не было. — Это смущает… Зен опустился ниже, оставляя влажный алый след на ее бедре, и, не упуская возможности, Шираюки разжала ноги и притянула его за волосы к своему лону, жутко краснея. Кажется, даже верхушки ее плеч приобрели пунцовый оттенок. — Хочу… — Взмолилась Шираюки, запрокидывая голову обратно к потолку с закрытыми глазами. Волосы ее волнами расплескались по плечам. — Чтобы ты… Ах! — Конец фразы утонул в ее протяжном сладком стоне, смешавшимся с влажным причмокиванием. Крепкие мужские руки легли на ее ягодицы, пока он языком водил по возбужденной плоти. Дожути приятно. Так, что внутри все сходило с ума. Сама того не осознавая, Шираюки виляла бедрами, прижимая его голову к себе ближе, чувствуя, как ее медленно начинает трясти от переизбытка возбуждения. — Внутри… — Прислонив тыльную сторону свободной ладони к губам, чтобы заглушить собственные стоны, тихо пролепетала Амбервиль. — Хочу, чувствовать тебя внутри. Его пальцы мигом нашли припухшие от поцелуев губы, раздвигая их. Шираюки языком обвила их, смазывая слюной, слишком пошло, чтобы сохранять и дальше крупицы трезвого рассудка. — Так? — Шираюки не успела осознать, что произошло, когда несколько его пальцев резко вошло в нее, делая пару хаотичных движений. — Или может… — Нет. Нет-нет. Не так. — Рвано дыша, прикладывая усилия, чтобы складывать слова в предложения пролепетала Шираюки. — Этого мало. — Мало? — Удивленно фыркнул Зен. Его забавляла ее реакция. — Тогда может… — Умоляю. Я не могу больше… — Слишком резко притянула его за волосы Шираюки, практически шипя слова в губы. Одного ее вида было достаточно, чтобы понять все ее невысказанные из-за смущения желания. Не решаясь и дальше пытать Шираюки, Зен торопливо избавился от излишков одежды, откидывая их куда-то на пол. Он придвинул Шираюки ближе к краю стола за ягодицы, щелкая квадратиком презерватива, и, перекинув ее волосы на одну сторону, потерся членом о ее лоно. Несколько подготовительных движений, сопровождающиеся их общими стонами и один плавный толчок, выбивший из легких Шираюки весь воздух. Она вскрикнула, вновь сводя ноги на мужской спине, и прижалась возбужденными сосками к его груди, царапая кожу в районе лопаток Зена до крови. До ярких алых полос. Его быстрые проникновения резко сменялись медленными, после чего возвращались к заданному изначально темпу. От этих контрастов, голова шла кругом. Шираюки задыхалась в этих ощущениях, чувствую, как тело заполняет что-то невозможно приятное. Его имя сорвалось с ее уст первым оргазмом. Она тесно прижалась к нему, намереваясь слиться телами воедино, и шумно дыша, пыталась унять череду стонов, пока Зен осыпал поцелуями ее пунцовые плечи. — Глаза… Можно открыть? — Спросила Шираюки, но вместо ответа, Зен, весьма грубым движением подался назад, и, простой махинацием рук уложил ее грудью на холодный стол. Шумный вдох недоумения затерялся в пространстве квартиры, а следом его заглушил звонкий шлепок, пришедшийся на ее объемные ягодицы. Шираюки попыталась приподняться на руках, но моментально рухнула на локти, как только их плоти снова соприкоснулись. Несколько резких толчков не дали ей удержаться и, чтобы не позволить ей рухнуть носом в поверхность столешницы, Зен схватил ее за волосы, оттягивая их назад. От подобного жеста, сопровождаемого влажными звуками единения их тел, Шираюки гортанно простонала, чувствуя, как от переизбытка приятных чувств на ресницы просачиваются капельки слез. Слишком хорошо. Слишком возбуждающе. Слишком сильно хотелось открыть глаза и взглянуть на него. Это было необходимо, почти, как дышать. Но она стойко держала глаза закрытыми, кусая губы. Зен сжимал свободной рукой ее ягодицы, звонко шлепая по ним, до красных пятен на коже, наклонялся к ней корпусом, выискивая ее губы для поцелуев, слишком развратных, чем тех, к которым она привыкла. Он держал рукой ее подбородок, ловя пальцами стоны, после чего резко замедлялся, нежно осыпая затылок, шею, позвонки и плечи неспешными поцелуями. От этой неопределенности Шираюки показательно захныкала, прося его прекратить эту пытку. Чересчур приятно, чтобы не тронуться умом от подступающей эйфории. Чувствуя приближение скорой разрядки, Зен наклонился к ней, дыша в самое ухо, и от его низких, гортанных стонов, Шираюки окончательно утонула на волнах наслаждения. Место единения их плотей запульсировало, расходясь яркими вспышками оргазма по нервным окончаниям. И им обоим сорвало крышу. Комната заполнилась частыми стонами, растворяющимися друг в друге. — Ты как? — Чувствуя, как подрагивает ее тело в его руках, спросил Зен, осторожно убирая прилипшие к покрывшемуся капельками пота лбу, пряди волос. — Ноги… — Невнятно проговорила Шираюки, сглатывая остатки неозвученных стонов, прижимаясь всем телом к столу. Сил шевелится практически не было. — Зен… — Что с ними? — Не сразу понял о чем она говорит Вистериа, проводя пальчиками по ее спине, оценивающе разглядывая алые отпечатки рук на девичьих ягодицах. — Болят? — Трясутся. — Облизывая пересохшие губы, выдохнула Шираюки, утыкаясь лбом в поверхность стола. — Слишком сильно. Довольная ухмылка украсила мужские уста. Он погладил ее ноги руками, сжимая бедра пальцами. Ему нравились рельефные ямочки, появляющиеся на девичьей коже от хватки его ладоней. А после оставил пару поцелуев на отпечатках собственных пальцев, проступивших на ее коже. — Перестарался? — Наклоняясь к ней корпусом, Зен поцеловал ее в верхушку уха. Аромат граната ударил в нос и Шираюки довольно улыбнулась, чувствуя себя до невозможно хорошо. Запредельно. — Нисколько. — Она окончательно обмякла на поверхности стола, наслаждаясь остатками накатившего оргазма. Он приятным теплом окутывал все ее тело, пуская вибрации по нижней части тела и сокращал мышцы пресса. — Это было… хорошо. Даже чересчур. — Остаток фразы она произнесла шепотом, находя губы Зена, чтобы поцеловать. Проведя ладошкой по линии ее позвоночника, Вистериа оставил парочку невесомых поцелуев на проступающих лопатках, мысленно восхищаясь фигурой Шираюки. Невероятно очаровательные черты тела. Бедра, округлые ягодицы, узкая талия, пышная грудь. Бархатная кожа. И никакие шрамы не могли испортить его восхищения. Разглядев отголоски усталости в ее глазах, Зен ловко поднял Шираюки на руки и закинул себе на плечо, придерживая за ягодицы. По дороге в душ он несколько раз прикусил ее кожу на бедре, наслаждаясь тихим ворчанием — она ведь просила его не таскать ее на руках.

***

Выйдя из душа, завязывая на талии поясок атласного халатика, Шираюки босиком брела в спальню, где ее ждал Зен. Он достал из шкафа небольшой столик, и, пока она отмывала с себя остатки пошлости и разврата, успел расставить на нем несколько тарелочек с нарезанным ломтиками сыром и добытыми, непонятно откуда макарунами, рядом с которыми разместились бокалы глинтвейна. Видимо, Шираюки слишком долго принимала душ, раз уж он успел его приготовить. — Где ты их достал? — Довольно облизываясь, спросила Амбервиль, сияя от предвкушения. Она обожала сыр, он запомнил это. И сладкое тоже. — Я так ее люблю! — Шираюки, как маленький котенок глядела на сладости, лежащие на тарелочки, и, опустившись коленями на кровать, потянулась к десерту через тело Зена. Она взяла руками пиалу с панакотой, украшенной ягодкой вишни и довольно вдохнула аромат белого шоколада. Сегодня они точно поменялись ролями. Он колдует, а она ластится у него под боком. — Как только узнал? — Секрет. — Хитрой улыбкой одарил ее Зен, проходясь пальчиками по влажным рыжим волночкам. Шираюки с наслаждением попробовала панакоту, чуть ли не визжа от счастья, после чего, зачерпнув ложечкой кусочек, протянула ее к губам Зена. Он благодарно обхватил устами ложку, довольно наблюдая за картиной. Шираюки, точно ребенок, лопала угощения за обе щеки, пока Зен находил в ней точное сравнение с рыжей белкой, делающей запасы. Амбервиль довольно дула губы, не обращая внимания, кажется, ни на что, кроме своего лакомства, пока Вистериа гладил ее по оголившимся коленям. Он наблюдал за ее счастливой мордашкой и все проблемы вокруг переставали иметь ценность. В голове была только она и никого больше. Отставив пиалу обратно на столик, Шираюки вытерла губы тыльной стороной ладони, и поднялась пальчиками к пояску своего халатика, развязывая его. Грудь ее частично оголилась, открывая взгляду топазовых глаз короткие шортики. Зен непонимающе посмотрел на нее, после чего Шираюки опустилась оголенным телом на его нагой торс, приобнимая Вистериа за бока. Она зарылась личиком в его шею, и блаженно растекаясь от аромата его тела. Гранат и мускус — ее целительные средства. — Ты чего? — Поражаясь подобному, столь открытому поведению, спросил Зен, зарываясь пальцами в ее пушистые пряди волос, поглаживая кожу головы. Видимо, душ смыл не весь алкоголь из ее крови. — Просто захотелось. — Потерлась о его плечо щекой Шираюки, целуя кожу под ухом. — Хочется быть максимально близко к тебе. До сих пор не верю, что ты действительно существуешь. Таких идеальных людей, будто не бывает. — Я далеко не идеален. — Вопротивился Зен, но Шираюки, уже в привычной манере, накрыла его губы своей ладошкой. Эдакая форма абьюза в их отношениях. — Для других — может быть. Но для меня, идеальнее тебя, никого нет. — Рад слышать, Ведьмушка моя. — Он оставил на ее макушке пару поцелуев, умирая от переполнявших его эмоций счастья. — Мой любимый пушистый кот. — За щеки потрепала его Шираюки и опустив голову обратно на грудь, сладко засопела, окутаная атмосферой тепла и безграничной заботы.